"Волшебный миг" - читать интересную книгу автора (Картленд Барбара)

Глава 15

Салли моментально проснулась, услышав, как открылась дверь.

— Кто там? — спросила она с удивлением.

Хотя ей было слышно, что за окном в саду уже поют птицы, но чувствовалось, что еще очень рано, чтобы Гертруда пришла ее будить.

Вместо ответа, кто-то вошел в комнату, закрыл дверь и прошел к окну. Чья-то рука отодвинула штору, и в комнату проник свет — еще очень бледные лучи солнца, знаменовавшие рассвет.

Удивленная Салли села в кровати. В комнате была Нэда, одетая так же, как, когда она видела ее ночью, с серым от усталости лицом и темными кругами под глазами от бессонной ночи.

— Что случилось? — спросила Салли, и только толком проснувшись, вспомнила, что произошло ночью в ее присутствии.

К ее изумлению, Нэда улыбнулась.

— Мне жаль вас будить так рано, Салли, — сказала она, — но я вынуждена попросить об одолжении. Пожалуйста, помогите мне.

— Помочь вам? — переспросила Салли, ничего не понимая.

Это было последним, как она себе представляла, о чем может попросить Нэда.

Та кивнула.

— Вы не поможете мне? — спросила она мягко.

— Ну конечно, — ответила Салли. — Что я должна сделать?

— Спасибо, — сказала Нэда. — Я была уверена, что вы не откажете, и Айвор тоже. Не могли бы вы встать, потому что нельзя терять ни минуты.

Вместо ответа Салли сбросила одеяло и опустила ноги на пол.

— Что случилось? — опять спросила она. — Кто-то заболел? Один из тех людей, которых вы привели сегодня ночью?

Она инстинктивно понизила голос, и Нэда ей ответила таким же тихим голосом.

— Я вам обо всем расскажу позже, а теперь, пожалуйста, поспешите. Прошу вас!

Салли налила холодной воды в старомодный, разрисованный цветами таз, стоявший в углу комнаты. Она сполоснула лицо и руки, потом быстро надела блузку и юбку, в которых приехала из Нью-Йорка, оставшиеся на стуле после того, как она разделась.

— В моем чемодане, — сказала она Нэде, поворачиваясь к туалетному столику, — вы найдете жакет. Он лежит на самом верху, потому что я надевала его в самолете. Не могли бы вы достать его оттуда? Я чувствую, что меня знобит.

Нэда выполнила ее просьбу. Салли успела вынуть из чемоданов только несколько вещей, и они так и стояли раскрытыми в углу комнаты. Причесав волосы, и слегка припудрив нос, Салли надела жакет, который Нэда ей протянула.

— Вот теперь я готова, — сказала она.

— Отлично! — воскликнула Нэда. — Вы очень быстро собрались! А теперь идите за мной!

Но Салли вдруг засомневалась.

— Одну минуту, Нэда, — сказала она, когда та направилась к двери. — Если случилась беда, настоящая беда, может быть, не ко мне надо обращаться? Наверное, надо рассказать обо всем сэру Гаю? В конце концов это ведь его дом.

Нэда повернулась к ней и взяла за руку.

— Пожалуйста, Салли, — сказала она. — Никто не может этого сделать, кроме вас. Поэтому я здесь. Позже вы все поймете. Пожалуйста, позвольте мне все объяснить тогда и таким образом, как я решу сама.

В голосе Нэды была слышна почти мольба, и Салли немедленно капитулировала. Случилось что-то такое, что даже неприязнь Нэды исчезла, может быть, и ненадолго, но исчезла. Салли ожидала, что Нэда будет сердиться, возможно, даже придет в ярость, и будет требовать, чтобы она сохранила их секрет, но уж никак ни этого почти умоляющего тона, ни спокойного, хотя и тяжелого взгляда девушки. Сейчас она очень отличалась от той прежней Нэды, с которой ей так часто приходилось сталкиваться в прошлом.

— Я сделаю так, как вы попросите, — сказала Салли и была награждена за это еще одной неожиданной улыбкой.

Они пошли к задней лестнице. В доме царила полная тишина, даже слуги еще не встали, чтобы приступить к своей ежедневной работе. Когда они спустились на первый этаж, Нэда Повела ее по каменным ступенькам, ведущим в подвал «Убежища». Там они оказались в полумраке лабиринта из маленьких комнат, которые так интриговали Николаса и Пру. Они прошли через помещение, заполненное разным хламом, и подошли к двери, которую Нэда отомкнула ключом.

С первого взгляда казалось, что из этой комнаты не было выхода, но в дальнем углу валялось некоторое количество корзин, которые сдвинули в одну сторону, чтобы оставить середину стены свободной. Когда Салли пересекла вслед за Нэдой комнату, она подумала сначала, что стоит перед сплошной стеной, но потом увидела нечеткий контур двери, которая пряталась годами, заклеивалась и закрашивалась многими поколениями. Нэда аккуратно отодвинула неприклеенный кусок бумаги и обнажила замок, в который вставила ключ, лежавший до этого у нее в кармане. Дверь открылась. Сначала в помещении было совсем темно, но она зажгла свет.

Салли увидела, что они находятся в коридоре. В конце его была видна еще одна дверь, тоже запертая, и ее Нэда открыла своим ключом. И только здесь она впервые увидела что-то необычное. В центре комнаты стоял грубо сколоченный стол, а на нем лежали остатки еды. Там находилась буханка хлеба, тарелка с маслом, куски холодного мяса и несколько стаканов. Вокруг стола стояло несколько старых, расшатанных стульев.

Никого не было видно, и как показалось Салли, Нэда несколько расслабилась и перестала так спешить, как в спальне. Она замкнула за собой дверь и положила ключ в карман.

— Так вот где вы принимаете своих гостей, — заметила Салли, чувствуя, что от нее требуются какие-нибудь комментарии.

Нэда кивнула.

— Моих соотечественников, — с гордостью ответила Нэда. — Эти люди, которых вы видели ночью, очень много страдали, и были счастливы наконец обрести свободу.

— А где они теперь? — спросила Салли, оглядываясь в поисках еще одного помещения, где могли бы находиться гости Нэды.

— О, они уже ушли, — ответила Нэда. — Айвор их отвез за пятьдесят миль отсюда, к нашим друзьям. Он сделает там вынужденную посадку, притворившись, что с самолетом случилась какая-нибудь техническая неполадка. Пока он ее будет исправлять, пассажиры исчезнут. Все очень просто.

Салли почти уже сказала ей о своих предположениях, что они действуют подобным образом, но посчитала, что это замечание будет бестактным, и вместо этого заметила:

— Эта работа достаточно опасна для вас и Айвора.

— Очень опасна, — согласилась Нэда. — Особенно, когда он забирает тех людей, которых мы собираемся спасти, на борт. Если нас раскроют, то на этой стороне нам грозит тюрьма, а на той — верная смерть.

— Но, Нэда, неужели вы не боитесь за себя и за него?

— Иногда, — призналась Нэда. — Да, иногда я очень боюсь, но мне приходилось испытывать и более сильный страх. Я так много лет боялась, что мне кажется, я выросла с этим чувством.

— Но, если.., ваши гости ушли, — вдруг спросила Салли, — как я могу вам помочь?

— Подождите, — сказала Нэда. — Мы должны идти дальше. Она пересекла комнату и Салли увидела еще одну дверь, скрытую за упаковочными ящиками. Когда Нэда отодвинула один из них, она сказала:

— Когда нас здесь нет, все стоит на своих местах, и не остается ни следа нашего пребывания, на случай, если кто-нибудь случайно забредет сюда. Сегодня утром вы застали нас врасплох, поэтому не будьте слишком критичны.

— Мне даже в голову не приходило критиковать вас за что-то, — возразила Салли. — Меня восхищает ваше мужество, Нэда, но я думаю, что вы не должны заниматься такими делами в этом доме. Если все раскроется, разразится ужасный скандал, в который будут вовлечены и леди Торн, и сэр Гай. В конце концов вы ведь тоже носите их фамилию.

Нэда открыла дверь, потом повернулась и сделала приглашающий жест рукой.

— Меня не интересует моя английская кровь. Неужели вы до сих пор этого не поняли?

Салли не нашлась, что сказать, прошла вслед за Нэдой в дверь, и вскрикнула от удивления, потому что здесь картина кардинально менялась. Низкий потолок поддерживался арочными сводами, камни были серыми и холодными, полуразрушившимися с годами, но того приятного оттенка, который приобретается по прошествии столетий. Пол был вымощен булыжниками, а свет проходил через крошечные бойницы, которые снаружи вряд ли можно было заметить.

— Да, это подземная часовня, — сказала Нэда, увидев изумление на лице Салли. — Это все, что осталось от настоящего «Убежища» и его часовни. Как это прекрасно, не правда ли?

— Очень красиво! — воскликнула Салли. — А сэр Гай знает, что здесь находится? Почему он никогда не упоминал об этом месте?

— Не думаю, что кому-нибудь известна эта тайна, кроме Айвора и меня. Я случайно наткнулась на эту часовню, когда осматривала подвалы, чтобы найти подходящий тайник. Замки в дверях сильно проржавели, и нам пришлось приложить немало усилий, чтобы их открыть. Но Айвор справился и провел сюда электрический свет. Мы никому не говорили о своем открытии.

— Но это слишком прекрасно, чтобы держать в тайне! — воскликнула Салли.

— Ну, вот теперь и вы знаете о часовне, — спокойно сказала Нэда, — идите сюда, я вам еще кое-что хочу показать.

— Показать? — удивилась Салли. — Я думала, что вы нуждаетесь в моей помощи.

— И в помощи тоже, — сказала Нэда. — Пошли.

Они прошли через всю часовню, и подошли к абсолютно ровной стене. Нэда протянула руку и вынула из стены камень. Салли не видела ничего, кроме отверстия, где этот камень был раньше.

— Что там? — спросила она.

— Загляните внутрь и посмотрите, — предложила Нэда.

Салли так и сделала, но ничего не увидела. Нэда улыбнулась.

— А теперь отойдите назад, и я вам покажу нечто удивительное.

Салли поступила так, как ей сказали.

Нэда засунула руку в отверстие и повернула там железный рычаг, который Салли не могла увидеть у задней стенки отверстия. Послышался скрежет, и часть стены отодвинулась в сторону, открыв большой темный проход.

Салли вскрикнула.

— О, Нэда, я знаю, что это такое! Это подземный ход!

— Да, — ответила Нэда. — Он найден. Это Айвор его нашел!

— Как замечательно! Дети будут потрясены! — воскликнула Салли. — А можно им пользоваться?

— Боюсь, что нет, — ответила Нэда. — Очень близко от входа стены смыкаются. Зайдите и увидите.

Салли сделала несколько шагов в темноту отверстия, протянула руки и коснулась стены. Это был огромный валун. Она могла видеть не дальше, чем на ярд или около того впереди себя, но и этого было достаточно, чтобы заметить большую кучу обвалившихся камней.

Пока она на них смотрела, опять повторился скрежет, и Салли оказалась в темноте. Она резко повернулась, но дверь за ее спиной уже закрылась.

— Нэда! — позвала она. — Дверь закрылась!

Сквозь отверстие, откуда Нэда вынула камень, пробивался тонкий лучик света.

— Нэда! — позвала она опять. — Я ничего не вижу! Откройте дверь!

— Боюсь, что я не могу этого сделать, — ответила Нэда через отверстие.

— Что вы имеете в виду? — спросила Салли, внезапно почувствовав страх.

Она на ощупь пошла к двери. Ей удалось пройти всего несколько шагов, но стены были с выступами, и она боялась удариться.

— Вот, что я скажу, Салли, — раздался голос Нэды. — Вы обещали мне помочь, и лучшей помощи, чем остаться там, где вы находитесь, и быть не может.

— Остаться здесь? — переспросила Салли. — Но на какое время? Я ничего не понимаю.

Нэда помолчала, словно подбирая слова, потом ответила:

— Вы слишком глупы, Салли. Я никогда в этом не сомневалась. Неужели вы хоть на одно мгновение подумали, что Айвор и я, рисковавшие своими жизнями не однажды, а тысячу раз, позволим, чтобы наша тайна раскрылась только из-за того, что какую-то глупую девчонку угораздило случайно оказаться на нашем пути? Хотя, может быть, это было и не случайно? С самого момента вашего появления в «Убежище», вы постоянно шпионили за мной, подсматривали, вынюхивали все о подвале.

— Нэда, но ведь это не правда! — крикнула Салли. — Выпустите меня отсюда, и мы все решим.

— Нет, Салли, вам придется остаться здесь, — ответила Нэда.

— Вы сошли с ума! — воскликнула девушка. — Неужели вы надеетесь, что меня не станут искать? Люди заметят, что я пропала, и обязательно найдут меня.

— Не думаю, что вас станут искать так уж тщательно, — ответила Нэда. — Вы знаете, Салли, я обожаю интриги. Мне пришлось немало поломать голову, чтобы все спланировать. Я уже написала сэру Гаю письмо, в котором сообщается, что вы, увидев снова Тони, почувствовали, что не можете оставаться с ним под одной крышей. Когда Гертруда придет вас будить, она обнаружит это письмо на подушке, так как полагается в подобных случаях.

— Нэда! Это глупо! Ведь там осталась моя одежда. Как вы объясните это?

— Она очень пригодится моим соотечественникам, — ответила Нэда. — У некоторых их них уже больше девяти лет не было ни одного нового платья. Подумайте, Салли, девять лет ни одного нового платья! А ваши такие красивые.

В голосе Нэды было что-то зловещее, это напомнило Салли кота, который мучает мышь, прежде чем убить ее. Вдруг она почувствовала сильный страх. Вытянув руки, Салли пошла вперед, пока не уперлась в дверь, ведущую в подземный ход.

— Послушайте, Нэда, — взмолилась она, — выпустите меня отсюда. Это, наверное, шутка. Я никому не раскрою ваш секрет, если вы попросите об этом, только выпустите меня. Вы меня пугаете.

— Мне очень жаль, Салли, — спокойно ответила Нэда, — но я тоже была очень испугана. С одной стороны мне, конечно, жаль, что так случилось, но с другой стороны, вас никто не просил вмешиваться.

— Но я ведь сделала это не нарочно, — возразила ей Салли несчастным голосом, сознавая, что вымаливает себе жизнь. — Вы не можете так поступить, Нэда. Сэр Гай все равно все узнает.

— А сэра Гая вы оставьте мне, — мягко ответила Нэда.

— Но.., ведь это убийство. Если вы меня оставите здесь, я умру.

— Ну и что, сколько моих соотечественников и соотечественниц погибло, — сказала Нэда. — Я так часто видела смерть, что больше она меня не шокирует. Мы искали другой выход, но этот оказался самым милосердным. Прощайте, Салли.

— Но, Нэда, вы не можете так поступить! Нэда...

Ответа не последовало. Нэда вдруг заложила камень в отверстие, через которое они разговаривали. И теперь вокруг была полная темнота. Темнота и тишина, еще более ужасающая оттого, что Салли слышала только собственное дыхание.

— Нэда! Нэда! — пронзительно закричала она.

В ответ не доносилось ни звука, и она поняла, что все бесполезно. Каменные стены отражали ее голос и не позволяли ему вырваться наружу. Эха не было, ничего, только жуткая тишина и понимание того, что ее голос никогда и никто в доме не услышит.

Салли почувствовала, что у нее подгибаются колени, и села на каменный пол, прислонившись спиной к двери. Какое-то время она не могла думать больше ни о чем, кроме того, что ситуация безумная — не ночной кошмар, а что-то вроде сна, который мог присниться только человеку с воображением сумасшедшего. Потом она стала осознавать, что все это произошло с ней.

Она сидела неподвижно, пытаясь найти в плане Нэды какие-нибудь изъяны. Салли старалась найти повод для надежды в том, что никто не поверит в историю Нэды. Хотя если кто-то по какой-то причине все-таки станет ее искать, почему он должен делать это именно здесь? Если сэру Гаю ничего не было известно об этой часовне вчера, вряд ли он найдет ее сегодня. А Нэда будет на месте, готовая увести его, поставить любую преграду на пути, замести свои следы гораздо тщательнее, чем она это делала всегда.

Насколько все было умно придумано! Не стоило даже предполагать, что кто-то разыщет проход к подземному ходу через все эти лабиринты коридоров и комнат. Нэда и Айвор нашли его совершенно случайно. Какое отличное укрытие для людей, которых привозил Айвор в своем самолете! Их быстро переправляли в заранее подготовленные места, переодев, снабдив удостоверениями личности, продовольственными карточками и всем необходимым, что могло быть куплено нелегально и достаточно просто для тех, кто знал, как это делается.

Да, нужно было признать, что Нэда была умна, настолько умна, что у Салли не возникало сомнений в том, что и сэр Гай, и все остальные поверят в искренность маленькой записки, которую Гертруда найдет на ее подушке. Чемоданы тоже исчезнут из комнаты, как сказала Нэда. Кто-нибудь, возможно, сама Нэда, предположит, что Салли наняла машину, чтобы уехать, или проголосовала за воротами. Так или иначе, все было продумано до мелочей, и, возможно, пройдут месяцы, пока Линн или Мэри начнут беспокоиться и спрашивать, что с ней случилось.

Салли прижала руки к лицу. Ее начала охватывать паника, вытеснившая размышления. Пройдут месяцы, а она будет здесь лежать мертвая, и никто никогда не узнает, что ее заманила в ловушку, а потом убила девушка, которая ее ненавидела. А сэр Гай? Она подумала о нем, и в первый раз слезы жалости к себе наполнили глаза Салли.

— Вы можете оставить Гая мне, — сказала Нэда, и Салли очень хорошо понимала, что она имеет в виду. Нэда намеревалась выйти за него замуж и стать хозяйкой «Убежища». Несомненно, ей удастся преуспеть в этом, как и во всем остальном, чем она занимается. Жестокие люди всегда добиваются того, что им нужно. А сэр Гай никогда не узнает, ступая по полу дома, которым он так дорожит, что под его ногами лежат незахороненные кости человека, любившего его всем сердцем.

— О, Гай, Гай, спаси меня!

Салли громко произнесла его имя, а потом, услышав, что ее слова возвращаются к ней назад, она вдруг вскочила и стала бить руками в каменную дверь.

— Гай! Гай! — звала она. — Иди ко мне! Иди ко мне!

Она звала его до тех пор, пока не охрипла. В конце концов, устав от рыданий, Салли упала на пол там, где стояла. Она не знала, сколько времени провела в таком положении, и только чувствовала себя полностью измотанной и опустошенной от криков и рыданий.

Салли полулежала на каменном полу, сознавая, что спасения нет. Ей показалось, что прошли часы, — но, может быть, и совсем немного времени. Она села, почувствовав, что голодна.

— Я собираюсь отсюда выбраться, — подумала она. — Почему я должна позволять Нэде, так поступить со мной? Почему я должна спокойно лежать и умирать?

— Нэда сказала, что здесь тупик, но почему я должна ей верить? Может быть, она лгала, как это делала в других случаях. — Вытянув руки, Салли стала прокладывать дорогу вперед. Несколько шагов обошлись без неприятностей, потом она почувствовала, что перед ней обвалившиеся камни, и тут же ударилась головой о свод.

На какое-то мгновение ее словно оглушило. Салли потрогала пальцами ушибленное место и поняла, что рассекла голову, и по ее щеке струится кровь. Она осторожно вытерла лицо, и стала ощупывать камни перед собой. Они плотно прилегали друг к другу, и она только обломала ногти и ободрала кожу на кончиках пальцев.

— Что же мне делать? — спросила она себя громко и услышала, как ее голос повторяется снова и снова.

— Я схожу с ума, — подумала Салли и ужаснулась самой этой мысли.

Умереть, было само по себе достаточно плохо, еще хуже могло быть только, сойти с ума перед смертью.

Ее снова охватило отчаяние. С вытянутыми руками она ощупывала по кругу стены своей тюрьмы, стукаясь головой о низкий потолок снова и снова, хотя не так сильно, как в первый раз, потому что стала осторожнее и двигалась очень медленно. Но теперь у нее были ободраны колени. Она ничего не могла сделать. Ничего!

Оставалось только с честью умереть. Это был момент, когда она должна была оказаться достойной каждой высокой мысли или благородного порыва, какие у нее только когда-нибудь были. Это был ее момент — ее магический момент — и она должна была подняться над своими интересами и даже над ненавистью. Салли гордо вздернула

подбородок. Она постарается не бояться смерти, даже если боль будет непереносимой.

— Может быть, Нэда только пугала меня, — подумала она. — Может быть, она собирается вернуться и заставить меня пообещать, что я никому не расскажу об увиденном мною. Возможно, это ее метод, чтобы заставить меня молчать.

Но Салли знала, что она только дразнит себя надеждой, в которой не было никакого смысла. Нэда не вернется. Она, должно быть, сидит сейчас с Айвором и тщательно обдумывает свои планы. Ей представлялось, как они решали, каким образом от нее избавиться. Может быть, обсуждалась возможность вывезти ее на самолете, а потом сбросить где-нибудь в море, но это могло быть опасным. Нет, решение Нэды было самым верным, и выхода у нее не было. Салли представила, как Нэда сейчас разговаривает с сэром Гаем, завтракая вместе с ним. А может быть, уже время ленча. Она будет смотреть ему в глаза, пытаясь очаровать его своей странной, экзотической красотой. А Тони будет смеяться, беседуя со своей мамой. Возможно, он даже скажет, что со стороны Салли, было очень глупо сбегать.

— Она казалась довольно спокойной и дружелюбной вчера вечером, — скажет он.

Нэда постарается сгладить как-то их подозрения, если таковые будут, и они скоро забудут о ней. Она станет «девушкой, которая присматривала за детьми». Они, наверное, даже имя ее забудут. «Салли.., какая была у нее фамилия.., у девушки, которую ты возил в Америку, Гай?»

Но неужели сэр Гай так легко ее забудет? Салли вспомнила выражение его лица прошлым вечером. Он что-то хотел ей сказать, она была уверена в этом, но теперь такой возможности больше не будет никогда.

Она опять всхлипнула, оплакивая свою потерянную жизнь, любовь, которую могла испытать, и счастье, возможно, бывшее так близко. Теперь ей стало холодно, кончики пальцев окоченели, а тело сотрясала дрожь от холодных камней.

Салли встала на ноги, на этот раз очень осторожно из-за кровоточащей раны на голове. Но, стараясь согреться, она думала, зачем нужны эти бесполезные усилия. Чем скорее она умрет, тем лучше. Ей оставалось молиться только об одном сейчас — о быстрой смерти, и чтобы она не очень сильно мучилась.

Салли опять села. Сколько, интересно, человек может прожить в таких условиях? Сейчас ей очень хотелось есть, и она вспоминала, где могла слышать, что после двух-трех дней голодания, человек перестает испытывать потребность в еде. Два или три дня! Это было ужасно! Сейчас, должно быть, около полудня. Она не была уверена. Может быть, прошло совсем немного времени с тех пор, как Нэда оставила ее здесь. Если она проведет таким образом несколько дней...

— О, Гай... — заплакала она.

Салли вспомнила, как он смотрел на нее в самолете. Ему казалось, что она слишком неопытна, чтобы одной лететь в Нью-Йорк. И уж наверняка она совсем неопытна, чтобы умирать в темноте, в полном одиночестве. Хотя бы только один раз, прежде чем она умрет, ей хотелось испытать его объятия, поцелуй на своих губах, и не грубый в гневе, а настоящий поцелуй любви. Салли закрыла глаза и прислонилась спиной к стене. В конце концов она может представить себе, что находится в его объятиях, что его лицо совсем близко, и ей надо только потянуться, чтобы поцеловать его.

— Моя любовь, мой дорогой, — прошептала она.

Ей опять стало очень холодно. Она подумала, когда человек умирает быстрее: когда ему холодно, или, наоборот, если ему жарко? В холоде лучше сохраняются тела. На нее накатила еще одна волна страха, заставившая делать все, от нее зависевшее, чтобы спасти свою жизнь — кричать или бить руками по стене.

— Гай! Гай! — звала она. — Помоги! Помоги! Спаси меня! Все было бесполезно, но она должна была продолжать свои попытки. Полностью измотанная взрывом чувств, девушка осела на пол.

Пока Салли лежала, ей вдруг почудился какой-то звук, которого она не слышала раньше. Создавалось впечатление, что кто-то царапался и скребся в камнях, и Салли почувствовала, что ее охватывает такой ужас, по сравнению с которым то, что она испытывала до сих пор, показалось сущей ерундой. Она еле слышно прошептала:

— Крысы!

Она очень боялась крыс, еще с тех пор, как была ребенком. А теперь мысль о том, что в этой полной темноте ее единственными компаньонами окажутся крысы, казалась чем-то большим, чем она могла перенести.

— Крысы! — прошептала она опять.

Слушая эти звуки, Салли беззвучно кричала от всепоглощающего страха. Но потом вдруг все объяснилось таким образом, какого Салли никак не ожидала. Неожиданно раздался лай и тихое повизгивание. Какое-то время она отказывалась верить своим ушам. Но потом опять раздался негромкий лай собаки, требовавшей внимания.

— Ром!

Салли выкрикнула его имя, в ответ послышалось еще более интенсивное царапанье и шум падавших камней. Через несколько мгновений в ее руках было теплое тельце взволнованного Рома. Он крутился, вилял хвостом и лихорадочно облизывал ей лицо, издавая весь набор радостных звуков, как и положено порядочной собаке, когда хозяйка возвращается домой.

— О, Ром! Ром!

Облегчение было таким, что Салли казалось, она не перенесет его. По ее щекам градом полились слезы. Она прижималась лицом к мягкой шерстке и громко рыдала.

— Как ты здесь оказался, Ром? Как оказался?

Он в ответ лизал ей лицо. И вдруг наконец до нее дошло значение появления Рома в часовне. Она вскочила, тихо вскрикнув:

— Ром, если ты смог пройти сюда, значит, я смогу выбраться! Ром, покажи мне скорее дорогу! Проход возможен! Ты должен мне показать путь домой!

Он коротко гавкнул, словно понял, что она ему говорила. Салли собралась с силами и сказала:

— Домой, Ром! Веди меня домой!

Салли слышала, как он пробежал несколько шагов и остановился, ожидая ее.

Она ощупью добралась до груды камней, которую безуспешно пыталась двигать.

— Как ты здесь пробрался, Ром? — спросила она. Салли слышала, как он опять поскребся, и когда она тихонько свистнула, он уже был на другой стороне.

— Ром! Ром! Вернись! Я не знаю, как ты пролез! Собака поняла ее, так как Ром вернулся, и на этот раз, ей удалось ухватить его за загривок. Салли обнаружила небольшое отверстие в середине груды камней недалеко от капитальной стены. Оно было достаточно широким, чтобы через него мог пролезть Ром, но не она, даже при очень большом желании. Салли отодвинула Рома в сторону и начала двигать камни. Это была очень тяжелая" работа. Она вынимала камень за камнем, предварительно раскачивая их. И наконец, целая лавина их упала вперед, сильно ударив ее по колену, почти раздробив его.

Слава Богу! Ей удалось наконец ползком, извиваясь как змея, проложить себе путь, при этом полностью разорвав юбку и жакет. Но она была на другой стороне! Теперь Салли соблюдала осторожность. Она шла, подняв руку вверх, чтобы определить высоту потолка и избавить свою голову от дальнейших повреждений.

Они с Ромом прошли совсем небольшое расстояние и оказались перед еще одной грудой упавших камней. Надо было повторить тот же самый процесс.

Когда Салли собралась начать работу, у нее совсем не осталось сил. Она была настолько измотана, что легла на пол возле прохода.

— Все бесполезно, Ром, — прошептала Салли, — я не могу дальше идти.

Ее руки и ноги кровоточили. Очень болело колено, на которое упал камень, а голова была порезана и разбита в нескольких местах.

В ответ Ром лизнул ее в лицо.

— Это несправедливо, — сказала она. — Уходи, Ром! Я никогда не выберусь отсюда, никогда.

Она слышала, как он отошел от нее на несколько шагов, и вдруг вскрикнула:

— Ром!

Неужели он послушался ее и ушел? С облегчением она услышала, что он что-то пьет, и обнаружила маленькую лужицу воды, сбегавшую по одной из стен подземного хода. Салли собрала немного жидкости в ладонь и выпила ее. У воды был странный вкус, она пахла землей и была слегка солоновата, но Салли, словно, пришла немного в себя. Почувствовав прилив сил, она снова была готова к борьбе за свою жизнь.

Перерывы, которые она себе устраивала после очередной порции вынутых камней, становились все длиннее и длиннее. Один раз она впала в забытье и ненадолго заснула. Проснувшись, Салли обнаружила, что Ром спит у нее на груди, свернувшись в клубок.

В этой части прохода воздух был очень спертый. Стало трудно дышать, и даже Ром, казалось, стал двигаться медленнее, с усилием. Она задыхалась, и в какой-то момент обнаружила, что они с Ромом не одни. Там был кто-то еще. Она видела человека в коричневой рясе с бородой и добрым лицом. Казалось, он все понимает и старается ей помочь, заставляет идти вперед, будит, когда она ложится и засыпает.

— Я так устала, — говорила она ему. — У меня больше нет сил идти дальше.

Но он заставлял ее двигаться. Теперь Салли видела еще одного человека. Это был рыцарь, тот самый, которого она помнила с детства. Она называла его сэром Гаем, хотя знала, что это был не тот сэр Гай, которого она любила, а другой — его древняя копия. Он тоже ей помогал. Иногда ей даже казалось, что камни, которые она раскачивала окровавленными руками, сдвигались гораздо легче, так как ей помогали двое мужчин. Но она все это время спорила с ними.

— Оставьте меня! Дайте мне немного отдохнуть! Я завтра продолжу! Мне очень холодно.., а когда холодно, очень трудно работать.., завтра мне будет лучше.., я знаю, что здесь плохой воздух.., но когда я сплю, мне не надо много воздуха и... Ром будет спать рядом со мной. Дайте мне отдохнуть! Я так.., ужасно.., ужасно.., устала.

Но они не позволяли ей отдыхать! Они силой заставляли ее работать. Иногда все исчезали, тогда с ней рядом был только Ром. Он скулил, лаял, пробегал вперед несколько шагов, потом возвращался к ней. Ром лизал ей лицо, когда она падала, что приводило ее в сознание.

— Я иду! Я иду! — повторяла она, чувствуя, что ее сердит его нетерпение, и в то же время сознавая, что должна продолжать, потому что именно этого он от нее и хочет.

Она была настолько измучена, что даже попыталась протиснуться через проделанное отверстие, не убирая остальные камни. Ее юбка была в лохмотьях, обнаженные плечи саднили и кровоточили, кожа с обоих локтей была содрана, но ей не удалось пролезть. Она знала, что нужно продолжать работать, пока ей не удастся проделать себе выход наружу.

Салли миновала еще одно препятствие, и услышала, как камень упал с другой стороны. Больше у нее не осталось сил. Окровавленная и измотанная до предела, она упала на пол.

— Я не могу идти.., дальше, — выдохнула она. — Я слишком.., устала. Я не могу.., идти дальше.

И вдруг она опять очень отчетливо увидела монаха с добрыми глазами и рыцаря в шлеме с плюмажем. Они ей улыбались. И Салли догадалась, что она выиграла. Все еще ошеломленная, она только не могла сразу понять, что она выиграла — жизнь или смерть. Услышав лай Рома, Салли прошептала:

— Все бесполезно, Ром. Я не могу идти дальше. Я слишком.., устала. Не могу.

Но все же она проползла вперед несколько футов, не понимая, открыты ее глаза или закрыты, потому что двигалась в темноте. Вдруг Салли почувствовала, что скользит и потом падает вперед. Она боролась за свою жизнь с чем-то вцепившимся в нее, пока не поняла, что это куст, освещенный светом солнца, и по тому, как легко дышалось, она осознала, что находится на свежем воздухе.

Это был песчаный карьер. Салли упала на землю и почувствовала, что руками и лицом угодила в песок. Потом ее окутала спасительная темнота, и больше она не чувствовала ничего.