Карл Фредерик
Потомок

Все зависит только от двигателей. Я постоянно прислушиваюсь, как они работают. Когда они пульсируют, меня тоже трясет. Когда они жалуются, меня охватывает тревога, а когда они счастливы и гудят, как цикады летним днем, я тоже испытываю умиротворение».

Конрад нажал кнопку «Конец записи», и синтезированный голос произнес:

- Отметка времени. Часы «Исследователя»: 12 февраля 2048 года - 09:04. Часы «Капсулы»: 12 февраля 2048 года - 08:59.

Монитор компьютера продублировал эти слова текстом. Да, у него имелась причина, из-за которой состояние двигателей превратилось в навязчивую идею. Потому что это не был обычный космический полет, когда при отказе двигателей ты просто дрейфуешь, пока не починишь. Они удерживали кораблик в поле тяготения черной дыры массой в 0,4 процента от солнечной. А их отказ означал смерть.

Перекрывая гудение двигателей, звякнул сигнал - пришла почта. Конрад взглянул на монитор и запустил поступившее сообщение. Он улыбнулся, увидев знакомые лица членов экспедиции к Титану - его экспедиции, пока несколько месяцев назад он не согласился присоединиться к брату в эксперименте по проверке теории относительности. Но слушая оживленные комментарии бывших товарищей по экспедиции и разглядывая промерзшие равнины Титана на фоне опоясанного кольцами величественного Сатурна, он усомнился в правильности своего выбора.

Ученый-библиотекарь медленно шел по галерее, затем остановился полюбоваться скульптурой «Сталкивающиеся галактики». Она была восхитительна: линии, плоскости, яркое взаимодействие электрических и магнитных полей. Обходя скульптуру, он видел, как едва заметно, но гармонично меняются силовые линии. Но так было не всегда - когда он стоял рядом в прошлый раз, столкновение вибрирующих полей и углы между ними смотрелись потрясающе. Ослепительно.

И еще было очень приятно ощущать себя вернувшимся в мир - общаться с коллегами, ходить по музеям, просто наслаждаться жизнью. Наверное, он слишком долго уединенно просидел в университете, работая над переводом.

Библиотекарь перешел к следующему экспонату - инопланетной скульптуре, даже более чем скульптуре. Электромагнитные взаимодействия были примитивны, но энергичны. Компактная форма говорила об удивительной, непостижимой культуре. Библиотекарь затрепетал от сожаления. И не заметил, как приблизился Хранитель.

- Это действительно ты? - просигналил Третий Хранитель Искусства. - Не видел тебя уже много малых лет. Означает ли это, что ты наконец-то завершил перевод?

- Да, - просигналил в ответ Библиотекарь, излучая ауру скромности.

- Замечательно. Я бы его с удовольствием просканировал. Не мог бы ты показать его прямо сейчас?

Библиотекарь понял, что эта просьба сродни приказу. А Третьему Хранителю не перечат.

- Да, конечно. Пойдемте.

Они покинули музей и заскользили через университет к лаборатории Библиотекаря.

Там он взял древний артефакт и бережно погладил. Очень давно ему было поручено перевести эту персональную реликвию из покинутого корабля. Ученый осторожно перевернул обложку старинного документа, погружаясь в его мощь, ощущая внутреннюю связь с написавшим его существом.

Хранитель испустил вибрирующее силовое поле.

- О, извините, - просигналил Библиотекарь. - Кажется, я стал одержим этим инопланетным шедевром, ведь я провел с ним так много времени.

- А в документе сказано, как он попал в наш мир?

- Лишь намеки. - Библиотекарь взял цилиндр с переводом и вручил его Хранителю. - Возможно, интерпретация не очень хороша, но надеюсь, она, как минимум, понятна.

Хранитель принял статичную позу отдыха, вскрыл цилиндр и начал сканировать.

Запись 34.

Часы «Исследователя»: 14 апреля 2048 года - 09:00. Часы «Капсулы»: 13 апреля 2048 года - 08:10.

Этот дневник я веду для тебя, Дженнифер. Надеюсь, ты захочешь его прочесть, когда повзрослеешь достаточно, чтобы оценить то, чем занимался твой отец.

Со дня старта прошло уже три месяца. Из них два последних я провел в одиночестве на этом кораблике, который назвали «Капсула времени», а первый - на борту материнского корабля вместе с остальными, включая моего брата-близнеца Марка.

Эту экспедицию NASA замыслило всего два года назад - сразу после того, как на расстоянии около светового месяца от Солнца была обнаружена компактная черная дыра. Трудно понять, почему ее не открыли раньше. Но ее орбита перпендикулярна плоскости Солнечной системы, поэтому и влияние на движение планет она оказывает небольшое.

NASA захотелось взглянуть на нее вблизи, а корабль, оснащенный новыми двигателями, использующими полевой эффект Ричардсона, способен долететь туда за пять или шесть недель. Кроме того, поле Ричардсона защищает экипаж от приливных эффектов черной дыры. Эксперимент по проверке теории относительности стал для экспедиции бесплатным подарком.

Мы хотим подтвердить предсказание Эйнштейна о том, что вблизи черной дыры время замедляется. Я сейчас в «Капсуле времени» возле дыры, а Марк - вдали от нее, в материнском корабле «Исследователь гравитации». При моем нынешнем удалении от дыры эффект замедления времени составляет один процент. Но по плану моя «Капсула» должна опуститься на пятипроцентную глубину. Поэтому через три месяца я буду моложе Марка на пять дней. Ученые сказали, что смогут эту разницу измерить.

В «Капсуле» есть часы, позволяющие мне определить, насколько мы с братом расходимся в возрасте. У них две шкалы: одна показывает мое местное время, а вторая - время на «Исследователе». Часы работают, измеряя гравитационное смещение альфа-линии межзвездного водорода. (Ты уж прости, Дженнифер, но мы, астрофизики, между собой говорим на таком языке.)

Ясно, что «Капсулу времени» склепали наспех из блоков, взятых от разных кораблей. Я всегда улыбаюсь, вспоминая о спасательных шлюпках. Да, шлюпках. У меня их две, что довольно глупо на одноместном кораблике.

Впрочем, должен признать, что и сам эксперимент тоже можно назвать дурацким. Вместо меня здесь могли бы разместить атомные часы или парочку собак. Но финансирование NASA в наши дни столь же сильно зависит от пиарщиков, как и от отдела научного планирования.

Карен и Дженнифер, я люблю вас и ужасно скучаю. Исследования - это болезнь, но эта экспедиция - мое лекарство от нее. Я уверен.

- Замечательно, - просигналил Хранитель. - Но ты уверен в своих примечаниях?

Библиотекарь излучил вежливый юмор:

- Вы имеете в виду единицы измерения времени?

- Да, именно их.

- В космическом аппарате имелся справочник, по нему я изучил язык. Там была приведена информация о спектрах атомов и основных свойствах электромагнитного излучения - весьма фундаментальные данные. С их помощью я сумел перевести их единицы измерения в наши.

- Странно, что эти сведения оказались записаны, - просигналил Хранитель негромко, скорее для себя, чем для Библиотекаря. - Ведь разумному существу они известны почти с рождения. - И он продолжил сканирование.

Запись 39.

Часы «Исследователя»: 21 апреля 2048 года - 09:01. Часы «Капсулы»: 20 апреля 2048 года - 16:31.

Только что получил видеопослание от Карен и Дженнифер. Мне их ужасно не хватает. Дженнифер вот-вот пойдет в школу и уже преисполнена энтузиазма. А Карен страдает от синдрома опустевшего гнезда.

Меня просто с ума сводит то, что послания я получаю каждый день, но при этом знаю: переданы они месяц назад. Трудно поддерживать разговор, когда на простой обмен репликами уходит два месяца. Скорость света - такое неудобство.

Мне еще повезло, что Марк совсем рядом, на «Исследователе». Хорошо, когда есть собеседник.

Запись 46.

Часы «Исследователя»: 28 апреля 2048 года - 09:00.

Часы «Капсулы»: 27 апреля 2048 года - 14:50.

NASA придумало для меня способ убивать время. Они транслируют телепрограммы через «Исследователь». Когда я их смотрю, положив ноги на панель, то почти забываю, где нахожусь. Но забывать мне вовсе не хочется, потому что космос прекрасен.

Я сейчас смотрю в верхний иллюминатор - потрясающее зрелище. В космической темноте сверкает белизной «Исследователь». Корабль величествен в своей сложности. Блок антенн, каждый трубопровод, каждый иллюминатор, стыковочный узел, двигатели - все они прекрасны. Он похож на картину. На фоне неестественно ярких и четких звезд корабль кажется нереальным. Мальчишкой я почти каждую ночь смотрел на звезды. Они должны мерцать. Но в космосе они не мерцают.

И лишь медленное перемещение корабля на фоне звезд свидетельствует о том, что я не застыл в потоке времени.

- А он обладал эстетическим чувством, - просигналил Хранитель. - Значит, был похож на нас.

- Я в этом уверился, когда впервые увидел скульптуру в музее, - подтвердил Библиотекарь.

- Да. Совершенно верно.

- Но потом я обнаружил, что это вовсе не скульптура.

- Да?

- Все это здесь, в переводе.

- Тогда я продолжу сканирование.

Библиотекарь излучил неяркую ауру восхищения искусством:

- Но даже несмотря на недоразумение со скульптурой, я согласен - инопланетяне ценили искусство.

Запись 51.

Часы «Исследователя»: 3 мая 2048 года - 09:02. Часы «Капсулы»: 2 мая 2048 года - 13:42.

Я стал лучше играть в шахматы. Мы с Марком играем практически на равных, а каждый день проводим за игрой по несколько часов. Это помогает бороться с изолированностью и скукой. Несмотря на великолепный вид за иллюминатором, скуки трудно избежать. Я даже стал смотреть по телевизору ситкомы [1].

Я просто счастлив, что у меня на борту есть хороший астрономический телескоп. Когда я не занимаюсь научными измерениями, то направляю телескоп на «Исследователь». Уже один вид нацеленных на Землю огромных антенн вызывает у меня чувство близости к дому.

- Интересно, что такое ситком? - просигналил Хранитель.

- Даже не представляю. Наверное, нечто, относящееся к эстетике. Он также использовал для них обозначение «ТВ».

- Многие записи отсутствуют.

- Он объясняет в дневнике и это, - просигналил Библиотекарь. - Несовершенство технологии.

- Жаль. Полнота записей повысила бы ценность документа, столь важного для нашего культурного единства.

- Культурного единства? - удивленно блеснул Библиотекарь. Хранитель излучил ауру фамильярности:

- А ты не знал, что Совет теонов хотел уничтожить этот корабль?

- Но почему?!

- Да кто этих теонов поймет? Они назвали его мерзостью. - Хранитель блеснул толерантным юмором. - Я обратился через их головы к Союзу людей, убеждая - успешно! - что уничтожение корабля станет осквернением искусства.

Хранитель излучил блокирующее поле - разочарованность в общении, затем просигналил:

- Но лучше я продолжу сканирование твоего поразительного перевода.

Запись 54.

Часы «Исследователя»: 6 мая 2048 года - 10:40. Часы «Капсулы»: 5 мая 2048 года - 14:36.

Команда «Исследователя» разрешила мне опустить «Капсулу» на глубину пятипроцентного замедления времени. Меня немного тревожат двигатели. Марк говорит, что я становлюсь параноиком. Я ему ответил, что хочу увидеть, как моя дочь станет взрослой, но он лишь рассмеялся.

Я опускаю «Капсулу» ниже. Звук двигателей нормальный. Запись 55.

Часы «Исследователя»: 7мая 2048 года - 09:04. Часы «Капсулы»: 6 мая 2048 года - 11:21.

Земные часы идут быстрее, чем им следовало бы. Я сообщил об этом Марку, и они это подтвердили. Произошла ошибка - не очень серьезная. Я опустился на глубину двенадцатипроцентного замедления.

Я спросил, не следует ли мне немного поднять свой корабль. Они подсчитали и ответили: не нужно. Вариантов два - или я запускаю двигатели и возвращаюсь совсем, или остаюсь там, где уже нахожусь. А небольшой подъем и остановка потребуют слишком много энергии. Словом, они мне посоветовали ничего не трогать, пока не выяснится, что же произошло.

Так что сижу без дела и прислушиваюсь к двигателям. Похоже, они довольны - мурлыкают как котята. Топливо они получают из материи, падающей в черную дыру, а поскольку «Капсула» сейчас немного глубже, то и плотность материи выше. Поэтому двигателям легче всасывать топливо.

Я уже почти на три дня младше Марка, и он стал называть меня «братишка». Забавный парень…

Для меня время бежит заметно медленнее, чем для Марка. Я заметил, что его речь звучит быстрее, а голос стал выше. Ну а я, наверное, кажусь ему сонным. Поймал себя на том, что пытаюсь это компенсировать, говоря быстрее и более высоким голосом. Разумеется, на передачах с Земли этот эффект тоже сказался, но на «Исследователе» есть аппаратура обработки сигнала, и для меня они замедляют передачи. Я все еще могу смотреть передаваемые телепрограммы нормально, пока они не выглядят старыми немыми фильмами.

Запись 62.

Часы «Исследователя»: 14 мая 2048 года - 11:20. Часы «Капсулы»: 13 мая 2048 года - 01:00.

Я начинаю думать о Марке как о своем начальнике. Глупость… Наверное, причина в том, что я стал очень от него зависим - он моя связь с домом. И еще он теперь «умнее» меня. Когда мы играем в шахматы, он делает ходы быстрее, думает быстрее, реагирует быстрее. Я прекрасно понимаю, что причина в эффекте замедления времени, и на самом деле он ничуть не проворнее меня. Но поделать с собой ничего не могу. Все равно мне кажется, будто он умнее и быстрее.

Запись 63.

Часы «Исследователя»: 14 мая 2048 года - 14:19. Часы «Капсулы»: 13 мая 2048 года - 03:18.

То, что меня так тревожило, произошло. Двигатели всосали слишком много материи и выбросили излишек. К счастью, я вовремя это заметил и успел их отключить. На это ушло всего несколько секунд, но «Капсула» все же успела погрузиться на уровень почти стопроцентного замедления времени.

Сейчас самый подходящий момент выбираться. Только что включил двигатели на полную мощность. Надеюсь, у меня все получится, но я не узнаю о результате, пока не получу ответ с «Исследователя».

Связь превратилась в проблему. Я не могу говорить с кораблем напрямую - разница в скорости времени между нами стала слишком велика. Теперь мы записываем слова и посылаем их друг другу в виде файлов данных. Но такой способ связи делает обычный разговор практически невозможным.

Мне сообщили, что у них уйдет пара часов, чтобы рассчитать, как станут работать двигатели при моем нынешнем расстоянии от черной дыры. Пока получу от них результат, превращусь в комок нервов. Но мне все же нужно ждать вдвое меньше, чем им. Хоть небольшое, но утешение.

Ожидая ответа, я немного успокоился, нацелив телескоп на «Исследователь». Разумеется, его изображение приобрело синеватый оттенок.

Не могу не прислушиваться к звуку двигателей. Даже малейшее его изменение, реальное или воображаемое, заставляет пульс учащаться.

Запись 71.

Часы «Исследователя»: 14 мая 2048 года - 14:29. Часы «Капсулы»: 13 мая 2048 года - 05:53.

Только что получил новости с корабля. Прежде чем двигатели остановят «Капсулу», она опустится еще ниже - как полагают, до 300-процентного уровня. Но что еще хуже: у них ни при каких условиях не хватит мощности, чтобы вытащить меня из гравитационного колодца. Корабль для меня тоже ничего сделать не сможет. Теперь они ждут инструкции из NASA, и на ожидание ответа уйдет два месяца. Для меня - несколько недель. Тоже мне, утешение!

Но я доверяю NASA. Ничего больше мне не остается. Они меня вытащат.

Вот ведь гадство!

Запись 73.

Часы «Исследователя»: 26 июня 2048года - 05:37. Часы «Капсулы»: 29 мая 2048 года - 06:05.

Не могу просто сидеть в своей тесной жестянке и ничего не делать - иначе свихнусь. Начал изучать эффект Ричардсона. Может, сумею что-нибудь придумать. Конечно, когда в NASA получат новости с «Исследователя», они бросят на решение проблемы все свои силы, но для них-то это не вопрос жизни и смерти.

Запись 75.

Часы «Исследователя»: 30 июня 2048 года - 20:14. Часы «Капсулы»: 30 мая 2048 года - 17:46.

Едва справляюсь с потоком информации, хлынувшим теперь с Земли. Когда не учусь и не сплю, смотрю передачи от жены и дочери. Дженнифер выглядит чуть старше каждый раз, когда я на нее смотрю. Да, я хотел увидеть, как она вырастет, но только не таким образом.

- Трудно не испытать сочувствие к этому существу, - просигналил Хранитель, чье внимание было приковано к цилиндру с переводом.

- Очень трудно.

Запись 76.

Часы «Исследователя»: 2 июля 2048 года - 05:40. Часы «Капсулы»: 31 мая 2048 года - 03:36.

Мне пришла в голову идея, как отсюда выбраться. Теоретически можно отвести в двигатели энергию из поля Ричардсона. Но только очень осторожно - если я отведу слишком много, то поле не сумеет защитить меня от приливных сил черной дыры. А если поле откажет, то я умру, как на дыбе, растянутый на сотни миль. Жуткая смерть.

Я совершенно уверен, что могу спаять схему управления для отвода части поля Ричардсона. Но сделать это будет нелегко, и сперва нужно обзавестись инструментами. А еще раньше мне нужно извлечь микросхемы с программируемой логической матрицей из запасных плат компьютера - это маленькие чипы, установленные на ее поверхности.

Так, нужную компьютерную плату я нашел. Форма у нее дурацкая

- треугольная, но сойдет и такая.

Вряд ли я расскажу Марку о своей идее. Он наверняка захочет, чтобы я положился на NASA, тем более, что мне придется испортить запасные платы. Но в глубине души я, наверное, решил молчать из-за опасения, что он найдет ошибку в моем плане.

- Треугольная? - просигналил Хранитель. - Это и есть скульптура?

- Да, - подтвердил Библиотекарь.

Запись 77.

Часы «Исследователя»: 2 августа 2048 года - 04:49. Часы «Капсулы»: 8 июня 2048 года - 12:27.

Только что переслали сообщение от NASA. Они сказали все необходимые слова, но всё свелось к тому, что будет готовиться спасательная экспедиция; правда, они не могут сказать, когда именно. Меня это не удивило. Я знаю, как NASA работает.

Но есть новости и похуже. Они рассчитали, что «Капсула» погрузится в гравитационный колодец еще глубже, прежде чем остановится. Насколько глубоко, невозможно предсказать.

Получается так: или я склепаю схему управления полем, или застряну здесь. Возможно, на годы.

Запись 79.

Часы «Исследователя»: 3 сентября 2048 года - 05:25. Часы «Капсулы»: 16 июня 2048 года - 12:36.

Только что получил от «Исследователя» сокрушительное известие

- хотя и не могу сказать, что неожиданное. NASA велит им возвращаться на Землю. Мне пока волноваться не о чем - запасов воздуха и еды мне хватит надолго, во всяком случае, по их времени. Впрочем, время для меня становится непростым понятием, не сразу соображаешь, что к чему.

Не могу смириться с мыслью о том, что «Исследователь» улетит, оставив меня в одиночестве. И я окажусь изолированным не только в пространстве, но и во времени.

Есть, правда, хорошая новость. Они демонтируют с корабля блок антенн и оставят их здесь. Так у меня сохранится связь с домом.

Марку очень не хочется улетать. Но у него тоже семья, и нет выбора. Он сказал, что если у меня станут заканчиваться припасы, то надо лишь погрузить «Капсулу» немного глубже. Это даст NASA больше времени на подготовку спасательной экспедиции.

Работа над платой отвода поля движется, но черепашьим темпом. Она скорее напоминает искусство, чем инженерный труд. Сперва надо выплавить лазером припой из запасных компьютерных плат, чтобы снова использовать его для пайки схемы. Для изоляции я использую пластырь из аптечки. Работа невыносимо скучная. Но я начал гонку со временем. Пока я работаю час, на Земле проходит больше четырех. Потом станет еще хуже. А над своей схемой я могу работать четыре-пять часов подряд, пока в глазах не начинает рябить. Тогда приходится делать перерывы, мучительно долгие перерывы.

Хранитель ненадолго прервал сканирование цилиндра: - Он боролся за свою технологию так, как мы боремся за наше искусство.

Библиотекарь согласно запульсировал.

Запись 80.

Часы «Исследователя»: 3 сентября 2048 года - 15:48. Часы «Капсулы»: 16 июня 2048 года - 15:01. «Исследователь гравитации» улетел.

Запись 85.

Часы «Исследователя»: ОШИБКА.

Часы «Капсулы»: 25 июня 2048 года - 17:18.

Смотрел передачи с Земли, но это очень тяжело. Ведь каждые полчаса, проведенные за просмотром какого-нибудь ситкома, для меня потеря времени - дней и недель. А программы новостей сейчас менее интересны, потому что я перестал понимать многое из того, что слышу. Я отстаю от жизни. Ощущение такое, словно я тону, потому что события мелькают перед глазами с такой скоростью, что некогда перевести дух.

Сегодня видел в новостях себя - движения медленные, как будто пробираюсь сквозь патоку. Начинаю ощущать себя частицей истории.

Слава Богу, двигатели вроде бы работают нормально. Как бы мне хотелось вывести свой корабль на орбиту вокруг черной дыры и больше не тревожиться о двигателях. Но тогда я утрачу зрительный контакт с антенной и не смогу общаться с домом. Такого я не вынесу.

И в любом случае орбита вокруг черной дыры с горизонтом событий диаметром в триста метров будет слишком быстрой и нестабильной.

Но важнее всего прочего для меня остается схема управления полем - этот треугольный кусок печатной платы должен стать моей связью с домом. Когда я над ней работаю, мне даже удается сдерживать отчаяние.

- Кто этот бог, которого он благодарит? - просигналил Хранитель.

- Не знаю, Хранитель. Наверное, вам следует спросить теона.

- Этого я и боялся.

Запись 86.

Часы «Исследователя»: ОШИБКА.

Часы «Капсулы»: 26 июня 2048 года - 09:00.

Взглянул на себя в зеркало. Истощенный субъект… Мне трудно заснуть. Спать не хочется, а когда я все же проваливаюсь в сон, проходят месяцы.

Запись 88.

Часы «Исследователя»: ОШИБКА.

Часы «Капсулы»: 28 июня 2048 года - 09:00.

Дженнифер выходит замуж.

По мере того как мой корабль погружается в бездну, время на Земле мчится еще быстрее. Я видел, как моя малышка выросла: стала девочкой, затем подростком, заинтересовалась мальчиками, поступила в колледж и вот теперь выходит замуж. (Я действительно счастлив за тебя, Дженнифер. На вид он парень симпатичный и вообще ненамного моложе меня. Во всяком случае, я не завидую его молодости.)

Запись 89.

Часы «Исследователя»: ОШИБКА.

Часы «Капсулы»: 30 июня 2048 года - 07:49.

Моя жена сильно постарела. Хоть я себя за это и ненавижу, но меня все больше отталкивает ее морщинистое лицо, окруженное седыми волосами. Ощущение такое, что я женат на бабушке. «Состарься рядом со мной». Господи, если бы я мог…

Мой брат-близнец и родная душа Марк тоже превращается в старика.

Стоит ли говорить, что NASA не послало спасательный корабль, а я уже устал спрашивать их почему. Или у них нет нужных технологий, или денег. Но даже если они в конце концов отправят его, радости от возвращения будет немного. Мои коллеги уходят из жизни.

Проклятье! Когда же я закончу паять эту плату? Запись 90.

Часы «Исследователя»: ОШИБКА.

Часы «Капсулы»: 1 июля 2048 года - 09:00.

У меня больше нет видеосвязи, обхожусь старомодными звуковыми и текстовыми передачами. А какая разница, если новости из дома все равно паршивые? Жена умерла, брат при смерти. Дженнифер уже 64 года, она почти вдвое старше меня. Теперь она называет меня по имени, потому что обращение «папа» звучит все более неуклюже. При моей скорости потока времени она умрет через несколько часов. Не знаю, смогу ли я это перенести. Я нежно ее люблю, и она моя последняя связь с Землей.

Плату я сделал. Теперь нужно подключить ее к блоку управления полем Ричардсона. Работа несложная, но требует точности. Одна ошибка - и конец всему.

Запись 92.

Часы «Исследователя»: ОШИБКА.

Часы «Капсулы»: 3 июля 2048 года - 10:26.

Я остался совершенно один. Связь с Землей оборвалась. Почему, не знаю. Наверное, сервомоторы антенны отказали после века работы.

Зачем я продолжаю вести дневник? Дженнифер умерла. А дневник я вел для нее. Наверное, вошло в привычку. Все же какое-то занятие… Попытка удержать жену и дочь живыми хотя бы мысленно. Не знаю.

Плата подключена. Осталось лишь ее задействовать. Но я боюсь. А если не получится? Я или умру, или лишусь последней надежды. Не знаю, что хуже.

Сижу и смотрю на маленькую треугольную плату - мое спасение. Надеюсь и молюсь.

Хватит оттягивать. Сейчас выпью чашку кофе и нажму выключатель.

Запись 93.

Часы «Исследователя»: ОШИБКА.

Часы «Капсулы»: 3 июля 2048 года - 11:31.

Не получилось.

- Я становлюсь темным из-за него, - просигналил Хранитель. - Даже несмотря на то, что если бы у него получилось, тогда дневник, полагаю, никогда бы к нам не попал. Но я все равно скорблю.

Библиотекарь излучил поле сочувствия, разделяя эмоции коллеги.

Запись 95.

Часы «Исследователя»: ОШИБКА.

Часы «Капсулы»: 5 июля 2048 года - 01:16.

Я смирился с неудачей. Я одинок, но вокруг меня творения человечества: призраки человечества. Я и себя ощущаю призраком.

С тех пор как я утратил контакт с Землей, мне уже не кажется, что события стремительно проносятся мимо. Теперь у меня есть время - все время мира.

Я разговариваю сам с собой и азартно играю в шахматы - не против компьютера, а против себя. Это шизофрения? Уж не теряю ли я рассудок? Очень не хотелось бы, потому что, кроме собственного рассудка, у меня ничего не осталось. Как-то поймал себя на том, что напеваю фуги Баха, используя гудение двигателей в качестве контрапункта. Двигатели меня утешают. Они кажутся живыми.

Но почему за все прошедшие тысячи лет никто не прилетел исследовать эту черную дыру? Даже если обо мне давно забыли, что случилось со стремлением человечества узнавать новое? Если уж на то пошло, что случилось с человечеством? Меня терзает мысль, что могло наступить еще одно Средневековье, после которого Земля так и не оправилась. По какой еще причине люди отказались от освоения Вселенной?

После всего произошедшего даже не знаю, почему это меня так волнует, но созвездия изменились. Звезды перемещаются, и созвездия, вид которых я помню еще с детства, становятся чужими. Орион, Большая Медведица, Кассиопея… Мне постоянно хочется протянуть руку и вернуть звезды на прежние места.

Хоть Солнце почти не изменилось. В паре с черной дырой оно фактически образует слабую двойную систему. И черная дыра бесконечно долго останется вблизи Солнца.

Запись 96.

Часы «Исследователя»: ОШИБКА.

Часы «Капсулы»: 5 июля 2048 года - 13:00.

Еще одна изоляция - на этот раз от себя. Очевидно, магнитный импульс от платы преобразователя испортил данные на жестком диске компьютера. Программы не пострадали - они в оперативной памяти. Но дневник погиб. И я долго работал, чтобы восстановить дневник как можно точнее, но теперь уже на бумаге. Даже не знаю, почему он стал мне настолько дорог, ведь, кроме меня, его никто и никогда не прочтет.

Теперь я пишу и сразу распечатываю записи. Все же приятно видеть текст на бумаге.

Запись 97.

Часы «Исследователя»: ОШИБКА.

Часы «Капсулы»: 6 июля 2048 года - 15:12.

Солнце только что стало красным гигантом. Его диаметр достиг орбиты Земли. А сама планета превратилась в подернутый пеплом уголек.

Поскольку делать мне практически нечего, я занялся астрономическими наблюдениями - измеряю скорость изменения постоянной Хаббла. (Моей девочки уже нет, поэтому я снова могу писать как астрофизик.) Марк был прав. Вселенная умрет энтропийной смертью, расширившись в бесконечное ничто. Господи, как бы мне хотелось рассказать им об этом, но они мертвы уже миллиарды лет. Я знаю ответ на главный вопрос космологии, но сообщить его уже некому.

Хранитель удивленно затрепетал, излучая всем телом электромагнитную ауру возбуждения:

- Миллиарды лет? Ты уверен в правильности единицы времени?

- Полностью.

- Это замечательно, фантастично, отлично! Знаешь ли ты, что это означает?

Библиотекарь излучил сопереживаемую радость:

- Да, Хранитель. Но я не хотел испортить вам восторг открытия. Выброшенные восхищенным Хранителем электромагнитные всплески разлетелись по всей лаборатории.

- Теоны ошибаются, - просигналил он, затем потемнел и сфокусировался на Библиотекаре. - Ты должен немедленно опубликовать этот дневник. Если мы докажем, насколько они ошибаются, утверждая, будто Вселенная была создана всего миллион лет назад, то это их полностью дискредитирует. Мы сможем отбросить их идиотскую идею Художественного Творения.

- Согласен, но… - Библиотекарь излучил неяркую ауру нерешительности.

- Только не ты, Библиотекарь!

- Нет-нет. Конечно, нет, - просигналил Библиотекарь. - Но мне очень хочется, чтобы имелось эстетически приемлемое объяснение происхождения жизни в нашем мире.

Аура Хранителя потемнела.

- Да. Это серьезный вопрос… - Аура просветлела. - Теперь поговорим о дневнике…

- Да, конечно. Я перешлю его сразу в рассеиватель. Но не хотите ли вы перед этим просканировать оставшуюся часть документа?

Хранитель ненадолго задумался.

- Нет. Сейчас я слишком возбужден, чтобы сканировать дальше. Я поглощу оставшееся, когда документ попадет в эфир. - Он излучил ауру задумчивости, потом положил цилиндр на лабораторный стол. - Но все же я хотел бы завтра встретиться с тобой снова… при первом свете плюс два, если это возможно.

- Да. Конечно.

Вскоре после главного рассвета Хранитель ворвался в лабораторию. Там его уже ждал Библиотекарь.

- Проклятые дохлопольные теоны, - прерывисто просигналил Хранитель. - Они заявили, что дневник - ловко сфабрикованная подделка. А в доказательство приводят тот факт, что тела инопланетянина у нас нет.

- Знаю, - просигналил Библиотекарь, чья аура демонстрировала уныние. - Теоны всегда были лучшими рассеивателями в эфире, чем мы.

Хранитель продемонстрировал согласие:

- Боюсь, что так. После заявления о мошенничестве они станут сильнее, чем когда-либо. - Он перетек к лабораторному столу и взял цилиндр. - Я был настолько разъярен, что не смог завершить сканирование.

- Скоро конец, - просигналил Библиотекарь. - Если хотите, можете просканировать его сейчас.

- Спасибо.

Запись 98.

Часы «Исследователя»: ОШИБКА.

Часы «Капсулы»: 7 июля 2048 года - 11:22.

Почти смешно. Стал разглядывать плату и обнаружил контакт с холодной пайкой - дурацкой холодной пайкой. Элементарщина. Я все исправил за пятнадцать минут.

Схема и после этого не заработала. Когда я включил плату, та испустила дикий набор электромагнитных полей. Все компьютерные и видеомониторы сразу свихнулись.

Но трагикомедия в том, что отклонитель поля отклонил и меня от решения. Я кое-что пересчитал (понять не могу, почему в NASA не отыскали выход) и обнаружил, что если переберусь в спасательную шлюпку, то смогу в ней маневрировать, находясь перед «Капсулой времени». Окружающее корабль поле Ричардсона должно экранировать и шлюпку. Я просто мог дать полную тягу и вырваться из объятий черной дыры. Теперь я заставляю себя не думать об этом - ведь я угробил миллиарды лет упущенных возможностей.

Теперь-то я могу спастись, но лететь мне некуда. И что толку от такого спасения?

Запись 99.

Часы «Исследователя»: ОШИБКА.

Часы «Капсулы»: 8 июля 2048 года - 09:33.

Скоро станет совсем тихо - как в горной долине после снегопада. Я выключу двигатели, теперь уже очень скоро. И тогда «Капсула времени» наберет скорость, соскользнет за горизонт событий, где время практически останавливается, а затем упадет в черную дыру. Интересно, как долго поле Ричардсона будет меня защищать, прежде чем кораблик раздавят или разорвут приливные силы? Быть может, вечно - что бы это ни означало.

Теперь, приняв позитивное решение, я чувствую себя немного лучше. Странно, но до сих пор я не считал самоубийство позитивным решением.

У меня еще сохранилось достаточно научного любопытства, и я пытаюсь представить, как будет выглядеть прохождение через горизонт событий. Впрочем, это слабое и рудиментарное любопытство, поскольку поделиться наблюдениями будет не с кем. «Нет человека, что был бы сам по себе, как остров», - сказал кто-то. Кажется, Джон Донн. Я едва не рассмеялся. Откуда он это знал? Как он вообще мог это знать?

Забавно - когда умру я, умрет и Вселенная. Она меня не переживет. Как ни странно, меня это утешает.

Мне хочется умереть с каким-нибудь символом человечества. Наверное, с музыкой. Какая музыка больше всего подходит для смерти Вселенной? «Девятая симфония» Бетховена? «Незаконченная симфония» Шуберта? Что ж, если она не закончена сейчас, то не будет закончена никогда. Пожалуй, выберу «Девятую».

Запись 100.

Часы «Исследователя»: ОШИБКА.

Часы «Капсулы»: 8 июля 2048 года - 10:00.

Только что поел. Последний завтрак.

Пишу это под музыку Бетховена. Наверное, это моя последняя запись. Возможно, вообще последняя запись (100 - хорошая круглая цифра для конца времени).

Мне осталось лишь нажать выключатель. Потом могу сидеть и наблюдать в телескоп, как умирает Млечный Путь. Другие галактики к тому времени станут настолько далекими, что окажутся за преде

лом разрешения телескопа. Я уже мысленно вижу, как в поле тяготения черной дыры звезды синеют, приобретая сочный и приятный оттенок, затем постепенно бледнеют, переходя в невидимый ультрафиолет.

Но возможно, что мостики Эйнштейна-Розена существуют, и я, проходя сквозь черную дыру, попаду в червоточину и вернусь обратно во времени. И смогу выйти в физическом пространстве, полном звезд, галактик и теплых живых душ. А поскольку все корабли NASA, включая мой, оснащены наборами SETI для первого контакта, я даже смогу с этими душами общаться.

Чушь все это. Я обманываю себя. Исходом наверняка станет смерть. И пусть она будет быстрой.

Моя семья, друзья - все они прожили отпущенный природой срок. И у меня нет причины оплакивать их. Я могу оплакивать только себя - и отказываюсь больше этим заниматься.

Моя рука уже на выключателе. Мне будет не хватать голоса двигателей.

- Итак, это все, - просигналил Хранитель.

- Все.

- Жаль. Если бы у нас имелось тело, дневник приобрел бы бо^' льший вес.

Библиотекарь просигналил согласие.

- Но до сих пор не могу понять, как у нас оказался лишь пустой корабль.

- У меня есть теория, - вспыхнул на миг Библиотекарь, демонстрируя чрезвычайную скромность.

- В самом деле? - Хранитель подал Библиотекарю знак приблизиться. - Пойдем. Мы вместе поедим в моей студии.

- Это честь для меня. Спасибо.

- А потом ты расскажешь о своей теории. - Хранитель излучал ауру глубокой задумчивости. - А поскольку ты главный специалист по инопланетянину, то вместе мы, возможно, сумеем отыскать в документе нечто такое, что докажет существование этого существа.

- Нет! - Конрад отдернул руку от выключателя. - Таким путем человечество умереть не должно. - Он ударил кулаком по панели. - Последний, покидающий Вселенную, гасит за собой свет. - Он покачал головой. - Нет.

Он не понял, что заставило его изменить решение. Возможно, инстинкт самосохранения. Возможно, тоска по дому. Разумеется, Земли уже нет, но все же он мог закончить свои дни в родной Солнечной системе - если сумеет вырваться.

Он открыл соединительный люк, ведущий к левой спасательной шлюпке. Испытывая удовольствие уже от одной мысли о том, что покидает «Капсулу», он схватил дневник и пролез в люк. Затем, поддавшись внезапному порыву, вернулся, выдернул плату из панели и взял ее с собой. На сборку этой платы у него ушли тысячи лет.

Пристегнувшись к креслу пилота, он включил электронику и сосредоточился на панели управления. Тут он помедлил. Курс на Землю Конрад проложить не мог, потому что планеты уже не было. Зато мог дать команду автоматического обнаружения Сатурна. Конрад хрипловато рассмеялся. Последним небесным телом Солнечной системы, на которое он некогда ступил, был как раз Титан. И для него он станет домом не хуже любой другой планеты. Конрад ввел в искусственный интеллект навигационные параметры Титана.

Перед запуском двигателя он провел мысленную контрольную проверку. Предполетные тренировки в NASA вспомнились сами собой - у него снова имелась цель. Логика подсказывала, что, раз имеются две спасательные шлюпки, то одну из них можно перевести на дистанционное управление и проверить, находясь в корабле, получится ли задуманное.

Он быстро расстегнул ремни и метнулся назад в «Капсулу». Конрад даже насвистывал - физические усилия снова заставили его ощутить себя человеком.

Оказавшись в корабле, он переключил шлюпку на дистанционное управление. Лязгнули захваты - шлюпка отделилась, и он вывел ее на позицию точно над верхним иллюминатором. Включать двигатели надолго не пришлось, потому что шлюпка находилась в пределах охватывающего «Капсулу» поля Ричардсона. Стиснув зубы и гадая, выдержит ли иллюминатор удар выхлопных газов шлюпки, Конрад включил автонавигацию. Потом затаил дыхание и нажал кнопку запуска.

Сперва шлюпка двигалась медленно, затем стала быстро набирать скорость. Увидев, насколько резко она набирает ускорение, Конрад даже присвистнул. Потом сообразил, что тут срабатывает гравитационный эффект - по мере удаления от черной дыры время ускорялось. Шлюпка достигнет Титана гораздо раньше, чем он доберется туда на второй шлюпке. Но главное - идея сработала. Теперь у него в кармане лежал билет домой. Конрад улыбнулся - как странно называть Титан домом.

Потянувшись, чтобы сбросить напряжение, он забрался в оставшуюся шлюпку. Повторив все действия, проделанные при запуске первой, он нажал кнопку отделения шлюпки от корабля. Его суденышко, потряхиваемое турбулентностью работающих двигателей корабля, сейчас напоминало велосипед, едущий по шпалам. Конрад вывел шлюпку в предстартовое положение над «Капсулой», и вибрация прекратилась. Он сделал глубокий вдох, медленно выдохнул и переместил рукоятку тяги до упора вперед. Двигатель взревел, шлюпка затряслась, ускорение вдавило Конрада в кресло. Он терпел долгий час, но все же шлюпка вырвалась из объятий черной дыры. Конрад протянул было руку к рукоятке тяги, но передумал. Не имея причин чего-либо опасаться, он помчался к Сатурну на полной скорости. На сей раз теория относительности станет работать на него. С двигателями Ричардсона он может лететь почти со скоростью света и добраться до Титана очень быстро.

И тут он ударил ладонью по панели управления. «Черт побери! Я оставил дневник в другой шлюпке». Он покачал головой. Теперь уже ничего не изменить.

Через три часа по внутреннему времени шлюпки он достиг облака Оорта, номинальной границы Солнечной системы. Он сбросил скорость, а в окрестностях Сатурна сбросил ее еще раз. В носовом иллюминаторе виднелось большое Солнце, а в его красно-оранжевых лучах величественно сверкал Сатурн. Хотя Солнце теперь стало звездой с низкой светимостью, оно было огромным и относительно близким. Пока он любовался светилом, система автонавигации направила шлюпку к Титану.

Переместив внимание на экран компьютера, он вывел на него окно ручной навигации и переместил шлюпку на низкую орбиту вокруг большого спутника огромной планеты. Ненадолго расслабившись и насладившись ощущением невесомости, он переключил на монитор изображение с курсовой камеры шлюпки.

И резко подался вперед, уставившись с открытым ртом на монитор. Расстегнув ремни, он подплыл к иллюминатору и выглянул. Конрад не поверил свои глазам - Титан выглядел почти как Земля, с океанами, зелеными континентами, пушистым облачным покровом. Но весь цветовой спектр был сдвинут в красную область - он словно смотрел на Землю через розовые очки. Это невозможно!

И тут он вспомнил давнишнюю статью, где излагалась теория о том, что примерно через восемь миллиардов лет Солнце, достигнув фазы красного гиганта, согреет Титан настолько, что там появятся зоны, пригодные для обитания. Конрад улыбнулся. Как здорово увидеть подтверждение этой идеи.

Охваченный научным любопытством, сдобренным надеждой, он уселся за панель управления и провел кое-какие измерения.

Увидев данные спектрографического анализа атмосферы и поверхности, он повторил их и лишь затем позволил себе поверить результатам: воздух пригоден для дыхания, атмосферное давление примерно такое же, как на Земле на уровне моря, а океаны состоят из воды. Огромная разница по сравнению с тем, что здесь было прежде: атмосфера на 95% из азота, ее давление в шестьдесят раз выше земного, а температура поверхности -175 градусов по Цельсию.

Он вернулся к иллюминатору, но на этот раз, просто чтобы полюбоваться увиденным. Диск Сатурна имел угловой размер около пяти градусов - примерно в десять раз больше, чем размеры Луны, наблюдаемой с Земли. А Солнце с диаметром около пятнадцати угловых градусов и вовсе смотрелось в тридцать раз больше. Но при его нынешней яркости Конрад мог смотреть прямо на него, не опасаясь повредить глаза. Какая красота!

Налюбовавшись, Конрад вернулся в кресло и пристегнулся. Его судьба и жизнь, пусть даже и недолгая, были на Титане. Готовясь к посадке, он переключил на монитор картинку с нацеленной вниз камеры и прибавил увеличение. Для безопасной посадки ему требовалась плоская равнина.

- Что?!

Он словно получил удар по голове. Подавшись вперед, он уставился в монитор, пытаясь разглядеть мельчайшие детали картинки, ограниченной по разрешению размерами пикселей. Сомнений не осталось: по экрану медленно проползали изображения искусственных сооружений. Регулярность и сложность зрелища напоминала земной город среднего размера. Конрад выдохнул, даже не заметив, в какой момент у него перехватило дыхание. На Титане была жизнь, разумная жизнь! Он изумленно покачал головой.

Когда потрясение немного улеглось, а «город» скрылся за краем экрана, Конрад принялся размышлять. Очевидный ответ - люди с Земли перебрались на Титан еще до того, как Солнце стало красным гигантом. Но при дальнейшем размышлении он понял, что такое астрономически невозможно - когда это произошло, Титан все еще был темным, замерзшим и непригодным для обитания миром. К тому же он наблюдал за Землей и видел ее гибель.

Колонисты из другой звездной системы? Весьма маловероятно - он наверняка заметил бы их корабли, а они обязательно прилетели бы исследовать его черную дыру.

Конрад пожал плечами. Наверное, жизнь зародилась на Титане естественным путем. Однако он тут же сообразил, что подобная эволюция еще менее вероятна, чем прочие его идеи. Красным гигантом Солнце могло пробыть никак не дольше восьмисот миллионов лет. Для появления эволюционным путем высокоорганизованной жизни этого времени никак не хватит - во всяком случае, для ее развития с нуля. А их экспедиция не нашла на Титане никаких признаков жизни, даже сложных органических молекул.

Когда он вспомнил об экспедиции на Титан, его поразила неожиданная догадка. Ведь большую часть времени эволюция проводит в микрофазе - развитие микробов и одноклеточных организмов. И если Титан был засеян такими микроорганизмами, то времени для эволюции вполне хватило бы.

Конрад рассмеялся. Причиной всему наверняка стали мусорные канистры их экспедиции. Когда через миллиарды лет Титан прогрелся, канистры разрушились, рассыпав по поверхности богатый микробами мусор.

Негромко напевая, Конрад взялся за рукоятки управления и начал посадку. Он улыбался. Он сможет пить местную воду, если ее сперва прокипятить. А поскольку жизнь на Титане зародилась от земной, и если ему еще немного повезет, то он даже сумеет найти пищу. И тогда дни его окажутся не столь краткими, как он ожидал. А уж скучными - точно не будут.

Охваченный нетерпеливым стремлением увидеться со своими потомками, Конрад с трудом заставил себя не мчаться вниз на полной скорости. Ему не хотелось терять даже минуту.

Перевел с английского Андрей НОВИКОВ

© Carl Frederick. Man, Descendant. 2006. Печатается с разрешения автора. Рассказ впервые опубликован в журнале «Analog» в 2006 году.

[1] Ситком (от английского situation comedy) - комедия ситуаций. (Прим. перев.)