"Сезон охоты на ведьм" - читать интересную книгу автора (Иванов Сергей Григорьевич)1. Три плюс триОчнулся он лишь под утро, удивляясь, что сумел пережить еще один такой взрыв. Эва безмятежно спала рядом, оплетя его горячим телом, будто удав жертву. Вадим покрутил головой, оценивая масштабы нанесенного квартире ущерба, и похвалил себя за давнюю нелюбовь к бьющимся предметам. Но закончили свою схватку они все-таки на диване — хотя бы на этом Вадим настоял. Так что чистить ковер, видимо, не придется, достаточно выстирать простыни. А считать синяки и ссадины будем потом… По опыту зная, что Эва проснется опасно голодной, Вадим осторожно высвободился из ее объятий и побрел на кухню, едва ощущая измочаленное, вычерпанное до дна тело. От Звонок перехватил его на полдороге. Поколебавшись, Вадим нехотя влез в штаны, наудачу распахнул дверь, и тотчас в его ребра ткнулся предмет, в котором он с оторопью узнал пистолет. Поднял взгляд и встретился с глазами костлявого парня в джинсовом костюме. Рядом ждал элегантный мужчина, знакомый по “Лас-Вегасу”. Нет, взмолился Вадим, только не сейчас! На вас у меня уже не хватит сил. — Не надо дергаться,— участливо предупредил элегантный.— Эта штука, знаете ли, стреляет… Позвольте войти. Вадим сглотнул слюну и отрицательно помотал головой. Жестко скривив губы, джинсовый надавил дулом на ребра. Вадим не шелохнулся, и тогда парень коротко смазал второй рукой ему по лицу. Видимо, и эта рука была не пустой, потому что удар получился оглушающим. Вадим шатнулся, схватившись за скулу, однако прохода не освободил. — Дурак,— пробормотал он, удивленно разглядывая окрашенные кровью пальцы.— Кто ж так с хозяином? Парень осклабился и попытался ударить Вадима рукоятью — многие наглеют, не встречая сопротивления. Но тут он ошибся: единственное, что Вадима сдерживало,— как раз пистолет. И только дуло отвернуло от его ребер, как Вадим ввинтил кулак под челюсть джинсового. Тот еще кувыркался по ступеням, когда Вадим, поймав элегантного за рукав, вдернул его в квартиру и захлопнул дверь. — Ну-ну, полегче,— пробормотал гость, обеспокоенно оглядывая пиджак.— Я же сам этого добивался. — Извините,— сказал Вадим,— однако придется вас обыскать. — Бога ради.— Элегантный с готовностью поднял руки, но тут из комнаты раздался презрительный голос Эвы: — Впусти его: он чист! Пожав плечами, Вадим поднял с пола пистолет джинсового, покрутил между пальцами, вздохнул и засунул на антресоли, подальше от греха. — И правильно,— одобрил гость.— Без него спокойней. Будто не знал этого с самого начала. Вадим втолкнул его в комнату, и тот застыл на пороге, изумленно озираясь. Он явно не имел дел с такими разгромами, и это отчасти примирило Вадима с ним. На диване, посреди смятых простынь, восседала нагая, будто туземная принцесса, Эва и с брезгливым прищуром разглядывала гостя. На секунду перевела взгляд на Вадима и щелкнула крепкими зубами, давая понять, что, если ее сейчас не накормят, она слопает кого-нибудь из присутствующих. Нехотя Вадим убрался на кухню, сквозь приоткрытую дверь вслушиваясь в разговор. — Кажется, я не вовремя? — осведомился гость. — Без вступлений! — раздраженно откликнулась Эва.— Говори, зачем пришел, и выметайся. — Собственно…— растерялся тот.— Ну хорошо. Вот если ваши возможности соединить с моими связями… — Ясно,— оборвала Эва.— Все? — Но послушайте… — Хватит! — хлестнул голос женщины.— Убрать! Вадим еще прикидывал, не ему ли адресован этот приказ, когда по коридору неслышно мелькнул громадный Адам и тут же вернулся, бережно неся перед собой визитера, на удивление спокойного. Интересно, сумеет ли он с таким же достоинством скатиться по лестнице? Вадим повернулся к плите, но в эту секунду сзади прошелестели шаги и голой спиной он ощутил горячее тело Эвы. Крепко обняв, она куснула Вадима за ухо и укорила нежным голоском: — Чуть не сломал меня, дурак! Ее руки скользнули по его бедрам, и Вадим затрепетал, чувствуя, как в нем снова вздымается волна желания. Но Эва уже отпустила его и подсела к столу, ожидая кормежки. Можно было не сомневаться, что она повторит штурм — но не раньше, чем восполнит запас калорий. Действительно, чуть погодя атака состоялась, выкачав из Вадима последнюю энергию, будто Эва и впрямь была завзятой упырицей. Впрочем, после каждого сеанса его силы восстанавливались с чудесной быстротой и приличным избытком — так что обмен был честным, насколько это возможно для Эвы. Более того, Вадим подозревал, что именно так в него внедрялись новые качества, вроде экстрачуткости и ясновидения,— хотя, может, как раз его прибывающая сила выдавливала из подсознания новые пики, заодно поднимая прежние? — Ладно, что имеем? — спросила ведьма прежде, чем Вадим успел из нее убраться.— Да очнись же!.. — Я — тебя,— пробормотал он размягченно. — …сказал медведь капкану,— фыркнула Эва.— Не обольщайся, мой сладкий, строение тел тут не играет роли. — Кстати, об анатомии,— спохватился Вадим.— У меня ж встреча с работодателями! — С Кирой? — С ней,— нехотя признал он.— Но лишь как с представителем заказчика. — Вместе пойдем,— решила женщина.— Это ведь в твоем филиале? Вадим кивнул, прикидывая возможные последствия такой тройственной встречи. Впрочем, планировал подойти и Тим — так что равновесие, бог даст, будет соблюдено. — Придется поспешить,— сказал он с сожалением.— Время поджимает. — А разве я тебя держу? — осведомилась Эва. Со вздохом Вадим поднялся с ее распластанного тела, поплелся в ванную. Холодная вода слегка взбодрила, во всяком случае одеться он смог без посторонней помощи. Зато Эва порхала по комнате, будто кузнечик, из старых своих шмоток подбирая наряд — взамен утраченного вчера. К счастью, за все годы Вадим так и не решился ничего выбросить, будто в самом деле ждал ее возвращения. Из квартиры они вышли вместе, однако проходную миновали порознь, чтоб не добавлять волнений вахтерше, и без того невзлюбившей Вадима. В парке воссоединились и подгадали нырнуть в заброшенный дом не замеченными, благо народ с улиц давно схлынул. Направив Эву в квартиру, Вадим спустился в подвал, намереваясь проверить одно подозрение, возникшее, пока он возился тут с вентилями. Действительно, углубившись следом за трубами в бетонную нору, Вадим скоро добрался до разветвления, где обнаружил канал горячей воды, исправно поставлявший ее до сих пор, но с большим разбором: лишь “достойнейшим из достойных”. Поднатужась, Вадим разблокировал проржавелый кран и пополз по норе обратно, с удовлетворением ощущая, как нагревается одна из труб, пустовавшая столько лет. Оказывается, не так сложно попасть в избранные — надо лишь захотеть. И не принимать за должное порядок вещей, установленный другими для собственного удобства. Отряхивая извоженные колени, Вадим поднялся по лестнице, бесшумно проник в квартиру и на пороге гостиной замер, изумленный: конечно, он наводил здесь порядок, но не до такого же лоска! Теперь тут все блестело и сияло, а по комнате было разбросано множество уместных и симпатичных мелочей, собственно, и создававших уют. Виновница сего, неугомонная Кира, “свежевымытая и надушенная”, как грозилась давеча, восседала возле уставленного отборными яствами столика, закинув одну стройную длинную ногу на другую, и вела оживленную беседу с Эвой — судя по непринужденности атмосферы, сумевшей выдать себя за близкую родственницу Вадима. — К сведению присутствующих,— вставил он, дождавшись паузы.— Горячей ванны не угодно? — Вот кстати! — откликнулась Эва и тут же выскользнула в коридор, прикрыв за собой дверь. Окинув его насмешливым взглядом, Кира произнесла: — Ты б еще кузнеца с собой привел! — Зачем кузнец? — в тон ответил Вадим.— Не нужен нам кузнец. — А сестра — зачем? — Для знакомства. Должен я представить тебя членам семьи? — Ты настолько старомоден? — Просто я стар. Ты ведь знакомилась с моим личным делом? — Кстати, там не поминается никакая сестра,— небрежно заметила Кира. — Ну, мало ли что там не поминается! — Не выдержав, Вадим отвел глаза.— И потом, все равно скоро придет Тим. — А то б ты показал, да? — засмеялась девушка.— Ох и жулик! — В любом случае, без Эвы не обойтись — если хотите меня использовать,— сказал он.— Во-первых, она и так все узнает, ибо видит меня насквозь; во-вторых, ее присутствие повышает мою ценность на порядок, если не больше. Правда, иметь с нею дело непросто. — Но ведь ты поможешь нам? — вкрадчиво спросила Кира.— В конце концов, я не жадная, могу и поделиться, тем более — с сестрой. — Если интересы совпадут,— ответил Вадим.— Должен заметить, у меня сильная неприязнь к Главам вообще и к Первому в частности. Придется выбирать из двух зол, а тут, сама понимаешь, возможны варианты. — Кстати, Алексу ты понравился,— неожиданно вспомнила Кира.— В том смысле, что он не ждет от тебя подвоха. — Ну, это я могу обещать!.. Конечно, если вы верите на слово. — Вообще Алекс редко ошибается,— задумчиво продолжала она,— а вдвоем мы не ошиблись ни разу. — Вообще я не навязываюсь,— передразнил Вадим.— Тем более с Эвой. Так что “торг здесь неуместен”. — Да, но вчера предполагалось, что в паре с тобой буду работать я! — Гарантирую тебе полную загрузку и, по меньшей мере, двойной эффект, поскольку теперь в группе будут четверо. — Что, еще кто-то? — забеспокоилась Кира. — Не “кто-то”,— поправил Вадим,— а такой “шкаф”, рядом с которым я кажусь зачуханной тумбочкой. И уж “ключик” у него, я доложу!.. — Не терпится меня сбагрить? — Вовсе нет. Честно сказать, я предпочел бы стать “собакой на сене”, но уж лучше Адам, чем кто-то другой. — Боже, ну и имена у “райской парочки”!.. А он тебе вроде брата? — Двоюродный,— прикинув, ответил Вадим.— Через Эву. — Черт ногу сломит в вашем родстве,— покачала головой Кира.— Семейный подряд, надо же!.. А кем стану я — другом семьи? Или общей подстилкой? — Приемной дочкой,— предложил Вадим.— Между прочим, Эве тоже немало лет. — Сколько? — Не скажу,— отрезал он, хотя правильней было: “Не знаю”. Из-за двери выпорхнула Эва, обернутая вокруг бедер махровым полотенцем, тряхнула влажной гривой и, босиком пробежав к креслу, запрыгнула с ногами. — Я напускаю ванну,— сообщила она, дрожанием ноздрей наметя брезгливую мину.— Ну давай, грязнуля, время еще есть! Когда-то Вадим окунался каждый час, лишь бы не раздражать ее обостренный нюх, а теперь сам обзавелся беспокойным обонянием. После тех загаженных нор и впрямь не мешает помыться. — А я могу потереть спинку,— невинно предложила Кира, искоса поглядывая на “сестру”.— Право же, мне несложно! — На твоем месте я б не отказалась,— улыбнулась та, обманув Кирины подозрения.— Где еще найдешь такую банщицу? Вообще Эва была ревнивой, даже очень,— только проявлялось это у нее не как у всех. Пожав плечами, Вадим направился к выходу. — Так мне идти? — спросила Кира ему вослед. — Конечно, иди,— ответила Эва.— Не ждать же, пока позовет? А не справишься, я подсоблю! Мы ведь не жадные, верно? Озадаченно оглянувшись на ее приветливое лицо, Кира поспешила в коридор и тщательно закрыла за собой дверь, как Эва недавно. — Она что, подслушивала? — шепотом спросила девушка, придержав Вадима за локоть.— Или на тебе был “жучок”? — Ей не надо подслушивать,— сказал тот.— Она слышит. — Как это? — Смотри,— через вторую, еще не прибранную комнату он указал пальцем на окно и даже прочертил направление.— Сейчас пролетит птичка. В ту же секунду поперек проема мелькнула серая тень. — Откуда ты знал? — недоверчиво спросила Кира. — Услышал. А у Эвы слух еще тоньше. — Сможешь повторить? — Сколько угодно,— рассмеялся Вадим — Вот сейчас, смотри! — И снова черкнул по воздуху пальцем, предвосхищая птичий пролет. Теперь она попросту растерялась. — Ты хочешь сказать… — Да,— подтвердил он.— Через две закрытые двери, сквозь шум струи и собственный плеск Эва прекрасно разбирала, о чем мы говорили. И Тима она услышит задолго до того, как он войдет в подъезд. А если войдет не Тим… сама понимаешь.. — Господи, а кровь вы не пьете? — ужаснулась Кира.— Я-то удивлялась, откуда в тебе столько здоровья! — Если помнишь, я даже не ем мяса,— ответил Вадим, усмехаясь совпадению: давно ли сам о том же спрашивал Эву! Ехидно поинтересовался: — Не раздумала тереть мою спину? — Иди уж! — Она подтолкнула Вадима к ванной.— Думаешь, испугалась? Щас! — А думаешь, меня вообще кто боится? — поддел он напоследок.— Плохой бы я был вампир. — Иди, иди,— проворчала Кира, все же нахмурясь.— Видали мы таких!.. Вдвоем они вступили в комнатку, где в квадратную ванну, уже наполненную сугробом пены, хлестала желтоватая горячая струя. Под широким зеркалом теснились разнокалиберные склянки, аэрозоли, тюбики, а также станочки, щеточки, гребешки, ножнички, в изобилии запасенные Кирой,— не говоря о мочалках и мыле. Второе зеркало, еще роскошней первого, хотя треснутое, уютно мерцало вдоль всей ванны, под двумя притушенными светильниками. — Будто чувствовала, что включу воду,— заметил Вадим, оробело озираясь.— Брашки-то — прелесть, в самую точку! Тебе бы в дизайнеры податься, а? — Мне и на своем месте неплохо,— отмахнулась Кира и оглядела его с вызовом: — Сестра, говоришь? Отработанным взмахом она сдернула с себя платье, в два приема стряхнула туфельки и уже совершенно нагой присела на край ванны, пробуя воду. От столь резкого перепада у Вадима перехватило дух — будто не в таком же виде девушка крутилась вокруг него совсем недавно. А она, эффектно вскинув руки к затылку, уже скручивала пушистые волосы в узел, дабы не замочить,— словно решила ввести в традицию их совместные купания. — По-моему, речь шла о “потереть спинку”,— осторожно напомнил Вадим.— А если решила поберечь платье, вовсе не обязательно бросать его на пол. — Я привыкла подходить к делам ответственно,— ответила Кира, погружаясь в трескучую пену.— Чтоб обработать тебя как следует, нужен упор. Не могу ж я эдакую спинищу тереть вполсилы? Со вздохом Вадим поднял платье, аккуратно повесил на плечики. — Знаешь, когда-то, еще до Отделения, мы с приятелями сочиняли буриме на тему “Круиз” — ну там, приключения совтуриста за “железным занавесом”, то-се… Так вот, каждый из нас — каждый! — посчитал долгом хоть раз, да загнать беднягу в публо-дом. Такая у него была судьба. — Ты к чему это? — подозрительно спросила Кира. — К тому, что это мы уже проходили,— мрачно сообщил он, кивая на ванну.— И знаешь, кто была последней? — Наверно, Алиса? Так я не суеверная,— успокоила Кира.— Иди же, а то “сестренка” заскучает!.. Кстати, ей хорошо слышно? — Еще бы! Может, позвать ее — тебе для компании? — Я что, похожа на таких? — оскорбилась она. — А разве нет? — Ну, разве только втроем,— нехотя уступила девушка,— в узком семейном кругу… Эва ведь не станет возражать? Вадим прислушался, усмехнулся. — Ну? — спросила Кира с любопытством. — Она-то не возражает. Ладно, хватит провокаций! Раздевшись, Вадим опустился в воду и блаженно вытянулся вдоль стройного тела девушки, умиляясь непривычному простору. Они вполне помещались здесь рядом — не то что во вчерашней раковине. Конечно, это не Юлькин бассейн, так ведь и квартирка-то — типовая. Жили ж люди! — Тима не слышно? — прошелестела Кира, краями нежных подошв елозя по его ребрам.— У нас еще есть время? — Время-то, наверно, есть, только от моего “сучка” теперь мало проку: батарейки сели. Или речь шла о “ключике”? Черт, запутался… — “Сестрица” удружила? — догадалась девушка.— Может, все не так безнадежно — давай проверим? — Зачем лишние разочарования? К слову, упырям эта машинерия ни к чему — они ж бессмертные. И вообще, “мне отсюда прекрасно видно”. Возраст, знаешь ли. — Слыхали мы эту песню! — Кира досадливо пнула его пяткой в грудь.— Многим ее поешь? — Разве одну ее? У меня обширный репертуар. Ты же знакомилась с личным делом: тот еще певун!.. Между прочим,— хмыкнул Вадим,— у тебя на подошвах синева. С чего бы? — Черт,— она изогнулась в позе спартанского “мальчика, вынимающего занозу”,— это колготки красятся. — Не колготки красят человека,— глубокомысленно заметил он.— Придется и тебя потереть. — Придется,— согласилась Кира, распрямляясь.— Ладно, не хочешь расслабиться… — Куда больше! — …давай займемся делом. — Что, прямо здесь? — А чем плохое место? Эва нас слышит, ты — ее. А мне ее слышать не обязательно, верно? — Девушка проницательно улыбнулась.— Может, для этого она и выпихнула нас сюда? — “Умненький Буратино”,— похвалил Вадим.— Мне б и в голову не пришло. — Рассказывай! — не поверила Кира.— Да я не в претензии, так даже удобней. — Еще бы,— пробормотал Вадим размягченно.— А уж мне-то!.. — Итак, в нашей группе четверо,— констатировала она.— Причем трое, насколько я поняла, имеют запредельные возможности. — Вообще-то двое,— поправил Вадим.— А я — так, погулять вышел. — Ну да, видала я твои прогулки!.. И ты уже наблюдал меня в деле, хотя и без обычных наших “маленьких хитростей” — в чистом, так сказать, виде. — Не столько в чистом, сколько в голом,— опять вставил он.— Мне понравилось, правда! — Черт, появилась бы твоя родственница на пару деньков позже,— с досадой сказала Кира.— Уж я бы тебя раскрутила! — Не исключено,— признал Вадим.— Так что там насчет “хитростей”? — А то, что при умелом использовании они вполне смогут заменить вашу сверхчуткость. И тогда посмотрим, кто кого умоет! — Мы ведь распределили обязанности,— заметил он.— Ты моешь меня, я — тебя. Могу даже повторить тот массаж, лишь бы не нарушать заведенный порядок. Фыркнув, девушка плеснула в него пеной и продолжила: — Наша цель — Шершни. И подобраться к ним проще через крутарей — это ты верно рассудил. Но вот к чему нам “Тим и его команда”? В свое время мы интересовались воображенцами… — Даже курировали? — с улыбкой спросил Вадим.— Ненавязчиво так направляли, да? Правда, самому Первому они не угрожали, но ведь кто знает, куда может завести бесконтрольное фантазирование!.. — Именно. В конце концов, служба безопасности для того и… — А вам не приходило в голову использовать их для своих нужд? — перебил он.— Или побоялись не совладать? Уж в уме им не откажешь. — В зауми тоже,— раздраженно парировала Кира.— Такого наплетут!.. — Наверно, ты не любишь фантастику? — участливо спросил Вадим.— Признаешь реальность “от сих до сих”, в пределах наблюдаемого лично и подтвержденного официально. Может, до сих пор гадаешь, не морочу ли я голову своими сверхкачествами и в чем тут фокус? Бог мой, девочка, как же скучно тебе жить!.. Ты полагаешь, будто познала мир до тонкостей, и не ждешь от него нового, а вот я, старый дурак, не перестаю ему удивляться. — И к чему сия прочувственная речь? — холодно осведомилась она. — Суть в том, моя прелесть, что нынешнюю ситуацию не охватить здравым смыслом, и твоего знания жизни тоже не хватит. Конечно, ты — девушка практичная, не говоря об Алексе, но теперь это станет помехой. Потому-то здесь и требуются те немногие в губернии, кто сохранил незашоренность. Может, раскручивать придется не банальный заговор, а нечто помасштабней. — Но ты согласен, что Шершни копают под Первого? — Кто их знает, милая, кто знает… Если они с такой легкостью вынули тебя с вечеринки, что мешает им устроить покушение на любого? Наверно, еще не подошел срок. — Какой еще срок? — Срок “Зероу”,— загадочно произнес он, выкатив глаза.— Как в шпионских романах. — Ну тебя!.. Ты когда-нибудь бываешь серьезным? — В гробу — может быть, но не в ванне. Подняв голову, Вадим прислушался. — Что? — с любопытством спросила Кира. — Вот и Эва требует: “Хватит трепотни!” И, кстати, благодарит за фрукты — кажется, на мою долю уже не останется. — Откуда у нее такой жор? — возревновала девушка и снова принялась пинать в него жесткой пяткой: — Ну говори, говори!.. — А еще, бывает, окунают с головой под воду,— с усмешкой подсказал он.— Дерг за ноги, и дальше — бульк, бульк, бульк…— Вадим вдруг поймал ее за лодыжку, точно в капкан, и даже обозначил рывок.— Не подставляйся,— посоветовал он.— Игры играми, но мало ли на кого нарвешься? Когда вода захлестывает лицо… Один ухарь так трех жен заиграл до утопления, предварительно застраховав. И никаких следов насилия! — Гримасы буржуазного мира? — поинтересовалась Кира, даже не пытаясь вырваться.— Человек человеку волк? — У нас, можно подумать, овечка!.. Ты походи ночью по улицам.— Отпустив ее, Вадим потянулся за мочалкой.— Тим уже вышел из дома,— объяснил он девушке.— Через полчаса будет здесь, так что пора шевелиться.— И хмыкнул, глядя в ее изумленные глаза: — Видишь, в чем твоя беда? Либо отрицаешь все чохом, либо готова поверить в любую чушь. А фантастика как раз и дает иммунитет к небылицам. Постепенно привыкаешь к высоте, и землю из виду уже не теряешь. Кира попыталась возмутиться, но он уже принялся за ее подошвы, стирая синеву, а протестовать с задранными ногами ей показалось неудобно. Увлекшись, Вадим отмочалил девушку снизу доверху — скрупулезно и деловито, словно профессиональный банщик. А та с не меньшим удовольствием ему подставлялась, застенчиво улыбаясь. Взять, что ли, лицензию на индивидуальный помыв женщин — хорошеньких и молодых? Кривя губы, Вадим слышал злорадные смешки ведьмы, возможно, не без умысла в предвкушении подобной сцены выпившей его до дна,— уж она умела заглядывать в будущее. Можно подумать, в прежние разы Вадим использовал ситуацию!.. Похоже, чистая эстетика начинает возобладать у него над сексом. И что это: возрастная деградация или расплата за продленную молодость? — Все ж ты не хищник,— прошептала Кира, словно подслушав его мысли.— Любой другой не упустил бы случай — хотя бы для самоутверждения. — “Пометил бы территорию”? — вспомнил он, невольно поежась: еще одно совпадение? Правда, с Алисой об этом говорили не в ванне. — Именно,— согласилась Кира и повторила разочарованно: — Нет, на хищника ты не тянешь! — Среди билдеров я известен как Лось,— сообщил Вадим.— Дарю вашей фирме — чем не кликуха!.. Между прочим, а как зовешься ты? — Ласка,— призналась девушка не без смущения. — Ну да? — изумился он и едва удержался от смешка.— А ты слыхала, что ласки перегрызают у копытных вены, чтоб напиться крови? — Нужна мне твоя кровь!.. Не надоело? — Да,— согласился Вадим,— мы вернулись к той же теме, хотя с другой стороны… Кстати, твои подошвы я все же отдраил. — Хватит,— Кира отобрала у него мочалку,— не то и загар сотрешь. Теперь моя очередь. — Тебя не смущает разница площадей? — Буду мыть через два раза на третий — вот и сравняемся. Давай, давай, мы же договорились! Со вздохом Вадим подчинился, ощущая себя довольно глупо: одна женщина моет для другой? А другая тем временем уминает припасенную первой кормежку. Может, я здесь лишний? Сами разберутся, без меня. Однако Кира старалась всерьез, словно бы для себя, и этим только добавляла Вадиму угрызений: что он мог дать ей, кроме массажа? Алисе, впрочем, хватало — и к чему это привело? Не лучше ль пресекать поползновения в самом начале? · “You are so beautiful,— со вздохом пробормотал он,— to me”. — Снова песня? — догадалась девушка.— Чья? — Из всех коккеров я уважаю лишь Джо. Еще он пел: “unchain my heart, let me free”,— тоже по теме. Вадим усмехнулся: кто б оценил мои терзания? Уж не кокетничаю ли? Хотя в моем возрасте… И все равно, игры на краю до добра не доводят. Пора с этим кончать — точнее, заканчивать. Будто почувствовав в нем перемену, Кира не давала рукам лишней воли и трудилась над Вадимом сосредоточенно, словно над ребенком или больным, ничего не пропуская, но и нигде не задерживаясь сверх положенного. А может, ей не очень хотелось — просто испытывала Вадима на прочность. В конце концов, почему не повязать его еще и этим? — Вот теперь Тим действительно на подходе,— сказал Вадим.— И уж с ним я делить ванну не собираюсь — чай, не в Японии. Посему давай выбираться. — Что ж, давай,— с сожалением согласилась Кира.— Мне он тоже не ко двору. И кто выдумал, будто сильные women любят слабаков? — Скорее, слабаки любят сильных,— усмехнулся он,— причем с таким упорством бьют на жалость, что мало кто выдерживает. Опять же — готовое дите, хотя и взрослое. — То-то ты с ним возишься,— подхватила девушка.— Тоже, мамочка! — Посмотрим, надолго ли хватит тебя. Со стороны все кажется простым. Поставив Киру на ноги, Вадим включил душ и некоторое время завороженно наблюдал, как по ее мерцающей, будто полированной, коже соскальзывают клочья пены. Затем помог девушке выбраться из ванны и скоренько ополоснулся сам. По примеру Эвы обернув чресла полотенцем, Вадим прошлепал к входной двери и распахнул ее за мгновение до звонка — Тим и застыл так, со вскинутой рукой. — И тебе хайль,— ухмыльнулся Вадим.— Опаздываешь, конспиратор. Следы, что ли, запутывал? — Можно подумать, ты терял время! — парировал Тим, от зависти сделавшись проницательным.— И с кем кувыркался теперь — небось с Кирой? — Не терпится отбить у меня хоть кого-то? — не остался в долгу Вадим.— Ради такого стоит жить.— И добавил ворчливо: — Обувь снимай — лучше с носками. Не намоешься после вас! Предвкушая сюрприз, он повел приятеля в гостиную и не разочаровался: тот застыл на пороге как вкопанный, взирая на двух завернутых в полотенца красоток, сияющих юной (или вечной) свежестью и грациозно восседающих по обе стороны столика, не менее аппетитного. — Это у вас такая униформа? — наконец выдавил Тим.— И где ее выдают? — В ванной,— ответил Вадим.— Если, конечно, желаешь. — Спасибо, я уже мылся на неделе,— серьезно сказал Тим.— Или без этого не кормят? — Смотря на какое блюдо заришься. — Матка бозка, где уж мне!.. Дайте хотя бы на столике попастись. — Барашек ты наш,— сказал Вадим.— Ну, подсаживайся. Поешь пока сам. Тим оглянулся на него с недоумением: мол, ты о чем? — Есть подозрение, будто в наши ряды затесались вампиры,— объяснил тот.— Кстати, вторую зовут Эва. — Пейте меня, ешьте! — с готовностью разрешил Тим.— Только сперва накормите — вторые сутки пощусь. — Так садись! Вадим приставил к столу вторую пару кресел и сам подал гостю пример, благо после Эвы осталось немало. Несколько минут они сосредоточенно насыщались — под внимательными взглядами женщин. — Итак,— не выдержала Эва,— какие новости у наших друзей? Как ни забавно, Тим не усомнился в ее праве на вопросы, хотя видел впервые. Судорожно сглотнув, он отложил вилку и доложил: — Новости, увы, неважные. Оказывается, в ту ночь и в последующую Шершни крепко пошерстили спецов, а из воображенцев пропали двое!.. На власти, сами понимаете, надежды мало. Они даже облегчают Шершням задачу — своим идиотским стремлением рассадить всех по клеткам и на каждую повесить бирку. И все равно спецы долго бы раскачивались, если б не мои злоключения и не благой пример Вадима. За сегодня, насколько я знаю, многие перебрались в пустующие дома,— но теперь за них могут взяться блюстители, не говоря о шушере, серках и прочей нечисти. Вне удушающей опеки государства мы и в городе уязвимы, как в джунглях. Нужна охрана или хотя бы оружие — а где взять? — У крутарей,— сказал Вадим.— Теперь понимаешь, зачем они вам? — Да, но мы-то им на кой ляд? Ведь никакого навара — одни хлопоты! — По крайней мере, не достанетесь Шершням. — Тогда проще нас перебить. Нет человека — нет проблемы… все по классику. — Вы сами в себя не верите,— укорил Вадим.— Чего тогда ждать от других? Не настолько спецы оторваны от жизни, чтобы решать только абстрактные проблемы. — Пойди докажи это крутарям!.. — Как раз меня они примут. — Тебя-то конечно,— обиженно пробурчал Тим.— Встретят по бицепсам, проводят по уму. А вот нас по чему встречать, по какому месту? — По животу,— со смешком вставила Кира.— Все равно он вплывает первым. — Ладно, не такой уж у меня… — Паучок! — безжалостно заклеймила девушка.— Ручки-ножки тонкие, а посредине — брюшко. — И голова,— робко возразил Тим, снова берясь за вилку. — “Без мозгов”,— не удержался от цитаты Вадим. — Ладно, крутарей мы берем на себя,— отсекая треп, объявила Эва.— А вот кто вправит мозги творцам? — Может, Алекс? — предположил Вадим, глядя на Киру.— Должен же от вашего курирования быть прок! — Я выясню,— отводя глаза, сказала девушка. Выпростав из-под себя ноги, Эва протянула их к Вадиму, уложив на колени, свободно раскинулась в кресле. Бедняга Тим, искоса пожиравший ее глазами, при этом едва не поперхнулся, а Кира только завистливо вздохнула: хороша “сестренка”, нечего сказать! — Надо втемяшить творцам,— жестко продолжила Эва,— что для собственного блага надо поступиться снобизмом (конечно, если для них он не дороже свободы!) и пойти на временный союз с панцирниками. Хватит вашим умникам красоваться друг перед другом и обижаться на прочий мир — пора впрягать мозги на всю катушку, пока за них это не сделали другие! — Юстиан показался мне разумным человеком,— заметил Вадим.— Может, переговорю с ним? — А я на что? — встрял Тим.— По-вашему, и уболтать никого не сумею? — Да уж, ты наболтаешь! — с пренебрежением сказала Кира. Наклонив голову, Тим посмотрел на нее, словно заинтригованный пес. — И чего ты меня шпыняешь? — спросил он.— Влюбилась, наверно? — Ну еще бы! — Сегодня нам не до Юстиана,— рассудила Эва.— Дадим Тиму время до завтра, только пусть он этот разговор запишет. Она с ожиданием уставилась на Киру. Пожав плечами, та покопалась в сумочке и выложила на столик, перед Тимом, наручные часики: — Разберешься? — Уж как-нибудь,— буркнул он, надевая часы на запястье.— А заночевать здесь я могу? — И с опаской покосился на Киру. — Ну да, разбежался на готовое! — не задержалась она.— Привык ездить на других? Так отвыкай! — Можешь занять соседнюю квартиру,— разрешила Эва.— К ней все подведено, осталось прибраться. А на подъездную и коридорную двери установим по замку — собственно, их уже ставят. Почувствовав на себе Кирин взгляд, Вадим кивнул, подтверждая,— последние несколько минут от входа в подъезд доносились характерные шорохи. Адам времени не терял. — Но колхоза не устраивать! — строго добавила Эва.— Только ночлег, понятно? Не хватало и сюда навести Шершней. — По-вашему, я вчера родился? — обиделся Тим.— Сам не соображу? — Лучше перестраховаться,— вступил Вадим.— Об этой “малине”, кроме нас, знает Юля да еще, может, Алекс — ими и ограничимся. Нашу троицу выследить сложно, Кира — профи, но Тиму следует поберечься, иначе здесь станет людно. Небольшой инструктаж ему не помешает, как считаете? — Попробую слегка поднатаскать,— с сомнением предложила Кира.— Не совсем же он дурень, верно? — Тим? — спросил Вадим. Тот поднял руки, сдаваясь. — На этом и закончим,— подвела итог Эва.— Помылись, потрепались — пора за дело! Выскользнув из полотенца, она отправилась в ванную за одеждой. Глядя в ее оливковую корму, Кира добавила одними губами, для Вадима: “Потрахались”. Затем вздохнула с сожалением: но не все. А Тим даже убоялся развернуться — однако до последнего мига провожал ведьму глазами, рискуя окосеть. Все-таки чутье у него имелось, и неподъемных тяжестей Тим стерегся — в отличие от Вадима. Наверно, Эва теперь общалась с Броном напрямую, не посвящая Вадима в детали,— во всяком случае, когда подоспевший водила-частник забросил триаду к старой пристани, росичи уже организовали большую сходку, созвав всех, кого сумели достать. Встреча проходила в бывшем речном вокзале, ныне приспособленном для нужд Роси. Дорогих гостей ждали: на входе их встретили два юных гиганта-побратима, Руслан с Корнеем, и с почтением провели на второй этаж, по пути миновав несколько внушительных кордонов. — Главное, не встревай,— шепотом велела Эва.— Переговоры веду я. Привычным клином они вступили в зальчик, раскинув охранительную сеть. Втроем их нельзя было застать врасплох, а круговая оборона триады почти не имела прорех. Подпираемый Адамом, его громадной мощью, мгновенными рефлексами и бездонными ресурсами, Вадим ощущал бы себя паразитом, если б не знал, что и все, накопленное им, находится в полном распоряжении каждого. Что до Эвы, то она обеспечивала троицу инициативой — вот уж чего у нее было в избытке! Поджидали их четверо — если не считать дюжины гардов, обосновавшихся за спинами главарей. Те уже расселись в ряд за просторным столом, а напротив них скучало единственное кресло, приготовленное высокому гостю. Одним из вождей оказался, конечно, Брон, курирующий большинство губернских торгашей и умельцев, ведающий контрабандой и сношениями о глухоманью, владеющий сетью боевых школ, тренажерников, бань, саун, салонов. Вторым — тот самый шустрик, Винт, бывший райкомовец, которого Адам едва не спустил с лестницы и который в “параллельном мире” привычно специализировался на продажной любви, патронируя публо-дома, стрип-бары (изредка конфликтуя с Броном на смежных направлениях) и обмен-клубы. Третьим был Гош, а в его ведении находились игорные дома, ломбарды, трактиры, кабаки, винные точки. Выглядел он мрачнее тучи, однако на встречу явился, как миленький. Четвертым стал Валет, добровольный вассал Брона с немалой автономией, то есть почти союзник. Как и сюзерен, он легко и уже привычно носил на себе груз пластиковых доспехов — впрочем, не такой тяжелый. Не торопясь Эва проследовала к свободному месту, ее партнеры чуть задержались, подхватив на пути по креслу, и синхронно приставили их к столу, по сторонам от Эвиного. Сели трое разом. — Мы в равных правах,— пояснила Эва,— и решения принимаем при общем согласии.— Любезно улыбаясь, она оглядела вождей, кивнула каждому.— А говорить буду я, если никто не против. Кого мы представляем, разглашать не собираюсь, однако о наших возможностях вы уже знаете, и заверяю: это — цветочки. Как и те беды, что начали сыпаться на ваши головы. До вас еще не дошло, чем чревата нынешняя ситуация? В общем, она не соврала ни полслова, как и положено “дракону”, но впечатление создала скорее ложное. — Можно подумать, ты знаешь больше нашего! — пробурчал Гош. — А собственно, что вы знаете? — подхватила Эва.— Что появилась стая то ли “Шершней”, то ли “горцев” и что теперь эта стая начала подминать одну банду за другой — не считая одиночек. — Хе, если б только подминать! — бодро сказал Брон.— А скольких повыбили, вы не считали? Эти ребята не мелочатся, не миндальничают: чуть не по ним — сразу к ногтю. — Действительно, они свирепы и бесстрашны до идиотизма,— подтвердил Винт.— Какой-то жуткий фанатизм — может, они и впрямь с Востока? Только там возможно такое пренебрежение к жизни. — Брось ты! — махнул рукой Гош.— Мало, что ли, у нас пускали в расход? Вроде образованный, а уже позабывал все к чертям! События последней ночи проехались по нему будто катком — видно, он совсем не спал, подсчитывая убытки. Однако фасон старался держать, не подавая виду, как подкосила иудеев тройная потеря. И куда занесет Папашку теперь? — Поначалу, говорят, Шершней было с дюжину,— сказал Винт.— Это потом расплодились. — Ну, начинается всегда с одного,— заметил Брон.— Вот сколько их сейчас? Вадим собрался было ответить, но, глянув на Валета, промолчал. — А знаете, на чем жируют горцы? — бросил Гош, угрюмо озирая прочих.— Наркота, ну да! Обычное дело для черных. И говорят, забористая штука: вроде как допинг, только безвредный. Оттого-то Шершни не боятся ни хрена, что жрут его каждый день,— и сил у них чуть ли не вдвое! — Насчет безвредности сомневаюсь,— возразил Брон.— “Химия” тоже считалась безвредной, пока из “химичей” не стали проклевываться серки. — Откуда берется эта пакость? — брезгливо спросил Винт.— Ни по одному каналу такой товар не проходит. — Много ты знаешь про контрабанду! — хмыкнул “папашка”.— Девочек, что ли, импортируешь? — Послушайте, Гош,— раздраженно парировал Винт,— я ж не поминаю сивуху, которой вы потчуете… — Похоже, опять всплывает Институт,— вмешался Вадим.— До сих пор все новинки поступали оттуда. — Собственно, какие новинки? — спросил Винт.— Пара-тройка препаратов — еще не… — А разве вы не смотрите тивишники? — На кой сдалась эта хренотень! — хрюкнул Гош. — Ну почему, там бывают…— заговорил Винт. — Погодите-ка,— прервал Брон..— Институт оставим на десерт — пока и Шершней выше крыши! Вадим заткнулся, кляня себя за несдержанность. Действительно, всему свое время. Вот Валет сегодня помалкивает — обычно он активней. А если вспомнить его контакты с Арканом… И что предпримут Шершни, когда прознают про тройственный союз? Уф, как омерзительны подозрения! — Кой черт их принес? — проворчал иудей.— Только начало устаканиваться… — Что было — прошло,— лучезарно улыбаясь, сказала Эва.— Вопрос в другом: сможете вы победить Шершней? — Ну, если бы все объединились,— с готовностью начал Брон,— мы б этих пришлых шакалов…. — Ни хрена мы не можем! — отрубил Гош.— У них же дисциплина не чета нашей, и башляют куда щедрей. Падальщики сами стекаются к ним под крыло и врастают намертво. Я уже пробовал горцев прижать — куда там!.. Да хоть бы мы собрали всех и объявили войну, все равно не сладить — поздно, момент упущен. — Вы — пессимист,— укорил Винт.— Это неконструктивно, знаете ли. — Тебя послушать, старина, и жить не захочешь,— улыбаясь, поддержал Брон,— Нам как, самим вешаться или Шершней попросить? — Конечно, мы побултыхаемся еще,— мрачно откликнулся иудей.— А только деваться некуда: или возвращаться в Крепость… — Ждут тебя, как же! — фыркнул князь. — …или подчиниться Шершням… — Чтобы какой-нибудь гнид тебя “опустил”? — Брон хлопнул ладонью по столу.— Ну, Гош!.. — …либо очертя голову кинуться под бульдозер — пока тебя не раздавят или не пристрелит к чертям кто-нибудь из своих.— Гош хмыкнул.— Только сперва лучше самому же порешить семью, чтобы не досталась Шершням. — Склоняешься ко второму варианту? — насмешливо спросила Эва.— Конечно, можно выторговать условия почетной сдачи, только будь уверен: Шершни их соблюдать не станут, для них ты — никто. Вряд ли они вообще включат тебя в свою пирамиду, скорее выкинут на свалку — хорошо, если живым. Но при любом раскладе ты не останешься прежним. Тебя подвергнут такой ломке, что сам же истребишь свое потомство, если прикажут. — Ну, девочка, ты завернула! — хохотнул Валет, вдруг пробудившись.— Вадичек, хотя бы ты ее придержал! — Зови меня Вад,— отозвался Вадим так холодно, будто за него говорила Эва.— Конечно, уважаемые, любой из вас может проверить это на себе, только учтите: обратного пути нет. — Мистика какая-то,— произнес Винт.— Вы что, серьезно? — Почему обязательно мистика? — возразил Вадим.— Современная наука может с человеком такое сотворить!.. Просто до сих пор это не применялось в бандитских разборках. — Ну, Вадя, спасибо за комплимент! — засмеялся Валет.— Это кто же из нас… — Вад,— настойчиво повторил Вадим.— Для тебя — Вад. Запомни, пожалуйста.. Под его пристальным взглядом Валет прекратил смех, пожал плечами. — Это друг для друга вы деловые,— добавил Вадим,— а для нормального торгаша — бандиты, более или менее сволочные. Единственное его спасение от беспредела — в выборе между вами. Но если Шершни подомнут всех… — Как видите, тут интересы овечек и пастухов совпадают,— снова вступила Эва, пиная его под столом.— В открытой войне с Шершнями у вас действительно мало шансов. Сколько ни выбивай у них боевиков, приток новых не убавится, поскольку там имеется, чем прельстить. — Я ж говорю,— буркнул Гош,— полная безнадега! — Однако в любой конструкции есть уязвимые места,— продолжала Эва.— И вовсе не обязательно налетать на стену лбом. — А ты знаешь их — уязвимые? — недоверчиво спросил иудей.— В каждом деле главное — вовремя слинять. И если б нас не заперли Бугром… — Поделом вам досталось,— нахмурясь, сказал Вадим.— Добавить бы… — Чего?! — рыкнул Папашка.— Щеня! Но Вадим не устрашился, продолжив: — До сих пор вы лишь доили частников, пугая ерундой, а теперь их в самом деле нужно защищать. И что получается: вы все время врали, а защитнички из вас аховые? Даже себя не можете отстоять! — А ведь ты не любишь нас, Вад! — укоризненно заметил Брон, едва удерживаясь от ухмылки.— Ай-яй, разве я обходился с тобой дурно? — Тут ничего личного, старина,— возразил Вадим.— Я в принципе не терплю паразитов. Ну какой от вас прок? — Вы еще откопайте ту байку — про эксплуататоров-капиталистов! — не утерпел Винт.— Кто-то же должен организовывать эту массу? — Тогда чем вы недовольны? Теперь и на вас нашлись “организаторы” — еще зубастей! — Ну, Вад, ты чего? — обиделся Валет.— Мы ж к вам как к друзьям. — Знаешь, паря, лучше б ты…— угрожающе заговорил Гош, но тут снова вступила Эва, неожиданно поддержав Вадима. — Собственно, чего вы от нас ждете: любви или помощи? — осведомилась она.— Да, мы не любим вас — какое несчастье, верно? Так бросайтесь в объятия к Шершням, чтобы вас задушили!.. Или есть. другой выбор? — Эва покачала головой, глядя на вождей как на несмышленышей.— Разве надо объяснять, что самые прочные союзы базируются на расчете и что верность слову, как и верность господину, крепка до тех пор, пока выгодна? Эта тирада потребовала времени для осмысления, однако затягивать паузу не стоило. — Ну хорошо,— подыгрывая, заговорил Брон,— предположим, мы прониклись грядущей опасностью и возлюбили друг друга настолько, что раздумали потчевать мышьяком. Дальше-то что? — Все вы — люди решительные и энергичные,— сказала Эва,— однако с мозгами у вас проблемы. — Занять, что ли, хочешь? — буркнул Гош. — Заем тут не впрок,— отрезала она.— Но если достанет ума оценить совет… — Ну, давай! — Короля делает свита — слыхали такое? Ситуация сложилась необычная, и прежними средствами не обойтись. Здесь требуется подобие штаба, укомплектованного не вашими костоломами, а людьми побашковитей. — Мягкотелыми, что ли? — Гош презрительно фыркнул.— Можно подумать, от них много проку. Что понимают эти умники? Им только дай: такого наворочают — опять с головой увязнем! — Ворочали как раз крутари,— холодно возразил Вадим.— И не вина умников, что из предлагаемых ими моделей выбирались самые дубовые. — И разве вы уже не увязли? — добавила Эва.— Чего вам терять? — Боитесь, опять не сумеете выбрать? — подхватил Вадим.— Так это не сложней, чем придумывать самому! — К тому же, теперь с вами мы,— заключила Эва.— А вы, кажется, успели понять, что против нас играть опасно: переиграем всухую. — Они могут,— подтвердил Брон.— За остальных не поручусь, но Вада я в деле видел. — Уж не ты ли его и навел? — проворчал подозрительный Гош. — Что ты, родной? Будто мы первый год знакомы!.. — То-то, что не первый. — Господа, господа! — вмешался обеспокоенный Винт.— Не хватало снова погрязнуть в препирательствах. — Короче,— решительно сказала Эва.— Мы уже контачим с командой спецов, готовой сотрудничать — насколько тесно и плодотворно, зависит от вас. Кроме того, и в окружении Первого у нас имеются свои люди,— Вадим покосился на нее с удивлением, но Эву это не смутило: в конце концов, впрямую она не лгала.— Причем влиятельные. — Надеюсь, не среди репрессоров? — осклабился Брон.— Терпеть их ненавижу! — Вот здесь я солидарен,— пробормотал Вадим, зябко ежась. — Как будто блюсты намного лучше! — сказал Гош.— Один хрен. — Простите, что значит “свои”? — спросил Винт, словно цитируя Кролика из “Винни-Пуха”, и в самом деле добавил с пафосом: — Свои бывают разные! — Уровень любовников вас устроит? — спросила Эва, а Вадим задумался: можно ли Киру считать его любовницей, если он довел девушку до оргазма простым массажем? Черт знает: ситуация, в общем, дурацкая… Или Эва имеет в виду себя и, скажем, Алекса? Вот был бы финт! — Пожалуй,— согласился Винт без уверенности: видимо, в бытность его функционером всякое случалось. “Демократический централизм” штука мудреная — иной раз такое закручивается, что не понять, где деловые связи перетекают в любовные. Куда там дворцовым интригам, от византийских императоров до русских царей!.. Впрочем, много ль мы о них знаем? — Но полагаться на спецов я бы не стал,— сказал сутенер.— Нанимать по мере надобности — куда ни шло. А вот приглашать в совет, вступать в союз!.. — Точно,— поддержал иудей.— Мало нам собственных мудрецов? Старейшин-то девать некуда, а с ним юнцы подрастают — всезнайки сопливые. — Чума на оба ваших дома! — в сердцах сказал Вадим.— Разве так трудно понять, чего у вас в избытке, а чего не хватает, и добрать недостающее на стороне? До каких пор сила будет противостоять разуму, будто нельзя их объединить — к общей выгоде? Наверно, порознь это немного стоит, если умникам недостает мудрости, а крутарям — мужества, чтобы признать свою ущербность! — А кто сказал, что у нас не хватает мозгов? — пробухтел Гош.— До сих пор как-то обходились. — У вас они устроены иначе: чересчур мощное заземление,— объяснила Эва.— Но тот из Глав, у кого хватит соображения правильно выбрать советника, обставит других на голову — ту, которая станет для него думать. — Ладно, чего копья ломать? — снова вступил коварный Брон.— В конце концов, каждый решает за себя. Кто желает — пусть набирает из спецов штаб, вступает с ними в союзы. А кто “сам с усам” — ради бога!.. Время рассудит. И этот довод оказался сильнее прочих. Крутари с охотой отреклись бы от пришлых умников, наперебой доказывая их никчемность,— но только все разом. Порознь убежденность “волков” в своей достаточности резко падает. А вдруг соперник на этом выиграет? Как водится, на первой встрече ничего не решили, однако зерна были брошены и виды на урожай казались неплохими. Первым поспешил убраться Валет, будто не хотел оставаться с бывшими приятелями наедине. Следом, под шумок, исчезли Эва с Адамом, решив, что больше здесь делать нечего. Соблюдая отлаженный порядок, настороженные гарды увели своих предводителей, Гоша и Винта, загораживая телами. За ними потянулись росичи, перекрывая оба входа. Наконец в помещении остались только Брон и Вадим, которым торопиться было некуда — во всяком случае, второму. |
||
|