"Тень Тота" - читать интересную книгу автора (Михаэль Пайнкофер)

Глава 6

Дневник Сары Кинкейд

Леман-стрит, Лондон, 12 ноября 1883 года

Сара Кинкейд стояла у окна мансарды, именуемой Морисом Дю Гаром своей квартирой, и поверх ветхих, громоздящихся одна на другую крыш и покосившихся дымоходов, извергавших черный дым, смотрела на купол собора Святого Павла, высившийся над морем нищеты. Казалось, до него можно дотянуться рукой, но для большинства местных жителей он был недосягаем. Солнце, словно не вынеся вида бедности, опустилось за дырявые крыши; его отблески еще окрашивали небо над городом в рыжевато-красный цвет, а ночь уже хозяйничала на улицах и переулках Ист-Энда. Там, куда не достигал свет газовых фонарей, нищета бросалась в глаза. Но можно было слышать отчаянные выкрики нищих, гогот пьяниц, плач сирот, истеричный смех проституток. Сара содрогнулась. Ист-Энд показался ей преддверием ада не только из-за убийств. Мысль о том, что посреди всего этого кошмара кто-то может жить, исполнила ее ужасом.

— Зачем ты это делаешь с собой, Морис? — спросила она у Дю Тара, готовящегося к «охоте на дракона».

Все последние дни Сара и Дю Гар не расставались с Десмондом Квейлом, проводившим следственные мероприятия, но не смогли помочь инспектору Скотланд-Ярда. Во-первых, Квейл всячески подчеркивал, что не особо нуждается в их помощи, а во-вторых, они сами то и дело упирались в тупик. Инспектор и сейчас направился куда-то по срочному делу и, вероятно, был рад вообще избавиться от непрошеных помощников. Сару это устраивало. За ними теперь никто не наблюдал, и они могли испробовать другие методы расследования…

— Ты о чем? — спросил Дю Гар, который, стянув волосы на затылке и надев купленную ему Сарой рубашку, снова стал похож на человека.

— Ты знаешь о чем. Ты мог бы жить не здесь, посреди всей этой нищеты, а на другом конце города, в богатом Вест-Энде.

— Pourquoi? Зачем мне это? — Дю Гар пожал плечами, устремив взгляд на потолок, балки которого были покрыты черной плесенью. — Кто же добровольно покинет такое уютное местечко?

— Уютней не бывает, — разозлилась Сара. — Ты зарабатываешь на хлеб насущный тем, что читаешь по руке и раскладываешь карты каким-то поденщикам, а ведь мог бы разбогатеть. У особняков Сент-Джеймса и Мейфэра снуют предсказатели, которые и мизинца твоего не стоят.

— Даже если и так, — ухмыльнулся Дю Гар. — Зато они рассказывают клиентам то, что те хотят услышать.

— Я серьезно.

— Я тоже. — Дю Гар сел за грубо сколоченный стол и расстелил на нем грязный платок. На столе стояли стакан, горящая свеча и большая таинственно мерцавшая бутылка. — Сядь, пожалуйста.

Сара отошла от окна и села, однако сдаваться не собиралась. Дю Гар, понимая это, глубоко вздохнул:

— Ну ладно, давай поговорим. Иначе ты все равно не успокоишься. Итак, тебе интересно, почему я похоронил себя здесь посреди подонков общества.

— В общем, да.

— D'accord. Тогда позволь сказать тебе, ma cherie, что вовсе не я выбрал такую жизнь. Скорее ее выбрали за меня.

— Что ты имеешь в виду? Кто выбрал?

— В известном смысле судьба, — ответил Дю Гар. С его лица вдруг исчезла обычная невозмутимость. — Я похоронил себя здесь после Александрии и после того, как наши пути разошлись.

— Почему?

— Потому что прикоснулся тогда к запретному, вступил на путь, откуда нет возврата, узнал то, что нельзя знать. Эти вещи должны остаться в тайне, пока я жив, поэтому я и перебрался сюда, где меня никто не найдет.

— Я тебя нашла, — напомнила ему Сара. Дю Гар загадочно улыбнулся.

— Как я уже сказал, ma cherie, все это не случайно. И поверь мне, любого другого я встретил бы куда менее любезно.

Он кивнул на свой правый сапог, и только теперь Сара заметила на голенище выпуклость — там был спрятан маленький пистолет.

— Что это значит?

— Pour la securite, — пожал плечами Дю Гар. — Мне нужно быть осторожным, Сара, я знаю вещи, кои они узнать не должны. Ни за что на свете.

— Они? — в недоумении переспросила Сара, подумав, а не слишком ли часто ее знакомый «охотится на дракона». — О ком ты говоришь, Морис?

— Мой дар, как ты точно выразилась, может быть благословением, а может оказаться и проклятием. Кое-что я могу говорить, что-то — нет. И пистолет у меня на тот случай, когда от меня потребуют больше того, что я в силах дать.

— Понятно. Таких ты просто застрелишь.

— Ma cherie, — прошептал Дю Гар, — ты достаточно хорошо меня знаешь и в курсе моего отвращения к любому физическому насилию. Та единственная пуля, которой заряжен этот пистолет, предназначена не для врагов…

Сара поняла, и от страха у нее перехватило горло.

— Морис, — тихо сказала она, — может, ты поделишься со мной тем, что видел?

Француз помедлил.

— Нет, — сказал он наконец, взяв бутылку. К нему внезапно вернулась прежняя беспечность. — Давай лучше посмотрим, что нам поведает зеленая фея. В конце концов, она выдала мне уже не одну тайну…

Он тихонько засмеялся, приготовляя напиток, должный раскрыть его дуновениям сверхъестественного, на что так надеялась Сара. Дю Гар наполнил стакан зеленым абсентом, накрыл его маленькой ржавой решеткой и положил сверху кусочек сахара. Из внутреннего кармана камзола он достал невзрачный пузырек, похожий на те, что Сара видела в Сент-Джеймсском дворце, содержимое которых оказывает такое разрушительное воздействие. Дю Гар накапал настойку опия на сахар и поджег его свечой. Поскольку все остальные огни в комнате они погасили, а за окном стояла уже глубокая ночь, синий таинственно подрагивающий огонек был хорошо различим. Тихонько потрескивая, сахар расплавился, и образовавшийся сироп протек в стакан, содержимое потемнело.

Дю Гар тяжело дышал, завороженно наблюдая за химическим процессом словно за священным ритуалом. Его переполняли ужас и одновременно радостное возбуждение. Как только пламя погасло, он снял решетку, перемешал жидкость в стакане и торжественно поднял его, словно хотел произнести тост.

— Ура, — мрачно сказал он. — Некоторые утверждают, что от абсента слепнут. Меня же он делает зрячим. Да откроет мне «дракон» то, что таится за видимостью.

Он закрыл глаза, поднес стакан к губам и залпом выпил его. Сара не отрывала от него глаз. Она не впервые присутствовала при необычных сеансах Дю Гара и всякий раз испытывала крайнее напряжение. Она не могла объяснить, что именно позволяло французу видеть вещи, незримые для остальных, и не знала точно, хотела ли увидеть их сама…

Она взяла его за руки, протянутые над столом, — Дю Гар пояснил ей, что это расширяет его возможности. Выражение лица француза менялось на глазах, черты стали мягче, он снова открыл глаза. Однако Сару Морис, казалось, вообще не замечал, хотя она сидела напротив. Тот же пустой взгляд, что и у герцога Кларенса. «Охота на дракона» началась…

— Я плыву, — начал Дю Гар бесстрастным голосом, заставившим Сару содрогнуться. Ей показалось, это говорил не он, а сама истина, находившаяся за пределами рационально объяснимого и овладевшая французом после приема опиата. — Я плыву над домами. Я вижу крыши и фронтоны, чувствую горький запах дыма, поднимающегося из труб… И я не один.

Сара удивилась, но удержалась от вопросов. В таком состоянии Дю Гар все равно бы не среагировал. Придется подождать…

— Оно со мной, — шепотом продолжал Дю Гар. — Оно незримо, его нельзя увидеть. Оно скрывается в провалах между домами, в тенях и тумане, но я отчетливо ощущаю его присутствие. Оно там, и оно ждет… Этой ночью зло делает свое черное дело и ищет новую жертву. Теперь я ясно вижу…

Дю Гар умолк, углубившись в себя.

— Улица, — выдохнул он затем. — Передо мной улица. Темно и холодно. Я замерзаю…

Сара с изумлением заметила, что Дю Гар действительно дрожит.

— Мой дух раскрывается. То, что я вижу, еще не произошло и… Mon dieu! Он приближается. Я чувствую его присутствие. Le meurtrier! Убийца все ближе. Он отбрасывает длинную темную тень, повсюду и куда бы она ни упала, тень эта сеет смерть и разрушение. Я ощущаю его близость… Он едет в черном экипаже. Кучер замотан, как мумия, так, чтобы его нельзя было рассмотреть. Его хозяин — лишь следующая за ним тень.

Сара тихонько прокашлялась, чтобы избавиться от спазмов в горле. Воздух в комнате показался ей вдруг чудовищно тяжелым.

— Теперь я вижу экипаж вблизи… На дверце герб… Львы. Я вижу трех львов…

Сара прикусила губу. Три льва — символ власти — красовались на королевском гербе. Совпадение или улика?

— Экипаж едет очень быстро. Кучер стегает лошадей кнутом. Время поджимает. Это случится сегодня ночью. Будет еще одна жертва сегодня ночью. И убийства в Уайтчепеле — только начало. На нас надвигается темная тень, такая же всепоглощающая, как и тысячи лет назад. Призрак уже давно бродит среди нас, но нынче ему пришло время открыться. Этого не выдержит никто, никто… Mon dieu, c'est horrible… Я вижу саквояж, в нем смертоносная сталь. И кровь, всюду кровь… И еще знак на стене!

Голос Дю Тара набирал силу. У него дрожали руки.

— Кровь, всюду кровь, — со страхом повторял Дю Гар. — Уже тысячи лет зло среди нас! Оно хочет власти, неограниченной власти, и мы не в состоянии его удержать! Мы должны… Non! Non! Ne pas moi!.. He меня!

Последние слова Дю Гар почти прокричал. Это уже был не просто страх, а смертный ужас. На лбу у него выступила испарина, он так стиснул Саре руки, что ей стало больно. Широко раскрытыми глазами он смотрел на Сару, но будто не видел ее. Казалось, Морис отчаянно пытался оттолкнуться от пасти «дракона», в которую так легкомысленно заглянул. Его дыхание замерло, а затем он задышал прерывисто; грудь судорожно вздымалась.

— Морис! — воскликнула Сара. — Морис, очнись!

— Pas moi, creature miserable! Retourne d'ou tu es venu… He меня, жуткая тварь! Убирайся, откуда пришла…

— Морис! Ты должен проснуться, ты слышишь меня?

— Va-t'en! Va-t'en!.. Прочь! Убирайся!.. — Он замахал руками, отчаянно защищаясь от невидимого противника. — Laisse-moi tranquille, monstre! Laisse-moi tranquille!.. Оставь меня, чудовище!..

— Черт подери, Дю Гар! Проснись наконец!

Сара вложила в голос всю силу, на какую была способна. Она вскочила и, обежав вокруг стола, ударила француза по лицу. Как это случилось в опиумном притоне, боль привела его в сознание. Он замолчал, перестал дрожать, что-то во взгляде изменилось. Какое-то время, казалось, Дю Гар не понимал, ни кто он, ни где находится. Затем память вернулась к нему, и он тихо застонал от ужаса.

— Дю Гар… Все в порядке?

— Moi… Вроде да…

— Что ты видел, Дю Гар?

— Ты о чем?

— Что ты только что видел?

— Rien, — шепотом ответил француз. — Ничего, Сара.

— Ничего? Но ты кричал!

— Нет, ничего. — Дю Гар уверенно посмотрел на нее, но Сара понимала, что он недоговаривает.

— Морис, я должна знать. Что ты видел? Что привело тебя в такой ужас?

— Я не могу тебе этого сказать, Сара.

— Не можешь или не хочешь?

Француз пристально посмотрел на нее, но ничего не ответил.

— Что-то ужасное, правда? — тихо спросила она. Дю Гар уже открыл рот, как вдруг с улицы донесся резкий полицейский свисток.

— Что там такое?

Сара бросилась к окну, но в этот момент на лестнице послышались торопливые шаги. Полусгнившая дверь распахнулась, и на пороге показался Квейл. Он тяжело дышал, на его полном лице застыло выражение, какое бывает у загнанного зверя. Сара объяснила ему, где ее искать в крайнем случае, и этот крайний случай, судя по всему, наступил…

— Инспектор! Что случилось?

— Новое убийство, — задыхаясь, выпалил Квейл. — Недалеко отсюда…

— Где? — в ужасе спросила Сара.

— Идем, — приказал Квейл, развернулся и с силой хлопнул дверью, которую только что распахнул.

Сара заторопилась. Дю Гар тоже хотел пойти, однако «охота на дракона» не прошла для него бесследно — ноги подкосились, и он со стоном опустился на стул.

— Ты останешься здесь, — велела она, накидывая пальто. — Ты еще слишком слаб.

— Non, я…

— Никаких возражений, — отрезала Сара и мягче прибавила: — Ты много сделал, мой друг. Останься и отдохни, ладно?

Дю Гар, все еще под впечатлением видения, рассеянно кивнул. Сара выскочила из комнаты и закрыла за собой дверь. Спускаться по темной лестнице с громко скрипящими ступенями приходилось пригибая голову, дабы не удариться о почерневшие потолочные балки. Наконец она вышла следом за Квейлом на улицу. Там творилось что-то невообразимое. Со всех сторон бежали констебли, встревоженные свистками коллег. На ночную улицу, залитую липким туманом, из соседних пивных валили люди.

— Что происходит?

— Что там?

— Что случилось?

— Новое убийство…

Сара слышала, как пьяницы и проститутки произносят эти страшные слова. Она старалась не отставать от Квейла, насколько ей позволяли туго зашнурованные ботинки на каблуках гвоздиком. Скоро они очутились на Сент-Марк-стрит, ведущей в лабиринт узких улочек, домов с бесконечными пристройками и темных задних дворов, что западнее улицы Леман. Оттуда они выскочили на улицу Тентер, загибающуюся квадратом, стороны которого образовали фасады унылых домов.

Запыхавшись, подобрав юбку, Сара свернула за угол здания из почерневшего кирпича и тут же увидела у стены на тротуаре безжизненное окровавленное тело. Опять молодая женщина. Одежда ее была пропитана кровью; земля окрасилась в ярко-красный цвет. А на стене виднелся знак, оставляемый преступником возле его жертв. Знак Тота…

— О Господи!

Сара инстинктивно закрыла лицо руками и отвернулась. Она хоть и видела фотографии, но настоящая кровь и обезображенное тело не шли с ними ни в какое сравнение. От смрада улицы и запаха крови ее чуть не стошнило, но она сдержалась. Собрав всю свою волю, она заставила себя открыть глаза и посмотреть на жуткую картину, уже изучаемую Квейлом. Инспектор, вытащив блокнот, осматривал труп. Его хладнокровие еще больше шокировало Сару.

«Кровь, всюду кровь…» — вспомнила она слова Дю Гара. Он ведь говорил о каком-то духе, о приближающемся призраке. И убийца в самом деле нанес удар совсем рядом…

Со всех сторон напирали зеваки, появившиеся вслед за констеблями, стражи порядка удерживали их с большим трудом. А Квейл между тем продолжал осмотр. Казалось, он был прямо-таки в восторге от предоставившейся ему возможности.

— Вот так удача! Так быстро мы еще не прибывали на место преступления. Кровь даже не остыла, и не наступило трупное окоченение. Убийство было совершено совсем недавно…

— Недавно? — Повинуясь какому-то внезапному порыву, Сара обернулась и посмотрела на улицу. — Но ведь это может значить, что убийца где-то поблизости.

— Вряд ли. — Квейл выпятил губы. — Он наверняка постарался немедленно скрыться. Но с каждым разом он становится все более самонадеянным, и рано или поздно это будет стоить ему…

— Инспектор! Смотрите!

Сара закричала так громко, что Квейл, выругавшись, обернулся. Черная карета как раз сворачивала в переулок и уже почти растаяла в ночном мраке. Экипаж был запряжен четверкой лошадей, и на козлах сидел человек, закутанный словно мумия.

— Точно как в видении Дю Гара, — затаив дыхание прошептала Сара. Секунду спустя она уже бежала. — Это он, Квейл! — громко закричала она. — Это убийца!

— Что? Откуда?..

Несколько мгновений инспектор Скотланд-Ярда медлил, затем решил махнуть рукой на предписания и довериться женской интуиции. Набегу он вытащил из-под сюртука короткоствольный револьвер, который всегда брал с собой, отправляясь в Ист-Энд. Инспектор выстрелил в воздух. Но возница даже не обернулся на выстрел, эхом раскатившийся среди тесно прижатых друг к другу домов. Втянув закутанную голову в плечи, он щелкнул хлыстом и с грохотом погнал жуткую карету вниз по Тентер-стрит к следующему углу. На повороте возница вынужден был притормозить, и Сара с инспектором нагнали его. И тут они увидели то, что исполнило Сару безграничным ужасом — изображение на дверце кареты из видения Дю Гара. Три льва. Герб королевского дома…

— Стоять! Именем Скотланд-Ярда! — прокричал Квейл.

Но и это не произвело на возницу никакого впечатления. Он хрипло рассмеялся и снова стегнул лошадей. Экипаж свернул за угол и загромыхал по ухабистой мостовой. Если карете удастся добраться до улицы Прескот, она затеряется в лабиринте ночных улиц.

— Стреляйте! — потребовала Сара. — Быстрее, пока он не исчез!

Квейл стиснул зубы, пробежал еще несколько метров, но на коротких ногах за каретой было не угнаться. Запыхавшись, он остановился, поднял револьвер, прицелился в человека на козлах и хотел выстрелить — но не успел. Сара, ожидавшая выстрела, краем глаза заметила, что Квейл как-то обмяк. Она на бегу обернулась и увидела инспектора, стоящего посреди улицы с револьвером в руке и широко раскрытыми глазами.

— Инспектор?..

Сара замедлила шаг. Квейл открыл рот, словно собираясь закричать, но не издал ни единого звука. Револьвер он выронил на землю и беспомощно разводил руками, пытаясь нащупать что-то у себя на спине. Сара поняла, что ему нужна помощь, и, забыв про карету, тем временем растаявшую во мраке и тумане, поспешила к Квейлу. Инспектор сделал навстречу ей несколько нетвердых шагов и потерял равновесие. Она подхватила его, уложила на мокрую грязную мостовую и увидела, что из спины у него торчит изогнутый в форме серпа клинок без рукоятки — только остро наточенное лезвие. Угол, под которым смертоносная сталь до половины вонзилась в тело, позволял предположить, что убийца целился с одного из близлежащих домов.

Чтобы также не стать легкой добычей, Сара поползла по мостовой, невзирая на покрывавший ее слой пепла и сажи. Правой рукой нащупав револьвер Квейла, она всмотрелась в соседние здания, но ее окружали лишь светлые круги газовых фонарей.

— На помощь! — громко закричала Сара. — Врача! Быстро!..

К ней подбежали два констебля, и Сара в нескольких словах описала им, что произошло. Полицейские засвистели, чтобы предупредить коллег, а Сара попыталась помочь Квейлу. Странно вывернувшись, инспектор лежал на земле с клинком, все еще торчащим из спины. Изо рта у него текла кровь, что указывало на повреждение внутренних органов. В круглом лице не было ни кровинки.

— П-преступник, — выдавил он, и кровь изо рта потекла сильнее. — Нельзя дать ему уйти…

— Тсс. — Сара покачала головой. — Вам нельзя говорить, слышите? Берегите силы.

— Слишком поздно… я не…

Он говорил неразборчиво, судя по всему, каждое движение давалось ему с большим трудом. Его сотрясал приступ кашля. Медленно он вытер со рта кровь, но ее тут же натекло еще больше.

— К-Кинкейд?..

— Да?

— Вы видели… герб?..

— Да, — тихо ответила Сара. — видела.

— Нельзя дать ему уйти… Позаботьтесь, чтобы… Справедливость… Поймать убийцу…

Последние слова Квейл процедил сквозь зубы, захлебываясь кровью. Схватив крупной ледяной ладонью руку Сары, он притянул девушку к себе.

— Обещайте, — едва слышно выдохнул он.

Сара чуть помедлила. Она смотрела на смертельно бледное лицо инспектора, потускневшие глаза и понимала, что это его последние слова.

— Обещаю, — тихо сказала она.

И, словно получив отпущение грехов — единственное, чего он ждал, — Квейл с хрипом разжал руку, и голова его поникла. Инспектор Скотланд-Ярда умер, и к растерянности Сары добавились печаль и гнев. И серьезные сомнения в честности внука королевы…