"Конь-призрак" - читать интересную книгу автора (Кнаак Ричард)

ГЛАВА 13

За день, прошедший после ухода армии, во дворце многое изменилось. Эрини не смогла бы разумно объяснить, что именно. Взгляд одного из дворцовых стражников… пара слов, брошенные одним слугой другому… приторная учтивость советника Кворина. Последнее больше всего тревожило принцессу — если советник любезен, добра не жди.

Поведение Меликарда со вчерашнего дня изменилось только к лучшему; король просто светился торжеством.

Еще одна перемена скорей удивила, чем встревожила принцессу. Капитан Истон, раньше настаивавший на том, чтобы неотлучно находиться рядом с госпожой, теперь под любыми предлогами куда-то уводил солдат. От Галеи принцесса услышала, что капитан поддерживает своих людей в боевой готовности, как и положено любому командиру; Магда же только улыбнулась в ответ на незамысловатое объяснение Галеи. Эрини решила, что ни одна из них толком не знает, чем занят Истон.

Завтрак с Меликардом прошел «как по маслу», как сказал бы ее отец.

Оказывается, Меликард умел быть приятным собеседником. Он говорил все больше о тех временах, когда не будет Королей-Драконов, и о том, что надеется тогда совершить. Король даже завел речь о том, что нужно покончить с раздорами между соседями, особенно Пенаклесом и Ириллианом. Новый мир, который он воздвиг между переменами блюд, был бы совсем идиллическим, если бы не один изъян.

В будущем мире Меликарда про расу драконов не упоминалось вовсе. Как поняла Эрини, в будущем Драконьем царстве для самих драконов попросту не было места. Только это немного подпортило принцессе чудесное утро. Наконец она выкинула драконов из головы, решив, что после свадьбы сумеет убедить Меликарда чуть изменить свои планы.

После завтрака Меликард впервые заговорил о свадьбе.

Они прогуливались по облицованной мрамором террасе, над которой хорошо потрудился один из дворцовых архитекторов. Два стражника застыли на посту, бдительно наблюдая за проплывающей мимо августейшей парой. Дома, в Гордаг-Аи, за ними бы следовало не меньше полудюжины солдат только лишь ее охраны, не считая караульных. Меликард же, в отличие от Эрини, был полностью уверен, что им ничего не грозит.

— У нас многое изменилось с вашим появлением. Вы знаете об этом, моя принцесса?

— Вы мне льстите, Меликард. Ведь я приехала совсем недавно.

Король прищурил глаз (благодаря игре света и тени казалось, что прищурились оба глаза) и что-то быстро прикинул в уме. Затем открыл глаз и улыбнулся здоровой половиной рта.

— Вы говорите, недавно? Мне кажется, что вы всегда были в Талаке. Вот и Кворин говорит то же самое.

«Хотя имеет в виду совсем другое», — с мрачным весельем подумала принцесса.

— Мне хорошо в Талаке. Ведь теперь это мой дом. Меликард смущенно отвел глаза. Он не был силен в таких разговорах. Битвы, месть — вот это другое дело.

— Кажется, я сказал вам, что любовь с первого взгляда бывает только в сказках. Похоже, я был не прав.

— Конечно, не правы. Ведь я знаю о такой любви не с чужих слов.

Меликард не раздумывая взял ее ладонь своей деревянной рукой. Эльфийское дерево было прохладным и гладким на ощупь, и выточенная из дерева рука не казалась Эрини неживой. Она подумала, каким разным бывает король.

— Я не знаю, как долго продлится война с драконами и доживем ли мы до ее окончания. И если вы не возражаете, то мне кажется, что пора закончить с королевским ухаживанием и начать думать… о будущем.

Эрини тихонько рассмеялась; ее позабавило, какие слова нашел Меликард для столь деликатной для него темы.

— О свадьбе? Вы это слово подыскивали, Ваше Величество?

Меликард с нарочитой суровостью кивнул:

— Да. Именно это.

Вместо ответа Эрини поцеловала его. Как и раньше, с рукой, так и теперь она не почувствовала, что часть его губ — не настоящая. Эльфийское дерево было поистине волшебным материалом — любовь превратила его в живую плоть.

— Ваши… Величества. — От голоса Кворина на Эрини повеяло холодом, который разогнал даже горячую волну счастья, нахлынувшую после слов Меликарда. Но все же она получила и некоторое удовольствие, злорадно взглянув на смущенного и побледневшего советника, и светски улыбнулась ему.

— В чем дело, Кворин? — Грозный оскал Меликарда трудно было спутать с улыбкой. Похоже, советник в первый раз испытал на себе королевский гнев. — Я приказал, чтобы никто меня не беспокоил. Что, к вам это не относится?

— Прошу простить меня, Ваше Величество… Я глубоко потрясен… позвольте принести свои… — Он уставился на принцессу, которая поняла, что советник явно не ожидал застать их в столь интимный момент.

— Но раз уж вы здесь, Кворин, то для вас есть поручение.

— Да, Ваше Величество? — Кворин с трудом оторвал от Эрини ненавидящий взгляд.

— Объявите, что я начал военную кампанию, которая положит начало новой эпохе в истории Драконьего царства и выдвинет Талак на видное место. Далее. Принцесса Эрини из Гордаг-Аи дала согласие стать моей женой. Свадьба будет праздноваться во всем городе, а состоится она… сколько времени вам нужно для приготовлений, моя принцесса?

Эрини улыбнулась Меликарду. «Наконец-то!»

— Наша помолвка состоялась, когда я еще не умела ходить, и у меня было время подготовиться к свадьбе. Я бы предпочла как можно скорей.

Теперь советник получил возможность хоть как-то отыграться:

— Непозволительно устраивать церемонию королевского бракосочетания на скорую руку. Члены королевской семьи Гордаг-Аи, несомненно, пожелают присутствовать на церемонии, родовая знать обоих королевств также заявит о своих правах. Событие подобной значимости потребует определенной подготовки к проведению торжеств.

Эрини похолодела:

— Мне не нужны торжества. Если можно пожениться сейчас, то давайте так и сделаем.

Меликард погладил ее по руке:

— Я полностью разделяю ваши чувства, принцесса, но Кворин, к сожалению, прав. Мы должны устроить празднество для вашей семьи и для горожан.

— Один месяц, Ваше Величество! Если привлечь несколько тысяч солдат, то подготовка к свадьбе не затянется надолго! Всего лишь один месяц!

— Целый месяц? — недовольно сказал король. — Я рассчитывал не более, чем на две-три недели. Пусть праздник будет поскромней — только для знати и королевской семьи Гордаг-Аи. Объявите горожанам, что народные празднества состоятся двумя неделями позже. Люди поймут нас.

Кворин вздохнул, признав себя побежденным:

— Итак, через две недели. Могу ли я первым принести поздравления Вашим Величествам?

Меликард поблагодарил в ответ, Эрини лишь сухо кивнула. Советник отправился, чтобы начать приготовления — в первую очередь, послать курьера с сообщением о свадьбе в Гордаг-Аи. Принцесса не могла отделаться от мысли, что Кворин слишком легко уступил. Похоже, ему больше всего хотелось, чтобы свадьба не состоялась немедленно. А срок — неделя, две или месяц — волновал его гораздо меньше.

— Вы чем-то расстроены?

— Нет. Просто мне хочется, чтобы мы скорей поженились.

— Я был бы только рад, но мы не должны нарушать этикет. По правилам, ухаживание длится не меньше месяца, а свадьба справляется через четыре — шесть месяцев после этого.

— Но за эти месяцы может случиться все, что угодно. Зачем наши предки все это напридумали?

— Так наши отцы брали в жены наших матерей. Иногда королевский этикет действительно кажется очень странным. Но довольно об этом. Увы, появление Кворина напомнило мне о неотложных делах. Война войной, но нельзя забывать и о своих подданных.

— Вы позволите будущей королеве поучиться, как нужно править народом?

Меликард улыбнулся:

— В этом есть смысл — хотя, боюсь, я буду отвлекаться от своих обязанностей. Ну что же, пойдемте со мной и посмотрите, как я правлю своими детьми. Может быть, вы поможете мне советами.

Принцесса подумала, что лучше будет молчать — мало ли как отнесется король к ее высказываниям.

Выходя с террасы, Эрини заметила, что стража сменилась. Лица солдат показались ей знакомыми — это был патруль, который остановил их с Дрейфиттом. Патруль Остлиха.

— В мыслях вы улетели далеко от меня, — шепнул ей Меликард. — Ваш ум любит путешествовать.

Эрини стиснула руку короля. Последние слова Меликарда глубоко поразили ее — у нее действительно появилось предчувствие, что скоро она расстанется со своим женихом. Потому что они оба умрут.

Сумрак ждал, когда колонна подойдет к жалким развалинам башни, в которой он обосновался.

В глубокой древности башня была частью оборонительных укреплений города, подобного Талаку. Но в недавние времена — недавними для волшебника были последние несколько столетий — город был разрушен. Войско Талака сторонилось этого места — может быть, опасаясь духов убитых здесь людей.

«Не бесплотных видений вам нужно бы опасаться», — с безразличием подумал волшебник. Сумрака не интересовало, что станется с могучей армией Талака — его волновала лишь судьба Дрейфитта. Только с помощью старого колдуна он мог восстановить пропавшие заклинания. Ему необходимо вспомнить то, что вспыхнуло на краткий миг и вновь исчезло из памяти. Он проклинал то свое воплощение, которое владело бесценным сокровищем, но вместо того, чтобы усваивать знания, развлекалось и бездельничало. Во всех его прошлых воплощениях не было ничего достойного. Безумцы и глупцы, недостойные расы враадов.

По чистой случайности все изменилось. Дрейфитт не правильно использовал одно из заклинаний, и это сулило Сумраку или бессмертие, или скорую и окончательную смерть. Теперь важно только одно: успеет он или нет.

«Я враад. В моих руках знамя с драконом — знамя клана Тезерени».

В какой палатке искать старого колдуна?

Сумрак на миг зажмурился — и огромный лагерь предстал перед его глазами, хотя он был далеко на юге.

Сумрак, не раздумывая, изменял свое тело так, как требовалось в данную минуту. Обычные волшебники решались на изменение своей физической сущности с большой неохотой, поскольку для них это было сложным и ответственным делом. Они опасались идти вразрез с естественными силами этого мира — в отличие от колдунов враадов, которых такие соображения никогда не смущали. Трудно поверить, что теперешние волшебники происходят от его расы — жалкие выродки, все, за немногими исключениями вроде семейства Бедламов. Да и Бедламы стараются не прибегать к магии без необходимости.

— Кейб, — пробормотал он, вспоминая их первую встречу. Мальчишка был до смерти перепуган, не понимая, что происходит в его сознании

Суета в лагере отвлекла его Сумрак нахмурился — странно, почему ему вспоминаются всякие никчемные события? И ведь уже не в первый раз. Прошедшие дни пробудили в нем воспоминания, а с ними и чувства. Враады не были чужды чувств: иногда они даже становились рабами своих чувств. Но почему его чувства сейчас связаны с этими ничтожными созданиями — нынешними противниками? Ведь это всего лишь люди с короткой жизнью, не способные противостоять его воле.

На этом месте волшебнику пришлось прервать размышления — он заметил интересующий его объект.

Дрейфитт, не привыкший к долгой верховой езде, выглядел совсем разбитым. Сумрак презрительно скривился: хороший волшебник должен обеспечить себя удобным средством передвижения и двигаться во главе колонны, как безусловный ее командир. А любой строптивый офицер, который посмеет возмутиться, мигом лишится языка — чтобы нечем было болтать глупости.

Колдун беседовал с двумя офицерами. Говорили они о маловажных для Сумрака предметах: о предстоящей битве, о том, что стоило отправиться на север или северо-запад и ударить по внезапно усилившемуся клану Серебряного Дракона. Волшебник ухмыльнулся: Талаку предстоит сразиться с Серебряным раньше, чем они подозревают.

Скоро наступит ночь, и он освободит старика от бремени кое-каких знаний, спрятанных в глубинах памяти. И тогда наконец Сумрак сможет освободиться от древнего проклятия. Он станет Бессмертным, овладеет силами этого мира, и никто не сможет оспорить его желания! Он превратит Драконье царство в собственное владение, его обитатели будут обожать его — если он того пожелает. А все же неплохо быть последним представителем своей расы.

Голос из прошлого острым мечом вонзился в его мысли. Хватит мечтать! Принимайся за дело!

Он увидел, как Дрейфитт направляется к одной из больших палаток.

— Хорошо, отец, — холодно ответил Сумрак призраку из прошлого.

В конце этого изнурительного дня Дрейфитт заметил за собой некую странность. Когда после дневного перехода он слез со спины неуклюжего чудовища, которое выбрал для него какой-то недотепа-кавалерист, он был совершенно измотан. Но, едва дойдя до палатки и сев на походную кровать, старый колдун тут же ощущал прилив сил. Казалось, и волшебные способности его усилились. Посидев в раздумье, Дрейфитт взглянул на горящий в палатке фонарь. Он сложил губы и свистнул в сторону огня. К его радости, из пламени тут же выпрыгнула маленькая красная фигурка, за которой тянулись тоненькие струйки дыма. Фигурка была похожа на кукольного человечка, за исключением разве что лица. Она подошла к заклинателю и грациозно поклонилась.

Дрейфитт очертил пальцем круг. Человечек сделал сальто в воздухе, приземлился на ноги и вновь поклонился ему.

Тихонько рассмеявшись от удовольствия, колдун свистнул еще раз. Из пламени выскочила другая фигурка, на этот раз женская. Она присоединилась к партнеру и сделала реверанс. По беззвучному сигналу своего создателя фигурки шагнули друг к другу и закружились в танце. Дрейфитт с детской радостью смотрел на них. Когда он был совсем ребенком, Ишмир веселил его таким фокусом. Может быть, это и побудило его пойти по стопам знаменитого брата. И именно этот фокус стал его первой профессиональной неудачей. Способности у него были, но силы почему-то не повиновались ему так, как надо. Как несколько раз говорил ему Ишмир, единственная разница между Хозяином Драконов и уличным фокусником заключается в силе воли. Может, дело было именно в ней?

Наконец колдуну надоели маленькие танцоры, и он отослал их обратно. Неразумно тратить внезапно обретенную силу на детские забавы. Старый заклинатель понимал, какие возможности открываются теперь перед ним. Раньше скромные способности Дрейфитта помогали ему продлить срок жизни, вычеркнуть воспоминания о нем у тех, кто знал его раньше. Теперь же он сможет стать настоящим волшебником. Он, Дрейфитт, наставит короля на разумный путь, и Талак поведет все Драконье царство к новой, мирной жизни.

— Прошу извинить за вторжение, — произнес издевательски вежливый голос.

Дрейфитт резко развернулся, собрав всю обретенную силу для отражения внезапного нападения. Колдун сразу понял, кто стоит перед ним, хотя прежде никогда не видел Сумрака.

— Да, ты прав, меня зовут Сумрак. — Волшебник, закутанный в плащ с капюшоном, согнулся в поклоне, точь-в-точь как танцоры из лампы. Он сжимал в кулаках что-то черное, непонятное. Дрейфитт почувствовал, как в животе у него что-то сжалось.

— Я принес тебе подарки. — Сумрак разжал кулаки.

Два огромных жутких скорпиона упали на землю и поползли друг на друга, готовясь сцепиться в схватке.

— Это — орудия. Их послал тот, кто желал тебе смерти. Сегодня вечером они должны были напасть на тебя. Яда в них достаточно, чтобы убить дракона.

Дрейфитт побледнел. Скорпионы выставили клешни и смертоносные хвосты, медленно подбираясь друг к другу.

— Будет справедливо, если их постигнет участь, уготованная тебе. Не возражаешь? — На лице Сумрака (колдуна удивило, что у него все же было лицо) застыло безразличное выражение, словно он глядел на жухлый лист, несомый ветром.

Словно освободившись от заклятия, скорпионы яростно бросились в атаку. Жалящие хвосты ринулись вперед и отдернулись, словно ими руководил какой-то сумасшедший кукловод. Одному скорпиону удалось сломать ногу другому, и тут же он чуть не пропустил удар в голову ядовитым жалом раненого соперника. Почуяв смерть, он растерялся, и второй потеснил его назад.

Дрейфитт перевел взгляд со скорпионов на волшебника в плаще. Сумрак щелкнул пальцами, и дуэлянты замерли, держа хвосты наготове.

Сумрак соединил ладони. Скорпионы ударили друг друга в голову, и еще раз, и еще, уже мертвыми продолжая бить друг друга смертоносными хвостами.

— Довольно, — скомандовал человек в капюшоне. Два панциря безжизненно упали на землю и за считанные мгновения исчезли.

Дрейфитт, собрав все мужество, взглянул прямо в лицо непрошеному гостю.

— Зачем ты здесь? Зачем понадобилось это дьявольское представление?

— Представление? Они должны были убить тебя по приказу советника Кворина.

— Что? — Хоть старый колдун и понимал, что представляет собой королевский советник, все же ответ поразил его. — Лучше бы ты оставил их в живых. Стоило бы ими воспользоваться, чтобы избавить короля от ядовитых советов этого кота!

— Твой король меня не интересует. Думаю, что завтра он падет. — Сумрак задумался, почесал подбородок… — Да, это случится завтра.

— Что за дикую игру ты со мной затеял? — Дрейфитт приготовился к самому худшему. Неизвестно, выстоит ли он против старейшего и опытнейшего в мире волшебника. «Вряд ли», — решил он после короткого раздумья. — Если ты хочешь меня убить, не проще он было бы доверить это тем двум несчастным созданиям?

— Убить? — поразился волшебник. — Я не собираюсь тебя убивать. Отдай то, что мне нужно, и я сотру из твоей памяти все воспоминания об этой ночи. Вот и все, легко и просто.

— Сотрешь из памяти — после того, как сказал, что моему королю грозит опасность?

— Запомнишь ты или нет, Меликарду все равно конец. Кроме того, я заключил некий союз и намерен придерживаться его условий. Будь же благоразумен. Мне нужна всего лишь частичка твоей памяти. — Он протянул руку к старому колдуну, и тот подумал, что чувство юмора Сумрака он постичь не в состоянии.

«Куда подевалась стража? — внезапно подумал он. Сумрак говорит в полный голос, его слышно далеко вокруг, но никто не пришел выяснить, что происходит. — А я даже не чувствую, что за заклинание он наложил. Что я могу сделать? Есть ли у меня выбор?» — Я не позволю тебе лезть в мою память! Она тебе не принадлежит!

— Но ведь это мои воспоминания. Я знаю, ты прочитал книгу от начала до конца. Даже если ты не можешь вспомнить ее сам, воспоминания уцелели в глубинах твоей памяти. Я просто просею их и заберу.

Сумрак говорил, и тело Дрейфитта наливалось тяжестью. Старик сделал шаг к волшебнику, печально подумав, как это похоже на побег Темного Коня. Воспоминание придало Дрейфитту решимости. Собрав все силы, он с удивившей его самого легкостью разрушил заклинание, которым волшебник опутал его.

— Не упорствуй, — мягко сказал Сумрак. — Ты всего лишь играешь в волшебника, я же — настоящий волшебник! Отдай то, что принадлежит мне, и я оставлю тебя в живых.

Дрейфитт очертил рукой круг:

— Я должен уберечь от тебя эти заклинания любой ценой. Я знаю, кто ты. Я знаю, как страшна магия враадов.

Ноги Сумрака стало заметать песком — так быстро, что, когда он опомнился, песок уже доходил ему до пояса. Слегка нахмурившись, волшебник поднял песок в воздух и превратил его в пыльного дьявола, который немедленно кинулся на Дрейфитта.

Старый колдун оттолкнул демона прочь, но за это время Сумрак успел дотянуться до него и коснулся его виска. Дрейфитт со стоном упал на колени. Сумрак сжал голову своего соперника.

Хотя старик был буквально в его руках, задача Сумрака от этого легче не стала. Воля Дрейфитта была сильней, чем предполагал волшебник; старый колдун, словно подпитываясь силой из неких тайных источников, не допускал вторжения в свою память.

Усилив нажим, волшебник добрался до поверхностных, несущественных воспоминаний. Вначале он обрадовался, решив, будто пробил защиту старика, но потом понял, что Дрейфитт повернул его в пустой участок и по-прежнему не допускает в свою память.

И, раздраженный, Сумрак перестал сдерживаться.

Глаза Дрейфитта широко распахнулись, рот раскрылся в беззвучном крике. Руки старика дотянулись до горла Сумрака, но воля уже покинула его.

Воспоминания хлынули из него потоком, как весенняя река, вскрывшаяся из-подо льда. Сумраку не пришлось долго искать нужное — ведь это были недавние, еще не замутненные воспоминания. Там же были мысли о Темном Коне, но они не заинтересовали волшебника. Что такого мог знать о Коне-Призраке Дрейфитт, чего бы он не знал сам?

Впитав все, что ему было нужно, Сумрак отпустил голову старика. Королевский колдун безжизненно свалился на землю, тупо уставясь в пространство. Дрейфитт еще дышал, но это было все, что он мог.

Сумрак опустился на колени рядом со стариком и положил руку ему на лоб. Разум еще оставался, но понемногу слабел. Дрейфитт умрет в течение часа. Волшебник великодушно закрыл умирающему глаза. Угрызения совести не мучили его: если бы старик не заупрямился, Сумраку не пришлось бы идти на крайние меры.

Человеку, который сумел оказать ему сопротивление, не пристало умирать, валяясь на земле. Сумрак взглянул на походную кровать и мягко улыбнулся.

Одного щелчка пальцами было достаточно, чтобы все привести в порядок. И волшебник исчез.

Темный Конь скакал на юг. Лагерь был еще далеко, когда Конь-Призрак вдруг остановился на полном скаку: та часть его сущности, что была у королевского колдуна, внезапно вернулась! Вначале его восхитило вновь обретенное ощущение цельности, но затем нахлынули боль и страдание. Темный Конь мгновенно понял, что произошло и кто это сделал, и помчался вперед — в лагерь, к палатке колдуна. Дрейфитт еще может что-нибудь сказать ему — если только Темный Конь застанет его живым.

Он надеялся на то, что Дрейфитт знает, где и кому Сумрак нанесет следующий удар.