"Одинокое сердце" - читать интересную книгу автора (Карпентер Аманда)

Глава 2

Сайен обменялась несколькими словами с Джейн и покинула компанию около двух часов, чтобы переночевать в квартире одной своей подруги, искренне желая сбежать на какое-то время от ошеломляющих событий минувшего дня. На следующее утро, которое было столь же солнечным и обещало такой же жаркий день, как предыдущий, она встала поздно, приняла душ и быстро надела бледно-розовое бикини, короткую облегающую розовую блузку и голубую мини-юбку, открывающую длинные стройные ноги, которым так завидовала Джейн.

Карен, менеджер местного ресторана, не закрывавшегося на День памяти павших, уже ушла на работу. Сайен написала ей записку с благодарностью за предоставленный ночлег и побросала туалетные принадлежности в торопливо собранную на ночь сумку.

Она не задумывалась о том, что бегство с вечеринки было чересчур очевидным, — ей просто требовалось хотя бы на некоторое время побыть в одиночестве. Усталость была самым простым предлогом для избавления от навязчивого присутствия Мэтта. От одной только мысли о старшем брате Джошуа кровь в ее жилах начинала вскипать.

Нет нужды говорить себе, что он не может убраться восвояси, пока не будет выстирана и высушена рубашка. И уж конечно, не стоит вспоминать, что винить во всем нужно только свою вспыльчивость. Какой в этом толк? Как бы то ни было, но он наверняка еще в ее доме — высокий, крепкий, с обнаженной грудью, похожий на огромного зверя, забравшегося в квартиру за добычей. Небось смеется болтовне Джейн. Тихо выговаривает в углу возмущенному и подавленному Джошуа.

Вот уж этой сцены она бы никак не желала видеть. Накануне Джошуа вел себя так, будто Мэтт — его отец или что-то вроде того: бунтовал, пререкался, бравировал, как подросток, а на самом деле оставался в узде у своего сурового и властного старшего брата.

Исчез восхитительный юный мужчина, умный и проницательный студент-юрист, а его место занял застенчивый мальчишка. Сайен посмотрела на Джошуа глазами Мэтта, и увиденное ей не понравилось. Пусть Мэтт чувствует себя ответственным за младшего брата, но он не отец Джошуа и не может занять место человека, умершего несколько лет назад.

Она быстро и умело закрутила блестящие волосы в низкий узел на затылке и покинула квартиру подруги. Сайен, Джейн, Стивен и Джошуа намечали сегодня поехать на озеро Мичиган, и она решила получить как можно больше удовольствия от пикника.

По всей вероятности, после ее пылкой речи прошлым вечером Джошуа побоится сделать предложение руки и сердца. Его старший брат должен вернуться в Чикаго — что от него и требуется. Все происшедшее на самом деле не более чем буря в стакане воды на фоне масштабов реального мира, и Сайен может смело вернуться к своей незамысловатой жизни. Подъезжая к дому, она уже твердо решила выбросить Мэтта Северна из своих мыслей.

Предварительно планировалось, что они все вместе займутся уборкой, а потом на двух машинах поедут в дюны, но, войдя через заднюю калитку, Сайен обнаружила на лужайке чистоту и порядок. Она в удивлении осмотрелась: ни следа вечеринки, за исключением нескольких туго набитых черных пластиковых пакетов для мусора у дверей кухни.

Квартира выглядела столь же аккуратно и, после вчерашнего вечера, поражала гулкой пустотой. Из ванной приглушенно доносился шум воды. Озадаченно покачивая головой, поскольку Джейн никогда прежде не обнаруживала такого рвения к домашнему хозяйству, Сайен прошла по коридору и взялась за ручку двери своей спальни.

Дверь сама отворилась внутрь, и девушка, потеряв равновесие, налетела на чье-то огромное тело. Две ладони подхватили ее руки, а ее собственная выброшенная вперед ладонь шлепнулась об обнаженный торс. На одно жаркое мгновение она почувствовала под пальцами неожиданно шелковистую кожу, бугры твердых мускулов и отдернула руку, будто обжегшись, подняв широко раскрытые глаза к суровому лицу Мэтта Северна.

— Вы! — выдохнула она, чувствуя, что мир снова пошатнулся.

— Я! — насмешливо согласился Мэтт, вонзив в нее раскаленный кинжал потемневшего взгляда.

Большие теплые руки бережно обхватили ее предплечья. Мэтт переместил их вниз, к локтям, и ощущение этих твердых ладоней, скользящих по чувствительной нежной коже, было таким интимным, что девушка в негодовании отпрянула.

— Что вы делаете в моей комнате? — возмущенно воскликнула она.

— Заправляю постель, — сказал он и добавил в ответ на ее яростный взгляд:

— Я ведь должен был где-то спать, не правда ли?

За широким загорелым плечом видно было персикового цвета покрывало. Оно выглядело точно так же, как было оставлено день назад, но мысленный образ мужского тела, растянувшегося между ее простынями, и длинных каштановых волос на подушке вызвал странное ощущение у Сайен. С усилием сглотнув и сердито нахмурив брови, она пробормотала:

— Могли бы просто поехать домой.

— Мда, характер, — проворчал он, потом непринужденно протянул руку, чтобы закрыть за ней дверь; когда же она инстинктивно попыталась воспротивиться, припал спиной к косяку и загородил плечами проход. — Я выпил больше дозволенного. Вы что, хотели бы, чтобы я попал в аварию?

— Нет, конечно же, нет! — фыркнула она, швырнув сумку на пол и внутренне борясь с ощущением, что попалась в подстроенную им ловушку.

Его обжигающие глаза сияли, как две золотые монеты; теперь он выглядел таким же разъяренным, как вчера, и это озадачивало Сайен, потому что перерыв в боевых действиях должен был охладить пыл.

— Где вы ночевали, дорогуша, и с кем? — поинтересовался он сладким как мед голосом.

Спичка упала в порох. Сайен молниеносно схватила сумку и метнула ему в голову. Неуловимое движение мощной руки — и сумка была перехвачена в воздухе.

Лицо Мэтта стало ужасным. Сайен гневно прорычала:

— Прочь от двери!

— Как вам будет угодно.

Он оттолкнулся от дверного косяка и, сверкая глазами, двинулся на нее всем своим мощным полуобнаженным телом.

Сайен крепко обхватила ладонями локти сложенных на груди рук и с трудом подавила инстинктивное желание пугливо податься назад. Она не позволит запугать себя, тем более здесь, на ее собственной территории!

Обычно у себя в доме люди чувствуют наибольшую безопасность и расслабляются; именно поэтому так возмущает вторжение непрошеного гостя. Дело не только в неприкосновенности жилища, просто теряется чувство уверенности. Сайен подозревала, что на это он и рассчитывал, выбирая место для разговора.

Но Сайен так часто переезжала в детстве, что давно приобрела инстинктивную защиту от подобных ситуаций. Дом и безопасность для нее заключались не в стенах; дом там, где сердце, а сердце она держала при себе. Дело в людях, а не в местах и вещах, и хотя эта комната уже три года служила ей спальней, в конце концов это была всего лишь очередная комната. К Сайен вернулось самообладание, и, вскинув голову, она уставилась на него решительным взглядом. Сумка весила изрядно, и, попади она в голову, это была бы не шутка. И плевать.

— Вы были не с Джошуа — для этого вы уехали слишком рано, — промычал Мэтт, не отводя от нее острого, как копье, взгляда.

Она ухмыльнулась.

— Откуда вам знать? Он мог подойти позже.

— Вы сбежали от меня. Так? Трусиха! — подначивал он, протягивая руку к напряженной линии ее подбородка.

Она отдернула голову.

— Не прикасайтесь ко мне! У вас преувеличенное самомнение, а где и с кем я провожу ночи, вас и вовсе не касается. Почему бы вам не убраться туда, откуда явились?

— Но дорогуша! — Мурлыкающий голос шел из глубины груди, той самой обнаженной, золотистой от загара груди, которая так бесила Сайен. — У меня сейчас тоже отпуск. Поэтому, когда Джошуа сообщил, что собирается жениться на вас, я решил приехать и посмотреть своими глазами, как обстоят дела.

— Понятно, — протянула она, изогнув губы в язвительной улыбке, однако нервы ее натянулись до предела. — Что ж, мы все теперь знаем, сколь удачной оказалась ваша затея. А как, кстати, к ней отнесся Джошуа?

— Положительно, — был неожиданный ответ, хотя и произнесенный предельно сухо. Он не спускал с нее глаз. Ощущение было такое, будто ее поедают живьем. — Очевидно, один взгляд на вас должен был рассеять все мои предубеждения.

Девушке показалось, что пощечина этих слов непременно оставит синяк на лице. Глаза ее погасли. Намек на то, что даже внешне она не дотягивает до его высоких стандартов, был слишком очевиден, и она яростно возненавидела себя за то, что не может помешать этому наглецу так безнаказанно причинять ей боль. Она могла только выдохнуть:

— Я по горло сыта вашими оскорблениями.

— А я еще не закончил.

С дьявольским спокойствием он положил руки на ее беззащитные плечи. Сайен залилась краской, мягкая линия рта натянулась, и вся она бессознательно съежилась.

Мэтт нахмурился и четко, с нажимом проговорил:

—  — Послушайте меня. Некоторое время Джошуа приезжал домой, распираемый рассказами, в которых преимущественно фигурировала некая Сайен Райли. Он взахлеб твердил об уме и самообладании Сайен и о том, как тонко она умеет управлять любой ситуацией, всегда находя выгодную позицию. Сайен объехала весь мир, дружила с рок-звездами и совершала ночные прогулки по Средиземному морю на частных яхтах. Сайен — душа общества. Сайен безошибочно подсказывала ему, как провести дотошного профессора. Сайен так обчистила в покер его самого и всех его друзей, что ему пришлось просить аванс в счет своего месячного содержания.

По мере того как Мэтт говорил, ее глаза все шире раскрывались от удивления, потому что речь шла о совсем другом человеке. Во всем сказанном была частица правды, но все акценты смещены.

Неужели Джошуа действительно видит ее такой? А как же те черты характера, которые она сама считала важными: чувство юмора, умение сопереживать, внимательное отношение к людям? Мэтт изобразил фигурку, слепленную из мороженого — зализанную, холодную и пустую. Когда же речь зашла о покере, она не выдержала.

— Дурацкая партия! — сердито воскликнула она, дернувшись в его руках. — Я вообще не хотела играть, но они не унимались, им обязательно надо было померяться умом с ученицей легендарного игрока — моего отца! Вы же не знаете, как это было.

— Я сам когда-то учился в университете, — сухо напомнил он. — Поэтому знаю, как это бывает. И вы, стало быть, взяли их деньги…

— А что я должна была сделать? Вернуть? — перебила Сайен. — Вас это, без сомнения, устроило бы, но им бы не позволила гордость! Уж лучше для них получить урок от того, кто знает, когда остановиться, чем когда-нибудь встретиться с акулой и попасть в серьезную переделку.

— Какая крутая женщина, — протянул он с кривой ухмылкой, прорезавшей знакомую морщину на чеканной щеке.

Если бы так! Если бы она могла найти способ навсегда избавиться от глубокой внутренней потребности быть принятой, приобрести внутреннюю независимость, чтобы люди, подобные Мэтью, никогда не сумели найти слабое место в ее обороне и ранить небрежным словом! Тень самоиронии перечеркнула ее лицо, и она горько сказала:

— Значит, вы видите меня такой…

— Я не говорил, что не согласен с вами или что сам поступил бы иначе в такой же ситуации, — нетерпеливо заметил он. — Я просто объясняю, что вчера я разговаривал с тем человеком, какого видел по рассказам Джошуа. Отсюда и мой тон. Неужели вы до сих пор не поняли? Тогда как на самом деле вы оказались совсем другой.

Она не могла осознать значения странной нотки в его голосе. Ясно только, что он фактически попросил прощения. Ошеломленная, она попыталась сыронизировать, чтобы скрыть свою реакцию:

— Представляю, как трудно вам было признать это. И какова реакция Джошуа?

Мэтт надменно поднял бровь и тихо расхохотался, заставив Сайен вспыхнуть от досады. Если раньше у него были сомнения, что она провела ночь с Джошуа, то теперь ее глупый вопрос поставил все на свои места.

Отпустив ее плечи, он погладил их и сказал с обидной небрежностью:

— Я не ставил его в известность о выводах, к которым пришел, — это не его дело, а наше с вами. Ему же я сказал только, что по-прежнему считаю, что вы ему не подходите. Он не получил моего согласия на брак, и я сделаю все возможное, чтобы брак не состоялся, а там пусть поступает как знает.

После сказанного ранее эти слова прозвучали как пощечина. От неожиданности у Сайен отвисла челюсть. Понимая, как глупо она выглядит, она резко закрыла рот, щелкнув зубами, и, еще более раздосадованная, выпалила:

— Черт вас возьми, Мэтт Северн! Идите вы со своей самоуверенностью!

Он повел себя совершенно необъяснимо. Все следы злости исчезли с его лица, и теперь он громко расхохотался, а в глазах его заплясали чертики. Сайен онемела, хотя, казалось, ничто на свете не могло заставить ее замолчать. Он взялся за узел ее волос и потянул. С запрокинутой головой, глядя на него снизу вверх, растерянная и беззащитная, она расширенными, увлажнившимися глазами смотрела, как приближается его лицо.

— Джошуа, — сказал Мэтт с язвительной белозубой улыбкой, — принял это как мужчина. Вы же, не могу не признать, принимаете чисто по-женски.

Боже мой, промелькнуло у нее в голове, кажется, после всего, что было сказано и сделано, он собирается поцеловать меня?!

Взгляд Мэтта опустился к беззащитной тоненькой шее, скользнул по блузке, и вдруг его тело замерло, словно скованное холодом, дыхание затруднилось, и очень странное выражение промелькнуло в жестких чертах лица.

Сайен глядела на него, от смущения потеряв способность сопротивляться. Он склонился не к губам, а к ее руке. От удивления и внутреннего трепета ее бросило в жар.

На чувствительной коже предплечья виднелись следы его рук, оставленные вчера. Рот Мэтью нежно ласкал отметины, прихватывая губами кожу; рука так бережно охватывала локоть, будто это была хрупкая яичная скорлупа.

Дыхание девушки стало прерывистым, зубы сжались. Склонив голову к его плечу, она не могла отвести взгляда. Она сама не знала, что было в его глазах — нежность или неистовство…

И в то самое мгновение, когда она наконец нашла в смятенном мозгу и трепещущем теле достаточно сил, чтобы указать ему дорогу в Калифорнию, он невозмутимо выпрямился, повернулся на каблуках и вышел из комнаты. Тихо затворилась дверь, и она осталась одна.

Руки Сайен потянулись к пылающему лицу. Она вся горела от злости и возбуждения, комната так и плыла у нее перед глазами. Она судорожно пыталась взять себя в руки, но вышедшие из-под контроля чувства не утихомиривались, а самообладание слишком давно выпорхнуло в окошко, чтобы вернуться по первому зову.

Этот… этот человек… Простыми, общепринятыми, нейтральными словами было совершенно невозможно описать, насколько он сбивал ее с толку, провоцировал на самые неожиданные поступки, раздражал. Он ушел, оставив ее в смятении, похитив чувство реальности. Когда-то она считала, что достаточно хорошо ориентируется в жизненных ситуациях, но вот появился Мэтт и каким-то непостижимым образом нарушил ее спокойствие.

Только в одном она была уверена: у него был прирожденный талант приводить ее в неведомую прежде ярость. Вне себя, Сайен схватила свою сумку и, движимая тем же безумным импульсом, что и прежде, еще раз с силой швырнула ее. Врезавшись в стену над кроватью, на которой этот человек провел ночь, сумка упала на пол бесформенным комком.

Она почувствовала себя лучше. Но ненамного.

Двадцать минут спустя Сайен вышла из спальни, неся в руках полотняную сумку, в которую успела уложить лосьон от загара, солнцезащитные очки, махровое полотенце, расческу и пластиковую коробочку с гигиеническими салфетками.

Стивен и Джейн ехали в спортивном «мерседесе» Мэтта, а Сайен — с Джошуа, довольная выпавшим наконец случаем для давно назревшего разговора.

Был душный день, на небе ни облачка. Сайен надела темные очки и первую часть сорокапятиминутной поездки до озера Мичиган в молчаливой задумчивости наблюдала в зеркальце заднего вида за красной сверкающей спортивной машиной, тенью следовавшей за «седаном» Джошуа.

Наконец Джошуа покосился на нее и робко улыбнулся:

— Злишься на меня?

— На тебя! — воскликнула Сайен, усмехнувшись, и повернулась к нему. — За что же на тебя-то злиться?

Его лицо немного разгладилось, но все же оставалось напряженным и неуверенным.

— За то, что не набрался смелости просто подойти к тебе и предложить выйти за меня замуж. За то, что пошел вместо этого к брату. Пойми, Сайен, Мэтт всегда был для меня больше чем старшим братом — скорее дядюшкой, надежным, знающим, всегда интересующимся моими делами. Я, правда, не ожидал, что он так отреагирует.

Он смотрел умоляюще, и девушка подавила в себе желание схватить его за плечи и потрясти. Он был такой серьезный и красивый, высокий, стройный и изящный; но она просто не могла смотреть на него так, как раньше, до вчерашней вечеринки и сегодняшнего разговора с Мэттом.

Джошуа — прекрасный мальчик. Он восхищен ее необычной жизнью и сделал себе из нее своего рода искусственный идол. Его не могут не поражать такой экзотический опыт и космополитичные взгляды на жизнь! Не мудрено, что он потерял голову, но где же глубина восприятия и широта понимания? Где слияние равных, согласие родственных умов с общими жизненными целями?

Со всей очевидностью она поняла, что серьезные взаимоотношения, которых она так жаждала, должны строиться на зрелой стабильности, которая может создать надежную среду для ее будущих детей. Джошуа на это не способен, и сохранять иллюзию было бы нечестно по отношению к ним обоим. Если бы она вышла за него, то всю жизнь была бы матерью — для него, — а не женой в полном смысле слова.

— Я очень люблю тебя, — сказал он тихо, и Сайен вздохнула. Снова это заклинание из пяти букв, так все усложняющее, лишающее разума вполне интеллигентных в других отношениях людей и превращающее жизнь в комедию нравов. Неужели не видно, как оно все запутывает и что все было бы гораздо проще, если ограничиться такими цивилизованными чувствами, как душевная привязанность и уважение?

— Я тоже люблю тебя, милый, — проговорила она и нежно коснулась его руки. — Но боюсь, мы имеем в виду разные чувства.

Он сразу же сник. Господи, совсем как мальчишка, которому отказали в обещанном мороженом. Нет, пора прекратить сравнивать его с ребенком!

Джошуа пробормотал:

— Значит, никакой надежды?

— Возможно, есть, — спокойно сказала Сайен. — Не знаю, что будет впереди, но сейчас это было бы просто безрассудно. Мы с тобой встречались и прекрасно проводили время, нам нравилось быть вместе, но этого недостаточно, чтобы связать себя на всю жизнь, как ты предлагаешь. Разве не так?

Он посмотрел в открытое окошко, печально-задумчивый и несчастный, но, с кислой усмешкой заметила Сайен, не похоже было, что сердце его разбито. Она ждала, откинувшись на сиденье, и через несколько минут он мрачно выдавил:

— Значит, в конце концов Мэтт оказался прав. Она со свистом втянула воздух. Под скорлупкой личных конфликтов открылось ядро правды, и она вынуждена была ответить честно:

— Как ни больно мне это сказать — да. Но, Джошуа, ему вовсе не обязательно знать об этом, правда?

Джошуа уставился на нее, забыв на минуту о дороге, и радостная улыбка осветила помрачневшее лицо.

— Ты что, хочешь подурачить его?

— Я не собираюсь с ним мириться, — признала она, стрельнув зелеными глазами. — К тому же он первый начал.

— Вот она, пресловутая ирландская воинственность, — озорно фыркнул он. — Мэтт на самом деле любит надавить, когда чувствует себя правым; ему не помешает хотя бы раз в жизни получить пару оплеух. Давай обручимся на время, чтобы утереть ему нос. Что скажешь?

Теперь уже Сайен, сведя брови, высунулась в окошко. Мэтт позеленеет, когда узнает. Достойная месть за все, что она от него претерпела!

— Идет! — бесшабашно улыбнулась она. — Будь по-твоему. Но только скажу ему я. Я хочу выбрать подходящий момент, чтобы взорвать эту бомбу.

Джошуа нахмурился.

— Ты понимаешь, на что идешь? Мэтт может пойти напролом, если его раздразнить.

— Не волнуйся за меня. Я знаю, как с ним справиться.

«Сайен Райли, — произнес у нее в голове певучий голос отца, — ты еще большая лгунишка, чем я». Но она крепко зажала призраку рот. Сумеет она справиться с Мэттом или нет, но решение твердо: она его достанет. Невзирая на последствия. Джошуа правильно сказал, что он это заслужил, а за то, что он так ее унизил, он непременно должен поплатиться.

Джошуа свернул на боковую улицу, и они ворвались в тихое предместье, где находился дом приятеля, у которого можно было оставить машины. Пляж располагался в полумиле ходьбы по лесной тропинке вдоль ручья, прорезающего несколько полян для пикников. Пока они вылезали из машины и доставали сумки из багажника, подкатил красный «мерседес».

У Джейн и Стивена горели глаза, щеки обоих полыхали, и похоже было, что эта парочка целовалась всю дорогу. Мэтт нацепил на лицо всепрощающую улыбку. Он не потрудился надеть рубашку, и длинные пряди выгоревших волос падали на золотисто-загорелую спину у основания шеи. Глаза Сайен невольно перебегали от дивного лица к широкой мускулистой груди; она ничего не могла с собой поделать.

Он поймал ее взгляд и широко ухмыльнулся. Девушка напряглась, но тут же вспомнила о приготовленном для него сюрпризе и сложила губы в сладчайшую улыбку. Это его осадило, с огромным удовлетворением отметила Сайен. В умных карих глазах зажегся воинственный огонь, а в ее душе сияло солнце.

Мужчины тащили тяжелые термосы с едой и питьем, а Джейн и Сайен несли сумки. Преодолев лесную тропу, они вышли в дюны. От исходящего от песка жара на лице Сайен выступил пот, и она вытерла его, шагая вслед за Мэттом и Джошуа. Чем ближе они подходили к голубому сверкающему, озеру, развернувшемуся перед ними с океанской широтой, тем больше людей встречали вокруг.

— Ого! — воскликнула Джейн, подходя к подруге. Мужчины остановились и принялись обсуждать, где устроиться. — Какого черта их сюда принесло? Похоже, собрался весь город.

— И предместья, — добавила Сайен шепотом, и девушки захихикали.

— Может, ближе к воде? — спросил Джошуа, ни к кому конкретно не обращаясь.

Мэтт поднес продолговатую ладонь козырьком к глазам.

— Лучше найти место повыше. Солнце печет, и надо бы устроиться в тени.

Он окинул долгим взглядом тело Сайен, и, хотя это не было сказано вслух, она поняла, что он имел в виду ее светлую кожу. Такая предупредительность удивила ее.

В конце концов компания расположилась метрах в ста от воды, расстелив одеяла наполовину на солнце, наполовину в тени ближайшей рощицы, прикрывавшей заодно и от ветра.

Джейн после долгих поисков извлекла из своей огромной сумки черно-белый футбольный мяч и немедленно запустила в голову сидевшего спиной к ней Стивена. Тот вскочил с ужасающим рыком, и девушка хохоча бросилась убегать.

Сайен с улыбкой наблюдала за их дурачествами. Ни следа переутомления, которым ей с подругой пришлось платить за бессонные ночи над курсовыми работами и подготовкой к экзаменам. Они с Джейн метались тогда по квартире, раздраженные от недосыпания и готовые вцепиться друг другу в волосы по любому поводу.

И было ради чего трудиться. Успешное окончание курса давало Сайен хорошие шансы на место младшего дизайнера в доме моделей. Впрочем, она хотела большего. Она вынашивала тайную мечту открыть собственный дом моделей, но пока не была уверена, что сумеет проложить дорогу в жестокой конкурентной борьбе, царящей в индустрии моды. Вот почему она решила пока что остаться в университете и подкрепить свои знания по дизайну курсами маркетинга и менеджмента. Тогда будет больше надежды добиться хотя бы скромного успеха. Она ведь не ставила перед собой цель разбогатеть. Только зарабатывать на пристойную жизнь и приобрести некоторую самостоятельность.

Целиком уйдя в мечты о будущем, она начала раздеваться, совершенно не замечая, что является объектом самого пристального внимания. Упала на одеяло розовая блузка, открыв бледно-розовое бикини, растекшееся по высоким округлым грудям. Эластичная полоска мини-юбки скользнула с узкой талии, расширяющейся к гладкому, женственному животу и точеным бедрам. Безупречная, цвета слоновой кости кожа была такой нежной, что при сильном солнечном свете видны были голубые прожилки на висках и запястьях, у основания шеи и под коленями.

Нагнувшись за бутылкой водоустойчивого лосьона от загара, она боковым зрением заметила приблизившиеся атлетические ноги. Мэтт промурлыкал ей на ухо, шевеля дыханием чувствительные волоски на затылке:

— Хотите потру спинку?

Джошуа завладел мячом, за что был брошен в воду Стивеном и Джейн, — все трое хохотали как безумные. Сайен обратила к Мэтту изумрудный взгляд, зеленее длинных прядей морских водорослей. Она мило улыбнулась.

— Да, благодарю вас.

Ирония в его глазах сменилась удивлением. Еще очко в мою пользу, с удовольствием отметила она, но Мэтт мгновенно вернулся к своей великолепной непринужденности и плеснул из бутылки на свою большую ладонь. Девушка подставила спину, сдвинув набок узел волос, и он начал втирать лосьон в ее плечи.

Она напряглась, как стальная пружина, приготовившись к ощущению дорвавшегося до ее тела врага, но сразу же расслабилась от неожиданной бережности его прикосновений. Он массировал с неторопливой чувствительностью, безошибочно находя узелки напрягшихся мышц и бережно разминая их. Голова девушки начала клониться, из груди вырвался бессознательный стон удовольствия.

— А как же боевые действия? — В его голосе слышалась улыбка.

— Ушли в подполье. Кажется, это называется «вялотекущий конфликт».

Она скорее почувствовала, чем услышала его смех. Низкий и хрипловатый, он передавался ее телу подрагиванием рук, и ее сердце нервно дернулось.

— Но вы не сдаетесь, не правда ли?

— Такой же глупый вопрос, как католик ли папа римский? — сладко отозвалась она. — Между прочим, вы тоже не произвели на меня впечатления человека, легко сдающего свои позиции.

— Вы правы. Особенно если захочу чего-то. В этом случае я добиваюсь своего, и только потоп, пламя или промысел Божий могут меня остановить, — проговорил он.

Это Сайен прекрасно понимала. Мэтт не стал бы тем, кем был сегодня — уважаемым и ценимым старшим совладельцем огромной международной архитектурной фирмы, если бы не обладал подобной напористостью действий. Конечно, она понимала подоплеку его агрессии: высвобожденная и приложенная к делу, эта сила представляла бы собой зрелище, на которое стоит посмотреть. Он был из тех, кто воздвигает дворцы и двигает горы.

— Считайте, я предупреждена, — сказала она, надеясь, что дрожь в голосе будет отнесена к возбуждению от перепалки, а не к настоящей причине — его магическому воздействию на ее тело.

Мэтью принялся массировать основание шеи, и, должно быть, она издала какой-то звук, потому что пальцы вдруг замерли, и он спросил:

— Больно?

— Нет, — приглушенно ответила Сайен. — Просто я отлежала себе шею ночью.

И вся сжалась, ожидая очередного язвительного замечания относительно привычек проводить ночи вне дома, но вместо этого Мэтт мягко спросил:

— Здесь? Полежите-ка минутку спокойно. Ну, как теперь?

Она покрутила головой и с удивлением признала:

— Гораздо лучше. Спасибо.

— На здоровье, — ответил он. — Теперь переворачивайтесь на спину.

Она громко расхохоталась, закинув голову.

— Ну уж нет, ни за что на свете! Боевые действия не ушли настолько далеко в подполье!

Он уселся на песок и обхватил руками колени, не выказывая желания присоединиться к остальным, дурачившимся в воде. Девушка нехотя отвела взгляд от бугров мощных мышц и сосредоточила все внимание на обрабатывании лосьоном оставшейся части тела.

Они посидели, глядя на купальщиков, и, когда возникшее молчание уже можно было назвать мирным, Мэтт повернул голову и посмотрел на нее.

— Имейте в виду, что это не, действует.

— Что не действует? — спросила она удивленно и воинственно.

— То, что вы пытаетесь делать. — Он наградил ее холодным оценивающим взглядом и спокойно и непринужденно продолжил:

— Я не из тех неопытных юнцов, которых легко окрутить с помощью ваших чар.

Хищник снова был тут как тут, свернувшийся на солнышке в ожидании момента для прыжка; жесткие глаза не мигая смотрели на ее освещенное солнцем лицо, подвижный рот сжался. Но Сайен впервые удалось не только устоять перед его натиском, но даже улыбнуться, с удовольствием наблюдая, как меняется его лицо.

Было бы ошибкой невинно потупить глазки, потому что он разгадал правильно. Она откинулась на локти и ответила взглядом, не менее пристальным.

— По-вашему, я это пытаюсь сделать?

— По-моему, — произнес он медленно, не отвечая улыбкой на улыбку, — вы бы с легкостью очаровали и фонарный столб, если бы сочли это выгодным для себя.

Глаза Сайен выразительно сузились, а тонкие брови дрогнули.

— Люди похожи на круги, — сказала она отрывисто. — Вам не кажется?

Его лицо замкнулось; под неподвижной маской легко угадывалось движение мыслей. Мгновение спустя он спросил:

— Как это?

Тонкий палец нарисовал на песке пересекающиеся круги.

— Вот так. Джошуа видит эту часть круга и думает, что видит меня. Он не далек от истины, но это не вся я. Разным людям мы показываем разные стороны своей личности; все мы играем роли. Дети для родителей, друзья для друзей, любовники для любовников, враги для врагов.

Карие глаза метнулись к ее лицу. В них прыгали солнечные зайчики.

— И кто же вы? — спросил Мэтт. — Ребенок, друг, любовница или враг?

Черты ее лица постепенно светлели, очищались от ненужных условностей, пока не остался лишь терпеливый и безжалостный ум.

— Вы рисуете круг из всех этих предвзятых наблюдений и думаете, что поняли, кто я такая и как могу поступить, — сказала она спокойно и ткнула кулаком в рисунок на песке. — Считая, что избавились от первоначальных заблуждений, вы только строите новые. Вы такой же самонадеянный, как все, Мэтт. В этом ваш главный просчет, и им-то я и буду пользоваться, потому что всякий раз, как вы подставите спину, я буду выпрыгивать из круга.