"Прекрасная разбойница" - читать интересную книгу автора (Беннет Констанция)Глава 19— В последний раз, дядя Оуэн, повторяю: нет! Я никогда не выйду замуж за Гая Синклера! — Кэтлин изо всех сил старалась сдерживать горячность, поскольку тетя Эстелла смотрела на нее с болью и страданием, а дядя Оуэн — с неукротимой решительностью. — Кэтлин, дорогая моя, — снова начала тетя, — пойми, мы ведь хотим тебе добра. Поместье «Белые дубы» слишком большое, ты не сможешь управлять им одна. Раз уж ты отказалась от мысли вернуться в море, тебе нужна чья-то поддержка, чтобы заниматься плантацией. Не говорю уже… о всяких других вещах… Словом, тебе лучше выйти замуж, чтобы тобой руководил хороший человек. А Гай Синклер очень хороший. — Тетя Эстелла, я и сама справлюсь с делами в «Белых дубах». Я же не легкомысленная и изнеженная юная леди, нуждающаяся в постоянной опеке. — Гая я знаю много лет, Кэтлин, — вставил дядя Оуэн. — Он из прекрасной семьи… — Ты знаешь его много лет, а вот я едва помню его лицо — за то время, что гостила здесь, у вас… — Гостила?! — обиделась Эстелла. — Дорогая, но Чарлстон — твой дом! Конечно, ты прожила здесь не так уж долго и никогда не задерживалась, однако не должна считать себя гостьей в нашем доме. — Не придирайтесь к словам, тетя Эстелла… Как бы там ни было, а факт остается фактом: я почти не знаю Гая Синклера. — Что за чушь! — возмутился Оуэн. — С тех пор как ты приехала, Гай — твой постоянный спутник и самый преданный поклонник. Этого уж ты не станешь отрицать? — Что верно, то верно, — с раздражением подумала Кэтлин. В самом деле, едва она объявила о намерении остаться в поместье «Белые дубы», как Оуэн начал навязывать ей общество Гая Синклера. Кэтлин всеми силами пыталась отвязаться от него, но он не сдавался. Поэтому она даже не удивилась, когда Эстелла и Оуэн сообщили, что Гай просит ее руки. Это испугало Кэтлин, тем более что дядя и тетя проявляли чрезмерную настойчивость. Кэтлин не знала, что именно ей не нравилось в Синклере. Пожалуй, особенно раздражала его снисходительность. Конечно, Гай из хорошей семьи, красивый и учтивый. Однако раны, оставшиеся в ее душе после любовной истории с Эриком, еще не зажили, и поэтому Кэтлин невольно сравнивала своего нового поклонника с тем, кто по-прежнему владел всеми ее мыслями и чувствами. — Неужели же ты не понимаешь, дорогая моя, — снова начала тетя, — что мы хотим тебе только добра? Ты — состоятельная женщина, а это означает, что кто-то пожелает использовать тебя в своих корыстных целях. — Сколько раз вам повторять, что я способна сама позаботиться о себе? — На всем свете нет женщины, способной управлять такой огромной плантацией, не проматывая свои капиталы. Ты моментально обанкротишься! Как твой опекун, дорогая, я не могу этого допустить… Кэтлин пристально посмотрела на дядю, не понимая, почему он так хочет выдать ее замуж. — Но это же мои деньги, дядя Оуэн, и, поверьте, мне не нужна ничья помощь, чтобы распорядиться ими. — Господи, Кэтлин, до чего же ты упряма!.. Чертовски упряма! — Оуэн, ради Бога, что за слова! — одернула мужа Эстелла. — Прости, дорогая. Но я должен убедить свою племянницу! Пусть наконец прислушается к голосу разума. — Думаю, тебе лучше не терять голову, — заметила Эстелла. Между тем разговор с каждой минутой становился все более горячим. Глядя на двух упрямцев, Эстелла догадалась, что ситуация накаляется. Когда Оуэн сообщил, что Синклер просит руки Кэтлин, Эстелла пришла в восторг. Твердая мужская рука — это именно то, в чем нуждалась ее своевольная и упрямая племянница. А так как Кэтлин проводила в обществе Синклера довольно много времени, то Эстелла предположила, что обрадуется и она. Отказ Кэтлин удивил женщину, и она заподозрила, что тут все не так просто. Эстелла действительно желала Кэтлин только счастья. А вот ее муж руководствовался еще какими-то соображениями, неизвестными Эстелле. С этим высоким, худощавым, похожим на ястреба человеком она прожила много лет и поэтому догадывалась, когда он пытался от нее что-то скрыть. Именно так было и сейчас, и Эстелла мучительно размышляла, какими мотивами определяется поведение мужа. Сама она не стала бы принуждать Кэтлин к браку, тем более что та противилась этому с неистовым упрямством. — Но я ведь не люблю Гая Синклера! — воскликнула Кэтлин, выслушав очередной аргумент Оуэна. — Господи! Она не любит его! Любовь?.. Браки совершаются не по любви, ты же не романтическая дурочка! Вот уж не ожидал от тебя таких глупостей… Любовь приходит с годами, вот как у нас с твоей тетей… Кэтлин опустила глаза. Что ж, его выпад достиг цели. Ведь именно такие глупости толкнули ее в объятия Эрика Кросса! Кэтлин постаралась отогнать эти воспоминания, уверяя себя в том, что больше она никогда не поддастся чувствам. — Я устала от этих разговоров, дядя Оуэн. И не хочу выходить замуж ни за Гая Синклера, ни за кого-либо другого. Давайте оставим эти бесплодные споры. — Я твой опекун, Кэтлин, и отвечаю за все твое состояние — перед законом и перед собственной совестью. Но раз уж ты упрямишься… Имей в виду: в моей власти заставить тебя выйти замуж за Синклера. Поскольку я убежден, что это лучшее для тебе решение, ты все-таки выйдешь за него замуж. — Оуэн, перестань! — Угрозы мужа привели Эстеллу в отчаяние. Глаза Кэтлин сверкнули от ярости. — Никто, повторяю вам, никто на свете не заставит меня делать то, чего я не хочу, дядя Оуэн. Возможно, вы просто не знаете меня. Ощутив собственное бессилие, Оуэн сжал кулаки и направился к двери. Однако у порога обернулся. — Даю тебе ровно неделю, Кэтлин. Хорошенько подумай обо всем. Потом тебе придется выполнить мою волю. Хочешь ты этого или нет, но я заставлю тебя выйти замуж за Гая Синклера. Пойдем отсюда, Эстелла, пока я не сказал ничего такого, о чем мне потом придется сожалеть… Глядя, как разгневанный дядюшка выходит из комнаты, Кэтлин с горечью вспомнила его последние слова… Эстелла положила руку ей на плечо и ободряюще улыбнулась: — Я поговорю с ним, дорогая, не волнуйся. Оуэн просто разозлился. А остыв, он одумается. — А я-то думала, что и вы, тетя, на его стороне… Эстелла покачала головой: — Я хочу только, чтобы ты была счастлива, Кэтлин. Уверена, Гай Синклер станет прекрасным мужем, однако я не могу пренебрегать твоими желаниями. По-моему, никого нельзя ни к чему принуждать, а уж особенно к браку… Ведь потом не избежать неприятностей. Я потолкую с Оуэном при условии, что и ты сделаешь кое-что для меня. — Что именно, тетя? — Хорошенько подумаешь обо всем этом. Я заеду к тебе потом, и мы все спокойно обсудим, без всяких угроз. Посмотрим, способна ли ты разумно оценить ситуацию. Боюсь, ты чего-то недоговариваешь, хотя, возможно, и сама еще этого не осознаешь… — Не понимаю, о чем вы, тетя Эстелла… Но обещаю подумать над этим предложением. Однако не сомневайтесь, решения своего не изменю. — Но ты обсудишь потом все это со мной, договорились? Кэтлин ласково обняла ее. — В моем доме вы всегда желанная гостья, тетя Эстелла. Заезжайте в любое время, и мы поговорим. — Спасибо, дорогая… — Эстелла! — крикнул из сада Оуэн. Выходя, Эстелла пробормотала: — Да, до дома, кажется, путь будет нелегкий… Стоя у окна, Кэтлин наблюдала, как уезжают ее родственники. Потом, опустившись на стул, задумалась о том, что с ней произошло. Может, тетя Эстелла и права. Надеюсь, дядя Оуэн передумает, когда немного успокоится. Однако Кэтлин не слишком на это надеялась. Оуэн Валентин и ее отец Майлз сделаны из одного теста. Оба упрямы как бараны, если затронуты их интересы. Но если Майлз мгновенно смягчался, заметив, что дочь огорчена, то Оуэн, не питающий к ней столь теплых чувств, едва ли уступит. А тетя Эстелла, несмотря на свои добрые намерения, не сможет на него повлиять. Сама Кэтлин не собиралась выходить замуж, поэтому помочь ей в этой трудной ситуации мог только Гай Синклер. Раз уж Оуэна переубедить нельзя, надо попытаться воздействовать на того, кого ей прочат в мужья. Кэтлин не желала ни причинять боль Гаю, ни выходить за него замуж. В конце концов, следовало пощадить и его чувства. Надеясь убедить Гая, девушка решила взяться за дело немедленно. Позвав свою горничную Дульси, она написала коротенькую записку, в которой просила Гая прийти к ней сегодня вечером поужинать. — Дульси, пожалуйста, отнеси эту записку Силасу. Пусть он отправит ее мистеру Гаю Синклеру, на плантацию Велфери. А проходя мимо конюшни, скажи Ною, чтобы седлал Аполлона для меня. Я должна отправиться в Чарлстон и узнать, прибыли ли из Кингстона мои чемоданы… — Как, опять? Но вы уже третий раз на этой неделе отправляетесь верхом в город. — Дульси еще не научилась без лишних вопросов выполнять распоряжения хозяев. — Да, Дульси, опять. Сегодня должна прибыть шхуна Анна Мария, которая вышла из порта Антонио на Ямайке, И я беспокоюсь не только о своем багаже, но еще и жду письма от кузины Мадлен. Уже больше трех недель назад я получила от нее сообщение, что один из моих друзей ранен, и сейчас хочу узнать, все ли с ним в порядке. — Конечно, мэм… Но ведь встретить корабль могут и мужчины. Леди опасно посещать эти грязные доки одной, без сопровождения. Кэтлин улыбнулась, подумав о том, что сказала бы Дульси, знай она, какую часть жизни ее госпожа провела в таких вот грязных доках, похожих на чарлстонские… Однако нельзя позволять Дульси спорить с ней. — Хватит, Дульси. Я еду в Чарлстон. Изволь немедленно выполнить мои распоряжения. Потом вернешься и поможешь мне надеть костюм для верховой езды. Дульси выбежала из комнаты. — Дульси! — крикнула Кэтлин. — Проследи, чтобы Ной взял настоящее английское седло, а не какое-то там дамское. — Но, мисс Кэйт… — Ты слышала меня, Дульси? — — Да, мэм. — Дульси бегом спустилась по лестнице. Улыбнувшись, Кэтлин решила, что следует заняться ее манерами. Однако сейчас ее ждали более важные дела. Кэтлин поднялась в свою комнату. Уже не один раз за последнее время ругала она про себя дядю Оуэна, который своим бездействием довел «Белые дубы» до ужасного состояния. Три года назад, когда Кэтлин купила это поместье, она наняла супружескую пару, ответственную и работящию, Калеба и Матильду Дженкинс. Приезжая сюда на время, она нанимала еще нескольких слуг, однако основную помощь получала от Дженкинсов. Оставляя на них поместье, Кэтлин была уверенна, что они выполнят свои обязанности. Однако теперь дядя Оуэн сообщил ей, что Дженкинсы не справились с работой. Он утверждал также, будто поймал Калеба с поличным, когда тот пытался присвоить себе деньги, выделенные на содержание огромного старого дома и сада. Поэтому три месяца назад Оуэн уволил слуг. Потом, по его словам, он был так занят своими делами, что забыл подыскать замену Дженкинсам. В результате в неохраняемый дом проникли воры и украли из Белых дубов все, что могли, включая и большую часть мебели. Сад вокруг дома был запущен, везде валялись осколки стекол. Когда по приезде Кэтлин увидела, во что превращен ее дом, она пришла в полное уныние. Ей пришлось прожить несколько недель у Oyэна и Эстеллы. За это время она наняла слуг и купила мебель для Белых дубов. Пока Кэтлин жила у родственников, Оуэн начал навязывать ей общество Гая Синклера. Ремонт огромного старого дома потребовал больших материальных затрат и времени. Вспомнив слова дядюшки о том, что она не сумеет распорядиться своими капиталами, Кэтлин снова уловила в них горькую иронию. Ведь именно странная, несвойственная Оуэну безалаберность по отношению к ее поместью вынудила теперь Кэтлин тратить большие деньги. Войдя в свою скудно обставленную комнату, Кэтлин распахнула дверцу гардероба и сокрушенно покачала головой: надеть ей было почти нечего. Спеша поскорее покинуть Кингстон, она не взяла многих вещей, поскольку считала, что в Чарлстоне у нее осталась одежда. Однако даже то, что не забрали грабители, в беспорядке валялось в комнате — рваное или затоптанное. Хорошо еще, что Кэтлин получила большую долю после захвата испанского флота, — ведь ей потребовалось много денег, чтобы обновить гардероб. Тяжело вздохнув, она достала из шкафа новый темно-фиолетовый костюм для верховой езды, бросила его на кровать и сняла легкое желтое платье. Пытаясь застегнуть пуговицы на спине, Кэтлин с раздражением подумала о том, куда запропастилась Дульси. Ее крайне удивляло, что выполнение обязанностей занимает у служанки столько времени. Кэтлин уже переоделась, когда вернулась Дульси. — Ох, мисс Кэтлин, какая же вы красивая!.. — Спасибо, Дульси. Я скоро вернусь. Правда, после посещения порта я заеду еще в несколько мест. Да, кстати… Мистер Синклер сегодня ужинает у меня. Пожалуйста, скажи Жюстин, чтобы приготовила что-нибудь попроще. — Да, мэм. И Кэтлин вышла из комнаты. Дульси, выпорхнув за ней, пожелала хозяйке удачной поездки. Ной, светловолосый шестнадцатилетний сын нового конюха Силаса, уже ждал ее у крыльца, держа за поводья Аполлона, недавнее приобретение Кэтлин, Горячее животное нетерпеливо перебирало ногами. — Тише, мальчик мой, тише. — Кэтлин ласково потрепала жеребца по загривку. Молодая женщина улыбнулась: за это короткое время у нее с Аполлоном возникло полное взаимопонимание. Лошадь так и подалась к хозяйке. — Мисс Валентин. — Ной отдал поводья Кэтлин. — Он очень любит вас. — Это потому, что мы с ним понимаем друг друга, правда, мальчик мой? Словно отвечая ей, чистокровный арабский скакун гордо вскинул голову. Ной хотел помочь Кэтлин сесть на лошадь, однако не успел он протянуть руку, как хозяйка была уже в седле. Юноша с восхищением наблюдал, как Кэтлин проскакала по аллее к широкой наезженной дороге. Пустив Аполлона рысью, Кэтлин вспомнила Гулливера, великолепного арабского скакуна Эрика. Да, их состязание закончилось бы иначе, скачи она тогда на Аполлоне… Все воспоминания, связанные с Эриком, дарили ей ощущение счастья: стремительный галоп по зеленеющим лугам, купание в чистых водах бухты, их радостный смех… Кэтлин хранила все это в своей душе и очень дорожила каждой подробностью. Сначала она пыталась отделаться от этих воспоминаний, однако они преследовали ее так, будто жили какой-то своей, независимой жизнью, и в конце концов стали доставлять Кэтлин удовольствие. Через неделю после ее прибытия в Чарлстон пришло письмо от Мадлен. Кузина сообщала ей тревожные новости. Это заставило Кэтлин почти ежедневно наведываться в шумные доки и узнавать, нет ли новостей с острова. Первое письмо Мадлен повергло Кэтлин в ужасное беспокойство. Она опасалась, что кузина опишет во всех подробностях, как воспринял ее внезапный отъезд капитан Кросс. Кэтлин не слишком удивилась, узнав, что Эрик тоже покинул Кингстон через три дня после нее. Читая послание Мадлен, девушка волновалась все сильнее. Узнав эту ужасную новость, Кэтлин хотела сесть на первый же корабль, направляющийся на юг. Но тут она сообразила, что письмо Мэдди написано лишь неделю спустя после ее отъезда из Кингстона. Что бы ни случилось с Андре Рено, все это уже в прошлом. Кэтлин оставалось лишь ждать обещанного письма Мадлен, но прошло уже больше трех недель, а новостей от нее так и не было. Это приводило Кэтлин в отчаяние. Даже стихии, казалось, ополчились на нее. От матросов, прибывавших из Вест-Индии почти ежедневно, Кэтлин знала, что ураганы на острове с тропическим климатом разыгрались не на шутку. Возможно, из-за них обещанное письмо задержится на неопределенный срок. Однако Кэтлин надеялась, что в один прекрасный день какой-нибудь корабль доставит добрую весть о выздоровлении Андре. Каждое судно, направлявшееся на Карибы, увозило письма Кэтлин к кузине. Она молила Мадлен сообщить ей о том, что у них происходит, и положить конец бесконечному ожиданию. Добравшись до доков, Кэтлин с облегчением заметила, что Анна Мария прибыла согласно графику. Она разыскала капитана корабля, и настроение ее снова упало: он не привез для нее писем. Разочарованная, Кэтлин снова направилась в город, чтобы закончить свои дела. Отсутствие новостей девушка переносила сейчас тяжелее, чем обычно. К тому же день был дурным во всех отношениях. Она никак не могла забыть о своей размолвке с дядей Оуэном. Однако, посетив портниху и обсудив кое-что с мебельщиком, изготовлявшим новую обстановку для «Белых дубов», Кэтлин задумалась о том, как убедить Гая Синклера отказаться от своих планов и не смотреть на нее как на будущую невесту. Подскакав к аллее Кипарисов, девушка резко осадила Аполлона. Впереди на дороге несколько человек пытались поднять перевернувшуюся повозку. К счастью, пострадавших не оказалось, и Кэтлин повернула назад, чтобы вернуться домой по другой дороге. Слегка пришпорив Аполлона, она натянула поводья, направляя его вправо, и выехала на широкую тропу. И тут перед ней вырос человек, спешивший к опрокинутому экипажу. Кэтлин чуть не сбила его с ног. Извинившись перед мужчиной, она с удивлением узнала в нем слугу, которого недавно уволил ее дядя. — Дженкинс! Прости меня, ради Бога… Я чуть не сбила тебя с ног… Тот в замешательстве отвел глаза. — Ничего, все в порядке, мисс Валентин. Я даже не ушибся… Дженкинс переминался с ноги на ногу. Его явное смущение могло бы насторожить Кэтлин, но сейчас она не подумала об этом. Девушка не верила своему дяде, обвинившему этого трудолюбивого и достойного уважения человека. — Простите меня, мисс, я пойду посмотрю, может, там какая помощь нужна. — Дженкинс направился туда, где лежала повозка, но Кэтлин остановила его: — Одну минутку, Дженкинс. Я бы хотела сказать тебе несколько слов, если ты уделишь мне немного времени. Видишь, мистер Харвей и сам неплохо справляется, повозку скоро поднимут… А нам есть о чем поговорить… Калеб Дженкинс неохотно остановился, а Кэтлин, спешившись, подошла к бывшему слуге и посмотрела ему в глаза. — Как я понимаю, у вас произошла какая-то ссора с дядей Оуэном. Признаться, сомневаюсь в выдвинутых им против тебя обвинениях. Поэтому хотела бы послушать, что скажешь обо всем этом ты. — Не знаю, что рассказал вам дядя, мисс Кэтлин, но мне очень приятно ваше доверие. — Дядя Оуэн обвинил тебя в том, что ты плохо выполнял свои обязанности в доме и в саду. Кроме того, по его словам, ты присвоил деньги, оставленные мной на ремонт и работы по дому. — Но это же ложь! — закричал Калеб, но тут же взял себя в руки. — Это неправда, мэм. Ни я, ни Тильда никогда и цента из ваших денег не взяли, это уж точно. Вы ведь всегда были добры к нам, и у нас и мысли не возникало в чем-то ущемить вас. Мы любили «Белые дубы» и надеялись даже провести там остаток дней… — Калеб опустил глаза. — То есть, конечно, я хочу сказать, надеялись оставаться там, пока могли бы помогать вам по дому, мисс Кэйт… Кэтлин полагалась на слово этого обычно молчаливого человека. У Калеба, превосходного садовника, были золотые руки. А такой прекрасной кухарки и экономки, как его жена Матильда, Кэтлин и вовсе не встречала. Она очень огорчилась, что старики не встретили ее в «Белых дубах», особенно сейчас, когда так нужна помощь слуг. Теперь же, когда Кэтлин собиралась обосноваться в поместье, ей понадобится больше слуг, чем раньше. Кроме того, в «Белых дубах» предстоит много сделать, чтобы подготовиться к зиме. И Кэтлин решила, что значительно облегчит себе жизнь, если Дженкинсы снова вернутся в ее дом. — Калеб, я не верю в дядины обвинения. И совершенно искренне говорю, что мне не хватает тебя в «Белых дубах». Я вернулась сюда навсегда. За время вашего отсутствия дом разграбили. Теперь надо привести его в порядок, поэтому буду очень признательна, если ты вернешься и поможешь мне превратить «Белые дубы» в самый роскошный особняк в округе. Ничего лучшего Калеб Дженкинс и не желал бы услышать от этой леди, которую очень уважал. Однако уязвленная гордость не позволяла ему согласиться сразу. Он молча переминался с ноги на ногу. — Конечно, если твоя теперешняя работа устраивает тебя больше… — проговорила Кэтлин, приняв его молчание за отказ. — Ох нет, мэм, — быстро ответил Калеб, не решаясь рассказать хозяйке о тяжелых временах, пережитых им и его женой после того, как Оуэн выгнал его, к тому же распустив слухи о том, что ему нельзя доверять. — Уверен, что Тильда будет счастлива вернуться и снова начать работать у вас. Да и я сам… Я очень горжусь вашим предложением. Кэтлин тепло улыбнулась ему: — Ну вот и хорошо. Я уже наняла несколько слуг, поэтому ваши обязанности станут иными, но уверена, вы справитесь с ними. Я бы хотела, чтобы Тильда стала моей экономкой и отвечала работу по дому и на кухне. А ты присмотришь за ремонтом поддержанием порядка в доме. Кроме того, поручаю тебе следить за садом и конюшнями. Я взяла ухаживать за лошадьми очень трудолюбивых людей и надеюсь, они во всем помогут тебе. Глаза Калеба расширились от удивления. В прошлом он отвечал за порядок в саду, но никогда еще никто из слуг не был у него в подчинении. Калеб знал, как обрадуется его жена такому счастливому повороту в их судьбе. — Уверен, я полажу с теми, кого вы наняли, мисс Кэйт. И обещаю, мы с Тильдой будем стараться изо всех сил. Да-да, не сомневайтесь. — Я знаю, Калеб, иначе не предложила бы вам вернуться ко мне. Итак, когда вы с миссис Дженкинс переедете? — Завтра вас устроит? — просиял Калеб. — Вполне. Значит, завтра я жду вас у себя. Только учти, Калеб, «Белые дубы» сейчас далеко не в том состоянии, как прежде. — Вот об этом уж вы не беспокойтесь, мэм. Мы с Тильдой сделаем ваше поместье лучше прежнего. Смеясь, Кэтлин вскочила в седло. — Итак, до завтрашнего утра! — Мы обязательно приедем! — Калеб широко улыбнулся. Возвращаясь домой, Кэтлин старалась не думать о том скандале, который устроит ей ее дядя, узнав, что она снова наняла уволенных им людей. После встречи с Калебом настроение Кэтлин значительно улучшилось. Вспомнив о предстоящем визите Гая Синклера, она с надеждой подумала, что, возможно, не зря провела этот день. — Мистер Синклер, весьма любезно, что вы откликнулись на мою записку и пришли ко мне. — Кэтлин вышла в гостиную встретить гостя. Гай поднес ее руку к губам. — Был несказанно счастлив, получив ваше приглашение… Время сегодня тянулось нестерпимо медленно, и я считал минуты, мечтая поскорее насладиться вашей несравненной красотой. «Пожалуй, отвадить его будет не так-то просто», — подумала Кэтлин. — Вы льстите мне, мистер Синклер. — А вы, моя дорогая, слишком уж хотите придать нашим отношениям формальный характер. Я надеялся, что вы будете называть меня по имени. — Да, Гай, конечно, простите меня. — Мне нечего прощать вам, дорогая. — Гай огляделся. — Просто поразительно, Кэтлин. За короткое время вы сотворили чудеса с этой комнатой. Ваше трудолюбие изумляет меня. Узнав о том, какая ужасная беда постигла этот замечательный старый дом, я сомневался, что в нем можно будет жить. — «Белые дубы» — теперь мой дом, и я сделаю все, чтобы вернуть ему прежний вид. — Очень похвально, дорогая моя… да-да, конечно. Однако, по-моему, вам было бы легче справиться с этой задачей при содействии опытного мужчины… Не так ли? Кэтлин сделала вид, что не поняла прозрачного намека. — О да, сэр, конечно же, вы правы. Сегодня утром я наняла новых слуг, супружескую чету. Они помогут мне следить за ходом ремонта. Уверена, мистер Дженкинс окажет мне неоценимые услуги. Гай рассмеялся: — Дорогая моя Кэтлин! Не лукавьте. Вы ведь прекрасно поняли, что я говорю о мужчине… гм… в более личном, что ли, аспекте. — Гай попытался поцеловать Кэтлин, но тут на пороге появилась Дульси и объявила, что ужин готов. Испытав огромное облегчение от столь своевременного прихода служанки, Кэтлин оперлась на руку Гая, и они направились в столовую. — Как вы и сами видите, Гай, во всем доме еще очень много дел. Я заказала новую мебель у мистера Виглесворта, и он сейчас изготовляет ее. На этой неделе мебель для столовой будет готова. — Кэтлин без умолку болтала, чтобы скрыть волнение. Молодой женщине было не по себе, когда Гай расточал ей комплименты или делал прозрачные намеки. Поведение этого человека свидетельствовало о том, что сегодня он прибыл сюда в надежде услышать положительный ответ на свое предложение. Поэтому Кэтлин усомнилась в том, что ей удастся отделаться от Гая легко. В столовой временно поставили небольшой столик — в ожидании доставки новой мебели. Кэтрин приложила все силы, чтобы столовая выглядела уютно, однако старания не увенчались успехом из-за огромных размеров комнаты. Сев за стол, Кэтлин не спускала глаз с гостя, расположившегося напротив нее. «А он все-таки довольно красивый», — убеждала она себя. Гай был выше Кэтлин всего на несколько дюймов, но хорошо сложен, поэтому казался высоким. Его движения отличались необычайной грацией, и Кэтлин полагала, что это результат долгих тренировок. Светло-рыжеватые волосы Гая на ярком солнечном свете приобретали оттенок пшеницы. У него были классические черты лица и только орлиный нос, чуть загибающийся книзу, несколько портил общее впечатление. Однако глаза Гая выражали какое-то беспокойство и не располагали к нему. Вот теплый взгляд Эрика, казалось, проникал ей в самую душу. Глаза же Гая, синевато-серые и блеклые, временами напоминали стекло. В них никогда не светилась улыбка, а это Кэтлин считала дурным знаком. Независимо от поведения и настроения Гая его глаза оставались холодными как лед. Жюстин подала ужин, и Кэтлин, к счастью, не пришлось извиняться перед гостем: неопытная кухарка не пережарила мясо и не испортила картофель и овощи. Так что все блюда оказались вполне съедобными. Кэтлин через силу поддерживала беседу. Не раз за этот вечер она с завистью вспоминала о том, как непринужденно болтает с гостями кузина Мадлен. Будь она сама одарена такими способностями, это облегчило бы ее задачу. Кэтлин уже жалела, что пригласила Гая на ужин. Лучше уж было попросить его приехать к ней побеседовать чуть позже. Однако она предполагала, что, вкусно поев, Гай станет восприимчивее к ее словам. — …и поэтому я решил применить кое-какие из новых технических достижений. — Сейчас Гай обсуждал сельскохозяйственные нововведения, к которым собирался прибегнуть на практике весной, во время посева риса. — Весьма заманчиво, — с искренним интересом откликнулась Кэтлин. — Может, и я потолкую потом об этом с мистером… Как, простите, его имя? — Селден. — Да-да, с мистером Селденом. Так как земля в «Белых дубах» оставалась под паром в течение нескольких лет, уверена, что в следующем сезоне можно рассчитывать на хороший урожай. И все же новые технологии меня очень интересуют. — Кэтлин рассмеялась: — О Господи, как это забавно звучит: «Новые технологии меня очень интересуют!» Я говорю так, будто разбираюсь в старых. На самом деле мне предстоит еще многому научиться. Как только я приведу в относительный порядок дом и сад, приготовив их к зиме, сразу приложу все усилия к тому, чтобы «Белые дубы» снова стали приносить доход. Кэтлин пожалела о своих словах, поняв, что они побудят Гая заговорить о его матримониальных намерениях. — Дорогая моя, я восхищен вашей силой, энергией и решимостью. Но полагаю, вы берете на себя слишком много. Ни одна женщина не смогла бы со всем этим справиться. Вам нужен… — Простите, сэр, — рассердилась Кэтлин, — но я не совсем обычная женщина. Так что не считайте меня скудоумной и не способной ни на что, кроме самых простых бытовых вещей. — Напротив, Кэтлин, я считаю вас очень умной и находчивой, однако вы и сами видите, что задуманное вами несколько… гм… выходит за рамки привычного. — Тем не менее, Гай… — начала Кэтлин, однако он остановил ее. — Пожалуйста, дорогая, выслушайте меня. Я ценю все ваши планы и амбиции, но, по-моему, вы не обо всем подумали и не во всем отдаете себе отчет. Взять хотя бы рабов… — Но я не вижу никаких проблем с… — Но это же просто несерьезно! Уже то, что молодая женщина живет одна, без компаньонки, удивляет многих. Приходило ли вам в голову, что здесь придется жить в окружении чернокожих? Дорогая моя, да об этом и подумать страшно! К тому же у вас пока нет рабов, значит, вам предстоит покупать их. Как же вы пойдете на аукцион? Это же немыслимо! Там бывают только женщины самого низшего сословия! — Простите, не могу с вами согласиться, — холодно проговорила Кэтлин. — Дело в том, что я вовсе не собираюсь покупать рабов. — Что?! Но, Кэтлин, это же абсурд! А как же еще получать прибыли от плантаций? Отказавшись использовать труд рабов, вы обречете себя на банкротство. — Не думаю. Я много размышляла об этом и убеждена в том, что те, кому хорошо платят за труд, работают гораздо лучше и продуктивнее. Кроме того, наемный труд исключает возможность восстаний рабов, ставших истинным бедствием на всех Карибских островах, как, впрочем, и во многих южных колониях. Африканцы, которых я найму для работы в «Белых дубах», будут трудиться на основе заключенного с ними соглашения или контракта, так что они смогут купить свою свободу. А потом выберут — оставаться ли им здесь, получая при этом приличную зарплату, или же, забрав свои бумаги, уйти от меня в другое место. — Ушам своим не верю! Никогда в жизни не слышал более странных и нелепых рассуждений! Вы говорите о чернокожих, будто они люди, а не наша собственность… — Они и есть люди, — горячо возразила Кэтлин. — И ни одна тварь Божья не заслуживает, чтобы с ней обращались подобным образом. — Дорогая моя, вы говорите как аболиционистка, а не как истинная южанка. — Возможно, потому, что я повидала в жизни куда больше, чем вы, Гай Синклер. Я побывала на берегах Африки и увидела, как живут эти люди в привычной для себя среде, из которой мы так жестоко их вырываем. К тому же я какое-то время работала бок о бок со многими чернокожими. И научилась уважать их гордость, прекрасные деловые навыки и способности. Кэтлин понимала, что сказала лишнее, о чем потом пожалеет. В самом деле, где бы такая женщина, как она, могла работать бок о бок с чернокожими? Нет, нельзя рисковать, нельзя, чтобы кто-то узнал о ее жизни на борту «Хейзера». Но как ей объяснить эти слова, если у Гая возникнут вопросы? Однако, казалось, Гай слышал только себя. Не проявив никакого интереса к словам собеседницы, он обрушился на ее идеи. — Вы совершенно неопытны и не знаете жизни, если всерьез верите в то, о чем говорите. Теперь мне понятно, что ваш дядя прав. Сегодня он сообщил, что вы без всякого энтузиазма отнеслись к тому, что я предложил вам руку и сердце. Он также убеждал меня не отступать от моих намерений, если вы попытаетесь противодействовать им. — Значит, вы заранее знали о том, что я собираюсь вам отказать? — Возбужденная, Кэтлин вскочила из-за стола. Ее привел в ярость спектакль, который Гай разыгрывал перед ней весь вечер. — Да, знал. И пришел сюда сегодня в надежде показать вам, что вы совершили серьезную ошибку, отвергнув мое предложение. — Гай тоже поднялся. — Правда, я предпочел бы сказать вам о моей вечной любви в другой обстановке, но, в конце концов, годится и эта. Сейчас я убежден еще больше, чем раньше, в том, что вам нужна сильная, твердая и направляющая мужская рука. Ваш муж должен спасти вас от ваших же собственных безумств… — Согласна, мистер Синклер, я и сама предпочла бы рассказать о том, что испытываю к вам, в другой обстановке. Полагаю также, что, услышав это, вы захотите держаться от меня подальше… — Никогда, Кэтлин, никогда! — Ох, сэр, не спешите! Мы с вами совсем не созданы для совместной жизни. И если этот разговор не показал вам, что наши взгляды на основные проблемы человеческих отношений абсолютно различны, значит, вы просто слепец. — Но, Кэтлин… — Я еще не закончила. Если все это еще не убедило вас, что ж… Может, то, что я сейчас вам скажу, заставит вас отступиться. Так вот, сэр, я вас не люблю. Не хотелось бы обижать вас, но вы мне даже не нравитесь. Так неужели же вы считаете возможным брак с женщиной, которая не испытывает к вам никаких чувств? — Дражайшая моя Кэтлин, я не только считаю это возможным, но, узнав о ваших заблуждениях, убежден, что должен открыть вам глаза на происходящее. Говорю это как человек, питающий к вам глубокую любовь. Искренне надеюсь, что со временем вы примете мою любовь и ответите мне взаимностью. Я буду для вас прекрасным мужем. Полагаю, что и вы станете мне любящей преданной женой. — Я никогда не выйду за вас замуж! — закричала Кэтлин. — Я не хочу выходить замуж! Мне не нужен муж, а даже если бы был нужен, уверяю вас, им стали бы не вы. Гай печально покачал головой: — Дорогая моя, а я-то надеялся, что за время, проведение вместе со мной в последние недели, вы прониклись ко мне таким же нежными чувствами, как и я к вам. — Мистер Синклер, мы с вами и впрямь провели немало времени вместе, но только потому, что дядя постоянно навязывал мне ваше общество. С тех пор как я покинула его дом и переехала «Белые дубы», я пыталась дать вам понять, что вовсе не поощряю ваши ухаживания. Теперь вижу, что надо было сразу расставит точки над i. Однако повторяю: я не выйду за вас замуж. И хот дядя, кажется, полагает, что имеет право принудить меня к браку, он скоро поймет, как сильно заблуждается. Никто и никогда не заставит меня сделать что-то против воли. Несколько дней назад вы сказали, что я умна и находчива. Верно, сэр, поэтому от души советую вам держаться подальше от меня, если не хотите испытать на себе мой гнев. Гай Синклер смотрел на Кэтлин своими светлыми, холодными глазами так, будто она была упрямым ребенком. — Моя дорогая Кэтлин! Пожалуйста, постарайтесь понять, что и я, и ваш дядя заботимся о вашем же благе! Мы оба горячо любим вас. Уверен, вскоре вы оцените нашу мудрость и проницательность. А пока мне остается только уйти. Успокоившись, вы поблагодарите нас за то, что мы делаем. — Что ж, мистер Синклер, хотя бы в одном мы с вами достигли согласия. — В чем же, дорогая моя? — В том, что вам пора покинуть мой дом. Если вы заботитесь о своем благе, то не появитесь здесь в ближайшее время. Поняв, что дальше заходить не следует, Синклер быстро удалился. Однако Кэтлин сомневалась, что эта проблема окончательно улажена. Позвонив в колокольчик, она вызвала Дульси и начала приготовления ко сну. Этот день выдался на редкость долгим и утомительным. |
||
|