"Сбывшаяся надежда" - читать интересную книгу автора (Лэнгтон Джоанна)

6

Напряженность, воцарившаяся в холле, с появлением Энжи увеличилась. Джек зарделся и неотрывно смотрел на нее злым, осуждающим, но ничего не понимающим взглядом. Лоренцо же стоял с непроницаемым видом и являл собой воплощение спокойствия.

— Как ты сюда попал, Джек? — спросила Энжи. — Как ты нашел меня?

— Это — единственное место, где можно было тебя найти. Я запомнил название деревни и знал, что у тебя здесь живут родственники. Но почему ты не сказала никому, куда едешь?

— Я оставила вчера сообщение на твоем автоответчике в квартире, — оправдывалась она, все еще не веря, что Кларк мог забросить все дела и пуститься на ее поиски по всей Сицилии. — Понимаю, что запоздала с известием, но что заставило тебя лететь сюда и разыскивать меня?

— Твоя мать.

— Моя мать?!

— Сначала я воспринял твое молчание вполне спокойно. Но потом я позвонил Маргарет спросить, нет ли от тебя вестей. Как только она узнала, что ты на Сицилии и от тебя нет никаких известий, тут же впала в жуткую истерику.

— Истерику?! — эхом повторила Энжи, не веря, что ее мать способна на столь бурное проявление чувств.

— Но, когда я узнал, что нанятая тобой машина возвращена в гараж, мне показалось это подозрительным, и я запаниковал. Не много найдется людей, желающих провести свой отпуск в пеших походах по пыльным дорогам. Встал вопрос: а жива ли ты?

— Честно говоря, мне и в голову не пришло, что кто-то будет волноваться за меня, — смущенно сказала она, в душе кляня себя за легкомыслие. — Раньше обо мне никто не беспокоился…

— Но раньше и ты не исчезала бесследно. Твоя мать обратилась в полицию…

— В полицию?! Простите, но я не понимаю, что с вами со всеми случилось…

— Откровенно говоря, и я тоже. — Джек бросил осуждающий взгляд в сторону Лоренцо, который при упоминании полиции плотно сжал губы. — Но о тебе сообщали во всех вечерних информационных выпусках по итальянскому телевидению: «Пропала туристка из Ирландии»…

— О нет, — слабо возразила Энжи.

— Маргарет считает, что тебя либо похитили из-за каких-то твоих связей с богатыми людьми, либо…

— Похитили?! — зарычал Лоренцо.

— Или ты пала жертвой мести опять же из-за этих самых связей, — насмешливо закончил Джек, с неприязнью глядя на Лоренцо. — Полагаю, можно смело исключить обе версии, так как ты жива и невредима и находишься в уютном гнездышке вместе со своим экс-супругом.

— Я сама позвоню маме. Джек, мне очень жаль. Я не представляю, что заставило Маргарет так поступить…

— Чувство вины, — тихо обронил Лоренцо.

— Тебе следовало сказать мне, что ты все еще замужем. Ты же всегда все рассказываешь мне. — Джек с укором посмотрел на Энжи. — А этот тип знает, что ты моя сожительница?

— Твоя сожительница? — запнулась Энжи, обескураженная столь вульгарной характеристикой их проживания под одной крышей.

— Вот именно. Какими извращениями вы тут занимаетесь? — Джек злобно улыбнулся Лоренцо. — Надеюсь, ты уже понял, что у нее полным-полно мужчин. Жить сегодняшним днем, ловить момент наслаждения — в этом вся моя Энжи.

— Ты!.. — угрожающе произнес Лоренцо, приближаясь к Джеку.

— Прекратите оба! — заорала Энжи и, схватив Джека за руку, вытолкала его в гостиную и закрыла дверь перед самым носом разъяренного Лоренцо. — Почему ты так себя ведешь? Какая муха тебя укусила?

— Мне казалось, что я знаю тебя, и всегда считал нас отличной парой. Я даже подумывал о том, чтобы жениться на тебе. Это еще больше укрепило бы наш совместный бизнес.

Энжи словно ударили обухом по голове: значит, главное, что привлекало в ней Джека, был ее пакет акций!

— Но ты ни разу не проявил ко мне интереса, пока твой брат не выехал из апартаментов. Мы были друзьями, живущими под одной крышей, и только. Личная жизнь у каждого была своя…

— Так вот, значит, каков Лоренцо! — Джек даже и не слушал ее. — По словам Маргарет, тебе было шестнадцать, когда вы поженились. И этот ублюдок не придумал ничего лучшего, как уединиться с тобой на выходные в этом Богом забытом захолустье?! Что ж, если это как раз то, что возбуждает тебя, то мое мнение ничего не значит.

— Ты умышленно представил все так, чтобы Лоренцо подумал, что мы с тобой любовники. Зачем ты сделал это?

Джек состроил гримасу. Вспышка гнева прошла, и теперь он был абсолютно спокоен.

— По-видимому, ты даже представить себе не можешь состояние мужчины, которого постоянно дурачат, а я нахлебался этого сполна. Тебе следует позвонить в полицию и утрясти все формальности. Кстати, что с теми виллами?

— Я все еще работаю над этим вопросом, — пробормотала она, считая себя виноватой в поднявшейся панике.

— И эту обстановку ты считаешь рабочей?! Я рад, что с тобой все в порядке, но у меня сильное желание свернуть твоей матери шею за всю эту чехарду.

Он открыл дверь и вышел в холл. Лоренцо там не было. Через минуту исчез и Джек, уехавший на арендованной машине. Поднятая им пыль еще долго висела в воздухе.

Глубоко вздохнув и приведя свои мысли в относительный порядок, Энжи позвонила матери. Незнакомая женщина ответила на звонок и попросила представиться. И тогда Энжи поняла, что разговаривает с офицером полиции, и осознала всю критичность ситуации. Затем трубку взяла мать.

— Энжи, девочка моя, с тобой все в порядке? — голосом, полным слез, спросила она.

— Мама, я с Лоренцо, — тоже начиная нервничать, произнесла Энжи. — Ради Бога, зачем ты обратилась в полицию?

— Раз ты с ним, значит, теперь знаешь все, — неожиданно сдержанно сказала мать.

— Для меня было настоящим ударом узнать, что наш брак до сих пор не аннулирован. Но то, что он все эти годы оказывал нам материальную помощь, чуть не убило меня. Мама, как ты могла так поступить?

— Не могла же я тебе позволить просто так развестись, не получив от этого никакой выгоды! Я сделала это ради тебя…

— Мама, пожалуйста, будь со мной честной хоть раз!

— Насколько честной я должна быть? Лоренцо разбил тебе сердце и оставил у меня на руках ребенка в состоянии глубокой депрессии. Он заслуживал того, чтобы хорошенько раскошелиться…

— Мама, я…

— Разве я старалась не ради тебя, дорогая? Не покупала тебе красивые наряды? Вспомни, в каких роскошных условиях ты жила. Не я ли устраивала званые вечера в надежде познакомить тебя с достойными и порядочными людьми? Моя ли вина в том, что все это оказалось тебе не по душе и ты съехала от меня при первой же возможности?

— Нет, но… — Энжи попыталась прервать нескончаемый поток откровений матери, но безуспешно. Ту уже нельзя было остановить.

— А что касается того вздора о том, что Лоренцо никогда не спал с тобой, так я никогда этому не верила! Просто твоя гордость не позволяла тебе признаться, что он переспал с тобой, а потом бросил. И он думал, что ему удастся выйти сухим из воды после всего?! Нет уж! И он сам это прекрасно понимал, потому что лучше платить деньги, чем пожертвовать своей репутацией. Ты только представь себе заголовки газет: «Член семьи Боргезе обвиняется в растлении несовершеннолетней»… Это подсудное дело.

— Но все было не так…

— Ты находилась на грани самоубийства, Энжи. Лоренцо заслуживал наказания. Надеюсь, что и он, и его мерзкие высокомерные родственнички уже корчатся от рекламы, которую я им устроила.

— О чем ты говоришь, мама? — в ужасе спросила Энжи, предчувствуя что-то дурное.

В этот момент на линии раздался слабый щелчок, означавший, что к их разговору кто-то подключился.

— Послушай, когда я узнала, что ты исчезла, то запаниковала, — продолжала Маргарет. — Твой отец много раз мне рассказывал ужасные истории про сицилийцев и их страшную месть. Я поняла, что Лоренцо узнал, куда уходили его деньги, и решил попросту избавиться от тебя. Таким образом он избежал бы огласки и расходов на бракоразводный процесс с женой, о которой никто и не знал.

— Мама, это какой-то абсурд!

— Энжи, ты страшно наивна. Семья Боргезе очень влиятельная и жестокая, и ты для них представляешь неудобство. Поэтому, чтобы защитить тебя, я обнародовала всю историю. Сейчас мой дом буквально штурмуют журналисты, среди них много итальянцев. Что ты хочешь, чтобы я им рассказала в новом интервью?

Энжи мучительно застонала: ничто не может сломить стремление ее матери всегда быть в центре внимания.

— Я имею в виду, как тебе живется с ним? Может, мне сказать, что его родные насильно разлучили вас пять лет назад или стоит заклеймить его как бесстыжего соблазнителя несовершеннолетних девочек? При разводе это может иметь значение…

— Мама, позволь мне самой решить проблему развода, — слабо возразила Энжи, не в силах поверить в услышанное.

— Маргарет, — послышался суровый голос, заставивший Энжи задрожать всем телом. — Это Лоренцо. Если ты хоть еще одно слово скажешь журналистам или проболтаешься кому-либо постороннему, я вышвырну тебя из дому сегодня вечером, а затем подам на тебя в суд за злостное мошенничество.

Некоторое время на линии сохранялась тишина: обе женщины были потрясены тем, что их разговор прослушивался Лоренцо.

— Но ведь я твоя теща! — завопила Маргарет, придя в себя.

— В данном конкретном случае это не имеет значения. Предупреждаю, — ледяным голосом отчеканил он и внезапно услышал гудок: Маргарет повесила трубку.

Энжи стояла, как каменное изваяние, шокированная случившимся. Когда вошел Лоренцо, она все еще сжимала в руках трубку. Бледный от ярости, Лоренцо приблизился к ней, выдернул трубку из ее рук, схватил аппарат и с силой грохнул его об пол. Затем он посмотрел на нее испепеляющим взглядом.

— Какой познавательный звонок! Ты и твоя мать — самые гнусные заговорщицы на свете. Она обратилась за помощью к прессе, а ты продумываешь наиболее выгодные условия развода. Какая же ты дрянь! Мне следовало бы предусмотреть подобный поворот событий.

— Лоренцо, это действительно чудовищное недоразумение, — произнесла Энжи, побледнев как полотно. — Реакция моей матери, безусловно, неадекватна, но я искренне верю в ее стремление защитить меня…

— От кого? От меня? Зачем ей вообще искать тебе защиту от меня?

— Я не знала, что мама за все эти годы так и не поверила мне, что между нами ничего не было. Она даже не ходит на свидания, потому что разуверилась в мужчинах. Поэтому мое исчезновение лишь укрепило ее в мысли, что все мужчины не только ненадежны, но и опасны. Она постоянно повторяла, что мой отец и ее второй муж исковеркали ей жизнь. Она убеждена, что ты сломал мою, и это отчасти правда…

— Предоставив тебе жить в роскошных условиях и не отказывая ни в чем? Ты хочешь сказать, что этим я испортил тебе жизнь?! — Он взъерошил волосы и глубоко задумался. Энжи опасливо следила за ним. — Да, видимо, правда кроется там, где я и не жду найти ее. Я действительно виноват в том, что ты стала испорченной особой.

— Я не такая…

— Я отпустил тебя в руки корыстной и эгоистичной женщины, у которой лишь деньги. Проживи мы с тобой подольше, может, ты обрела бы иные ценности.

— Уверяю тебя, я вовсе не сожалею о том, что мы так быстро расстались! — гордо вскинув голову, заявила она.

Лоренцо окинул ее с ног до головы Медленным изучающим взглядом. Она все еще была в его халате, слегка распахнутом на груди, являвшем взору узкую ложбинку между двух соблазнительных округлостей.

— Даже твой любовник не отрицает этого…

— Джек никогда не был моим любовником, — возмущенно выпалила она, затягивая потуже халат.

— Он, правда, не джентльмен, поскольку, деля постель с тобой, тут же начинает рассуждать о твоем распутстве, — криво усмехнулся он.

— А что плохого в том, что в моей жизни было много мужчин? — отчаявшись доказать свою невиновность, взорвалась Энжи. Она знала, что Джек был уязвлен ее полным равнодушием к нему и тем, что она редко встречалась подолгу с одним и тем же мужчиной. Его слова были своего рода местью за всех отвергнутых ею. — Кроме того, тебя это совсем не касается!

Лоренцо не произнес ни слова, лишь долго молча смотрел на нее ледяным, полным презрения взглядом. Напряженную тишину нарушил нервный смешок Энжи.

— Да, можешь назвать меня блудницей. Тоже мне великий грех!

Он по-прежнему молча смотрел на нее. Вывоз, брошенный ею, остался без внимания. Она поняла, что ее очередная попытка провалилась.

— А теперь, когда с этим вопросом покончено, — устало сказала она, — не пора ли нам позвонить в полицию и сообщить о моем местонахождении и что со мной все в порядке, не считая только что пережитой бури в стакане воды?

— Я уже позвонил, и местные полицейские скоро будут здесь, чтобы убедиться в твоем присутствии. А следом за ними приедут папарацци, — бросил он на ходу, покидая комнату. — Нам надо быстро сматываться отсюда.

Придя в себя, она последовала за ним в кабинет. Лоренцо звонил куда-то. Энжи стояла в дверях, прислушиваясь к указаниям, которые он давал человеку на другом конце провода.

— Вся эта невообразимая суматоха произошла по твоей вине, — укоризненно произнесла она, когда он закончил разговор. — Если бы ты не заманил меня сюда под предлогом продажи вилл нашему агентству, ничего бы не случилось. А сейчас, когда я вернусь домой, как прикажешь мне все объяснять? Ты же видел реакцию Джека. Он поверил в то, что мы супруги.

— Ну да, брак без секса. Мне надоела эта нудная болтовня, — сказал он, глядя на нее горящими глазами. — Думаю, настал момент получить то, зачем я приехал сюда.

Лоренцо подошел к ней и прежде, чем она разгадала его намерения, поднял ее на руки.

— Лоренцо, что ты затеял?

— Я привез тебя сюда, чтобы разделить с тобой супружеское ложе и насладиться красотой твоего дивного тела, — напомнил он ей цель их поездки, поднимаясь по лестнице. — И я намерен совершить сей подвиг до того, как мы уедем отсюда.

— Но ведь вот-вот приедет полиция! — ужаснулась Энжи, позабыв о сопротивлении.

— Думаю, это будет еще не скоро. Ну, а если они приедут раньше, то ничего страшного не случится, подождут.

— Подождут?! Пока мы будем?..

— А почему нет? — парировал он, ногой закрывая за собой дверь и кладя ее на кровать.

— Ты в своем уме?

— Да. Если я скажу этим ребятам, типичным сицилийцам, что прождал пять лет, чтобы овладеть наконец моей красавицей-женой, они, возможно, повернут обратно и будут месяц ждать меня, — насмешливо произнес Лоренцо. — Кроме того, судя по всему, ты, как и твоя мать, намерена пооткровенничать с журналистами, посмаковать с ними мельчайшие подробности или даже дать эксклюзивное интервью какому-нибудь бульварному журнальчику, специализирующемуся на разного рода скандалах.

— Ты глубоко заблуждаешься! Я вообще не собираюсь разговаривать с репортерами!

— Точно так же ты клялась в замке, что не хотела брать от меня никаких денег, — с убийственным презрением сказал он, снимая с себя рубашку. — И мастерски продолжала весь день убеждать меня в своей непричастности, находя неопровержимые доводы по любому случаю. Ты разыгрывала полное неведение и, когда я уже было поверил тебе, вдруг заявила, что знала обо всем с самого начала.

Энжи содрогнулась от мысли, какой непорядочной она выглядит в его глазах, и поняла, что муж не верит ни одному ее слову. Ему невдомек, что, взвалив на себя ответственность за действия матери, она надеялась уберечь ее от его слепой ярости. Но сейчас все объяснения бесполезны. Услышав циничные откровения Маргарет по телефону, Лоренцо теперь еще больше ненавидит ее.

Одно ей было ясно: мать искренне переживала случившееся с дочерью пять лет назад, стараясь по-своему облегчить ее участь. Так уж получилось, что отношения между Энжи и матерью не были доверительными, но кое-что их сближало — одиночество.

— Я совсем не та, за которую ты меня принимаешь, — с ноткой безнадежности в голосе сказала она. — Мне бы хотелось кое-что объяснить тебе, но в настоящий момент…

— Ты опять мастерски солжешь.

Потеряв дар речи, Энжи завороженно следила, как он снял шелковые трусы и встал перед нею полностью обнаженный. Прекрасно сложенный, смуглый и чертовски привлекательный, он был похож на языческого бога. С трудом оторвав от него взгляд, она отвернулась и умоляющим голосом прошептала:

— Лоренцо, погоди…

— Оставь, пожалуйста. В тебе не осталось ни капли стыда или скромности, — отрезал он, забравшись в кровать и намереваясь обнять жену. — Если уж женщина, хвастающаяся большим количеством любовников, обещает выполнить в постели любую мою прихоть, не думая о том, что я могу попросить о чем-то необычном…

— А ты действительно можешь?

— А как ты думаешь? Возможно, тебе удастся показать мне парочку новых приемов.

— Сегодня я не в настроении…

— Дорогая, я создам тебе нужное настроение. Вчера мне следовало бы окунуть тебя в корыто с водой, чтобы ты протрезвела. Но ты всегда вызывала у меня сочувствие и пользовалась этим. Но в данный момент ни жалости, ни пощады ты от меня не дождешься!

С этими словами Лоренцо рывком притянул ее к себе. Халат распахнулся, обнажая прелестное молодое тело, такое соблазнительно манящее и зовущее. Он повалил ее на постель, накрыв ладонью упругую грудь. Сочетание смуглого и белоснежного тел привело Энжи в восторг. Ласковые прикосновения пальцев и языка к груди вызвали у нее сладостный стон, и она самозабвенно отдалась любовным утехам.

— Какая же ты сладострастная, Анжелика, — с некоторым удивлением заметил муж. — Ты отдаешься любви вся, без остатка.

Осторожно приподняв ее, он снял с нее халат и отбросил в сторону. Затем он вновь уложил жену на пахнувшие розмарином льняные простыни и посмотрел на нее долгим и пристальным взглядом.

— Розмарин — символ плодородия, но, я надеюсь, ты все предусмотрела, а?

Вид у Энжи был какой-то отстраненный, она целиком и полностью погрузилась в собственные мысли. Что она делает с Лоренцо в этой постели? Но разве не этого она хотела? Утолить голод любви, мучивший ее все пять лет. А потом она будет свободна. Соитие с Лоренцо станет концом очередной главы ее жизни, которая потечет теперь по новому руслу.

— А ты покраснела! Что ж, эта способность — прелестное свойство обманчивой северной розы, — произнес муж, сдергивая с нее простыню, которой Энжи стыдливо прикрывалась.

Любуясь ее наготой, Лоренцо не мог скрыть восторженного взгляда, и в эту минуту Энжи вдруг почувствовала себя по-настоящему желанной. Теперь она не думала, что грудь слишком пышна для ее хрупкой фигуры, бедра излишне угловаты, а колени остры. Чувство собственного совершенства овладело ею.

— Ты просто восхитительна, моя дорогая, — проворковал он. — Сейчас я не могу думать ни о чем другом.

— И не надо, — прошептала ока в ответ, думая о том, что скоро они расстанутся.

Ей вспомнилась сцена из мелодрамы, когда мужчина и женщина, отдавшись безудержной страсти, впоследствии под давлением обстоятельств вынуждены расстаться навсегда. Так вот и с ней. Не желая терять ни минуты, Энжи порывисто обняла мужа, лаская его. Все правильно, именно так и должно было случиться в этой спальне пять лет назад, когда она была безнадежно влюблена в Лоренцо. Глядя на склонившегося над ней мужчину, она почувствовала, как участилось ее дыхание и жар разлился по всему телу.

— Когда ты так смотришь на меня, — признался Лоренцо, — мне хочется забыть обо всем и накинуться на тебя со всей страстью изголодавшегося по любви подростка.

— Правда? — улыбнулась она, отбросив неуверенность.

Лоренцо наклонился и пылко поцеловал ее. Этот поцелуй вверг ее в состояние полного смятения, наполнил душу радостью, изгнал все мысли из головы, а чувства привел в хаотичное движение. Руки лихорадочно блуждали по телу, вызывая у Энжи слабые стоны удовольствия. Она не осталась безучастной, страстно отвечая ему. Она прижала его голову к своей груди, словно боялась, что он вот-вот уйдет. Неожиданно Лоренцо привстал и посмотрел на нее.

— Я никуда не уйду, дорогая. Я должен утолить страсть, бушующую в тебе. Это самый лучший для меня подарок, и ты сделаешь его мне. Твоя полная капитуляция станет моим триумфом.

И рассмеявшись, он вновь поцеловал жену и возобновил ласки. Тело Энжи горело от безудержного желания, требовавшего логического завершения. Ей хотелось слиться воедино и раствориться в Лоренцо. Он ласкал языком ее соски, вызывая в ней чувственный трепет. Руки бережно накрыли лоно, пальцы осторожно скользнули внутрь, задержавшись ненадолго на розовом чувствительном лепестке.

— Вижу, ты готова меня принять, — хриплым голосом сказал он.

Лоренцо раздвинул и слегка приподнял ее бедра. Ощутив горячее прикосновение его восставшей плоти к своему лону, Энжи задрожала. Она испугалась, когда он остановился, но напрасно. Он вошел быстро и мощно, вызвав острую боль внутри. Она вскрикнула. Лоренцо замер и внимательно посмотрел на жену.

— Если бы ложь можно было наказать раз и навсегда, — выдохнул он неожиданно, продвигаясь вглубь. — Знай я всю правду, я бы действовал мягче и осторожнее.

Энжи не слушала его, сосредоточив внимание на жгучей боли, постепенно затихавшей и сменившейся новыми ощущениями.

— Какое-то странное чувство, — поделилась она.

— Скоро тебе будет приятно, — пообещал Лоренцо, нежно улыбнувшись ей.

Она не поверила, но со временем приятная слабость вновь разлилась по ее телу. Теперь она неотрывно следила за его движениями, инстинктивно раскачиваясь в унисон с ним. Представляя собой сгусток необузданной энергии, она с жадностью впитывала каждую секунду счастья, приближаясь к тому моменту, когда бескрайнее наслаждение обволокло ее. Не сдержав возгласа удовольствия, она услышала стон Лоренцо, возвещавший о том же.

Спустя несколько мгновений он приподнялся, давая тем самым понять, что акт любви окончен. С непроницаемым лицом Лоренцо посмотрел на пятно крови на простыне и тихо произнес:

— Добро пожаловать, Дед Мороз из рождественской сказки. Несмотря ни на что, чудеса все-таки случаются.

Воцарилась гнетущая тишина. Лоренцо молчал, ожидая от Энжи объяснений.

— Я ненавижу тебя за эти слова! — воскликнула Энжи, чувствуя себя уязвленной до глубины души.

— Моя невеста оказалась псевдоискусительницей. Не удивительно, что ты так напилась вчера. Ты должна была это сделать, потому что не знала, как вести себя со мной в постели, — сказал он, удерживая ее за руку.

Не понимая, что она делает, Энжи вскочила с постели и замахнулась, собираясь ударить его. Вместо этого она оказалась вновь на кровати, прижатая к матрасу. Ну и реакция у Лоренцо!

— Нет, дорогая, — назидательно произнес он. — Не распускай руки и успокойся. Я не сделал бы тебе больно, если бы ты сказала мне правду.

— Отпусти меня! — срывающимся от ярости голосом потребовала она, безуспешно стараясь вырваться из его цепких рук.

— Моя жена — настоящая тигрица, — забавляясь ее бесплодными усилиями, промурлыкал он. — Стоит только вскрыть раковину, и вот она — бесценная жемчужина. Твоя неистовая страстность выдает тебя во всем…

— Замолчи! Будь ты проклят, Лоренцо!

— До самой смерти я не забуду, как ты кричала тогда у лифта в Мессине: «Ты — мой!» А потом: «Чтоб ты сдох!» И самое удивительное, что твои слова шли от чистого сердца, — задумчиво произнес он. — Будь у тебя в ту минуту ружье, ты бы застрелила меня, потому что если я не принадлежу тебе, то, значит, не достанусь никому. Со временем твоя безоглядная любовь превратилась в жгучую ненависть.

— Я хочу встать и собрать вещи, — сказала Энжи, задетая за живое его воспоминаниями.

— Неплохая идея, — одобрительно отозвался Лоренцо, отпуская ее с таким видом, будто сам удивлялся, почему она до сих пор в кровати. — Скоро за нами прилетит самолет.

— Что-о?! — опешила она, но тут же вспомнила о разговоре по мобильному телефону. — Да, конечно.

Самолет доставит их в местный аэропорт, откуда каждый полетит в свою сторону. Иначе и быть не может. Скандал, поднятый Маргарет, будет еще долго преследовать их обоих, и вряд ли Лоренцо захочет подлить масла в огонь, продлив их совместное пребывание.

Энжи вошла в душ, включила воду. Неожиданная тоска овладела ею. Она и Лоренцо! Все кончено, навсегда и бесповоротно. Они никогда не встретятся снова. От этой мысли ей стало так больно, что она разрыдалась. Взяв полотенце, она уткнулась в него лицом.

— Скорбишь по утерянному целомудрию?

От неожиданности Энжи уронила полотенце прямо в ванну.

— Что тебе надо? — зло спросила она.

— Мне тоже надо принять душ, в доме всего одна ванная, — спокойно пояснил он. — Если хочешь попрощаться с родными лично, то поторопись. В противном случае позвонишь им из Милана.

— Откуда?! — недоуменно спросила она, прижимая к груди мокрое полотенце. — Но я не хочу лететь в Милан…

— Как миленькая полетишь, — заверил ее муж. — А ты думала иначе?

— Я полагала… Я решила, что мы направляемся в аэропорт, где и расстанемся. Я собиралась лететь домой, в Ирландию.

— Ты заблуждалась. Я не получил еще положенных мне трех недель. Кстати, часы лишь только начали отсчитывать время с момента нашего соития, — сказал он и включил душ.

— Ты не сможешь силой удерживать меня после поднятой прессой шумихи! — вспылила Энжи.

Неопределенность начинала действовать ей на нервы. Скинув халат, он без стеснения предстал перед ней нагой.

— Дорогая, мне безразлично, даже если из-за этого придется ставить палатку в непроходимых джунглях. У тебя есть испытательный срок. — Он с невозмутимым видом посмотрел на жену. — Я хочу жить в дальнейшем спокойно и не думать о том, что ты можешь вновь возникнуть на моем горизонте.

— Я не понимаю, о чем ты?

— Если не ошибаюсь, мы только что занимались любовью, не приняв никаких мер предосторожности, — сухо заметил Лоренцо. — Когда я спросил тебя, не забеременеешь ли ты, ты промолчала в ответ, и я расценил это как знак, что мне не стоит волноваться на этот счет.

— Я не помню, чтобы ты спрашивал о чем-то подобном, — в ужасе выдохнула Энжи. — Уж не хочешь ли ты сказать, что я могу… О нет…

Она судорожно вцепилась в мокрое полотенце, испугавшись, что может забеременеть от человека, глубоко презиравшего ее. То, что этот человек был ее законным мужем, не имело значения.

— Если же твое молчание преследовало корыстную цель и дальше качать из меня деньги, то ты совершила грубую ошибку, о которой скоро пожалеешь, — угрожающе заверил он.

Энжи нервно засмеялась, поражаясь немыслимой подозрительности Лоренцо. По его мнению, она умышленно скрыла свою девственность и не предприняла никаких мер контрацепции, стремясь подольше удержать его при себе.

— Я не собираюсь отвечать на твое унизительное обвинение.

— Имей в виду, если ты забеременеешь, я все равно разведусь с тобой, — зловеще улыбнулся Лоренцо. — Через три недели ты отправишься восвояси со всеми своими пожитками. Невзирая ни на что!

— Лоренцо… — Она запнулась, не в силах совладать с волнением и возмущением, захлестнувшими ее. — Уверена, что даже мой ребенок сможет понять, что все, связанное с фамилией Боргезе, не означает ничего хорошего. Я убеждена, что именно сейчас твои репродуктивные клетки ведут отчаянную борьбу на вражеской территории и жалеют о том, что не остались дома.

— Надеюсь, ты права. Это в интересах нас обоих, — ответил Лоренцо и с яростью закрыл дверь ванной.

Слезы текли по щекам Энжи. Она ругала себя за свою беззащитность перед Лоренцо. Почему его слова причинили ей такую боль? Почему вообще она реагирует на его бессмысленное обвинение? Почему ее ранит его отторжение? Она сделала бы все, чтобы не было этого ужасного недопонимания.