"Брат 2: Америка, бойся русских" - читать интересную книгу автора (Колычев Владимир)Глава перваяНа своего босса Клим смотрел с почтением. Но всякий раз, когда смотрел на него, ловил себя на дерзкой мысли – указательный палец правой руки приходит в движение – как будто на спусковой крючок пистолета жмет. Трудно сказать, ненавидел он этого старого вора или нет. Но место на свалке своему пахану присмотрел. – Не нравится мне, как ты прокрутил дело… Этот гриб-мухомор еще и морду кривит. Не нравится ему… – Я не понял… Клим тоже проявил недовольство. Впервые за все время, что он находился под пятой Кощея. – Я не понял, – повторил он. – Какие проблемы?… Товар на месте?… – Товар получен, с этим никаких проблем… Внешне Кощей не производил впечатления супермена. Среднего роста, средней комплекции, ничем не примечательная внешность. Но посредственностью его не назовешь. За полтинник ему. Почти две десятилетки он провел за колючкой. В легендарном Владимирском централе его короновали. Правда, на следующий день развенчали. Чересчур деятельная его натура не вписывалась в рамки воровских законов. Тесно ему было. Он придерживался воровских понятий. Но душа тянулась к чисто бандитской романтике. Еще с начала восьмидесятых годов его бригада бомбила цеховиков. Так называемый жесткий рэкет. В обход десяти процентов, которые цеховики отстегивали в «общак» по решению знаменитого Кисловодского сходняка. Десять процентов – это слишком мало, решил Кощей. И организовал дополнительный сбор средств – пятнадцать процентов плюс. В девяностых он остепенился, под его «крышу» встали крупные коммерческие предприятия. Сам коммерцией занялся. Цветными металлами. Все это гнал за бугор. А затем и сам через океан перемахнул. В Штатах обосновался. – А в чем тогда проблема? – спросил Клим. Под крылом Кощея Клим уже лет пять. Сейчас он сам его крыло. Или, вернее, левая рука. Не может Кощей обходиться без него. Старая кровь в его жилах, плохо греет мозги. А у Клима и в голове полный порядок. Резкий он. быстрый, все охватывает, везде успевает Все спорится в его руках. Правая рука при Кощее – Тюлень. Крутой мужик, только шестеренки в башке со скрипом проворачиваются. Заржавел механизм, тоже на свалку пора. – Людей ты знатных обидел. Зачем мокруху развел? – спросил Кощей. – А что, прикажешь башку мне под пули подставлять?… Первые они начали… А пусть кто попробует обратное доказать. С бригадой Грека Клим закупал «стволы», на судно грузил, с таможней дела утрясал. Но нет больше ни Грека, ни его бригады. Все полегли. – Точно первые? – пытливо посмотрел на Клима Кощей. Когда-то этот взгляд душу мог наизнанку выворачивать. Он и сейчас мог давить на психику. На чужую. Клима же пронять этим взглядом уже невозможно. Иммунитет у него выработался. И сам Кощей выработался. Совсем плохой стал. На свалку пора. А он все еще понты колотит, жизни учит… – Ха! Восемь «лимонов» на кону. Даже нормальному пацану крышу сорвать может… Те козлы решили бабки снять и товар с собой забрать… Только ты, дон, знаешь меня… Дон!… Это хохма. Кощей доном Корлеоне себя возомнил. Свой, видишь ли, клан у него. На манер коза-ностровской «семьи». В принципе это серьезно. Бизнес легальный у него есть. Полулегальный – девочки и все, что мимо налоговой казны. Подпольные катраны, нелегальный тотализатор. Наркота по мелочи, вот за «стволы» решил взяться. Боевая бригада – очень сильные ребята в ней. Ему хоть и далеко не все и не на всех поворотах, но многие дорогу уступают. Только противится внутренне Клим, когда называет его доном. Гондон, а не дон. Дон Гон… – Знаю, – снова впился в него взглядом Кощеи. Надоело Климу делать вид, будто ему не по себе о г этого становится. Смешно ему, а не страшно. Не уважает он Кощея. И от всей души желает ему получить пулю в лоб… – Я тебя, Клим, хорошо знаю… «Стволы» на себя возьмешь… «Ку– ку! Дерьмо на хлеб не мажете?» – С каких это рыжиков? – удивленно посмотрел Клим на Кощея. – Тюлень пробуксовывает. Очень плохо расходится товар… – Клиентуру надо расширять… – Вот это ты Тюленю и объясни. Все понял Клим. Все. Кощей на «стволы» его нацелил. Тюленю помочь надо, пробуксовывает он. Понял Клим, что и сам Кощей пробуксовывает Не тянет воз, поэтому молодую лошадь впрягает. Тяжело придется Климу. Партия «стволов» крупная, очень крупная. Непросто будет ее по Штатам распылить. Но Клим справится. Он в этом уверен. Это даже хорошо, что Кощей подпряг его. Ведь он с самого начала в упряжке Разведка, закупка товара, доставка. Очень сложные этапы. Тюлень должен был организовать разгрузку и сбыт. И это далеко не просто. Но в итоге все лавры достались бы Тюленю. А Клим остался бы в тени. Зато сейчас все стало на свои места. Он заварил кашу с оружием, он ее и расхлебает. Докажет всем, что не на Тюлене и Кощее «семья» держится. Клим – вот, кто тянет организацию на своих плечах. А с оружием он завяжет – слишком хлопотно. Этот ночной клуб в престижном районе Бруклина принадлежал чисто Климу. Респектабельные жилые кварталы, состоятельные американцы, которые расставались со своими деньгами без радости, но зато за радость лицезреть убойных девчонок в стриптиз-баре: очаровательных официанток в ресторане. Девочки у Клима самые лучшие. Любое модельное агентство позавидует. Киски из России и Украины – в них превосходно сочеталась славянская красота и американская ухоженность. Клиенты падали на жопу от одного только их вида. Многие красотки получали выгодные предложения от более престижных шоу-заведений. И в модельный бизнес их звали. Но ни одна не ушла от Клима. Не потому, что он устраивал их во всех отношениях. А потому что они жить без него не могли. В самом прямом смысле. Одна ушла, а на следующий день ее труп обнаружили в Гудзоне. Никакого насилия. Просто горе у нее случилось. А с горя обычно напиваются – и в омут головой. Так случилось и с этой красоткой. Никто ее не убивал. Ей всего лишь помогли умереть. Ночной клуб назывался просто – «У Клима». Он имел полное право назвать его так. Здесь его штаб-квартира. В гости к себе он никого не пускал. Отгородился от клиентов непроницаемой стеной. Им внешняя сторона медали. Его же мир – сторона внутренняя. Это самый лучший клуб в его обойме. Но есть и другие, похуже. И массажные салоны – читай, бордели. Девочки на него работают красивые, стильные и податливые – кое-кого лично дрессировал. У него своя собственная империя. Клубный, игорный бизнес, девочки. И, конечно же, наркотики. Он сам создал все это. Кощей всего лишь поддерживал его. Сейчас Клим и сам в состоянии поддерживать свои штаны. Не нужны ему боевики Кощея. Он сам не промах, верный Чингиз при нем. И, конечно же, бригада бойцов, которым человека пришить, что масло на хлеб намазать. А в ближайшее время он плотно за сбыт оружия возьмется. И все остальное Кощей ему сдаст. Сам босс на лаврах с Тюленем почивать будет, а Клим паши на них, как папа Карло. Только хрен деревянный им от Буратино!… Клим сидел в своем кабинете. Задница в кресле, ноги на столе, в зубах сигара – ну чем он не американец. Одной рукой он достал из стола фотографию Кощея. Дон Гон использованный… Взял зажигалку, поджег край фотографии. Дождался, когда она сгорит до половины, сунул в пепельницу. И выразительно посмотрел на Чингиза. – Когда? – спросил тот. – Скоро… Они с Чингизом понимали друг друга всегда и с полуслова. Поэтому они до сих пор живы. Поэтому они до сих пор вместе. И Янка с ними. Потому что предана Климу до гробовой доски. И всегда и во всем его понимает. Не то что эта сучка Альбина. Царствие ей небесное!… Как давно все это было. Но как будто вчера… До последней секунды она не верила, что ей писец. Но Клим не шутил. Он должен был задавить эту тварь!… Грохотнул «наган». Воздал Альбине по заслугам. Пуля продырявила ее нежную бархатистую кожу. И вошла точно в сердце. Глаза широко раскрылись, в них застывший ужас. Это уже мертвый взгляд. Нет больше Альбины. Не будет больше с ножом на него бросаться! Не будет больше с чужими мужиками спать!… Смерть, убийства – это его стихия. Клим понял это еще на зоне. Срок у него никакой, статья «бакланская», но это не помешало ему занять место в свите одного авторитета. Двух стукачей лично замочил. Быть «гладиатором» – это почетно. Только вся беда в том, что Климу нравилось убивать. Взъелась на него братва за это. Даже опустить хотели. Только вовремя спохватились. Клим, он ведь злопамятный. Всех своих обидчиков на воле порешит – он такой. Ему нравилось убивать в голову. Стопроцентный результат гарантирован. Но Альбине стрелять в голову он не стал. Все-таки она была его телкой. Пусть умрет молодой и красивой. Клим не терялся в сложных ситуациях. И сейчас не сплоховал. Сгреб в сумку все деньги и ценности, которые нашлись в доме «карася». И на выход. Пока менты не нагрянули. Пальчиков он не оставил – не зря же перчатки надевал. И за Чингиза с Янкой был спокоен. Эти тоже не наследили. Потому как слушают его во всем и готовы идти за ним в огонь и воду. Втроем они спокойно вышли из дома, убрались со двора. Остановили такси. – Куда? – спросил водила. – Прямо… Они оставили старую квартиру. Ноги их там больше не будет. Новую еще пока не нашли. Но найдут. В принципе это не проблема. Были бы бабки. А этого добра у них хватает. – Зачем Альбину загасил? – спросил Чингиз. – Надо. Потому что сука… А ведь Клим ее по-настоящему любил. Когда-то. А может, и сейчас в нем что-то осталось… Классная она баба. Была… – Я же с ней как с человеком… От недоноска Никиты ее отвадил. С собой на гастроли взял. К делу пристроил. Целку сбил, трахаться научил. Жизнь ей настоящую показал… А она… С каким-то «карасем» сошлась. К нему сбежала. И чуть Клима напоследок на нож не посадила. Не нужен ей больше Клим… Разве такое можно простить? – …Ты шубки беличьи носила, кожу крокодила, все полковникам стелила, ноги на ночь мыла… – тихо пропела Янка. – …И перо за это получай! – закончил Клим. – Она знала, кто я такой. Она знала, что ее ждет… – А девка она хорошая, – покачал головой Чингиз. – Но ты же дань с нее получил, – усмехнулась Янка. – Хорошая была дань… Надо было еще раз взять, а потом мочить… – За базаром бы следил, – толкнул его в бок Клим. И взглядом показал на водителя. Тот все слышал. Все запоминал. Делал выводы. Чингиз понял, что упорол косяк. И так же быстро понял, как его скинуть. – Здесь сверни, командир! – весело улыбнулся он таксисту. Только в глазах вечная мерзлота. Водитель свернул в проезд между домами. До двора еще метров сто, а по обе стороны дороги сквер. – Тормози, приехали… Спасибо!… Клим даже не понял, как в руках Чингиза появился нож. Зато видел, как вздрогнула Янка, когда перо по самую рукоятку вошло в сердце таксиста. Дура, она еще боится смерти. Но ничего, они с Чингизом научат ее презирать смерть. Чингиз преспокойно распихал по карманам выручку водителя. Даже Янке подмигнул. Мол, не бзди, с ним не пропадешь. Через сквер они вышли на дорогу. Снова поймали машину. И на ней уже убрались из Москвы. Нечего им здесь пока делать. Надо ждать, когда уляжется волна. – Игра есть? – тускло спросил Клим. Скучно ему. – Есть! – кивнул Чингиз. Зато этому все в радость. И дом деревянный под Ярославлем. И Янка, которая здесь за хозяйку. Чингиз глаз с нее не сводит. Как кот на мышь облизывается. Об Альбинке он уже забыл. Сейчас у него другая звезда – Янка. Только она ему в руки не дается, за Клима все прячется… – "Стос"? – спросил Чингиз. И почему-то посмотрел на Янку. Ухаря, к которому Альбинка ушла, они на конкретную сумму поставили. Чингизу куш в пять штук баксов обломился. Огромадные бабки. – Ставлю все!… Все на кон ставит. Очумел он, что ли?… «Стос», «свара» – чумовая игра. Пацаны на зоне ее боялись как огня. И в то же время тянулись к ней. Все решалось в один момент. Раз, и у кого-то все, а у кого-то ничего. Думать не надо. Все зависит от везения. И от ловкости рук. – Лоб в лоб, – кивнул Клим. Чингиз картежник опытный. И Клим «на шанс» играет нехило. Но сейчас он хочет играть честно. Не потому что такой правильный. А потому, что не хочет, чтобы его кинули. Азарт впитался в кровь. И уже никакая сила не могла заставить его отказаться от игры. У него тоже есть пять штук баксов. Он их может проиграть. А может и выиграть. – Янку хочу, – тихо сказал Чингиз. – Что? – не сразу въехал Клим. – Янку на кон ставь!… Глаза у него блестят, как у хана Батыя на Киев. – Ты чо, в натуре? – нахмурился Клим. Западло это – девку свою на кон ставить. Но ведь он может выиграть. И куш в пять штук баксов урвать. – Янку хочу! – уже громче говорит Чингиз. Ответом ему послужил щелчок взводимого курка. Это Янка бесшумной кошкой подскочила к Чингизу, приставила к затылку «ствол». – Запомни, мудак, я тебе не какая-то дешевка!… Возможно, Чингиз испугался. Не виду не показал. Просто удивился. – Убери «ствол»! – велел Клим. – Никто играть на тебя не будит… – Шутка! – мигом подтвердил Чингиз. – Счас пуля башка попадет, совсем шутка будет! – зло передразнила его Янка. Но ствол опустила. Только к самой двери отошла. – Я не дешевка, – повторила она. – Знаю, – кивнул Клим. – Это ты Альбинку мог ложить под кого попало!… Клим усмехнулся. Альбинка и под него без всякой охоты ложилась. – Это кто у нас «кто попало»? Чингиз?… Ты, Янка, беса не гони! Чингиз пацан свой в доску!… – В гробовую… – буркнула Янка. – Что ты там сказала? – сморщился Клим. – Ничего… Сказала, что не надо меня на кон ставить… Я и без того могу хорошей быть… Вот за что Клим ценил Янку – тяж это за ее обтекаемость, Не нравилось ей, что он трахал Альбинку. Завидовала ей, ненавидела ее. Шумела, громы и молнии метала. Но истерик не закатывала, головой о стену не билась Простила измену… Хотя можно ли это было назвать изменой. Янку он ведь никогда не любил. Она ему как подруга, не более того. А на кукан он ее не тянул, сама на шершавого нанизалась. Еще давно, до того, как на зону его зачалили. Ей тогда всего пятнадцать лет было Дед у нее шибко крутой И братан родной конкретный пацан. Потому и пришлось ему в любовь с Янкой играть А сам-то он на ее подругу запал. Дружка ее Толика – было дело – в темном переулочке перышком пощекотал А этого ублюдка Никиту грохнуть хотел И грохнул бы… Но нет уже Альбинки. Не захотела она оставаться с ним. Отбилась от рук. Только на тот свет ей и дорога… А может, он все-таки погорячился?… Да нет, все правильно – бешеных коров отстреливают… Нет больше Альбинки. Зато Янка осталась. Только ему как-то все равно – есть она или нет. Не боится он ее деда И брат ее Славик ему до фонаря. Никого он больше не боится. Но Янку от себя гнать глупо… – Хорошей, это как? – спросил Клим. Это для Альбинки секс как наказание. А Янка всегда и все делала с удовольствием А по пьяни еще извращаться любила. – Скучает Чингиз, – сказала она. – Я могу повеселить. Ты только скажи… Примерно это он и ожидал услышать – И скажу Целых две недели они безвылазно сидят в этом доме Вдруг их личности установлены?… Вдруг Их сейчас менты днем с огнем ищут, во всероссийский розыск подали? Хорошо, Янка в магазин бегает Харч приносит, водку. Жрать готовит, убирается за ними. Ведь она Климу как бы жена. По крайней мере, она так считает В постели она одного только Клима ублажает. А Чингизу остается только одно – «гусю шею» точить под ее стоны и скрип кровати. Сперма в башку ему бьет Не зря он пять штук против Янки ставит – Развесели братуху, – кивнул Клим. – От тебя не убудет… Чингиз от радости на месте подскочил. Развернулся лицом к ней. – Янка, ты мой муреночек!… – потер ладони от удовольствия. – Муреночек! – хмыкнула она. – Муреночкам подарки дарят… Короче, полштуки баксов гони. И я вся твоя… Вот так, умыла пацана. Это с Климом она по любви спит. А с Чингизом через подарок. Всего-то пятьсот долларов… – Об чем базар! – осклабился Чингиз. Подошел к ней, обнял за талию. Хотел увести в комнату. – Ага, разогнался! – осадила его Янка. – А шампанским даму угостить… Вместо шампанского была водка. Янка надралась в зюзю. Чтобы легче Чингизу отдаться… Только все равно она шлюха… Ничего не дрогнуло внутри у Клима, когда она скрылась в комнате Чингиза. Он мог и не отдать ее Чингизу. Но отдал… И Альбинку отдавал… Они же с Чингизом как братья – у них должно быть все общее… |
|
|