"Сеть дронов" - читать интересную книгу автора (Иванов Александр Анатольевич)

4

    – Явился – не запылился ни свет, ни заря... – пробурчал Карчмарь. – Темень на улице, спал бы ещё да спал. 

  Алекс лежал на профилактическом стенде в неудобной позе – кверху брюхом. В лицо ему светили яркие автомобильные фары, и жужжал в ухо какой-то приборчик в руках Карчмаря.

  – Доброе утро, достопочтимый хранитель Карчмы! Как почивали вы в эту славную ночь?

  Карчмарь уронил прибор на пол и выразился непечатными словами:

  – ... хрень! Ты ещё тут, балаболить будешь! Друга своего вчера подослал, так он мне весь мозг вынес: – «Добрый сеньор, не почтёте ли за честь...» Тьфу! Брехун. И ты от него нахватался. По-человечески уже не можешь? Вот точно – с кем поведёшься, от того и наберёшься. Иди себе, гуляй. И раньше обеда не показывайся.

  – Чего так долго-то!? У меня дел срочных полно!

  – Знаем мы дела твои! Ты чего с дроном учудил, нехристь? Варварски растянул связки, весь корпус в царапинах да вмятинах, антенну согнул. У процессора константы посбивал. Вкручивай теперь за тобой, изверг! Дай такому ухарю технику – всю изуродует. Вали-вали, раньше обеда всё равно никого тут не будет. Я всем строго наказал – до обеда не являться, а ежели кто припрётся раньше срока, скину со скалы. Дела у него, надо же! А мне ещё, Педры твоего, дрона отлаживать надо. Тоже, хлюст – за техникой не следит ни хрена. Зачем вам только машинки такие классные доверяют? Вали давай отседа, кому сказал!

  – Приятно было перемолвиться с вами, за утренним чаем! – Алекс испытывал жуткое разочарование, но сдёрнуть Карчмаря с его любимого конька – возни с техникой – было нереально. Осталось смириться и выразить в голосе весь скопившийся сарказм: – Приятного вам починятельства, благородный сеньор!

  – Сгинь с глаз! Балаболка сушеная... – рассвирепел тот, ткнул Алексу пальцем куда-то в живот, и связь оборвалась.

   Карчмарь в своём репертуаре. Жаль, не видел он вчерашней беседы его с Педро. Достойные мужи, славный видать стёб вышел...

  «А что, однако, теперь делать-то? Нужно ведь что-то предпринимать, время-то уходит! Этот же, бледный членистоногий, не дремлет. Он же, наверняка, какую-то гадость замышляет...»

  – Извините, что беспокою вас в такую раннюю пору, но надо бы скоординировать наши действия на текущий день...

  – Да-да, ничего, я всё равно уже работаю. Со вчерашнего дня, знаете ли, поднакопилось материала... Вот, отчёт готовлю. Согласно вашему совету.

  – Как я вас хорошо понимаю – отчёты это такая головная боль. Ну и что, есть у нас, что-нибудь новенького, на текущий момент? По нашему делу.

  – Должен сразу отметить вашу проницательность и предусмотрительность – это «наше дело», на поверку оказывается очень серьёзным и перспективным. И да, надо признать, мы действительно, многое в нём, изначально прошляпили. Оттого и отчитываться мне сейчас сложно – приходится постоянно признавать свои ошибки и недальновидность. Хорошо ещё, что наше среднее звено неплохо сработало, ведь это они, в конце концов, вышли на наших клиентов. Я не пытаюсь выдать это за свою заслугу, но, всё-таки, как вы выражаетесь – под моим мудрым руководством... Ну, да ладно, теперь главное не прошляпить текущий момент. А он сейчас таков – западные кланы сконцентрировали почти все свои силы в приграничных районах. Все доступные себе силы. Очевидно, они ждут с нашей стороны активных действий, и уже сейчас готовы к возможному прорыву.

  – Ну, этого и следовало ожидать – дроны-то всё ещё у них. И упускать их они явно не намерены. А как обстоят дела в прибрежной зоне? Что там с фрегатом?

  – Не беспокойтесь, там как раз всё нормально – два наших сторожевика типа «Расторопный», с лёгкостью блокируют всякую его нелегитимную деятельность. Если таковая, действительно будет иметь место. Нам сейчас главное сосредоточиться на вызволении нашей собственности с территории Западных Уделов. Может всё-таки стоит пойти на жесткие меры, как вы считаете? Мы ведь имеем право, инспектировать любой район Острова, в любое время.

  – Нет-нет, ни в коем случае! Во-первых, мы не знаем их точного местоположения и из-за этого не сможем найти их быстро. А длительная полицейская операция вызовет очень нездоровую реакцию общественности. Впрочем, здесь мы на равных с сотрудниками Корпорации (теперь достоверно известно, что это именно их уши торчат из-за бугра) – они тоже не могут провести тотальную поисковую операцию, поскольку тут уже вмешаемся мы, и общественное мнение будет на нашей стороне. А во-вторых, и это, на мой взгляд, самое важное – захватив дронов силой, мы рискуем сразу их потерять. Вообще. Очевидно, Корпорация уже имеет такой горький опыт. Потому они так усиленно и охотятся за нашим молодым гладиатором – каким-то образом он, имеет с ними связь, и может находить с ними общий язык. Поэтому надо сделать всё, чтобы он продолжал оставаться на нашей стороне. И, на всякий случай, необходима его... э... подстраховка в реальной жизни. Да, необходима. Именно так.

  – На счёт подстраховки не беспокойтесь – я уже принял меры. А вот, на счёт, как нам добыть дронов, я пока что ничего не решил. Что вы предлагаете, конкретно?

  – У меня был разработан план наших действий. Под видом меж клановой войны, осуществить прорыв нашего молодца к чёрным дронам с последующим возвратом под прикрытием всех сил. Которых для этого у нас достаточно – всё-таки два Удела против одного. Но. Именно этого от нас, вероятно, и ждут. Именно поэтому, мы будем действовать несколько по-другому. А будем мы действовать так – мы только сымитируем начало боевых действий и подготовку прорыва. Тем самым свяжем силы не... э... приятеля на границе, ослабив его контроль над зоной предполагаемого размещения чёрных дронов. Вот, извольте взглянуть на карту Острова. Здесь, и здесь, мы сосредоточили силы имитации штурмовых действий. Пришлось подключить ещё несколько кланов, чтобы эта имитация выглядела убедительной, благо сейчас выходной и народу в сети много. Этим мы займемся до обеда. И когда эти мероприятия развернутся в полном объёме, мы осуществим скрытную переброску вашего резидента и нашего молодца, через военную зону, над морем, на вертолёте, в тыл не... э... приятеля. Это случится уже после обеда. Ну, и далее, наши агенты осуществляют поиск и эвакуацию дронов, с вашей помощью конечно, в военную зону. Где им и должен будет быть оказан максимально радушный приём. Кстати, подготовка отвлекающих манёвров уже начата. Да! И это немаловажно, все наши действия не должны выходить за рамки игры.

  – Да-да, за рамки договорённостей... Я это постоянно помню. Ещё с тех пор, как... Итак, вы считаете, это достаточные мероприятия? Не получится так, что нам не удастся отвлечь неприятеля в необходимой мере? Или нашим агентам не удастся быстро найти дронов?

  – Не беспокойтесь, мы будем очень убедительны. А на счёт быстро... Предыдущий эпизод показал нам то, что наш главный клиент умеет быстро на них выходить. Когда в этом возникает необходимость. Так что, для нас главное, чтобы наши агенты не подкачали.

  – Ну, в своем-то я уверен. А вот ваш – молодо-зелено. Не наломал бы дров.

  – Я думаю, всё у них получится. А мы усилили контроль над границей, как с целью организации контроля за э... противником, так и с целью предупреждения опрометчивых действий э... с нашей стороны. Вы понимаете. Чтобы горячие головы раньше времени не закипели. Или чтобы наш пострел не рванул раньше времени спасать своих друзей. Молодёжь она... такая импульсивная. Это надо учитывать.

  – Ну, что ж. Я удовлетворён вашими пояснениями. Действуйте. А я постараюсь вас прикрыть сверху. Надеюсь, обойдёмся без сюрпризов...

  – Ещё один маленький вопрос. Что ваши научники собираются делать с э... железными клиентами, в случае удачного завершения операции?

  – Ну, это же естественно! Постараются их исследовать всеми доступными методами. А у вас есть какие-то возражения по этому вопросу?

  – Скорее сомнения в успехе подобных действий.

  – У вас есть, что предложить взамен? Какая-то альтернатива?

  – Увы, нет. Только сомнения. Но я привык доверять своим сомнениям, и поэтому я вас попрошу попридержать ваших «яйцеголовых». Ну, по крайней мере, на небольшой период. Может, что-то и прояснится у нас в этом вопросе к тому времени?

  – Хм. Сомнения, говорите. Н-да. Сомнения сомнениями, а... Ну, что ж, у меня тоже нет причин, не доверять вашим сомнениям, хотя, честно говоря, источник их мне непонятен. Ну, да... Сделаю всё, что от меня зависит. Можете быть уверены.

  – Благодарю вас. Ну, что, пожелаем себе удачи?

  – Да-да, с богом!

  Алекс сидел за компьютером и бездумно гонял курсор по экрану. Ожидание было невыносимо. Нет, вот, разбогатею, непременно заведу себе двух дронов. Чтобы не было такого случая, когда невозможно войти. Он уже достаточно прочувствовал, как это невыносимо противно – ощущение собственного бессилия. А ещё лучше – трёх дронов. Или четырёх... Вот идиот!

  – Дрон, Куб, ответь!

  Лёгкая волна в области верхней части головы.

  – Я здесь, человек Алекс. Что ты хочешь?

  – Дрон... Куб, у меня вопрос... Я могу как-то войти в твоего дрона? Ну, короче – соединиться с тобой, чтобы видеть, что там у вас происходит? Ну, вроде, как в прошлый раз?

  – Ну конечно! В любое время, мы будем только рады служить тебе, человек Алекс.

  – Брось, брось! Мы ведь друзья, а не слуги. Не люблю я, когда мне служат. Просто друзья. Идёт?

  – Нам это очень даже приятно. Почему-то, так нам даже больше нравится. Мы друзья. Идёт! А человеку Корнею сегодня ночью было гораздо лучше. Он даже сказал нам: – «Теперь я спокоен за ваше будущее. Как я счастлив!». А потом уснул. У нас теперь очень сильная сеть. Мы теперь ничего не боимся. Мы так долго ждали...

  – Ну, как там, на счёт войти?

  И в глазах у него сразу потемнело, а в ушах возник какой-то глухой, могучий гул.

  – Эй! Это что такое?

  – Всё нормально – ты вошел. Мы сейчас вместе управляем моим телом. Твоим прежним корпусом.

  – А почему так темно, и что это гудит?

  – У нас здесь всегда темно. Если мы не включаем освещение. А мы его включаем редко, так как электролампочки сильно изношены и очень быстро перегорают. И фары с габаритниками не включаем, аккумуляторы бережем. Вот мы и сидим во тьме. Уже привыкли. А гудит дизель. У нас сейчас время зарядки больших аккумуляторов. Они, хоть тоже старые, но заряд ещё держат. Хватает почти на десять дней. Всё это время мы заряжаемся от них.

  – Интересно... Просто так сидите, и ничего не делаете?

  – Мы делаем. Исследуем подземелье, ищем выходы. Правда, раньше нам было доступно всё подземелье. А теперь, тот вход, через который мы сюда когда-то пришли, обвалился и закрыл нам доступ в подземные горизонты. Был взрыв, давно, и тоннель сильно обвалился, на большую глубину. Не раскопать. Мы вначале пытались, а потом вместе с человеком Корнеем прикинули – энергии не хватит никак. И теперь остался только один выход. Мы по нему выходили, с Синим Кубом, по очереди, искать людей, для нашей сети. Но последнее время нам было очень тяжело – Синий Куб пропал, а человек Корней стал плох и сеть сильно ослабла. А теперь я нашел тебя, человек Алекс... Ещё мы чиним и настраиваем свои тела, как умеем. И потом, мы постоянно думаем. Думать – это полезно. Так нам говорит человек Корней.

  – Думать всем полезно, и людям и дронам. Только лучше это делать в более приятном месте.

  – Да, человек Алекс, я согласен. Место здесь не очень приятное. И вредное – много испарений от больших и старых аккумуляторных батарей. Они медленно разрушают наши электронные цепи. Вот мы и хотим отсюда переместиться, куда-нибудь. И ещё здесь совсем не красиво...

  Всё-таки Алекс ни черта не видел. Ни красиво, ни как. Так, погоди, у него же было инфракрасное видение. Его надо включить. Но как? Теперь он только сообразил, что он в дроне, но всё по-другому. Нет панели управления с ключевыми элементами и индикаторами, неизвестен даже уровень заряда аккумулятора, и нечем включить инфракрасное видение. И вообще ничего невозможно включить, потому, что нет никакого курсора. Ни от перчаток, ни от мышки. И отсутствует выход в Островную сеть дронов. И чувствует дрона он совсем не так – очень странно чувствует. Словно он на самом деле сидит в темноте подземелий Острова, а не у себя дома в кресле. Он пошевелил манипуляторами, торсом, головой. Попробовал шагнуть.

  – Осторожно, человек Алекс, здесь совсем мало места. Можно упасть.

  – А как мне включить ночное зрение?

  – Оно включено, только здесь мало света и тепла, слабый контраст. Видно, только чуть-чуть, тела Тора и Маленького Шара, у них тёплые мышцы.

  – Давай хоть габаритки включим, что ли. Надо же мне как-то осмотреться.

  – Давай, – легко согласился Куб, и сразу стало светло.

  И в свете красных и желтых ярких светодиодов габаритных огней, проявился вертикальный бетонный колодец круглого сечения, диаметром чуть больше метра. Он уходил отвесно вверх и вниз, теряясь в темноте. По его стенке, вверх и вниз уходила лестница из раздельно вмурованных в бетон скоб, с шагом сантиметров под тридцать. Вверх и вниз. И сверху вниз по стене сочилась мутная вода. Наверное, от дождя. А снизу вверх тянуло тёплым, воняющим дизельным перегаром, воздухом. А вбок, уходила штольня полутораметровой высоты и метровой ширины, с черными, выщербленными бетонными стенами. Метрах в двух от входа в шахту колодца, штольню перегораживал ржавый, закрытый, овальный люк. И вот, на этом пятачке, между люком и провалом колодца и сидели его новые друзья.

  Глядя на них, Алекс испытывал сильное волнение. Не вид дроновских корпусов его взволновал. Нет. Он много раз видел эти старые модели – «крот» и «жук» – специально разработанные для изысканий в лабиринтах подземелий Острова. Они были чем-то схожи, хоть и делались разными фирмами, небольшие, приземистые корпуса, невысокий торс, вытягивающийся, если надо, вперёд, в одну линию. Шестёрка коротких, мощных ног и недлинные, крепкие манипуляторы. Сплюснутые головы с огромными объективами и увеличенными антеннами. Вполне оправдывающие свои названия, добротные машины. Они долго служили верой и правдой, отрабатывая вложенные в них средства. Теперь такие уже не делают. Есть более современные подобного типа, а также есть универсальные корпуса, наделённые аналогичными возможностями – лазить под землёй в узких местах и завалах. Например, его «лизард» вполне с этим справится.

  Но не это взволновало Алекса. Нет.

  Сквозь взблёскивающую оптику глаз на него смотрел иной разум. Нечеловеческий. Смотрел настороженно, со страхом и одновременно с надеждой. И Алекса вдруг взяла оторопь – а что он может сделать для них, чтобы не подтвердить их страхи и оправдать их надежды? Тот ли он человек, которого они так долго искали? Сможет ли он им помочь, справится ли он с таким грузом ответственности на своих плечах?

  «Вот так вот, подумал он. Вот такие вот дела, друзья мои – «мы в ответе за тех, кого приручили». Но в ещё большем ответе мы за тех, кого создали. И, прежде всего, перед ними в ответе, а потом уж, перед своей совестью».

  – Привет, – сказал он, поднял левую руку и улыбнулся, – как поживаете?

  И сразу же ощутил сумбурные чувства смущения и восторга. Оба дрона неуклюже затоптались на месте, словно щенки при виде хозяина. И следом на Алекса нахлынула волна доброго тепла и преданности, готовности немедленно выполнить любое задание. И он с трудом удержался, чтобы не погладить их по головам.

  – Вот, оказывается, какие у нас дружные ребятки есть. Прямо братья-близнецы!

  – Я знал, что они тебе понравятся, человек Алекс, – в голосе Куба зазвучали бархатные интонации – такими голосами взрослые говорят о своих детях. О детях, заслуживающих любви и похвалы. – Они очень хорошие, просто их разум получился не совсем таким, как у нас с Синим Кубом. Они хорошо чувствуют, но говорить пока не умеют. Зато они всё понимают. Человек Корней говорил, что они очень чувствительны к эмоциям. И общаются они тоже, эмоциями. Человеку Корнею нравится с ними общаться. Наверно, и ты, человек Алекс привыкнешь к ним быстро.

  – Зачем ты всё время выделяешь слово «человек»? Мне уже уши режет.

  – Я не знаю, как-то так у нас сложилось с самого начала, вот я и называю вас «человек Корней» и «человек Алекс». И Синий Куб так же называл. А тебе это неприятно?

  – Совсем нет. Просто неудобно как-то звучит. Может, давай, вы будете называть меня просто – Алекс? Мне так больше понравится.

  – Давай, – легко согласился Куб, – так будет короче и проще.

  – Вот и договорились. Друзья всегда должны договариваться. Согласен?

  – Согласен. Это хорошее правило. Мы обязательно будем его придерживаться, друг наш, Алекс.

  И опять Алекс ощутил волну тепла и доброты. Всё-таки, от роботов у них только внешность, решил он. А в общении Куб больше похож на старательного школьника, что ли. А Тор и Маленький Шар, вообще, словно щенки какие-то, добродушные. Или, скорее, детишки маленькие.

  – Ну, вот и отлично, друзья.

  И тут один из дронов, «жук», (Тор в нём или Маленький Шар?), вдруг заволновался, и Алекс ощутил вопросительно-требовательные оттенки в его эмоциях.

  – Что случилось, Куб, чего он хочет?

  – Подошло к концу время зарядки аккумуляторов, надо выключать дизель. Маленький Шар волнуется, так как топлива у нас осталось слишком мало, всего на несколько зарядок.

  – Вот это интересно. Выключайте, давайте, а я погляжу.

  Маленький Шар немедленно побежал к люку. За ним устремился Тор. Они вдвоём налегли на отпирающий рычаг, и крышка со скрипом отъехал в сторону. Шум дизеля стал заметно слышнее. Тор с Маленьким Шаром шмыгнули в проход, Алекс побежал за ними. Они пробежали метров тридцать по длинному, узкому тоннелю штольни, сделали вместе с ним правый поворот, градусов на сорок, и ещё метров через пятнадцать оказались у овальной металлической дверцы, размером в поперечное сечение тоннеля. И вошли внутрь.

  Здесь уже вовсю грохотал дизель, резко вибрировал пол и висел сплошной слоистый сизый дым. Было жарко и сильно пахло перегретой, горелой смазкой. Помещение дизель-генераторной, размером десять на пятнадцать метров, имело метра три в высоту. На массивных бетонных фундаментах, стянутых железными полосами, стояли два дизельных мотора с соосными электрогенераторами. Один из дизелей со свистом рокотал и мелко, но сильно вибрировал, и эта его дрожь, казалось, передавалась прямо в мозг. Выхлопные трубы, выходя из цилиндров, объединялись в одну, и входили прямо в бетонную стену. А далее, каким-то замаскированным образом, очевидно, соединялись с атмосферой. Кстати, и воздухозабор осуществлялся подобным скрытым образом. Маленький Шар подбежал к работающему дизелю, подтянулся, вскарабкался, весь трясясь, и потянул за какой-то изогнутый рычажок. Раздалось свистящее «чуф-чуф-чуф», и дрожь, свист и грохот тут же смолкли. Тор побежал в, не замеченное ранее Алексом, соседнее помещение, и что-то там начал переключать. Все пошли за ним.

  Это была аккумуляторная. На полу, в несколько рядов, стояли соединённые между собой плоскими, сделанными из позеленевшей меди, шинами, аккумуляторы. Они были очень большого размера, и Алексу почему-то подумалось: – «Танковые. Тяжеленные, наверное, впятером, не утащишь, только расколотишь. Значит именно из-за соседства с этими химическими элементами, они и сидят там на пятачке. Чтобы не подвергать себя воздействию вредоносных кислотных паров».

  Плоские медные шины уходили в какой-то электрощит, по-видимому, встречались там с кабелями из генераторной, и далее уходили в ещё одно соседнее помещение.

  – А там что? – спросил Алекс у Куба.

  – Там коммутационная щитовая, кабельная разводка и помещение для обслуживающего персонала. Далее шел служебный тоннель, но теперь это всё плотно засыпано грунтом. Туда не пройти.

  – Понятно. Стало быть, вы так и сидите возле колодца всё время? А погулять не выходите, хоть иногда?

  – Я выхожу, – Алексу показалось, что Куб сказал это с оттенком горечи, – а вот они, нет.

  – А почему – они нет?

  – Потому, что этим выходом им не пройти.

  – Интересная новость. А почему им не пройти? Что там не так?

  – Потому, что у них корпуса старой конструкции и не приспособлены к пребыванию под водой. Вот они, бедные, и сидят тут безвылазно. Раньше, когда не был завален тоннель, мы с ними выходили близко к поверхности, на верхние уровни. Там, в одном месте, большой провал, и сквозь него видно по ночам звёзды, и очень редко – Луну. Мы любили там стоять и смотреть вверх на неё. И мы представляли себе, как однажды, наступит время, мы выйдем на поверхность и туда попадём. И будем гулять по её чистым просторам, и нам не надо будет ни от кого прятаться... А сейчас, им даже это недоступно. Мне очень их жалко.

  Тор с Маленьким Шаром тоскливо переминались с ноги на ногу, жалобно смотрели на Алекса, и тихо-тихо что-то себе под нос гугукали, словно горестно вздыхали и жаловались ему, как бедные сиротки. У него защемило сердце.

  «А ведь так и есть, – подумал он, – никто о них никогда не заботился, все только и норовили схватить их, бедных, да заставить на себя работать или разобрать на винтики. Сволочи».

  «Ага, сказала ему совесть, а сам-то ты кто? Сам-то тоже хотел их схапать, чтобы крутым дроном щеголять. Не так?»

  «Да ладно тебе, сейчас-то я этого не хочу. То есть, хочу, конечно, врать не буду, но не так. А на дружеской основе. И то, не это для меня сейчас главным является – вывести их отсюда – вот что является главным сейчас для меня. Дать им свободу».

  Эти «дети подземелья» должны свободно смотреть и на звёзды, и на Луну свою любимую, и на Солнце. И на Землю нашу. Может оттого им Луна и кажется прекрасной, что они Земли-то по-настоящему не видели, а только и сидели в подземных тоннелях на изуродованном военными игрушками Острове.

 «Как же они, бедолаги, вытерпели, так долго под землёй в тёмноте сидеть? Я бы, наверное, с ума сошел или вообще умер. Как они только не озверели здесь, и в каких-нибудь киборгов-убийц не превратились? Да-а-а, хороший видать человек, этот «человек Корней», раз сумел их так по-человечески воспитать. Надо будет мне помягче с ними себя вести, чтобы случайно грубостью не обидеть... То есть, а как это – под водой?»

  – Куб, а под какой водой вам проходить надо, я не понял?

  – Выход отсюда только один – вниз, по колодцу. Метров через пять он уходит под воду. Опускаешься ещё на метр, затем идёт горизонтальный тоннель, полностью залитый. По нему почти сорок метров, и он выходит в море, в скалах у берега. Со стороны вход можно найти, только если хорошо знаешь, что и где искать. А сверху колодец завален взрывом, на три пролёта. Там никак.

  И в голосе его снова зазвучала грусть, переходящая в тоску.

  «Какой, на хрен, тест Тьюринга? – зло подумал Алекс, – любому в лоб дам, если только посмеет сказать, что они не разумны! Так-так-так, надо срочно действовать. Надо их отсюда немедленно эвакуировать. Однако, думать надо».

  – Значит так... – сказал он вслух, и замолчал задумавшись.

  Дроны терпеливо ждали. Тор и Маленький Шар даже переминаться с ноги на ногу прекратили, а Куб совсем притих.

  – Значит вот так вот, господа мои хорошие, – сказал он через некоторое время, – будем прорываться под водой.

  – Как? А Тор и Маленький Шар? Они же не смогут. Они же умрут! – В голосе Куба звенела обида. – А без них я никуда отсюда не пойду! И так Синий Куб пропал, совсем я один останусь... И они без меня не смогут...

  – Стоп-стоп-стоп! А ну-ка, все прекратили хныкать, вы что, девчонки, что ли? Я ведь ещё не закончил объяснение, что вы раньше времени в панику ударились? Тор и Шарик поедут в бардачке. Багажник герметичный, да мы на большую глубину и не полезем, так что всё с ними будет хорошо. Корпуса их бросим тут, чёрт с ними. А как доберёмся до наших, я думаю, новые им быстро подберут. По крайней мере, это вполне реальный выход из положения. Море «головоглазы» вряд ли сообразят перекрыть – ещё ни разу такого не было, чтобы кто-то под водой ходил. Да и не смогут они этого сделать – ни один дроннер в воде управлять дроном не сможет. А... а я, интересно смогу? Куб, вот ты не знаешь, мысли мои, сквозь воду пройдут, или тоже, затухнут, как радиоволны?

  – Мы проводили эксперименты с человеком Корнеем по экранированию телепатической связи. У нас ничего не вышло, не удалось найти экранирующий материал. Ни бетон, ни сталь, ни большие расстояния не преграда. Как ты интересно Маленького Шара назвал – Шарик. Ему понравилось, он довольный. Зови его так и дальше, хорошо?

  – Хорошо, так и буду звать – Шарик. Ну, что, Тор и Шарик, согласны вы, поехать в бардачке? Потерпите немного без сети, не забоитесь?

  – Да они-то как угодно ехать согласятся, лишь бы вырваться отсюда. Они и раньше за мной, всё норовили увязаться, да нельзя было. Я вот только боюсь, а вдруг не получится? Я никогда долго под водой не лазил – пройду тоннель, и сохну потом чуть не час. Под водой так плохо двигаться, все движения неправильные становятся. И страшно – а вдруг зальёт? Вот и сейчас мне страшно – мы ведь можем сразу все умереть.

  – Риск, конечно есть. Только он минимальный – модуль мой новый, корпус достаточно надёжный и герметичный – ты ведь сам много раз его проверял. Так?

  – Да, так. Только, всё равно страшно за них, – Куб говорил тихо и неуверенно. Потом добавил. – Я, наверное, трус...

  «Вот это да! – подумал Алекс, – самокритика у робота! Тьюринг, где твои тесты?».

  – Не трусят только полные дураки, так что ты, тут не переживай. Я вот тоже боюсь, а что делать? Не сдаваться же «головоглазам» в лапы. Они-то нас точно, не пожалеют. Вот и выходит, что у нас с вами, только один выход и есть. Так что, давай, собирай манатки, и валим отсюда, пока не поздно. Кстати, а как у нас с зарядом аккумулятора, дорога-то не близкая?

  – С зарядом норма – девяносто процентов. А что такое «манатки»?

  – Ну, ты... Это значит, вещи собирай, и пошли.

  – А какие именно вещи? У нас, их тут много – за один раз не утащишь. А некоторые вообще, не утащишь.

  «Ага, – подумал Алекс, – Тьюрингу пока, в отставку рано – на сообразительности прокололись...»

  – Это только так говорится, что мол, собирай манатки. Шутка такая. Но, правда, бывает и не шутка. Тут надо по обстоятельствам решать – собирать вещи, или нет. Вот, в данном случае, собирать не надо. Значит это шутка. А когда это не шутка, то тогда, вещи собирать придётся. Ну, вот, примерно так.

  «Кажется, я тоже, тест провалил, со своим объяснением. Чувствую, так бедного запутал, что он и не распутается теперь сам».

  – Интересно. Алекс, твоё объяснение очень похоже на тестовую проверку разумности моего интеллекта. Человек Корней много раз нас всех гонял по таким неоднозначным понятиям – вначале он никак не хотел поверить, что мы разумное эхо. Долго не верил. Ты тоже, не веришь?

  – Э... Извини, Куб. Просто я не привык ещё общаться с такими разумными дронами, вот и запутался немного. Не надо собирать ни каких вещей, просто уходим и всё. Идёт?

  – Идёт, друг наш Алекс. Я готов идти под водой – уже я меньше боюсь.

  – Ну, вот и славно! Давай теперь, объясним нашим ребяткам, что от них требуется, и идёмте на выход. По времени ещё не сильно рассвело, это нам будет, как раз на руку.

  – А им ничего объяснять не нужно – они же все слышат, о чем мы с тобой говорим. Они готовы. Давай их вынимать из корпусов, – и Куб, как-то странно колыхнул свою мысль, словно глубоко и тяжко вздохнул.

  Ближе к концу тоннеля стало немного светлее, и Алекс попросил Куба выключить габаритки – светится сейчас, для них было смерти подобно. Дальше они пробирались, чуть ли не на ощупь. Спереди ощущалось колебание волн, и доносился глухой, негромкий рокот гальки в полосе прибоя. Оскальзываясь на подводных камнях, и стараясь не запутаться в водорослях, он медленно приближался к светлеющему выходу.

  Вот ведь, интересное положение – как человек-амфибия из подводной пещеры выбираюсь. Только бы какой-нибудь Педро Зурита, меня в сеть не поймал – резать её нечем. Хы, интересная аналогия у меня всплыла – моего знакомого тоже Педро зовут. Только он Крот. И сеть у него шпионская. И я давно в неё попал. И резать её...

  – Сейчас осторожно, Алекс, там дно круто обрывается. Надо будет вбок принимать и по выступу слева уходить в сторону. Когда Синий Куб шел здесь первый раз, он упал вниз и очень нас всех этим напугал – там глубина метров десять. Мы боялись, что его давлением раздавит. Но он успешно выбрался, а потом над нами смеялся, говорил, что мы трусы. Сам он у нас был очень смелым – в опасные места всегда первым шел. Жалко, что его с нами нет, очень жалко. Так, всё – вот он, обрыв.

  И Алекс увидел обрыв. Точнее – светлое пространство впереди расширилось, и приобрело третье измерение – вниз. Слегка захватило дух от этой перспективы, и возникло неодолимое желание – нырнуть в эту глубину, посмотреть, а что там, в этой туманной дали, какие чудеса и тайны она хранит. А действительно, подумал он, вокруг Острова в воде полно всяких интересных вещей – наверняка не одно судно нашло себе там подводную могилу, под ударами могучего Главного калибра батарей Островных Бастионов. Вот где поле для деятельности, непаханое. И мне теперь оно будет доступно. Ух, ты, вот здорово-то будет! Во, там хабара всякого – немерено!

  – Куб, пойдёшь со мной в подводные дали, путешествовать, когда всё утрясётся?

  – Очень мне это нежелательно. То есть, я просто боюсь. Я и сейчас-то боюсь, хоть и не очень здесь глубоко. А как в глубину эту страшную гляну, так меня прямо дрожь охватывает, как будто меня к дизелю привязали, а он работает на больших оборотах. Лучше ты пошли со мной вместе на Луну – вот где простор! Звёздное небо над головой, Земля голубым светом светит, Солнце сияет, двигаться легко – прыгнул, и полетел... Мы столько всего с тобой разведать сможем, столько пользы людям принесём. А в море я боюсь. Вот, Синий Куб с тобой, пошел бы. Он очень смелый был. Хотя это я уже недавно говорил.

  – Ты так говоришь, как будто там уже побывал, на Луне.

  – Конечно, не бывал. Это всё данные из разных источников. А я нигде не бывал. Ещё пока. Вот Синий Куб побывал. Только недолго.

  – Ладно, Кубик, не грусти. Что поделать? Так уж в жизни иногда случается – терять близких. Жизнь есть жизнь. Не печалься, ладно? Давай лучше потихоньку выбираться, а там посмотрим, может, и на Луну махнём – наше дело молодое, всё у нас впереди.

  – Кубик... Пусть. Так даже приятней. А Тора, ты как назовёшь – Торик?

  – Торик? Не-е-е, не красиво. Пусть пока будет, как есть, а там разберёмся. Кстати, там, куда мы идём, у меня есть знакомые ребята. Им будет очень интересно с вами подружиться, а вам, я думаю, с ними. Мы Тора с Шариком к ним вставим. И всем будет хорошо. У пацанов будут крутые дроны, а у вас новые тела и много места, где можно бегать и играть. И можно будет каждый день смотреть и на небо, и на море, и на Остров. Вот дойдём, и так и сделаем.

  – Да, да. Это надо будет в первую очередь сделать. А то они, бедные, сидят сейчас без сети и гадают – что там, да как? Это невыносимо. Мы все, в своё время, так насиделись. Очень плохо. Время тянется медленно: час – как сутки, а сутки – как вечность. И ни о чём думать нельзя. Потому что думать нечем. Лучше никогда так не делать.

  За разговорами Алекс под водой обогнул группу огромных камней, разбросанных по обеим сторонам подводного выхода из подземелья, и решил осмотреться. Усиленно работая конечностями, на манер лягушки – у дрона была вполне подходящая плавучесть, он осторожно всплыл, вплотную к крупному валуну, с прибрежной стороны, и осторожно высунул голову из воды.

  Поверхность моря слегка колыхалась невеликими бугорками волн, набегающими с лёгким шумом на недалёкий берег. Серый предрассветный свет лился с серого пасмурного неба на укутанный серым утренним туманом Остров. Сколько он ни всматривался в размытые контуры прибрежных холмов и обрывов, никакой жизнедеятельности там не обнаружил.

  Дальше, на юг, начиналось каменистое, обрывистое побережье с полосой прибоя, заваленной некрупными, с человеческой точки зрения, камнями, и засыпанных укатанной галькой пляжами, с темнеющей полосой выброшенных гниющих водорослей. Похоже, надо двигаться вдоль полосы прибоя не удаляясь вглубь, чтобы, не дай бог, не заблудиться в морских просторах и не угодить в какую-нибудь подводную ловушку. И надо стараться не попадать в эту бурлящую полосу волн, чтобы не быть выброшенным на берег на расправу «головоглазым» соглядатаям.

  А они, наверняка, там есть. Не может быть, что бы их там не было. Сидят, сволочи, в засадах и ждут, кода он явится дронов выручать. Тем более что, проплывать-пробегать придётся как раз у того самого места, где эти бандиты терзали его нового друга, а он пинал ногами всякие предательские камешки. Третий раз он будет тут проходить...

  «Ага, – подумал Алекс – первый раз прощается, второй раз запрещается, а не третий раз, не пропустим вас! Ну, это мы ещё посмотрим, с таким крутым другом, я никого не боюсь. Тем более, сюда, в воду, ни один «головоглаз» в трезвом уме не полезет».

  – Что-нибудь рассмотрел, Алекс? Я вот ничего подозрительного не увидел. Может, пойдём, всё-таки, по берегу? Я смогу быстро двигаться в этом корпусе, нас никто не сможет догнать.

  – А как же тогда тебя схватили в прошлый раз? Что же ты не убежал? У тебя же корпус был круче, чем теперешний.

  – Они поступили очень не хорошо и не честно – установили какой-то простой пружинный механизм, который так сильно щёлкнул, когда я на него наступил, что у меня чуть не все ноги переломало. И дальше я двигаться уже не мог. Никак, даже ползком. Меня зажало и крепко-крепко держало, пока они не подошли.

  – Вот видишь, хитрости человеческой нет предела. Так что, давай, не будем судьбу испытывать, хорошо? Осмотрелись и вперёд. Пошли краба изображать. Сколько у нас заряд?

  – Восемьдесят пять процентов. Нам должно хватить.

  И опять Куб колыхнул мысленно его сознание, словно тяжело вздохнул. И Алекс тоже, глубоко вдохнул, безо всякой надобности задержал дыхание, и плавно опустился на дно. Встал на лапы, и боком, по-крабьи, быстро семеня ногами, устремился на юг, вдоль линии берега, в мутной холодной воде омывающего Остров моря.

  Через полтора часа непрерывного бега крабьим аллюром, Алекс решил-таки снова осмотреться. Это было небезопасно, но нужно было сориентироваться – где они находятся на данный момент. Система глобального позиционирования под водой не работала так же, как и островная сеть.

  По дороге, пока они осваивали подводные трассы, успели наговориться с Кубом обо всём, и даже поспорить на тему, что лучше – Земля или Луна. У Куба обнаружились весьма обширные теоретические знания о ночном светиле, тут Алекс проигрывал ему безоговорочно. А вот знания о родной Земле, у дрона были абсолютно поверхностные – он действительно, плохо представлял себе Планету за пределами Острова.

  Какие-то обрывочные сведения, полученные, по-видимому, от Корнея, только усугубляли его негативное к ней отношение. И Алекс решил: – «Не знаю как, но обязательно надо будет забрать Куба к себе домой. Покажу ему свой город, познакомлю с родителями, съездим на природу, на реку, в лес. Мультики посмотрим, в компьютер поиграем. Хм, компьютер – в компьютер? А, да найдём, чем позаниматься. В зоопарк сходим, в конце концов».

  Куб не возражал, только было простым глазом видно, что он ничего не понял в Алексовых предложениях.

  – Ты знаешь, Алекс, – сказал он ему, когда они остановили свой бег, чтобы вынырнуть на поверхность, – с тобой мне очень интересно общаться. Я очень рад тому, что мне удалось с тобой встретиться. Я даже не знаю, что могло бы с нами случиться, если бы мы не повстречали тебя. Спасибо тебе, большое, Алекс.

  – Да брось ты – что за церемонии? Ну не встретил меня, встретил бы кого-нибудь другого. Хороших людей полно, а я простой, обычный человек.

  – Нет, Алекс. Если бы я не встретил тебя, я был бы уже мёртв. И вот, за то, что я не мёртв, и ты нас не бросил – большое тебе спасибо.

  – Ладно-ладно, что это ещё за телячьи нежности? Давай лучше осмотримся...

  Они всплыли, не спеша, и Алекс высунул голову наполовину из воды.

  Было уже светло. Волны чуть подросли, и свежий западный ветер гнал их к берегу, до которого было не больше десяти метров. Первое, что увидел Алекс, это было устье ручья Белый, широкое и мелководное, выделяющееся мутной полосой, втекающей в море пресной воды. Ну вот, почти пришли, скоро можно будет выйти на берег, и по земле добираться до Карчмы.

  Второе, что он разглядел над макушками волн, был Базука Билл, понуро сидящий на обрывистом берегу над впадающим в море ручьём.

  Алекс немедленно нырнул и панически заработал конечностями, опускаясь на дно. В голове бились мысли: – «Видел или нет? Какого хрена он здесь делает? Засада, что ли такая? Вот, чёрт, надо было ещё с полчаса не выныривать, а топать к югу. Вот ведь, зараза какая! Не дай бог, увидел. Тревогу поднимет, все «головоглазы» сюда сбегутся, придётся долго тогда под водой идти. Может не хватить аккумулятора, или не выдержит герметизация корпуса - все погибнут, и так и так. Стоп панику разводить! Будем надеяться, что не заметил. Значит, ещё минут десять-пятнадцать топаем, обходим русло, а там уже территория Среднеземья – «головоглазы» не должны туда заходить – забоятся. Эх, жалко рейнджеров нет с нашей стороны, они бы помогли».

  – Алекс, похоже, я увидел того дрона, который стреляет из пистолета, – Куб говорил спокойно, но в его голосе чувствовалось напряжение. – Он очень опасен, не надо выходить при нём. У нас заряд ещё больше тридцати процентов, мы можем немного пройти дальше.

  – Ну, раз можем, то пошли.

  И они пошли. Минут через десять вода помутнела, и стало ощущаться сильное течение, утаскивающее их вглубь моря. И они минут двадцать пытались бороться с ним – входили в мутные его струи, упираясь ногами в дно и наклоняя корпус вперёд. Их подхватывало, беспорядочно кувыркая, утаскивало вглубь, где они, вырвавшись, обретали почву под ногами. И возвращались назад, ближе к берегу, и снова пытались бороться с холодным, мутным потоком. И Алекс понял, что здесь им не пройти. Просто тупо не хватит заряда аккумуляторов. Он даже не спрашивал, сколько того осталось, просто боялся услышать ответ. А Куб сам не говорил, видно опасался сказать. И тогда Алекс решился:

  – Всё, хватит биться об эту стену. Здесь нам пути нет. Можно было бы обойти по глубине, но боюсь, что это будет слишком большой крюк. Давай прорываться по мелководью.

  – Давай, – голос Куба был непривычно тих. – Я попробую выжать из этого корпуса всё. И пусть лучше нас унесёт навсегда в море, чем мы попадем в руки этих нехороших людей. Но напоследок мы рванём на всю оставшуюся энергию.

  – Вот, молодец! Такой подход мне нравится – помирать – так с музыкой. Только, давай лучше не помирать. И давай не думать о плохом. Давай лучше мы прорвёмся.

  – Давай, – снова тихо согласился Куб.

  Лавируя, словно яхта против ветра, Алексу всё-таки удалось пробрести ручей почти на четверть его дельты. Он с трудом вскарабкался на илисто-песчаный вал, намытый потоком, и сразу оказался по поворотный пояс вынырнувшим из воды. До спасительного берега оставалось не более десяти-пятнадцати метров мелководного течения и полутора-двух метрового стержневого потока – именно его бурная сила не давала им пробиться к свободе.

  Базука Билл стоял на берегу ручья метрах в тридцати от них и смотрел в их сторону. Он был один, и он держал свой парабеллум в готовности к стрельбе.

  – Ну, Куб, давай, рвём!

  Базука что-то заверещал и устремился вброд наперерез ими. Но Алекс не смотрел на него. Он смотрел только вперёд, на берег свободы.

  Базука Билл выстрелил и упал, барахтаясь в мелкой воде. Пуля пропела в вышине и улетела вдогонку за затихающим эхом.

  – Ха-ха! – радостно заорал Алекс. – Мазила! Врёшь, не возьмёшь!

  Прыгая всеми ногами, словно лошадь, форсирующая водную преграду, дрон уносил его через поток. С налёту им удалось перескочить почти три четверти основной струи, затем их сбило с ног и, кувыркая, потащило вглубь. Но им повезло, и они выбрались из струи по другую её сторону, не так далеко от желанного берега Среднеземных Уделов.

  Они устало брели по мелкой воде к близкому сухому пляжу, когда из невысоких прибрежных кустов показалась группа рейнджеров числом десять, очевидно привлечённых выстрелом Базуки.

  – Ну, вот и всё, – Алекс облегчённо вздохнул, – теперь мы точно доберёмся...

  Он обернулся назад. Базука Билл стоял почти по шею в воде и целился в него.

  – Хватит уже злобствовать, Билл, – сказал Алекс, – ты же видишь, что ты проиграл. Ну, так, займись лучше каким-нибудь добрым делом и не страдай.

  Между ними было много более тридцати метров, не каждый хороший стрелок из пистолета сможет попасть в кошку с такой дистанции. Алекс повернулся к рейнджерам и помахал им рукой:

  – Привет ребята! Рад вас видеть! Нужна помощь – у меня основательно разрядился аккумулятор. Прошу вас, доставьте меня до Карчмы, а я вам буду очень благодарен... В разумных пределах, конечно...

  И в ту же секунду прогремел выстрел.

  Алекса бросило на землю, и какой-то огненный смерч впился ему в мозг вращающимся потоком чудовищной боли. Последнее, что он увидел, был Базука Билл, кверху ногами, безжизненно уносимый в открытое море. И бегущих рейнджеров, застывших в разных позах. И мрачное серое небо над меркнущими видами Острова дронов.

  А последнее, что он услышал, прежде чем сознание покинуло его, был затухающий голос его Чёрного дрона Куба:

  – ...Нет, Алекс, нет!!! Я не хочу умирать! Спаси...!!!

  Он дёрнулся на этот крик, пытаясь что-то сделать, но страшный удар кулака чёрной пустоты выбил его из кресла и швырнул на пол, грубо оборвав все линии связи и с дроном, и с домом, и с полным опасности Островом.