"Жертва мистификации" - читать интересную книгу автора (Константинов Владимир)

Глава вторая: Дурдом.

Когда я спустился вниз, то в гостинной за столом застал лишь молодоую пару Вадима и Катеньку. Они ели сладкий пирог, пили кофе, время от времени, склонившись друг к другу, о чем-то шептались и звонко смеялись. Им было весело и хорошо вместе. Я невольно им позавидовал.

— Желаете позавтракать, Андрей Андреевич? — услышал за спиной грудной голос Анастасии Матвеевны.

Повернулся, внимательно взглянул на хозяйку. Лицо её было приветливым и простодушным. Нет, человек с таким лицом не может творить козни другому.

— Спасибо, Анастасия Матвеевна, я уже позавтракал... Скажите, а отчего покончил жизнь муж Эльвиры Петровны?

— А почему вы меня об этом спрашиваете?! — очень удивилась она моему вопросу. — А он что, действительно, того?

Ее ответ поставил меня в тупик. Кажется, я стал жертвой розыгрыша. Спросил:

— А разве он не сбросился прошлым летом вон с той скалы? — указал рукой на гору.

— Кто вам об этом сказал?! — глаза её сделались круглыми от изумления.

— Эльвира Петровна.

Она весело рассмеялась.

— Ох, уж эта Эльвира! Разыграла она вас, Андрей Андреевич. Она любит подобные розыгрыши.

— А сколько она у вас здесь живет?

— Что-то около месяца. А что?

— Да нет, ничего... Извините.

Я спустился с крыльца и направился к реке. И тут вспомнил, что не спросил хозяйку про утонувшую девушку. Возможно, это тоже шутка. Собралась банда весельчаков и устраивают приколы друг другу. Но возвращаться не хотелось. Ладно, потом спрошу. Метрах в ста пятидесяти вверх по течению у раскидистого ивового куста в раздвижном кресле сидела Эльвира Петровна. Я направился прямиком к ней. Когда подошел, то буквально остолбенел от увиденного. На ней, кроме узкой полоски плавок, ничегошеньки не было. Она сидела, откинувшись на спинку кресла, с закрытыми глазами. Сказать, что её уже достаточно загорелое тело было красивым, значит ничего не сказать. Оно было великолепным, восхитительным, волнующим. Полные, по-девичьи упругие груди с острыми коричневым сосцами, тонкая талия, плоский живот, широкие бедра, стройные ноги, бархатистая кожа, покрытая нежным пушком, золотившемся на солнце. Да! Картина не для мальчиков! Я растерялся и не знал, что предпринять. Торчал, как истукан, боясь пошевелиться, смотрел на эту красавицу и глупо улыбался непонятно от чего. Наконец, разродился ненатуральным смехом, наигранно бодро проговорил:

— Ну и шутница же вы, Эльвира Петровна!

Она открыла свои прекрасные очи и, даже не попытавшись прикрыть наготу, окинула меня с ног до головы спокойным, надменным взглядом, спросила недоуменно:

— Кто вы?

— Ну, хватит меня разыгрывать, Эльвира Петровна! — натянуто рассмеялся я. — Это уже не смешно, честное слово!

Она пожала плечами, вновь закрыла глаза, подставив солнцу лицо, сказала равнодушно:

— Я вас не знаю.

— То-есть, как это не знаете! — возмутился. — Нас же вчера представляли. И потом, мы с вами вели довольно продолжительную беседу. Помните, вы ещё рассказывали мне о вашем муже, о том, как он год назад сбросился со скалы?

Она вновь открыла глаза. В них были неподдельное удивление, даже испуг.

— Мой муж?! Кто вам такое мог сказать?!

— Вы. Вы сами.

— Не говорите глупости, — надменно молвила она, успокаиваясь. — Как я могла вам что-то говорить, когда я вас впервые вижу.

Я ничего не понимал в происходящем. Или она продолжает вести со мной какую-то непонятную игру, или... Или она действительно сумасшедшая.

— Странная у вас память, Эльвира Петровна! — натянуто рассмеялся. — Неужели вы меня не помните? Я — Андрей Андреевич.

— Андрей Андреевич, — проговорила она раздумчиво, будто вспоминая. — Это не вы вчера приехали?

— Да, я.

Она ещё раз внимательно и серьезно глянула на меня, кивнула.

— Я видела. Да, теперь я вас вспомнила. Да.

— А то, как мы с вами сидели рядом за ужином, как беседовали после на веранде, не помните?

— За каким ещё ужином? — В её взгляде вновь засквозил страх. — Я вчера ужинала в номере.

Из нас двоих кто-то положительно спятил. Но каждый считал, что это не он. Факт. Честно признаться, я уже начал сомневаться, что вчера встречался и разговаривал с этой надменной красавицей. Может быть мне все это привиделось во сне? Черт бы меня побрал, если я что-либо понимал во всем этом. Дурдом какой-то!

— А где же ваша жена? — спросила она.

Я невольно вздрогнул.

— К-какая ж-жена?

— Ваша. Вы ведь вчера прибыли с женой? — Она смотрела на меня строго и требовательно.

— Я приехал один. У меня нет жены.

— Что вы мне голову морочите! — Лицо её даже покраснело от негодования. — Что же я слепая по-вашему?! Такая прелестная стройная блондинка в темных очках. На ней был ярко-красный костюм весьма своеобразного фасона.

— Вы что-то путаете, Эльвира Петровна, — пробормотал растерянно. Она описывала мою жену.

— Ничего не путаю. Мы даже с ней познакомились и немного поболтали на веранде. Она сказала, что её зовут Оля и что она недавно замужем, что этот костюм она купила в Новосибирске на площади Калинина.

Мне стало трудно дышать. Я задыхался. Едва не расплакался от безвыходности своего положения. Оля действительно покупала тот костюм на площади Калинина. Но каким образом и откуда могла это знать эта... эта ненормальная?!

— Этого просто не может быть! — воскликнул. — Моя жена умерла три месяца назад.

Она посмотрела на меня долгим пристальным взглядом. Зрачки её глаз, как это было вчера, расширились, отчего те стали черными, бездонными, жуткими, безумными. Она таинственно, будто заговорщица, прошептала:

— Сознайтесь, вы её убили, да? А теперь морочите мне голову. Я права? — Она огляделась по сторонам и несерьезно хихикнула.

И я понял, что здесь мне больше делать нечего.

— Извините! — пробормотал, отходя от нее. Теперь я к ней на пушечный выстрел не подойду. Факт, не требующий доказательств. Рядом с ней я начинаю чувствовать себя маленьким, ушибленным гномом, который никак не может решить простую арифметическую задачку для умственно отсталых первоклассников.

Чертовщина какая-то получается! Так был или не был наш с ней разговор на веранде? Я убежден, что был. Эльвира Петровна — нет. Но она вовсе не похожа на умалишенную.

Отойдя уже на приличное расстояние, вдруг, вспомнил, что не задал ей главного вопроса. Вернулся и, в упор глядя ей прямо в глаза, спросил:

— Эльвира Петровна, вы сегодня ночью были в моем номере?

Она ничуть не удивилась и не возмутилась этому вопросу. Загадочно усмехнулась, облизала языком полные губы, потянулась всем телом, проведя руками по полным грудям, плоскому животу вниз к бедрам. Томно, с предыханием спросила:

— А что мы с вами делали? — и двусмысленно рассмеялась.

— Я не знаю, что там делали вы? А я спал, — раздраженно ответил.

Она разом поскучнела.

— Не знаю. Вообще-то я люблю ночью ходить по чужим номерам. Возможно, зашла случайно и в ваш. А что, это страшное преступление, да?

— Но как вы это сделали? Ведь дверь была запертой?

Она загадочно усмехнулась.

— Для меня это не имеет значения.

И я окончательно понял, что она чокнутая. Это факт, не требующий доказательств. Да, но как этого не замечают другие?! Странно. Очень странно. И почти бегом направился прочь.

Я споро шел берегом вверх по течению около получаса, пока не уперся в громадную скалу. Скала далеко выступала в реку и та, огибая её, подмыла берег и образовался большой карман. Вода здесь была мутно-зеленной из-за разросшихся в ней водорослей и очень глубокая. На её поверхности то здесь, то там образовывались стремительные воронки. Спустился к самой воде, сел на уже прогретый солнцем валун, закурил. Руки у меня ходили ходуном. Надо успокоится, привести в порядок свои нервы. Однако, у меня плохо это получалось. Теперь я пожалел, что сюда приехал. Меня уже не радовали ни красоты природы, ни этот горный воздух, ни звенящая синь неба, ни ослепительное солнце. Ничего. Ничего меня не радовало. Казалось, что даже природа относится ко мне враждебно и настороженно, а за каждым деревом, за каждым камнем подстерегает опасность. А может быть, я действительно схожу с ума? И этот риторический вопрос мне не показался странным. Нет. Я уже ни в чем не был уверен. Былую уверенность я потерял не сейчас и не сразу. Я почувствовал, как твердая почва начинает стремительно уходить у меня из-под ног, три месяца назад, когда увидел бездыханное тело жены в ванной с перерезанными венами. Жуткая картина! Даже не хочется об этом вспоминать. Зачем она это сделала? Пусть я был в чем-то неправ. Пусть. Но ведь таким образом не решают проблем. Глупо. Глупо и вульгарно. Может быть, своей смертью она решила мне досадить? Если это так, то ей это удалось. Факт. Во мне что-то сломалось и я впервые ощутил тогда неуверенность. Нет-нет, не хочу об этом. Я запретил себе думать о её смерти. И все. И баста.

Подобрал крупную гальку и бросил в омут. «Буль», — громко сказала она и ушла на дно. По поверхности пошли круги, затем она, вдруг, вспенилась, словно я кого-то там растревожил. Даже почудилось, будто из воды высунулась какая-то безобразная рожа, ощерила мерзкую пасть и показала язык. Определенно у меня начинаются галлюцинации. Вот и мерещиться всякая чертовщина. А существует ли в природе Эльвира Петровна? Теперь я даже в этом не был уверен.

Докурив сигарету, бросил окурок в омут. Его тут же засосал один из многочисленных водоворотов и окурок исчез. Долго ждал, когда он появится на поверхности, но окурок так и не появился. Куда же он мог деться?

— Так вот вы куда забрели, Андрей Андреевич! — раздался женский голос.

Поднял голову. Наверху стояла Антонина Львовна. Прикрываясь от солнца козырьком правой руки, она смотрела на меня и приветливо улыбалась. На ней был легкий сарафан, а на ногах кроссовки. Пышные черные волосы собраны сзади в узел. При ярком дневном свете она показалась мне довольно привлекательной.

Антонина Львовна стала спускаться. Ее высокая грудь под сарафаном колыхалась в такт шагов. Я понял, что она не надела бюстгалтера.

— Здравствуйте, Андрей Андреевич! — проговорила она, подходя. — Не прогоните?

— Здравствуйте, Антонина Львовна! Что вы такое говорите.

— Можно мне присесть рядом с вами?

— Пожалуйста! — Я подвинулся, освобождая ей место.

Она села, плотно прижавшись ко мне бедром. Бедро было упругим и горячим. Я, вдруг, ощутил желание. Желание было настолько сильным, что, борясь с ним, даже закрыл глаза. Что за черт! Совсем недавно передо мной возлежала обалденная полуголая красавица, но ничего подобного я не испытывал. А здесь какое-то всего-навсего прикосновение. Чудеса! Я слегка отодвинулся. Сразу стало легче дышать.

— Я видела, как вы разговаривали с Эльвирой Петровной, — ни то утвердительно, ни то вопросительно проговорила Антонина Львовна.

Похоже, что она следила за мной? Очень похоже. Что ей от меня нужно?

— Да, — кивнул. — А это запрещено?

— Нет конечно. Но только я бы посоветовала вам держаться от неё подальше. Не знаю. как вам, но мне кажется, что она ненормальная. Поговаривают даже, что она отравила своего мужа.

— Я это учту, — ответил, чувствуя, что её бедро вновь тесно ко мне прижимается, хотя она и не делала никаких усилий подвинуться. Похоже её бедра передвигались самостоятельно, как гусеница, сокращениями.

— И потом, в мире есть и другие женщины. — Она посмотрела мне в глаза долгим взглядом. Ее большой чувственный рот полуоткрылся, обнажая белые красивые зубы. — Ах, Андрей Андреевич, вы такой шикарный мужчина! Я так вас хочу! Поцелуйте меня!

Я не мешкая, прижался к её губам. Она с легким стоном прильнула ко мне полной грудью. Горячий язык её все глубже и глубже проникал в меня и трепетал, и творил такое, что я подумал невольно, что взорвусь от желания. Оторвавшись от меня она горячо прошептала:

— Возьмите меня!

— Где? Здесь, на этих камнях?!

— Ну это же такой пустяк! — с блудливым гортанным смешком проговорила она. Встала, расставила ноги и, наклонившись, уперлась руками в валун. Спросила:

— Вам так будет удобно?

Мне было удобно. Я закинул подол сарафана ей на спину, обнажая крутые загорелые бедра. Мне даже не пришлось снимать с неё плавок, так как их не было. По-всему, она заранее все предусмотрела. Стянул с себя джинсы и плавки. Подошел и крепко схватил её за бедра. Но в самый последний момент она выскольнула из моих рук, опустила юбку, рассмеялась и, указывая рукой в направлении скалы, проговорила:

— Вон видите, следит.

Я был сильно раздосадован случившемся. Оделся. Посмотрел на скалу и заметил. что за ней действительно прячется какой-то человек и следит за нами.

— Кто это?

— Мой муж. Между прочим, он здесь ловит своих хариусов, — указала она рукой на омут. — Говорят, что в нем черти водятся. Поэтому, не советую ходить с мужем на рыбалку.

— Почему?

— Утопит, — вполне серьезно проговорила она. — Он ревнив, как мавр.

— А отчего вы его не боитесь?

— Потому. что он мне ничего не сделает. Он меня боготворит. А вот моим любовникам туго приходится.

Мне стало как-то неуютно от этих слов. Вспомнил вчерашний разговор с её мужем, спросил:

— Антонина Львовна, вы как-то рассказывали мужу о гибели здесь девушки в прошлом году. Даже называли её фамилию. Скажите, от кого вы слышали эту историю?

— Я рассказывала?! — удивилась она. — Кто вам это сказал?

— Ваш муж.

— Ничего такого я ему не говорила. Он определенно что-то путает. Помнится, это он рассказывал мне легенду, будто юная девушка от несчастной любви сбросилась вон с той скалы, — она указала рукой на уже знакомую мне гору. — С тех пор её прозвали горой смерти.

Почувствовал, как от этих её слов по спине вновь прошел холодный ветерок, появилось нехорошее предчувствие.