"Большая свобода Ивана Д." - читать интересную книгу автора (Добродеев Дмитрий)

Последний ужин

И вот — последний ужин в МОПе: сотрудники сидят за длинным столом. Чувалов, Чондра, Кнабе, Киш, Моника, англичанин Бобби, Иван и шофер Иштван.

Первый тост — за профсоюзное единство. Второй — за солидарность, третий — за перестройку.

Иван останавливается после второй рюмки водки. Чувалов подмигивает Вернеру Кнабе и говорит: «Иван, какой же ты профсоюзник? Мы с Кнабе поспорили на бутылку «Абсолюта», что ты выпьешь стакан водки, не отрываясь».

— Молчишь? Хочешь увильнуть? Не выйдет! — Чувалов ставит музыку — венгерский марш Берлиоза — и наливает стакан «Абсолюта». Иван встает, берет стакан и медленно пьет до дна. Раздаются жидкие аплодисменты. Наливается второй стакан, но Иван твердо говорит «нет», уходит в кабинет и открывает окно.

Над Будапештом розовеет вечернее небо. Иван закуривает «Мальборо». Он долго сидит у окна, думает. Зажигаются огни на Ваци-ут, потоки машин пересекают мост Маргит. Венгрия дрейфует в сторону Запада, а работа в МОПе для него кончается. Итак, нужно уйти, громко хлопнув дверью! Он повторяет эту фразу три раза.

По звукам в коридоре понятно, что пьянка подходит к концу.

— Аста маньяна! — бурчит Гомес и, припадая на левое бедро, ковыляет к выходу. Все расходятся. Долгожданный момент наступает.

Иван заходит в кабинет Гомеса, и там на его машинке пишет топорным английским языком открытое письмо: «Дорогие товарищи, МОП отклонился от линии перестройки! Руководство МОПа потеряло связь с зарубежными профсоюзами, тратит деньги на формальные мероприятия, ненужные командировки. Коррупция проявляется в махинациях со швейцарскими франками и долларами, с путевками и авиабилетами. В будапештском бюро царят пьянство, кумовщина и разгильдяйство…» Он допечатывает обличительное письмо, внизу подписывается — «друг Советского Союза». Самое смешное — что в этом письме большая доля правды. Затем кладет в конверт и направляет на имя заведующего международным отделом ВЦСПС Аверьянова.

После этого выходит из МОПа, запирает за собой дверь: все пути к отступлению отрезаны. Снова мелькает мысль: предатель он или народный мститель? Уже много позже до него доходит, что в ВЦСПС разгорелся скандал, назначили комиссию для расследования, проверяющие приехали в МОП. Им удалось выяснить, что письмо написано на машинке Гомеса. Сам Гомес клялся всеми уругвайскими святыми, что писал не он. И тогда до них дошло, что это сделал Иван, что это он, проклятый перебежчик, ушедший тем временем на Запад.

Ночь, Будапешт. Дело сделано. Бежать или остаться? Он это совершил, он преступил, он размышляет. Что хуже с точки зрения властей — письмо или побег? Письмо — они поймут, сочтут за акт возмездия, хотя и сделают невыездным. Ну а побег… Побег из зоны карается на всю катушку, но что ему терять?

Короче, надо бежать, иначе снова невыездной.