"Сердцеед" - читать интересную книгу автора (Уолен Ким)Глава 6– Все, хватит, Пинки. Конец разговора. Я никуда не пойду! Та, похоже, не верила своим ушам. Лаки развернулась и направилась к автомату с водой. Увы, так просто отвертеться ей не удастся, Пинки не такой человек, чтобы вот так взять и оставить интересующий ее вопрос. Но это не тема для обсуждения! Она просто проинформировала свою подругу, что не пойдет на пикник, и этого вполне достаточно! Она никуда не собирается! После этой истории с вафлями на кухне Сэма ее трясло все утро, и Лаки не понимала, что это значит. Слишком это странно. Лаки Стивенсон не из тех девушек, которых охватывает дрожь после подобных разговоров. Такая щенячья любовь – для девчонок-подростков. В ее мире для трепета нет места, это не в ее стиле. Она уже вышла из такого возраста. Однажды с ней это уже случилось, и это не повторится, она не попадется больше на эту удочку. Но что все-таки с ней происходит? Пинки громко окликнула ее, и только тогда Лаки заметила, что вода уже переливается через край ее кружки на пол около автомата. Ее руки тряслись. Но почему? Потому что она совершенно точно знала, когда последний раз парень вызывал у нее такие чувства. Это было 3 июня 1986 года. Лаки проглотила комок в горле. Ночь страшной катастрофы. Самый неприятный момент в ее жизни. День, когда она закрыла свое сердце для чувств на долгие годы – вплоть до нынешнего момента. Сегодня утром Сэм слишком живо воскресил в ней воспоминания той далекой ночи. Лаки заканчивала школу, и ей было не с кем пойти на вечер выпускников. Сэм приехал из колледжа на каникулы на две недели, и они проводили вместе почти все свободное время. Все было хорошо, даже отлично. И в ее душе возникло трепетное чувство. Она попросила его пойти с ней на вечер, и он согласился. А в последний момент исчез. И разбил ее сердце. Разрушитель сердец. Долгие месяцы она корила себя за то, что поддалась его чарам. Сэм всегда смеялся, выпячивал грудь и злорадствовал, одержав победу над очередной жертвой. И прежде Лаки смеялась вместе с ним и жалела бедных девушек. Практически все их ровесницы в разное время уступили его напору. Но она тоже попала в ловушку. И это был единственный раз, когда смеяться ей не хотелось... – Ты же говорила что-то про своего бойфренда из Фридома? Что с ним? Лаки прервала свои размышления и подняла глаза на Пинки. – Я не... Она запнулась. Не может же она, в самом деле, сказать, что никакого бойфренда у нее нет! – Думаю, он не может пойти. – Ах, ты думаешь. – Пинки скрестила руки на груди и выставила вперед одно бедро. – Он точно не может пойти. – Лаки уставилась в пол и направилась в свою комнатушку. – И я не могу пойти тоже. Да и как бы она могла пойти теперь? Ей не хочется быть рядом с другими мужчинами. Ни с одним из них. Долгие годы она пыталась стереть тот случай из памяти. Но себя не обманешь. Она влюбилась в Сэма Керка летом 1986 года. А тот воспринимал ее лишь как подругу детства. И хуже всего то, что он тогда послал вместо себя замену, Алана Паркера, своего уже начавшего лысеть приятеля, младшего брата Сандры-неряхи. Это было как плевок в лицо или пощечина. В конце концов, она была даже рада, когда Сэм вернулся в школу в Мемфисе, иначе она бы просто его убила. И после всего этого она даже думать не может о том, чтобы идти на пикник. Особенно с кем-то, кого ей выберет Сэм Керк. Черт возьми, и зачем только она его об этом попросила? Кто ее за язык тянул? – Знаешь, Рик будет просто в ярости. – Это по какому такому поводу Рик будет в ярости? – поинтересовался в дверях мужской голос, заставивший Лаки обернуться. Пинки бросила на нее короткий взгляд. Рик нахмурился и повторил вопрос: – Так от чего я должен прийти в ярость? Лаки тяжело вздохнула, посмотрела на Пинки, а затем перевела взгляд на Рика. – Я не могу пойти на пикник. Он усмехнулся, подошел к шкафу с файлами, выдвинул ящик и начал рыться в бумагах. – Кто-то умер? – Нет. – Умирает? Или смертельно болен? – Нет. – У. кого-то свадьба, день рождения? Или кто-то возвращается из заморского путешествия? Лаки отрицательно покачала головой. – Нет. Рик круто развернулся к ней. – Тогда почему же ты не идешь? Лаки проглотила комок в горле. – Я... я... – Ну не говорить же ей, что ей просто не с кем пойти! Что она не может идти одна, потому что отшила Мэтта! Что не хочет идти, потому что у нее разбушевались гормоны! – Это личное. – Посещение пикника – часть твоей работы, Лаки. – Нет, Рик, это ведь не относится к моим непосредственным обязанностям. Пикник же не в рабочее время, правда? Он посмотрел ей прямо в глаза: – Да, Лаки, если говорить формально, ты права. Но ты знаешь мое мнение по этому поводу и знаешь, что я хотел бы видеть тебя на этом пикнике. Поэтому, если у тебя нет действительно уважительной причины для отсутствия на мероприятии, которое является кульминацией годовой работы паркового департамента Пибоди, ты просто обязана там быть. Лаки снова вздохнула. Рик говорил так, словно взвесил каждое свое слово. – Ну, я... хорошо, я попробую. Он кивнул, выудил наконец из ящика нужный файл, пошел к двери, но, прежде чем выйти, обернулся. – Отлично. Значит, увидимся четвертого июля. Кстати, ты отвечаешь за волейбольный турнир. Он вышел, а Лаки повернулась к хихикающей Пинки. – Заткнись, будь добра! – Да я и слова не сказала! Лаки направилась в свой кабинет и с силой захлопнула дверь. В животе у Лаки все время урчало и бурлило, но она и думать не могла об ужине, хотя за целый день не проглотила даже маленького кусочка. Ее начинало тошнить, голова кружилась и болела, но был ли истинным виновником этого голод? Нет, все-таки ей нужно поужинать, хотя она и гнала упорно эту мысль, потому что ужин означал встречу с Сэмом. А также что-то «твердое и сытное». О Господи! Лаки завернула на дорожку перед гаражом, припарковалась, выключила мотор и уронила голову на рулевое колесо, при этом случайно задев гудок, жалобно и громко просигналивший. Лаки резко отстранилась, ударилась головой о боковое стекло, а затем повалилась на сиденья, скользнув затылком по кожаной спинке. Она закрыла глаза, и перед ее мысленным взором предстали чудесные утренние вафли. Как же они замечательно смотрелись! А как замечательно смотрелся Сэм... И тут она вспомнила, как злилась и обижалась на него одиннадцать лет назад, когда он так подвел ее на выпускном вечере. И как ей было тогда больно. И сегодня утром он попросту дразнил ее, как дразнил всегда. Они никогда не будут вместе, и ей нужно выбросить все подобные мысли из головы. Лаки усмехнулась и потерла свой разговорившийся живот. Может быть, если полежать тут тихо и спокойно несколько минут, тошнота пройдет, и она сможет пойти домой, позвонить Сэму и невозмутимо сказать ему, что не придет к ним на ужин. Потом она съест фруктов, йогурт или что-нибудь в этом роде и ляжет спать. Да. Именно так она и сделает. Ляжет спать и забудет про испорченный выпускной вечер и взбалмошного соседского мальчишку. Кусочки мяса аппетитно шипели на решетке гриля. А вот и Лаки. Сэм видел: она подъехала к гаражу около задней стены дома, как делала это каждый день в течение многих лет. Он перевернул мясо, увернулся от пламени, заплясавшем в тех местах, где жир капнул на угли, и вдруг услышал сигнал ее грузовика. Он быстро обернулся и замер в ожидании. Видимо, Лаки задела гудок, когда вылезала из кабины. Тут он заметил, что она нагнулась над сиденьем. Наверное, наклонилась, чтобы взять что-нибудь. Сэм ждал. Жарящееся мясо шипело, взрывалось и плевалось маслом. В кабине грузовика не было никаких движений. Лаки по-прежнему не поднималась с сиденья. Сэм ждал. Внезапно он почувствовал едкий запах и помахал рукой, чтобы разогнать дым. Он все еще не видел, чтобы Лаки встала. Что-то было не так. Он отшвырнул вилку для барбекю. Что-то случилось с Лаки. Так вот почему она сигналила! Господи! Сэм промчался через дворик, перепрыгнул через валявшийся на дороге велосипед Джей-Джея, перебрался через живую изгородь и подбежал к открытой дверце грузовика Лаки. О Боже! Она лежит поперек сидений! И стонет. – Лаки! Он потянулся, схватил ее обеими руками и посадил. – Лаки! С тобой все в порядке? – Сэм осторожно похлопал ее по щеке. Она отстранилась и широко открыла глаза, с изумлением вглядываясь в него: – Сэм? В чем дело? Что ты тут делаешь? – С тобой все в порядке? Что случилось? Лаки ударила себя кулаком по лицу. – О чем, черт возьми, ты толкуешь? Ничего не случилось. Все со мной нормально. – Нет, не нормально. Ты плохо выглядишь. У тебя красные, уставшие глаза, бледная кожа, ты дрожишь. И ты постанывала, когда я открыл дверцу. Ты плохо себя чувствуешь? – Я просто очень устала, Сэм. У меня был длинный, тяжелый день. И я ничего не ела. Я просто... прилегла отдохнуть. Через секунду он сгреб ее в охапку, извлек из грузовика и понес через живую изгородь к своему дому. Лаки опомнилась, только когда они перебирались через велосипед. – Сэм, что ты делаешь? Немедленно отпусти меня, – потребовала она. Он пропустил ее слова мимо ушей, открыл пинком ноги заднюю дверь, вошел в дом, положил Лаки на кушетку, опустился рядом с ней на колени, убрал волосы с ее лба и вгляделся в ее глаза. Он все еще не был уверен, что она пришла в себя. – Это неразумно – ничего не есть целый день. – Я поужинаю, Сэм. Тебе совершенно не обязательно было тащить меня сюда. – Ты плохо выглядишь. – На самом деле он говорил неправду. Ему просто хотелось понести ее на руках. – Со мной все в порядке, действительно. Я просто очень устала. Лаки провела языком по губам. Сэм проглотил комок в горле. – Мясо будет готово через несколько минут. – Он начал подниматься. Девушка схватила его за плечо. – Ты не должен готовить для меня ужин. Я знаю, что ты просто поддразнивал меня утром. Он снова посмотрел ей в глаза: – Лаки, я не дразнил тебя. Я хочу готовить для тебя ужин. По ее лицу пробежала тень, которую он не мог объяснить. Его взгляд снова остановился на ее губах. Таких полных. Ярко-красных. Влажных. Прежде чем он сам осознал, что делает, прежде чем он успел даже подумать, он наклонился ниже и прижался губами к ее губам. В этот момент раздался вой пожарной сирены. Лаки ударила его по спине и закричала: – Пожар!!! Из окна его кухни валил дым. |
||
|