"Между небом и тобой" - читать интересную книгу автора (Мэй Сандра)

8 Игра в прятки на раздевание

После плотной закуски и кофе Джессика прониклась к лорду Бакберри абсолютно дочерними чувствами, кроме того, ее начало опять клонить в сон. Что же касается Джонни Огилви, то он, напротив, был сильно встревожен рассказом старика.

Некоего толстячка — только отнюдь не безобидного — Джонни и Джессика встретили практически на пороге кофейни, в которой застрелили Пабло Морячка. Джессика летела в Касабланку от самого Нью-Йорка с одним и тем же соседом — толстячком по имени Ризби. Теперь толстячок расспрашивал пассажиров о блондинке, которая может носить парик… Слишком много совпадений, лихорадочно думал Джонни. Слишком много.

Лорд Бакберри пригласил Джессику прогуляться по палубе, и они отбыли, болтая без умолку, а Джонни остался сидеть за столиком вместе с леди Треверс. Едва неутомимый лорд и его новая подружка скрылись за поворотом, Джонни склонился к леди Треверс.

— Скажите, Глория, лорд Бакберри читает много детективов — или…

— Или, мой дорогой, или. Гарри был большим человеком в английской разведке. Глава нашей резидентуры на Ближнем Востоке — это вам не кот начхал. Правда, это было чертовски давно, но некоторые навыки остаются на всю жизнь. Я и внимания на того толстячка не обратила бы, но Гарри мгновенно положил на него глаз. И знаете, Джонни, после того как Гарри указал мне на него, я тоже поняла, что этот человек подозрителен. Он… не тот, кем пытается казаться. Внешность истрепанного плюшевого мишки плохо сочетается с глазами голодного стервятника. И потом руки…

— Что руки?

— Понимаете, милый, я в университете занималась полевой работой. Собирала образцы речи, записывала диалекты. Когда слушаешь кого-то, невольно смотришь на руки — чтобы не смотреть в глаза и не смущать человека. Я привыкла определять людей по рукам… Этот толстячок издали похож на бухгалтера, но руки у него скорее солдатские. Характерные мозоли и потертости на пальцах… собственно, у вас тоже есть такие следы… этот человек много и часто работает с огнестрельным оружием. Согласитесь, странное увлечение для безобидного бухгалтера.

Джонни вытаращился на пожилую даму, уже не заботясь о правилах хорошего тона. Этот божий одуванчик, эта типичная английская старушка обладала острым глазом и еще более острым умом — и дурить ей голову дальше было не только неприлично, но бесполезно. Джонни Огилви вздохнул и придвинулся к леди Треверс поближе.

Гоблин с удовольствием разнес об стену графин и стаканы с единственной тумбочки в их четырехместной каюте. Трое его парней сидели, прижавшись друг к другу, на краешке нижней койки и страшно напоминали испуганных птенцов-переростков. Гоблин бушевал.

Никаких трудностей поначалу не предполагалось. Гоблин давным-давно использовал свою безобидную внешность в различных преступных целях. Чаще всего давил на жалость, подозрений не вызывал, желания вызвать полицию — тем более. На вторую палубу он пришел неторопливым шагом абсолютно чистого перед законом человека… нет, человечка, который и понятия не имеет, что вторгся на чужую территорию.

Он состроил козу малютке, игравшей с куклой возле самой лестницы, раскланялся с пожилыми джентльменами, прогуливавшимися вдоль планшира, сделал комплимент дамам, попросил вопросительно глядящего на него стюарда принести ему стакан воды — и страдальчески улыбнулся при этом, показав пузырек с таблетками… Словом, Гоблин сделал все, как надо, чтобы элегантно вписаться в мир второй палубы. Времени у него было мало — уже к завтрашнему дню стюарды выучат своих подопечных в лицо, и тогда проникнуть наверх будет труднее.

Возможно, он перегнул палку с расспросами о Джессике Паркер. Не стоило быть таким настойчивым, в особенности с тем дедуганом в инвалидном кресле. Дедугану было на вид лет сто, но глаза у него горели, как у кота, он Гоблину сразу не понравился…

В общем, не успел Гоблин войти во вкус, как явились два здоровенных матросика, аккуратно завернули ему руки за спину и нежно спустили по лестнице сначала на третью, а затем и на четвертую палубу. Здесь местный стюард — гораздо менее любезный, чем те, верхние, — в весьма красочных выражениях обрисовал положение того, кто будет шляться на вторую или, упаси бог, на первую палубу, несмотря на то что таблички с запрещающими надписями висят буквально на каждом шагу… Выходило так, что один штраф Гоблин уже заработал, а повторный будет в два раза больше, после чего Гоблина могут подвергнуть домашнему аресту и высадить на берег в ближайшем (Дакар, Сенегал) порту.

В Дакар они должны прибыть к вечеру — времени было в обрез. Из того, что он успел узнать, следовало, что никаких молодых блондинок и брюнеток среди пассажиров второй палубы не замечено, а высокие и мускулистые молодые люди бродили в количестве не избыточном, но достаточном.

Гоблин перестал бушевать и сделался холоден, как айсберг. Фотографию, выдранную из уничтоженного в Касабланке паспорта Джессики Паркер, он по очереди сунул под нос всем троим своим мальчикам и велел им отправляться наверх.

— Прошерстите палубу и сразу в каюты. Времени у вас часа полтора, не больше. Учитывая ваше умственное развитие, заметут вас в два счета, но хоть что-то вы должны успеть. Девку запомнили?

— Да, босс.

— Она может быть в парике. Ищите такую… цыпочку! У нее отличная фигурка, а глаза голубые. И попытайтесь выглядеть хоть немного приличнее!

Трое громил осторожно покинули номер и на цыпочках поднялись по запретной лестнице наверх.

Справедливости ради стоит отметить: хотя суммарный интеллект этих трех джентльменов стремился к нулевым показателям, профессиональные навыки у них были очень и очень неплохие.

Поднявшись на вторую палубу и немного посовещавшись в укромном уголке, они решили сыграть единственную доступную им роль. В считаные секунды были порваны пополам наушники портативного плеера, сам плеер забрал себе старший группы. Через пару секунд трое типичных секьюрити — двое с проводочками, свисающими из уха, один что-то бормочет в рацию — деловым шагом обошли всю вторую палубу, профессионально бесстрастно отодвигая в сторону зазевавшихся гуляк. Один из стюардов нахмурился и двинулся к ним, но старший поманил парня пальцем и с важным видом указал вниз, на лестницу, ведущую к каютам. Стюард в недоумении заглянул туда — и через мгновение уже летел вниз, получив сильнейший удар по голове.

Трое громил быстро спустились вслед за своей первой жертвой, вынули у него из кармана универсальный ключ от кают и начали в быстром темпе осматривать помещения.

Джонни Огилви убедился, что Джессика улеглась передохнуть, и отправился в душ. Он намылил голову и с блаженным стоном встал под горячие тугие струи воды. Хорошо живут богатеи! Весь круиз здесь будет горячая вода, притом пресная. Удивительно, на что только не идут компании, чтобы привлечь клиентов. Ведь общий объем пресной воды, которую лайнер запасает в дорогу, составляет едва ли не две трети всего тоннажа…

Джонни перестал думать о тоннаже и богатеях, жесткой мочалкой энергично взбил пену на плечах и груди, снова постоял под горячей водой, потом, блаженствуя, медленными, массирующими движениями намылился гелем для душа с запахом лайма и мяты, замурлыкал битловские «Норвежские леса»… С головы до ног его обволокла душистая жемчужная пена — легкое потрескивание пузырьков, аромат, щекочущий ноздри, приятный сквознячок по спине…

Минуточку, а откуда у нас здесь сквознячок?

В следующее мгновение сзади к Джонни прижалось явно голое и наверняка женское тело. Отчаянный шепот прошелестел:

— Пой, не останавливайся! Они нашли меня!

Джессика Паркер полежала всего минуточку, после чего поняла, что спать совершенно не хочется, потому что жарко. Она решила устроить небольшой сквозняк и открыла иллюминатор, потом опустила противомоскитную сетку и задернула шторку, потом разделась донага и улеглась поверх покрывала.

Совершенно против ее воли в голову лезли воспоминания о смуглом теле, о татуировках, о горячих шоколадных глазах и насмешливых губах, о крепких руках, об объятиях и поцелуях — обо всем том, чего в жизни Джессики Паркер не было уже очень давно.

Она сердито завозилась на кровати, потом села…

… и в этот момент услышала голоса в коридоре.

Вероятно, помогло все же шестое чувство, или какое оно там по счету? Джессика соскользнула с кровати и подбежала к двери, осторожно приоткрыла ее, выглянула в коридор.

Три громилы в черном методично обыскивали каюты. Они запросто отпирали запертые двери, на пару минут заходили внутрь и почти тут же выходили обратно. Днем почти все пассажиры находились на палубе, но вот из-за одной двери послышался чей-то возмущенный возглас — сразу за ним последовал звук удара чего-то твердого обо что-то мягкое, наступила тишина, потом трое громил вновь показались в коридоре. До каюты Джессики оставалось всего три двери…

Она не особенно соображала, что делает. Времени одеваться не было, звать на помощь было бесполезно. Джессика успела нажать кнопку вызова стюарда, после чего дождалась, когда громилы скроются в очередной каюте, метнулась в коридор, всем телом навалилась на дверь Джонни…

Дверь оказалась открыта, хотя самого Джонни в каюте не было. Джессика торопливо заперла замок, повернув защелку на блок, заметалась по узкому пространству. Ручка входной двери внезапно дернулась вверх-вниз. Джессика похолодела. Из душа донеслось:

— О-о-о, знал я девушку, была она хороша, и жила она в норвежском лесу-у-у…

Джессика влетела в душевую кабину, где, собственно, и один-то человек помещался с трудом, но страх творит чудеса, сами знаете. Джессика Паркер, вне себя от ужаса, крепко прижалась всем телом к обнаженной спине и всему остальному телу Джонни Огилви и прошептала ему в ухо:

— Пой, не останавливайся! Они нашли меня!

Некоторое время безуспешно подергав ручку двери, ребятишки Гоблина воровато огляделись — и ссадили дверь вместе с замком с петель.

Каюта была пуста, в ней царил нормальный, абсолютно мужской бардак, никакого намека на присутствие женщины. Из душа доносилось бодрое пение, шумела вода. Старший группы осторожно потянул на себя ручку душевой…

И едва не упал, потому что на пороге возник молодой голый мужик с очень приличной мускулатурой и выразительными наколками по всему телу. Никакого страха молодой голый мужик не выказал, только удивление, вполне, надо сказать, обоснованное.

— Привет. Ошиблись дверью или как?

Старший группы инстинктивно чувствовал, что его позиция довольно уязвима. Молодой голый мужик был у себя дома, а они — у молодого голого мужика в гостях, причем незваных. В одной из предыдущих кают хозяин тоже был против — но того хлюпика они скрутили одним мизинцем, а с этим парнем будут проблемы. Тут на громилу снизошло озарение — иначе не скажешь. Старший отступил и примиряюще поднял руки перед собой.

— Извини, братан. Служба, сам понимаешь. У нашего босса сбежала телка. Такая, понимаешь ли, курва, спасу нет. Только он прикорнул — она ходу. Вот ищем ее. Не видал? Блондинистая такая цыпа, глазки голубые…

— Да нет, не видал. Ты зачем дверь сломал?

— От усердия. Извини еще раз, браток.

Джонни очень медленно двигался вперед, громилы отступали, приноравливаясь к его шагу. Обе стороны отчаянно старались не делать резких движений. Когда троица оказалась в коридоре, Джонни вдруг окликнул старшего:

— Эй, брат!

— Чего?

— А дверь? Нехорошо, я голый, а у вас сбежала блондинистая курва. Вдруг ворвется и изнасилует?

Три квадратные физиономии треснули пополам, являя миру три самые необаятельные на свете улыбки. Юмор молодого голого мужика оценили. Один из громил, кряхтя, но без видимых усилий поднял злополучную дверь и вернул ее на место. Джонни кивнул.

— Спасибо, брат. Удачи. Ловите ее скорее, проститутку такую!

— Ага. Бывай.

Джонни закрыл дверь и прислонился к ней спиной, переводя дыхание. Через некоторое время он почувствовал на себе чей-то внимательный взгляд.

Джессика Паркер стояла на пороге душевой — обнаженная, перламутрово-золотистая, прекрасная — и смотрела на Джонни Огилви. Он физически чувствовал ее взгляд — щекотное тепло по груди, животу, бедрам…

Джессика Паркер склонила мокрую золотистую головку на плечо и проворковала, не сводя глаз с иероглифа в паху у Джонни:

— Значит, проститутка, говоришь…

Джонни оторвался от многострадальной двери, шагнул вперед и подхватил Джессику на руки. Каюта вдруг стала очень тесной — а потом сразу очень просторной. Пространство ограничивалось всего одной кроватью, но у этой кровати не было границ. Джонни торопливо нашел улыбающиеся губы Джессики и с облегчением впился в них поцелуем, предоставив рукам охальничать, как сами захотят.

Джессика обвилась вокруг своего пирата не хуже дикого плюща — даже ногами специально зацепилась за его ноги. Ей очень хотелось обнять ВСЕГО Джонни сразу, но он был очень большой, и она смеялась тихонько, ползала по нему, уворачивалась от его жадного рта, потому что сама хотела попробовать на вкус его кожу, его губы, его улыбку…

Их объятия были тесными настолько, что оба даже не заметили, когда стали единым целым, а потом сквозь бешеный ритм двух тел, сквозь барабанный грохот сердец, сквозь прерывистое дыхание, сквозь тихий стон, похожий на смех, сквозь закушенные и улыбающиеся губы, сквозь испарину и блаженную дрожь кто-то из них — возможно, оба сразу — прошептал слова, которые уже на протяжении нескольких тысячелетий каждый раз подкупают своей новизной и оригинальностью.

— Я люблю тебя…

Они проснулись, когда вечерняя прохлада уже разливалась в воздухе, и в морскую свежесть постепенно просачивались пряные и резкие запахи близкого порта.

«Королева Виктория» подходила к Дакару, чтобы пополнить запас пресной воды и высадить часть пассажиров третьего и четвертого класса.

Джонни приоткрыл один глаз и посмотрел на Джессику. Она лежала на нем сверху и очень серьезно рассматривала его лицо. Джонни хмыкнул.

— Ты очень сурова, мой ангел. О чем ты думаешь? Не напрасно ли ты связалась с авантюристом?

— Нет, не об этом.

— А о чем?

— О том, что если мы сойдем на берег, нас увидят, а если не сойдем… то нам придется плыть с этими бандитами до самого Рио. И однажды мы не сможем спрятаться…

— Знаешь, Джесс, такие разговоры вполне способны разбудить в мужчине комплекс неполноценности. Я-то лежу и жду, что ты скажешь «ты был великолепен, любимый!» — а ты в это время как всегда строишь преступные планы.

Джессика усмехнулась и звонко поцеловала загорелый и твердый, как дубовая доска, живот Джонни.

— Ты был великолепен, любимый, и ты — лучшее, что приключилось со мной за последние десять лет, но мне не хотелось бы, чтобы это приключение стало последним в моей — и твоей — жизни. Я боюсь, говорю честно.

Джонни со вздохом сел, перетянул Джессику себе на колени и строго спросил:

— А какие у нас варианты?

— Понятия не имею.

— Денег у нас много, но не настолько, чтобы проехать полсвета за свой счет. Если мы сойдем в Дакаре, то у нас будет только один возможный маршрут — обратно в Марокко, потом в Испанию. Но с твоими документами я бы в Европу не совался. Это не лучшие фальшивки из того, что я видел.

— Значит, плывем в Рио?

— Да. А что касается бандитов… Думаю, их надо выманить на берег, но действовать придется быстро, перед самым отходом судна. Справишься?

— Постараюсь.

— Нам нужен сообщник. Я буду страховать тебя, но на берег ты пойдешь с Мерчисоном.

— Секретарь лорда Бакберри? Ты свихнулся? Он же немочь бледная!

— Ты же не под венец с ним идешь, Джесс. Зато мы ему можем доверять, он исполнителен, предан лорду…

— И кто сказал, что лорд Бакберри согласится?

Джонни улыбнулся и щелкнул встревоженную Джессику по носу.

— Вот за это не переживай. Могу представить, как старый диверсант истосковался по приключениям, сидя в своем кресле. Да он придумает нам такой план — Джеймс Бонд отдыхает! Поверь мне, я знаю, что говорю. Авантюрист — это не профессия, это образ жизни.

Джонни Огилви оказался прав. Лорд Бакберри так и просиял, выслушав отчет о последних событиях и просьбу помочь в составлении плана по избавлению от бандитской опеки. Разумеется, не обошлось и без участия леди Треверс. Бойкая старушка внесла свои предложения — и план засиял всеми цветами радуги. Осталось посвятить в него главного героя — несчастного Альфреда Мерчисона.

Старый лорд был категоричен:

— Ерунда! Он знал, на что шел, когда нанимался ко мне в секретари. Это школа жизни, знаете ли, а не бюро переводов в Южном Ипсвиче! Мерчисон!

Школа в Итоне хорошо муштрует своих птенцов, и несчастный Мерчисон почти не изменился в лице, выслушав указания своего работодателя. Потом молодой человек перевел взгляд на Джессику Паркер — и уши у него порозовели.

— Простите, сэр, но мне кажется, в план нужно внести некоторые изменения. Если мне позволено будет заметить, у леди Треверс отличная фигура…

— Мерчисон!

— Нет-нет, миледи, я вовсе не хочу быть дерзким, просто… предлагаю немного усовершенствовать ваш план.

Через несколько минут лорд Бакберри торжественно признал, что его секретарь — не тряпка и молодой осел, кем лорд в душе всегда его считал, но выдающийся и отчасти преступный ум.

— Говоря «преступный», Мерчисон, я подразумеваю то, что вас никто, даже слепоглухонемая домохозяйка, страдающая аутизмом, не заподозрит в способности составлять такие дьявольские и изощренные планы. То есть вы запросто можете стать главой преступного синдиката и ни разу не попадете под подозрение. А в остальном — снимаю шляпу. Меня подвела страсть к театральным эффектам, в то время как Мерчисон мыслит в духе сэра Хичкока. Глория, дорогая, вам не страшно?

— Гарри, не грубите. Да я просто счастлива! Когда мои внуки отправляли меня в этот круиз, я едва не лишила их наследства. Вы помните, я еще в Плимуте кричала им с борта, что они решили от меня отделаться? А теперь такое волнующее приключение… Джесси, дорогая, пойдемте подберем костюмы.

Джонни мрачно посмотрел оживленной леди Траверс вслед. Для старушки это всего лишь игра, но Джессике угрожает нешуточная опасность…

Старый лорд мягко положил пергаментную коричневую ручку на широкое плечо Джонни, и тот вдруг удивился железной хватке этой старческой руки.

— Не волнуйся, мой мальчик. Я знаю, о чем ты думаешь. Поверь, женщины действуют куда более изобретательно и феерично, когда не знают о грозящей им опасности. Мы с тобой позаботимся о том, чтобы все прошло гладко. А что до Алфи… Он хороший мальчик. Он — внук моего старого друга и коллеги. В свое время я пообещал его деду, что не оставлю малыша. Разумеется, все это время бедняга ненавидел меня лютой ненавистью, но теперь ему представился великолепный шанс проявить себя. Думаю, его ждет большое будущее в разведке.

Джонни ухмыльнулся.

— Не больно-то он похож на Джеймса Бонда…

Лорд Бакберри хитро поглядел на него поверх золотых очков.

— Как говорил наш классик — и мой коллега, кстати — Честертон — где лучше всего спрятать лист? На дереве. А где спрятать дерево? В лесу. Разведчик вовсе не должен быть двухметровым красавцем с сорока шестью белоснежными зубищами, постоянно трахающим всех мало-мальски симпатичных дамочек. Такого идиота видно за милю. Но разве кто-нибудь обращает внимание на скромных клерков? Почтальонов? Уборщиков в госучреждениях? Вот так-то. Ладно, пойдем и мы готовиться…

В общих чертах план выглядел следующим образом.

В порту Дакара «Королева Виктория» стояла три часа. Два часа из них Джессика Паркер должна была сидеть тихо, как мышь под метлой, и не высовываться. За это время Джонни Огилви предстояло вычислить среди толпы пассажиров на пристани тех, кто приходил к нему в номер, плюс «безобидного» толстяка, расспрашивавшего о блондинке в парике.

Примерно за час до отплытия Джессика должна была появиться на верхней палубе, дождаться, когда бандиты ее заметят, и неспешным шагом отправиться к трапу. На трапе — там есть пара укромных поворотов — ее сменит леди Треверс, одетая примерно как Джессика, в парике и темных очках. Она сойдет на пристань и будет прогуливаться до тех пор, пока бандиты не попытаются напасть на нее. При этом леди Треверс будет держаться все время рядом с командой корабля и при первой же опасности позовет на помощь.

Когда бандиты убедятся, что перед ними не Джессика, настоящая Джессика возникнет где-нибудь возле выхода с пристани и уведет бандитов за собой. Ей придется пройти пару кварталов — маршрут тщательно спланирован по карте — и в маленькой сувенирной лавке, имеющей запасной выход на соседнюю улицу, Джессику сменит Альфред Мерчисон, одетый в точности как Джессика. Сама же мисс Паркер вновь примет вид Пилар Эстевес — темный парик и коричневые линзы — и вернется на корабль. Мерчисону предстоит водить бандитов по узким улочкам Дакара, потом смыться от них и быстрее ветра примчаться к самому отходу лайнера.

Джонни Огилви все это время будет страховать дам — и Альфреда Мерчисона — после чего встретит Джессику и убедится, что бандиты остались в городе. Таким образом, им с Альфредом придется побегать — но дело того стоит.

На робкий вопрос Джонни, уверен ли Альфред в своих силах в смысле беготни по улицам незнакомого африканского города, секретарь лорда Бакберри гордо выпрямился и сообщил, что в Итоне был нападающим в команде по регби, а в беге по пересеченной местности завоевал Малый серебряный кубок, после чего посрамленный Джонни принес Альфреду свои извинения и с вопросами больше не приставал.

Впрочем, его ждало еще одно потрясение. Уже на рейде Дакара растворились двери каюты Джессики Паркер, и очам лорда Бакберри и Джона Огилви предстало прекрасное видение.

Из дохляка Мерчисона получилась отличная девица! Стройная, гибкая, изящная куколка — платиновый парик оказался Альфреду очень к лицу. Макияж, легкая блузка, укороченные брючки, удобные мокасины на маленькой ножке — Джонни не удержался и исподтишка дал подставной «Джессике» леща. Мерчисон пискляво ойкнул и замахал на Джонни руками абсолютно по-женски. Вышло смешно и талантливо, все смеялись. Парнишка прямо расцвел — и Джонни поклялся себе, что будет наблюдать за ним не менее тщательно, чем за настоящей Джессикой. Азарт сгубил не одну горячую голову.

Раздался громкий гудок, и «Королева Виктория» пришвартовалась в порту Дакара. Пассажиры столпились на своих палубах, предвкушая возможность пройтись по твердой земле…

Гоблин устроился прямо на палубе неподалеку от трапа. Парней он послал на пристань и велел смотреть в оба — двоим на пассажиров, а одному — на самого Гоблина. Если девка появится, то они ее увидят. А она появится, скорее всего появится, потому что логичнее для нее было бы сойти прямо в Дакаре и затеряться в портовом безумии города. Во всяком случае, Гоблин на ее месте сделал бы именно так.

Первая волна пассажиров схлынула, теперь толпились только на четвертой палубе, верхние выглядели свободными и почти пустыми. Гоблин зевнул… и едва не вывихнул себе челюсть.

Джессика Паркер, златовласая куколка в голубой рубашонке, нервно огляделась по сторонам и двинулась к трапу, на ходу доставая из кармана темные очки. Гоблин яростно замахал своим обормотам, и парни принялись добросовестно продираться сквозь толпу.

Джессика спустилась на один лестничный пролет, на несколько секунд скрывшись из поля зрения Гоблина…