"Загадочный джентльмен" - читать интересную книгу автора (Хокинс Карен)Глава 11Войдя в собственный дом, Кристиан обнаружил, что передняя пуста. Он снял пальто и бросил его на стул, а затем направился в библиотеку, крича на ходу во весь голос: – Ривс! Почти немедленно послышались торопливые шаги. Ривс появился, едва хозяин приблизился к двери библиотеки, и вошел туда следом за ним. – Милорд, мы никак не ожидали вас так рано. Неужели какое-то несчастье? Кристиан плеснул в бокал щедрую порцию вина. Осушив бокал, налил еще. Брови дворецкого поползли вверх. – Ну, – промолвил он наконец, нарушая молчание, – если все так плохо, может, стоит рассказать, что произошло? Кристиан бросил на него сумрачный взгляд. – Не желаю говорить об этом. – Понимаю. Значит, вы позвали меня для того, чтобы я любовался, как вы накачиваетесь портвейном. – Он сложил руки на груди, придав лицу выражение крайней заинтересованности. – Прошу, продолжайте. Кристиан со стуком опустил бокал на стол. – Ничего смешного. Получилось то, что вы предсказывали. Я… я погубил ее, Ривс. Дворецкий вскинул брови: – Леди Элизабет? Кристиан кивнул. – Мы были на музыкальном вечере у Девонширов… Он бессильно откинулся на спинку кресла. Ривс подошел к буфету, нашел графин. Наполнил бокал Кристиана, поставил графин на стол, у локтя хозяина. – Выпейте, милорд. Кристиан пил одним долгим глотком, а затем закашлялся, почти давясь. Ривс постучал его по спине. – Ничего себе. – Кристиан уставился на дворецкого. – Обязательно колотить изо всех сил? – Да. Кристиан указал на пустой бокал. – Что за чертовское пойло? – Ратафия. – Ратафия? Вы что, черт возьми, вознамерились меня убить. Густая жидкость, слишком сладкая, вызывала у него дурноту. – Нет, милорд. Я просто подумал: неразумно вам сейчас являться к герцогу Мессингейлу, чтобы просить руки его внучки, вы ведь пьяны. – Ривс заткнул графин пробкой и отнес его назад в буфет. – Его светлости это вряд ли придется по нраву. Кристиан скривился: – Вовсе я не собираюсь делать предложение леди Элизабет. – Нет? – Ривс сверлил хозяина взглядом. – А что, по-вашему, скажут попечители? Кристиан взъерошил волосы. Пропади они пропадом, попечители. Снова Ривс прав, разрази гром этого зануду. У Кристиана нет выбора, просто нет, и все. Дня не пройдет, как герцог Мес-сингейл обрушится на лондонский дом Рочестеров и потребует сатисфакции. Очень скоро история станет достоянием всех и каждого. Выражение лица леди Джерси ничего иного не сулило. Будь все проклято! Кристиан закрыл лицо руками. Почему он не совладал с собой? Не сдержал порыва страсти? Даже сейчас, когда его глаза закрыты, а в желудке плещется изрядная порция портвейна, он видит лицо Бет в ту минуту, когда ее кузина ворвалась в бильярдную… О чем он только думал? По правде говоря, он в те минуты вообще не соображал. Им двигало одно неудержимое пламя желания. Такого с ним не случалось уже много лет, с тех пор как он перестал быть неопытным юнцом. Ведь он уже выиграл свою битву. Ривс оказался прав. Леди узнала правду, и была готова распахнуть перед ним дверь. А что он сделал затем? Дал выход вожделению. Разумеется, когда находишься наедине с такой женщиной, как Элизабет – роскошной и в придачу чертовски умной, – требуется незаурядная воля, чтобы держаться от нее подальше. Ему не хватило силы воли. Он сходил с ума от движений ее округлых бедер, каждой остроумной реплики, от сияния этих глаз. Она слишком притягивала его – ни один мужчина не смог бы вынести такого. Кристиан скривил губы: – Ривс, вы бесите меня каждый раз, когда оказываетесь правы! – Да, милорд. Мне тоже приходится несладко. Уверен, однако, стоит вам хорошенько поразмыслить, и вы поймете – отчаиваться не стоит. Леди Элизабет – чудесная девушка. Большинство мужчин почли бы за счастье подобный брак. – Не желаю я жениться, – упрямо возразил Кристиан. – Да и захоти я, так она откажется. – Отчего же? У вас довольно приятная наружность, иногда вы выглядите воспитанным и вежливым, да и моетесь чаще, чем любой другой житель Лондона. – Вот спасибо, – сухо процедил Кристиан. – К сожалению, я считаю ее дражайшего деда лжецом и убийцей. – А она это знает? – Теперь да. Я ей все рассказал, просил помочь найти доказательство… – Что же она ответила? – Она согласилась, чтобы убедиться, что дед ни в чем не виноват. Тем не менее… Наконец-то я получил возможность прийти в дом Мессингейлов. А потом… я мог сделать что угодно, только не это! Ривс поджал губы. – Весьма запутанное положение. Кристиан невесело рассмеялся: – Бет очень любит дедушку. Это видно по ее глазам каждый раз, когда она говорит о нем. – Он стукнул кулаком по колену. – Не станет она связывать судьбу с человеком, который подозревает деда. Ривс ответил не сразу, сверля хозяина внимательным взгля-ом голубых глаз. – И это вас беспокоит. – Да, да, – не колеблясь, ответил Кристиан. – Тревожит, хоть и не знаю почему. Неприятное чувство – заброшенности, одиночества – внезапно тяжким грузом придавило его плечи. Была бы жива мать! Иногда он думал – ей бы понравилась Бет. Странные мысли однако, лезут в голову! Что за глупая сентиментальность. Хватит! Он встал и принялся мерить библиотеку шагами. Как все усложнилось! Запуталось. Ничего не поделаешь. Он остановился перед Ривсом и заявил: – Сегодня вечером я отправлюсь с визитом к герцогу. – До его дома добираться не меньше часа. Кристиан удивленно воззрился на дворецкого. Тот улыбнулся, пожал плечами и пояснил: – Я навел справки давным-давно на тот случай, если в один прекрасный день вы захотите туда поехать. – Поскачу на Люцифере. Так будет быстрее. – Да, милорд. Что вы скажете герцогу? Вы погубили репутацию его внучки. Вряд ли он встретит вас с распростертыми объятиями. – Не сомневаюсь, он разбранит меня на чем свет стоит. А затем ему придется принять мое предложение, ведь репутация внучки разбилась вдребезги. – Кристиан вспомнил жадное выражение лица Салли Джерси. В эту самую минуту, должно быть, новость разлетается по всему Лондону. А ведь он лучше, чем кто другой, знал, какую цену приходится платить несчастным, что впали в немилость у сливок общества! Не допустит он, чтобы Элизабет страдала от стыда и бесчестья, как его мать. Он сказал: – Я женюсь на ней как можно скорее. – Аесли подтвердятся подозрения насчет ее деда? Возможно, она никогда вас не простит. – К черту, Ривс! Думаете, я забыл об этом? У меня нет выбора, у нее тоже. Я никогда не прощу себе, если не свершится правосудие над предателем моей матери. Ривс пожевал губами. – Милорд, разрешите подсказку? – Только если не заставите меня снова пить ратафию. Дворецкий улыбнулся, подошел к буфету, взял чистый бокал и графин с портвейном и поставил их перед хозяином: – Позвольте загладить вину. Кристиан с благодарностью принял портвейн, налил порцию и отпил немного. Удовлетворенно вздохнул, чувствуя, как по телу разливается тепло. – Милорд, полагаю, в отношении Мессингейла лучше всего придерживаться той же тактики, что и с внучкой. Когда будете просить ее руки, признайтесь, что находите ее очень привлекательной. – Никогда не говорил вам, что считаю ее такой. – И не нужно было. Это было заметно и так – по вашему голосу. Вот почему я твердил, что не следует вовлекать в свой план невинную девицу. Кристиан принялся тереть лицо руками. – Жаль, я не понял сразу, насколько она обворожительна. Я ни разу не почувствовал… Ривс, вот это удивительнее всего. Дворецкий кивнул: – Любовь иногда застает нас врасплох. Кристиан удивленно взглянул на слугу: – Любовь? Разве я сказал хоть слово про любовь? – Нет, милорд. Полагаю, я договорил за вас. – Мне не нужна помощь в выражении собственных мыслей. – Разумеется, милорд, – послушно ответил Ривс. – Герцог будет сердит на вас за то, что вы сотворили с его внучкой. А вы честно признаетесь, что она вам нравится, и ему придется смириться. Осмелюсь заметить, он ценит леди Элизабет столь же высоко, как и она его. Кристиан вздохнул: – Ты прав. Проклятие! Совсем не так я собирался действовать. – Нет, милорд. Вы слишком умны, и наверняка план у вас был самый удачный. – Благодарю. – Кристиан позволил себе улыбнуться, хоть и знал – улыбка вышла горькая. – Это временно. Как только я получу доказательство вероломства герцога, наши следи Элизабет дорожки разойдутся. Ривс помрачнел. – Милорд? Кристиан встретился взглядом со слугой, снедаемый отчаянием: – Уверен, она сама этого захочет. Гарри вышагивал туда-сюда перед камином, сцепив руки за спиной. Время от времени он останавливался перед Бет, закрывал глаза, словно девушка была наваждением, которое нужно было во что бы то ни стало прогнать, после чего вновь принимался мерить комнату шагами. Ужасно! Каждый раз, когда он смотрел на нее вот так, ей хотелось провалиться сквозь землю, но о таком милосердном конце приходилось лишь мечтать. Гарри погрузился в мрачность, но это были пустяки по сравнению с тем, как реагировала Беатрис. Обнаружив Бет в страстных объятиях Уэстервилла в бильярдной в доме Девонширов, она вскрикнула, издала пронзительный вопль и рухнула бесчувственной грудой к ногам леди Джерси. Последствия оказались самыми плачевными. На крик Беатрис сбежалась уйма народу, и все они старались хоть одним глазком заглянуть в бильярдную, где Бет суетливо приводила себя в порядок, а Уэстервилл смотрел на непрошеных свидетелей, побелев от ярости. Даже сейчас, вспоминая этот ненавидящий взгляд, Беатрис ежилась и мурашки пробегали по ее спине. Уэстервилл хранил мрачное молчание, пока Гарри срывающимся голосом не стал взывать кледи Джерси, умоляя ее молчать. Виконт перебил его мольбы коротким презрительным смешком. Теперь пощады ждать не приходилось. Глаза Салли Джерси загорелись. Она не пыталась скрыть злобную радость. Следующий час прошел как в кошмарном сне. Уэстервилл отказался принять вызов Гарри на дуэль. Он поклонился Бет, сказав, что вскоре навестит ее, и вышел. Зеваки неохотно разошлись. Удалилась и зловещая леди Джерси. Попрощавшись со смущенными хозяевами, Гарри, Беатрис и Бет оказались наконец дома. Добравшись до спасительных стен, они засели в гостиной, перебирая в памяти события вечера. Что же делать дальше? Но так ничего и не придумали. Положение казалось безвыходным. Придется Бет встретиться с дедушкой и рассказать без утайки, что произошло. Вечер выдался ужасный. Предстояло, однако, прожить еще и следующий день. Бет хотелось то плакать, то смеяться. Страх не покидал ее ни на минуту. Беатрис лежала на кушетке и громко стонала, зажав в руке флакончик с нюхательной солью. – Просто не верится… Никак не могу прийти в себя… Бет потерла виски. Голову начало ломить. Подумать только! Она ведь знала, что следует избегать виконта. И все-таки осталась с ним наедине! Ей не хотелось лгать самой себе. Приходилось признать, что их с Уэстервиллом неудержимо влечет друг к другу, и это было глубокое, волнующее чувство. Бет не знала, как его назвать. Просто понимала, что оно есть… Тем не менее объяснений тому, что произошло в бильярдной, у Бет не находилось. Она терла и терла виски. Что это было? Смесь страсти, влечения – и гнева. Опьяняющая смесь. Сопротивляться было бесполезно. Беатрис опять простонала: – Не могу поверить… Все пропало… – Нет, – рявкнул Гарри, чеканя шаг, – должен быть выход! Я не допущу позора. – О, Гарри, это сведет меня с ума, – стонала Беатрис, громко чихая и размахивая носовым платком. – Все пропало, пошло прахом! Как только дяде расскажут, он тотчас бросится сюда и… ох, даже не знаю, что тогда будет. – У нее на глазах выступили слезы. – Как же он обозлится, что я не смогла достойно позаботиться о Бет! – Вовсе он не будет на тебя сердиться, – спокойно заметила Бет. – И на тебя, Гарри. Дедушка знает, что я не кисейная барышня, с которой нельзя спускать глаз. Сама виновата в том, что натворила, мне и расплачиваться. Губы Беатрис задрожали. – Герцог начнет обвинять меня в том, что… – Не станет. Я скажу, что ты тут ни при чем. Это моя вина, и только моя. – Нет, – мрачно отозвался Гарри. – Виноват Уэстервилл. Твой дед решит так же. – Я не ребенок, которого легко сбить с толку. Я прекрасно понимала, что делаю. Она была просто ошеломлена, страсть поразила ее как молния, словно ослепительная вспышка. Она и не знала, что так бывает. Не мечтала о таком, не читала в книгах. Она могла бы пресечь его действия в самом начале. Уэстервилл, может, и негодяй, но он ее не принуждал. Просто был рядом, совсем близко. Может быть, он проявил некоторую требовательность, но не более того. Бет вздохнула. Он был так восхитителен… – Я поговорю с дедушкой. – Нет! – вскричала Беатрис. Она спустила ноги на пол и тяжело села, сунув подушку за спину. – Пусть этим займется Гарри. Сразу после завтрака он съездит в Мессингейл-Хаус и сообщит герцогу, что произошло. Гарри перестал кружить по комнате и повернулся к Бет: – Именно так. Я расскажу герцогу, как этот… этот человек обманом завлек тебя… Бет вскочила. – Нет! Ты ему этого не скажешь. Потому что это неправда. Я прекрасно сознавала, что делаю. Нахмуренное лицо Гарри смягчилось. – Дорогая Бет, Уэстервилл – опытный соблазнитель. Ты не можешь знать, но поверь мне – он не то, что ты о нем думаешь. – Мне хватает опыта, чтобы понять: ты говоришь неправду. Уэстервилл не виноват. Это я… – Бет! – взорвалась Беатрис, вскакивая на ноги. – Как ты можешь его защищать?! Особенно если вспомнить, что он просто взял и ушел? Не сказав ни слова! Не извинившись! – Беатрис обхватила пылающие щеки ладонями. – Не смотри на меня так, Бет. Я знаю, что говорю. Честный мужчина был бы уже здесь, готовый уладить дело. Ну и где же Уэстервилл, спрашиваю я? – Я не думаю, что… – Я скажу вам, где он, – сказала Беатрис сквозь зубы. – Бродит по городу, ищет новую жертву. Таким мужчинам всегда мало. Бет сжала кулаки. Не успела она ответить, как вошел дворецкий. – Сэр, мадам, мисс. – Он сделал многозначительную паузу. – Герцог Мессингейл и виконт Уэстервилл. Бет вихрем развернулась к двери. Ее кузина схватилась за сердце. Гарри пробормотал что-то нечленораздельное и бросился навстречу гостям. Опираясь на массивную трость с золотым набалдашником, гостиную вошел герцог. Было заметно, что каждый шаг причиняет ему мучительную боль. Мимоходом взглянув на Бет, он сурово посмотрел на Беатрис и ее мужа. Сердце Бет болезненно сжалось. Она едва сдерживала слезы. За герцогом следовал Уэстервилл, одетый в костюм для верховой езды неизменного черного цвета. На смуглом лице застыла решимость. Как обычно, загадочный и опасный. Да, подумала грустно Бет, с этим человеком нужно всегда быть начеку. Его взгляд обежал гостиную и немедленно уткнулся в Бет. Она пыталась прочитать что-нибудь на его лице – напрасно. Девушка не знала, что и думать. Не в пример другим, ей-то было известно, что у Уэстервилла есть веские причины для встречи с дедом, и вот теперь, благодаря ее глупости, он получил желанный повод. Ее вдруг осенило. Ужасно! Неужели все было задумано именно так? Вероятно, Гарри прав. Уэстервилл намеренно соблазнил ее, чтобы получить возможность встретиться с герцогом. Она окаменела. Дедушка направился прямо к большому креслу возле огня и тяжело сел, сморщившись от боли. – Проклятая нога, – пробормотал он и бросил взгляд на Гарри: – Ну? Не стойте же столбом. Принесите мне бренди. Гарри направился было к маленькому столику в углу гостиной, но вдруг остановился: – Бренди? – Да, черт возьми. И побыстрее. – В семь утра? Герцог сердито посмотрел на него: – И что же? Или в этом доме раньше восьми не пьют? Ну и ну! Гарри бросил испуганный взгляд на Беатрис, та слегка передернула плечами. – Очень хорошо, – неуверенно сказал он. – Думаю, стаканчик бренди не повредит. – Разумеется. Два часа назад мне пришлось выпить целых два стакана, и я остался жив, не так ли? Какой уж тут вред! – Он посмотрел на Уэстервилла. – Как бы не пришлось пить еще, от такой большой радости. Теперь глаза герцога буравили Бет. Что-то промелькнуло в его лице… может, ему стало жаль внучку? Как бы то ни было, он быстро овладел собой, спрятав чувства под маской обычной раздражительности. – Значит, вот как. Захотела поставить все с ног на голову, правда? Бет решительно вздохнула. – Дедушка, я собиралась приехать к тебе сегодня. – Но сначала приехал бы я, – возразил Гарри с некоторым отчаянием в голосе. Он подал герцогу бренди. – Милорд, произошли некоторые события. Весьма прискорбные. Виноват… Я принял вашу внучку под свою опеку, но позволил свершиться недопустимому. – Отлично. Не мог уследить, не так ли? – Герцог заговорил в неожиданно мягкой манере. – Бренди хорош, чертовски хорош, Тисл-Бриджтон. Гораздо лучше моего. Воцарилось напряженное молчание. Гарри снова взглянул на жену, она ответила легким пожатием плеч. – Милорд, – Гарри сделал новую попытку, – я собирался нанести вам визит сразу после завтрака. – После завтрака, я не ослышался? Ну так вы опоздали. Следовало бы знать, что Уэстервилл не станет дожидаться, пока вы соизволите навести порядок в собственном доме. Он решил сделать это за вас. Приехал ко мне ночью и все рассказал. Бет изумилась: – Все-все? Яркие глаза герцога на мгновение пригвоздили ее к месту. – Именно. Как он задумал соблазнить тебя и почти преуспел в этом. Не стану делать вид, что я в восторге от услышанного. Отнюдь нет. Уэстервилл вел себя как последний негодяй. Виконт насмешливо улыбнулся, затем поклонился герцогу: – Я принес извинения. Я вел себя недопустимо. Герцог фыркнул, сурово глядя на Уэстервилла из-под кустистых бровей: – Этого и вполовину недостаточно. Ваше счастье, что вы молоды, титулованы и богаты. Иначе я застрелил бы вас на месте. Уэстервилл слегка сжал губы и молча поклонился. Щеки Бет вспыхнули. – Дедушка, а он сказал… Виконт объяснил причины своего поступка? Ответил Уэстервилл: – Я решил соблазнить вас, потому что не смог совладать со своим желанием. – Его глаза вспыхнули. – Вы прекрасны, дорогая, а я всего лишь мужчина. Дурак! Бет негодующе воззрилась на него. Герцог поставил на стол пустой стакан. – Наружностью она пошла в мать. Значит, Уэстервилл рассказал не все. Теперь у Бет не оставалось сомнений – он ведет игру, в которой она стала невольным орудием. И что же ей делать? Объявить во всеуслышание, что соблазнял он ее только для того, чтобы раскрыть преступление, совершившееся давным-давно. С ее помощью он надеялся получить доступ в дом Мессингейлов! И что ей это даст? Уэстервилл будет все отрицать, стоя до последнего. А если Бет станет возмущаться, он просто махнет на нее рукой, тем более что дедушка теперь на его стороне. Нет сейчас не время для разоблачений. Ей вообще лучше ни на чем не настаивать, иначе, весьма вероятно, дедушка захочет силой выдать ее замуж за Уэстервилла. Бет решила дождаться, когда сможет поговорить с дедом наедине. Тогда она откроет ему правду. Сейчас она связана по рукам и ногам. Слишком много свидетелей вокруг. В ее душе кипела буря чувств. Уэстервилл же напоминал курящийся вулкан. Поза, жесты выдавали едва сдерживаемую ярость. Бет понимала: ему пришлось поступиться принципами, отправившись к герцогу с объяснениями. Она грустно взглянула на него. Уэстервилл стоял в дверях, скрестив руки на груди, слегка покачиваясь на каблуках. Черные волосы упали на лоб, зеленые глаза вызывающе сверкают. Он улыбнулся Гарри, холодно, оскорбительно: «Утер я тебе нос, правда? Нужно было мчаться к герцогу ночью, как это сделал я…» Гарри сжал кулаки и двинулся к Уэстервиллу. Герцог выставил трость, зацепив Гарри за ногу. – Пустите, милорд! – Нет, черт возьми! – отрезал герцог. – Пока я здесь, я не допущу побоища. Гарри попытался взять себя в руки. – Милорд, вы не знаете, что за человек перед вами. – Я достаточно хорошо его знаю. – Герцог осмотрел Уэстервилла с ног до головы. – Не скажу, что он мне нравится. Скорее наоборот. Но мужества и стойкости ему не занимать, как и красноречия. Силы в нем побольше, чем у большинства надутых болванов, что носят громкие титулы. – Милорд! – воскликнул Гарри, покраснев. – Ходят слухи… Я должен вас предупредить, что… Говорят, когда-то этот человек был простым разбойником, грабителем с большой дороги! – Вот это, – подал голос Уэстервилл, – ложь. Может, я и был грабителем, но не простым. Герцог хрипло засмеялся: – Вот как! Понимаете, что за зятя я получаю? Вчера ночью этот человек рассказал мне свою историю без утайки. Поведал о всех неприглядных деяниях, что совершал. Утомил меня до смерти, но, думаю, он поступил правильно. Беатрис схватилась за сердце, глядя на Уэстервилла широко раскрытыми глазами. – Вы хотите сказать, это правда? Вы были… невероятно! Он поклонился, ядовито усмехнувшись: – Джентльмен Джеймс к вашим услугам, миледи. Гарри поджал губы: – Чертов хвастун. – Да, самонадеянный хвастун, уж будьте уверены, – согласился герцог. Он снова посмотрел на Бет. И она вдруг ясно поняла: дедушка принял решение. – А также жених моей внучки. Жених? Бет растерянно захлопала ресницами. Беатрис тихо вскрикнула. Гарри смотрел во все глаза. И только Уэстервилл сохранял ледяное спокойствие, холодно улыбаясь всем присутствующим. |
||
|