"Загадочный джентльмен" - читать интересную книгу автора (Хокинс Карен)

Глава 12

Тремя днями позже Джеймсон задержат в дверях лакея, чтобы придирчиво осмотреть чайный поднос. Дымился серебряный чайничек, распространяя чудесный аромат. В центре подноса красовались молочник и сахарница. Рядом лежала единственная серебряная ложечка с гравировкой в виде двух переплетенных роз.

Чашечка тончайшего китайского фарфора, расписанная желтыми и голубыми цветами, казалось, только и ждет, чтобы ее наполнили чаем. На противоположном краю подноса размещалось фарфоровое блюдо с бисквитами.

Обозрев поднос, дворецкий добавил к композиции белоснежную льняную салфетку. Затем удовлетворенно кивнул:

– Следуйте за мной.

Он направился в сад. Лучи солнца весело пробивались сквозь густую листву. Дул легчайший ветерок, принося прохладу, именно столько, сколько нужно. Дворецкий шел по главной аллее, миновал небольшую калитку, затем цветочную арку. Там, в конце дорожки, на низкой мраморной скамье сидела леди Элизабет.

Завидев хозяйку, Джеймсон замедлил шаг, чтобы полюбоваться чудесной картиной. Развевающийся подол белой юбки, золотые волосы на темно-зеленом фоне живой изгороди. Сердце старого слуги защемило. Вместо привычной улыбки рот девушки скривился в невеселую гримаску.

Вот уже три дня, как в доме воцарилось уныние. Сегодня утром горничная с верхнего этажа расплакалась без видимых причин, а один из конюхов – крепкий парень, находившийся у них в услужении многие годы, ни разу мухи не обидевший, – подрался с конюшим. Дело кончилось сломанным носом.

– Такая красивая девушка, наша хозяйка, – тихо сказал лакей. – Жаль, что… – Джеймсон послал ему предостерегающий взгляд, и лакей замолчал, покраснев.

– Вот так, мастер Чарлз. Разумеется, если вы любитель сплетен…

Пристыженный лакей кивнул с самым несчастным видом. Джеймсон повернулся и продолжил путь, дойдя наконец до скамьи.

– Миледи?

Она подняла голову и удивленно посмотрела на чайный поднос.

– О, благодарю, но… Я не просила чаю.

– Нет, миледи. Я взял на себя смелость. Подумал, так вы сможете подольше насладиться чудесным солнечным днем.

Не лицо смягчилось.

– Вы очень добры.

– Миледи, мы все так рады видеть вас дома. – Джеймсон сделал знак лакею поставить поднос на скамью, а затем отослал его прочь. Поправил поднос. – Чай совсем горячий, миледи.

Она улыбнулась, но глаза по-прежнему смотрели невесело.

– В отличие от дедушки я не стану вас бранить, если чай окажется слишком горячим или чересчур холодным.

– Благодарю, миледи. Уж очень вы снисходительны.

Обычно подобные пикировки со слугой вызывали у Бет улыбку. Сейчас же она едва кивнула ему, снова погрузившись в раздумья.

Джеймсон подавил вздох. Леди Элизабет сама не своя с момента возвращения из Лондона. Помолвлена, но обесчещена. Ужасно, что город сделал с такой уравновешенной молодой леди! Говорили, что ее светлость подверглась домогательствам какого-то нахала. Джеймсон лично встречал прибывшего поздно вечером молодого человека, а затем слушал, как герцог осыпает того бранью.

Джеймсон поежился, вспоминая бурную сцену. Молодой человек, надо отдать ему должное, вел себя безупречно. Он вышел из библиотеки бледный, с пылающим взглядом, но не сломленный и по-прежнему гордый.

Жаль, что все так вышло. Леди Элизабет могла бы встретить милого, спокойного джентльмена, полюбилабы его. Джеймсон уже начинал тревожиться, глядя на выражение лица ее светлости. Уж не замешаны ли здесь более сильные чувства?

Разумеется, не его дело – угадывать по лицам. Поэтому он продолжал наливать чай. Ее светлость предпочитала чай со сливками и сахаром.

Джеймсон был встревожен, не отдавая себе в этом отчета. С некоторых пор все переменилось в Мессингейл-Хаусе! Его светлость был необычно тих и спокоен. Теперь он все больше сидел у окна в библиотеке, глядя в сад. Леди Шарлотта почти не выходила из своей комнаты и казалась еще более расстроенной и обеспокоенной, чем обычно. Но хуже всего обстояло дело с леди Элизабет. Она больше не улыбалась – Джеймсон и припомнить не мог, чтобы такое случалось раньше!

Дворецкий помедлил еще минуту, вытирая носовым платком пыль со скамьи. Он хотел бы сказать леди Элизабет, что все слуги сочувствуют ей. Но дух красноречия не снизошел на него, и старый слуга удалился с вежливой улыбкой и тяжелым сердцем. Может, хоть чай поднимет ей настроение.

Погруженная в раздумья, Бет и не заметила его отсутствия. Как ей противостоять последствиям того, что она именовала величайшей глупостью своей жизни?

Объявив о своем намерении выдать ее замуж за виконта, дедушка решил, что теперь самое время ей возвратиться домой, в Мессингейл-Хаус. Бет была рада вернуться, хотя ее неприятно кольнуло, что Уэстервилл не выказал ни малейших возражений по этому поводу. Он просто склонился к ее руке и обещал навестить в самое ближайшее время.

С тех пор прошло три дня. Все, чем удостоил ее негодяй, – это коротенькая записка. Дожидался приглашения, пропади он пропадом. Бет надеялась, что увидит Уэстервилла у своих дверей на следующее же утро.

Но день сменялся днем, и Бет забеспокоилась. Что происходит?

Она протянула руку к розе, которая колыхалась от легкого ветерка. Бархатистые лепестки согревали пальцы. Густой аромат цветов, подхваченный ветром, разносился по саду. Бет откинулась на спинку скамьи, пытаясь привести мысли в порядок. Все решилось так быстро! Она была точно во сне. Дедушка настроен непоколебимо. Значит, быть ей замужем. Сегодня за завтраком он ошеломил их с Шарлоттой сообщением, что приезжает портниха, чтобы начать работу над свадебным платьем Бет.

Конечно, Бет пыталась возражать. Ей иногда казалось, что она, словно мячик, несется с горы навстречу судьбе, не в силах направлять собственное движение.

Она вздохнула. Чего бы ни наговорил Уэстервилл дедушке, старик, похоже, стал относиться к нему с некоторым уважением. Разумеется, не более того, ведь он не член семьи. Взять хотя бы Шарлотту… Но если хорошо подумать, даже эта малая толика ворчливого уважения для дедушки вещь небывалая.

За спиной Бет послышался шелест. Обернувшись, она увидела, что под цветочной аркой понуро стоит лорд Беннингтон. Девушка заставила себя улыбнуться. Лорд поклонился, в свою очередь, натужно улыбнувшись.

– Простите, леди Элизабет. Я нарушил ваше уединение. Мне подумалось, может быть, леди Шарлотта с вами.

– Нет. Скорее всего она еще в постели.

Беннингтон взглянул на часы и недовольно поморщился.

– Второй час дня. Ей, кажется, нужно было сегодня к доктору, не так ли?

– Да, но она вчера послала ему записку, чтобы перенести визит на следующую неделю.

Беннингтон сделался мрачнее тучи. Бет в который раз поразилась силе его чувства к мачехе.

– Шарлотте следует принимать доктора, когда он приходит. – Он погрузился в молчание, нервно комкая зажатые в руке перчатки. Внезапно он спросил: – Леди Шарлотта кажется совсем здоровой, не правда ли?

Бет улыбнулась. Беннингтон не отличался красноречием, зато умел задавать вопросы, от которых становилось не по себе.

– И в самом деле. Ей намного лучше, с тех пор как вы стали сопровождать ее на прогулках.

К ее удивлению, лорд густо покраснел.

– Я тоже так думаю. Если хотите знать, я просил вашего дедушку… – Беннингтон взглянул на Бет исподлобья и замолчал. – Простите, я не должен докучать вам.

– Все в порядке. Вы почти член семьи. Он шагнул вперед и с жаром заговорил:

– Да! Мне тоже так кажется. С моей стороны было бы черствостью, то есть, леди Элизабет, я слышал от Шарлотты, что произошло в Лондоне.

Бет покраснела.

– Очень мило, что она сообщила об этом.

Беннингтон покачал головой.

– Она хотела как лучше. Она была сильно огорчена. Шарлотта любит вас, вы же знаете. А виконт ей никогда не нравился. Если хотите знать, она всегда… – Беннингтон замолчал. – Так вот что я хотел сказать: она очень вас любит.

– Знаю. Простите, я слишком переживаю то, что случилось.

– Оно понятно. Знаю, дедушка решил выдать вас замуж. Не могу сказать, что хорошо знаю виконта, но, думаю, вам следует найти надежное убежище. Надеюсь, вы дадите мне знать, если что. У меня есть незамужняя тетка в Брайтоне. Ваш дедушка ни за что не отыщет вас там. Вы будете в безопасности. О вас хорошо позаботятся.

Бет была тронута.

– Не знаю, что и сказать. Спасибо, лорд Беннингтон. Так любезно с вашей стороны. Буду иметь в виду. Если станет совсем невмоготу…

Беннингтон улыбнулся почти довольно:

– Надеюсь, вы не забудете, леди Элизабет. Ваш отец был необычайно добр ко мне, и ваша мачеха тоже. Шарлотта всегда была… – Он поймал взгляд Бет и смутился. – Простите, пойду в дом. Может быть, Шарлотта встала. Она ждет меня.

– Разумеется. – Бет склонила голову набок. Уж не карета ли завернула за угол дома? Странно… Никто не пользуется задней подъездной аллеей, только если… Она замерла.

Лорд Беннингтон поклонился.

– Попрошу Джеймсона разыскать Шарлотту. Благодарю, леди Элизабет. Пейте чай.

Тихое ржание лошади, звяканье упряжи. Бет вздрогнула. Она не ошиблась – действительно карета! Стараясь казаться спокойной, она ответила на поклон Беннингтона.

– Благодарю, милорд. Не взять ли вам Шарлотту на конную прогулку? Свежий воздух оживит ее.

Он просиял:

– Прекрасная мысль! Спасибо, леди Элизабет. Приятного дня.

Он снова поклонился – менее натянуто, чем обычно, и направился к дому. Бет смотрела ему вслед, раздумывая: кто бы мог приехать в той карете?

– Вы скучали обо мне? – раздался густой низкий голос прямо у нее за спиной.

Бет вздрогнула и прижала руку к тяжело бьющемуся сердцу. Рядом стоял Кристиан, насмешливо улыбаясь.

– Ради всего святого, Уэстервилл! Обязательно нужно испугать меня до полусмерти?

– Разве вы не слышали, что подъехала карета?

– Слышала, только что. До моей скамьи далеко. Вы не могли добраться сюда за такое короткое время.

– Не мог. Просто я попросил кучера высадить меня у боковой калитки.

– Ах так. – Бет нервно сцепила руки. Только сейчас она поняла, как сильно хотела его увидеть. – Я уже начинала беспокоиться: неужели мне суждено оказаться в роли покинутой жены, еще до того как меня поведут к алтарю?

Глаза Кристиана весело блеснули.

– Я, может быть, способен на многое, но бросать жену не стал бы.

Бет стало неловко. Словно у нее вдруг выросли лишние руки. Взгляд упал на поднос с чаем.

– Не хотите ли чаю? Я могу попросить, чтобы принесли еще одну чашку.

– Нет, благодарю. Не стоит обременять прислугу.

– Ну а я выпью.

Она снова наполнила чашку и принялась размешивать сливки п сахар, поглядывая на виконта.

– Чудесная у нас вышла помолвка. Он сверкнул белоснежной улыбкой.

– Мы отличная пара.

– Хотелось бы знать, это что, часть вашего плана? В качестве вашей невесты я просто обязана пригласить вас в Мессингейл-Хаус.

Она спросила и пожалела об этом, но было уже поздно. Его улыбка растаяла.

– У меня не было намерения компрометировать вас. Просто так вышло. Кроме того, вы ведь уже согласились помочь. – Он пожал плечами. – Зачем же еще стараться?

Чашка застыла возле самых губ Бет. Он прав, она к тому времени действительно была готова помочь. У Бет потеплело на душе, и она впервые за целый день улыбнулась. Уголки губ виконта невольно поползли вверх.

– Об этом вы не подумали.

– Нет. Почему-то я решила, что вы соблазнили меня намеренно.

– Именно так. Но совсем по другой причине. Бет, вы очень привлекательная женщина. Разумеется, мне не следовало давать воли чувствам, но кто из мужчин меня осудит?

Бет не знала, что и сказать. Она заставила себя сделать новый глоток, а потом ответила:

– Что ж, вот мы и оказались в ловушке. Дедушка категорически настроен поженить нас.

– Так ему и следует поступить, – отозвался Уэстервилл. Он стоял, прислонившись спиной к стволу дерева, скрестив руки на груди. – Ведь ваша репутация погибла.

Бет пожала плечами и сделала новый глоток. Горячий напиток успокаивал нервы.

– Я не чувствую себя обесчещенной. Он нахмурился:

– Вы и представления не имеете, что значит быть отверженным. Для вас, вашей души…

Она пожала плечами:

– Это значит – люди будут болтать.

– Не только. Еще и смеяться. Начнут забывать приглашать вас на вечеринки. А потом вообще забудут о вашем существовании.

Она поставила чашку на блюдце. Донышко едва слышно звякнуло.

– Как вашу мать.

– Да.

Бет задумчиво кивнула. А Кристиан в эту минуту размышлял о том, что едва может спокойно смотреть, как ее губы касаются края изящной фарфоровой чашечки. Стоило ему оказаться поблизости от нее, как он забывал обо всем на свете. Вот почему он медлил с визитом целых три дня. Он надеялся, что за это время успеет остыть, погасить пожар в крови. Просчитался, да еще как!

Бет поставила чашку и взглянула на него. Она сидела на широкой скамье серого мрамора – ворох шелковых юбок, золотистые волосы, яркие карие глаза. Кристиан чувствовал: она болезненно переживает произошедшее между ними, хоть и сохраняет внешнее спокойствие. Ему вдруг стало не по себе.

Он пригладил волосы. Боже правый, как же это могло случиться? Он только и хотел, чтобы она согласилась помогать. Но компрометировать ее он не собирался.

Он понял вдруг, что в один прекрасный момент его цель изменилась. Когда он только затевал свою авантюру, Бет отводилась роль отмычки, чтобы подобраться к ее деду. Но теперь… Теперь он возьмет только то, что причитается. Не хотелось ему ранить чувства Элизабет. Чего бы ему на самом деле хотелось, так это…

«Прекрати», – сказал он себе. К чему такая самонадеянность? Леди Элизабет не для него. Нет в нем достаточной доброты, мягкости. Ей нужен кто-то, кто станет холить ее и защищать. Он не годится для такой роли.

Он встретил ее встревоженный взгляд и натянуто улыбнулся:

– Положение весьма неловкое.

– Слишком мягко сказано. – Чашечка дрожала в ее руке.

Она поставила ее на стол.

– Как поживает дедушка?

– Сердится. – Бет невесело улыбнулась. – И в то же время радуется.

– Сердится? – Кристиан нахмурился. – Он бранит вас?

Она покраснела.

– Нет! Как вы могли такое подумать?

– Я не настолько хорошо его знаю, чтобы… Просто мне хотелось увериться, что с вами все в порядке.

– Дедушка ни за что меня не обидит. Он никого не стал бы унижать. Никого!

– У меня мало опыта в обращении с дедушками и батюшками. О собственном отце могу сказать: я рад тому, что он не лез в мою жизнь.

– Ваш батюшка – герцог Рочестер? Однажды я видела его в театре. – Бет склонила голову набок. – Вы на него совсем не похожи.

– Тристан, мой брат, похож.

– Да, я слышала. Теперь он новый герцог Рочестер.

– Он питает к отцу еще меньше любви, чем я. – Кристиан усмехнулся. – Трис ненавидит, когда его именуют Рочестером. Так что, похоже, быть герцогом мне.

Она улыбнулась:

– Это бы меня не удивило. Вам черт ворожит. Повинуясь порыву, Кристиан бросился к скамье.

– Бет! – Он сел рядом. – Простите, что так вышло. Я хотел совсем не этого.

Она вздохнула:

– Я тоже. Но тем не менее Уэстервилл, вот то, что мы оба получили. Не думаете ли вы…

– Кристиан. – Он взял ее руку и перевернул ладонью вверх, невольно отметив отсутствие мозолей. Длинные нежные пальцы, розовые ноготки прекрасной формы. Он провел по ладони большим пальцем, дивясь мягкости ее кожи. – Мы можем оставить формальности. Кроме того, мне хотелось бы слышать, как вы произносите мое имя.

Ее щеки порозовели, но она спокойно продолжила:

– Очень хорошо, Кристиан. Вы считаете, мы могли бы придумать правдоподобное объяснение тому, чем занимались в бильярдной? Может, если бы мы рассказали дедушке…

– Нет. Мы не можем, и вы это знаете. Кроме того, что бы мы ни говорили, у общества на сей счет свое мнение. Спасибо леди Джерси.

– Зачем нужно было идти на вечер с этой мегерой?

– Не такая уж она мегера. Просто очень болтлива. Мне хотелось пойти туда, чтобы увидеть вас. Но у меня не было приглашения.

Бет захлопала ресницами:

– Вы пришли на музыкальный вечер в обществе Салли Джерси, только чтобы увидеть меня?

Кристиан потерся щекой о тыльную сторону ее ладони.

– Да.

– А леди Джерси знала?

– Несложно было догадаться. Сначала ей было забавно, а потом она почувствовала себя немного обиженной. – Кристиан пожал плечами. – Вот жалость.

Бет тихонько рассмеялась, блеснув жемчужными зубками. Кристиан с трудом подавил желание нагнуться и поцеловать ее. Вместо этого он поцеловал ее пальцы. Бет улыбнулась:

– Не пытайтесь меня очаровать. Зря потратите время.

– В самом деле?

Какая она теплая, яркая… И чувства юмора ей не занимать. Кристиану хотелось смотреть только на нее, но он с трудом перевел взгляд на виднеющийся невдалеке дом. От Бет не ускользнуло движение его глаз.

– Ах да. Вам не терпится его обыскать, не так ли?

– Разумеется. – Он повернулся к Бет. – Но не сейчас.

– Да, это выглядело бы подозрительно.

– В самом деле. Я дожидался двадцать лет. Вполне могу повременить еще. Несколько дней или даже недель. – Он снова посмотрел на дом. – Кажется, ваш дворецкий выглядывает из окна.

– Джеймсон. – Она наклонилась вперед, стараясь разглядеть получше. – Беспокоится обо мне. Он такой.

– Вы всегда жили здесь?

– Да. После того как умерла мама, мы с отцом переехали жить сюда, вместе с дедушкой.

– Вы помните мать?

– Нет. Я была совсем крошкой.

Он потер ее запястье большим пальцем.

– Вы были близки с отцом?

– Не совсем. Он очень образованный человек, всегда его видели с книгой в руке. Когда он переводил, мог несколько дней вообще не разговаривать. – Бет улыбнулась. – Дедушка просто в отчаяние приходил, пытаясь приобщить его к хозяйственным заботам. Жаль, потому что теперь этим некому заниматься.

Он ласково погладил ее запястье.

– А вы?

Бет скорчила гримаску.

– Дедушка очень ревностно относится к тому, что называется «подходящим для женщины занятием».

– Глупо.

Он сказал это совершенно серьезно, и Бет удивилась. Она смотрела на собственную руку, которой так тепло и уютно было в ладони Кристиана. От него шел жар, поднимался вверх по руке, согревая плечо, затем грудь. Она вдруг почувствовала, как под тонким шелком сорочки наливаются ее груди, твердеют соски. Волнующее, тревожное ощущение. Ее начинало тянуть к Кристиану, очень… физически.

Она подавила вздох. Вот если бы мама была жива! Она бы объяснила дочери, что это за чувство. Ведь матерям принято поверять такие секреты? Разумеется, Бет и в голову не пришло бы рассказать что-то подобное дедушке. А с Шарлоттой они никогда не были настолько близки.

Натянуто улыбнувшись, Бет осторожно отняла у него руку. Ей нужно приложить все силы ума и изобретательности, чтобы отвертеться от замужества.

– Кристиан, я вот тут подумала…

Его глаза блеснули, но он ничего не сказал.

– Мы ведь оба не хотим этого брака, ведь так? Значит, надо найти способ улестить дедушку.

Кристиан ухмыльнулся:

– Полагаю, я мог бы кончить жизнь самоубийством. Это бы его очень порадовало.

– Чепуха. Он человек искушенный. Ясно, что такой конец вызвал бы новые толки.

Кристиан скривился:

– Это было бы ужасно, правда?

Бет подавила желание улыбнуться.

– И правда чудовищно!

– В таком случае, полагаю, мне не следует расставаться с жизнью.

– Оставим это в качестве самого последнего средства.

– Благодарю, – ответил он сухо.

– А пока что нужно придумать, как успокоить дедушку. Хотя бы сделать так, чтобы он не торопился давать объявление в газетах. Если я найду способ убедить его не обнародовать помолвку, мы выиграем время и сможем в конце концов отговорить его от брачной затеи.

– Бет, общество не позволит ему вот так запросто изменить решение. Погублена ваша репутация.

– Меня это не волнует. Никогда не хотела жить в светском обществе. Кроме того, когда дедушка умрет, я наследую его деньги. А свет, как всем известно, охотно прощает того, кто богат и знатен.

– Вы никогда не будете счастливы с человеком, который возьмет вас в жены только благодаря вашему состоянию.

– Послушайте, Уэстервилл, – сказала она неожиданно резко. – Мне вообще не нужен муж. Не понимаю, почему все так стремятся замуж? И что может предложить мне муж, если у меня есть все, что душе угодно?

Кристиан вздернул брови, его глаза насмешливо блеснули. Бет внезапно покраснела.

– Я хочу сказать – почти все.

Кристиан фыркнул.

– Прекратите же! – Она глубоко вздохнула и повернулась к нему лицом. – Кристиан, послушайте меня. Я решительно хочу найти способ избавиться от этого брака. Вы со мной или нет?