ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

– Полно свободных мест, – заметил Хор, – что странно, учитывая популярность здешних ланчей.

– Люди боятся беглого убийцы, – объяснил Квиллер. – Вчера мы катались по окрестностям, и дороги были почти пустыми. А краски великолепные – на редкость!

– В Мускаунти осенние краски всегда ярче, чем в Локмастере, – бросил Хор. Он знал, что говорил, так как родился в соседнем округе, в городке Хорсрэдиш.

– У нас больше деревьев, – объяснил Квиллер. – После того как лесозаготовители в прошлом веке основательно повырубили леса, семейство Клингеншоенов скупило огромные участки опустошенной земли и оставило их в покое, чтобы лес восстановился самостоятельно. Теперь это дело продолжает Фонд К., оберегая леса от нашествия прытких дельцов. Они мигом понастроили бы всюду санаториев, площадок для гольфа, стадионов, кемпингов, а то ещё, не приведи господь, и асфальтовых заводов. А сейчас в лесах полно дичи, в реках – рыбы.

– Но ведь Клингеншоены не занимались ни горными разработками, ни лесозаготовками, На чём они сколотили состояние?

– Об этом говорить не принято.

Ветчина была сочной, рыба – вкусной и подрумяненной, яйца хорошо прожарились, но не подгорели по краям.

– Ты скоро запираешь на зиму амбар? – спросил Хор. – Советую перебраться в Индейскую Деревню до первого снега. – Сам он также жил в lt;Ивахgt;, в третьем домике.

– Я слышал, у нас новый сосед во втором доме, – сказал Квиллер. – Ты его видел?

– Пока только его машину с Массачусетсом номером.

– Он из Бостона, торгует антикварными книгами. А зовут его Кёрт Соловью.

– lt;Привет, блаженная птичка! Хотел бы я стать тобою!gt; – продекламировал Хор, который любил приукрасить свои мрачные прогнозы поэтическими строками.

– Птичка, да не та, – заметил Квиллер. – В стихотворении поэт обращается к жаворонку.

– Неважно. Главное, что это Китс, и притом в расцвете своего таланта.

– Вообще-то, не Китс, а Шелли, но это тоже неважно. Кстати о птичках и о блаженных. Как ты думаешь, удастся Аманде спихнуть Блайта с его трона?

– Непременно! У неё чистые руки и железная воля, и она – Гудвинтер! Ко всему прочему мы уговорили её взять кошку из приюта – это смягчит её имидж lt;железной ледиgt;.

Нора с пирожками ожидалась к трём часам, и Квиллер решил, что успеет прочесть письмо Энни от первого ноября.

– Только хочу вас предупредить, шеф: она трясётся, как актер, который впервые выходит на сцену. Вы так знамениты, амбар такой большой, а усы у вас такие…

– …Устрашающие, – закончил за неё Квиллер. – Спасибо за предупреждение. Постараюсь рычать на неё потише.

Он решил, что лучше всего непринужденно побеседовать с дамой у бара за стаканом яблочного сидра. Он познакомит Нору с сиамцами и даст погладить Юм-Юм, покажет заводную копилку – пусть Нора опустит туда монетку. Это был проверенный способ развлечения гостей.

Когда красный автомобильчик подкатил к амбару, Квиллер вышел встретить Нору и отнести коробки с продуктами в дом.

– Добро пожаловать, – обронил он небрежным тоном, когда они вошли. – Вы пьете яблочный сидр?

– Да, сэр, – ответила Нора. Она встала как вкопанная и обозревала гигантское помещение с благоговением и некоторым страхом.

– Располагайтесь у бара, – предложил Квиллер. – Выпьем по стаканчику и побеседуем.

– Прошу прощения, сэр, а что это такое? – спросила она, указывая на Килти.

Квиллер объяснил, как работает копилка, и дал ей монетку, чтобы она увидела игрушку в действии.

– Прошу прощения, сэр, это кот? – спросила Нора.

– Да, сиамец. Он необыкновенно умен и хочет послушать вашу историю. Где это произошло?

– Вы слышали такое название – Агли-Гарденз, сэр?

– Видел на карте. Там довольно болотистая местность.

– Да, сэр. Это место принадлежало человеку, которого звали Оливер Агли. У него была пропасть земли, и он сдавал её в аренду бедным фермерам. Они приезжали туда целыми семействами, надеясь разбогатеть, но почва там плохая, болотистая, на ней только турнепс и растет. Фермеры жили в хижинах и еле сводили концы с концами, хотя трудились изо всех сил.

Квиллер кивнул. Он знал об Агли-Гарденз. Когда он приехал в Мускаунти, это место считалось самой последней дырой во всем округе. Фонд К. приобрел тамошние земли, осушил их, построил вместо полуразвалившихся хижин разборные дома и закупил коз для разведения. Жители Агли-Гарденз стали полноправными членами мускаунтского общества.

– Ваша история относится к тем временам, когда там ещё не было коз? – спросил Квиллер.

– Да, сэр.

– Откуда она вам известна?

– Я жила там и однажды встретила во время молитвенного собрания девушку, которая мне её рассказала. Её звали… Бетси.

– Там разве была церковь?

– Нет, сэр, церкви не было. Люди просто собирались вместе и пели гимны.

– Расскажите о Бетси.

– Она была старшей из шестерых детей в семье и никогда не ходила в школу, потому что ей надо было все время помогать матери по дому.

– Продолжайте, продолжайте, – сказал он Норе, видя, что та остановилась. – Не ждите моих вопросов.

– Хорошо, сэр. Когда Бетси исполнилось тринадцать лет, она услыхала, что в одной гостинице нанимают девушек, выросших на ферме, – убирать и помогать на кухне. Хозяева знали, что девушки с фермы не боятся работы. Бетси сбежала из дома и устроилась в гостиницу. Там ей было очень хорошо – она стелила постели, занималась уборкой. Её кормили, а спала она в переоборудованном подвале. Однажды хозяйка гостиницы велела ей отнести полотенца мужчине, живущему в одном из номеров. Он был очень добр. Он сказал ей: lt;Ты красивая девушка. Садись, давай побеседуемgt;. Ей никогда не говорили, что она красивая. Она провела какое-то время у этого мужчины, и он обошелся с ней очень хорошо. Когда она уходила, дал ей много денег. Но хозяйка выбранила Бетси за то, что та задержалась, а когда через несколько месяцев выяснилось, что Бетси беременна, девушку уволили.

Квиллер фыркнул в усы. Звучало совсем как сценарий какого-нибудь старого немого фильма.

– Продолжайте, – сказал он.

– Возвращаться домой в Агли-Гарденз она боялась, так что пришлось ей все лето бродяжничать, ночевать в сараях, попрошайничать по деревням. Она знала все, что надо, о родах и детях, потому что не раз видела это дома. Своего ребенка она родила в хижине на Чипмункской дороге. Это был мальчик. Она назвала его Дональд. Но она не могла оставить младенца у себя, а потому положила его в коробку и оставила, надеясь, что кто-нибудь найдет его и позаботится о нем. Дональда нашел полицейский, и все вокруг заговорили о брошенном ребенке. Его назвали другим именем, и время от времени она слышала о нем.

– Она продолжала жить в нашей местности?

– Да, сэр. И всегда следила за тем, что делает её Дональд – играет в футбол, работает в лесничестве, потом в отеле. А теперь он получил золотую медаль на состязаниях.

– Она знает, что его подозревают в убийстве?

– Да, сэр.

– Если это послужит утешением для… Бетси, то передайте ей, что защитником на суде будет лучший адвокат округа.

– Спасибо, сэр… А если… если они узнают, что Дональд убил собственного отца?.. Он ведь об этом не догадывался.

– Конечно… не догадывался… – с трудом выговорил Квиллер.

– Вы очень хорошо изложили эту историю, Нора. Сделайте мне одолжение: не рассказывайте её больше никому.

– Хорошо, сэр.

Он пощадил чувства Норы и не признался ей, что угадал, кто такая на самом деле эта lt;Бетсиgt;. Да она и без того поняла, что он догадался. Это было видно по просительному взгляду, который она на него кинула, сказав: lt;Хорошо, сэрgt;.

Что казалось Квиллеру непостижимым, так это интерес, который Коко в последнее время проявлял к lt;Царю Эдипуgt; – античной истории о человеке, по неведению убившему собственного отцаgt;

Когда Нора уехала, Коко шумно спрыгнул с холодильника, а вслед за ним, как перышко, спорхнула Юм-Юм. Вознаградив их за хорошее поведение, Квиллер заварил себе кофе и прочитал ещё одно письмо Энни, датированное тридцатым ноября.

– Прошу прощения, что зову так поздно, но мне пришло в голову, что, наверное, надо проявить гостеприимство по отношению к мистеру Соловью и устроить маленький обед в его честь. Не будет ничего грандиозного, только мясо в горшочках и коктейли. Полли говорит, что он просто очарователен! У тебя есть возможность прийти, Квилл?

– Ради твоего обеда я всегда найду возможность, Милдред, ожидаешь ты очаровательного почетного гостя или нет.

lt;Полли вечно откапывает каких-нибудь очаровательных типов, – подумал он. – Сначала был очаровательный франкоканадский профессор из Квебека, затем очаровательный и галантный ювелир из Чикаго, теперь очаровательный букинист из Бостонаgt;.

– В какое время приходить? – спросил он. – И что будет на десерт?