"Повеситься в раю" - читать интересную книгу автора (Калмыков Юрий)

ЧАЕПИТИЕ – ДЕЛО ОБЫЧНОЕ

Владимир Карлович ждал, когда он войдёт. И он вошёл!

«Да! Такую доброжелательность подделать невозможно!» – ещё раз убедился Владимир Карлович. За свою психиатрическую практику он уже насмотрелся на всякого рода «гуру» и их последователей – жертв всевозможных учений. Доброжелательности не было ни у кого. У них были только слова, слова, слова.

Владимир Карлович рассмеялся от ощущения лёгкости и свободы.

– Я сижу и думаю, как составить первую фразу, чтобы к вам обратиться. Наверное, я – идиот! Хотите чаю?

Иисус тоже рассмеялся:

– Да, пожалуйста! Видите, как просто можно разговаривать! И при этом вы не потерялись!

– Но психиатр не может так говорить!

– Никогда! Человек-психиатр не может себе такого позволить. Что скажут ваши коллеги?!

– Ну, мои друзья – коллеги, они сказали бы, что это метод неконцептуального общения с больным…

– …В основе которого опять слова. И ничего, кроме слов, ваши коллеги не могут себе представить. Ваш чайник закипел! Позвольте мне это сделать!

Владимир Карлович смотрел, как Иисус заваривает чай в тёмно-коричневом китайском чайнике, и сразу же почувствовал в этом что-то мистическое, какой-то грандиозный смысл, лежащий за пределами простых действий.

Иисус разливает чай по чашкам, ставит чайник на подставку из можжевельника. В его едином действии чувствуются красота, мастерство и очаровательная лёгкость.

И именно по тому, как он всё это делает, совершенно ясно, что в мире сейчас нет ничего более важного.

Это главное дело на Земле. Это то, чего ради существует вселенная, весь мир вокруг – это декорация к чаепитию. И эта психиатрическая больница, и этот кабинет. Слова здесь не нужны, и Владимир Карлович чувствует это.

– Как прекрасно! – всё-таки произнёс он, попробовав чай, – вы этому где-то специально учились?

– Кем вы были до ваших слов «как прекрасно»?

– Я был очарован! Я просто смотрел!

Иисус улыбнулся, и Владимир Карлович понял, что слова неуместны.

Они смотрят друг на друга и пьют чай. Мир вокруг стал второстепенным. Если бы на месте Иисуса был какой-то другой человек, то его мысли непременно соскользнули бы куда-то и потекли бы в сторону, тогда бы и мысли Владимира Карловича забили бы ключом. Но Иисус удерживал мир, мир человеческих мыслей, из которого человек, как из песка на морском берегу, пытается построить мир реальный – до первой волны.

После первой беседы Владимир Карлович был поражен своим открытием того, что взрослый человек может смотреть на мир так, как смотрят дети, и при этом не быть наивным! Он хотел рассказать Иисусу о своих догадках и предположениях. Но сейчас, в этом молчании, была очевидность всего.

В этом мире нельзя быть совершенным. Иисус наслаждался прелестью невыносимого одиночества. Владимир Карлович был захвачен зрелищем разумности Вселенной на одном из самых низших уровней понимания и не замечал ни времени, ни одиночества сидящего перед ним Иисуса.

Но вот он захотел поделиться своими впечатлениями и более пристально посмотрел в глаза Иисуса. Ещё мгновение, и он мог бы заметить ту бездну чувств, с которой нельзя встречаться неподготовленному человеку. Слабое сердце Владимира Карловича замерло бы навсегда.

– Спасибо за чай! – сказал Иисус и поставил на стол пустую чашку.

– Спасибо! Я всё понял! Мне сейчас трудно говорить, – сказал Владимир Карлович. – Но я возвращаюсь к словам. Вы останетесь в больнице?

– Я останусь.

Иисус ушёл в свою палату.

«Неужели он остался из-за этого студента? Но это моё понимание. Я не могу даже предполагать, что им движет. Уж, во всяком случае, не идеи!»

Владимир Карлович взял в руки пустую чашку Иисуса, заглянул внутрь.

«Вселенная движется, и вместе с ней движется Иисус. Он понимает это движение, мы – нет. Нам нужны слова, а слова всегда оставляют нас в прошлом. Так называемые здравомыслящие люди никогда ничего не делают нового, они осмысливают вчерашний день и держатся за логику вчерашнего дня. Они всегда остаются в прошлом».

Владимир Карлович рассмеялся. Теперь он был один у себя в кабинете и держал в руке пустую чашку.

«Что ещё врач-психиатр может прочесть на дне пустой чашки?»