"Xirtam. Забыть Агренду" - читать интересную книгу автора (Розов Александр Александрович)

4. Свежий взгляд на войну и финансы.

«Комиссия по оценке ущерба строящемуся международному студенческому центру» вылетела с Майя на гидроплане до восхода, и прибыла на место, когда только-только начало светать. В комиссию входили пятеро:

Стэн Зауэр (доктор Прусского университета и волонтер-представитель ООН).

Кави Айви (доктор Виртуального Университета Маршалловых островов).

Юл Фоске (эколог и адвокат, представитель Народной Академии Намиб-Овамбо).

Йотун Йотсон (репортер «Military Extreme Monitor» из Акурейри, Исландия).

Рой Локк (старший сын и помощник мэра Майя, пилот-любитель).

Ранний вылет объяснялся просто: циклон Жаклин, хотя и не должен был достигнуть штормовой силы на Багамах, но скорость ветра могла к полудню вырасти до уровня, рискованного для любительских полетов. Итак, на рассвете любительский гидроплан коснулся поплавками воды у южного берега Тукан, и мягко подкатил прямо к пляжу.

— Приехали! – объявил Рой, заглушил движок, открыл дверцу и спрыгнул в воду, — тут довольно мелко, можете прыгать. А на песок я выезжать не хочу, чтобы не царапать поплавки попусту.

— Правильно, — одобрила Кави и спрыгнула вслед за ним, — Ух! Отличное место! Мне кажется, студентам здесь понравится.

— Обалдеть, какой пляж... — произнес исландец, спрыгнул, первым вышел на берег, там огляделся, и вынул из кармана складной планшет с компасом, — Док Зауэр, у меня тут удобная распечатка плана-схемы стройки, давайте сориентируемся.

— Надо сопоставить со сметной документацией, — добавил Фоске, включая палмтоп.

— Йотун! — крикнул Рой, нацеливаясь видеокамерой – я буду снимать для истории, а ты комментируй. Потом ты возьмешь свою видеокамеру, и поменяемся ролями.

— Идет, — лаконично согласился исландец.

Стэн быстро прошел чуть вперед и взобрался на маленький холм, с вершины которого открывался более представительный обзор на «студенческий центр». Через минуту он совершенно четко понял, чем исходно были эти разбомбленные руины, состоящие из сломанных бамбуковых каркасов, обгорелых листов строительного картона, и рваных полотен прорезиненной ткани. Неизвестный архитектор спланировал дешевый муляж укрепрайона образца примерно 1940-го года. Что-то в стиле линий Мажино, Зигфрида, Маннергейма... Конечно, муляж копировал (очень грубо) только надземную часть, а не главную, подземную. В общем – то, что надо для обмана безграмотных аналитиков, к которым попали данные авиа-разведки, проведенной второпях, и с большой высоты.

Некоторое время Стэн не мог понять, чем были куски прорезиненной ткани, но потом, рассмотрев один фрагмент, сообразил: это оторванная надувная башня последнего из советских танков, знаменитого T-90. После этого открытия, Стэн уже легко узнавал в пестрых прорезиненных тряпках безоткатные орудия, зенитки, бронетранспортеры...

Тем временем, Йотун Йотсон закончил рассказ об изуверских действиях британских милитаристов, врагов независимости и прогресса в бывших колониях, после чего, как договаривались, поменялся с Роем Локком, Рой, проявляя неплохие актерские задатки, начал демонстрировать то красочные распечатки с 3D –моделей, то кучи мусора. Не меняясь в лице, он соотносил одно с другим, произнося фразы, вроде: «Тут был почти построенный комплекс: планетарий и студенческого кафе. Он должен был выглядеть примерно так... Мистер Фоске, пожалуйста, зачитайте стоимость для протокола»... И адвокат-эколог, не моргнув глазом, зачитывал астрономическую цифру в долларах.

Когда это шоу завершилось, и началось оформление бумажных копий протокола, Стэн недрогнувшей рукой расчеркнулся как доктор Зауэр, и, убедившись, что видеокамеры выключены, деловым тоном отметил.

— Неплохой получился коитус с мозгами телезрителя на фоне картонных домиков.

— По-моему, тоже неплохо, — согласился Рой.

— Натуралистично и эстетично, — добавила Кави Айви.

— Эмоционально и трогательно, — высказал свое мнение Йотсон.

— Юридически достоверно, — констатировал Фоске.

— Да, — Стэн кивнул, — Я согласен со всеми четырьмя репликами, — и мне любопытно: в распределении экономических итогов этой фазы проекта, есть доля доктора Зауэра?

— Разумеется, есть, — тут же ответил Рой, и по его честным глазам было видно: он даже мысли не допускал, что представитель ООН может оказаться не коррумпированным.

Юл Фоске, улыбаясь, выделил контрастным фоном одну клетку с числом в таблице на своем палмтопе, повернул экран к Стэну и спросил:

— Кэш или трек?

— Трек, — ответил Стэн, — я сброшу вам SMS с атрибутами.

— Ясно, — адвокат-эколог кивнул и повернулся к Рою.

— Папа обещал в полдень разослать все, о чем договорились, — сообщил сын мэра.

— У нас есть еще несколько хороших проектов, — добавила Кави Айви, глядя на Стэна.

Он неопределенно качнул головой.

— Вы же понимаете: я далеко не во всем могу участвовать... активным образом.

— Это понятно, — она кивнула, — я имею в виду только те проекты, в которых, в случае возникновения нетактичных вопросов, вы можете дать ответ типа: «я был вынужден согласиться, чтобы не разрушить свою легенду».

— Легенду? – переспросил Стэн, убедительно делая удивленные глаза.

— Вы меня поняли, — констатировала доктор Университета Маршалловых островов.

— Ну... — начал Стэн, думая, как устранить нежелательную неопределенность, и тут его спутниковый телефон издал вибрирующую трель свистка футбольного арбитра. Этот звуковой сигнал соответствовал звонкам шефа.

Стэн сделал рукой жест, в первом приближении означающий «извините, договорим на заявленную тему чуть позже», затем отошел в сторону, вынул трубку и ответил:

— Зауэр слушает.

— Доброе утро, док, — сказал шеф, — у нас возникла интересная научная проблема.

— Понятно. А где она возникла?

— Остров Фламенко в цепи Койот. Там обнаружен новый вид реликтовой фауны. Будет хорошо, если вы сможете немедленно отправиться туда. Там нужен профессионал.

— Но в середине дня там начнется шторм, — напомнил Стэн.

— Я знаю. Но эта реликтовая фауна подвижна. Она не будет ждать.

— Черт... Я не уверен, что удастся найти пилота на такой экстремальный рейд.

— По прогнозам, — сказал шеф, — до вечера сохранится условно-летная погода.

— Это условно, — буркнул Стэн, — а реально, придется искать пилота-камикадзе.

— Нет, док Зауэр. С полетом все не так критично, а с реликтовой фауной – критично.

— Я понял вас. А кто владеет подробной информацией там, на месте?

— Тот парень, — ответил шеф, — у которого вы недавно отдыхали там, в горном лагере.

— Я понял вас, — повторил Стэн, — я постараюсь прилететь максимально быстро... Стэн вернулся к остальным участникам комиссии, и с озадаченным видом произнес:

— Чертовски сложная ситуация. На островках Койот нашли что-то вроде лох-несского монстра, а там ни одного ученого. Меня умоляют срочно прилететь туда.

— Вы разбираетесь в динозаврах? – с уважением, спросила Кави.

— Немножко. В любом случае, один непрофильный ученый это лучше, чем ничего. Но, необходимо еще найти пилота, который согласится... За хорошие деньги, конечно.

— Я думаю, — сказал Фоске, — вам надо позвонить Рите. Она знает кое-кого из пилотов, бывших военных, а теперь частных, достаточно бесшабашных, чтобы летать в шторм.

— Мм... — произнес Стэн, — если так, то я попробую.

После реплики Фоске о военных пилотах (якобы, бывших), Стэна не удивило то, как быстро Маргарита Кларион нашла «камикадзе» и сама взялась договориться, что этот «камикадзе» прилетит за Стэном прямо на островок Тукан. Самолет – «Agro-3000L» прилетел с юго-запада, со стороны островов Аклин, загадочно аннексированных вчера вечером «Пиратской Империей Великая Тортуга». Он прошел на малой высоте, мягко спланировал на воду, и выкатился на пляж недалеко от припаркованного гидроплана Роя Локка. Откинулся узкий прозрачный сегмент кабины, и пилот нетерпеливо крикнул:

— Доктор Зауэр! Быстро на заднее сидение. У нас очень мало времени до урагана!

— Да, — лаконично ответил он и, преодолев почти шоковое изумление, залез в кабину, устроившись за спиной пилота, как пассажир на мотоцикле (чего-чего, а комфорта в двухместном варианте тяжелого фермерского самолета не существовало вовсе).

Несмотря на шлем и очки, Стэн узнал пилота. Это была Тали из племени варао, юная диковатая скво Жоа Рулета, партизанского капо. Превращение этой девушки, недавно появившейся из диких джунглей Ориноко, в квалифицированного пилота, выглядело настолько странно, что у Стэна на мгновение возникла мысль о сестре-близнеце, но... Тали его тоже узнала, и он это увидел. Значит, не близнец, а она самая.

...Когда островок Тукан вместе с морем провалился вниз, затем быстро уплыл назад, и вокруг осталось только голубое небо с лохматыми белыми облачками, пилот развеяла последние сомнения.

— Мы с вами знакомы, док Стэн Зауэр. Меня зовут Тали, если вы помните.

— Конечно, я помню. Вы так убедительно целились мне в лоб из пистолета с лазерным целеуказателем, и еще более убедительно носили набедренную повязку с орнаментом.

— Я в вас целилась по инструкции, — ответила она, — а индейская юбочка мне идет. Это говорят все мои знакомые. А вам как кажется?

— Да, — согласился он, — пожалуй, это стиль для вас. А можно спросить: что вы делали в рисковой зоне островов Аклин?

— Я работала.

— Вы там работали? На кого?

— Ну, не на британцев же, — иронично ответила она.

— А-а... — протянул Стэн, — значит, у пиратского императора Великой Тортуги есть даже авиация.

— Без авиации, — авторитетно сообщила Тали, — нельзя эффективно вести современную высокоскоростную войну.

— Это точно. И как дела у Пиратской Империи на западном фронте?

— Тишина, — ответила пилот, — Ни одного выстрела. Покрутились немного британские патрульные, посмотрели, как мы минируем западную акваторию, и улетели на Лонг-Айленд, или на Большой Багам. Короче, к себе.

— Вы минировали акваторию? – удивился Стэн.

— Да. «Agro-3000L» удобная штука для этого. Сорок стофунтовых плавучих мин за раз. Сбрасываешь их «змейкой», и ОК.

— Вы так запросто мне это рассказываете, Тали...

— Ну, — подтвердила она, — я вам специально рассказываю, чтобы вы отрапортовали по инстанции, и чтобы никто не полез на эти мины. Людей реально жалко, вы согласны?

— Да. Но какой смысл этих игр? Все это уже было в 1982-м на Фолклендских островах. Бескровный триумфальный захват аргентинцами британской колонии. Но, через три недели пришел британский флот и выгнал вчерашних триумфаторов.

Тали качнула головой из стороны в сторону (наверное, единственный жест, доступный пилоту подобной машины при разговоре с пассажиром) и уверенно сказала.

— Аргентинский генерал-президент Галтиери-Кастелли провалил проект, потому что не решился бомбить Лондон в ответ на отправку британского флота к Фолклендам.

— Бомбить Лондон? – в очередной раз удивился Стэн.

— Да, а что? Гитлер 1940-м это уже делал, и несколько атак получились отлично.

— Вы считаете, Тали, что Гитлер был прав?

— Нет, — ответила пилот, — он проиграл, а значит, был неправ.

— Только поэтому? – уточнил Стэн.

— Да.

— Гм. А вы знаете про концлагеря, геноцид?...

— Конечно, я знаю! Гитлер проиграл, поэтому, он в дерьме, а Черчилль в шоколаде. А повернись ситуация иначе, и историки сочинили бы про британские концлагеря.

— Но, — возразил Стэн, — гитлеровские концлагеря, это реальность, можно посмотреть.

— Ага, — согласилась Тали, — и я о том же. Если бы Гитлер выиграл, то можно было бы посмотреть черчиллевские концлагеря. Это просто, как гроздь бананов. Кучка всяких жуликов – банкиров, президентов, фюреров – напечатала необеспеченные денежные бумажки, влезла в долги, и стал кризис. Как теперь выкручиваться? А просто: делается война, и потом говорится: какие, на хрен долги? Убиты миллионы людей, разрушены тысячи городов! Требовать уплаты долгов в такой момент истории — просто свинство! Чтобы все выглядело натурально, назначается гад, виноватый во всем. Это гад, когда поймет, что его назначили, будет отчаянно сопротивляться, но он один против всех, и поэтому, как правило, у него нет шансов. Такой бизнес называется: «мировая война».

В разговоре возникла пауза. Было слышно только, как гудит турбина на корме «Emo». Рассуждения Тали выглядели для Стэна абсурдно, он точно знал, что противники в той мировой войне не были одинаково людоедскими. Но, из вполне адекватного (хотя очень примитивного) изложения финансово-экономических причин войны, четко следовало: Преступным становится режим, который назначен крайним, повержен, и очернен ради обеления других участников кризисно-военного бизнеса. Реальность несущественна.

— Ладно, – сказал Стэн, — оставим мировые войны. Мы начали с Фолклендов. Допустим, Галтиери-Кастелли провел бы бомбардировку Лондона. Объективно, цели достигли бы несколько ракет с обычными боезарядами. В военном плане, это булавочный укол. Вы считаете, что Тэтчер от этого дрогнула бы и отозвала флот, посланный к Фолклендам?

— Тэтчер была куклой, как все лидеры «первого мира», — ответила Тали, — При хорошей подаче info о бомбардировке, могли дрогнуть кукловоды, и это был шанс.

— Гм... Интересная идея. А это имеет какое-либо отношение к играм Тортуги и Майя с оккупацией островов Аклин и Кайкос?

— Да.

— Да? – переспросил он, — В программе есть бомбежка Британии?

— Есть, как одно из учебных заданий. А понадобится ли это, время покажет. Мое дело пилотское: если команданте отдаст приказ бомбить – буду бомбить.

— Гм... И вы мне это рассказываете, в расчете на утечку info?

— Не на утечку, — поправила Тали, — а на ваш рапорт по инстанции, как полагается.

В программе визита делегации Попечительского Совета фонда Обсерватории Аресибо, значилось мероприятие под названием «Утренний кофе. Обсуждение перспективных международных инициативных проектов». Участие мистера Риверколда (помощника госсекретаря США), и мистера Хаддари (генерального референта Совбеза ООН) было вполне мотивировано. Участие мистера Наггерта и мистера Линна, двух влиятельных представителей финансового сектора Попечительского Совета, тоже было понятным и мотивированным. Странно выглядело присутствие неких мистера Дениэлса (высшего офицера спецслужбы NSA) и мистера Штомека (шефа «Интерпол-2») — их должности не соответствовали формату мероприятия — но из ситуации вышли, вписав их в качестве экспертов по научному развитию Центральной Европы и Юго-Восточной Азии.

После брифинга с несколькими предельно вышколенными репортерами, мероприятие продолжилось при закрытых дверях. Наггерт начал с того, что повернулся к Дениэлсу, смерил его тяжелым взглядом, и желчно поинтересовался:

— Вы лично видели, в каком дерьме сейчас все американское восточное побережье, от Флориды до Южной Каролины?

— Нет, сэр. Я последние дни занимаюсь инспекцией точек ПВО, четкая работа которых необходима, чтобы подобный налет на нефтяные платформы больше не повторился.

— Вы не видели, — констатировал финансист, — а я видел. Клубный пляж на Миртл-Бич, замечательное место, куда я приезжал отдыхать столько лет, превратился в смрадное болото! Песка не видно – сплошной слой нефти и дохлой рыбы, птицы и всякой дряни, которая гниет! Я слышал, что к востоку отсюда, на нашем, американском Виргинском острове Санта-Крус то же самое. Нефть с комбината растеклась в бухте. Что я должен думать о вашей работе, после этого? Сами догадаетесь, или надо объяснять?

— Не забудьте о деньгах, — добавил Хаддари, — Это обошлось и еще обойдется в суммы, порядка десятков миллиардов долларов, мистер Дениэлс.

— Я, — тихо произнес Линн, — встретился позавчера в Кенсингтоне с принцем Уильямом. Принц в шоке. Его поместье на островке Куана-Висента разграблено, а его управитель, который самоотверженно пытался защитить имущество, повешен на воротах. Какие-то блоггеры распространили по Интернет фото висящего трупа. Разберитесь с этим.

— Я разберусь, — пообещал Дениэлс, делая пометку в блокноте.

— Мы хотим знать, — продолжил Наггерт, — когда вы пресечете этот разгул террора?

— Мы делаем все, что в наших силах, сэр.

— И вам больше нечего сказать?! – Наггерт гневно свел брови к переносице.

Офицер NSA чуть заметно пожал плечами и промолчал. В это время на столе негромко звякнул один из лежащих там мобильных телефонов.

— Я просил не беспокоить! — буркнул Линн, взяв трубку, — Что? Это точно?... Так. Ясно.

— Еще какие-то плохие новости? – спросил Наггерт.

— Хуже не придумаешь, — сказал Линн, медленно возвращая трубку на стол, — мы знаем, почему не прибыл Карстен Алтманберг. Он с женой летел из Лиссабона, и его самолет потерпел аварию над морем где-то в двухстах километрах восточнее Пуэрто-Рико.

— Черт... — Наггерт вынул платок и вытер мгновенно выступивший на лбу пот, — Черт...

— Так... — Линн покачал головой, — Я думаю, это не просто авария, мистер Дениэлс, вы слышали? Погиб Карстен Алтманберг, человек, который был нашим другом! Мы ждем ответа: когда вы покончите с террористами Лерадо, мятежными левацкими бандами, и наемниками из джунглей, со всем этим сбродом? Когда?

Наггерт, убрал платок и стукнул кулаком по столу.

— Мы не слышим ответа! Наш друг погиб, а вы сидите и ни черта не делаете!

— Я разберусь, — сказал Дэниэлс, схватил со стола свой мобайл, и выскочил в коридор.

— Будем надеяться, — произнес Хаддари, проводив его глазами, — что он выяснит что-то конкретное про эту авиакатастрофу. Мне тоже кажется, что там была не случайность. Давайте теперь вернемся к ситуации на Агренде. Надо обеспечить безопасность нашей миссии на островке Рондо, где сейчас мистер Байгон. Это человек, близок всем нам, а положение бедственное: от Рондо 8 км до Агренды, захваченной бандой Аруа Пури. Я хотел бы услышать вас, мистер Штомек, поскольку вы директор спецслужбы ООН.

— Извините, — сказал шеф Интерпола-2, — но я думаю, что нам лучше подождать, когда вернется мистер Дениэлс с какой-либо info относительно авиакатастрофы.

— Так... — произнес Линн, — По-вашему, агрендские террористы причастны к этому?

— Да. И вы минуту назад, фактически, сказали то же самое.

— У меня интуиция, мистер Штомек, а у вас? Тоже интуиция, или что-либо большее?

— У меня, мистер Линн, есть исторический анализ. Вы слышали о линии Хрущева?

— Хрущев? – переспросил бизнесмен, — Советский диктатор времен Холодной войны?

— Да. Как известно, он планировал масштабное вторжение в Карибский регион, и его целью было формирование плацдарма для ракетного удара по США.

Линн переглянулся с помощником госсекретаря США. Тот кивнул.

— Все верно. Куба. Карибский кризис. Агрендский коридор. Но это было давно.

— А нефтяные платформы у вашего побережья? — спросил Штомек, — это давно?

— Гм... Я не вижу связи, мистер Штомек. Там был просто террористический акт.

— Там были крылатые ракеты, — поправил шеф Интерпола-2.

— Любительские крылатые ракеты, — встречно поправил помощник госсекретаря, — мне прислали экспертное заключение. Речь идет о миниатюрных реактивных самолетиках, наподобие того, на котором в одиночку летает Джеймс Бонд в фильме «Octopussy», но вместо Джеймса Бонда тут были контейнеры с зажигательной смесью. Вот и все.

— Мистер Риверколд, — с сарказмом произнес Штомек, — скажите, а что произошло бы в случае, если бы вместо этих контейнеров были другие, с ядерным зарядом?

— Но это же смешно! — помощник госсекретаря всплеснул руками, — откуда у каких-то Антильских террористов ядерные заряды?

— Чтобы ответить на ваш вопрос, — сказал шеф Интерпола-2, — надо добыть хотя бы один образец био-водородной бомбы. Пока мы имеем только разрозненные данные о картине взрыва, но практически ничего не знаем о конструкции этого оружия.

Риверколд, не ожидавший что риторический вопрос о ядерных зарядах будет воспринят собеседником, как содержательный, подавленно замолчал. Наггерт посмотрел на него с нескрываемым подозрением.

— Мистер Риверколд, это правда? У ваших спецов нет образца био-водородной бомбы?

— Пока нет.

— Вот как? Тогда какого черта они говорят, будто уверены, что это не ядерная бомба?

— Есть косвенные данные, мистер Наггерт. По мнению экспертов, этого достаточно.

— А по-моему, — сказал Линн, — этого совсем не достаточно. Дайте нам видеозаписи, на которых есть эти взрывы. Мы спросим у наших экспертов, что они думают. А теперь, давайте вернемся чуть назад. Мистер Штомек, что вы говорили о линии Хрущева?

— Линия Хрущева, — ответил шеф Интерпола-2, — состояла из двух сегментов. Первый – западно-африканский, включал линию побережья от Западной Сахары на юг, через Сенегал до островов Ора-Верте и обеих Гвиней: Бисау и Конакри. Там создавались военизированные марксистские режимы. Второй сегмент — Карибский, от Венесуэлы, через Агренду на север, по всем островам цепи с поворотом на запад, вдоль северных Виргинских островов, до Гаити и Кубы, и далее, на юг до Никарагуа.

— Мы как раз на этой линии, — проворчал Наггерт, — между Виргинами и Кубой.

— Да, — подтвердил Штомек, — благодаря профессиональным действиям разведслужб и военных контингентов Западного Альянса, удалось пробить бреши в линии Хрущева. Следствием этого была победа в Холодной войне без прямого ядерного конфликта.

— Тогда к чему этот рассказ? – спросил Линн.

Шеф Интерпола-2 кивнул в знак того, что понял и признал разумность вопроса.

— Казалось бы, тема закрыта. Но, дело было брошено незавершенным. Линия Хрущева сохранилась. В ней пробиты бреши, и только. Завтра, или даже сегодня, какая-то сила может быстро восстановить эту линию, и тогда...

— Какая сила? – перебил Наггерт, — Китай?

— Нет, — Штомек покачал головой, — вряд ли.

— Тогда кто? Венесуэла? Россия? Иран?

— Тоже нет. Это маргинальные страны, а такой военный проект для серьезного игрока. Скорее всего, это одна из продвинутых стран нашей же собственной коалиции.

— Абсурд! – воскликнул помощник госсекретаря.

— Позвольте, я договорю. Это страна, для которой Западный мир является чужим. Это страна, элита которой недовольна своим низким геополитическим статусом в Альянсе, связанным с предыдущим военным поражением. Наконец, это страна, испытывающая серьезное внутреннее демографическое давление на грани социального взрыва.

— Япония? – неуверенно предположил Линн.

— Такова рабочая версия, — ответил Штомек, — Я не могу исключить, что японский след является чьим-то прикрытием, однако некоторые факты...

Он извлек из кармана несколько фотоснимков и разложил на столе как пасьянс.

— ...Эти семь граждан Японии совершают кругосветное путешествие на самодельной круизной яхте «Фукурю-Мару». Яхта названа в честь рыболовной шхуны, которая при термоядерных тестах на Бикини в 1954-м попала под радиоактивный шлейф. Экипаж получил лучевую болезнь с ответствующими последствиями, а знаменитый Дзюндзо Ватанабэ написал об этом поэму «Ненависть». Недавно поэма положена на музыку.

— Домыслы, — заявил Риверколд.

— Что конкретно домыслы? – спросил Штомек, — Тест на Бикини? История с «Фукурю-Мару»? Поэма? Или эта новая «Фукурю-Мару», которая, двигаясь на восток, прошла Багамы — когда оттуда взлетели любительские ракеты к нефтяным платформам около побережья США, острова Теркс-и-Кайкос — когда аэропорт Провиденс был уничтожен ракетой с био-водородным зарядом, и северный виргинский островок Анеката – когда самолет Карстена Алтманберга по непонятной причине упал в море.

— На что вы намекаете? – спросил помощник госсекретаря.

— Я просто спросил: что из этих фактов вы считаете домыслами?

— Ну... — произнес Риверколд, задумчиво разглядывая фотографии.

— Я добавлю, — сказал Штомек, — что спонсор этих семерых японских яхтсменов, фирма «Takido Domo», имеет довольно сложную историю и неоднозначную репутацию.

— Никогда нельзя доверять японцам, — констатировал Линн.

В этот момент в комнату быстрыми шагами вошел офицер Дениэлс.

— Я все выяснил. Самолет разрушился в воздухе, вследствие контакта с неопознанным летающим объектом над акваторией между островками Анеката и Анквилла.

— Это — сказал помощник госсекретаря, — называется просто: «сбит ракетой». Вы видите фотографии на столе? Ракета могла быть запущена с этой яхты. Сегодня, же задержите семерых чертовых японцев, и пусть их допросят, как следует. Немедленно отдайте все необходимые распоряжения. Завтра в это же время у меня должен быть результат.

— Да, сэр, — ответил офицер NSA, открыл ноутбук и начал строчить приказ.

— Мистер Риверколд, вы слишком торопитесь, — твердо сказал шеф Интерпола-2.

— Что? О, черт! Вы сами только что доказали, что это проделки японцев!

— Я выдвинул версию, и я уточнил: японский след может быть чьим-то прикрытием.

— Оставьте это для кабинетных игр, мистер Штомек!... Дениэлс вы закончили?

— Минуту, сэр, — ответил тот, щелкнул значок «send», и отправил составленный приказ.

— Отлично. Тогда перейдем к проблеме миссии ООН и вице-директора Байгона. Как правильно отметил мистер Хаддари, мы обязаны что-то сделать.

Генеральный референт Совбеза выразительно поднял руки и растопырил пальцы.

— Мы обязаны не что-то сделать, а обеспечить безопасность миссии, извините за такую резкую поправку. Речь идет о смертельной опасности, вы понимаете, мистер Дениэлс?

— Да, мистер Хаддари. А что требуется от меня?

— Как – что? Отправьте туда своих коммандос «SEAL-s» или «CAT-s» или кого-то еще!

— Извините, но... — офицер NSA повернулся к помощнику госсекретаря США, — мистер Риверколд может подтвердить: у нас связаны руки. После террористической атаки на нефтяные платформы, Конгресс изменил свое отношение к «Моральному аргументу».

— Да, — признал Риверколд, – Конгресс решил прекратить участие вооруженных сил в силовой операции на Агренде. Что же касается положения на Восточных Багамах и на территории Теркс-и-Кайкос, этот вопрос будет обсуждаться вечером на закрытой консультации у президента. Надо подождать.

— Слушайте, — сказал Линн, — это детские отговорки. Мы все знаем, что тайные операции ведутся независимо от того, что решили в Конгрессе, или где-то еще. Есть стабильные интересы, которые должны защищаться всегда.

— Ликвидируйте Хубо Лерадо, — добавил Хаддари, — исчезнет он — исчезнут и проблемы.

— Мы, — напомнил Дениэлс, — уже ликвидировали Амазилло Бразоларго, следуя вашему совету, поддержанному...

— Не передергивайте! – возмутился генеральный референт Совбеза ООН, — я предлагал ликвидировать Бразоларго и Лерадо, а вы убрали только одного. Второй остался.

— Мистер Хаддари, – со вздохом произнес офицер NSA, — если даже мы найдем и убьем Лерадо, останется майор Лесли, его правая рука. Если мы убьем и Лесли, что довольно сложно, поскольку он профессионал, то останется еще...

— Черт! – Наггерт снова стукнул кулаком по столу, — мы, что должны работать за вас?

— Я не волшебник, — ответил Дениэлс, — я не могу проводить масштабные операции со связанными руками, без серьезного финансирования и привлечения спецназа...

— А что вы можете? – холодно спросил Линн, – у вас были все полномочия, чего вам не хватало, чтобы решить проблему? Но, вы доигрались до того, что у нашего побережья взорваны нефтяные платформы, все утопает в дерьме, и Конгресс жмет на тормоза.

Дениэлс отрицательно покачал головой.

— У меня не было полномочий, поэтому проблема не решена. На первом совещании по Агренде, я предлагал детальный план аварии на нелегально функционирующей АЭС в районе Порт-Роал. Облако после взрыва боеприпаса 20 килотонн накрывало основные населенные пункты Агренды, и все. Но мистер Фуранкур, начальник мистера Байгона, убедил всех устроить игру в демократическую оппозицию, хотя и я, и мистер Штомек, выступали против этого. Не правда ли, мистер Штомек?

— Да, — подтвердил шеф Интерпола-2, — я был за простой, надежный взрыв на АЭС.

— Но это была чушь! – возмутился помощник госсекретаря, — в экспертном заключении написано, что жидкофазная станция такого типа вообще не способна взорваться, самое худшее, что там может быть, это утечка рабочего раствора из активной зоны реактора!

— Мистер Риверколд, — спокойно ответил Штомек, — если смотреть объективно, то все объяснения для публики, которые даются по итогам политических спецопераций, это несусветная чушь, которая работает только за счет технологий mass-media. Поэтому, совершенно не важно, мог произойти взрыв на этой станции, или нет. Если пятерка главных телеканалов объявит, что мог, и произошел, то пять шестых зрителей этому поверят. Они не знают ядерную физику, и даже вряд ли помнят, как устроен атом.

— Мы должны прислушиваться к экспертам, — возразил помощник госсекретаря.

Шеф Интерпола-2 небрежно помахал в воздухе ладонью.

— Прислушивайтесь. Только сначала решите к каким. Если вы занимаетесь ядерной энергетикой, то это к экспертам по физике. А военно-политические операции, это не физика, и лучше прислушаться к экспертам по этим делам. Но, вы можете делать все наоборот, если вас не интересует результат. Я просто высказал свое мнение.

— Что вы предлагаете? – спросил Хаддари.

— Я предложу что-либо, когда мне поставят задачу.

— Что?! Разве вам не поставлена задача?

— Формально – поставлена. Мистер Байгон, которому временно переподчинили нашу службу «Интерпол-2», позвонил мне, и потребовал освободить его любой ценой. Это дословно. Мне следует выполнять такой приказ, мистер Хаддари?

— Да, конечно... В смысле, разумеется, не любой ценой.

— А какой ценой? – спросил Штомек, — наш бюджет 40 миллионов, вдвое ниже, чем у Интерпола-1, а силовой сегмент — четыре взвода, из них один учебный. Мы не армия.

— Но, — ответил Хаддари, — ваша силовая структура успешно сработала на Гваделупе.

— Да, у нас хорошие бойцы и оперативники, но их мало. А у полковника Аруа Пури на Агренде полторы тысячи коммандос, и в любой момент к ним могут присоединиться нескольких тысяч вооруженных пеонов, многие из которых ранее воевали в Африке.

Хаддари посмотрел на помощника госсекретаря США. Тот повернулся к Дениэлсу.

— Вы должны помочь.

— Как, мистер Риверколд? – спросил офицер NSA, — ведь есть решение Конгресса.

— Сегодня к вечеру, я обеспечу вам специальное разрешение президента.

— Это будет слишком поздно, сэр. Ураган Жаклин закроет Наветренные Антилы.

— Вы! — воскликнул Хаддари, глядя то на Дэниэлса, то на Штомека, — бросаете Байгона?

— Нет, — спокойно сказал шеф Интерпола-2, — я спрашиваю: какой ценой его спасать?

— А у вас есть план? – поинтересовался Линн.

— Да. Но реализацию этого плана надо начать не позже, чем через час. Ураган...

— Ясно. Мы уже поняли про ураган. А в чем суть вашего плана?

— Суть в том, чтобы склонить мятежных пеонов на свою сторону. Пеоны, это сейчас та единственная сила в целевой зоне, которая может противостоять полковнику Пури.

— Что за странная фантазия? – проворчал Наггерт, — эти беглые рабы способны только грабить лавки, а при первом же вражеском выстреле, они разбегутся, как кролики.

Штомек снова помахал ладонью в воздухе.

— Если вы хотите считать так — считайте. Но других вариантов у меня нет. Я отправил опытного военспеца на Агренду, имея в виду план с пеонами, но без санкции мистера Хаддари, план не будет выполняться. Я не намерен выходить за рамки, поставленные Совбезом ООН для «Интерпол-2» в резолюции о создании оперативно-полицейской международной службы по борьбе с политическим и экономическим экстремизмом.

— Вы хотите, чтобы у вас были неприятности по службе? – жестко спросил Линн.

— При всем уважении к вам, мистер Линн, — ответил Штомек, — у меня уже настолько серьезные неприятности, что увеличить их количество, боюсь, не в ваших силах.

— Если ему не нужна работа, — хмуро сказал Наггерт, обращаясь к Хаддари, — найдите другого руководителя этой службы, который будет делать дело, а не капризничать.

— Подождите, пожалуйста, — примирительным тоном произнес Хаддари, и повернулся к шефу «Интерпол-2», — мистер Штомек, сейчас не время торговаться за полномочия, за бюджет, и за численность персонала. Сейчас надо решать проблему с Байгоном.

— Мистер генеральный референт Совета Безопасности ООН, — ровным голосом ответил Штомек, — как я уже сказал, мне не хватает полномочий именно для решения проблемы, которую вы назвали. В данном случае, лишь полномочий, а не бюджета и персонала. Я вовсе не требую дополнительных полномочий, вы все равно не можете их дать, минуя согласования в Совбезе. Я предлагаю вам применить ваши собственные полномочия, и отдать моему военспецу приказ, необходимый для спасения мистера Байгона, четырех репортеров из BB-News и T-France, а также временного главу правительства Агренды, пятерых бойцов Французского иностранного легиона, и трех тысяч гаитян, нанятых мистером Байгоном в качестве избирателей.

— В качестве чего? – удивленно переспросил помощник госсекретаря США.

— В качестве избирателей, мистер Риверколд, — повторил шеф Интерпола-2, и пояснил после хорошо рассчитанной паузы, — по инициативе мистера Байгона, за счет бюджета, выделенного ООН на свободные выборы в Агренде, наняты три тысяч граждан Гаити, которые сейчас идут на грузовом судне, и окажутся на месте после полудня. Для них заготовлены агрендские паспорта, а имена внесены в списки избирателей.

Помощник госсекретаря схватился за голову.

— Что за чертов бред! Какие-то тысячи гаитян с сомнительными паспортами...

— Мистер Риверколд, — вмешался старший офицер NSA, — Так всегда делают, когда...

— Когда что, мистер Дениэлс?

— Когда в слаборазвитой стране нужны наши избиратели, а их там нет, — пояснил тот.

— А-а... — протянул Хаддари, — а что будет, если этих гаитян захватит Аруа Пури?

— Не знаю, — ответил шеф Интерпола-2, — но ничего хорошего, это точно.

— Надо срочно развернуть этот корабль обратно! – твердо сказал Линн.

— Это была бы хорошая идея... — Штомек опять сделал паузу, — но судно «Dino-Foil», транспортирующее этих доминиканцев, относится к классу тяжелых катамаранов на подводных поплавках, что исключает пребывание в море при шторме. Капитан Энчо в телефонном разговоре сообщил, что укроет «Dino-Foil» в бухте одного из южных Койот: островка Рондо в 8 км к северу от берега острова Агренда, и переждет шторм там.

— Но ведь Байгон как раз на Рондо! – воскликнул генеральный референт Совбеза.

— Да. Я указал капитану Энчо, что он своими действиями привлечет к островку Рондо внимание, а там находится персонал ООН, но Энчо ответил: «мне плевать».

— Я требую... — Хаддари запнулся, — я требую, чтобы вы, немедленно действовали!

— Так, я действую. Мне нужно только, чтобы вы отдали приказ моему военспецу.

— Проклятье! Прекратите юлить! Вы, что не способны справиться со своей работой?

Шеф Интерпола-2 медленно кивнул, извлек из кармана два листка бумаги и протянул генеральному референту Совбеза.

— При отсутствии разумного содействия, да, я не способен. Вот мой рапорт об отставке. Прошу вас, распишитесь на моем экземпляре, и поставьте дату и время получения.

— Вы меня провоцируете! – возмутился Хаддари.

— Нет. Я просто не хочу быть мальчиком для битья. Возраст не тот. Если мы сейчас не расколем складывающуюся коалицию мятежных пеонов с полковником Аруа Пури, то получим на Антилах аналог армии Фиделя Кастро в середине прошлого века. Мы уже упустили время, и позволили сложиться коалиции лерадистов с серыми бизнесменами Восточных Багам, Гаити и Кайкоса. Вместо того, чтобы прихлопнуть лерадистов на Агренде, мы размазали заразу по всему Карибскому региону. Это огромная ошибка, и последствия придется расхлебывать многие годы. Вы хотите еще усугубить это?

— Что вы себе позволяете, Штомек? – вмешался Наггерт, — Заберите эти бумажки, и не валяйте дурака. Мы ждем ваших действий, а не страшилок про нового Кастро.

— Каких действий? — шеф Интерпола-2 удивленно поднял брови, — я вне игры, я ухожу.

— Минутку, — тихо произнес Линн, — вы, кажется, забыли, что вы на секретной службе, с которой так легко не уходят, или вам надоела не только работа, но и... Вы понимаете?

— Вы прикажете какому-нибудь парню убить меня, мистер Линн? Но, ни одна из ваших проблем от этого не решится. Скорее, наоборот. Впрочем, вы можете проверить.

Влиятельный финансист чуть не задохнулся от гнева.

— Вы!... Вы мне угрожаете?!

— Нет, это вы мне угрожаете, а я призываю вас к разумной сдержанности.

— По-моему, — вмешался Дениэлс, — наш разговор повернул не туда. Мы нервничаем, и подозреваем друг друга черт знает в чем. А противнику только того и надо.

— Да, давайте остынем, — согласился Наггерт и, повернувшись к Линну добавил, — надо отвлечься от того, что случилось с Алтманбергом, и принять четкое решение.

— Да, пожалуй, — согласился тот и протянул руку Штомеку, — давайте забудем ту чушь, которую успели наговорить друг другу, и вернемся к делу.

— Вы достойный человек, мистер Линн, — не моргнув глазом, сказал шеф Интерпола-2, пожимая протянутую руку, — я горжусь тем, что мы с вами на одном фронте.

— Вау! – воскликнул Линн, — вот это правильно! А теперь, давайте, четко по-военному, определим: кто кому и какие приказы должен отдать.

— Пока нужен всего один приказ, мистер Линн, и по регламенту, из всех, кто сейчас за столом, этот приказ может отдать только генеральный референт Совбеза ООН.

— Ясно! Мистер Хаддари! Что вам мешает отдать необходимый приказ?

— Я даже не знаю, какой приказ и кому...

Шеф Интерпола-2 протянул ему свой спутниковый телефон.

— Адрес абонента уже выставлен, мистер Хаддари. Оперативный псевдоним абонента, нашего военспеца — Стэн Зауэр. Для вызова надо просто нажать кнопку.

— А дальше? – спросил генеральный референт.

— Дальше, вам надо назваться своим полным именем и должностью, и отдать кодовый приказ: «Аргус открывает биллион звезд».

— Аргус открывает биллион звезд?... А... Что значит эта бессмыслица?

— Вот что, — ответил Штомек, вытащил из кармана пять листов с текстом, и педантично положил по листку перед каждым из присутствующих, — разумеется, это сокращенное описание, но тут собраны основные пункты. Амнистия всем пеонам, участвовавшим в вооруженных беспорядках, полная свобода от всех долгов, обусловивших их рабское положение, предоставление агрендского гражданства и земельного участка для фермы, выплата денежной премии, достаточной для обзаведения хозяйством, и разрешение на оружие самозащиты, и на свободу торговли. Эти пункты объявит мистер Гуарани, как временный глава правительства Агренды, и подтвердят три представителя ООН. Это, разумеется, вы, далее – Фуранкур, и далее – Байгон. Кроме того, для весомости этого обещания, необходимо, чтобы помощник госсекретаря США – страны, известной, как общепризнанный гарант международных обязательств, тоже подтвердил это.

— Что-что? – переспросил Риверколд. – Вы предлагаете мне подтвердить это?

— Да. Надо будет выступить по TV-каналам, доступным в районе Агренды. На пеонов производят впечатление только публичные устные декларации. Бумаге они не верят.

— Бумагу можно не подписывать? – уточнил Генеральный референт Совбеза.

— Вот именно, — подтвердил Штомек, – никаких подписей. Только слова.

— По-моему, — заметил старший офицер NSA, — это хорошая тактическая находка, Но, я считаю, что все эти обещания должны распространяться лишь на тех пеонов, которые возьмут оружие и выступят на стороне законного демократического правительства.

— Да, шеф Интерпола-2 кивнул, — в тексте это написано трижды, чтобы все поняли.

Помощник госсекретаря с сомнением покачал головой.

— От такой публичной декларации потом трудно будет отказаться.

— Относитесь к этому, как к предвыборным обещаниям, — посоветовал Наггерт, — через несколько месяцев об этом никто не вспомнит, тем более, что мы передавим всю эту сволочь. Хватит миндальничать! Они все равно не понимают доброго отношения.

— Звоните и отдавайте приказ, мистер Хаддари, — подвел итог Линн.

— А вы, Дениэлс, — медленно добавил Наггерт, — найдите этого Хубо Лерадо, не важно, живого или мертвого. Только без фокусов! Нас не устроит история про труп, который полностью сгорел или утонул в море после спецоперации, как у вас порой случается. Живой или мертвый Лерадо должен быть у нас в опознаваемом виде! Вы поняли?

— Я бы не стал этого делать, — негромко произнес шеф Интерпола-2.

— При всем уважении к вам, — ответил ему финансист, — это уже наше дело, а не ваше.