"Western по-русски" - читать интересную книгу автора (Пантелеев Александр Сергеевич)

Глава 4. Тяжка жизнь без тыкниэто

Как вы думаете, чем может заняться современный человек, мужчина с высшим образованием, строитель по специальности, бизнесмен по призванию, в дикой деревенской, да еще и иноземной глуши?

Да ничем. Что делать и чем себя занять, Алексей не понимал абсолютно. Поначалу, от безделья, он спасался тем, что, раздобыв у юного туземца, ставшего его сопровождающим или скорее наставником по языку, примитивный, но подходящий для резьбы по дереву, каменный нож. Вырезал различные поделки и безделушки. Сучков и коры было вокруг навалом, а местная детвора пришла в дикий восторг от его незатейливых игрушек.

Простой кораблик, созданный из куска коры, рыбьего ребра и листка прибрежного лопуха вызвал такую бурю восторгов у малышни, что чуть ли не пол деревни прибежало посмотреть, чему дети так радуются. Причем, что Алексея заставило удивиться, так то, что дети по какой-то иерархии невидимой, выстроились в очередь, чтобы поиграть.

Без драк и выяснений отношений. Деля поровну или почти поровну заманчивую игрушку, между собой. Алексей же не поленился и наделал корабликов штук десять. А потом научил пацанят постарше, мастерить такие же, мигом сделав их местными знаменитостями.

Как потом оказалось социальный статус, это наше все, среди этих странных аборигенов. Потому успех, которым пользовались 'мастера' очень и очень порадовал их родителей. А самый настырный пацаненок, по совместительству приходящийся внуком, старой женщины, был, вообще не утомим. Он часами седел подле Алексея наблюдая за его движениями, а потом старательно повторял то, что видел.

Алексей его старательность отметил. Мальчонка, учился удивительно быстро, схватывая буквально на лету. В итоге к концу недели, кораблики и прочие игрушки, различного набора, были, чуть ли не у каждого ребенка.

Но Алексей уже устав от ничего неделания решил заняться делом по профилю. Начать решил с кирпича. Деревня стояла на берегу озера, почва была сплошь глина. Материал, при вдумчивом использовании, отличный. Глину Лешка натаскал в плетеной корзине, налепил кирпичей. Потом сушил в тени деревьев, несколько дней. А через неделю, очень примитивно обжег на костре. Из них сложил, своего рода печь.

Вид она имела корявый, но все равно, впечатление на индейцев, произвела серьезное. А когда он обжарил, первую партию кирпичей уже в печке, аборигены прониклись к нему уважением.

В трудах праведных дни пролетели, складывались в месяцы. Мужчины периодически уходили на охоту или в походы. Возвращались с добычей, иногда гибли. Племя, то плакало, то радовалось. Женились парочки, рождались дети.

Алексей довел до ума и сложил из обожженных кирпичей здоровую печь и начал выпускать кирпичи в массовом, так сказать, количестве. По 500 штук за один обжиг, там же обжигали глиняную посуду.

Новая печь, решила проблему с тарой для еды, для всего племени. Горшки у них, конечно, были и до этого. Но столь качественного обжига не было. От чего глиняные миски были хрупки и для длительного хранения продуктов, не годились.

А горячая печь, без дыма, он выводился трубой на улицу, мигом превратила дома из задымленной палатки, во вполне комфортабельное жилище. Гончарный круг, а тем более с ножным приводом, который Алексей собрал почти сразу, как закончил печку, тоже вызвал сначала интерес, а потом и породил новую профессию.

Ибо женщины, наловчившись делать миски, плошки, кувшины, прочую утварь, обжигая ее в его печи, развернули очень успешную торговлю с соседними племенами. Оказывается, дремучий на вид лес, был буквально истоптан тропами к другим селениям народа и далее к деревням, в которых проживали другие племена.

Что тут же сказалось на оказываемом уважении к мужчинам, со стороны других племен. В общем, все, что Алексей мог он делал. Не много и скорее по мелочам, но повседневный быт эти мелочи украшали и облегчали.

Наконец настал тот день, которого в племени все ждали с нетерпением. День великого совета. Алексей уже сносно разговаривавший на местном наречии, все же жизнь в языковой среде, очень быстро учит языку, поинтересовался у своего ставшего другом, молодого парня.

— Дух Леса, так звали юношу. Скажи, что за день, наступление которого, все так ждут?

Мальчик надулся от гордости, явно копируя отца, ответил

— Совет четырех великих племен, соберется в доме наших старших братьев. Будут решать важные вопросы.

Алексей засмеялся. В исполнении юного индейца, пафосная речь, звучала смешно. Что за четыре племени? Что за совет? Непонятно. Алексей пока смог выяснить не многое.

Народ, в чьей деревне он жил называл себя народ гвеугвехоно. Иначе говоря, Кайюга — народ (гуйоконьо), что переводят по разному, но, в общем и целом: 'люди, живущие там, где лодки вытаскивают на берег' (или 'люди большого болота').

Их название / 'должность' в Совете — 'люди великой трубки'. Из чего следовало, что за трубку мира, раскуриваемую в начале и в завершении совета, как символ мира между племенами входящими в союз, отвечало как раз племя, приютившее Алексея.

Вообще Союз Народов был обязан легендарной личности. Алексей считал, что будь это в его время, аборигены дали бы миру, одного из величайших пророков в истории человечества, идеи которого, на несколько веков, предвосхитили создание Организации Объединенных Наций.

Этот пророк — Деганавида, законодатель Союза.

Предание гласит, что он родился в племени онтваонвесь (виандотов), но появился на свет чудесным образом. С юношеских лет Деганавида, выражаясь современным языком, выступал с антивоенными речами, за что был изгнан из родного племени.

Он долго скитался по лесам, посетил многие племена и еще больше укрепился во мнении, что самым страшным злом является война. Однажды во сне Деганавида увидел огромное дерево, которое своими ветвями и корнями словно обнимает все народы земли в неразрывном единстве. Так родилась у него идея Великого Мира.

К реализации этого грандиозного замысла Деганавида приблизился после знакомства с вождем онондагов Хайонватой (Гайаватой). Их встреча была предсказана шаманами, но чтобы она состоялась, Хайонвата тоже должен был стать изгнанником.

Один из колдунов погубил семь дочерей вождя онондагов, после чего тот сошел с ума и удалился в леса. Во время скитаний Хайонвата обрел чудесный талисман — вампум (впоследствии вампумы стали использоваться как средство хранения и передачи информации). Деганавида исцелил разум Хайонваты, и два мудреца стали соратниками.

Они победили врага мира, злобного Атотархо, созвали совет четырех племен и учредили их союз — Великую Лигу. Свод ее законов был основан на принципах мира, равенства и народовластия (многие из этих законов удивительно напоминают Устав ООН). Одна из речей Деганавиды, перед вождями Лиги, потрясает до глубины души — создается впечатление, что говорит высокодуховный человек ХХІ века, а не лесной странник, не имевший никакого понятия о цивилизации и христианских ценностях.

Легенда (они величают пророка Великим Миротворцем) так передает слова Деганавиды:

' — О вожди! Костер Великого Мира должен теперь зажечься для всех народов Земли. Вместе мы возьмемся за руки и образуем круг, столь прочный, что и падающему дереву не поколебать его. Мы скажем им: у нас теперь одна душа, одна голова и один язык, ибо народы мира имеют общий разум. Пусть никто не сможет сказать более: вот лежат тела убитых на войне! О вожди! Думайте не о себе и не о поколении своем, но о тех еще не рожденных, чьи лица уже пробиваются из земли…'

То, что ему рассказывали индейцы, потрясало до глубины души. Эти 'дикари' были куда более думающими людьми, чем многие из знакомых Алексея в его времени. Ведь полно было парней, кто на вопрос, а зачем тебе голова? Отвечал: — я в нее ем.

Предстоящего совета Алексей не боялся. За прошедшее время, он вполне обжился. Заслужил своей работой и полезными придумками, уважение племени. Старшая дочь Вождя уже во всю посматривала на него. Алексей, погоревав о потерянных жене и дочери. За полгода, немного отмяк. Природа требовала своего, а дочка вождя, была очень даже ничего, по его меркам. А по меркам этого народа, так вообще, числилась красавицей, глаз не оторвать. Хотя один из военных вождей во всю за ней ухаживал. Ссорится, не хотелось. Алексей, решил не обращать внимания на девушку. В общем, жизнь налаживалась, Алексей вполне с ней свыкся.

Тем более что народ Кайюга был вполне себе мирный. Хоть конечно и дикари. Но уважали честность и силу. А после пары учебных, так сказать разминочных, рукопашных боев, войны все как один, решили, что бледнолицего, лучше не трогать. Тягаться с ним в бою, можно было разве что, из лука стреляя. Да и то. Алексей тоже сделал для себя лук. Под свои размеры естественно. Заготовил стрел. Научился стрелять. Вот только сила его лука была столь велика, что добивал он, почти вдвое дальше, чем могли выстрелить, самые сильные войны. Но в лесу был, что дитя малое. Вся его подготовка была тут бесполезна.

Сначала его думали, конечно, учить, и изрядно натаскали. Но вот на охоту не брали. Мол, для войны еще сойдет, а вот для чуткого зверя лесного, неуклюж больно. По самолюбию это конечно било, но не шибко.

Оглядываясь назад, Алексей мог смело сказать, что потратил время с толком. И был уверен, что в скором времени, принесет еще больше пользы своим соплеменникам. Хотя они его в племя и не принимали. Но так уж получилось. Они его приютили. Они теперь его племя. Да и не может человек быть один. Свихнуться можно. Кроме того, ну если не платить добром за добро, то разве можно считать себя мужчиной?