"Когда боги спали" - читать интересную книгу автора (Коул Аллан)

6. Кудесник родился

Пока Гифф разглядывал, как караван тащится по заснеженному перевалу со звоном колокольчиков, с кряхтеньем быков, с лошадьми, пускающими из ноздрей струи пара, внезапное дурное предчувствие овладело им. Он глянул на других девятерых демонов, вместе с ним в седлах поджидающих в засаде. Они выглядели напряженными, но это была профессиональная готовность. Они еще раз проверили оружие и снаряжение. Это были лучшие демоны Сарна, проверенные во многих успешных набегах.

Но Гифф все равно ощущал неуверенность.

Он не был уверен, но тем не менее ощущал, что вокруг что-то неладно. Он подумал: «Надо было мне все-таки самому убить того человека». Напрасно он уступил его Сарну. Надо было настоять на своем праве. Но потом он подумал, что не стоит быть таким суеверным. «Ты сам себе должен приносить удачу. Кроме того, что может случиться плохого?»

Гифф осмотрел конных солдат, охраняющих вьючных животных и крытые фургоны, составляющие караван. Люди были хорошо вооружены и выглядели достаточно опытными, чтобы доставить неприятности, но не это тревожило Гиффа. В конце концов, прошлой ночью Сарн заслал своего лучшего разведчика в лагерь каравана. Пока люди спали, разведчик проскользнул в палатки солдат, чтобы похитить по небольшому предмету у каждого человека. Сарн воспользовался похищенным, чтобы сотворить заклинание, которое приведет солдат в смятение и обратит их в трусов во время нападения.

Единственным защитником, на которого вряд ли подействует заклинание, оставался хозяин каравана, рослый крепкий мужчина, с которым Гифф не захотел бы встретиться в честном поединке. Он спал отдельно от своих людей в шатре, куда разведчик не мог попасть незамеченным. «Но все равно, — подумал Гифф, — когда начнется атака, без поддержки своих солдат хозяин каравана долго не продержится».

План нападения был достаточно прост, хотя и не без хитроумных уловок, на которые был горазд Сарн. Отряд Гиффа был выслан вперед, в обгон каравана, чтобы устроить засаду. И даже двойную засаду. Гифф со своими малыми силами должен напасть первым. Это будет яростная, безжалостная атака, призванная скорее напугать людей, нежели нанести им урон. «Будь кровожаден и безжалостен, каким ты и являешься, — сказал Сарн. — Пусть мне они достанутся уже устрашенными».

После этого Сарн должен ударить из другой точки всеми остальными силами. Вся операция, по оценке Гиффа, должна занять не более нескольких минут. «Да, план хорош, — успокоил себя Гифф. — Искусный план, гарантирующий успех. Но откуда же это ощущение неуверенности?»

Складывалось такое ощущение, что за ними кто-то наблюдает.

— Это не могут быть демоны, — сказал Ирадж. — Ты, должно быть, ошибся. Им запрещено показываться здесь.

— Значит, им забыли сообщить об этом! — огрызнулся Сафар. — Сам посмотри, — сказал он, указывая на прячущихся в засаде внизу — Кто же это еще?

Сбитый с толку Ирадж по примеру Сафара приложил ладонь козырьком, чтобы лучше видеть. Он даже голову отдернул назад, когда до него дошло полное понимание ситуации. Затем он еще раз оглядел всю сцену.

— Вот это да! — сказал он. — Ты прав. И посмотри! Вон еще! Вторая группа — движется вон по тому ущелью.

Сафар сразу же увидел их. Эта группа была гораздо многочисленнее первой — свыше тридцати демонов. Он видел, как они змейкой проходили по ущелью с покрытыми снегом склонами. Ущелье сужалось у входа, и Сафар увидел, как главарь натянул поводья и подал сигнал остальным остановиться. Группа сделала остановку, чтобы перестроить свои ряды.

— Мне кажется, я понял, что они собираются предпринять, — сказал Ирадж. Говорил он достаточно небрежно, словно обсуждал занятный тактический маневр, описанный в военном наставлении. — Первая банда набрасывается на караван, — сказал он, — в то время как вторая ждет. Затем, когда солдаты ввяжутся в схватку, в дело вступает вторая группа и заканчивает операцию.

Ирадж опустил руку.

— Неплохо задумано, — сказал он. — Надо запомнить.

Убедившись в готовности своих демонов, Сарн выстроил кавалерию в короткие шеренги, какие только позволяло устье ущелья, дабы не ослабить силу удара. Позиция Гиффа находилась против ущелья, за грудой смерзшихся валунов. Едва караван окажется между ними, Гифф ударит первым, а когда охваченные паникой солдаты повернут свои спины к ущелью, Сарн устремится на них, сжимая клещи.

Главарь бандитов вытащил саблю и несколько раз взмахнул ею. Кровь запела в его демонских жилах боевую песню. Через несколько минут все богатства каравана, о которых поведали разведчики, станут его собственностью. Затем он стремительно двинется в горы, к Кирании. Он не сомневался, что в такой удаленной деревушке не составит никакого труда уничтожить всех. Сарн прикинул, что в Кирании, должно быть, ожидают этот караван. И кто-то, может быть, даже вышел ему навстречу, что означает нехватку времени для устранения следов пребывания демонов на снегу. Король Манасия распорядился не оставлять ни одного свидетеля. Поэтому Сарн хотел изобразить все дело так, словно на караван напали бандиты, люди-бандиты. То же самое надо будет сделать и в Кирании — может быть, с этой целью придется забрать чуть больше добычи, чем им нужно. А затем он и его демоны вернутся домой, не оставив после себя никаких следов, из-за которых бы стоило переживать.

Сарн уже предвкушал радость возвращения. Возвращения героя, нагруженного столь богатой добычей, что главари других бандитских кланов поспешат присоединиться к нему. Более того, сам король будет ему обязан. Сарн уже понял, что король Манасия замышляет вторжение в земли людей. Вторжение, началом которому стала его миссия.

Он задумался, а не выжать ли из короля вдобавок ко всему какой-нибудь благородный титул, но внезапно какая-то тревожащая мысль посетила его. Связана ли была она с вопросом Гиффа о том, не солгал ли король Манасия, обещая защитное заклинание от проклятия Запретной Пустыни? Не поспешил ли он, Сарн, разгоняя сомнения Гиффа? Конечно, после выполнения задания Сарн станет более важным демоном, чем ранее. Демоном, который отважился пересечь Запретную Пустыню и нанести удар по ненавистным людям. С этим нельзя не считаться. А король не усидел бы столь долго на троне, будь он глуп или позволяя потенциальным соперникам слишком долго пребывать на этом свете. И он может счесть Сарна одним из соперников. Вполне возможно, что такой могущественный маг, как король Манасия, мог при сотворении заклинания учесть такую возможность и с самого начала ослабить Сарна. Один из способов — солгать относительно мощности защитного заклинания. Сарн и сам поступил бы точно так же, окажись он на месте Манасии.

Другой вопрос: что, если заклинание не убьет сразу же? Что, если оно позволит прожить достаточно долго, чтобы успеть вернуться домой с необходимой королю информацией? А затем он, Сарн, будет долго и мучительно умирать? Получив такую вот награду за верную службу королю? И получится ситуация, похожая на ту, в которой оказался Бадави. Впервые Сарн ощутил нечто, похожее на сочувствие к торговцу лошадьми.

Но затем он подумал: не будь дураком, Сарн. Это всего лишь переживания перед боем. Если бы король замышлял предательство, он, Сарн, почувствовал бы это с самого начала. В искусстве вероломства главарь бандитов считал себя выдающимся демоном и мог сам научить короля паре проделок.

Овладев собой и устранив сомнения, Сарн увидел, как караван приближается к устью ущелья.

Пора было начинать.

Его желтые глаза заблестели от предвкушения добычи.

Сафар смотрел, как меньшая группа бандитов готовится к нападению. Конечности его налились странной тяжестью, а когда он заговорил, голос стал хриплым:

— Что же нам делать?

Ирадж ощущал себя как рыба в воде. Готовящаяся разыграться внизу трагедия произвела на него совсем другое действие, добавив ему внутреннего огня.

— Предупредить караван, — сказал Ирадж, успевая отмечать все происходящие внизу маневры. — Что же еще?

Пока Сафар переваривал услышанное, Ирадж сорвался с их потайного места и устремился вниз с холма. Его поступок сразу привел Сафара в чувство. Кровь вскипела, и он без раздумий бросился следом.

Но, карабкаясь вниз по крутому склону вслед за Ираджем, он подумал: «Отец убьет меня».

Караван был маленьким и растянувшимся от долгого и изнурительного путешествия. Оказавшись ближе, Сафар услыхал хриплый голос хозяина каравана, понукающего людей.

— Ваши отцы были безмозглыми невежами, — орал он. — А ваши матери — ленивыми подзаборными сучками. А ну веселей, собаки! И слушайте своего Коралина! До Кирании осталось идти всего один день, верьте мне. А потом выбирайте себе блох да лижите свои безволосые яйца как вам заблагорассудится.

Сафар услыхал, как взвыл верблюд, и погонщик проклял его злодейскую натуру. Послышались Сафару и пронзительные голоса рассерженных женщин. «Показалось», — подумал он. Женщины редко путешествовали с караванами.

Задыхаясь от бега, он стремился догнать Ираджа. Они добрались до каравана в тот самый момент, когда он поравнялся с устьем расщелины. Первыми их заметили трое верховых. Сафар и Ирадж бросились к солдатам.

— Засада! — закричал Ирадж. — Засада!

Солдаты реагировали медленно. Тупо вытаращив глаза, они раскрыли рты, похожие на дыры в их заиндевелых бородах. Когда же Сафар и Ирадж подбежали к ним, они вдруг ожили, в страхе подав коней назад. Сафар понял, что именно его и Ираджа они воспринимают как угрозу.

Сафар в отчаянии вцепился в поводья ближайшей лошади.

— Демоны! — завопил он прямо в лицо оторопевшему солдату. — Вон там!

Он обернулся, чтобы показать, и увидел, как из дымки вылетают чудовищные фигуры. Это группа Гиффа мчалась, стараясь собрать защитников каравана поближе к ущелью, где притаились основные силы. Сафар впервые услыхал боевой клич демонов — пронзительное, замораживающее кровь улюлюканье.

Перед ним пронеслась череда образов. Он увидел сабли и топоры, поднятые когтистыми лапами. Наведенные на цель арбалеты. Пушечные стрелы.

Солдат оттолкнул его ногой и одновременно резко натянул поводья. Лошадь встала на дыбы, и Сафар отскочил в сторону, чтобы не угодить под бьющие в воздухе передние копыта. Тяжелая арбалетная стрела угодила лошади в горло. Она рухнула назад, и Сафар услыхал вопль придавленного солдата. Ему еще не доводилось видеть таких мучений.

Двое других солдат повернули лошадей и пустились прочь.

— Стойте, сражайтесь! — крикнул им вслед Ирадж. — Куда же вы!

Но его крик только добавил им страху.

Сафар услыхал, как они завопили:

— Засада! Засада!

Солдаты ворвались в основной караван, сшибая по дороге людей и животных. Воздух пронзили женские крики, которые смешались с ревом животных и воплями умирающих людей.

Сафар и Ирадж оказались в самом центре воцарившегося хаоса. Вьючные животные вырывались из рук погонщиков, рассыпая груз по снегу. Верблюды, налетая на фургоны, опрокидывали их. Быки спутывали постромки. С полудюжины солдат метались вокруг, вопя от страха, словно ламы и верблюды были их врагами.

Огромный мужчина — хозяин каравана — промчался мимо, размахивая саблей и выкрикивая команды. Позади послышался приближающийся вопль демонов, в отдалении мелькнула сталь сабли. Затем последовал крик раненого человека.

Сафар впервые оказался на поле битвы, но странное спокойствие снизошло на него. Казалось, что все вокруг одновременно движется и замедленно и быстро.

Он увидел пятна крови на снегу.

Мускусный запах страха смешивался с одуряющей вонью демонов.

Слышно было, как, задыхаясь, люди кашляли и умирали.

Над ним навис какой-то демон, привстав в стременах, чтобы рубануть саблей. Он казался скорее кошмаром, нежели реальным существом, и Сафару вдруг стало так любопытно, что он принялся разглядывать бледно-зеленую шкуру демона, заклепки на его кожаных доспехах, широкое рыло с острыми клыками и маленькие торчащие уши. Пока Сафар вглядывался, ему вдруг вспомнились уроки Губадана. В мозгу прояснилось, дыхание замедлилось.

Он ускользнул в сторону, когда сабля обрушилась вниз. Он услыхал, как демон удивленно фыркнул, обнаружив, что жертва исчезла.

Сафар замахнулся на него посохом, но сабля демона взлетела и опустилась, и он обнаружил, что держит в руках бесполезное оружие. И только потому не погиб в ту же минуту, что демон был вынужден развернуть скакуна навстречу атакующему солдату. Демон разрубил человека, повернулся в поисках другой цели и потерял Сафара из виду.

Сафар услыхал пронзительные вопли людей, обернулся и увидел, что два демона напали на фургон. Скакуны их встали на дыбы и стали когтями рвать парусину, под которой оказались сбившиеся в кучу испуганные женщины. Они вопили и пытались отбиться от демонов.

Одно из чудовищ ухватило какую-то девушку за волосы и вытащило из фургона, радостно завывая и волоча ее по снегу за длинные черные пряди. Замерзшие камни сорвали с нее одежду, и Сафар впервые увидел обнаженное тело девушки не из его деревни. Она закричала, когда камень рассек ей ногу, и Сафар обнаружил, что мчится на демона лишь с обломком в руке.

Сафар по природе своей не был рожден убийцей. Он вырос с верой, что жизнь является драгоценностью, включая и жизнь животных, питающих людей. Но сейчас он был охвачен яростью убийства, вызванной видом униженной девушки, которой грозила смерть.

Когда он бросился вперед, на ум неожиданно пришли слова заклинания, и он забормотал:

В его воображении обломок превратился в копье. Копье совершенной формы, тяжелое, хорошо сбалансированное, но легкое для руки. Он откинулся назад, а затем метнул обломок изо всех сил. Он увидел, как в полете кусок дерева стал изменять свою форму.

Расщепленная деревяшка превратилась в твердый черный металлический предмет. Сафар этого уже не видел, все происходило в его мозгу Он придал наконечнику широкую, острую смертоносную форму и заставил оружие лететь точно в цель. Он заставил копье пронзить кожаные доспехи, толстую шкуру демона и вонзиться демону прямо в сердце.

Демон упал, отпустив девушку. Скакун демона начал разворачиваться, но девушка по инерции продолжала лететь вперед, пока не врезалась в Сафара. У него от удара перехватило дыхание. Когда оба рухнули в снег, девушка от страха изо всех сил вцепилась в него.

Когда Сафар восстановил дыхание, он вырвался из ее объятий и вскочил на ноги. Вокруг творилось безумие. Демоны налево и направо без разбору рубили людей и животных. Но и посреди этого безумия, как заметил Сафар, хозяину каравана удалось сформировать небольшую боеспособную группу, которая уже начала давать отпор атакующим. Его огромное тело появлялось то тут, то там, парируя и нанося удары, налетая конем на скакунов демонов. У Сафара упало сердце, когда он увидел, как сбоку налетел на хозяина каравана один из демонов, занося для удара боевой топор. Но не успел демон нанести удар, как на него с фургона прыгнула чья-то высокая фигура.

Это был Ирадж!

Прыгая в седло позади демона, он раздвинул ноги, а потом сжал ими бока скакуна с опытностью равнинного наездника.

Одной рукой Ирадж обхватил демона за голову, отводя ее назад, а другой всадил кинжал в открывшееся горло.

Тут Сафар впервые увидел, как непросто убить демона.

Тварь обливалась ярко-красной кровью, но, вытянув когтистую лапу, добралась до Ираджа. Ирадж вовремя успел соскочить с седла, приземлился на ноги и выхватил свой ятаган. Раненый демон слетел со скакуна и бросился на Ираджа, заливая снег кровью.

Ирадж шагнул вперед, навстречу атаке, но поскользнулся и упал лицом вперед. Демон подскочил, занося боевой топор, чтобы убить врага прежде, чем умрет сам.

И вновь время для Сафара замедлилось. На этот раз ему на помощь пришла не только магия. Внезапно в руке оказалась праща. Другой рукой он вытащил тяжелый глиняный шарик из мешочка.

Время прыгнуло вперед, и топор демона полетел вниз.

Но затем оно вновь остановилось, пока Сафар снаряжал пращу и раскручивал ее над головой.

Он выпустил снаряд за мгновение до того, как лезвие должно было попасть в цель. Шарик угодил твари в рот, и Сафар выругался, поскольку метил в смертоносную точку между глаз демона. Пальцы Сафара внезапно онемели, отказываясь доставать другой шарик. Но в этом и не было необходимости.

Чудовище начало оседать… медленно, очень медленно… и рухнуло в снег.

Демон попытался подняться, опираясь на локоть. Сафар выхватил нож и бросился докончить начатое дело.

Но демон глянул на него своими странными желтыми глазами, и под этим взглядом Сафар оцепенел.

— Надо было самому убить того человека, — сказал Гифф. — А теперь удача отвернулась от меня.

Из горла у него хлынула кровь, и он упал, мертвый.

В горячке сражения, не вдумываясь в услышанное, Сафар бросился к Ираджу помочь тому подняться на ноги. Когда он нагнулся, открывая беззащитную спину, на него сзади упала огромная тень. Он поднял голову, готовясь встретить смерть. Но с облегчением увидел, как на него смотрит лицо бородатого человека, а вовсе не демона. Сидел всадник на обычной лошади, а не на чудовищном скакуне.

Хозяин каравана пристально посмотрел на Сафара, затем на Ираджа.

— Спасибо, что спас мне жизнь, парень, — сказал он Ираджу — Если боги смилостивятся и Коралин сегодня останется в живых, ты узнаешь, как я ценю свою шкуру.

Он пришпорил коня и вновь устремился в бой. Но теперь уже фортуна повернулась в другую сторону, против демонов, которым стало доставаться.

Сафар испытывал облегчение лишь до тех пор, пока не поставил Ираджа на ноги.

— А вон и другие, Сафар! — закричал тот. — Дело еще не закончено.

И Сафар вспомнил о другом, более многочисленном отряде — притаившемся в ущелье.

Пока он трезво пытался оценить положение, послышалось пронзительное улюлюканье, возвещающее о второй атаке. Он вскинул голову и увидел, как из устья ущелья появляются демоны.

— Останови их! — заорал Ирадж.

Сафар вытаращил на него глаза. Уж не сошел ли с ума его друг? Как их остановить?

— Ты же можешь это сделать! — сказал Ирадж. — Я уверен, ты можешь!

И тут все сомнения и страхи рассеялись, и Сафар ясно понял, что Ирадж прав. Он может остановить их.

Вновь он взялся за пращу. Вновь полез в мешочек. Но пальцы нащупали не шарик, а обломок расколотого горшка из пещеры. Обломок, на котором изображалась Хадин, огненная земля. Пальцы сомкнулись, ощущая прикосновение к магическому обломку колдовства.

Отдаваясь во власть мгновения, Сафар не испугался. Вытащив черепок, он осторожно вложил его в пращу. Раскручивая ее над головой, он отыскивал цель. Взгляд его упал на огромного демона, выскочившего из ущелья. Но это был не тот демон, который был ему нужен. Одна смерть ничего не решала.

Он должен убить их всех.

Он поднял глаза выше и увидел тяжелые снежные складки, нависшие над ущельем. Под ними он мысленным взором увидел непрочные пласты почвы и над замершими склонами разглядел массу валунов. И он понял, что делать.

Раскручивая пращу, Сафар представил в воображении осколок горшка и принялся приговаривать:

И он выпустил снаряд.

Еще только выводя своих демонов на бой, Сарн знал, что победы ему не видать.

Спустя несколько минут после атаки Гиффа воздух пропитался внезапным порывом магии. Она была направлена не против Сарна, но оказалась настолько мощной, что он чуть не задохнулся, ощутив ее присутствие. Сердце похолодело от страха, и он подумал. «Значит, в караване имеется маг. Но как же я мог его не заметить?»

Когда он увидел, как упал Гифф, а над ним встал человек — вернее, даже подросток, — Сарн вытаращил на него глаза: «Это и есть маг?»

Но ошибки быть не могло — аура мощной магии создавалась вокруг именно этого подростка. Она была настолько сильной, что смела заклинание Сарна от трусости, и солдаты пришли в себя. Сарн пытался уговорить себя, что подобное невозможно. Ни один человек не наделен такой магией. Но другая часть сознания просто застыла, понимая, что возможно это или нет, но вот стоит подросток, и в его распоряжении столько магии, сколько ему нужно.

Единственная благоприятная возможность теперь заключалась в мгновенном нападении, пока еще действовал элемент внезапности. В любой момент хозяин каравана и солдаты сообразят, что угроза может исходить из ущелья. И тогда с помощью юного мага Сарн и его демоны будут просто-напросто заперты, как в ловушке, в своей же превосходно задуманной засаде.

Если повезет, он, Сарн, просто погибнет. Если нет — попадет в плен. Но будь он проклят, если позволит коснуться себя нечистым рукам людей.

И потому он дал сигнал к атаке. Услыхав его, демоны затянули боевую песню. А Сарн увидел, что подросток уже занят делом, раскручивая заряженную пращу над головой и выискивая цель. И тут мальчик посмотрел прямо на Сарна. Холод пробежал по спине демона. У него было такое ощущение, что его измеряли, прикидывая размеры могилы.

Затем человек выпустил свой снаряд, и Сарн рассмеялся, увидев, что человек промахнулся. Снаряд, вместо того чтобы лететь прямо в него, по высокой дуге взлетел в воздух. Маг он, этот мальчишка, или нет, но явный трус. Со страху промазал.

Но снаряд пролетел над его головой, наполняя воздух сильнейшим потоком магии, и Сарн смолк.

Он понял, что мальчишка не трус. И что он не промазал.

Последней мыслью Сарна было: Гифф прав. Король солгал.

Сафар улыбнулся, когда черепок пролетел над головой главаря демонов.

Все еще находясь в воздухе, черепок взорвался, превратившись в огненный шар, излучающий такой жар, что даже ему опалило лицо. Но он не стал отворачиваться, а продолжал наблюдать, как огненный шар поднимается к большому снежному навесу над ущельем. Шар летел дальше, чем просто пущенный его рукой предмет. Но Сафар отметил это как бы между прочим, без изумления.

У Сафара было такое ощущение, словно сам он находится в нескольких футах в стороне от своего тела и спокойно наблюдает за собственной реакцией и одновременно за полетом снаряда. Его отделенная часть нашла странную притягательность в том, как огненный шар ударился о замерзший край. Но еще интереснее было видеть изумление наблюдающего за полетом самого же себя.

Взрыв потряс навес, и Сафар с расчетливым интересом стал прикидывать, хватит ли силы такого удара.

Когда замерзшая масса пошла вниз, он подумал: «Да, получилось… Но вот добьюсь ли я желаемого эффекта?»

Масса обрушилась на другой навес, ниже.

Сафар подумал: «Снег и лед расколются, а вот как насчет глины? И если она тоже сползет, то хватит ли общего веса для удара нужной силы?»

Ответом ему стала лавина.

Сметая все на своем пути, лавина с грохотом обрушилась на демонов и поглотила их, когда они бросились в атаку.

Кипящая волна снега, льда и камней налетела сзади, пожирая их с ужасающей жадностью. Потом все скрылось в огромном белом облаке.

Сафар стоял и ждал. Лавина стихла, и тишина, столь же густая, как холодное слепящее облако, охватила его.

Туман рассеялся, и теперь во внезапно ярком солнечном свете Сафар видел лишь широкое белое пространство, расстилающееся у скалы там, где раньше располагалось ущелье.

Сафар удовлетворенно кивнул. «Эксперимент прошел вполне удачно», — подумал он. Затем, все еще оставаясь в том же холодно-расчетливом размышлении, он задумался о самом себе. О юноше, который только что уничтожил все эти живые существа. Эти демоны, разумеется, заслужили смерть. Но тем не менее…

Тут кто-то стал его хлопать по спине. Он обернулся и увидел Ираджа, который бормотал какие-то бессвязные поздравления. И в своем оцепенении первое, что ощутил Сафар, — это раздражение.

Он оттолкнул руку Ираджа.

— Ну хватит, — сказал он. — Больно же.

Ирадж замер. Сафар удивился, увидев на лице друга мальчишеское благоговение.

— Ты сделал это, Сафар! — воскликнул он. — Ты их всех уничтожил!

Оцепенение прошло, и Сафар внезапно испугался.

— Тихо, — сказал он. — Услышат.

— Да кому какое дело? — сказал Ирадж. — Пусть все слышат!

Сафар вцепился в руку Ираджа.

— Обещай, что ты никому ничего не расскажешь, — взмолился он.

Ирадж замотал головой, изумленный такой просьбой.

— Обещай же мне, — не отставал Сафар. — Прошу тебя!

Не сразу пришедший в себя Ирадж кивнул.

— Обещаю, — сказал он. — Ты с ума сошел, коли просишь об этом, но я все равно обещаю.

И тут на Сафара обрушилась волна слабости, столь же могучая, как и лавина. Ирадж подхватил его, когда он начал падать, а затем тьма поглотила его, и он ничего уже не слышал.

В этой тьме обитали жуткие кошмары.

Сафару снилось, что его по каменистой равнине преследуют верховные демоны. Он мчался изо всех сил, перепрыгивая через расселины и даже через ущелья, перепрыгивая через валуны и уклоняясь от летящих вниз лавин. В разрывы облаков с неба падали солнечные лучи, окрашивая пейзаж кроваво-красным цветом. Но как бы быстро он ни бежал, всадники мчались быстрее.

Внезапно он оказался обнаженным. И теперь стыд боролся в нем со страхом. Демоны настигали, обкладывая его с флангов. Их пронзительное завывание разогнало все его мысли, оставив только страх. Демоны метали копья, и Сафар видел, что эти копья представляют собой искрящиеся молнии. Попадая, они обжигали и сотрясали тело мучительной болью.

Но вот демоны пропали, и теперь Сафар бежал по мягкой траве, и веселое желтое солнце и ласковый ветерок согревали его. Он направился на тот луг, где резвились Найя и другие козы, и напился сладкой родниковой воды. Но во рту внезапно пересохло, и он остался стоять на коленях среди коз, сжигаемый неодолимой жаждой.

И вдруг Найя сказала ему:

— Что же ты наделал, парень?

— Ничего, маленькая кормилица, — ответил Сафар.

Но она метнула раскаленную молнию ему в сердце, и ложь стала невыносима.

Вокруг столпились другие козы и начали обвинять его.

— Он убивал, — сказала одна.

— Наш Сафар? — спросила другая.

— Да, — сказала третья. — Наш Сафар убивал.

— Это правда, парень? — спросила Найя, не скрывая отвращения.

— Но это были всего лишь демоны, маленькая кормилица, — ответил он.

— Потрясающе, — сказала еще одна коза.

— Они напали на караван, — возмутился он.

— Ох, Сафар, — сказала Найя. — Мне так стыдно за тебя. — Она боднула его, сбив с ног. Острые камни впились в ягодицы. — Наверное, ты воспользовался магией, — сказала Найя.

— Я не смог удержаться, маленькая кормилица, — признался он. — Честное слово, не мог.

Найя встала на дыбы, превратившись в Кетеру, его беременную сестру. Длинный белый халат облегал распухший живот, где зарождалась новая жизнь.

— Найя говорит, что ты убивал, — сказала сестра. — И для этого пользовался магией.

Он не ответил.

— Посмотри на меня, Сафар, — сказала сестра.

— Не могу, — сказал он. — Мне стыдно.

Она указала вниз, где лежало тело демона.

— Это ты сделал, Сафар? — спросила сестра.

— У меня не было выбора, Кетера! — вскричал он. — Они убивали людей! — Сафар указал на демона. — Он собирался убить девушку!

Лицо Кетеры вдруг подобрело.

— Бедный Сафар, — сказала она. — Такой нежный парень. И вот ты столкнулся с насилием и смертью. А ведь они могут теперь никогда не оставить тебя в покое.

Сафар застонал и осел на землю. Он услыхал, как сестра подошла ближе, и ощутил аромат ее духов, когда она присела рядом с ним, чтобы успокоить его.

— Давай-ка я отведу тебя домой, Сафар, — сказала она.

Он попытался подняться, но не смог. Конечности перестали слушаться, и он мог лишь стонать.

Висков коснулась холодная вода. Мягкая влажная тряпка отерла ему лицо, и он ощутил, как смылись все его прегрешения. Осталась лишь жажда. Но что это была за жажда, о боги! Он открыл рот. Но вместо воды ощутил на языке холодное молоко и стал жадно лакать его, как изголодавшийся котенок.

— Сафар, — произнес чей-то голос. Голос нежный и ласковый, как это молоко. — Сафар, — вновь позвали его.

Он выплыл из темноты и увидел глядящее на него ласковое лицо с темными, миндалевидными глазами, исполненными нежной заботы. Шелковым покрывалом ниспадали вниз длинные черные волосы. Полные розовые губы раздвинулись в улыбке, обнажая зубы белые, как Луна Снегов.

— Кто ты? — слабо пробормотал он.

Улыбка стала еще нежнее.

— Меня зовут Астария, — сказала она.

— А я тебя знаю? — спросил он.

Она рассмеялась. Смех звучал тихой музыкой.

— Ну конечно, знаешь, — сказала она. — Я та девушка, которую ты спас.

— Так, значит, ты не моя сестра, — сказал он.

Она рассмеялась громче. Рассмеялась загадочно.

— Нет, я не твоя сестра. Я — Астария.

— Ну что ж, спасибо богам и за это, — сказал он.

И погрузился в глубокий, безмятежный сон.