"Настанет час" - читать интересную книгу автора (Роббинс Сэлма)

4

Очнувшись от дремоты, Хелен с трудом выпрямилась на сиденье. За окном автомобиля стояла непроглядная темень.

— Где мы?

— Почти дома, — мягко ответил Джон.

Его слова вызвали в сердце девушки приятное волнение.

— Посмотри, снег пошел! — воскликнул он, указав на белые хлопья, ударявшиеся о лобовое стекло.

— Снег! — восторженно закричала Хелен, радуясь, как дитя.

Джон, глядя на ее веселье, тоже смеялся.

— Ты похожа на шестнадцатилетнюю девчонку, — поддразнил он. — Волосы взлохмачены, помада размазана…

Взгляд его темных глаз переместился к ее губам. Хелен почувствовала, как снова краснеет. Она вспомнила, каким образом помада была стерта с ее губ. Смущаясь, девушка осторожно дотронулась до них кончиками пальцев, намереваясь стереть остатки косметики.

— Не делай этого, — ласково попросил Джон.

— Почему? — шепотом спросила Хелен, нерешительно подняв на него свои огромные глаза.

Было три часа утра, и, кроме их «ягуара» на шоссе не было ни одной машины. Джон свернул на обочину, выключил двигатель и, наклонившись к Хелен, обнял ее.

— Потому что этот жест вызывает у меня желание поцеловать тебя, — также шепотом ответил он почти у самых ее губ.

Здравый смысл подсказывал Хелен: пока не поздно, прекрати это. Она открыла уже рот, чтобы выразить неискренний протест, но в этот момент Джон прижался губами к ее дрожащим губам.

За окном автомобиля крепчал мороз, но внутри салона температура поднималась с каждой секундой. Водителя и пассажирку неудержимо тянуло друг к другу, и сексуальные флюиды, которыми они обменивались помимо воли, накаляли внутреннее пространство автомобиля.

Хелен казалось, что все это происходит во сне. Она крепче прижалась к Джону, и ее руки скользнули ему под пиджак. Из груди Джона вырвался протяжный, сладостный звук, который стрелой пронесся по венам девушки, приятно будоража кровь. У Хелен возникло ощущение, что она, словно искрящийся снег под припекающим весенним солнцем, восхитительно медленно испаряется, превращаясь в невидимое воздушное облако. В объятиях Джона она ощущала себя покорной, сексуальной и… опасно раскованной.

— Где ты пропадала столько времени? Мы давно уже должны быть вместе, — простонал Джон, еще теснее прижимая Хелен к груди.

Дрожь, охватившая Хелен при воспоминании о позоре, который ей пришлось пережить, перешла вдруг в ощущения совершенно другого рода, когда девушка почувствовала большую сильную руку на своей груди. Она услышала сильные глухие удары своего сердца и поняла, что ее тело начинает реагировать на прикосновения мужчины. Она не смогла сдержать вскрика удовольствия, когда Джон стал большим пальцем легко массировать сосок, с каждым движением становящийся более твердым.

— С тобой я чувствую себя подростком, — шептал прерывисто Джон, касаясь горячими губами ее уха. Он начал осыпать подбородок и шею Хелен страстными поцелуями.

Она выгнулась навстречу, и ее возбужденные соски четко обозначились под тонким джерси. Находящаяся в томительном полузабытьи Хелен не почувствовала, как вдруг напряглось тело Джона, а когда он жадно впился в ее губы и обхватил ладонями ее груди, она испытала острое, головокружительное, ни с чем не сравнимое удовольствие.

Джон не хотел довольствоваться малым, ему не терпелось прикоснуться к обнаженным соскам. Он расстегнул молнию на платье, опустил лиф и высвободил из плена бюстгальтера соблазнительные груди. Затем, нежно проведя большим пальцем по твердому соску, взял его губами.

Движение его языка — сначала медленное, а затем более настойчивое, по мере того как росло возбуждение Джона, вызывало в Хелен сладострастное томление, от которого ее тело извивалось в приятных конвульсиях. Она с готовностью отдалась эротическим ласкам. Ее руки блуждали по сильному, мускулистому мужскому телу, вызывая в Джоне чувственную дрожь. Он вдруг издал мучительный стон, когда ладонь Хелен нечаянно скользнула под ремень его брюк.

— Ниже, — услышала Хелен его молящий хриплый голос. — Пожалуйста, ниже…

Девушку вдруг охватила паника. Они ведут себя так, будто знают друг друга много лет, будто любовные игры в автомобиле, объятия и интимные прикосновения — для них самое естественное и привычное занятие.

Но их отношения далеко не такие. Да, Джон ей нравится. Но испытывает ли она к нему нечто большее, чем симпатия? Вероятно… Если быть до конца честной, она лелеяла надежду, что он разделяет ее чувства, возникшие после памятного ужина во французском ресторане. Но этот взрыв страсти и волнительного нетерпения, это предвкушение заветной близости… Хелен вдруг поняла: слишком опасно слепо доверяться неожиданно нахлынувшим чувствам.

— Что случилось? — Джон словно уловил происшедшую в Хелен перемену.

— Ничего… — ответила она и добавила с дрожью в голосе: — Это не должно было случиться, я не хотела…

— Чего ты не хотела? Чтобы тебя увозили от дома за тридевять земель или чтобы я занимался с тобой любовью?

— Ни то ни другое, — солгала Хелен и, когда Джон отпустил ее, поспешно начала приводить себя в порядок.

— Прости. Для меня все это тоже было неожиданным. Просто ты совершенно необыкновенная женщина, такая необыкновенная, что я…

Джон включил зажигание, и машина тронулась. Хелен отчаянно хотелось узнать, что он намеревался сказать, но она сочла нескромным проявлять любопытство.

Они только что пережили взрыв внезапно нахлынувшей любовной страсти. Но, кроме чисто физического удовольствия, которое всегда сопровождает сексуальные игры, присутствовали и сердечная теплота, и заботливая нежность. Или все это ей привиделось? И чары, которыми Джон околдовал ее в порыве неудержимого желания, развеются, как только она попросит его облечь чувства и мысли в слова? Хелен страшилась услышать от Джона какие-нибудь банальные фразы, по которым поймет, что не стоит заниматься самообманом.

— Вот мы и дома, — сказал Джон, когда машина ехала по улице, по обеим сторонам которой теснились скромные домишки из камня.

Кое-где уже горел свет. Украшенные гирляндами рождественских лампочек деревья, понукаемые ветром, приветливо кланялись путешественникам. Снег прекратился. На небе появились яркие звезды.

— Какая красота, Джон!

— Да, а на Рождество будет еще красивее. По традиции местные жители собираются за одним праздничным столом. Если хочешь, мы тоже можем принять участие в торжестве.

— Правда? — обрадовалась Хелен, но блеск в ее глазах тотчас погас, когда она вспомнила, по какой причине находится здесь. — До Рождества еще целая неделя, и я не могу…

— Ты не можешь остаться, — тихо закончил за нее Джон.

Хелен поджала губы и отвернулась к окну. Деревня осталась позади, и извилистая дорога резко пошла вверх. Чем выше они поднимались, тем толще становился слой снега, покрывавший узкую горную дорогу. Но мощный «ягуар», к счастью, играючи преодолевал препятствия.

Хелен чувствовала себя совершенно разбитой. Опустив отяжелевшие веки, она поудобнее устроилась на сиденье и задремала. Когда Джон резко свернул на дорогу, покрытую гравием, девушка открыла глаза и увидела какое-то странное сооружение:

— Боже, это что?!

— Дом, — рассмеялся Джон.

— Дом? — удивилась Хелен, ошеломленно взирая на грозный силуэт крепостной башни с узкими стрельчатыми окнами. — И ты в нем живешь?

— Да, — с улыбкой ответил Джон, останавливая машину. — Думаю, английская поговорка «Мой дом — моя крепость» пошла именно от владельцев подобных замков. Я ничуть не жалею, что купил этот дом. К тому же он капитально перестроен и модернизирован еще до того, как я его приобрел.

— Представляю, сколько здесь существует разных преданий о давно минувших временах, — с благоговением произнесла Хелен.

— Ты права. Старожилы рассказывают, как однажды, давным-давно, в темную ноябрьскую ночь — самое подходящее время для набега — владелец этой башни надумал нарушить перемирие с соседом и угнать у того скот. Когда он прискакал на ферму, соседа не оказалось дома. Грабитель забрал скот, заодно прихватив с собой и семнадцатилетнюю племянницу соседа, которая приехала погостить к дяде. Девушка была, очевидно, такой красивой и доброй, что похититель влюбился по уши, и, что совсем уж невероятно, она тоже полюбила его. Так что дело закончилось не кровавой битвой, как положено было в то время, а веселой свадьбой.

— И жили они долго и счастливо, — рассмеялась Хелен.

— На этот счет не может быть никаких сомнений, — в тон ей ответил Джон, выходя из машины и помогая спутнице выбраться наружу.

Джон отпер парадную дверь, включил свет и, продолжая крепко держать Хелен за руку, вошел внутрь.

— Как здесь уютно! — воскликнула гостья, осматривая стены передней, выкрашенные нежной кремовой краской.

На полу лежал домотканый коврик, электрические светильники имитировали старинные подсвечники. В переднюю выходили три двери, сделанные из темного полированного дерева. Из того же материала была сделана и лестница, ведущая наверх.

— Здесь кухня. — Джон указал на ближайшую дверь. — Остальные две комнаты — мой кабинет и небольшое, довольно холодное помещение, которому я еще не придумал предназначения. Гостиная расположена на втором этаже, сейчас мы ее осмотрим, а потом поднимемся на третий, где находятся спальни.

— Эта гостиная, наверное, занимает весь этаж, — предположила Хелен, оглядывая огромную комнату, больше похожую на бальный зал.

— Так и есть, — кивнул Джон. — Основной недостаток планировки состоит в том, что гостиная и кухня расположены на разных этажах. Правда, неудобства компенсируются великолепным видом, который открывается из окон гостиной на живописные окрестности.

Гостиная, как и передняя, была обставлена очень просто — на полу домотканые коврики, посередине три дивана, покрытые льняными чехлами. Хелен зевнула, и Джон сразу засуетился.

— Ты устала! Пошли, покажу тебе твою комнату.

Покорно следуя за гостеприимным хозяином, Хелен отметила про себя, что иногда бывает приятно расслабиться и переложить заботы на кого-то другого. На верхнюю площадку выходили две двери. Джон распахнул одну и зажег в комнате свет.

— В каждой спальне своя ванная комната, — с гордостью сообщил он.

Однако Хелен уже не могла по достоинству оценить комфорт старого дома, поскольку с трудом держалась на ногах. Она обвела просторное помещение сонными глазами и остановила взгляд на огромной двуспальной кровати.

— Ты не возражаешь, если я оставлю тебя ненадолго и спущусь на кухню приготовить нам что-нибудь выпить? — спросил Джон. — Ты пока можешь принять душ. В ванной найдешь полотенца, зубную щетку и прочее.

Как только Джон вышел, Хелен сразу направилась к кровати. Она собиралась лишь потрогать постель, проверить, действительно ли она такая удобная, какой кажется. Но белоснежные простыни были столь соблазнительны, что она сначала невольно присела, а затем и не заметила, как легла. Вернувшийся вскоре Джон обнаружил, что Хелен, свернувшись клубочком на краю кровати, крепко спит.

Он попытался осторожно разбудить ее, но, поняв, что девушка заснула глубоким сном, оставил ее в покое. С минуту он стоял у кровати, размышляя, накрыть Хелен одеялом или оставить, как есть. Потом выключил свет, наклонился и начал снимать с нее одежду.

Наступивший полумрак — Джон вынужден был признать это — почти не скрывал божественную красоту обнаженного женского тела. Более того, Джон умудрился увидеть гораздо больше, и это вызвало у него приступ сильнейшего плотского желания.

Он готов был раздеться, скользнуть под одеяло и заключить Хелен в объятия. Но поступать так со спящей — подло. Он скрежетнул зубами, отчаянно борясь с соблазном. Кое-как совладав со сладострастием, он собрал одежду Хелен. Девушка выглядела такой желанной, такой манящей, такой… Джон колебался какое-то мгновение, но затем легко и нежно поцеловал ее в губы. Хелен улыбнулась во сне, и Джону показалось, что она подсознательно отреагировала на поцелуй. В глубине его темных глаз вдруг ярко полыхнуло что-то, но Джон силой воли взял себя в руки и вышел из спальни.

Закрывая за собой дверь, он, горько усмехнувшись, подумал, что если уж он не может разделить с Хелен постель, то пусть хотя бы их одежда почувствует близость в одной стиральной машине. Он зашел в свою спальню, переоделся и спустился на кухню.

Теперь у Хелен утром будет чистая одежда, подумал Джон, запихивая вещи в машину. Он уже поставил стрелку на нужный режим, когда обратил внимание на валяющиеся на полу кружевные трусики. Джон быстро затолкал их в барабан, чтобы не вызвать у себя очередной поток эротических мыслей, и плотно закрыл люк машины.

Полтора года назад, когда он впервые увидел Хелен, она ему понравилась. Затем, когда пригласил ее во французский ресторан, Джон понял, что испытывает к девушке серьезные чувства. А к концу ужина он уже знал, что по-настоящему влюблен… Но вскоре в жизни Хелен начались драматические события, связанные с подлыми инсинуациями Харолда, и Джон убедил себя, что девушка ни за что не захочет видеть его снова.

Но вот судьба опять свела их вместе, и теперь Джон вдруг осознал, что прошедшие месяцы не только не ослабили его чувств к Хелен, а, наоборот, усилили и укрепили их.

Его, конечно, волновало, что Хелен испытывает к нему. Он знал, что она не из тех, кто легко идет на интимные отношения с любым мужчиной. Нет, то, что произошло между ними по дороге сюда, было не просто сексуальной игрой, которая довольно часто возникает даже между мало знакомыми людьми. Между ним и Хелен установилась сильная эмоциональная связь, и это позволяло надеяться, что у их взаимоотношений есть будущее.

При этой мысли на губах Джона заиграла радостная улыбка, которая, впрочем, быстро угасла. Прежде чем он сможет предложить Хелен строить совместные планы на будущее, надо сначала разобраться с настоящим. Точнее, с грязным интриганом и нечистым на руку дельцом.

Джон вышел в холл и бросил взгляд на лестницу, ведущую наверх, туда, где спит сейчас Хелен. Ему трудно было удержаться от сладострастных мыслей о прекрасной девушке, свернувшейся уютным клубочком на широкой кровати. Но разум снова победил страсть, и Джон повернул в сторону кабинета.

Он плотно закрыл за собой дверь, словно отсекал малейшую возможность к отступлению, сел за письменный стол и задумался. Еще совсем недавно ему казалось, что нет способа заставить Харолда выделить достойное содержание бывшей жене и детям. Но теперь, благодаря Хелен, обнаружились очень и очень серьезные факты. Джон зловеще улыбнулся и приступил к работе.