"Путь к алтарю" - читать интересную книгу автора (Росс Голди)

5

Хейзл сварила обещанный кофе. Гауэйн, держа в руке кружку с дымящимся напитком, быстро осмотрел оставшиеся картины.

— Почему ты перестала рисовать людей?

— Денег не было на натурщиков, — быстро ответила Хейзл.

— Здесь полно зеркал — могла бы себя нарисовать.

— Неинтересно.

— Тогда, может быть, портреты?

— Они у меня не получаются. Слишком много времени уходит на то, чтобы добиться сходства с оригиналом.

— А может, это слишком интимная вещь? — предположил Гауэйн. — Художница и натурщик. Они что, начинают приставать к тебе?

Гауэйн оказался гораздо ближе к истине, чем думал. Хейзл рассмеялась, но смех получился натянутым.

— Ты, наверное, думаешь, что мы живем в Париже девятнадцатого века. Мне и в голову бы не пришло спать со своими натурщиками.

— Когда ты мне сказала, что переехала на новое место, я грешным делом подумал, будто ты свила гнездышко с любовником.

Хейзл на него так посмотрела, что Гауэйн смутился.

— Прости, сморозил глупость. — Он сложил руки на груди, прижав кружку с кофе к изгибу локтя, и с любопытством посмотрел на девушку. — Что случилось, Хейзл?

Но она лишь рассмеялась. Гауэйн пожал плечами и допил кофе.

— Ну ладно, ты сама разберешься в своих делах. — Он снова посмотрел на полотна. — Я возьму это и это. Возможно, вон тот пейзаж. Хорошо бы к ним добавить еще пару картин, если у тебя получится что-нибудь интересное. Попытайся изобразить нечто драматическое. Цветов и голубых лесов больше не надо. Ты сможешь. Даю тебе месяц.

Хейзл проводила гостя и, вернувшись в дом, вдруг почувствовала себя страшно одинокой. Ночь была теплой и безветренной. Огни Лондона приглушали яркий свет звезд.

Она вернулась в дом и стала рассматривать свои картины. Сейчас Хейзл хорошо видела, что Гауэйн имел в виду, когда критиковал ее. Ее манера письма была действительно слишком зажатой, чересчур осторожной.

Хейзл бесцельно бродила по дому, но желаемое вдохновение не приходило. Добравшись до верхнего этажа, она обнаружила балкон. Вот как раз то, что мне нужно, подумала она и вышла в теплую ночь. Уличные звуки едва доносились сюда, а звезды на небе казались ближе и ярче… Хейзл подошла к балюстраде и облокотилась на нее. Где-то рядом полным ходом шла вечеринка — слышались оживленные голоса, смех…

Внезапно Хейзл в голову пришла мысль: если я и дальше буду сторониться мужчин, то так недолго превратиться в синий чулок. Разозлившись на саму себя, она топнула ногой.

— Эй, кто там? — тотчас послышался из темноты знакомый голос.

Хейзл застыла на месте. Мне только не хватает сейчас еще одной стычки с вредным садовником, подумала она, смахнув со щеки слезу. Хейзл затаилась, надеясь, что тот уйдет.

Темноту ночи прорезал сильный луч фонаря.

— Вот это сюрприз!

— Добрый вечер, — сухо сказала Хейзл.

«Садовник» направил луч света ей в лицо.

— Вы в порядке? — спросил он.

— Естественно, — ответила Хейзл, защищая ладонью глаза от яркого света.

— В таком случае что вы здесь делаете?

— Смотрю на звезды.

— На звезды и в одиночестве?

— А что? — задиристо спросила Хейзл.

— Где же ваш друг?

На какой-то миг Хейзл показалось, что он прочел в ее душе: юноша, отпрянувший от нее с испугом и отвращением; девушка, замкнувшаяся в своем одиночестве, застоявшийся талант, вянущая красота… Хейзл почувствовала себя раздетой. Она прикрыла лицо рукой, но «садовник», видимо, успел что-то заметить, потому что требовательно спросил:

— Что случилось?

Но Хейзл уже взяла себя в руки. Этот мужчина, конечно, не может залезть ко мне в душу, успокоила она себя. Просто я переутомилась за последние дни и поэтому часто вспоминаю тот ужасный эпизод с Робином.

— Ничего не случилось.

«Садовник» что-то сделал с фонарем, и его свет стал более рассеянным. Хейзл по-прежнему плохо видела собеседника, но чувствовала, как он смотрит на нее.

— Абсолютно ничего, — более резко повторила она.

К своему удивлению, Лерой вдруг обнаружил: он хочет, чтобы девушка доверилась ему.

— Я не собирался расстраивать вас, — мягко проговорил он.

— У вас бы и не получилось, — буркнула Хейзл.

Значит, она опять вышла на тропу войны, подумал Лерой. В кои-то веки посочувствовал женщине и сразу получил по физиономии.

Грубость Хейзл напомнила ему об уроке, который он собирался ей преподать.

— Вы из тех женщин, которые любят смотреть на звезды в одиночестве? — осведомился он обманчиво ласковым голосом.

Лерой увидел, как у нее дернулось лицо, и это пролило бальзам на его уязвленную гордость.

— Я не принадлежу к женщинам, которые цепляются за руку мужчины с утра до вечера.

Ее ответ почему-то разозлил Лероя, но он сдержался и с преувеличенным восхищением сказал:

— Не сомневаюсь в этом.

— Нечего насмехаться надо мной! — взорвалась Хейзл.

— Я и не думал, — растягивая слова, заверил Лерой. — Я считаю, что вы очень находчивая девушка.

Хейзл уловила в его словах подтекст, хотя и не поняла какой.

— Почему вы так считаете? — спросила она.

— В такую ночь нелегко отделаться от друга. Но нельзя ведь позволять своим чувствам мешать осуществлению намеченной цели, не так ли? — Внезапно в его голосе зазвучали стальные нотки. — И кто это сказал, что мужчины сильный пол? Женщины, с моей точки зрения, гораздо более, скажем так, целенаправленны. Я не говорю «жестоки», потому что это слишком грубо.

Хейзл ошеломленно смотрела на собеседника. Сначала она подумала, что объект его нападок она сама, так как других женщин здесь не было. Ее удивило, с какой горечью говорил «садовник». Но постепенно обвинительная речь мужчины вывела ее из себя. Хейзл вышла из тени и перевесилась через перила балкона, почти вплотную приблизившись к лицу «садовника».

— Не смейте разговаривать со мной в таком тоне! — гневно воскликнула она.

— Ну да, вы, конечно, другая! — насмешливо проговорил он.

— Я вообще не желаю разговаривать с вами, — презрительно заявила Хейзл.

— И не надо. Вы уже и так много сказали.

— Что это я вам сказала? — удивилась Хейзл.

— Например, что вы художница и ищете спонсора. Я прав? — Лерой засмеялся. — И вы думаете, что эту роль может взять на себя ваш богатый сосед. После того, разумеется, как вы исправите его мещанский вкус.

Хейзл притихла. Она как чувствовала, что Гауэйну не следовало распускать язык в бистро!

— Я не собиралась… — начала было возражать она.

— О, не скромничайте! И вы совершенно правильно решили, что в этом деле ваш друг будет вам помехой, поэтому и улизнули от него.

Хейзл медленно покачала головой и промолвила:

— Да вы просто ненормальный.

— Хочу дать вам дружеский совет. Идите к цели прямой дорогой — принесите несколько картин или что-то в этом духе. Таким образом, вы добьетесь большего успеха, чем если прибегнете ко всяким женским хитростям.

Хейзл была настолько возмущена, что чуть не перепрыгнула на соседний балкон, чтобы стереть надменную улыбочку с лица нахала. Она схватилась за перила, чтобы удержаться на месте.

— Послушайте, вы! — процедила она сквозь зубы. — Мне не нужен ни Гауэйн Маккей, ни ваш хозяин, ни вы сами. — «Садовник» снова рассмеялся, чем еще больше разозлил Хейзл. — Знаете что, я впервые в жизни встречаю такой грязный ум! Кроме того, вы никуда не годный садовник и такой же плохой охранник!

— Что? — не понял он.

— Если бы я на самом деле была вором, — насмешливо продолжала Хейзл, — то мой напарник давно бы уже обчистил первый этаж дома, пока вы тут со мной разговариваете.

Молчание противника было красноречивым. Хейзл почувствовала себя лучше. Она повернулась и пошла к двери. Но, перед тем как скрыться в доме, она не удержалась и бросила на прощание:

— На вашем месте я бы искала себе другую работу, не дожидаясь, когда денежный мешок уволит вас.

Лерой ворвался в свой офис мрачнее тучи и сразу вызвал секретаршу.

— Найди мне один телефон, Реджи, — приказал он.

Милейший из боссов сегодня был явно не в духе. Реджи понимающе вздохнула. Она служила у Лероя уже десять лет, поэтому понимала его с полуслова. Телефон бывшей миссис Уэскер лежал у нее всегда под рукой. Но босс удивил ее, когда продолжил:

— Этого человека зовут Гауэйн. Он снимал когда-то студию в нашем Центре искусств. Преподавал в одной из художественных школ. Я хочу срочно переговорить с ним.

Задание было из серии «поди туда, не знаю куда», — но Реджи, преданнейшая из секретарш, ответила:

— Хорошо. Кто-нибудь еще вам нужен?

— Нет. Займись этим прямо сейчас.

— Потребуется какое-то время, — предупредила Реджи.

— О… хорошо. Я могу поговорить с Маршей, — деловым тоном произнес он.

Реджи соединила босса с бывшей женой, которая не скрывала своего недовольства.

— Кто тебе сказал, что мне предлагают продать акции «Уэскер Корпорейшн»? — спросила Марша.

— Твой потенциальный покупатель. А кто продавец — было нетрудно догадаться.

Его тон еще больше разозлил Маршу.

— Ты считаешь себя очень умным.

При других обстоятельствах Лерой постарался бы как-то успокоить ее, но сегодня он шел напролом.

— Загляни в устав компании, Марша. Ты обязана соблюдать его наравне с другими держателями акций.

— И что?

— «Уэскер» все еще закрытая компания, моя дорогая. Если ты продашь акции на стороне, то твой покупатель сразу обнаружит, что для него они бесполезны. Он не будет иметь права голоса в компании, не сможет заработать на их повышении и ему придется сильно попотеть, чтобы избавиться от них, в конце концов. Он может даже подать на тебя в суд. Если я первым не сделаю это.

На другом конце провода повисло молчание.

— Я не знаю, что на тебя нашло! — наконец раздраженно воскликнула Марша.

— Возможно, я устал от чьих-то интриг.

Он слышал в трубке тяжелое дыхание Марши, и ее злость передавалась ему по проводам. Что я увидел в ней хорошего? — с удивлением подумал Лерой.

— Советую тебе хорошенько поразмыслить, — сказал он и положил трубку.

— Его зовут Гауэйн Маккей, — доложила Реджи, войдя в кабинет. — Сейчас его нет на месте, но я оставила сообщение с просьбой позвонить вам.

— Спасибо, — поблагодарил Лерой, быстро переварив эту информацию. — Что-нибудь еще?

Реджи колебалась, после чего осторожно сказала:

— Мисс Моррис из отдела по связи с прессой. Что-то насчет царапины на ее автомобиле.

Лерой неожиданно развеселился.

— Признан виновным, — сказал он, отсмеявшись. — Пусть отремонтирует и пришлет мне счет.

У Реджи глаза на лоб полезли. Босс отвадил немало женщин, лелеявших мечту выйти за него замуж, но она еще ни разу не слышала, чтобы он портил их машины.

— Ничего не говори, — заметил Лерой, в глазах которого плясали озорные огоньки. — Ты не знаешь, что на меня нашло. Значит, нас таких уже трое.

Реджи не имела ни малейшего представления, о чем он говорит, но подумала, что мистер Уэскер самый лучший босс на свете.

— Если честно, это отравляет мне жизнь здесь, — хмурясь, призналась Хейзл.

— Почему? — с улыбкой спросила Полин, зашедшая навестить подругу.

— Каждый раз, когда я выхожу на улицу, я боюсь, что тут же появится этот садовник и скажет какую-нибудь гадость.

— Хедли тоже постоянно говорит неприятные вещи — ты же не обращаешь внимания.

— Хедли — это совсем другое, — упрямо заявила Хейзл.

— Знаешь, что я думаю? Тебе нужен покровитель.

— Еще чего не хватало!

Хейзл вспомнила вчерашнюю ухмылку «садовника» и еще больше разозлилась.

— Молчу-молчу, — сдалась Полин, чувствуя плохое настроение подруги. — Может, тебе поискать другую работу?

— Ты представляешь, какую характеристику даст мне Хедли? Идеальным выходом из этой ситуации было бы начать продавать свои картины, — задумчиво произнесла Хейзл и рассказала Полин о предложении Гауэйна. — Но у меня мало готовых работ. Гауэйн предлагает мне заняться портретной живописью. Тут одна соседка изъявила желание попозировать мне.

Женщина, о которой упомянула Хейзл, была колоритной личностью. Она носила ярко-оранжевое вельветовое пальто с высоким воротником, который поднимался до ушей. Двухъярдовый шлейф этого немыслимого одеяния волочился за ней по тротуару. Под пальто дама носила рваную темно-вишневую нижнюю юбку. Обута она была в парусиновые туфли зеленого цвета. Когда Хейзл впервые увидела ее, то сразу наметанным глазом художника оценила эту бесценную модель.

Сегодня утром, встретив Хейзл на улице, женщина расплылась в улыбке и представилась:

— Гризелда Гриффит. — И протянула Хейзл морщинистую руку. — Однажды я уже работала натурщицей, — важно заявила она. — Могу посидеть и для вас. Говорят, у меня очень хорошая фигура.

Хейзл пришла в восторг от такого щедрого предложения, однако испугалась, что женщина начнет раздеваться прямо на улице, чтобы продемонстрировать сногсшибательные изгибы своего тела.

Когда Хейзл рассказала Полин о своем разговоре с мисс Гриффит, обе долго смеялись. Девушки поболтали немного о том о сем, и Полин ушла.

Хейзл облокотилась о подоконник и стала смотреть в сад. Сгущались сумерки, и воздух был напоен чудесным ароматом цветов. Этот теплый вечер навеял мысли, в которых Хейзл не призналась бы даже себе. Размечталась! — презрительно сказала она себе и решила принять холодный душ, чтобы успокоить разыгравшееся воображение. Когда Хейзл уже стояла под сильной струей воды, в дверь громко постучали. Она выскочила из ванной и схватила полотенце. Стук усилился. Так барабанить в дверь мог только зловредный соседский садовник. Хейзл быстро натянула на себя длинную футболку и открыла дверь. Это была мисс Гриффит, одетая еще более нелепо, чем обычно.

— Помогите мне достать котенка с крыши! — жалобно попросила она. — Он убежал и теперь не может слезть оттуда! Ах, мой малыш!

Хейзл хотела посоветовать вызвать пожарных или полицию, но, увидев расстроенное лицо женщины, передумала.

— Пойдемте, — сказала она, положив руку па ее костлявое плечо.

Котенку действительно было не больше двух месяцев. Он сидел на крыше небольшой будки и душераздирающе мяукал.

— Он выбежал, когда я выносила мешок с мусором, — объяснила мисс Гриффит. — А этот мужчина, — она кивнула на дом миллионера, — всегда выезжает из гаража на большой скорости. Совсем не думает о других, — осуждающе добавила она.

Хейзл с трудом взобралась на бочку, стоявшую рядом с будкой, а с нее перебралась на крышу. Она протянула руку и схватила орущего котенка.

— Осторожнее! — строго сказала мисс Гриффит, беспокоясь о своем питомце.

Хейзл едва удержалась от колкости. В награду за спасение котенок оставил на тыльной стороне ее руки длинные царапины. Она подползла к краю крыши и протянула котенка хозяйке. Та сразу сунула его за пазуху и, не говоря ни слова, пошла домой, предоставив Хейзл спускаться с крыши без посторонней помощи. Кляня на чем свет стоит неблагодарную мисс Гриффит, девушка кое-как слезла на землю и, продолжая ворчать, направилась к дому. Но, когда Хейзл подошла к двери, та оказалась запертой — захлопнулась от порыва ветра.

— Это уж слишком!

Грязная, вся в синяках и в царапинах, одетая в футболку, босая, Хейзл в отчаянии опустилась на тротуар. Вдруг ей пришла в голову мысль, что у мисс Гриффит может быть запасной ключ от дома Суортсов. Она встала, но не успела сделать и шага, как ей в лицо ударил свет автомобильных фар. Машина ехала прямо на нее, но в последний момент водитель резко вывернул руль.

— Смотрите, куда едете! — зло выкрикнула Хейзл, отскочив в сторону.

К ее ужасу, автомобиль подъехал к гаражу миллионера и исчез внутри. Хейзл не успела рассмотреть лицо водителя, но ей это было ни к чему: его широкие плечи она сразу узнала. Ею овладела слепая ярость: чертов садовник чуть не задавил ее! Она бросилась в гараж и стукнула кулаками по капоту дорогого автомобиля. Водитель, вынимавший ключ из замка зажигания, удивленно вскинул голову.

— Вы что, совсем спятили?! — крикнула Хейзл.

Наконец-то она могла выместить на ком-то свою злость, тем более что этот тип заслужил, чтобы на него наорали. Хейзл продолжала барабанить по капоту, чувствуя, как с каждым ударом ей становится легче.

— Прекратите! — командным тоном потребовал садовник, или охранник, или кем там он еще был.

Хейзл, к своему удивлению, перестала стучать и уставилась на ненавистного ей мужчину горящими глазами. Он схватил ее за запястья, развернул к себе лицом и тоже вперился в нее сверкающим взглядом.

— Опять вы! Меня почему-то это уже не удивляет.

Он был раздражен, но, как отметила про себя Хейзл, оставался все таким же сногсшибательно красивым. И от его прикосновения ее снова обдало жаром.

Хейзл проглотила ком, застрявший в горле. Враг не отпускал ее, но выражение его лица смягчилось.

— Зачем вы это делали? — спросил он, бросив взгляд на капот машины.

Дверь гаража начала медленно опускаться, и вскоре их окутала кромешная тьма.

— Вы ехали прямо на меня, — сердито ответила Хейзл.

— О чем вы? А, это когда вы плясали в мокрой футболке прямо перед моей машиной?

— Она не мокрая, — задиристо возразила Хейзл. — Грязная немного, помятая и…

— И в свете фар прозрачная, как стекло, — добавил «садовник». — При таких обстоятельствах можно считать чудом, что я не наехал на вас.

Хейзл враждебно посмотрела на него.

— Выходит, опять я виновата, да?

— У меня такое впечатление, что вы словно магнитом притягиваете к себе… э-э-э… несчастья.

Хейзл его голос показался невероятно сексуальным. Ах, как, должно быть, приятно, когда таким голосом во время занятий любовью тебе нашёптывают нежные слова! Хейзл покраснела как рак от столь нескромных мыслей — она была рада, что темнота скрывает ее пылающие щеки.

— Боже, как я ненавижу вас! — с чувством сказала она.

Ее мучитель мягко рассмеялся.

— Ничего, это пройдет.

Он подался к ней, и Хейзл инстинктивно вжалась спиной в стену. Но «садовник» лишь нажал на выключатель, находившийся над головой Хейзл. В гараже стало светло.

— А теперь объясните мне, что за шоу устроили вы в своей мокрой… простите, в слегка помятой футболке? Или предполагается, что я сам должен догадаться? — цинично ухмыляясь, осведомился «садовник».

Хейзл задохнулась от возмущения.

— Да как вы смеете?! Вы окончательно рехнулись!

— Еще нет, — с иронией ответил он, — хотя вы очень хотите добиться этого. — И строго спросил: — Что вы делали в таком виде на улице?

Продолжая кипятиться, Хейзл поведала историю с котенком. Когда она закончила, в гараже наступила тишина.

— И не вздумайте смеяться надо мной, — предупредила она со слезами на глазах.

— Боже упаси. Наоборот, я преклоняюсь перед вашей сердобольностью.

— За которую я и поплатилась, — пробормотала Хейзл.

В гараже было холодно, и она поежилась.

— Вам следует вернуться домой и потеплее одеться, — посоветовал «садовник».

— Я не могу, — призналась Хейзл, нервно кусая губы.

— Не понял.

Хейзл усмотрела в его тоне оскорбительный намек и опять вскипела.

— Дверь захлопнулась от ветра! Теперь понятно?!

— Ну и что?

— Дверь заперта, а ключ остался внутри, процедила она сквозь зубы. — Дошло до вас наконец?

«Садовник» медленно прошелся глазами по ее дрожащей фигурке и, подавив улыбку, вежливо ответил:

— Теперь — да.

К тому, что она замерзла, добавилась еще саднящая боль от занозы, засевшей в ребре ладони. Хейзл стала высасывать кровь.

«Садовник» молча взял ее под локоть и повел в дом через внутреннюю дверь гаража. Хейзл не сопротивлялась, лишь резко сбросила его руку и протиснулась в холл.

— Прошу, — насмешливо проговорил он, посторонившись.

— Он, должно быть, самый жадный миллионер в мире, — буркнула Хейзл себе под нос.

— Простите? — «Садовник» был явно шокирован.

— Ваш хозяин, — пояснила Хейзл. — Не может нанять хорошего специалиста.

— А… да, — после небольшой паузы согласился «садовник» и улыбнулся. Он повел Хейзл в кухню, которая оказалась еще более ослепительной, чем та, что в доме Суортсов. — Возможно, вы правы, — сказал он наконец. — У вас, насколько я понимаю, есть опыт по найму домашней прислуги?

— Вы не ошиблись, — с усмешкой подтвердила Хейзл, и удивление, промелькнувшее в глазах «садовника», доставило ей удовольствие. Когда я училась в художественной школе, подрабатывала горничной в гостиницах. Их владельцы хотели, чтобы у них все блестело за гроши.

— А почему вы решили, что мой… э-э-э… хозяин такой же?

— Иначе он бы не нанял вас. Вы не профессионал.

Глаза «садовника» сузились, в голосе появилась резкость:

— Вы очень наблюдательны.

— Это приходит с опытом, — заметила Хейзл тоном бывалого человека.

Она все никак не могла согреться. Ей бы помогла сейчас чашка горячего кофе, но она скорее умрет от холода, чем попросит врага о такой малости. Хейзл придвинулась поближе к обогревателю.

«Садовник» внимательно посмотрел на нее и с легким сарказмом спросил:

— И что же сделал бы настоящий профессионал на моем месте сейчас?

Даже если он предложит мне кофе, я откажусь, решила Хейзл и ответила:

— Помог бы мне перелезть через забор. Он громко, от души расхохотался.

— Мне кажется это неразумным. — Лерой показал на ее голые ноги. — В тот раз на вас хотя бы были шорты.

В данную минуту Хейзл готова была убить проклятого «садовника». Я не приму от него кофе, даже если он будет умолять, зареклась она.

— А у вас нет случайно ключей от дома Суортсов? Или, может, вы знаете, у кого они могут быть?

— Сара Эсмонд должна знать об этом.

Но, когда Хейзл позвонила Саре, той не оказалось дома. «Садовник» взял у девушки трубку и продиктовал на автоответчик:

— Хейзл Купер захлопнула входную дверь и осталась на улице. Позвоните и скажите, у кого есть запасной ключ. — И продиктовал номер.

— Теперь мне придется оставаться здесь, пока Сара не позвонит, — сказала Хейзл, на что «садовник» лишь пожал плечами. — Но она может позвонить нескоро, — добавила она.

— Располагайтесь поудобнее и ждите.

— А если она не позвонит до утра?

«Садовник» улыбнулся, и у Хейзл возникло ощущение, что она сказала что-то не то.

— Я не могу оставаться здесь всю ночь, — неровным голосом предупредила она.

— Не понимаю, что вам мешает.

«Садовник» говорил спокойно, но глаза его лихорадочно блестели. Хейзл вдруг осознала, что, кроме старой тонкой футболки, на ней больше ничего не надето. Она обхватила себя руками и гордо вскинула голову.

Лерой, видевший ее насквозь — в буквальном смысле, — широко улыбнулся и сообщил:

— В доме полно свободных комнат, если вас это волнует.

Хейзл заявила, что не нуждается в спальне, но у нее получилось неубедительно.

Лерой подошел к ней вплотную и сказал:

— Послушайте, моя дорогая, это вы виноваты в том, что произошло, а не я. Я лишь пытаюсь помочь вам.

Его слова тоже показались Хейзл неубедительными. Но она не собиралась давать этому типу возможность почувствовать себя ее спасителем.

— Почему?

— Разные могут быть причины, — туманно ответил он. — Может, я хотел, чтобы вы пожалели о своих словах.

— О каких словах? — удивилась Хейзл.

Лерой смотрел на нее с насмешливой улыбкой.

— «Я не нуждаюсь в вашей помощи. Ни сейчас, ни в будущем», — процитировал он, и Хейзл покраснела. — Забудем об этом. Разве мужчины не должны помогать слабому полу?

Хейзл растерялась. Она перестала понимать этого человека. Его бросало из одной крайности в другую, и все его слова, казалось ей, имели сексуальный подтекст, что держало Хейзл в постоянном напряжении.

— Я не слабый пол, — процедила она сквозь зубы.

— В этом я, пожалуй, согласен с вами. Но, к сожалению, я еще не избавился от рыцарских замашек. Вы даже представить не можете, насколько это смешно в наш век воинственных женщин.

— Я не… — начала было Хейзл, но осеклась, поняв, что оправдываться глупо.

Лерой улыбнулся, оценив ее разумный подход.

— Если бы вы были мужчиной, я бы без колебаний выставил вас на улицу и сказал: сами думайте, как вам попасть в дом. — Он коснулся рукой ее щеки. Хейзл замерла. — Но разве я могу сказать такое дрожащей девушке? — Его голос обрел бархатистые обертона.

Хейзл отпрянула и, едва дыша, спросила:

— Что вы собираетесь делать со мной?

После небольшой паузы он рассмеялся.

— О, я сделаю то, чего от меня ждут. Помогу, предложу крышу над головой, защищу.

Его рука скользнула по ее щеке, опустилась к шее и затем обхватила затылок.

Лерой улыбался, но в его глазах тлел огонь. Хейзл хотела отвернуться от его завораживающего взгляда, но не смогла.

— Да, — тихо произнесла она, — разумеется.