"Роковая страсть" - читать интересную книгу автора (Коултер Кэтрин)

Глава 11

На следующее утро, едва пробило семь, я уже въехал на стоянку перед домом, в котором жила Лора Скотт, и, выйдя из машины, огляделся. Все стоявшие вокруг коттеджи были построены не более трех-четырех лет назад и напоминали дома, типичные для сельской Франции: в каждом из них было по три квартиры, а обшивка их состояла из светло-серой древесины. Перед домами был разбит симпатичный парк с детскими площадками и прудом, в котором плавали дикие утки. Слева виднелись бассейн и небольшая площадка для гольфа. Я вспомнил, что Лора жаловалась на маленькую зарплату, однако было не похоже, чтобы здесь жили бедняки.

Когда, открыв дверь, Лора увидела меня, она удивленно заморгала:

— Что случилось. Мак?

— Вы вчера не навестили Джилли, хотя собирались сделать это?

Она молча покачала головой, и ее роскошные волосы волнами рассыпались по плечам. Хотя на Лоре были потертые джинсы, просторная безрукавка и кроссовки, она казалась чрезвычайно элегантной и женственной.

— Что же вы стоите, входите. Сейчас заварю кофе.

— Спасибо.

Последовав за хозяйкой, я оказался в одном из самых красивых домов, в которых мне только приходилось бывать. Пол и стены в небольшом холле были выложены плиткой мягких персиковых тонов, вместе составляющих изображение буколических сцен из жизни сельской Франции, красивая дубовая лестница вела наверх. Из холла мы прошли в гостиную восьмиугольной формы, которая казалась особенно большой благодаря искусно устроенным нишам и потаенным уголкам. По всему полу были раскиданы обернутые алым шелком подушки, объемистый диван поражал глаз ярким покрывалом. Повсюду вдоль стен красовались необычной формы лампы, фонарики, а также еще какие-то предметы совершенно непонятного мне назначения. В результате казалось, что в комнате не осталось ни единого свободного дюйма; однако это было не совсем так, потому что я еще не упомянул о множестве растений и цветов. На спинке одного из стульев восседала, внимательно разглядывая меня, какая-то птичка — скорее всего это был попугай откуда-то с южных островов. Заметив меня, он тут же принялся издавать довольно мелодичные звуки и чистить перышки.

— Это Нолан, — проследив за моим взглядом, пояснила Лора. — Он не говорит, чему, наверное, следует только радоваться.

— Фьюить!

— Это он так здоровается с гостями.

— Привет, Нолан. — Я отвернулся, и мы пошли дальше. За гостиной находилась столовая, и за ней скромных размеров кухня, словно сошедшая с рекламной полосы журнала «Приятного аппетита». В целом квартира была совсем неплоха, хотя и выглядела не такой большой, как мое собственное жилище.

— Сколько тут у вас спален?

— Три, и все наверху. А внизу есть еще кабинет. Я взял кофе, но отказался от предложенных Лорой молока и сахара.

— Славное вы выбрали местечко, Лора.

— Спасибо.

— Я не ошибся, тут действительно на каждую квартиру два гаража?

— Все правильно. Этот дом мне достался по наследству от дяди Джорджа три года назад.

— Стало быть, раньше он тут и жил, ваш дядя Джордж?

Лора кивнула и сделала несколько глотков из своей чашки. При этом голова ее слегка наклонилась, отчего волосы сверкающим водопадом потекли по ее щеке. Мне сразу захотелось нырнуть в этот водопад, подставить руки под его струи, омыть в нем лицо. Еще входя в дом, я сразу же заметил, что на Лоре нет лифчика. Сейчас мне это вспомнилось, и я судорожно сглотнул.

Кое-как справившись со своим так некстати пробудившимся либидо, я заставил себя вернуться к тому, зачем, собственно, и приехал сюда.

— Как я понял, все эти дома выстроены не больше трех лет назад.

— Вы правы. Дядя Джордж внес деньги, когда строительство еще не было закончено. Он умер полтора года назад. Никогда не забуду, как я впервые вошла сюда: все кругом было выкрашено в черное, а комнаты забиты какой-то тяжелой старой мебелью. Слава Богу, мне удалось быстро избавиться от нее, а потом началось самое интересное — я принялась обживать дом, делать его своим. — рассказывая, Лора перешла в гостиную, и я последовал за ней.

— Фьюить!

— Нолан любит кофе, но я даю ему самую капельку, да и то перед сном.

На сей раз я обошел стул, облюбованный Ноланом, и уселся напротив Лоры в кресло, обитое бледно-желтым шелком, рядом со свежеокрашенным журнальным столиком, на котором лежала пара фантастических романов.

— К Джилли я вчера не поехала, потому что было много работы. Мне еще предстояло выступить на заседании совета попечителей, а вечером я неважно себя почувствовала. Ну да ничего, я обязательно заеду к ней сегодня в середине дня.

Неважно почувствовала? Может, как и сестра Химмел, объелась креветками и провела всю ночь в туалете?

— Вид у вас цветущий, от простуды и следа не осталось.

— Я не уверена, что это была простуда, просто голова жутко разболелась. Ощущение было отвратительное. Я вернулась домой около четырех и проспала до утра. Час назад я звонила в больницу, хотела узнать, когда можно навестить Джилли, но так ни от кого ничего толком и не добилась. Отчего-то все твердили одно и то же: «Мисс Бартлетт сейчас не может подойти» или «Миссис Бартлетт сейчас не может взять трубку». Что вы здесь делаете. Мак? И вообще, что происходит?

— Сначала скажите, как прошло заседание совета попечителей?

Губы Лоры скривились в улыбке.

— Оно называлось «Вперед, в следующее столетие». Разговор шел об экономике библиотечного дела и о том, что библиотеки должны делать, чтобы выжить.

— Я здесь, потому что Джилли нигде нет.

Лора вскочила, порывисто наклонилась ко мне.

— Но этого не может быть! Она не могла умереть! Джилли только что вышла из комы и чувствовала себя отлично, по крайней мере так говорил врач. Вчера я ей звонила, и сиделка, с которой я разговаривала, уверяла меня, что она в хорошей форме.

— Стало быть, с самой Джилли вы не разговаривали?

— Нет, мне так и не дали. Что произошло. Мак?

— Да не волнуйтесь вы так, я же не сказал, что Джилли умерла. Просто она куда-то исчезла из больницы.

Лора так же быстро подалась назад, не рассчитав, смахнула со стола чашку с кофе. Чашка разлетелась на куски, и кофе струйкой поплыл по шелковому персидскому коврику. У Лоры что-то булькнуло в горле; она отступила в сторону, огорченно глядя на пол. Тогда я встал и убрал коврик, а потом взял ее за руку и медленно потянул к себе. Она было заупрямилась, но потом поняла, что сопротивляться все равно бесполезно, и, уступая, прижалась ко мне.

— Ничего с ней не случилось, Лора, — прошептал я, вдыхая аромат ее волос. — Просто я хотел у вас спросить, не знаете ли вы, почему она ушла из больницы, вот и все. — Я отстранился от нее, потому что чувствовал: еще чуть-чуть, и я забуду обо всем на свете. — Произошло это вчера, около десяти вечера, и где она, никто не знает. Вот я и подумал, может, вам что-то известно.

— Откуда? — Лора даже не пошевелилась. — Я не имею об этом ни малейшего представления. Одну секунду, Мак, позвольте мне сперва убрать это безобразие.

Вскоре она вернулась в гостиную с кипой бумажных салфеток и, опустившись на колени, принялась вытирать пол.

— Вот именно. Никто понятия не имеет, куда она могла подеваться, никто не видел, как она уходила, когда, с кем…

Лора подобрала осколки чашки и, сидя на корточках, посмотрела на меня снизу вверх.

— Вы считаете, что я замешана во всей этой истории?

— Я приехал в надежде на то, что вы сможете чем-нибудь помочь. Вчера вы звонили моей сестре. — Я поднял руку, давая понять, что сейчас ей не следует перебивать меня. — С ней лично вы не разговаривали, это так, но послушайте, Лора, вам ведь отлично известно, что Джилли не любит вас. Возможно, она боится, считает, что вы каким-то образом предали ее. Я точно знаю: ей хотелось бы держаться от вас подальше. Именно ваше присутствие помогло ей выйти из комы, но это ничего не меняет — все равно Джилли не хочет вас видеть.

В прошлый раз вы говорили, будто познакомились с Джилли в библиотеке — она якобы искала материалы по женскому бесплодию. Извините, но это неправда. Джилли только полгода назад начала подумывать о ребенке, так что у нее просто не было нужды беспокоить себя подобными вопросами.

Лора поднялась, медленно и глубоко вздохнула.

— Я сказала вам правду — именно так я и познакомилась с Джилли. Откуда вам знать, когда надо начинать волноваться в таких случаях? Возможно, она еще раньше пыталась завести ребенка, только вам ничего не говорила. Пусть Джилли не такая уж образованная, но она вовсе не дура.

— Вы действительно считаете Джилли необразованной?

— Она сама мне об этом говорила — по ее словам, ей едва удалось окончить школу. Она все время твердила, какой Пол замечательный, настоящий гений, а ей остается довольствоваться тем, чтобы ухаживать за ним. По-моему, это просто смешно. Еще она говорила, что хочет ребенка, и все спрашивала, пойдет ли он в отца, потому что, если младенец унаследует ее мозги, все будет очень скверно. Я не стала ей говорить, что, по-моему, Пол слишком тощий и совсем не следит за собой; надо надеяться, это ребенку не передастся.

Если ее слова — ложь, то, следует признать, весьма изощренная.

— Послушайте, Лора, из всего этого следует, что Джилли кое-чего недоговаривала. Она — ученый, исследователь со степенью кандидата наук по фармакологии. Не пойму, зачем ей понадобилось морочить вам голову, и почему Пол поддерживал этот обман? Знаете, если вчера вечером вас кто-нибудь видел, то лучше бы вам его, или ее, отыскать, потому что, по правде сказать, лично я вам не верю. Пока еще никто не говорит о преступлении и о том, что Джилли увели из больницы против ее воли, но на вашем месте я бы постарался обзавестись надежным алиби.

— Чем-чем?

На какой-то момент мне показалось, что Лора сейчас упадет: она мертвенно побледнела и едва успела прислониться к стене, чуть не задев зеркало в роскошной раме. Голова ее медленно опустилась на грудь. Честно говоря, мне даже захотелось как-то успокоить ее, приласкать, а еще больше — зарыться лицом в ее роскошные волосы.

— Фьюить!

Лора беспомощно посмотрела на Нолана и протянула ко мне руки.

— О чем это вы мне рассказываете, Мак? Джилли всегда говорила, что она простая домохозяйка, что у нее нет никакого образования. Мне было смешно наблюдать, как сна занимается самоуничижением, такая красивая, такая естественная… Она всегда выглядела умницей, у нее была хорошая речь, но — ученый, кандидат наук?..

Вдруг лицо Лоры перекосилось, казалось, она вот-вот заплачет. Голова ее продолжала покачиваться, и в такт с этими волнообразными движениями развевались ее волосы. Она выглядела совершенно потерянной. Это не может быть спектаклем, уверял я себя, так не играют.

— Я действительно проспала весь вечер и всю ночь. Я была одна. Но зачем Джилли обманывала меня?

— Пол говорит, что в тот вторник, когда с Джилли случилось несчастье, никакой вечеринки у них не было — они ужинали вдвоем. Потом Джилли уехала покататься на своем «порше», а он отправился работать в лабораторию. Кроме того, он признался, что не спал с вами, потому что вы не захотели…

Спотыкаясь о стулья, Лора пробралась к дивану и рухнула на него. Голова ее опустилась на колени, так что я уже не мог разглядеть лицо.

— Все это какой-то бред, — прошептала она. — Я просто ничего не могу понять.

— Я тоже. Ничего, кроме того, что Джилли исчезла. Теперь мне надо знать, где она, а для этого вы должны рассказать, как вам удалось уговорить ее сбежать из больницы и как случилось, что никто вас там не заметил.

Внезапно Лора подняла голову и угрюмо посмотрела на меня; в голосе ее зазвучал металл, а от растерянности и следа не осталось:

— Теперь послушайте меня, Мак. Все, что я сказала вам, чистая правда, включая ту вечеринку. Помните, я говорила, что должна была почти сразу уйти, чтобы дать лекарство Грабстеру? Если веселье потом расстроилось, то я здесь совершенно ни при чем. Это Пол и Джилли говорили мне, что ждут гостей.

— Кстати, а где Грабстер? — Я завертел головой. Что должен делать кот, видя, как попугай, спокойно сидя на спинке стула, поглядывает на мой кофе?

Лора встала с дивана.

— Ну вот, теперь вы не верите даже в то, что у меня есть симпатичное животное. — Она быстро вышла из гостиной, а когда через пару минут вернулась, в руках у нее был огромный пушистый зверь. — Знакомьтесь, Грабстер. Восемнадцать фунтов. Ему одиннадцать лет, и он едва передвигается. Иногда они с Ноланом вступают в соревнование, кто кого переглядит, иногда Нолан располагается у Грабстера на спине и клюет его в ухо.

— Фьюить!

Лора ласково посмотрела на попугая.

— Иди сюда, Нолан, поздоровайся с Грабстером. Кот зевнул и свернулся на диване рядом с хозяйкой. Когда попугай перелетел со спинки стула на диван и с любопытством уставился на кота, тот и глазом не моргнул.

— Еще кофе, Мак?

Я молча кивнул, по-прежнему не сводя взгляда с Грабстера. Кто-то решил мне крепко досадить, затеял игру по-крупному, а я до сих пор понятия не имею о правилах, как и о том, где игра кончается, а с ней, возможно, и жизнь. Неясно также, куда подевалась Джилли; утверждение Лоры о том, будто в тот день у нее сильно болела голова и всю ночь она мирно проспала, звучит убедительно, и не считаться с ним тоже нельзя.

Лора протянула мне чашку, и я сделал глоток. Кофе был превосходен: наверное, она добавила в него капельку «Амаретто». Я сделал еще несколько глотков, одновременно пытаясь собраться с мыслями. Лора предложила мне кусок шоколадного торта, моего любимого. Не сводя с нее глаз, я спросил:

— В тот вторник после встречи с Джилли и Полом куда вы отправились?

Лора не спеша отхлебнула кофе.

— Ну что ж, если вам так уж все нужно знать… Я пришла к ним около половины седьмого, и Пол приготовил салат из шпината. Потом я нарезала хлеб и нашпиговала его чесноком. Мы поели, немного послушали музыку, даже потанцевали, но не долго, потому что Пол изрядно выпил. Джилли знала, что я не могу задерживаться: с утра мне надо быть в библиотеке, а Грабстер ждет свое лекарство. Она сказала, что остальные гости будут позже, так что встретиться с ними мне не удастся, как-нибудь в другой раз. Скоро у нас в Эджертоне будет большой прием, добавила она.

Я слегка наклонился к ней.

— Все это правда, Лора?

Она надолго умолкла. Я не торопил ее.

— Значит, правда, но не вся? Лора перевела взгляд на Грабстера и почесала его за ушами. Кот заурчал от удовольствия.

— Да, не вся, — кивнула она. — Честно говоря, мне совершенно не хочется говорить об этом, но Джилли исчезла, а вам, насколько я понимаю, надо знать даже то, что не имеет к ее исчезновению прямого отношения. — Лора судорожно вздохнула. — Когда Джилли вышла на кухню, Пол начал хватать меня за грудь, потом повалил на диван и принялся бешено целовать, попытался раздвинуть мне колени. На счастье, его окликнула из кухни Джилли, и он сразу же отскочил, дыша как загнанная лошадь. Не помню уж точно, что я сказала ему, но, наверное, что-то очень неласковое.

Когда Джилли вернулась, я объяснила ей, что на этот раз должна дать Грабстеру лекарство раньше обычного. На самом деле мне просто не терпелось уйти из этого дома, прежде чем Джилли узнает, какой свиньей оказался ее драгоценный муж. Для меня не было секретом, что она обожала его, боготворила, хотела от него ребенка. В общем, кошмар какой-то.

— Вы такая умная, и тем не менее у вас не возникло ощущения, что Джилли не просто домохозяйка, озабоченная тем, что у нее может не быть детей?

— Выходит, так. — Лора покачала головой. — Не знаю, в чем тут дело, но из всего того, что они оба говорили, у меня сложилась вполне определенная картина.

— И это все?

— Все. Клянусь.

— Хорошо. А теперь скажите, какую рыбу вы ели в тот вечер на ужин?

— Рыбу? — Она удивленно посмотрела на меня. — Вообще-то рыбу я не особенно люблю, так что и внимания не обратила. Может, это был окунь, а может, палтус…

Так, со второго раза она таки угадала. Все остальное полностью совпадает с тем, что мне говорил Пол; хотя какое это имеет теперь значение, непонятно.

Внезапно на меня навалилась страшная усталость; мне даже показалось, что я больше никогда и двух слов не смогу связать. Неимоверная тяжесть упорно гнула меня к земле. Я поднялся и быстро прошелся по комнате, но это не помогло. Ощущение было такое, будто ноги постоянно застревают в какой-то жиже.

— Что с вами. Мак?

Я молча продолжал свои попытки.

Надо поскорее выйти на улицу, глотнуть свежего воздуха. Да что это, в самом деле, со мной? А впрочем, чего удивляться, все и так понятно: таким измученным я не чувствовал себя уже больше недели. Хотя у меня еще остались вопросы, я не мог припомнить ни одного.

— Мне пора, Лора, до встречи. — Я поднялся и быстро вышел из комнаты. Лора кричала что-то мне вслед, но я даже не обернулся; последнее, что донеслось до меня, — это «фьюить» Нолана.

Я опустил все стекла машине и включил приемник на полную мощность: оттуда сразу полилась какая-то бравурная музыка. Остановившись у ближайшего «Макдоналдса», я выпил еще чашку крепкого кофе.

Снова сев в машину, я начал напевать «Короля дорог», а когда забыл слова, все равно продолжал мычать в полный голос. Неожиданно я почувствовал, что голова моя ударилась о руль, и резко выпрямился. Потом три или четыре раза я то пересекал осевую, то съезжал на обочину и такого страха натерпелся… В какой-то момент мне едва удалось избежать столкновения с грузовиком: нетрудно представить, чем бы тогда кончилась для меня эта прогулка. Отчаянный сигнал грузовика, казалось, просверлил мне мозг, и от страха сознание на миг прояснилось, а затем вновь навалилась непреодолимая усталость.

Постепенно я стал понимать, что до дома Пола мне все равно не доехать. Осознав с трудом, что только что чудом избежал столкновения с грузовиком, я весь покрылся потом. Больница, мелькнуло у меня в голове, надо ехать в больницу, это отсюда всего в нескольких минутах. Мне все еще удавалось более или менее держаться в своем ряду, и когда, наконец, задев по дороге какой-то куст, я въехал на больничную стоянку, то долго еще не верил, что добрался до места живым. Словно издали я наблюдал за собственными безуспешными попытками выключить зажигание; меня всего выворачивало, и сил оставалось все меньше. Странно, откуда-то вдруг в ушах раздался пронзительный гудок автомобиля, и это было последнее, что я запомнил.