"Две жизни Николь" - читать интересную книгу автора (Роуз Сара)

5

Вскоре у Анны Покэ и Марка Энвара завязался любовный роман. Все случилось просто и ненавязчиво. Причем в тот исторический день именно Николь отправила Анну к своему мужу с поручением. Она должна была отвезти ему на работу кое-какие документы.

— Пообедаем? — бесцеремонно спросил у нее Марк Энвар.

Анна, не раздумывая, согласилась. Именно этого она и ждала.

С нетерпением.

Он привез ее в итальянский ресторан. Пока оба ждали, когда приготовят лазанью, они мило разговаривали ни о чем и наслаждались легким сухим итальянским вином. Анна была одета в голубое платье, подчеркивающее фигуру. Ноги ее украшали серебряные босоножки на высокой шпильке. Волосы она убрала узлом на затылке. Марк был в строгом летнем рабочем костюме.

Анна все время улыбалась. Она выглядела веселой и беззаботной. Но внутри у нее все кипело и бурлило. Мозг работал как компьютер, просчитывая каждый шаг, каждое слово, каждый взгляд. Она понимала, что Марк — это ее шанс. Ее будущее. Безбедное. Дивное. Ослепительное.

И она не должна его упустить.

Она сидела напротив Марка и в его глазах читала желание. И это в данный момент для нее было самым главным. Когда в мужчине просыпается похоть, он забывает обо всем на свете — это Анна Покэ в своей жизни усвоила отлично. Поэтому про себя восторженно усмехалась. Пока все шло как нельзя лучше.

Анна Покэ знала, что природа равномерно наделила мужчин и женщин и разумом, и эмоциями. Только они у них проявляются по-разному и в разное время. Например, когда у женщины просыпается здравый смысл, он немедленно усыпляет мыслительные способности у мужчины.

В Анне Покэ бодрствовал Разум…

Принесли лазанью. Марк с удовольствием принялся за еду. Он любил итальянскую кухню и никогда не отказывал себе в удовольствии хорошо поесть. Но сегодня удовольствия было целых два… И любимая пища вскоре оказалась на втором месте, а потом и вовсе была забыта. А все потому, что Анна вдруг заулыбалась Марку Энвару как ангел. И как раз тогда, когда он подносил вилку с аккуратным кусочком золотистой дымящейся лазаньи ко рту. И в тот же момент он почувствовал прикосновение ее ноги к своему причинному месту…

Марк чуть не поперхнулся.

На лице Анны не дрогнул ни один мускул.

Она не притрагивалась к еде, только в руках держала бокал, наполненный до половины терпким густым вином. Легко скинула с одной ноги босоножку и под столом без труда дотянулась гибкими обнаженными пальчиками до промежности Марка.

Он слегка вздрогнул, почувствовав приятное прикосновение. Анна, эротично высунув кончик своего розового языка, сосредоточенно смотрела на него и очень осторожно пальцами ног принялась расстегивать молнию на брюках. Ей это удалось.

Сначала Марк растерялся, недоуменно посмотрел на девушку. Она игриво подмигнула ему. Призрачный туман моментально окутал его сознание. Он не сразу сообразил, что происходит, так как не ожидал такой прыти от скромницы Анны. И как только до его помутневшего вмиг сознания дошли ее безумные, но настойчивые намерения, он судорожно принялся оглядывать публику, сидевшую в ресторане, боясь, что кто-нибудь увидит, чем они занимаются.

Слава богу, в это дневное время народу было немного. Его быстрому зоркому взору предстал прыщавый парень, одетый в льняные брюки и цветную гавайскую рубашку. Он был вместе с довольно миловидной девушкой, облаченной в короткие белые шорты и красный топ. Они сидели возле окна и смаковали пиццу. Пожилая дама в легком брючном костюме, сидящая недалеко от входа и о чем-то тихо, но крайне увлеченно разговаривающая с молодой женщиной, разодетой как кинозвезда. И еще один преклонного возраста джентльмен, пьющий пиво и глазеющий на входную дверь…

Всем этим людям до Марка и Анны не было ровным счетом никакого дела. К ним никто не проявлял даже маленькой толики интереса. Тем более что их столик, покрытый широкой зеленой скатертью, края которой свисали вниз, находился в самом конце зала, так что бояться было, собственно, нечего.

И Марк полностью расслабился, получая удовольствие. Ему нравилась эта затеянная Анной игра.

Анна Покэ действовала умело, неустанно двигая ухоженными и необыкновенно ловкими пальцами ног.

Марк в такую ситуацию попал впервые. Заниматься сексуальными играми в ресторане, практически на глазах у всех, ему еще никогда не приходилось. Он закрыл глаза от неописуемого удовольствия и, отложив в сторону вилку, полностью отдался наслаждению. Он еле сдерживал сладострастные стоны…

Анна старалась изо всех сил, помогая себе уже второй ногой. Она чуть не съезжала со стула… И только тогда, когда ее ноги ощутили теплую влагу, остановилась.

Эту процедуру она проделывала много раз с разными мужчинами, и все они оставались весьма довольны ее «баловством»…

Марк остался доволен тоже.

Лазанья на тарелках остыла. Они сидели друг против друга и молча, улыбаясь, смотрели глаза в глаза.

— Ты непредсказуема, — отметил Марк.

— Да, я такая, — кокетливо передернула она плечами.

— Мне понравилось. Я готов повторить. Только не здесь. Может, у тебя?..

— Это невозможно, я живу с родителями.

— Что ж, придется снять уютный уголок для встреч…

Анна осталась довольна собой.

Марк остался доволен Анной.

И тут на них напал неслыханный аппетит. Они съели все с большим удовольствием и даже заказали на десерт еще и пирожное с кофе.

С этого момента их роман начал свое бурное развитие.

Это было скоропалительно. Безумно. Грешно.

Марк спустя неделю, как и обещал, снял небольшой дом, в который вскоре переехала жить Анна. Своим родителям она солгала, сказав, что так ей удобнее добираться до работы. Да и вообще, пора уже начинать жить самостоятельно. Они ничего против не имели, так как были бедны и только и ждали, когда их дочь начнет сама зарабатывать себе на жизнь. Мать, молчаливая забитая женщина, работала на консервном заводе, разделывая там рыбу, ежедневно счищая с нее мерзкую чешую и вытряхивая противные потроха. Ее отец, крупный мужчина с одутловатым лицом, трудился там же грузчиком.

Когда Анна Покэ была совсем крошкой, родители иногда брали ее к себе на работу. И ей навсегда врезалось в память, как два рослых человека несли на своих плечах длинное серебристое бревно. На них были надеты резиновые фартуки и резиновые сапоги. Когда они подошли к девочке ближе, она поняла, что они на своих плечах несут вовсе не бревно, а огромную мертвую рыбину. И один из этих двух людей ее отец.

Ей было неприятно, что ее родители всю свою жизнь отдали консервному заводу, не стремясь добиться большего.

Анна уже с детства презирала их работу, насмотревшись, как они разделывают невиданных океанических чудовищ с клешнями и присосками, скользких рыб и разнообразные полезные для здоровья водоросли, из которых потом уже другие рабочие делали всевозможные консервы.

И еще тогда она решила, что будет хорошо учиться, чтобы не жить той жизнью, которую наблюдала ежедневно. Она не хотела всю свою жизнь провести в окружении тошнотворного рыбьего запаха.

Тем более что получали ее родители не очень хорошо по американским меркам, хотя и вполне достаточно, чтобы платить за жилье, одеваться, нормально питаться и даже откладывать на черный день.

Анна никогда не задумывалась о том, что и ее мать, когда была молоденькой, и думать не думала, что у нее именно так сложится жизнь. Она грезила о другом. Когда она была совсем еще девочкой, то мечтала выйти замуж за принца. Потом подросла, но своей мечте не изменила. Кстати, с одним принцем она была знакома. Этим принцем был сын нефтяного магната, у которого ее мать работала кухаркой. Они были ровесниками и, когда были совсем маленькие, часто проводили время вместе за увлекательными играми. Принца звали Том. Он был высоким, спортивным, с красивыми и внимательными карими глазами. Его родители не были против того, что он общается с дочерью прислуги. Подумаешь, играют дети, что здесь такого?

Незаметно пролетели детские годы. Они повзрослели, и сын магната уехал учиться в Англию. А юная Джина осталась помогать на кухне, ни на минуту не забывая Тома. Она была влюблена в своего принца по уши и была уверена, что он помнит о ней и, когда вернется… Но принц с ней эти трепетные чувства не разделял.

Том вернулся и сразу женился на одной очень хорошенькой девушке из крайне состоятельной семьи, с которой он вместе учился за границей.

Джина его больше не интересовала.

Она всячески пыталась обратить на себя его внимание, но ей никак это не удавалось. И однажды она не выдержала. Пошла к одной женщине, которая умела гадать, снимать порчу и привораживать. Адрес ей подсказала жена садовника, которая регулярно пользовалась ее услугами, так как муж любил гульнуть налево.

Анна попросила эту женщину помочь ей.

— Зачем тебе это надо? — грубо поинтересовалась та, оглядывая Джину с головы до ног.

— Я люблю его и хочу, чтобы он бросил свою жену и пришел ко мне, — честно призналась девушка, до боли сжимая руки, и взмолилась: — Помогите мне, очень прошу!

Женщина, к которой она пришла за помощью, выглядела странно. Джина подумала, что она либо китаянка, либо японка. Она не очень разбиралась в таких тонкостях. Эта женщина с узкоглазым лицом была необычной с виду. На ней были какие-то странные многослойные одежды. Из-под платка, намотанного на ее голове, торчали пряди черных прямых волос. Глаза у нее, казалось, горели дьявольским огнем.

Она кинула на девушку прищуренный, немного жуткий взгляд, от которого Джина содрогнулась, и, порывшись в комоде, достала колоду карт.

— Садись, — сказала она девушке, неожиданно поцеловав карты, словно они были живыми. — Давай посмотрим, что там у тебя получается. — Протянула колоду Джине и приказала: — Сдвинь от себя.

Джина вдруг испугалась, но не показала виду и трясущимися руками беспрекословно выполнила приказ. После чего странная женщина принялась раскладывать карты по одному ей ведомому принципу. Джина напряженно наблюдала. Сердце у нее сжалось от страха.

— Не быть тебе с ним, — заявила вдруг женщина.

Это прозвучало как приговор.

— Совсем? — расстроилась девушка.

— У тебя будет от него дочь. Но замуж ты выйдешь за другого, — не прекращая перекладывать и раскладывать карты, заявила гадалка.

— Как же я рожу от него, если он даже не смотрит на меня? — удивилась Джина, но в душе у нее почему-то зашевелилась небольшая надежда.

Женщина встала, зашуршав одеждой, и вышла в другую комнату. Когда вернулась, в руке держала красивое краснобокое яблоко. Она протянула его Джине.

— Дай ему откусить! — приказала она.

— И что будет? — не сразу сообразила Джина.

— Увидишь, — услышала краткий ответ.

— А если он откажется? — засомневалась девушка.

— Ты сумей сделать так, чтобы не отказался. Если хочешь родить от него ребенка. Все поняла? — снова прищурилась женщина и добавила: — Только прежде чем сделаешь это, хорошенько подумай. Надо ли тебе это?

Джина в знак согласия кивнула головой и чуть ли не вприпрыжку помчалась домой. Хотя все это выглядело довольно странно. Даже больше того — напоминало сказку, которую невозможно было перенести в реальную жизнь. Но Джина почему-то в нее поверила.

Безоговорочно. Исступленно. Простосердечно.

Она и ее мать жили в небольшом домике для прислуги, пристроенном к вилле. По дороге она прикидывала, как бы ей заставить своего возлюбленного откусить от яблока хотя бы маленький кусочек. Когда она пришла домой, то узнала, что жена ее принца уехала навестить свою старенькую бабушку. И останется там погостить примерно с неделю. Джина обрадовалась такому неожиданному повороту. Все складывалось как нельзя лучше. Теперь осталось выполнить то, что велела странная женщина.

Джина, не выпуская яблока из рук, ходила как лиса возле хозяйского дома, но Том был занят какими-то делами и не выходил. И Джина, не выдержав, решила пойти к нему сама. Она хорошо знала расположение комнат и поднялась прямо к нему в кабинет.

— Как дела, Том? — окликнула она его в тот момент, когда он убирал какие-то бумаги в стол.

— Джина? В чем дело? — Он взглянул на нее недоуменно, но вид растерявшейся от его окрика хорошенькой девушки с красивым яблоком в руке его сразу смягчил. — Ну здравствуй… Давно тебя не видел. Какое у тебя аппетитное яблоко… — Он ободряюще ей улыбнулся.

— Хочешь, бери! — Джина лучезарно улыбнулась и непринужденно протянула ему спелый плод, а сама в этот момент выжидающе напряглась. В голове поплыли слова, словно она мысленно произносила заклинание: «Откуси, откуси, откуси»…

Том охотно взял яблоко и, словно услышав мысленную просьбу девушки, тут же его надкусил. Но не успел как следует прожевать сладкую, сочащуюся соком мякоть, как зазвонил телефон. Он небрежно положил яблоко на стол, а оно, словно живое, покатилось и упало на пол.

Разочарование накрыло Джину с головой.

— Ой! — от неожиданности воскликнула она. Она так рассчитывала, что Том съест все до конца! Но, может быть, того, что он проглотил, достаточно? Ведь гадалка сказала «Дай ему откусить».

— Ерунда. Выкинь его, а мне принеси новое, если не трудно, — бросил он на ходу и поднял трубку.

Звонила его жена. Том вышел из кабинета, о чем-то ласково разговаривая с любимой женщиной.

В душе Джины зашевелилась ревность. Нет, не зашевелилась. Разбушевалась. Она давила, грызла и мешала дышать. И девушка ничего с ней не могла поделать. Хотя и осознавала, что Том никогда не увлекался ею как женщиной и уж тем более не давал ей каких-либо поводов подумать о его чувствах к ней.

Чувств никаких не было. Он всегда к ней относился ровно, без проявления каких-либо эмоций. Как к человеку, с которым можно просто поболтать ни о чем или провести приятно время, когда никого из друзей не было рядом. Это все, что было. Но Джине было этого мало.

Всегда.

Она любила его всем своим существом.

Она ради него готова была пойти куда угодно.

Ради него она готова была умереть.

Время до вечера, казалось ей, тянется бесконечно долго. Джина сходила с ума, пытаясь представить себе, как она сегодня ночью войдет в спальню к Тому.

Нет, как позволит себе войти… Джина хотела этого. Мечтала, но боялась. Очень боялась быть выставленной с позором.

Ведь как бы она его ни любила, она никогда не делала попыток вот так явно соблазнять его. Все ее действия ограничивались томными взглядами, которые она бросала в его сторону, да страдальческими вздохами, которые раздавались за его спиной. И то, на что она сегодня решилась, казалось ей чем-то невероятным. Это был почти сон. Но к своей отчаянной последней попытке она была готова. Как иначе она сможет получить хотя бы капельку его любви? Никак.

Том… Любимый Том… Она готова вытерпеть от него все что угодно…

Поздно вечером, когда все в доме легли спать, она осторожно приоткрыла дверь своей комнаты и тихонько, как мышка, выскользнула наружу, держа в руках яблоко. Конечно, не то, которое он надкусил, другое. Быстрехонько, огибая клумбу с розовыми спящими кустами, добежала до дверей виллы. И уже в доме бесшумными, почти кошачьими шагами прокралась к комнате Тома.

Дверь в его спальню была приоткрыта. Джина осторожно заглянула. Том лежал в постели. Он увлекся какой-то книгой и ничего не замечал.

Сердце Джины от волнения забилось слишком громко, и она испугалась, что его стук может разбудить спящих. Джина немного постояла в нерешительности, раздумывая, входить или оставить свою пустую затею. Она смотрела на сосредоточенное лицо Тома и сходила с ума от любви.

Спустя мгновение она уже стояла в комнате, плотно закрыв за собой дверь. Влюбленная. Несчастная. Одинокая.

— Джина?.. — удивился Том, оторвавшись от чтения. — Опять ты? Что тебе надо?..

— Вот, яблоко… Ты же просил… — Она несмело положила яблоко ему на кровать.

— Когда? — Том приподнялся на локтях и с недоумением посмотрел сначала на яблоко, потом перевел изумленный взгляд на девушку.

Больше Джина не раздумывала. Одним движением она распахнула простенький халатик и скинула его на пол. Кроме халата на ней не было ничего. И, скинув эту жалкую, недостойную ее юной красоты одежду, она превратилась в Принцессу.

Она была пленительна в своей красоте.

Прелестна. Греховна. Неотразима.

Несколько секунд Том потрясенно глядел на обнаженную Джину… И вдруг, сам того не ожидая, поднялся, словно его подняли какие-то неведомые силы. Подошел к девушке. И осторожно, чуть касаясь нежной кожи, прикоснулся к ее тонкой шее. Она вся замерла, не смея произнести ни слова. А его рука уже бесстыдно скользила по ее волшебной груди и, словно сама по себе, сползала к округлому животу…

— Как же ты хороша, — только и произнес Том вдруг осипшим голосом.

Их губы сомкнулись в грешном поцелуе…

Дальше все было так, как и задумала Джина.

Том был необыкновенным. В нем сочеталось все.

Чуткость и изощренность. Сила и нежность. Бережность и пылкость.

Всю ночь напролет Джина летала в поднебесье, примерив на себя крылья счастья. Разум ее помутился окончательно. Все мысли отлетели от него сами по себе. Казалось, ее везению не было предела. Она с легкостью ангела перепрыгивала с одного воздушного облака на другое. Она чувствовала себя на вершине еще только вчера неприступной горы.

В этот момент она не строила никаких планов. Она считала, что добилась всего, чего хотела. Ей казалось, что Том теперь навеки будет принадлежать ей.

Она забыла, что он женат.

Отдавая всю себя без остатка своему любимому принцу, она чувствовала себя самой счастливой на всем белом свете.

Ведь именно этого она и хотела.

Вернее думала, что хотела именно этого.

Но уже утром она поняла, как ошибалась.

К себе она пробралась, когда уже светлело. Легла в постель и, расслабившись, уснула с блаженной улыбкой на лице.

Утренний свет вернул ей память о вчерашнем счастье. Она лежала неподвижно, и в сознании проплывал образ любимого. Она захотела его вновь увидеть.

Увидела…

Том шел к своей машине.

Джина радостно подбежала к нему.

— Здравствуй! — улыбаясь, проговорила она, пытаясь заглянуть ему в глаза. Она так вся и светилась любовью.

Он посмотрел сквозь нее и прошел мимо, не сказав ни слова.

Он больше не хотел знать Джину.

Он жалел о минутной слабости.

Он любил свою жену.

И Джина это поняла.

А спустя два месяца она обнаружила, что беременна. Испугалась. И помчалась снова к той гадалке. За советом.

Странная женщина сурово посмотрела на нее и вместо совета изрекла:

— Ты же сама этого хотела.

— Но я надеялась… — горько всхлипывая, произнесла Джина.

— Надежда и судьба не одно и то же, — заметила гадалка, не обращая внимания на эмоции девушки.

Джина поплелась домой. Ей ничего не оставалось, как признаться во всем матери, и та, напугавшись, что лишится работы, быстро выдала ее замуж за парня, которому ее дочь давно нравилась.

Эд Покэ ни о чем не догадался. И когда Джина родила малышку, его обманули, сказав, что она родилась семимесячной.

Он поверил.

Дочку назвали Анна.

Том и его беременная жена вскоре уехали из Америки в Арабские Эмираты, и Джина о нем практически не вспоминала. Она смирилась со своей судьбой. Да и, если честно, не до него было. Дочка, муж, работа и… никакого просвета. Мать умерла, и тогда связь с семейством Тома прервалась окончательно.

Все случилось так, как нагадала странная женщина, к которой ходила Джина за своим счастьем. Счастье длилось только одну ночь.

Джина Покэ очень гордилась, что ее дочь, в венах которой текла благородная кровь, сумела устроиться на хорошо оплачиваемую работу и даже снять себе жилье. Все-таки гены берут свое, частенько думала мать Анны. Но так как она сама привыкла считать деньги до последнего цента, то осторожно поинтересовалась:

— А это не очень дорого?..

— Не дороже денег, мама, — лукаво ответила дочь и собрала все свои вещи, чтобы перевезти их в новое жилище.

— Жаль, что мы с отцом не можем тебе купить хотя бы небольшую квартирку, — сдержанно посетовала мать.

— Ничего. Придет время, и я куплю себе виллу в Беверли-Хиллз, — перед тем как уйти из родительского дома, уверенно заявила Анна.

Мать посмотрела на нее с недоверием, но промолчала. Чего уж тут скажешь. В жизни все случается.

Хотя в ее-то жизни ничего такого не случилось…

От ее девичьей мечты остались лишь туманные воспоминания.

И Анна.