Алан Э. Нурс «Cхвати тигра за хвост»

В универмаге было полно народу. И что им всем надо, когда сезон уже кончился? Просто удивительно, как они смогли ее заметить в этой толпе. Продавщица была занята на дальнем конце прилавка, а на ближнем эта дама тоже не бездельничала. Она брала товары и не спеша складывала их в сумочку. Кирни несколько минут наблюдал за ней с возрастающим беспокойством. Наконец он решил позвать заведующего другой секцией.

— Посмотри вон на ту женщину, — небрежно шепнул он. — Можно подумать, это ее собственный магазин!

— Воровка? А чего же ты ждешь? — спросил другой. — Сейчас мы с ней побеседуем…

Кирни поскреб в затылке.

— Да ты последи за ней немножко. Что-то тут не то…

Они стали смотреть. Женщина стояла у прилавка с хозяйственными товарами, перебирая все подряд. Вот она взяла три формы для выпечки и опустила их в сумочку. Туда же отправились две большие кастрюли и толкушка для картофеля. Потом еще маленькая плошка и две кастрюльки. Потом большая алюминиевая сковородка.

Второй заведующий не верил своим глазам.

— Да здесь на целый магазин хватит! А кладет-то она это все в дамскую сумочку! Кирни, но ведь это невозможно туда впихнуть!

— Вот именно, — сказал Кирни. — Пошли.

Они зашли с боков, и Кирни тихонько взял ее под локоть.

— Нам необходимо поговорить, мадам. Прошу вас пройти со мной.

Женщина равнодушно взглянула на них, пожала плечами и послушно зашла в маленький кабинет рядом с торговым залом.

— Не понимаю, что все это значит…

— Мы следим за вами уже пятнадцать минут.

Кирни взял у нее из рук сумочку, расстегнул, заглянул внутрь… Потряс… И растерянно протянул сумочку своему коллеге.

— Джерри, погляди.

Джерри поглядел. Когда он попробовал что-то сказать, слов у него просто не нашлось. Сумочка была пуста.

Фрэнк Коллинз поставил машину под окнами Института физики и через несколько минут, предъявив отпечаток пальца, встретился у дверей лаборатории с Эвансоном.

— Хорошо, что приехал, — мрачно приветствовал его Эвансон.

— Слушай, Джон, что это за история с дамской сумочкой? Может, это ты так шутишь?

— Нет уж, — ответил Эвансон. — Какие там шутки. Сам сейчас увидишь.

Он провел Коллинза в лабораторию. Тот с опаской косился на сверкающие панели с кнопками, огромный генератор и усилители, реле с массой трубок и проводов.

— Не пойму, зачем я тебе понадобился. Я же инженер-механик.

Эвансон прошел в маленький кабинет за лабораторией.

— Ты еще и спец по экстренным случаям. Познакомься, это исследовательская группа.

Исследовательская группа состояла из некоторого количества очков, халатов и сутулых спин. Коллинз кивнул им и поглядел на стол. Там лежала черная сумочка.

— Ну и что, обыкновенная сумочка, — сказал он, беря сумочку в руки.

— Легкая.

— Что в ней?

— А мы-то думали, ты нам скажешь, — ехидно ответил Эвансон.

Коллинз раскрыл сумочку. Внутри она была какая-то странная, очень темная, а по краю шла тусклая металлическая окантовка. Коллинз перевернул сумочку и потряс. Ничего.

— Не суй туда руку, — предупредил Эвансон. — Это небезопасно. Один попробовал и лишился часов.

Коллинз оторвался от сумочки. На его круглом лице было написано живейшее любопытство.

— Откуда это у вас?

— Из универмага Тэйлор-Хэйден. Пару дней назад два продавца там поймали воровку. Она стояла у прилавка с кухонными принадлежностями и все подряд запихивала в эту самую сумочку. Они ее прищучили, а когда попробовали вытрясти из сумочки наворованное, ничего не вышло. Один залез туда рукой и потерял там часы.

— А к вам она как попала?

Эвансон пожал плечами.

— Ты ведь знаешь, что после окончания войны в семьдесят первом создали Психологическую службу. И с тех пор всех магазинных воришек обязательно отправляют туда. Ее тоже направили на обследование, и они привели ее в чувство. Эта дама вспомнила, кто она, но про сумочку ничего не знает. А служба переслала сумочку нам. Сейчас увидишь почему.

Эвансон взял со стола алюминиевый метр и начал одним концом засовывать его в сумочку. Метр вошел сначала на всю глубину сумочки, а потом… просунулся и дальше, но на дне сумочки не появилось ни малейшей выпуклости! Коллинз вытаращил глаза.

— Господи, как это?!

— А вот так. Может быть, он уходит в четвертое измерение. Или еще куда-нибудь. Я не знаю.

— Чепуха!

— А куда, по-твоему, он девается?

Эвансон вытащил метр и положил его на стол.

— И еще одно, — добавил он. — Как мы ни старались, мы не смогли вывернуть эту штуку наизнанку.

Коллинз заглянул в темное нутро сумочки и осторожно поскреб ногтем металлическое кольцо. Появилась блестящая царапина.

— Алюминий, — протянул он. — Окантовка алюминиевая.

Эвансон взял сумочку и посмотрел.

— Дело в том, что она воровала только алюминиевые вещи, — сказал он. — Мы и позвали тебя, потому что ты хороший механик и все знаешь про металлы. Мы уже три дня бьемся. Может, у тебя что-нибудь получится.

— А что вы делали?

— Пихали туда все что придется. Просвечивали эту штуку чем только можно. И никакого результата. Хотелось бы знать, куда девается все, что туда попадает.

Коллинз бросил в сумочку алюминиевую пуговицу. Пуговица пролетела сквозь алюминиевое кольцо и исчезла.

— Слушай, — спросил Коллинз, — а как это вы не смогли ее вывернуть наизнанку? Почему?

— Понимаешь, это геометрическая форма второго порядка.

Эвансон не спеша зажег сигарету и продолжил.

— Например, сфера или просто резиновый мячик — это геометрическая форма первого порядка. Тело такой формы можно вывернуть наизнанку через маленькую дырочку, проделанную в его поверхности. А вот автомобильную камеру так не вывернешь.

— Почему это?

— Потому что в ней есть дырка. А дырку сквозь дырку никак не протащишь. Даже если это совсем крохотная дырочка.

— И что? — продолжал недоумевать Коллинз.

— То же самое с этой сумочкой. Мы думаем, что она обернута вокруг куска другой Вселенной, четырехмерной. Если попытаться протянуть ту Вселенную сквозь нашу, бог знает что получится.

— Но резиновую камеру можно вывернуть. Конечно, она уже не будет сама на себя похожа, но все-таки она вся пролезет сквозь дырку.

Эвансон с сомнением взглянул на сумочку.

— Может быть, и так. Геометрическая форма второго порядка под напряжением. Тут только одно препятствие. Это уже вообще будет не внутренняя трубка, а неизвестно что.

Эвансон сунул в сумочку четвертый за время разговора алюминиевый предмет и устало покачал головой.

— Не знаю, в чем тут дело. Что-то ведь забирает весь этот алюминий.

Он засунул в сумочку деревянную линейку. Линейка тут же выскочила обратно.

— Видишь? Этой штуке нужен только алюминий и больше ничего. У того детектива были на руке армейские алюминиевые часы и два золотых кольца. Пропали только часы.

— Давай поиграем в угадайку, — неожиданно предложил Коллинз.

— Как это? — удивился Эвансон.

— А вот так, — улыбнулся Коллинз. — Что уж там в этой твоей резиновой камере, не знаю, но ясно, что оно любит алюминий. Так? Вокруг отверстия сумочки алюминиевое кольцо. Похоже на ворота, верно? Но ворота эти маленькие, и алюминия сквозь них проходит мало. Им, наверное, надо гораздо больше.

— Кому это им?

— Ну, этому неизвестно чему, которое берет алюминий и выталкивает обратно дерево.

— А зачем?

— Можно сделать предположение. Наверное, они строят другие ворота. Большие.

Эвансон молча уставился на Коллинза.

— Не сходи с ума, — наконец выговорил он. — С чего ты…

— Я же просто думаю вслух, — пожал плечами Коллинз.

Он поднял с пола стальной метр и засунул его одним концом в сумочку.

Эвансон с недоумением смотрел на старания Коллинза.

— Им же это не нужно. Видишь, стараются вытолкнуть.

Коллинз продолжал нажимать изо всех сил. Неожиданно из сумочки появился другой конец метра — метр изогнулся крючком. Коллинз молниеносно схватил его и принялся тащить метр на себя за оба конца сразу.

— Осторожнее! — закричал Эвансон. — Ты же заставляешь их Вселенную подчиняться нашей геометрии!

Им даже показалось, что дно сумочки прогнулось внутрь. Тут один конец метра вырвался из руки Коллинза так, что тот отлетел к стене. В руках у него был совершенно прямой метр.

— Эвансон! — возбужденно закричал он. — Ты можешь притащить сюда лебедку?

Эвансон озадаченно поморгал и кивнул.

— Отлично, — резюмировал Коллинз. — Кажется, я знаю, как можно зацепить их Вселенную.

Длинную трехдюймовую стальную балку ввезли в лабораторию на тележке. Один конец балки был на шесть дюймов покрыт алюминием и загнут крючком.

— Лебедка готова? — возбужденно спросил Коллинз.

Эвансон ответил, что да.

— Тогда на девайте сумочку на конец балки.

Загнутый конец исчез в сумочке.

— Ты что собираешься делать? — забеспокоился Эвансон.

— Раз им нужен алюминий, пусть получают. Понимаешь, если они действительно строят новые ворота, то хорошо бы за них зацепиться и вытянуть это отверстие к нам в лабораторию. Они, наверное, сразу присоединят алюминий на этой балке к тому, что уже использован в постройке. А мы за него зацепимся, и им придется либо тут же обрубить балку, либо открыться в нашу Вселенную. Ясно теперь?

Эвансон задумался.

— А если они не сделают ни того, ни другого?

— Да куда они денутся? Если мы потянем через сумочку сегмент их Вселенной, то их геометрия подвергнется чудовищному давлению. Их Вселенная вывернется наизнанку.

Коллинз начал ворочать балкой в сумочке. Лебедка заскрипела.

— Прибавь, — скомандовал он механику.

Эвансон кисло покачал головой.

— Мне что-то непонятно… — начал было он.

Но тут балка зазвенела, неожиданно натянувшись.

— Держи! — заорал Коллинз. — Зацепили!

Лебедка громко скрипела. Мотор выл. Стальная балка начала медленно, по миллиметру, выползать из сумочки. Каждые десять минут один из техников мелом делал отметку возле отверстия сумочки.

Фрэнк Коллинз нервно задымил трубкой.

— Я это понимаю так, — сказал он. — Эти существа проковыряли в нашу Вселенную маленькую четырехмерную дырочку. Потом они как-то загипнотизировали эту женщину, чтобы она добывала для них алюминий, а они построили бы из него отверстие побольше.

— Но зачем? — спросил Эвансон и налил из термоса кофе.

Было уже поздно, здание опустело. Только у них в лаборатории надрывно выла лебедка.

— Кто знает? Может, им нужен еще алюминий? Какова бы ни была причина, ясно, что они хотят проникнуть в нашу Вселенную. Может быть, их собственный мир в опасности. А может быть, они нам настолько чужды, что мы вообще не в состоянии понять их мотивы.

— А зачем же нам их зацеплять? — упорствовал Эвансон.

— Ну как ты не понимаешь? Если мы втянем кусок их Вселенной в нашу, они не смогут пользоваться отверстием. Оно будет закупорено. А чем больше кусок, который мы втащим, тем большее напряжение будет испытывать структура их Вселенной. Тут уж им придется не сладко. Мы будем хозяевами положения. Им придется поделиться с нами своими знаниями. Может, мы тоже хотим строить отверстия в их мир и изучать его! А если они не согласятся, мы просто разрушим их Вселенную.

— Но ты ведь даже не знаешь, что они здесь делают!

Коллинз пожал плечами и сделал на балке еще отметку. Балка мерно гудела.

— Нельзя было так рисковать, — с досадой сказал Эвансон. — Я не имел на это права. Я разрешил тебе все это под мою личную ответственность, на основе наших данных… Хотя каких там данных! Их, можно сказать, нет!

Коллинз выколотил трубку.

— Другого-то у нас ничего не получается.

— А я говорю, что это неверные данные. Я считаю, что надо немедленно отпустить эту балку и подождать Чалмерса. Он будет утром.

Коллинзу тоже было не по себе. Когда он зажигал новую трубку, руки у него дрожали.

— Не можем мы ее теперь отпустить. Натяжение слишком большое. Как, интересно, ты предлагаешь открутить эти болты? Даже если резать ее автогеном, все равно меньше чем за двадцать минут не управиться. А когда эта балка лопнет, она разнесет весь институт.

— Но ведь опасность такова, что…

Эвансон кивнул на лебедку. Лоб у него был в испарине.

— Ты же поставил на карту нашу собственную Вселенную!

— Да заткнись ты! — зло оборвал его Коллинз. — У нас уже нет выбора и времени на разговоры тоже. Мы уже начали, и все тут. Когда схватишь тигра за хвост, деваться некуда, остается только держать покрепче.

Эвансон взволнованно ходил по комнате.

— А не кажется тебе, — вдруг спросил он, — что преимущество-то на стороне тигра? Ты подумай, если все пойдет в обратную сторону, что они сделают с нашей Вселенной!

Коллинз пустил дым к потолку.

— Ну так слава богу, что мы первые…

Он не окончил фразу, и Эвансон увидел, как его лицо медленно белеет.

Эвансон обернулся по направлению его взгляда и охнул. Термос с грохотом покатился по полу. Они беспомощно смотрели, как вторая меловая отметка вползает обратно в сумочку.

— То есть это мы думали, что первые, — прошептал Эвансон.