"Свести с ума Мартину" - читать интересную книгу автора (Эксбрайя Шарль)1Тьерри громко и настойчиво позвонил: одно за другим в замке зажглись окна. Дверь открыл испуганный Герман; взлохмаченный, в домашних туфлях, он на ходу завязывал пояс халата. Полицейский молча его отстранил и прошел прямо к телефону. – Алло? Жеро? Немедленно вызовите Ратенеля, следователя, прокурора, а также службу прокурорского надзора. Не забудьте врача. Пусть все соберутся в Блонзатском замке. Выполняйте. Комиссар повернулся. На него смотрел доктор Пьюбран. – Вы прямо как у себя дома, комиссар. – Замолчите! – Но… – Сядьте и замолчите. – Да вы что в самом деле! Тьерри схватил Пьюбрана за грудки. – Доктор, я бы на вашем месте вел себя поспокойнее. Не бесите меня, а то я разобью вам морду! – Подчинитесь, Марсьяль. Видите, у мальчика кризис, лучше его не раздражать. Мадемуазель Пьезат, свежая, как будто давным-давно уже встала, давала советы своему другу. Полицейский отпустил Пьюбрана. Тот, повинуясь, сел, осыпая комиссара угрозами. – Я этого так не оставлю! Как только прокурор будет здесь, я немедленно сообщу ему, что подаю жалобу на вас за превышение власти и на него, за то, что он покрывает ваши выходки. Появилась сонная Мартина. Увидев комиссара, она ахнула; – Комиссар! Что опять случилось! Но я все равно хотела вас видеть, чтобы сказать, что у нас с Мануэлем все уладилось. – Да-а! Не сомневаюсь. – Вас это, похоже, не радует. – Сделки такого рода – нет. – Почему? После обеда он пришел ко мне в комнату и по-доброму признался, что плохо понимал мою точку зрения, но теперь понял и вполне со мной согласен. Еще сказал, что уезжает, но через полгода вернется и надолго. Кстати, он не спускался? – Он не спустится. – Почему? – Он уже уехал. – Уехал? Как глупо! – Более того, могу вас заверить, что он никогда не вернется. У Мартины, казалось, пропало всякое желание быть приветливой или хотя бы вежливой. – Комиссар, вы играете в какие-то мерзкие игры! Вы видели Мануэля? Да или нет? – Да. – Где? Невик показал пальцем на появившегося в этот момент Марка. – Спросите вашего кузена, может, он знает. – Ты видел Мануэля? – Мануэля? Нет, и ничего от этого не потерял. Он меня уже достал, твой мексиканец, своей страстью постоянно всем давать советы. Тьерри заметил: – Господин Кесси, вы спустились позже всех. Где вы были? – У себя в спальне. Видите, у меня плечо в гипсе, мне сложно одеваться. Мартина повернулась к полицейскому. – Комиссар, умоляю вас, где Мануэль? – Перед входом в парк, немного левее… – …ле… но что он там делает в такое время? – Отдыхает в ожидании, когда за ним придут. Глаза девушки широко раскрылись. Задыхаясь, она пробормотала: – Вы хотите сказать, что… что… – Он мертв, мадемуазель. За этими словами последовала долгая пауза. Тьерри впился глазами в собравшихся, но их лица не выражали ничего, кроме немого удивления. Мартина, очень бледная, опустилась в кресло возле Олимпии. Тетя взяла ее за руку, Марк прошептал: – Как его… – Убили? Проломив череп. Мадемуазель Пьюбран завизжала и, разразившись слезами, уткнулась в плечо Олимпии. Появление представителей прокуратуры явилось заключительным аккордом сцены. Если судья казался взволнованным, то прокурор демонстрировал поистине убийственное настроение. При его появлении в гостиной Пьюбран поднялся. – Господин прокурор, я хочу подать жалобу… Тот сухо оборвал: – Не время, доктор! Что касается вас, комиссар, то, по-моему, пора заканчивать, довольно! – Вы бы лучше убийце сцены устраивали, господин прокурор! – Если вы считаете, что сейчас подходящее время для шуток, я вам завидую! Завтра утром я звоню в Тулузу, а теперь пойдемте с нами. Когда «Скорая» забрала тело мексиканца, прокурор сел в машину, не попрощавшись с Невиком. Следователь вяло протянул ему руку со словами: – Вы нас в такую лужу посадили! – Может быть, не я, а преступник? – Вы прекрасно знаете, что я хочу сказать, комиссар. И не бахвальтесь, вам это плохо обернется! Тьерри не без иронии отметил, что мэтры разнервничались гораздо больше, чем сам автор преступления. Последний проявлял исключительное хладнокровие. В сопровождении Ратенеля Невик вернулся в замок. Заговорщики оставались на своих прежних местах. – Ну вот, Мануэль Камаронес уехал в морг. Остается только узнать, кто его убил и почему. Вы слышали, что сказал прокурор? Завтра он позвонит в ОРПЖ, спешу предупредить: этих ребят ничто не остановит. Вы можете подавать все на свете жалобы, им от этого ни горячо, ни холодно. Конечно, вы не догадываетесь о мотивах этого нового убийства? Никто не ответил. – А вы знаете, Камаронес сегодня вечером мне позвонил, чтобы позвать на помощь. Он думал, что нашел ключ к загадке. Смерть его доказывает, что он не ошибся. Никто не шелохнулся. – Представьте себе, доктор, что я успел услышать ваш голос до того, как он повесил трубку. – Абсолютно верно, его манеры мне не нравились. Он вел себя здесь как хозяин. Иногда казалось, что это мы у него в гостях. Я сделал ему замечание, что неприлично беспокоить людей поздними звонками, при этом не имея ни малейшего понятия о том, с кем он разговаривает. – Однако преступник был вынужден его убить, потому что узнал, что мексиканец собирается выдать мне его имя. О! Прошу вас не делать оскорбленных лиц. Я совершенно уверен, что убийца сидит сейчас здесь передо мной и меня слушает. И как бы он ни был уверен в себе, он не может подавить гложущей его тревоги. Он боится. И правильно делает. Я не отступлю, пока не узнаю, кто он. Мадемуазель Пьюбран, вы сказали, что Камаронес возвратил вам свое доброе расположение. Говорил ли он вам, что собирается мне позвонить? – Да… – И вы его не отговорили? – Нет… Я слишком устала. Бог с ним, со скандалом… Требовать у Мануэля, чтобы он молчал – значит стать сообщницей убийцы. – Он назвал вам имя преступника? – Нет. Он сказал, что не хватает решающей улики, но, что с вашей помощью он рассчитывает ее получить. Я не знала, что он уже позвонил вам, поэтому удивилась, когда увидела вас в гостиной. Я не понимаю, почему Мануэль так поторопился забить тревогу. – Я нахожу только два возможных объяснения: или он знал, что его раскрыли, или он думал, что вам угрожает серьезная опасность. Ясно, что опасность эта исходит от одного из трех владельцев замка: мадемуазель Пьезат, господина Пьюбран или господина Кесси. Кто из вас был в курсе того, что Мануэль собирается мне позвонить? Вы, господин Кесси? – Меньше всех на свете! И вообще мне все это надоело! Лучше спросите у моего дорогого дядюшки, что он делал под дверью моей кузины. Доктор покраснел. – Нехорошо это, Марк! Хотя я признаю, что и мой поступок не особенно красив. Я видел, как мексиканец вошел в комнату к Мартине и… и… короче, я хотел проверить… уважает ли этот чужестранец порядки нашего дома. Может быть, это и не очень этично с моей стороны, но я считал себя обязанным поступить так, как полагается главе семейства. – Чувство долга делает вам честь, доктор, но ваше признание только лишний раз подтверждает, что вы были единственным свидетелем разговора Камаронеса со своей невестой. – Я даю вам слово! – Не стоит, доктор. Преступник и душу дьяволу отдаст, лишь бы выпутаться, не то что слово чести! – Вы оскорбляете меня! – Бросьте, доктор! Главное сейчас не это, а то, что один из вас врет и в самое ближайшее время я узнаю кто! Спокойной ночи, господа. Да, не покидать Каора без соответствующего на то разрешения! В машине Тьерри поделился с Ратенелем. – Ясно, что они врут, но… Шеф замолчал, Ратенель подстегнул его продолжать. – Что но? – У них не было никакого интереса его убивать… – Потому что? – Потому что любовь Мануэля к Мартине, наоборот, должна была быть на руку семейству, ведь это лучший способ избавиться от наследницы, к тому же законным путем. – В таком случае им незачем было с самого начала демонстрировать свою враждебность к мексиканцу. – Абсолютно верно! Но они его все-таки убили, руку даю на отсечение! – Неужели то, что знал Камаронес, было настолько для них опасно, что они предпочли его убрать, чем дать ему спокойно уехать и увезти наследницу? – Без всякого сомнения. Одно только со всем этим не вяжется: семья окрысилась на Камаронеса сразу, как только он появился в замке. Что заставило Пьюбранов так себя вести по отношению к нему? – Страх, что он разгадает их тайну? – Это значило бы, что они все сообщники… Нет, я так не думаю. |
||
|