"Музыка под занавес" - читать интересную книгу автора (Рэнкин Иэн)

21 Ноября 2006 года. Вторник День пятый

16

В воздухе еще витали серые клочья дыма, а запах гари настойчиво лез в ноздри, в рот, впитывался в одежду. Шивон Кларк прижимала к лицу носовой платок. Ребус выбросил и растоптал только что закуренную сигарету.

— О господи!..

Это было единственное, что он мог сказать или подумать.

Тодд Гудир первым услышал новость и позвонил Шивон. Уже в пути ей пришло в голову позвонить Ребусу. Теперь они вместе стояли на Джоппа-роуд и смотрели, как пожарные сматывают ненужные больше шланги. От дома Чарльза Риордана остались одни закопченные стены — оконные рамы выгорели, крыша провалилась.

— Ну что, теперь нам можно войти? — спросила Шивон у одного из пожарных.

— Куда вы так торопитесь, мэм?

— Я просто спросила…

— Я не знаю, поговорите с боссом.

Пожарные размазывали по лицу пот и сажу. Они уже сняли кислородные маски и баллоны и оживленно переговаривались друг с другом, словно члены молодежной банды после потасовки с конкурентами. Кто-то принес им воду и сок. Соседи стояли в дверях своих домов или в палисадниках, выглядывали в окна. На проезжей части собралась небольшая толпа зевак, которые шепотом обсуждали происшедшее. Этот район обслуживал полицейский участок Д, и двое детективов в штатском сразу же спросили Шивон, что привело сюда коллег с Гейфилд-сквер.

— Здесь жил один из наших свидетелей, — уклончиво ответила Шивон, которой вовсе не хотелось посвящать их в подробности.

Детективы остались этим очень недовольны и с тех пор держались довольно прохладно, время от времени переговариваясь с кем-то по мобильным телефонам.

— Как думаешь, он был дома? — спросил Ребус.

Шивон пожала плечами.

— Помнишь, о чем мы говорили вчера вечером?

— Ты имеешь в виду дискуссию о том, что я напрасно пытаюсь разглядеть в смерти Федорова что-то кроме простого ограбления?

— Только не сыпь мне соль на раны, ладно?

Ребус решил разыграть адвоката дьявола.

— Этот пожар может быть совпадением. Не исключено, что Риордан жив и здоров — сидит у себя в студии и знать ничего не знает!

— Я уже звонила туда, там никто не отвечает. — Шивон кивнула на стоящий у тротуара ТВР.^[12] — Соседка через два дома отсюда говорит, что это его машина. Риордан приехал домой вчера вечером — она догадалась, что это он, из-за шума, который производит его таратайка.

Ребус посмотрел на приземистый спорткар. Ветровое стекло машины было засыпано мелким пеплом. Двое пожарных, направлявшихся к входу в дом, осторожно перешагивали через какие-то обугленные балки, валявшиеся на дороге. Сквозь дверной проем был виден обгоревший коридор, на стенах которого чудом сохранилось несколько полок, хотя все остальное было уничтожено огнем.

— Где этот чертов пожарный дознаватель? — спросил Ребус. — Когда он приедет?

— Она, — поправила Шивон. — Мне сказали, что она уже в пути.

— Прогресс, везде прогресс… — Ребус покачал головой.

Бригада скорой помощи давно была на месте, и медики уже начали поглядывать на часы.

Деловой походкой к ним приблизился Тодд Гудир. Сегодня он был в штатском. Кивнув Ребусу в знак приветствия, он принялся листать свой блокнот.

— Сколько блокнотов ты переводишь в месяц? — не удержался Ребус, и Шивон кинула на него предостерегающий взгляд.

— Я поговорил с соседями и с одной и с другой стороны дома, — деловито сообщил констебль. — Они все потрясены, боятся, что их собственные дома тоже могут взорваться. Некоторые выразили готовность помочь разбирать завалы, но пожарные их не пускают. По показаниям нескольких свидетелей, вчера вечером Риордан приехал домой около половины двенадцатого. После этого никто его не видел и не слышал…

— Учитывая, что в доме была установлена профессиональная звукоизоляция…

Гудир с воодушевлением кивнул.

— Маловероятно, чтобы кто-то что-то услышал. Кстати, один из пожарных сказал мне, что звукоизолирующие материалы очень горючи, так что возможно — проблема была в них.

— Вчера вечером к Риордану никто не приезжал? — уточнила Шивон.

— Нет… — Гудир не удержался и покосился на Ребуса, словно ожидая от него одобрения или похвалы.

— А почему ты в гражданке? — спросил тот.

Растерявшись, Гудир переводил взгляд с одного детектива на другого. Шивон откашлялась.

— Я подумала, — сказала она, — что, если Тодд будет работать с нами, в штатском он будет меньше бросаться в глаза.

Некоторое время Ребус смотрел на нее, потом медленно кивнул и отвел глаза. Он знал, что она лжет. Гудир сам решил надеть костюм, а Шивон его покрывает.

Прежде чем Ребус успел что-то сказать, в конце улицы показался ярко-красный автомобиль с включенной мигалкой. Он быстро приблизился и затормозил напротив сгоревшего дома.

— А вот и пожарный инспектор, — сказала Шивон.

Вышедшая из красной машины женщина выглядела элегантной, подтянутой и очень деловой. С первых же минут она целиком завладела вниманием подчиненных, которые, собравшись вокруг, показывали на закопченные стены и излагали свои соображения. Даже двое детективов из Лита подтянулись поближе, ожидая, пока их позовут.

— Как думаешь, может, нам стоит представиться? — спросила Шивон у Ребуса.

— Рано или поздно этого не избежать, — ответил он, но Шивон уже шагала к группе пожарных. Ребус последовал за ней, знаком приказав Гудиру оставаться на месте. Тот подчинился, но с явной неохотой, он даже сделал было шаг вперед, на проезжую часть, но все-таки остановился.

За свою жизнь Ребус побывал на множестве пожаров — включая тот, когда в поджоге обвинили его. В том случае тоже были жертвы… Не слишком-то приятная работа для патологоанатомов — копаться в обугленных останках, пытаясь идентифицировать погибшего. Однажды Ребус сам едва не стал жертвой пожара — он заснул на диване с сигаретой в зубах и едва не спалил собственную квартиру. К счастью, его разбудил едкий запах дыма и тлеющей ткани, иначе он мог бы сгореть заживо.

Шивон тем временем уже пожимала руку инспекторше. Та улыбалась, но лицо у нее было недовольным: пожарные считали, что им вполне по силам самим разобраться со всеми обстоятельствами происшествия и что уголовному розыску здесь делать нечего. Реакция, впрочем, была вполне естественной, и Ребус подумал, что понимает — хотя и не разделяет — чувства профессиональных огнеборцев. Тем не менее он закурил очередную сигарету, надеясь, что это привлечет к нему внимание.

Он не ошибся. «Чертовы курильщики!..» — довольно громко заметил один из пожарных, и Ребус спрятал улыбку, поняв, что добился своего.

Пожарную инспекторшу звали Кэти Гласс. В нескольких словах она объяснила Шивон, чем будут заниматься ее подчиненные дальше: искать пострадавших, перекрывать идущие к дому газовые трубы, проводить первичный осмотр места происшествия с целью выявления возможных причин возгорания.

— Разумеется, на этом этапе речь может идти только о самых очевидных причинах, начиная с включенного утюга и заканчивая коротким замыканием проводки, — добавила Кэти Гласс.

Шивон внимательно слушала и кивала в знак того, что ей все понятно, потом сама объяснила инспекторше, какую роль играл хозяин сгоревшего дома в расследовании — опять же без подробностей, поскольку детективы из Лита стояли тут же и все слышали.

— И на этом основании вы считаете, что мог иметь место поджог? — спросила Гласс. — Что ж, я это учту, хотя, по правде сказать, предпочитаю работать не имея готовой версии. Если заранее настраиваешься на что-то конкретное, легко можно пропустить важные улики.

В сопровождении двух старших пожарных она двинулась к палисаднику. Шивон и Ребус проводили ее взглядами.

— Здесь, в Портобелло, есть неплохое кафе, — сказал, наконец, Ребус. — Как ты относишься к мясному ассорти?

Перекусив, они вернулись в участок на Гейфилд-сквер. Тиббет и Хейс, чувствовавшие себя брошенными, встретили старших детективов довольно хмуро. Узнав о пожаре, они, впрочем, сразу воспряли духом и поинтересовались, означает ли это, что они могут перестать копаться в АДГР. Гудир сразу же спросил, что означает это сокращение.

— Архивные досье грабителей-рецидивистов, — пояснила Хейс.

— Неофициальный термин, — добавил Тиббет и хлопнул рукой по стопке пыльных картонных папок.

— Я думал, они уже давно перенесены в компьютер, — пробормотал Гудир.

— Хочешь заняться этой работенкой?.. — предложила Хейс, но констебль почел за благо отказаться.

Шивон тяжело опустилась за свой стол и задумалась, рассеянно постукивая по столешнице кончиком карандаша.

— Что будем делать, босс? — спросил Ребус, и Шивон наградила его мрачным взглядом.

— Мне нужно еще раз поговорить с Макреем, — сказала она наконец, хотя прекрасно видела, что в кабинете старшего инспектора никого нет. — Его сегодня кто-нибудь видел?

Хейс пожала плечами.

— С тех пор как мы пришли, он не заходил.

— Так вы пришли вместе! — с самым невинным видом осведомился Ребус и удостоился еще одного сердитого взгляда, на сей раз — от Тиббета.

— Сегодняшний пожар… Это все меняет, — негромко проговорила Шивон.

— Если только это не совпадение, — напомнил Ребус.

— Сначала Федоров, потом — человек, с которым он провел свой последний вечер…

Это сказал Гудир, и Шивон согласно кивнула.

— И все равно это может быть совпадением, — заспорил Ребус.

Она уставилась на него тяжелым взглядом:

— Господи, Джон, насколько я помню, именно ты всегда был склонен видеть во всем второе дно! Почему же теперь, когда наше расследование получило неожиданное продолжение, ты выливаешь на нас ушаты холодной воды?

— Чтобы потушить пожар кое у кого в мозгах.

Шея и лицо Шивон пошли красными пятнами, и Ребус понял, что хватил через край.

— Ладно, — быстро сказал он, — допустим, ты права. Все равно сначала нужно переговорить с Макреем. Тем временем пожарные, глядишь, найдут тело. Но даже если они его найдут, нам придется ждать, пока с трупом поработают Гейтс и Керт. Только тогда — в зависимости от того, какие выводы они сделают… — Он немного помолчал. — Это называется «обычной процедурой», и ты знаешь это не хуже, чем я.

Ребус был прав, и Шивон это понимала. Ее напряженные плечи чуть-чуть опустились, карандаш выпал из пальцев и покатился по столу.

— Ладно… — Она вздохнула. — Как ни трудно мне это признать, но на сей раз Джон, похоже, говорит дело. — Шивон улыбнулась, и Ребус церемонно поклонился в ответ.

— Лучше поздно, чем никогда, — сказал он. — Все-таки я прослужил в полиции достаточно долго, чтобы закон больших чисел оказался на моей стороне.

Эти слова заставили и остальных улыбнуться, и Ребус почувствовал, как атмосфера в комнате едва заметно изменилась. Расследование длилось уже несколько дней, но только сейчас он мог сказать, что, несмотря на взаимные уколы, ревность, насмешки, все они действуют как одна команда.

Даже Макрей, который вошел несколько минут спустя, уловил перемену. Уловил и насторожился.

Шивон сразу прошла за ним в его стеклянный закуток, чтобы доложить о последних событиях; при этом она пообещала себе придерживаться одних лишь голых фактов и не усложнять ситуацию догадками и версиями, которых, кстати говоря, у них пока не было. Потом зазвонил телефон на столе у Хейс, и Ребус подумал, что кто-то еще откликнулся на их обращение. В мыслях он снова и снова возвращался к таинственной проститутке, которая почему-то промышляла на непроезжей улице, и к Кэт Милз, которая пила риоху стаканами, будто воду. Федоров несомненно пользовался успехом у женщин и сам был к ним неравнодушен. Могла ли какая-то незнакомка, предложив ему заняться сексом, завлечь его на темную автостоянку, где он встретил свою смерть? Сюжет, достойный Ле Карре…

Хейс положила трубку и подошла к столу Ребуса.

— Они нашли тело, — сказала она.

Ребус поднялся и, постучав в дверь кабинета Макрея, кивнул Шивон сквозь стекло. Та повернулась к начальнику и, испросив разрешения ненадолго его покинуть, вернулась в общий зал, чтобы узнать новости.

— Сгорел мужчина, — сказала Филлида. — Во всяком случае, они так считают. Тело нашли в гостиной, оно оказалось под обломками крыши, поэтому его не сразу обнаружили.

— В гостиной — это значит в студии, — поправил Гудир, напомнив всем, что он тоже побывал в доме продюсера.

— Пожарно-криминалистическая лаборатория сама сделает все необходимые фотографии и экспертизы, — продолжила Хейс. — В настоящее время тело везут в морг.

«Чтобы поместить в специальный зал для сильно поврежденных трупов», — мысленно закончил Ребус. Ему было очень любопытно узнать, как поведет себя Гудир при виде «головешки», как называли на полицейском жаргоне обгоревшие до неузнаваемости трупы.

— Едем в морг? — спросила Шивон, но Ребус покачал головой.

— Возьми с собой юного Тодда, — предложил он. — Нельзя стать настоящим детективом, пока не побываешь на вскрытии.

Хейс позвонила в «Риордан студиоз» и сообщила сотрудникам новости, а заодно убедилась, что Чарльз Риордан сегодня на работе не появлялся. Тиббет получил задание позвонить в «Каледониан» и проверить показания Ричарда Браунинга. Для этого ему предстояло просмотреть барные счета за целый вечер, причем никто не знал, сколько времени это может занять. В глубине души Ребус был уверен: Браунинг понадеялся, что полиция не примет его слова всерьез, но говорить об этом вслух не стал. Когда в рабочий зал заглянул дежурный сержант, Тиббет уже вовсю названивал в отель, и Ребус оказался единственным, кто ничем не был занят.

— Там внизу пришли, — сказал сержант. — Какой-то тип спрашивает, кому передать список русских… Я так и не понял — это первый состав «Сердец» на субботнюю игру или что-то другое?

Но Ребус сразу догадался, кем мог быть упомянутый «тип» и что за список он принес. По-видимому, Николай Стахов из русского консульства все же составил перечень проживающих в Эдинбурге соотечественников. Он, однако, не слишком торопился исполнить просьбу полицейских, и теперь Ребус сомневался, что они сумеют как-то этот список использовать. С тех пор как он просил русского об этом одолжении, ситуация коренным образом переменилась. С другой стороны, никакого другого занятия у него в данный момент не было, поэтому он кивнул и пообещал, что сейчас спустится.

Но когда Ребус появился в комнате ожидания перед дежуркой, он увидел, что мужчина, изучающий развешанные по стенам листовки с портретами разыскиваемых преступников, вовсе не Стахов.

Это был Стюарт Джени.

— Здравствуйте, мистер Джени.

Протягивая банкиру руку, Ребус постарался никак не показать своего удивления.

— Здравствуйте, инспектор, э-э…

— Ребус, — напомнил Ребус.

Джени кивнул, словно извиняясь за свою забывчивость.

— Меня просили кое-что вам передать, — сказал он, доставая из кармана конверт. — Честно говоря, я не знал, что в полиции приемом документов занимается сам инспектор…

— Я тоже не ожидал, что вы будете работать посыльным у русских.

Джени выдавил улыбку.

— Я столкнулся с Николаем в «Глениглзе». У него случайно оказался с собой этот конверт. Он упомянул, что должен завезти его к вам и…

— И вы сказали, что сделаете это вместо него?

Джени пожал плечами.

— Мне это совсем не трудно.

— Понятно. Ну а в гольф-то вы сыграть успели?

— Нет, я не играл. Наш банк устраивал презентацию, которая совпала с приездом наших русских друзей.

— Вот уж совпадение так совпадение. — Ребус ухмыльнулся. — Можно подумать, вы просто охотитесь на этих несчастных русских миллионеров.

На этот раз Джени расхохотался от души, даже голову запрокинул.

— Бизнес есть бизнес, инспектор. К тому же не стоит забывать — наш бизнес приносит пользу Шотландии.

— С этим я, пожалуй, соглашусь. — Ребус покачал головой. — Должно быть, именно поэтому вы и поддерживаете Национальную партию. Думаете, в будущем мае она опередит остальные?

— Я уже говорил вам при нашей первой встрече, что банк должен оставаться нейтральным. С другой стороны, Национальная партия набирает очки. Быть может, до полной независимости нам еще далеко, но она, скорее всего, неизбежна…

— К тому же независимость полезна для бизнеса?

— Национальная партия обещала снизить корпоративный налог.

Ребус повертел в руках конверт.

— А товарищ Стахов не сказал, что это за документы?

— Список русских, которые проживают сейчас в Эдинбурге. По его словам, это имеет какое-то отношение к смерти Федорова. Сам я не понимаю, какая тут может быть связь…

Джени вопросительно посмотрел на Ребуса, словно ожидая разъяснений, но тот ограничился тем, что сунул конверт в карман.

— Вы тоже кое-что мне обещали, — сказал он. — Как насчет информации по счетам Федорова? Вы что-нибудь узнали?

— Как я уже говорил, инспектор, существует определенный порядок. При отсутствии заинтересованного душеприказчика колеса вращаются довольно медленно…

— Ну а вы?.. Вы уже заключили какие-нибудь сделки?

— Сделки? — удивленно переспросил Джени.

— С русскими. С теми самыми русскими, вокруг которых мне полагается ходить на задних лапках.

— Вы неправильно поняли — никто не заставляет вас ходить, как вы выразились, «на задних лапках». Просто нам не хочется, чтобы у русских сложилось превратное представление о…

— О Шотландии? Но ведь человек был убит, мистер Джени, и с этим ни вы, ни я уже ничего не сможем поделать.

Дверь рядом со стойкой дежурного сержанта отворилась, и в вестибюль вышел Макрей. Он был в пальто и на ходу заматывал шарф.

— Есть какие-то новости по пожару? — спросил он у Ребуса.

— Нет, сэр.

— А со вскрытия?

— Тоже пока ничего.

— Но ты все еще думаешь, что это как-то связано с русским поэтом?

— Это мистер Джени, сэр. Он работает в Первом шотландском банке.

Старший детектив и банкир обменялись рукопожатиями. Ребус надеялся, что босс поймет намек, но — просто на всякий случай — добавил, что Джени обещал предоставить полиции сведения о банковском счете Федорова.

— Судя по вашим словам, — сказал Джени, — погиб кто-то еще. Кто?

— Один знакомый Федорова, — коротко ответил Макрей. — У него дома случился пожар.

— Боже мой!..

Ребус тоже протянул банкиру руку.

— К сожалению, мне пора, — сказал он. — Спасибо, что зашли.

— Да-а, — протянул Джени. — У вас, похоже, действительно хватает дел.

— Полным-полна коробочка, — улыбнулся Ребус.

Двое мужчин пожали друг другу руки, и Ребус повернулся, чтобы подняться к себе, но ему показалось, что Макрей и банкир намерены выйти вместе. Ребусу вовсе не хотелось, чтобы босс поделился с Джени еще какими-то подробностями дел из «полной коробочки», поэтому он попросил начальника задержаться на пару слов.

В результате этого маневра Джени ушел один, но, когда дверь за ним затворилась, Макрей заговорил первым.

— Как тебе Гудир? — спросил он.

— По-моему, парень толковый.

Макрей, похоже, ждал чего-то еще, но Ребус только сопроводил свои слова неопределенным пожатием плеч.

— Шивон, мне кажется, думает так же. — Макрей немного помолчал. — Когда ты уйдешь, состав группы изменится.

— Да, сэр.

— Я считаю, что Шивон почти созрела для повышения.

— Она давно созрела, сэр.

Макрей кивнул каким-то собственным мыслям.

— Так о чем ты хотел со мной поговорить? — вспомнил он.

— Это подождет, сэр, — уверил его Ребус.

Макрей еще раз кивнул и ушел. Ребус проводил его взглядом, раздумывая, не сходить ли ему на парковку, чтобы перекурить, но потом передумал и отправился наверх, на ходу вскрыв конверт и изучая список. В списке Стахова было больше двадцати имен, но никаких подробностей — ни адресов, ни рода занятий. В самом конце Ребус обнаружил фамилию самого Стахова. Вероятно, дипломат включил себя в список просто для смеха, прекрасно зная, что перечень проживающих в Эдинбурге русских вряд ли окажется полезен для следствия.

Поднявшись, он столкнулся с Тиббетом и Хейс, которые — если судить по их взволнованным лицам — собирались его разыскивать.

— Что там у вас, выкладывайте, — сказал Ребус, и Тиббет взмахнул перед ним каким-то листком бумаги.

— Только что поступил факс из отеля «Каледониан»! — выпалил он. — В тот вечер в баре коньяк покупали сразу несколько постояльцев.

— А среди них были русские? — спросил Ребус.

— Взгляните сами.

Ребус взглянул. В списке было всего три имени — два из них вполне шотландские и совершенно незнакомые. Третье имя тоже не было ни русским, ни иностранным, но Ребус знал его, пожалуй, слишком хорошо.

М. — значит «Моррис». Моррис Гордон Кафферти.

— Большой Гор, — зачем-то объяснила Хейс.