"Охота на «Икара»" - читать интересную книгу автора (Зан Тимоти)

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Перелет от Потоси до Морш Пон занял восемьдесят четыре часа. Восемьдесят четыре часа, которые прошли более спокойно и утомительно, чем я предполагал. За весь отрезок пути нам пришлось лишь дважды останавливаться, чтобы Чорт залатал очередные складки на корпусе. Учитывая чудаковатую конструкцию «Икара», две остановки за перегон — это совсем не много. Должно быть, сферические поверхности, хоть и выглядели неуклюже, намного лучше выдерживали давление гиперпространства, чем изящные, плавные корпуса типовых кораблей, с которыми я привык иметь дело. А может, просто загадочная гравитация внешнего корпуса оттянула от него всю нашу удачу.

Попыток диверсий больше не было. Ну, если и были — мы о них ничего так и не узнали. Но у нас и без того хватало забот. Шоун теперь регулярно получал свои дозы борандиса, так что окончательно съехать с катушек ему больше не грозило. И на окружающих он больше не кидался. Только вот беда — парень, похоже, подсел на зелье давно и основательно, и, чтобы держать его в норме, требовались дозы больше, чем предписывалось обычным больным. Эверет подсчитал, что запасов борандиса хватит до Морш Пона и, возможно, до следующей стоянки, а потом придется ломать голову, где раздобыть еще.

Еще одной головной болью оказался наш архаичный компьютер. Неполадки с дисплеем, о которых упоминала Тера, оказались куда серьезнее, чем она думала, и простой настройкой обойтись не удалось. Причина столь капризного поведения техники выяснилась, стоило снять кожух: внутри все микросхемы оказались покрыты тонким слоем микроскопической пыли. По-видимому, эта пыль обладала достаточной электропроводностью, чтобы создавать непредсказуемые системные сбои, когда вентиляторы разносили ее по платам и компонентам.

Не менее очевидно (по крайней мере нам с Иксилем) было и то, откуда взялась эта грязь. Пока техники Камерона были заняты сборкой «Икара» в подземельях Меймы, компьютер пылился себе где-то в уголке. Но, конечно, кроме нас, никто из команды не имел ни малейшего представления о происхождении корабля, и мне не давали покоя вопросами и жалобами. Последние извергал по большей части Шоун — несмотря на оздоровительный и облагораживающий эффект борандиса. Но со временем команда смирилась. Когда эта морока дала о себе знать, главный удар принял на себя Иксиль: семьдесят часов полета он потратил на то, что помогал Тере и Шоуну разбирать компьютер, тщательно прочищать микросхемы и собирать обратно.

В этом были свои плюсы и минусы. Плюс — что Иксиль постоянно находился рядом с Терой и Шоуном, так что я мог быть спокоен, что ни оператор борткомпьютера, ни электронщик не будут запросто шнырять по кораблю, ломать газорезки и устанавливать «жучки». Минус же заключался в том, что все эти семьдесят часов мне приходилось во всех своих начинаниях обходиться без помощи Иксиля.

Так что когда нам наконец выпал шанс послать Пакса и Пикса в межкорпусное пространство, толку с этого уже не было никакого. Если в пыли и оставались следы, вибрация корпуса благополучно уничтожила их. Не нашли хорьки и забытых инструментов, по которым можно было бы определить их владельца. А короткое замыкание, которое устроил я, кто-то тщательно и бесследно ликвидировал. Единственное, что нам удалось выяснить, — внешний корпус обладал совершенно незнакомым хорькам запахом и вкусом. То есть он был сделан из металла, который точно не применялся в кораблестроении. У меня даже мелькнула мысль, что таможенники на Потоси были не так уж далеки от истины, как я думал. Быть может, Камерон просто-напросто пытался провезти контрабандой золото, иридий или еще какой-нибудь экзотический металл, напылив его по внешнему корпусу. Но для человека с репутацией Камерона это было бы как-то уж слишком замысловато и мелочно. Кроме того, версия о контрабанде никоим образом не объясняла того горячего интереса, который к нам питали паттхи. Пока Тера и Шоун были по горло заняты работой с компьютером, я улучил минуту и втихаря осмотрел их каюты, но ничего подозрительного не нашел. Ни тайников с оружием, ни секретных кодов и шифров, подписанных на паттхианском, ни, на худой конец, пособия для начинающих «Как совершать диверсии на космическом корабле». С другой стороны, я не нашел в каюте Теры и никаких признаков принадлежности к религиозной секте, которая запрещает своим адептам называть собственную фамилию. Возможно, девушка просто была одной из тех скромниц, которые не любят представляться по всей форме.

Моральный дух команды за время этого перелета тоже не повысился. Если поначалу Эверет позволял себе лишь в частном порядке выразить свое недовольство тем, что мы направляемся в такой рассадник преступности, как Морш Пон, то впоследствии наш медик принялся выступать уже публично, и около двух часов он с Терой и Шоуном уговаривали меня подыскать другое место для дозаправки. Никабар и Чорт в этом хорале не участвовали, но что до Ревса, то я прямо-таки нутром чуял его недоверие: не специально ли я выбрал для дозаправки такую планету, где они с Терой точно не смогут найти благонадежного пилота?

Короче, это были отвратительные, гнетущие и тоскливые трое суток. А в перспективе нам предстояла стоянка на Морш Поне, так что скорых изменений к лучшему тоже не предвиделось.

Когда мы заходили на посадку, над главным поселением планеты стоял ранний вечер, а в Синем округе, который и был мне нужен, уже с час как зашло солнце. Мы были единственным прибывшим кораблем, хотя я засек пару фрахтовиков, которые спешили покинуть гравитационный колодец Морш Пона. Идентификационные коды, которые считала система «свой — чужой», на этих кораблях были, скорее всего, такой же подделкой, как наши. Я назвал диспетчеру наш порт назначения, получил номер посадочной площадки и повел «Икар» вниз, в ночь над Синим округом.

К тому времени, когда я посадил корабль, вызвал заправщиков и отправился на корму, команда в полном составе собралась в шлюзе. Но наружный люк пока никто не отдраил. Должно быть, они дружно решили великодушно оказать мне честь словить первый шальной сгусток плазмы из тех, что, по их представлениям, так и носились снаружи. Оружие из кобуры я доставать не стал. Кроме Никабара, никто не знал, что я вооружен, и мне пока вовсе не хотелось афишировать этот факт. Я набрал код на цифровой панели. Люк распахнулся медленно и торжественно. В этом порту не было тех милых вогнутых посадочных ячеек, какие попадались нам на предыдущих двух стоянках, так что мне представилась возможность осмотреть окружающий ландшафт с высоты более десяти метров.

Я никогда раньше не бывал на Морш Поне, но не тешил себя надеждой, что вид с высоты будет намного лучше, чем с уровня поверхности. Даже при скудном уличном освещении таверны, бордели-ночлежки и прочие злачные места, теснившиеся между кластерами посадочных площадок, выглядели мрачными и недружелюбными. Окна большинства заведений были затемнены, отчего зрелище становилось еще более сумрачным. Прямо по курсу виднелось скопление посадочных площадок. Все они были пусты и оттого выглядели проплешиной в окружении разношерстных строений. На темнеющем небе мерцало несколько звездочек, но и они казались тусклыми, словно тоже не хотели смотреть на Синий округ.

— Странно, — тихонько пробормотал Иксиль. — Куда все подевались?

Я снова окинул взглядом горизонты и понял, что мой напарник был чертовски прав. Все зрелище вдруг представилось мне совершенно в ином свете. Затемненные окна зданий и пустую стоянку я заметил еще с первого взгляда. А высунув нос из люка и оглядевшись по сторонам, я убедился, что решительно все посадочные площадки в ближайших окрестностях были пусты. В отдалении смутно виднелись обтекаемые силуэты — наверное, корпуса двух кораблей. А примерно в двухстах метрах направо от нашей площадки светилась в темноте дверь таверны. Единственная освещенная дверь в округе. И все. Кораблей — раз-два и обчелся, деловая активность близка к нулю, из машин я засек только заправщика, который неспешно направлялся к нам по подъездной дорожке, а пешеходов не наблюдалось вовсе. Такое ощущение, что мы приземлились в городе призраков.

— Эй, Эверет, ты вроде говорил, что этот притон кишит убийцами и пиратами, — возмутился Шоун. — Так где же они?

— Не знаю, — пробормотал медик, заглядывая мне через плечо. — Что-то здесь не так. Что-то здесь совсем не так.

— Диспетчер, когда ты запрашивал посадку, ничего не говорил? — спросил меня Никабар. — Эпидемия, чума, карантин, ничего такого?

— Ни единого слова, — ответил я, изучая одинокую освещенную таверну в поле зрения. Вывеску издалека было не разглядеть, но, зная дядю Артура, я мог поклясться, что это и есть «Чертова дюжина», которая упоминалась в нашем последнем разговоре. — Может быть, вон нам что-нибудь объяснят, — предположил я, показав наглядности пальцем в сторону таверны. — Никто не желает прогуляться со мной?

— Только не я, — наотрез отказался Эверет. — Если там свирепствует какая-то болезнь, я не хочу ее подхватить.

— По закону диспетчерская обязана предупреждать прибывающие корабли об опасности для здоровья, — на помнил я.

— Это же Морш Пон, чихали здесь на законы, — уперся Эверет. — Нет, спасибо, я останусь здесь.

— Я тоже, — подхватил Шоун.

— Я пойду с тобой, — сказала Тера. — Мне не помешает немного проветриться.

— Я с вами, — присоединился Никабар.

— Ладно, — согласился я, ничуть не удивившись. Эта парочка куда меньше боялась подхватить заразу, чем дать мне возможность ускользнуть из их поля зрения и что-нибудь натворить. — Чорт? Иксиль?

— Я пойду, — сказал Чорт. — Может быть, в таверне найдется бутылочка «Компри».

— Вполне возможно, — сказал я, хотя понятия не имел, что это за чертовщина. Наверное, какая-нибудь креанская выпивка. — А ты, Иксиль, как?

— Я лучше дождусь заправщиков, — ответил он. — Если получится, я вас догоню.

— Ладно, как знаешь, — согласился я, хотя прекрасно понимал, что ждать Иксиля в таверне не стоит. Он останется здесь — присматривать за Эверетом и Шоуном. Как Цербер с мордой игуаны, пережившей лобовое столкновение с локомотивом. — Мы недолго,

В зловещей тишине мы шли по пустынным дорожкам космопорта. Собственные шаги казались оглушительными. Я напряженно вглядывался в каждую закрытую дверь или переулок, ожидая, что вот сейчас из засады выскочат недоброжелатели человеческой или еще какой расы. Но никто так и не бросился на нас из темноты, подъезды и закоулки были столь же пустынны, как и весь порт.

До таверны мы добрались без приключений. Это и впрямь оказалась «Чертова дюжина». Остальные наши сгрудились у меня за спиной, я распахнул дверь и остановился на пороге, изучая обстановку.

Заведение оказалось довольно просторным. Правда, было там немного темновато, но в остальном на удивление уютно. Вдоль всей левой стены тянулась традиционная барная стойка (такие некогда были в моде на Земле), столы и стулья в зале были деревянные, тяжелые. Посреди зала был даже очаг — правда, потухший. Несмотря на весь уют, наплыва посетителей в таверне не наблюдалось. Три стола около бара облюбовала компашка каких-то обшарпанных гуманоидов, на мой взгляд — типичная пиратская шайка, если только я в этом что-нибудь понимаю. За столиком у правой стены сидели две особы женского пола моей расы. А в дальнем углу сутулились за столом трое в широких плащах с капюшонами, под которыми лиц было не разглядеть. И все. Бармен-улкомаал, мохнатый до кончика носа, в глубокой меланхолии таращился на угли в очаге. Когда я вошел, он оторвался от созерцания и поднял глаза на меня. Выступающие надбровные дуги улко налились лиловым — у его расы так проявляется удивление.

— Так значит, к нам и вправду прилетел еще один корабль, — проговорил он. — Добро пожаловать, господа хорошие, добро пожаловать.

— Спасибо, — поблагодарил я, оглядывая посетите лей.

Пираты при нашем появлении зашевелились, без особого любопытства оглядели нашу компанию и снова вернулись к своим стаканам. Девицы за столиком справа «разглядывали нас с нескрываемым интересом, а троица в плащах даже не удосужилась повернуться. Наверное, они были уже слишком пьяны, чтобы обращать внимание на происходящее вокруг. Хотя если тело готово упасть мордой в стол (или рухнуть под стол), перед ним обычно Скапливается коллекция пустых стаканов, а тут ее не наблюдалось. С другой стороны, я заметил, что ни один Стол не был оборудован меню с автоподачей заказов, значит, бармен здесь был и за официанта, а посетителей было немного, и у него явно хватало времени убирать пустую посуду со столов.

— Вы еще работаете?

— Работаем. А что толку, — с тяжелым вздохом ответил он. — Все же разбежались.

— От кого? — спросила Тера, выглядывая у меня из— за плеча.

Бармен снова вздохнул.

— От болти, — ответил улко. Название расы он произнес со странной смесью покорности судьбе и злости. — Сегодня к вечеру нам донесли, что они летят к нам. Опять будут всех опрыскивать маркерами…

— Чем-чем? — переспросила Тера.

— По закону болти виновными считаются все, кто так или иначе связан с преступником. Это частный случай воплощения этого закона в жизнь, — объяснил Чорт уже на ходу — я облюбовал столик рядом с дверью, по дальше от прочих посетителей и вел нашу компанию туда.

Я сел спиной к стене, так чтобы видеть вход и приглядывать за остальными посетителями — по крайней мере, краем глаза. Никабар занял стул слева от меня, так что банда пиратов оказалась как раз напротив него, а Тера устроилась справа, откуда ей мало что было видно, кроме входной двери и моей скромной персоны. Если эта парочка нарочно решила взять меня в клещи, то им это вполне удалось.

— По законам болти общение с лицами, чья вина известна правосудию, уже само по себе преступление, — продолжал Чорт, с завидным изяществом усаживаясь на оставшийся стул.

— Вы очень осведомлены, — отвесил ему комплимент мохнатый бармен. — Зная репутацию Морш Пона — совершенно незаслуженную, смею вас уверить, — болти периодически объявляются у нас и опрыскивают все корабли на наших стоянках высокомолекулярной краской. Стоит помеченному кораблю приземлиться в космопорту, где заправляют болти, как его немедленно реквизируют и обыскивают, а команду подвергают допросу.

— Понятно, почему ваша клиентура поспешила по кинуть планету, — сказал я. — А эти что, не получили печального известия? — кивнул я на пиратов.

Бармен опасливо покосился в сторону упомянутых выпивох.

— Их капитан говорит, что не боится болти, — сказал он, понизив голос. — Но один из них проболтался, что они все равно собирались вскорости менять всю обшивку. Что до девушек, так они работают в местной гостинице под названием «Шикарное местечко». А джентльмены в дальнем углу к тому времени, когда пришло известие, уже слишком крепко набрались, чтобы уйти.

Бармен выпрямился во весь рост, слегка наклонил голову набок и вопросительно посмотрел на меня.

— Ну, а вас каким солнечным ветром сюда занесло ? Вопрос, учитывая наши обстоятельства, прозвучал несколько неоднозначно.

— В смысле? — на всякий случай переспросил я.

— Вы здесь. — Шерстистая лапа бармена описала в воздухе широкий круг — наверное, чтобы у нас не осталось сомнений, что имеемся в виду именно мы четверо. — Несмотря на предупреждение о налете болти.

— Которого мы не получили, и что с того? — спросил я.

— Разве, когда вы шли на посадку, другие корабли не взлетали? — удивился улко. — Некоторые, должно быть, еще даже не вышли из атмосферы, когда вы садились. Неужели никто из них не передал вам предупреждение?

— Да, мы их видели, — ответил я с не вполне наигранным раздражением.

В моей голове уже негромко звякнул сигнал тревоги. Я никогда раньше не бывал на Морш Поне, но на тех задворках Спирали, где мне все же довелось побывать, официанты отнюдь не отличались досужим любопытством. Такой допрос откровенно не вписывался в рамки обычного, даже несмотря на то что бармен, должно быть, изнывал от скуки,

— И никто из них не удосужился передать нам предупреждение, — продолжал я. — А почему ты решил, что можешь совать нос в наши дела?

— Не обращай на него внимания, — послышалось томное сопрано.

Я повернулся. Одна из девиц встала и слегка нетвердой походкой шла к нашему столику. Роста девушка была среднего, и фигурка у нее была очень даже ничего. У меня мелькнула мысль, не она ли и есть связной дяди Артура. Вот только в обтягивающем обмундировании девицы было бы затруднительно спрятать даже лишнюю фишку для покера. Я ни к селу ни к городу подумал, что уж наемным убийцей она точно быть не может.

— Простите? — переспросил я.

— Я говорю, не обращай на него внимания, — повторила девица, презрительно отмахнувшись от улко; в скудном освещении таверны блеснули большие и безвкусные кольца, которыми были унизаны ее пальчики. Теперь, когда она подошла ближе и остановилась у нашего столика, я разглядел на ней яркий шарф из тех, какие носят девушки для развлечений. Сочетание цветов шотландской клетки на этих аксессуарах обозначает род услуг, которые может предоставить обладательница шарфа, и их стоимость. Интересно, мельком подумал я, знает ли Тера о таких нюансах? Хорошо бы, чтобы не знала…

— Нурптрик Длинный Нос, вот как его зовут, — продолжала девица. — Не возражаете, если я присяду?

— Дела идут вяло ? — ледяным тоном спросила Тера. Черт, видимо, она все-таки прекрасно знала, что означает милый клетчатый шарфик.

Девушка одарила Теру улыбкой, в которой было добрых процентов восемьдесят издевки.

— Твои тоже ? — слащавым голоском протянула она, подтаскивая к нашему столу недостающий стул и усаживаясь. Движением бедра она ловко оттерла от меня Теру (наш оператор борткомпьютера от такой наглости впала в тяжелый ступор) и втиснула свой стул прямо между нами. — Я просто очень общительна, а вы чужие в этих местах и все такое. — Девица плюхнулась на стул и раз вернулась ко мне всем своим рельефным корпусом. К Тере она при этом, естественно, оказалась спиной. — Уж и поговорить нельзя, что ли?

— Здесь вообще чуть ли не все можно, — с напором заявила Тера. — По всему судя.

— Да и дела идут вяло, это ты верно подметила, — добавила девица, томно поводя плечами и бедрами, чтобы отвоевать побольше пространства. — Уж с остальными тут точно не поговоришь толком. Меня зовут Дженнифер. Не хочешь угостить меня выпивкой, красавец?

— А не хочешь отвалить куда подальше, красотка? — взъелась Тера. — У нас тут приватный разговор.

Дженнифер расцвела.

— Сварливая, да? — заметила она, щурясь от удовольствия. — И плохо воспитана к тому же. Часто вы здесь бываете?

Тера завелась окончательно и пошла на взлет, но Чорт мягко удержал ее за руку и усадил на место. Барышня неохотно подчинилась.

— Боюсь, мы изрядно поиздержались, Дженнифер, — дипломатично заявил я. — У нас едва хватило денег на топливо. На карманные расходы не осталось.

Девица одарила меня долгим оценивающим взглядом.

— Фу-ты, какая неприятность, — заключила она и взглянула на улко, который так и топтался, нависая над Сортом, в ожидании заказа. — Налей мне пятьдесят синто-водки, Нурп.

Надбровные дуги бармена на мгновение налились пронзительно-алым, но улко все же кивнул.

— Ясно. А остальным?

— У вас случайно нет «Компри»? — спросил Чорт,

— Нет, ничего такого не имеется, — ответил Нурптрик. — Вообще ничего креанского не держим.

— А у нас в «Шикарном местечке», может, и найдется, — оживилась Дженнифер. — Мы стараемся удовлетворять все желания клиентов, — добавила она, соблазнительно улыбнувшись Чорту. — Это совсем недалеко, если надумаешь заглянуть на огонек,

Чорт неуверенно посмотрел на меня.

— Если у нас есть время…

— Нет, — непререкаемым тоном отрезал Никабар. — Взлетаем, как только будет покончено с заправкой.

— Он прав, — поддакнул я. Мне не слишком-то хотелось снова оказаться на темных пустынных улицах, и уж подавно я не собирался допускать, чтобы мы разбрелись в разные стороны поодиночке. — Три колы и дистиллированную воду, пожалуйста, — добавил я бармену.

Надбровная дута улко покрылась мелкими крапинками, что означало либо неохотное смирение, либо презрение к такому скромному заказу.

— Да, господа хорошие, — ответил он и направился к бару, на ходу что-то ворча себе под нос.

— Три колы и вода, ничего себе. — Дженнифер по качала головой. — Да вы прямо кутилы!

— Сказано же тебе, мы в режиме экономии, — снова взвилась Тера. — Так что вполне можешь больше не тратить попусту свое драгоценное время.

Дженнифер пожала плечами.

— Что ж. Хотя, знаете, есть отличный способ заработать кучу денег, легко и просто.

Она подалась вперед, навалившись грудью на стол, и заговорщицки поманила нас, приглашая пошушукаться.

— Есть один корабль… никто не знает где, — сказала девица, понизив голос до шепота. — Тому, кто найдет его, дают сто тысяч коммерц-марок. Наличными.

По моей спине забегало уже знакомое семейство калике ирианских хорьков с холодными лапками.

— Правда? — с деланным безразличием переспросил я. — С чего это он так много стоит? И кому он нужен?

— Я не знаю, зачем он им понадобился. — Дженнифер потянулась и подобрала с соседнего стола сложенный листок. Должно быть, его обронил кто-то из посетителей, когда началось повальное бегство. — Вот, читайте сами.

Я развернул листок. Как я и ожидал, это оказалась все та же листовка, которой махал перед моим носом Джеймс Фулбрайт в мире Дорчинда.

Правда, имелись и два неприятных отличия. Во-первых, как уже сказала Дженнифер, награда резко возросла с пяти тысяч до ста. А во-вторых, вместо моей фотографии из личного дела пилота Торгового флота на свежей листовке красовался рисунок, куда более похожий на мою физиономию.

— По-моему, липа, — презрительно обронил я, сложив объявление и отшвырнув его на стол. Кожа под фальшивыми шрамами зачесалась. Так вот почему агент паттхов в мире Дорчинда сдался почти без сопротивления! Он просто предпочел позволить мне покинуть планету, до остаться в живых и дать своим хозяевам подробное мое описание. Собственная маскировка вдруг перестала казаться мне такой уж надежной и безупречной. — И с чего ты решила показать нам эту бумажку? — поинтересовался я.

Дженнифер обвела зал рукой.

— Сам видишь, какие тут дела, — ответила она, плавно переходя в режим обольщения. — Я привязана к этому месту. А ты — нет. Может, тебе и попадется этот «Икар» где-нибудь на просторах Спирали.

Чорт издал какой-то странный горловой звук. Наверное, поперхнулся.

— Как, говоришь, называется корабль? «Икар»? Дженнифер не обратила на него ни малейшего внимания, она не спускала с меня томного, зовущего взгляда.

— Думаю, никто не знает, как он выглядит, — проворковала она. — Но они говорят, что парень, который на объявлении, летает на этом корабле. Вдруг тебе встретится корабль… или парень…

— А потом? — поторопил я ее. Девица наклонилась ко мне.

— А потом ты можешь позвонить мне… сюда… — жарко выдохнула она мне прямо в лицо. Меня обдало горючей смесью алкоголя и парфюмерии, причем и то и другое было явно из самых дешевых. — Я знаю, кто разбросал тут эти бумажки и с кого спросить награду.

— Говоришь, им нужен только корабль? — вмешалась Тера.

Она подобрала отброшенную мною листовку и теперь разглядывала рисунок. Конечно, в полутьме таверны видно было плохо, но, по-моему, наша барышня малость побледнела.

— Они хотят заполучить и то и другое, и команду, и корабль, — пояснила Дженнифер, не сводя с меня глаз. — Ты что, читать не умеешь?

— Зачем? — не унималась Тера, передавая объявление Никабару. — Зачем они кому-то понадобились?

Дженнифер неохотно откинулась на спинку стула и через плечо покосилась на нашего оператора борткомпьютера.

— Не знаю, — отрезала девица, явно раздраженная тем, что ей мешают представлять свой товар. — И знать не хочу. Фишка в том, что на этом можно здорово заработать.

— И как ты предлагаешь поделить награду? — поинтересовался я.

Дженнифер снова улыбнулась мне. Похоже, роль соблазнительницы была единственной, которую она играла со знанием дела.

— Все, что мне надо, так это вернуться на Землю. Ну, и пару тысяч подъемных, — выпалила она на одном дыхании, снова наклоняясь ко мне. — И все… все остальное — твое. Просто один коротенький звонок по «Меж звездной связи». Я даже согласна оплатить тебе разговор.

— А зачем ты нам вообще нужна? — вступил в раз говор Никабар, поднимая взгляд от объявления. — По чему бы нам просто самим не позвонить по указанному здесь номеру?

— Потому что я знаю, как получить еще пятьдесят тысяч в придачу, — заявила Дженнифер, снова обдавая меня смешанным ароматом дешевой выпивки и столь же дешевых духов. — Личные разборки. Месть. Видишь тех троих в углу?

Я повернул голову. Трое загадочных личностей, задрапированных в плащи по самые уши, все так же сутулились за дальним столиком; но когда мы все посмотрели туда, один из них, будто почувствовав взгляды, встрепенулся, чуть повел плечами, как бы устраиваясь поудобней во сне, и снова замер. Но капюшон немного сполз назад, и теперь можно было разглядеть лицо сонного пьяницы.

Это был очередной представитель клана бородавочников.

Никабар с тихим шипением втянул воздух. Я обернулся к нему, но Реве уже снова сидел как ни в чем не бывало, с обычной невозмутимой миной.

Однако дыхание у него перехватило явно неспроста. Где-то Никабару уже приходилось видеть этих парней.

— Они пустили клич, что кладут на кон еще пятьдесят тысяч, — продолжала Дженнифер. Шипение Никабара при виде бородавочников, как и икоту Чорта при упоминании имени «Икара», она пропустила мимо ушей. Либо девица была пьянее, чем казалось, либо она так старалась соблазнить меня, что до остальных ей уже не было никакого дела. — Я слышала, что парень, который нарисован на бумажке, поджарил парочку их приятелей.

— Не очень-то добросердечно с его стороны, — согласился я, напрягаясь, чтобы посмотреть ей в лицо.

Трудность заключалась вовсе не в том, что на лицо Дженнифер было неприятно смотреть, а в том, что между нашими носами опять оказалось никак не более сантиметра. Может быть, она рассчитывала, что запах духов поможет ей подбить меня согласиться на ее предложение.

У меня в кармане завибрировал телефон.

— Извини.

Я как мог отстранился от навязчивой девицы и полез в карман, радуясь, что появился повод хоть ненадолго прервать нашу игру в гляделки. Как я и думал, звонил Иксиль.

— Все в порядке? — спросил он,

— В полном, — ответил я. Нурптрик как раз вернулся к нашему столу с напитками. — Мы выяснили, почему все слиняли.

— Хорошо, — сказал он. — Но как бы там ни было, они все возвращаются.

— Похоже… — Я осекся на полуслове. — Что?

— Приборы фиксируют пятнадцать кораблей, иду щих на посадку, — подтвердил Иксиль. — И как минимум пять из них направляются в наш космопорт.

Я взглянул на улкомаала.

— Нурптрик, болти когда-нибудь приземлялись здесь, чтобы захватить пленников?

Постановка вопроса потрясла бармена до глубины души.

— Конечно нет. Они не посмеют — это суверенная территория улко.

— Тогда ты прав, они возвращаются, — заверил я Иксиля. Боюсь, как я ни старался, мне не удалось скрыть тревоги. Сюда возвращается целая толпа пиратов, контрабандистов и головорезов. И возможно, у каждого из них в кармане лежит аккуратно сложенное объявление паттхов с моим портретом. Только этого нам не хватало. — Как дела с заправкой?

— Примерно наполовину завершена, — ответил на парник. — Когда появится первая волна прибывающих кораблей, по моим подсчетам, баки будут полны. Я правильно понимаю, что к тому времени корабль должен быть загерметизирован и готов к старту?

— Лучше раньше, — ответил я. Какое бы лакомое блюдо ни приготовил для нас дядя Артур, лучше бы он пода вал его побыстрее, а то времени ждать заказ не оста лось. — Мы уже идем.

— Неприятности? — спросила Дженнифер, когда я закончил разговор и убрал телефон в карман.

— Как раз наоборот, — заверил я ее, поднимая стакан к губам, но не притрагиваясь к содержимому. Бармен мог узнать меня и подсыпать туда что-нибудь специфическое, а у меня не было никакого желания экспериментировать на себе. Если бы я не был таким законченным параноиком и раньше, отстраненно подумал я, определенно сделался бы таковым за этот рейс. — Наш корабль почти заправлен, и, пожалуй, нам лучше убраться отсюда, пока не налетели твои клиенты и в порту еще остались свободные гравилучи.

На раскрашенном лице девицы отразилось легкое разочарование. Она приложила столько усилий, а мы добрались уходить, не дождавшись конца представления.

— Так ты подумай о моем предложении, хорошо? — ,сказала она, и в ее голосе отчетливо прозвучали просительные интонации, — Не пожалеешь, если согласишься, будет тебе и еще кое-что кроме денег.

— Да? — брякнул я. Наряд Дженнифер вовсе не скрывал ее прелестей, и я с трудом поборол желание окинуть ее фигуру весьма откровенным взглядом — сверху вниз и снизу вверх. Этот был бы удар по уязвимому месту, а девушка и без того наверняка натерпелась подобных штучек от завсегдатаев «Чертовой дюжины». — Например?

Арсенал уловок Дженнифер, очевидно, сплошь состоял стоял из ударов по уязвимым точкам. Правой рукой она обвила меня за шею (я почувствовал, как волосы у меня на затылке на мгновение зацепились за что-то острое), привлекла к себе, заставив преодолеть те тридцать сантиметров, которые еще оставались между нами, и — поцеловала.

И это был вовсе не символический «чмок», а качественная стыковка с полной герметизацией шлюзовых рукавов и уравниванием давления. Сопротивление было бесполезно. Дженнифер говорила, что приклеена к этому месту, она уговаривала меня отвезти ее на Землю, чтобы выдать нас паттхам. Я вспомнил все это, и мне впервые с начала знакомства стало немного жаль ее. Из всей нашей компании я лучше всех мог понять, каково это — сидеть в ящике, который постоянно сжимается. Сидеть без единого шанса выбраться.

И тут кончик ее языка раздвинул мои губы, и все мое мимолетное сочувствие потонуло в глубочайшем удивлении вкупе с недоверием и восторгом.

Мне показалось, что прошла вечность, хотя на самом деле — не более нескольких секунд, прежде чем давление на борту моего корабля стало возвращаться к норме и Дженнифер отстыковалась. Когда она перестала заслонять мне весь обзор, я обнаружил, что Тера смотрит на меня с каменным выражением на лице. Интересно, непочтительно подумал я, сколько чувств отразилось на этом личике, пока я того не видел? Оторопь, негодование, отвращение… Даже проходимец такого низкого пошиба, как я, не должен был вести себя подобным образом в присутствии леди.

Дженнифер с томной ленцой поднялась из-за стола.

— Просто помни, у меня есть еще много чего в запасе, — сказала она, снова переходя на тон обольстительницы. Она была очень довольна собой и не скрывала этого. — Если вдруг встретишь «Икар», просто позвони на коммутатор «Межзвездной связи» и оставь сообщение для Дженнифер из «Шикарного местечка».

Она на прощание одарила всех милой улыбкой, а Теру — еще и гаденькой ухмылочкой и фланирующей походкой отправилась восвояси.

Я проводил ее взглядом, потом с сожалением оторвался от этого зрелища и обнаружил, что все наши смотрят на меня и явно ждут объяснений. Степень выраженности ожидания варьировалась.

— Ну ладно, хватит здесь рассиживаться, — сказал я. Собственная речь показалась мне несколько невнятной. Впрочем, может быть, я был слишком строг к себе. — Допивайте, и пошли отсюда.

Команда безропотно исполнила распоряжение. Продолжая исподтишка поглядывать на Дженнифер, я отсчитал должное количество мелких монет. Девица вернулась к своему столу и перебросилась несколькими словами с подругой. Но как только мы все вчетвером поднялись из-за стола, она снова встала и неспешно побрела меж столиками. Теперь Дженнифер явно держала курс на бородавочников.

— Идем, — сказал я и положил руку Тере на плечо.

Вообще-то я хотел просто по-дружески поторопить нашу барышню. Но она ожгла меня таким взглядом, что я быстренько отказался от дружеских жестов.

Мы направились к двери, я пропустил остальных вперед и украдкой оглянулся через плечо. Пираты провожали нас хмурыми взглядами, исполненными той подозрительности, которой обычно страдают вечно скрывающиеся от полиции криминальные элементы. Бармен Нурптрик весь ушел в хлопоты за стойкой бара, его надбровные дуги светились в радостном ожидании наплыва посетителей. Подруга Дженнифер, охваченная тем же радостным ожиданием, достала маленькое зеркальце и принялась поправлять макияж.

А сама Дженнифер стояла у столика в дальнем углу, склонившись над одним из бородавочников, и что-то жарко ему втолковывала, словно пытаясь растормошить его. Когда она слегка потрепала бородавочника по загривку, ее кольцо снова блеснуло в луче света. Наши взгляды встретились, и, хоть она и не улыбнулась, я почувствовал, что мы друг друга поняли.

На корабль мы возвращались в гробовом молчании. После того, что случилось в таверне, никому, похоже, не хотелось со мной разговаривать, а сам я уж точно не собирался начинать разговор первым.

Когда мы подходили к нашей посадочной площадке, Иксиль как раз расплачивался за топливо. Я приказал всем занять свои места, а сам подождал в тоннеле, пока Иксиль не вернулся на борт, и тогда уж сам убрал трап и задраил наружный люк. В коридоре на средней палубе уже никого не было. Я прошел в рубку, закрыл за собой дверь и уселся в пилотское кресло.

И только тогда, оставшись наедине с собой и вдали от посторонних глаз, я осторожно достал из-за щеки крошечную, не больше фишки для покера, капсулу, которую передала мне Дженнифер на кончике языка во время нашего поцелуя. Отвернув крышечку, я осторожно извлек из капсулы рулончик с микрофильмом и шесть малюсеньких таблеток борандиса.

Дядя Артур выполнил свое обещание.

К моему раздражению, но отнюдь не к удивлению, документ был написан на каликсири.

— Терпеть не могу, когда он так делает, — вздохнул я, передавая устройство для чтения микрофильмов Иксилю, и завалился на свою койку. — Теперь твоя очередь. Ну невмоготу мне сейчас еще и каликсири разбирать…

— Конечно, — не стал возражать Иксиль.

Он устроился поудобнее, прислонившись спиной к двери моей каюты, и благоразумно не стал в который раз читать мне лекцию на тему «Почему дядя Артур использует язык народа каликси». Каликсири — наверное, один из самых малоизвестных языков во всей Спирали, поэтому послания дяди Артура были хорошо защищены от прочтения посторонними. Хотя этот язык оказался на удивление прост для изучения. Более того, слова в языке каликси короче, чем в английском, что позволяет втиснуть больше информации на каждый квадратный сантиметр.

И, насколько я сумел понять, в данном послании дяди Артура каждый сантиметр площади действительно содержал прорву ценных сведений.

— Начнем с Олмонта Никабара, — сказал Иксиль. — Здесь фотография. Немного староватая… да, похоже, это действительно он. Лицензированный специалист по обслуживанию космических двигателей, также имеет навыки (но не лицензию) корабельного механика, даты и подробности приводятся, можешь посмотреть их позже. Десять лет в морской пехоте Гвардии Земли, как он тебе и говорил. Дослужился до старшего сержанта… А вот это интересно. Ты слышал о попытке Гвардии захватить «таларьяк» шесть лет назад?

— Нет, пока о ней не упомянул дядя Артур, — ответил я, гадая, почему эти шесть лет звучат для меня так знакомо. — А что, Никабар имел к этому отношение?

— Можно и так сказать, — сухо ответил Иксиль. — Он входил в отряд спецназа, который пытался проникнуть на судостроительные верфи паттхов на Ойгрене.

Я оторвался от созерцания матраса на верхней койке и в тихой оторопи уставился на Иксиля.

— Быть того не может. Наш Олмонт Никабар?

— Так здесь написано, — пожал плечами Иксиль. — Более того, судя по приведенным здесь выпискам, не прошло и трех месяцев после провала операции, как он уволился из армии.

У меня нехорошо засосало под ложечкой — я вспомнил, где уже слышал про эти шесть лет: именно так Никабар и сказал — что демобилизовался из Гвардии шесть лет назад.

— Там ничего не говорится о том, почему провалилась миссия?

Иксиль как-то странно посмотрел на меня.

— На самом деле здесь как раз содержится примечание, в котором говорится, что миссия провалилась предположительно из-за утечки конфиденциальной ин формации в руки паттхов. Думаешь, это как-то связано?

— Возможно, — мрачно сказал я. — Три месяца — как раз столько, сколько может потребоваться для проведения закрытого трибунала.

Ты уверен?

— Еще как, — горько усмехнулся я. — Я ведь сам через это прошел, забыл? И еще одно. Я тебе говорил, что в таверне мы видели еще троих из клана бородавочников. Но я забыл сказать, что, когда с одного из них сполз капюшон, Никабар при виде бородавчатой физиономии здорово распереживался. Ну, по сравнению с его обычной невозмутимостью, во всяком случае.

Иксиль помолчал, переваривая новую информацию.

— И все же, должно быть, против него не было вы двинуто настоящего обвинения, иначе бы ему не дали уйти в отставку и так по-хорошему расстаться армией.

— Но улик-то хватило, чтобы вообще привлечь его к суду, — сказал я.

— Если только трибунал вообще состоялся, — возразил Иксиль. — Не исключено, что эти три месяца ушли на обычное оформление документов, и только.

— И он так просто взял и пустил десять лет много обещающей карьеры псу под хвост? — Я пожал плеча ми. — Ну ладно, пусть так. Теперь хотя бы понятно, по чему он списался со своего предыдущего корабля. У него нет причин питать симпатии к паттхам, и когда он узнал, что на самом деле работает на них, — ушел, хлопнув дверью. Что-нибудь еще о нем есть?

— Различные детали биографии, — ответил Иксиль, просматривая текст дальше. — Ничего особо интересно го, но опять-таки, возможно, тебе захочется посмотреть эту подборку позднее, когда ты снова будешь в настроении читать на каликсири. В основном официальные и общедоступные документы. Наверное, у дяди Артура не было времени, чтобы копнуть глубже.

— Уверен, он еще докопается до самого смака, — сказал я. Дядя Артур мог похвастаться фантастическим умением добывать информацию, которая вообще-то считается строго конфиденциальной. — А вот как мы до нее доберемся — уже другой вопрос. Кто там следующий?

— Гайдн Эверет, — ответил напарник. — Он действительно два года профессионально занимался круч-боксингом, но оставил ринг двадцать два года назад.

— И как, хорошим он был боксером?

— Судя по результатам боев, нет, — пожал плечами Иксиль. — Но он продержался в профессиональном спорте два года, а значит, некий внутренний стержень у него все же присутствует.

— А может, ему просто нравилось получать по мор де, — предположил я. — Интересно, не ездил ли он на гастроли во владения паттхов.

— Не знаю, — ответил Иксиль. — Однако тебе, воз можно, будет интересно узнать, что в последнем бою он проиграл Донсону ДиХаммеру. Причем победа ДиХаммера оспаривалась. Это имя тебе ничего не говорит?

— Еще как говорит, — нахмурился я. — Двадцать лет назад вокруг ДиХаммера разгорелся один из самых грандиозных скандалов за всю историю круч-боксинга. Он был куплен с потрохами одним из совладельцев группы судостроительных компаний «Тр'дамиш Спирация», да?

— У тебя хорошая память, — похвалил Иксиль. — Тут приведено краткое содержание той истории, плюс еще один любопытный факт: «Тр'дамиш Спирация» была одной из первых компаний, которые разорились с по явлением «таларьяка».

— Интересно, — пробормотал я. — А ты уверен, что банкротство не было следствием плохого управления или завышенной оценки возможностей компании?

— Вовсе не уверен, — ответил Иксиль. — Директора «Спирации» имели репутацию любителей ходить по краю. Но не забывай и того, что «таларьяк» появился через добрых шесть лет после боя Эверета с ДиХамме— ром и через четыре года после нашумевшего скандала. Если — я подчеркиваю, если — паттхи считали Эверета своей собственностью, и если они так близко к сердцу приняли его поражение, то долго же они таили обиду.

— Для злопамятности шесть лет — это даже не ре корд местного значения, — заметил я. — Еще один вопрос, который мы внесем в список для дяди Артура. Кто там следующий?

— Чорт, — ответил Иксиль. — Полное имя… Ладно, не важно, оно все равно совершенно непроизносимое. Забортными работами на космических кораблях он занимается всего четыре года, то есть настоящим профессионалом его не назовешь. Может, поэтому он и оказался на Мейме без работы и согласился на предложение Камерона.

— Нет, не сходится, — возразил я. — Креаны все равно ценятся на вес золота как спецы по забортным работам. И если даже у Чорта нет двадцати лет стажа, это вовсе не причина, чтобы он оказался на мели в такой дыре, как Мейма.

— Ты его об этом не спрашивал?

— Пока нет, — ответил я. — Кстати, я и с Терой пока не говорил. Надо будет исправить это упущение. Есть там что-нибудь еще о Чорте?

— Ничего такого, что указывало бы на то, что он непосредственно связан с паттхами, если ты об этом, — сказал Иксиль и вдруг нахмурился. — Хм, интересно. Ты знаешь, что последние двенадцать лет экономика креанов переживает бурный рост и их валовой доход увеличивается почти на шестнадцать процентов ежегодно?

— Нет, я об этом не знал, — признался я. По сравнению со средними показателями экономики Спирали такой рост был просто неслыханным. — Там сказано, как у них обстояли дела до «таларьяка» ?

— Да, — ответил он, быстро сверившись с посланием. — До изобретения «таларьяка» рост доходов креанов составлял от одного до двух процентов. И это в лучшие годы.

Я покачал головой.

— До такого мог докопаться только дядя Артур. А объяснений он там часом не приводит?

— Очевидно, экономический рост связан с увеличением экспорта скоропортящихся деликатесных продуктов, которые нельзя сохранять обычным методом, — ответил Иксиль. — Большая скорость «таларьяка» позволила креанам расширить потенциальный рынок.

— Значит, они стоят в верхних строчках списка тех правительств, которые уже созрели, чтобы паттхи могли из них веревки вить, — поморщился я.

— Да, — согласился Иксиль. — К счастью, паттхи ведь не знают, что в команде «Икара» есть креан.

— Если только они не заполучили Камерона и не заставили его говорить, — заметил я. — Насколько нам известно, он единственный, кто знает всю судовую роль.

Иксиль снова нахмурился.

— Мне казалось, согласно твоей рабочей версии, Камерон пребывает в безвестной могиле на Мейме.

— Нет у меня уже никакой рабочей версии, — вздохнул я. — Все, какие были, — бесполезны, отстают от жизни и рассыпаются, как карточный домик.

Иксиль не сказал «вот-вот», но выражение его лица и так было достаточно красноречиво.

— Следующий в списке Джефф Шоун, — продолжал он, опустив критику. — Для своего возраста — ему всего двадцать три года — он уже многого добился: тут при водится длинный перечень академических наград и отличий плюс не менее внушительный список неприятностей с законом.

— Что-нибудь серьезное?

— Ничего особенного. Нарушение правил дорожного движения, мелкое хулиганство, несколько незначительных краж принадлежащей университету электроники и тому подобное.

— Типичный разгильдяй из университетских гениев, — проворчал я. — Способности у него блестящие, и он об этом знает, а потому считает, что законы не для него писаны. Там что-нибудь говорится о его вылазке на Эфис?

— Ни слова, — ответил Иксиль. — Ничего удивительного, он ведь говорил, что никому не рассказывал о своем путешествии, разве нет?

— Говорить-то он говорил… — с сомнением согласился я. — Но чем больше я об этом думаю, тем больше удивдлюсь тому, как они с приятелями сумели слетать туда и вернуться, а их даже никто и не засек. Иксиль немного подумал.

— В таком случае, — медленно сказал он, — возникает вопрос: действительно ли его зависимость от борандиса связана с медицинскими показаниями?

— Вот-вот, — подхватил я. — Конечно, Эверет подтвердил этот диагноз. Но в то же время Эверет не заметил у парня ни симптомов зависимости, ни симптомов болезни Коула до тех самых пор, пока с Шоуном не случился припадок. Там есть что-нибудь о медицинской под готовке Эверета?

Иксиль отмотал микрофильм обратно к биографии нашего медика.

— Похоже, обычные курсы Торгового флота и аттестация.

— Как давно это было?

— Два года назад.

— Тогда остается под вопросом, что Эверет делал двадцать два года, когда из профессионального спорта уже ушел, а медицинскую карьеру еще не начал, — за метил я. — И как же он коротал время?

— Чего он только не делал, — ответил Иксиль. — Так, посмотрим. Пять лет был тренером по боксу, два года провел в качестве судьи-рефери, а шесть — работал охранником в казино. Потом менял место работы чуть ли не каждый год: был барменом на лайнере, учеником механика и даже гидом-экскурсоводом в спорткомплексе, где проводились поединки по круч-боксингу, После этого пошел на медицинские курсы.

— По моим подсчетам, тут не хватает еще пары лет.

— Они ушли на оформление документов при смене различных родов деятельности, — объяснил Иксиль. — Каждый раз по восемь месяцев.

— Интересно, кем он захочет стать, когда вырастет, — проворчал я. Хотя, если быть честным с собой, послужной список Эверета не слишком отличался от моего собственного. — Ладно, вернемся к Шоуну. Там нет никаких сведений о том, что он был замечен в употреблении каких-то наркотиков кроме борандиса?

— Нет, — ответил Иксиль. — Хотя и обратного тоже не говорится. Думаешь, стоит внести в наш список вопросов к дяде Артуру еще и это?

— Точно, — подтвердил я. — Ну, ладно. Теперь остается только Тера.

— Тера, — эхом повторил Иксиль, уставившись в устройство для чтения. — Начнем с отрицательных ответов: поверхностный поиск в списках адептов всевозможных религиозных сект не выявил никого с ее именем и внешностью. Далее…

Он осекся, и его не отличающаяся выразительностью физиономия вдруг вытянулась.

— Джордан, — сказал он, старательно следя за интонациями, — ты говорил, что у дяди Артура есть склонность драматизировать?

— Еще спроси, умеет ли рыба плавать! — фыркнул я, подскочив на койке и усаживаясь на ней, свесив ноги. При упоминании о маленькой слабости дяди Артура волосы у меня на затылке зашевелились. — И насколько же драматичен он на этот раз?

Ни слова не говоря, Иксиль протянул мне устройство для чтения микрофильмов. Я мельком взглянул на нечеткую фотографию девушки — это вполне могла быть наша Тера, но могла быть и не она — и понял, что от судьбы не уйдешь: придется самому продираться сквозь дебри каликси.

Когда я все-таки дочитал до конца, ощущение было такое, будто меня хлестнули мокрой тряпкой по лицу. Я твердо решил, что все неправильно понял, и перечитал отрывок еще раз. Как бы не так. Все я понял правильно.

— Где сейчас Тера? — спросил я Иксиля.

— Наверно, в своей каюте, — ответил он. — Она свободна от вахты, и я не замечал за ней привычки засиживаться в кают-компании.

— Пошли найдем ее, — сказал я.

Я машинально проверил плазменник, пригревшийся в кобуре у меня под мышкой, встал и шагнул к двери. Иксиль оказался проворней — вскочил на ноги и намертво перекрыл мне дорогу.

— Ты думаешь, это стоящая идея? — спросил он.

— Не совсем, — признался я. — Но я хочу убедиться, и как можно скорее. Сдается мне, лучше всего будет выложить ей все начистоту и посмотреть, что она ответит.

— Да, но она захочет узнать, откуда у нас такие сведения, — предупредил меня напарник. — Может получиться неловко.

Я покачал головой.

— Ничуть. Я уже рассказал Тере., что мы возили грузы для Антоновича, а ей известно, что у этого типа повсюду свои люди. Сошлемся на него — и вся недолга.

Судя по выражению лица Иксиля, в душе он все же не согласился со мной, но заступать мне дорогу все-таки перестал. Я нажал кнопку на двери, убедился, что в коридоре никто не сшивается, и решительно направился к кормовому трапу. Иксиль немного приотстал, пока подзывал своих хорьков, но быстро догнал меня.

Никем не замеченные, мы добрались до верхней палубы. Да уж, как с самого начала повелось у нас на «Икаре» каждому держаться особняком, так ни малейшего духа товарищества и не завелось в нашей душной атмосфере. Дверь в каюту Теры была закрыта. Собравшись с духом, я нажал кнопку и, едва дверь открылась, прошмыгнул внутрь.

Из своего предыдущего тайного визита в каюту Теры я знал, что она спит на нижней койке, и эта «осведомленность» чуть не стоила мне жизни. Внутри было темно, только из коридора у меня за спиной сочился приглушенный ночной свет, и в потемках я не сразу понял, что нижняя койка пуста. Зато двумя ярусами выше наблюдалось движение — я едва успел засечь порыв барышни, изменил курс и нацелился зажать ей рот, чтобы на женские крики не сбежалась вся команда. Причем по ходу маневра я чуть не заработал смещение позвонков. Очевидно, Тера предусмотрительно каждый раз спала на другой койке.

В ее руке слабо сверкнуло что-то металлическое, явно предназначенное, чтобы испортить мне жизнь. Я снова изменил курс, решив, что пресечь крики — задача вторичная, опередил барышню буквально на долю секунды и выдернул оружие из ее рук. Тера набрала в легкие воздух, и теперь я уже точно не успевал ей помешать. Но тут рот ей осторожно, даже ласково, зажала широкая ладонь Иксиля. Левая. А правая его ладонь столь же аккуратно легла ей на затылок.

— Все в порядке, Тера, — поспешно сказал я. — Мы просто хотим поговорить.

Она пропустила мои слова мимо ушей и попыталась избавиться от лапы Иксиля, но куда ей было тягаться с мышечной мощью каликси. Головка Теры дернулась — я догадался, что она пытается укусить моего напарника, что тоже было совершенно бессмысленной затеей. Дверь у нас за спиной закрылась, и вся эта возня происходила не только в тишине, но и в темноте.

— Мы в самом деле хотим поговорить, не более, — продолжал я увещевать барышню, пока разыскивал выключатель и зажигал свет. — Нам просто показалось, что будет лучше, если наш с тобой разговор пока останется в секрете от остальных членов команды.

Тера, лишенная благодаря Иксилю возможности говорить внятно, проворчала что-то нечленораздельное, но определенно нецензурное и принялась отрабатывать на мне сверлящие свойства взгляда.

— Отрадно узнать, что ты тоже вооружена, — добавил я, изучая пистолет, который отобрал у нее.

Это был короткоствольный шестизарядный револьвер. На малой дистанции — а на борту корабля больших расстояний и не предвидится — такая игрушка вполне может превратить противника в кровавое месиво, но при этом корпусу решительно ничего не грозит. Во время своего недавнего обыска в каюте Теры я оружия не нашел, из чего следовало сделать вывод, что наша барышня имеет обыкновение держать револьвер при себе.

— Да, хорошо, что тебе не представилось возможности выстрелить. А то на шум сбежался бы весь корабль. Если пообещаешь, что не будешь кричать, пока не вы слушаешь нас, Иксиль тебя отпустит. Ну, как?

Она покосилась на револьвер у меня в руках и кивнула — по-моему, без особой охоты.

— Отлично, — сказал я и кивнул Иксилю.

Он медленно, готовый каждую секунду, если Тера нарушит свое обещание, снова заткнуть ей рот, убрал руку.

— Что вам нужно? — тут же пожелала знать барышня. Голос ее звенел от напряжения, но от паники, которая охватила ее в начале нашего неофициального визита, не осталось и следа.

— Как я уже сказал, мы просто хотим поговорить, — повторил я. — Хотелось бы, чтобы ты поделилась с нами тем, что тебе известно об этом корабле, Тера. — Я вздернул бровь. — Или мне лучше называть тебя Элейной?

Уголок ее рта нервна дернулся. Не так чтобы очень заметно, но вполне достаточно, чтобы мне стало ясно, что я попал в яблочко. Да, дядя Артур нас не подвел.

— Элейна? — неуверенно переспросила она.

— Элейна, — повторил я. — Элейна Тера Камерон. Дочь Арно Камерона. Человека, благодаря которому мы все собрались на этом корабле.