"Сердцеед" - читать интересную книгу автора (Уолен Ким)Глава 7Пожарную команду вызвал Ламар Томпсон. Позже он рассказывал Сэму, что выглянул из двери черного хода и увидел загоревшиеся от пламени гриля кроны деревьев. Еще немного, и огонь перекинулся бы с веток на дом. Когда капитан пожарных ворвался в кухню, он обнаружил растерянного и ошарашенного Сэма, растянувшегося на полу. Похоже, он даже не догадывался, что его дом почти охвачен пожаром. А рядом с Сэмом сидела не менее ошарашенная Лаки, пытавшаяся осознать, что же собирался сделать доктор Сэм Керк, прежде чем начался весь этот кавардак и все полетело в тартарары. Он собирался поцеловать ее. О, проклятие. Он собирался поцеловать ее по-настоящему. Это не было бы одним из этих братских чмоканий в лоб. Это не было бы одним из этих «я соседский парень», «ты моя лучшая подружка» чмоканий в щеку. Нет, нет. Она прочитала это в его глазах. Он был голоден, страшно голоден. И мясо тут было ни при чем. Это был бы горячий, сильный, влажный, страстный поцелуй «я хочу тебя», который заставляет девушку извиваться от разливающейся по всему телу неги и чувствовать себя знойной, соблазнительной и желанной одновременно. Гриль теперь был почти погребен под ледяной водой. Лаки вздохнула, наблюдая, как Сэм прощается с последними пожарными. Он вышел следом за ними на улицу, пожелал спокойной ночи и помахал рукой. Через дверь кухни она видела, как он медленной, но твердой походкой идет к дому. О Господи! Она в ужасе отступила на несколько шагов. Что он собирается делать? Попробует ли он поцеловать ее снова? Должна ли она позволять ему? О Боже! Да что же это такое, в конце концов? Дверь мягко захлопнулась, и Лаки повернулась. Сэм подошел к ней, их глаза встретились. Точно так же они смотрели друг на друга за секунду до того, как он прижался губами к ее губам и их прервала сирена. Он подошел ближе. Лаки уставилась в пол. Носок его теннисной туфли слегка толкнул ее. Она почувствовала мягкое прикосновение кончиков его пальцев. Он взял ее за подбородок и приподнял его. Их глаза снова встретились. Лаки никогда не видела ничего подобного в его глазах. Они были полны... О Боже, она не должна даже думать ни о чем подобном. Что это? Страсть? Желание? Видела ли она когда-нибудь глаза Сэма полными желания? Нет. Но сейчас это было. Ясно как день. – На этот раз, – мягко произнес он, – нам никто не сможет помешать. Лаки позволила ему притянуть себя поближе и почувствовала, как все ее тело подалось вперед. Его горячее дыхание покалывало ее кожу, и вдруг она снова ощутила, что он прижался к ее губам. Мягко. Нежно. Осторожно. Лаки словно начала таять. Никогда в жизни ей не было так хорошо. Господи. Она целуется с Сэмом Керком. Сэмом Керком. Сэмом Керком. С мальчишкой, живущим по соседству. Нет. Мужчиной, живущим по соседству. Где же он был всю ее жизнь? Да здесь он и был, Лаки. Здесь, прямо под твоим носом. Здесь он был всегда. Это Сэм, Лаки. Она собрала все свои силы, оттолкнула его и отступила назад. Положив руки на бедра и гордо выпрямившись, она стояла перед ним и разглядывала его изумленное лицо. – Что, черт возьми, ты делаешь? – прокричала она. Сэм скрестил руки на груди. – Целую тебя. – Он ответил так, словно речь шла о чем-то совершенно обыденном, скажем, о заказе французских цыплят в «Макдоналдсе». – Но почему? – Лаки подняла ладони. Вот этот вопрос, похоже, поставил его в тупик. – Потому что наступило время для этого. – Но... – Никаких «но». – Он опять приблизился к ней и обнял за плечи. – И я собираюсь сделать это еще раз. Прежде чем Лаки успела понять, что он делает, Сэм снова склонился к ней. Нет, она не допустит, чтобы это произошло. Нет. Она уперлась руками ему в грудь и посмотрела прямо в глаза. – Нет, Сэм, не надо. Я не хочу. Он мягко прижал ее к себе. Не оставалось никаких сомнений в том, что у него на уме. Сэм целовал ее, неторопливо, обстоятельно, словно имел на это право, и Лаки даже не пыталась сопротивляться. Господи, как же давно ее никто так не целовал! Хотя, если уж быть честной до конца, ее вообще никто никогда не целовал так, как Сэм Керк. Никто и никогда. И ей вдруг стало безумно страшно. Лаки отстранила Сэма, вскочила, бросилась к двери, не оглядываясь и не произнеся ни слова, вышла и направилась к своему дому. Своему дому, который был так близко от мужчины, живущего по соседству. Так близко от Разрушителя сердец. Сэм несколько минут разглядывал дверь черного хода Стивенсонов, пока его не оторвал от этого занятия голос младшего брата: – Дай мне отдохнуть! Я не могу все это сделать сам! – Джей-Джей пытался придать птичьей кормушке вертикальное положение, чтобы потом ее можно было закрепить на бетонном основании. Сэм подошел к нему, взял подпорку и выровнял кормушку. – Ладно, давай я доделаю. Разведи пока цемент и медленно помешивай. Мальчик повиновался, и Сэм сосредоточился на своем занятии. Наконец цемент был готов, они закрепили кормушку на постаменте и обвязали толстым канатом. Теперь она будет крепко стоять в земле. Сэм отступил на шаг и полюбовался их работой. Джей-Джей присоединился к нему. Они посмотрели друг на друга и улыбнулись. Работа была закончена. Но дом Лаки по-прежнему привлекал внимание Сэма. День близился к вечеру, а Лаки так и не выходила с самого утра. Он не видел ни зажженного света, ни малейшего движения внутри. Это беспокоило его. Все ли с ней в порядке? Он вспомнил, как она убежала от него ночью. Тогда ему на секунду показалось, что она сошла с ума. Поцеловать ее! И как ему только пришло такое в голову? Ему хотелось целовать и обнимать ее, словно она была одной из тех девушек, которым он был бы не прочь забраться под юбку. Господи! Но это же ведь Лаки! Эта мысль поразила его. Черт возьми! А ведь правда! Он именно этого и хочет! Он хочет Лаки Стивенсон. Он хочет забраться ей под юбку. Хочет забраться в ее сердце. Хочет, чтобы она полюбила его и была с ним счастлива до конца своих дней. Но чего же хотела сама Лаки? Он снова вспомнил ее ночное бегство и до смерти испугался. Лаки не хочет его. Он отчетливо видел это в ее глазах. Но может быть, она тоже просто очень испугалась?.. – И я отвез этих мертвых птиц к биологам в университет в Пибоди, чтобы они сказали, что именно было причиной их смерти. Сэм очнулся и повернулся к Ламару, стоявшему за его спиной. – Что? – Да-да. После того как я в тот день уехал из клиники, я присмотрелся к птицам и понял, что они умерли не от выстрелов. Сэм взглянул на Джей-Джея. Тот безо всякого выражения смотрел на брата и ждал. – Да. Похоже, птицы где-то съели яд. Не рядом с моим домом, в этом я уверен, где-то в другом месте, а домой вернулись умирать. Твой младший брат ни в чем не виноват, не нужно его наказывать. Я просто хотел извиниться. Сэм виновато улыбнулся мальчику и обнял его за плечи. – Ты должен извиниться перед ним, а не передо мной. Тот, похоже, был несколько озадачен, но тем не менее кивнул и обратился к Джей-Джею: – Прости, если доставил тебе неприятности, сынок. – Нет, сэр. Не извиняйтесь. Это вы должны простить меня, я стрелял по вашим кормушкам. – Мальчик перевел взгляд с брата на Ламара и обратно. Сэма раздирали противоречивые чувства: впервые Джей-Джей сам признавался в своем проступке. Неужели их отношения наконец-то наладятся? Никогда в жизни он не был так горд. Ламар покачал головой: – Факт остается фактом: я обвинил тебя еще и в том, что ты убил моих птиц, а ты этого не делал. – Он посмотрел на новые кормушки и протянул Джей-Джею руку. – Новые кормушки я получил, так что, думаю, этот вопрос можно закрыть раз и навсегда, не так ли, ребята? Джей-Джей секунду смотрел на протянутую ладонь, потом взял ее и крепко пожал. – Да, сэр! Ламар протянул руку Сэму, потом кивнул обоим и повернулся, чтобы уйти. – Вы хорошо поработали, парни. Сэм улыбнулся: это была самая большая благодарность, на которую он только мог рассчитывать. Он потрепал Джей-Джея по голове. Минуту они молча смотрели друг на друга: каждый знал, о чем думает другой. – Я не знаю, как ты, маленький брат, но я чертовски проголодался и думаю, что мы заслужили ужин у Бадди. Что ты на это скажешь? Тот усмехнулся и толкнул его в бок: – Если мы поедем прямо сейчас, нам еще достанется парочка пирогов с ежевикой. Сэм хитро прищурился: – Кто последний добежит до машины – тухлое яйцо! – И быстрее молнии сорвался с места. Побежав и схватившись за ручку дверцы, Сэм подумал о Лаки. Свою самую сложную задачу на сегодняшний день он уже решил, причем результаты превзошли все его ожидания. Настало время его брата. Это самое важное. Сейчас Джей-Джей нуждается в нем больше, чем кто-либо другой. Как ему быть с Лаки, он придумает позже. Он улыбнулся. Теперь каждая минута будет приносить ему радость, в этом он не сомневался. Когда Лаки проснулась, был уже почти полдень. Обычно в субботу утром она вставала гораздо раньше, но, возможно, сказала она себе, это произошло потому, что она полночи ходила туда-сюда по комнате и смотрела через дорогу на свет в спальне Сэма. И потом, когда этот свет наконец-то погас, она все никак не могла заставить себя лечь спать. А когда все-таки легла, долго лежала в темноте, уставившись в пустоту. Что же Сэм сделал с ней одним-единственным поцелуем? Никакому другому мужчине не удалось бы ничего подобного. Прикосновение его губ заставило ее затрепетать. Тепло его тела и крепость его объятий навсегда покорили ее плоть. Ее сердце, почувствовав его рядом, заболело, как когда-то. Как бы ей хотелось ощущать каждый удар его сердца в унисон со своим! Но к чему это все может привести? Что Сэму нужно от нее, что он хочет? Его поцелуи, страстные и нежные, сводят ее с ума, но вопрос, этот проклятый вопрос остается без ответа: что же все-таки Сэму Керку нужно от нее? Единственное, что она могла и, наверное, должна была сделать – пустить это на самотек. Пусть все идет, как идет. Она будет жить, как жила раньше. Будет ездить на работу и оставаться подругой детства Сэма. Да, это самое верное – оставаться друзьями. Друзьями, которые совершенно случайно слились в чудесном поцелуе однажды ночью. Впервые за долгие месяцы Лаки опаздывала в церковь. Она не понимала, что с ней происходит. Вроде бы она попыталась лечь пораньше вечером, потому что после бессонной ночи в мучительных размышлениях о поцелуях Сэма она весь день чувствовала себя усталой и разбитой. Но она по-прежнему не могла расслабиться, не могла спокойно уснуть и привести свои мысли в порядок. Это была скорее судорожная дремота, в которую беспрерывно врывались то Сэм, то Джей-Джей, то Ламар Томпсон, то пожарные, то еще какие-то люди, с которыми она встречалась или общалась в последнее время. По счастью, Сэм оставил ее в покое. Она видела, как они с Джей-Джеем вернулись домой вечером, наблюдала, как они перекидывались мячом на заднем дворе, слышала через открытое окно, как они хохочут на своей кухне. Чувствовалось, что им очень хорошо вместе, и Лаки радовалась за них, хотя в то же время ей было грустно. Она вдруг поняла, как соскучилась по своим родителям, как ей одиноко, и втайне жалела, что недостаточно храбра для того, чтобы выйти из дома, пересечь лужайку, зайти на кухню Керков и присоединиться к братьям – не важно, чем они собираются заниматься. Но она не могла. Она пыталась утешить себя тем, что и не должна приходить к ним, потому что им нужно побыть вдвоем. Да, похоже, у них все налаживается, и Сэм находит время, чтобы заниматься братом. Но истина была в другом – она до смерти боялась снова увидеться с Сэмом и не могла и шагу ступить по направлению к их дому. Она до смерти боялась, что не совладает с собой и накинется на него с поцелуями. Она не хочет, чтобы ее сердце снова было разбито или случилось еще что-нибудь похуже. Так что, когда Лаки наконец-то захлопнула дверцу своего грузовика, взбежала по ступенькам к служебному входу в церковь, быстро накинула на себя церковную одежду, подхватила сборник гимнов и проскользнула через маленькую дверь на хоры, она и представить себе не могла, какой неожиданный сюрприз будет ее там ожидать. А этот сюрприз сидел прямо перед ней, на ее собственном месте в хоре. Сэм. Ее Сэм. На хорах. На ее месте. Когда она вошла, взгляды всех присутствующих устремились на нее. Преподобный отец Холком жестом призывал прихожан подняться, Элоиз Хантер барабанила по клавишам, а лицо Ламара Томпсона замерло с привычным выражением безразличия и пустоты. У Лаки не было выбора. Она коротко извинилась и тихо пробралась к свободному месту рядом с Сэмом. Она не показала, что замечает его присутствие. Лаки смотрела только перед собой. Она открыла сборник гимнов на нужной странице, встала в ту же позу, что и другие, и начала петь. Сэм протянул руку, схватил ее и посадил на сиденье. Она повернулась так, что стоящий хор скрыл их от остальных прихожан. – Что ты здесь делаешь? Ты ведь не поешь. Он наклонился к ней с сияющим взглядом. – Ну, так я начну. – Между прочим, ты занял мое место! – Так тебе досталось не хуже, не правда ли? Лаки опустила глаза и тут заметила, что он по-прежнему держит ее за руку и поглаживает ее ладонь. Вокруг них раздавалось «Тяжелый крест». – Послушай, мы не должны вот так сидеть. Здесь полагается петь, – с беспокойством прошептала она. – Если мы встанем прямо сейчас, это будет выглядеть несколько странно, ты так не считаешь? С этим невозможно было не согласиться, он был прав. – Лаки, мне нужно с тобой поговорить. О том поцелуе. Она широко распахнула глаза: – Не здесь, Сэм. Сейчас не время и не место. – Ну тогда где и когда? Я не видел тебя вчера весь день. – Пожалуйста, говори потише. – Хорошо. – Он оглянулся. Начался третий тропарь. – Я снова хочу целовать тебя так, Лаки. Ее охватил безумный ужас. Нет, она не допустит, чтобы это произошло. – Да, Сэм, об этом поцелуе... Прежде чем она успела что-либо сказать, он обхватил ее за шею, притянул к себе. Он прижался губами к ее губам, и ей показалось, что он прижался к ее душе. Его губы были мягкими и нежными и в то же время твердыми и настойчивыми. Жаждущими. Требующими. И Лаки, несмотря на все свои опасения, все свои страхи, все доводы рассудка, все обещания, которые она себе давала, тоже обняла его и ответила на его поцелуй. Он прижал ее к себе еще крепче, и они целовались, целовались, целовались. Внезапно наступила мертвая тишина. Лаки отстранилась и посмотрела вокруг. Хор сидел. Все прихожане молча смотрели на них. Все сто тридцать два члена методистской церкви Фридома наблюдали, как Сэм Керк целует Лаки Стивенсон, словно для них не существует завтрашнего дня. И как вишенка на вершине торта, прямо посередине, положив руки на бедра, стояла Мисси Хокинс, глядевшая на них так, как будто желала им быть раздетыми и четвертованными на месте. В эту секунду Лаки поняла, что она должна сделать. Она должна показать, кто здесь хозяин. Кто действительно имеет значение. Кого на самом деле хочет Сэм Керк. Черт возьми, она не знает почему, но она должна это сделать. Долгим взглядом она посмотрела на Мисси, потом повернулась к Сэму, положила ему на плечи обе руки, притянула его к себе и поцеловала со всей страстью, на которую только была способна. Да, этот всеобщий вздох до конца дней будет звенеть в ее ушах... |
||
|