"Роковая ошибка" - читать интересную книгу автора (Торп Кей)

Глава 1

Корабль стоял у дальнего конца причала. Его огни сияли сквозь густой туман, словно радушные маяки. Погрузка давно закончилась, и длинные краны неподвижно выстроились вдоль берега — ни дать ни взять стальные пальцы, пронзающие ночь.

Трейси остановилась у самого трапа, кутаясь в теплую куртку. Обведя глазами неясные очертания громадного корабля, она остановила взгляд на его носовой части, пытаясь разобрать выведенные краской буквы. С того места, где она стояла, прочитать все название целиком было невозможно, но большое выведенное белым по черному слово «ЗВЕЗДА» убедило ее в том, что она не ошиблась; завтра рано утром грузовой корабль «Звезда Атлантики» отплывет в Вест-Индию и Южную Америку, увозя с собой Трейси в составе экипажа — в данном случае профессия Трейси оказалась важнее, чем ее принадлежность к женскому полу.

Справедливости ради приходилось признать, что если бы на эту должность нашлись другие претенденты, то устоявшиеся традиции было бы не так легко, а то и вовсе невозможно преодолеть, но, к счастью, их не было. Необходимость возобладала над сомнениями, и вот теперь она — судовой врач и следующие три месяца будет работать здесь.

Трейси со вздохом подумала, что этого времени должно хватить на то, чтобы разобраться в своих чувствах и хотя бы научиться их контролировать.

Как ни странно, но прошло именно три месяца со дня ее первой встречи с Дереком. Три месяца с тех пор, как она вошла в кабинет врача на Гленфол-роуд и влюбилась в худощавого мужчину с серьезным выражением лица, с которым ей предстояло работать. Конечно, она не сразу это поняла. Нет, полное осознание того, что с ней происходит, пришло гораздо позднее, когда Трейси обнаружила, что завидует праву Дороти всегда находиться с ним рядом, которого она сама была лишена.

Но даже тогда Трейси не нашла в себе сил покинуть его. Так продолжалось до того самого дня, когда в глазах Дерека она разглядела отражение собственных чувств. Вот тут она и очнулась. Именно тогда, отчаянно стремясь выбраться из ситуации, которая могла стать непереносимой для них обоих, Трейси ухватилась за предложение, случайно высказанное одним из ее пациентов. Его сын работал в компании, которой принадлежала «Звезда Атлантики». Дерек даже не пытался отговорить ее, когда она объявила, что увольняется. Он понимал не хуже Трейси, что это единственный выход из создавшегося положения.

Печальный гудок с реки заставил ее вернуться к действительности. Еще раз Трейси всмотрелась в корпус корабля, который станет ей домом на ближайшие месяцы. На душе было неспокойно: как экипаж воспримет ее появление? При приеме на работу ее предупредили, что кое-кто из команды может отнестись к ней неприязненно. В этом не было ничего нового. Даже в наш, так называемый просвещенный, век многие по-прежнему с недоверием относятся к женщинам-врачам.

Сама того не сознавая, она расправила плечи, перед тем как взять чемодан и подняться по трапу.

Вскоре Трейси уже стояла на тускло освещенной палубе. На мгновение ей показалось, что на корабле никого не осталось. Кружащийся туман окутал все вокруг, превратив в сплошную серую массу, постоянно меняющую очертания, отчего и видимость, и слышимость стали одинаково слабыми. Внезапно прямо перед ней возникло какое-то движение и тишину нарушил голос:

— Кто здесь? Что нужно?

— Судовой врач докладывает о прибытии, — отчетливо произнесла Трейси. В тот же миг владелец голоса материализовался во вполне реального человека в темно-синей форме.

— Скажите, как мне пройти к капитану?

Наступило короткое молчание. Когда человек заговорил снова, его голос звучал гораздо неувереннее:

— Вы говорите, что вы — наш новый врач?

— Совершенно верно.

Девушка ждала, не понимая, почему вахтенного не предупредили о ее приходе. Было совершенно ясно, что появление Трейси застало его врасплох.

— Так моего прихода ждали или нет? — подсказала ему Трейси.

— Э… да, — ответил он очень неуверенно.

Опять наступило молчание. Он просто стоял и глядел на нее. Туман непрерывно извивался между ними, точно живое существо. Трейси начала терять терпение. Может, он и удивлен, но любой член экипажа, которого посчитали человеком в достаточной степени ответственным, чтобы поставить на вахту, должен уметь справляться с неожиданными ситуациями.

Словно отвечая на ее мысли, вахтенный, похоже, внезапно принял решение:

— Вы можете чуток обождать? Я вызову дежурного офицера.

Выбора у Трейси не было. Не успела она открыть рот, а моряк уже бесследно исчез. Ее снова окутала белая тишина. Девушка устало прислонилась к поручням, в тысячный раз спрашивая себя, правильно ли она поступает. Даже в сложившихся обстоятельствах она приняла слишком крутые меры. Можно было просто переехать в другой город.

Неправда, тут же возразила она сама себе. Врачебная практика в одном городе ничем не отличается от такой же врачебной практики в другом. Это постоянно напоминало бы ей о Дереке. По крайней мере на корабле будет столько нового, это направит ее мысли в совершенно другое русло — к тому же ей всегда хотелось путешествовать.

Раздался звук шагов по палубе, и ее недавний собеседник вновь возник из тумана, на этот раз в сопровождении двоих мужчин.

Один из них моментально привлек внимание Трейси: среди борцов-тяжеловесов его рост и габариты были бы встречены с одобрением. Трейси сама была высокого для женщины роста, но рядом с этим чернобородым гигантом почувствовала себя карлицей.

— Боюсь, я пришла позднее, чем следовало, — произнесла она в качестве извинения, не в силах отвести зачарованного взгляда от пуговиц его темно-синего кителя. — Я застряла в пробке на дороге и подъехала только минут двадцать назад.

Мужчина медленно оторвался от созерцания стройной фигуры в брючном костюме и чистых очертаний женского лица в обрамлении светлых волос, лишь частично скрытых небрежно повязанным шелковым шарфом. Выражение его лица, насколько Трейси могла разглядеть его сквозь туман и бороду, выражало гнев. Оставалось только надеяться, что гнев направлен не на нее.

— Салаги! — возмущенно воскликнул мужчина. — Косорукие тупицы! Теперь понятно, почему они «забыли» сообщить подробности!

Трейси непонимающе глядела на него, немало встревоженная его горячностью.

— Что-нибудь… не так? — отважилась осведомиться девушка и моментально пожалела о глупом вопросе; только круглый дурак не сообразит, что действительно случилось нечто очень серьезное.

— Конечно не так! — рявкнул мужчина. — Вы — женщина!

Внезапно ей все стало ясно.

— Вы хотите сказать, что вам не сообщили об этом?

— Вот именно! Нам только сказали, когда примерно прибудет врач. — Мужчина снова пристально оглядел ее, сдвинул назад фуражку и озадаченно почесал голову с видом человека, который вынужден выбирать, какое из двух зол предпочесть. — Кто-то дорого заплатит за это, не будь я Майк Джексон! Ну и взбесится же Ли!

Трейси предположила, что он говорит о капитане. Пожелав про себя вечной каторги тому или тем, кто втравил ее в эту историю, она твердо сказала:

— Думаю, он как-нибудь переживет. Не лучше ли вам отвести меня к нему?

Похоже, мужчина снова взвесил все за и против, потом взглянул на наручные часы и принял решение.

— Лучше подождать до утра. Через полчаса мы отчалим. Я… — Он замолчал, когда Трейси издала удивленное восклицание, и вопросительно поглядел на нее.

— Как через полчаса? — удивилась девушка. — Мне казалось, что корабль должен отплыть только утром.

— Насколько я знаю, график не менялся. Эти психованные салаги из портовой администрации и тут все перепутали! Выкиньте из головы все, что они вам наговорили, и начните заново. Большинство этих субчиков ни разу в жизни даже рядом с кораблем не стояли! — Он обернулся к человеку помоложе: — Проводи-ка лучше нашего нового доктора в его… то бишь, в ее каюту. И держи язык за зубами. Чего шкипер не знает, о том не будет беспокоиться.

— Знаете, я считаю… — начала Трейси, но громадная фигура уже растворилась в тумане.

Назначенный в провожатые одной рукой подхватил ее чемодан с палубы, а вторую протянул за черной кожаной сумкой, которую держала Трейси. Все это было проделано молча. Девушка отдала ему сумку, с трудом удержавшись от просьбы быть поосторожнее с ее драгоценной аппаратурой.

— Вы один из офицеров на этом корабле? — спросила Трейси, когда они зашагали по палубе.

— Да, — ответил ее провожатый, сделал еще несколько шагов и добавил: — Если точнее — третий помощник капитана Питер Креймер.

— А я — Трейси Редферн, — представилась она, поскольку не была уверена, что вместе со скудной информацией, предоставленной из конторы, сообщили и ее имя. Похоже, все-таки сообщили, раз никто ее об этом не спросил, но повторить не помешает.

Впервые он улыбнулся и искоса взглянул на нее:

— Приятно, что вы у нас на борту, доктор Редферн.

— Спасибо, — с чувством отозвалась она. — Приятно сознавать, что мне хоть кто-то рад.

— Да вы не обращайте внимания на слова старпома. Просто ваше появление нас несколько потрясло. Ждали-то мы мужчину.

— Все понятно, — суховато проговорила Трейси. — А что там насчет капитана? Надеюсь, он не хуже других способен справиться с потрясением?

— Я бы сказал, в большинстве случаев. Но с вами дело другое. Как раз этого старпом и опасается. — Питер Креймер заколебался. — Понимаете, у шкипера… э-э-э… пунктик насчет… э-э-э… женского пола.

Девушка сдвинула брови:

— Я что-то не поняла.

— В общем, он… ненавидит женщин.

— О! — только и смогла сказать Трейси. У нее внутри все оборвалось. С большим трудом она сумела удержать спокойствие. — Замечательно. А в конторе знают об этом его… пунктике?

— Трудно сказать. Секрета тут особого нет, так что, скорее всего, знают. Наверно, поэтому так и темнили насчет вашего прибытия.

— То есть решили, так сказать, поставить его перед свершившимся фактом?

— То есть решили прислать вас, ничего не сообщая заранее, потому что знали, что никаких доводов он и слушать не станет.

— Но ведь они могут не считаться с его мнением, а просто приказать принять меня, независимо от того, как он к этому относится. В конце концов, ваш капитан такой же служащий, как каждый из нас, разве не так?

— Нет, не так. Он акционер компании, причем довольно крупный, и если скажет «нет», то так оно и будет.

— Значит, меня попросту швырнули в воду, мол, выплывай как знаешь, — с горечью заключила Трейси и резко остановилась. — Знаете, я думаю, что лучше мне все-таки поговорить с ним сегодня и сразу все выяснить. Отведите меня, пожалуйста.

— Простите, не могу, — ответил он, явно ощущая неловкость. — Мне приказано отвести вас прямо в каюту. Во всяком случае на вашем месте я бы предоставил все старпому. Как только мы отчалим, он сам поговорит с капитаном.

Это уже хоть что-то, решила Трейси, чувствуя облегчение оттого, что Креймер отказался выполнить ее просьбу. Ко времени ее встречи с капитаном худшее будет позади, хотя вряд ли от этого их встреча станет приятнее. Она отчетливо представляла себе этого человека: красное мясистое лицо, громкий голос и огромное самомнение. Тип, который ненавидит всех женщин из-за собственных неудач с прекрасным полом. Н-да, ей предстоит дивный вояж.

Они дошли до какой-то надстройки. Дальше пришлось спускаться по круто уходящей вниз лестнице. Они очутились в коридоре, проходившем поперек корабля, от которого отходили другие. Молодой офицер свернул в один из таких коридоров, миновал три двери, остановился перед четвертой и, поставив чемодан на пол, отпер ее.

Каюта оказалась довольно просторной и, к удивлению Трейси, хорошо обставленной. Она увидела теплого оттенка деревянные полированные панели, в которых отражался ярко-синий цвет покрывала на койке, расположенной у стенки. Такими же были занавески над иллюминатором и подушка, лежавшая на небольшом кожаном кресле, которое стояло перед полированным письменным столом.

Питер широко улыбнулся, заметив ее удивление.

— Да, у нас тут отличные условия. Иначе быть не может. В море мы проводим столько времени, что заслуживаем только лучшего.

Трейси улыбнулась в ответ, впервые разглядев его как следует. Ей понравилось то, что она увидела: чуть выше среднего роста, крепкий, худощавого телосложения, при котором человек редко толстеет; красивые карие глаза и волнистые каштановые волосы. Красивый? Пожалуй, нет, но в нем столько обаяния. Она решила, что ему лет двадцать пять, а значит, они ровесники.

— Давно вы плаваете на этом корабле? — спросила девушка, пока он ставил ее чемодан на койку.

— Третий год пошел, — ответил он. Внезапно его улыбка погасла.

— И наверно, последний, — добавил он вполголоса.

Почувствовав перемену в его настроении, Трейси как бы между прочим спросила:

— Думаете перейти на другой корабль?

— Нет, собираюсь сменить работу. — Он обернулся и, встретив ее взгляд, пожал плечами: — Ультиматум моей невесты. Она не желает месяцами оставаться одна.

— Ясно. — Трейси вынула из кармана ключ и вставила его в замок чемодана. — Что ж, ее можно понять. Жене моряка порой бывает очень одиноко.

— Но в этом есть и свои плюсы. Хорошие деньги, много свободного времени. На берегу такую работу почти невозможно найти. — Он прислонился к стенке с видом человека, который настроился излить душу. — Проблема в том, что я никак не могу втолковать Дейрдре, насколько все изменится, если я буду работать на берегу. Она рассчитывает, что мы будем развлекаться точно так же, как она привыкла за последние два года.

«Что же такое заключено в дипломе врача, отчего получивший его автоматически становится исповедником? — со вспышкой раздражения спросила себя Трейси. — К врачу человек обращается за спасением и здоровья, и счастья».

«Быть может, потому, что то и другое взаимосвязано», — шепнул ей внутренний голос, и Трейси стало стыдно.

— А вы уверены, что она не понимает? — мягко спросила она. — Возможно, для нее гораздо важнее не развлекаться, а быть рядом с вами весь год.

— Но вы же не думаете… — начал было он, но мгновенно замолчал, когда в каюте раздалось громкое гудение. Оно исходило из ящичка с отверстиями, висящего на стенке возле койки, который Трейси сначала приняла за кондиционер. Питер подошел к ящичку, щелкнул переключателем сбоку и заговорил в решетку:

— Креймер слушает.

— О господи, ты все еще внизу! — Несмотря на помехи, она сразу узнала зычный голос. — Сколько времени тебе нужно, черт возьми, на такое простое дело — довести до каюты?

— Уже иду, — примиряюще отозвался Питер. — Только убедился, что доктор Редферн нормально устроилась.

— Этим должен заниматься не ты, а стюард. Давай возвращайся на вахту. — После небольшой паузы тон голоса изменился: — Попроси подойти доктора. Шкипер хочет поприветствовать нашего нового судового врача.

Трейси испугалась; поскольку помощник капитана избегал употреблять женский род, было нетрудно догадаться, что он пока не сообщил новости. Может, он надеялся, что она каким-то образом не станет раскрывать обман даже сейчас?

Раздался другой голос, отчетливый и решительный:

— Доктор, к сожалению, у меня не нашлось времени встретить вас лично, но уверен, что после дороги вам хочется как следует выспаться. Стюард принесет вам поесть и выпить чего-нибудь горячего. До завтра, утром встретимся.

Трейси сумела выдавить придушенное «спасибо», надеясь, что по интеркому он не распознает женский голос. Наступила короткая тишина. Она почти воочию увидела, как человек пожимает плечами, отсоединяясь от интеркома с ясно различимым щелчком.

— Рискованная ситуация, — прокомментировал Питер уже с порога. — Могу поспорить, старпом затаил дыхание, ожидая, что вы сейчас все выложите.

— Так и надо было сделать, — отозвалась она, бессильно опускаясь на край койки. Какая теперь разница? Я уже на борту.

— Огромная. Я просто уверен: шкипер скорее задержал бы отплытие, чем оставил женщину на борту, а ведь для любого на корабле время — деньги. — Он жизнерадостно улыбнулся ей: — Не переживайте. До утра старпом все уладит. И не только это — если я сейчас же не вернусь на вахту.

Трейси внезапно захотелось хоть ненадолго задержать его, чтобы не оставаться одной.

— Туман становится все гуще, — заметила она. — Вы сможете отплыть в такую погоду?

Ответ не занял и четверти минуты:

— Это всего лишь речной туман. В устье его уже нет. В любом случае лоцман может провести корабль даже с закрытыми глазами.

Он еще раз приветливо улыбнулся, пожелал спокойной ночи и ушел.

Слегка повернув голову, Трейси посмотрела в глаза собственному отражению в зеркале, которое висело над раковиной напротив койки. На нее расстроенно смотрели голубые, как летнее небо, широко расставленные глаза.

Подняв руку, девушка стянула с головы шелковый шарф и провела рукой по волосам, потом встала и медленно открыла дверцу встроенного шкафа. Хорошо, что она взяла с собой мало одежды — каюта предназначалась для мужчины, который путешествует налегке.

Она все еще стояла перед шкафом, когда в воздухе пронзительно прозвучал свисток, заставив ее второй раз за вечер вздрогнуть от неожиданности. Внезапно корабль ожил, чуть заметно завибрировал под ногами.

Трейси подошла к иллюминатору, отодвинула занавески и взглянула на едва различимый в тумане причал. Еще один свисток, и голос, который исходил снизу, как ей показалось, прямо под ней, закричал:

— Отдать швартовы! Малый вперед!

Эхом донесся слабый крик со стороны кормы, и Трейси поняла, что корабль, отчалив, теперь направляется к устью реки и дальше в открытое море.

Она постояла у иллюминатора еще немного, но ничего не было видно. Тогда она вернулась к койке, раскрыла чемодан и принялась вытаскивать вещи, аккуратно развешивать в узком шкафу платья и убирать в выдвижные ящики под койкой все остальное.

Разобрав половину чемодана, она достала фотографию в рамке, с которой никогда не расставалась, и, опустившись на постель, долго смотрела на болезненное лицо запечатленной на снимке женщины. Как жаль, что мама не дожила до того дня, когда осуществилась мечта, ради которой она столько трудилась. Для молодой вдовы очень непросто одной растить ребенка. Учеба дочери в хорошей школе, а затем в медицинском институте потребовала от нее очень больших жертв. Именно память об этом заставила Трейси дойти до конца. Ради матери она не позволила себе предаваться горю, а с таким усердием взялась за работу, что получила возможность провести целый год в качестве ассистентки известного медицинского консультанта. Именно он рекомендовал ее Дереку Ломаксу.

Стук в дверь заставил Трейси очнуться. В ответ на ее приглашение войти дверь отворилась, и на пороге появился угрюмый мужчина неопределенных лет в белом кителе с подносом в руках. Судя по тому, что он не удивился, увидев женщину, Трейси поняла: старпом его уже предупредил, видимо, с тем же наказом — молчать о ее присутствии на борту.

Она поблагодарила стюарда и подумала, что будет рада, когда наступит утро и все можно будет решить в открытую. Все эти интриги начинали действовать ей на нервы.

На подносе стояла тарелка с сандвичами и маленький кофейник с превосходным кофе. Трейси обнаружила, что страшно проголодалась, и съела все, что принесли, запив двумя чашками кофе. После этого она разложила все вещи по местам и легла спать.

С непривычки койка показалась девушке настолько узкой, что у нее возникло опасение, не свалится ли она ночью на пол. Правда, вскоре Трейси освоилась, и опасения исчезли. Лежа в темноте, девушка с трудом верила, что действительно находится на борту плывущего корабля. Кроме легкой вибрации двигателей, до нее не доносилось ни звука; движения тоже не чувствовалось. Наверно, в открытом море все будет по-другому.

Несмотря на усталость и беспокойство, эти два слова взбудоражили ее.

Неужели она, Трейси Редферн, отправилась в дальние страны, о которых мечтала, но даже не надеялась когда-нибудь увидеть собственными глазами? Трейси произнесла про себя названия: Гавана, Кингстон, Кюрасао, Ла-Гуайра, они и впрямь звучали экзотично. Это путешествие запомнится ей на всю жизнь. Вряд ли представится возможность повторить его. Это ее долг перед самой собой — не оглядываться на прошлое и полной жизнью прожить каждую минуту ближайших трех месяцев. Жизнь слишком коротка, чтобы растрачивать ее на сожаления.

Трейси спала на удивление спокойно. Проснулась она отдохнувшей и полной сил. Было семь утра, и корабль плыл уже много часов. Усевшись в постели, она мгновенно уловила изменения в движении корабля: ощущалось медленное, длительное покачивание, от которого слегка подташнивало. К счастью, она запаслась таблетками на такой случай. Опустив ноги на пол, Трейси босиком дошла до письменного стола, куда убрала сумку, достала парочку крошечных таблеток от укачивания, положила в рот и запила водой.

Может, это было самовнушение, но почти мгновенно она почувствовала себя лучше. Девушка подошла к иллюминатору и отодвинула в сторону занавеску; небо и вода были одинакового серого цвета, типичного для ноября, на море было сильное волнение. Судя по всему, день был холодным, но по крайней мере туман совершенно рассеялся. Трейси подумала, что через несколько дней воздух станет теплее, а небо с каждой минутой будет все синее. От такой мысли у нее поднялось настроение. В этом определенно что-то есть — оставить позади холодную и сырую английскую зиму.

Умывшись в маленькой раковине, Трейси решила, что прежде всего нужно выяснить, где расположены душевые для офицеров команды. На корабле такого размера они обязательно должны быть. Она тщательно оделась, выбрав прямое платье из тонкой шерсти бежевого цвета (учитывая условия контракта, компания решила, что для нее не стоит шить форму), и убрала волосы в аккуратную косу. Сегодня утром она как никогда должна выглядеть настоящим врачом, как можно меньше подчеркивая принадлежность к женскому полу.

Собравшись, Трейси размышляла, куда идти, когда в дверь постучали. Дружеское приветствие третьего помощника придало ей мужества перед предстоящим испытанием.

— Шкипер хочет поговорить с вами до завтрака, — сообщил Питер, когда они шли по коридору. Быстро взглянув на нее, он снова перевел взгляд вперед: — Как спалось?

— Прекрасно, — ответила девушка и, выждав немного, осторожно прощупала почву: — Как он воспринял новость?

Питер тщательно сохранял бесстрастное выражение лица:

— Кто воспринял что?

— Вы знаете, о чем я спрашиваю. Что сказал капитан, когда старпом поставил его в известность…

Говоря это, Трейси внимательно наблюдала за молодым человеком, и у нее возникло ужасное подозрение:

— Так ему… ничего не сказали?

— Если хотите знать… — заговорил было Питер, но замолчал и пожал плечами: — Нет, не сказали.

Трейси остановилась как вкопанная на середине лестницы, ведущей на палубу, с выражением испуга на лице.

— Но почему? Вы говорили, что мистер Джексон решил подождать до тех пор, пока мы не выйдем в море.

— Я так и считал. Видимо, он передумал. Сегодня утром он сказал, что будет лучше, если вы сами все объясните.

— Так бы оно и было, если б мне позволили сделать это вчера. — Ее все сильнее охватывала злость. — Неужели на этом корабле все без исключения боятся капитана?

— Лучше назвать это естественной осмотрительностью. — Питер смотрел на нее несколько неуверенно. — Слушайте, это была не моя идея. Я согласен с вами, нужно было ввести шкипера в курс дела вчера вечером.

— При условии, что делать это выпало бы кому-то другому? — с легкой язвительностью предположила Трейси и продолжила подъем. — Ладно, с этим нужно покончить. Не укусит же он меня.

— Укусить — не укусит, а лает оч-чень устрашающе, — пробормотал Питер, поднимаясь следом.

На палубе Трейси поежилась и поплотнее запахнула куртку из толстой шерстяной ткани, мысленно похвалив себя за то, что накинула ее на плечи. Она понятия не имела, сколько идти до капитанской каюты. С того места, где стояла девушка, просматривался весь корабль от носа до кормы. Огромная открытая палуба, если не считать странного вида изогнутое сооружение посередине корабля, на котором располагались лебедки и краны. Сразу за ним в направлении кормы возвышалось массивное надпалубное сооружение с двумя — нет, тремя трубами наверху.

Интересно, какой груз перевозит «Звезда Атлантики», впервые задумалась Трейси. Во время собеседования при приеме на работу ей и в голову не пришло спросить об этом. Тогда ее мысли были заняты совершенно другим.

Девушка повернулась к Питеру, собираясь поинтересоваться у него, но третий помощник уже шагал вверх по железным ступенькам. Когда Трейси поднялась за ним следом, он уже поджидал ее у двери капитанской каюты. Если капитанская каюта здесь, то это строение, защищающее ее от сильного ветра, должно быть, рубка на капитанском мостике, сообразила она, припоминая то немногое, что знала об устройстве корабля. Но ведь обычно, кажется, мостик находится ближе к середине корабля, а не в носовой части, как здесь? Тут девушка поравнялась со своим сопровождающим, и мысли о предстоящем разговоре вытеснили из головы вопросы об устройстве корабля. Собравшись с духом, Трейси кивнула Питеру. Тот постучал в дверь, и их пригласили войти.

В первую минуту саму каюту Трейси почти не заметила. У нее осталось лишь смутное впечатление от полированного дерева и темно-красного ковра на полу. Все ее внимание было приковано к человеку, который стоял к ним спиной. Он был в такой же темно-синей форме, что и молодой офицер рядом с ней, но на этом сходство заканчивалось. Капитан оказался высоким, темноволосым и широкоплечим. Даже с такого расстояния, да еще и сзади, Трейси ощутила скрытую силу и ловкость, исходящие от его мускулистого тела. Он был полной противоположностью образу, который сложился в ее представлении.

Трейси окончательно поняла, как она ошибалась, когда капитан повернулся к ней лицом. Ничего похожего на хорошо сохранившегося пятидесятилетнего мужчину; ему было не больше тридцати пяти, тонкие черты лица и серые глаза, которые превратились в два куска льда, когда он увидел перед собой стройную, высокую девушку в бежевом.

— Какого дьявола! Что за черт… — начал он, оборвал речь и взглянул на третьего помощника, остановившегося позади Трейси. — Кто это такая? Заяц?

Питер с несчастным видом покачал головой, явно жалея, что оказался втянутым в эту историю.

— Шкипер, это доктор Редферн. Вы хотели с ней встретиться.

Внезапное понимание появилось в стальных глазах, пока мозг капитана поглощал факты с быстротой, которую Трейси не могла бы проявить ни при каких обстоятельствах. Не сводя с девушки глаз, он протянул руку к стенке, рядом с которой стоял, и щелкнул переключателем интеркома.

— Майк, — резко проговорил он, — зайди ко мне. Немедленно!

После короткой паузы раздался ответ:

— Моя вахта заканчивается через десять минут. Нельзя ли подойти после этого?

— Нет, — отрезал хозяин корабля и выключил связь. Питеру он холодно приказал: — Немедленно заступайте на вахту. С вами мы потом поговорим.

Третьему помощнику не пришлось повторять дважды. После того как за ним закрылась дверь, капитан коротко кивнул на стул:

— Присаживайтесь, доктор Редферн.

Трейси невольно подчинилась. Облизав губы, она нерешительно сказала:

— Думаю, мне следует вам сказать…

— Я полностью разобрался в ситуации, — коротко бросил капитан, прерывая ее. — Сначала я хочу выслушать объяснения старпома.

Трейси замолчала и принялась наблюдать, как он обошел письменный стол, поднял какие-то бумаги и пробежал по верхней глазами. Четко очерченный рот крепко сжался в одну линию, что в ближайшем будущем явно не сулило ничего хорошего ни старпому, ни ей. Надо было ей настоять на встрече с капитаном вчера вечером, когда она только поднялась на борт корабля! Никуда бы они не делись, отвели бы как миленькие, если бы она вела себя потверже.

После прибытия старпома она почувствовала облегчение. Было страшно неприятно находиться в комнате с человеком, который отказывался даже смотреть в ее сторону, а тем более говорить. Войдя в каюту, Майк Джексон взглянул на нее. Его лицо было бесстрастным, но в синих глазах затаилась искорка смеха.

Капитан не стал терять времени даром.

— Я тебя уже строго предупреждал за такие дела совсем недавно, — резко заговорил он. — Какое ты имеешь право принимать за меня решения?

— Иначе тут никак было нельзя, — спокойно ответил первый помощник. Трейси была поражена таким спокойствием в сложившихся обстоятельствах. Но тон его сразу изменился: — Да ладно тебе, Ли. Ты знаешь не хуже меня, почему я не сказал тебе все до конца. На то, чтоб найти замену, понадобился бы не один день.

— Это не твоя забота. К числу твоих обязанностей не относится право вольно обходиться с моими.

Наступило молчание, во время которого мужчины смотрели друг на друга. Трейси отметила, что старпом при своем огромном росте оказался сантиметров на пять ниже капитана, хотя тяжелее его килограммов на десять — двенадцать. Достойные противники, ни один из которых не собирался отступать ни на дюйм. Пора сказать свое слово, решила она.

— Мистер Джексон прав: замену мне было бы найти непросто, — негромко заговорила девушка, заставив себя не отводить взгляд под пристальным взглядом серых глаз. — Если уж на то пошло, я была их последней надеждой. Компания наняла меня, потому что других претендентов на эту работу не было.

Он скривил губы.

— Я сам догадался. Однако это не объясняет ваше поведение в этой истории. Разве вам не говорили, что на борту корабля нужно доложиться лично мне?

— Говорили, — неохотно призналась Трейси.

— Почему же тогда вы этого не сделали?

Трейси на мгновение поймала взгляд старпома. Ей на помощь пришел присущий ей боевой дух. Она расправила плечи:

— Потому что меня наняли выполнять на борту этого корабля определенную работу, которой я хорошо обучена, и я не могла допустить, чтобы меня вернул на берег капитан, который позволяет личной неприязни взять верх над долгом.

На крепкой челюсти задергался мускул. Несколько секунд капитан пристально разглядывал ее, после чего холодно проговорил:

— Мои личные предпочтения тут ни при чем. Я возражал бы против присутствия на «Звезде» незамужней особы женского пола — как врача или в каком-то ином качестве — при любых обстоятельствах. Скажу прямо: своим присутствием вы будете отвлекать команду от выполнения непосредственных обязанностей, что нам совершенно ни к чему. Я думал, тупицы в отделе кадров это сообразят!

— У них не было выбора, — возразила Трейси. — Либо они нанимают меня, либо судно остается без врача. Неужели вы этого не можете понять?

— Нет, не могу. Неужели вы рассчитываете убедить меня, что на Британских островах, кроме вас, не нашлось другого врача, пожелавшего отправиться в плавание?

— Нет, конечно. Но их не так уж много. К тому же, если вы помните, помимо вашего существуют и другие корабли. — Последние слова она произнесла чуть громче. Трейси смолкла и перевела дыхание. Если она хочет убедить этого человека, ни в коем случае нельзя терять самообладание. Она заговорила снова: — Капитан Хантли, вам незачем беспокоиться по поводу моего пребывания на корабле. Я совершенно уверена, что ваша команда найдет во мне…

Ее голос медленно замер, когда Трейси почувствовала, что в каюте наступила полная тишина. Девушка вспомнила свои последние слова, но так и не поняла, отчего на них так странно отреагировали. В недоумении она переводила взгляд с одного моряка на другого, ожидая разъяснений.

Первым заговорил капитан.

— Повторите, пожалуйста, — произнес он негромко и отчетливо, — как вы меня назвали.

— Как я вас назвала? — На мгновение она нахмурила широкие брови. — Капитан Хантли. Разве вас зовут не так? В отделе кадров мне назвали эту фамилию.

Мужчины переглянулись, похоже без слов поняв друг друга. Возникло впечатление, что их разногласия исчезли. Теперь они словно объединились вдвоем против нее. Тревожное предчувствие надвигающейся катастрофы заставило Трейси сдвинуться на самый краешек стула, когда капитан снова открыл рот.

— Доктор Редферн, как называется этот корабль?

— «Звезда Атлантики», — машинально ответила она, и в ту же секунду тревожное предчувствие сменилось отчетливым пониманием, в чем дело. Глаза ее расширились и в горле пересохло, пока она пыталась обрести голос. — Разве это не «Звезда Атлантики»? — прошептала Трейси.

— Нет, — услышала она сдержанный ответ. Капитан помолчал, чтобы следующие слова прозвучали еще весомее, и, глядя прямо на поднятое к нему побелевшее лицо доктора, договорил: — Вы находитесь на борту «Звезды Антарктики». Мы направляемся к Антарктиде.