"Ночи Корусканта 1: Сумерки джедаев" - читать интересную книгу автора (Ривз Майкл)

Глава 19

– Думал, он попался, не так ли? – спросил теневой король.

Каирд знал: отпираться нет смысла. Он не раз слышал: когда знаешь, что все пропало и позор и смерть неизбежны, с этим осознанием приходит какое–то умиротворение. Парадоксальное успокоение, или хотя бы облегчение, оттого, что наконец–то смотришь смерти в лицо. Не надо больше пытаться просчитать десять вариантов развития событий, не надо измышлять хитрый курс, лавируя в туманных лабиринтах будущего. Больше никаких интриг. Больше никаких тревог. Только покорность судьбе.

Каирд знал о спокойствии, с которым воин идет в свой последний бой, хотя ему самому не случалось испытать его. Оно обычно не было уделом убийцы, которому приказано выполнить задачу любыми средствами. Для такого, как Каирд, честь была не только излишней: временами она была бы попросту опасна. Убийцы не могли позволить себе такую роскошь, как честь.

Поэтому его удивило, что сейчас он испытал то самое чувство покоя, о котором знал с чужих слов. И все же это было так. Он знал, что выхода нет – сейчас теневой король произнесет приговор, и все будет кончено. Кое–кто в организации будет готов драться за право первым нажать на спусковой крючок; многие другие убили бы его, не придав этому особого значения. Даже те немногие, кого Каирд считал друзьями и союзниками, отправили бы его в Великое Гнездо, не проливая лишних слез. В конце концов, как говорится, ничего личного. Просто бизнес.

Каирд не питал иллюзий и насчет серьезности своего проступка. Одно дело обмениваться оскорблениями и подначками с Ксизором во время собраний. Но пытаться подставить его, украв бесценное имущество влиятельного правителя сектора на Метеллосе – это уже совсем другое. В наказание за первое теневой король Пери, наверное, просто добавил бы Каирду лишний шрам; за второе Ксизор не мог требовать меньшего, чем оледенелые останки недиджи, дрейфующие на орбите вокруг планеты.

Вот если бы ему удалось провернуть все чисто, не попавшись, – тогда другое дело. Дом Сижран был бы разгневан смещением своего любимого сына, но в качестве виго Каирду было бы намного удобнее противостоять их реакции.

Но он попался. И теперь…

– Он переиграл меня, – сказал Каирд. В этом признании не было стыда.

– Верно, – отозвался теневой король. – В следующий раз тебе придется быть осторожней.

«В следующий раз?»

Каирд пристально вгляделся в лицо Дала Пери. Он весьма умело различал выражения человеческих лиц, но теневой король выглядел совершенно бесстрастным. Мысли проносились в голове недиджи, словно перья на сильном ветру. Он знал, что Пери не склонен к бессмысленной или чрезмерной жестокости. С другой стороны, сострадание тоже явно не было главным мотивом его действий. Короче говоря, преступный король не был известен великодушными поступками.

Только практичными.

Каирд слегка приподнял голову.

– В следующий раз?

Пери кивнул, как бы подтверждая сказанное. Он откинулся на спинку кресла.

– Принц Ксизор честолюбив, – сказал он и пожал плечами. – В этом нет ничего поразительного, конечно: предки фаллиинов вовсе не были милыми и пушистыми.

– Как и предки недиджи, – заметил Каирд.

– Вполне справедливо. Но между тобой и Ксизором есть принципиальное различие. Ксизор жаждет стать преступным королем. Опять же, это не так уж неожиданно – большинство членов «Черного солнца» видят в позиции виго лишь предпоследнюю ступень своей карьеры… Большинство, но не ты, Каирд.

Каирд почувствовал, как встопорщился тонкий пух, покрывающий его кожу. Он был не в силах сдержать эту древнюю реакцию на внезапную опасность, как не мог бы остановить биение сердца. И все же… была ли на самом деле опасность? Прежде он всегда полагал, что его желание покинуть организацию будет равносильно смертному приговору, стоит лишь кому–то узнать о нем. Но в голосе теневого короля не было ни укора, ни гнева.

Дал Пери встал и протянул руку к стене. Одна из секций кристастальной поверхности из матовой стала прозрачной, открывая взгляду величественную панораму: яркий изгиб планеты на фоне бархатного космоса. Синхаран Т'сау был орбитальным дворцом, поэтому Корускант, казалось, висел над ними, лучезарно сияя на ночном небе. Каирд заметил, как с орбиты тяжеловесно выдвинулся звездный разрушитель типа «Победа». Девятисотметровый клиновидный корабль, щетинясь турболазерами, ракетными установками и прочим вооружением, медленно и беззвучно набирал высоту, направляясь к звездам и сверкая огнями ионного двигателя. Судя по направлению движения, он держал курс на туманность Массифф, хотя Каирд знал, что угадать конечную цель полета разрушителя невозможно.

– Ксизор хочет, чтобы все это принадлежало ему, – сказал преступный король, указав на золотой полумесяц, заполнявший собой верхнюю половину широкого окна. – По правде сказать, я убежден, что просто занять мое место ему будет мало. Я думаю, он попытается использовать свое положение, чтобы войти в доверие к самому императору.

Каирд удивился. Республика всегда относилась к «Черному солнцу» нетерпимо: местные правоохранительные органы на разных планетах устраивали облавы в игорных домах, где и когда только могли закрывали притоны и точки торговли спайсом и вообще всячески осложняли жизнь, особенно в системах Ядра. Конечно, под конец бюрократический аппарат Сената так раздулся и стал так неэффективен, что не представлял особенной угрозы, но преступное клеймо на организации оставалось.

В Империи дела обстояли иначе. Император Палпатин оказался намного прагматичнее канцлера Палпатина. Разумеется, он воздержался от какого–либо официального признания «Черного солнца», но было общеизвестно: при условии, что никто ничего не делает слишком открыто, каналы контрабанды спайса, дома терпимости и черный рынок могут существовать без помех. Сотрудники охраны правопорядка на планетах были теперь куда более склонны смотреть на разнообразные прибыльные операции картеля сквозь пальцы, щупальца или перепонки.

Естественно, за это приходилось платить свою цену – вернее, существовала целая сетка разных цен, тарифов, откатов и тому подобного, но по большей части «Черное солнце» платило их охотно. В целом – как и обещал Палпатин, забирая себе единоличную власть, – действительно наступил Золотой век. По крайней мере, для преступников.

Пери, однако, не рассчитывал, что медовый месяц продлится вечно, и не был убежден в том, что это и сейчас такое уж безусловное благо. Теневой король полагал, что «Черному солнцу» важно сохранить свою автономность. Он не желал постоянной войны между «Черным солнцем» и Империей, но чувствовал, что потепление в их отношениях не должно заходить дальше некой черты. Полное согласие в конце концов неизбежно привело бы «Черное солнце» к беспечности, а затем – к подчинению. С учетом этого Каирд мог понять, что ощутимая угроза, исходящая от Ксизора, крайне тревожит теневого короля Пери – и не только по личным мотивам.

Все это промелькнуло в мозгу Каирда за один миг. Но прежде, чем он заговорил, Пери жестом остановил его.

– Так вот, – сказал он. – Я достаточно уверен в том, что правильно понимаю нашего фаллиинского принца. Скажи мне, сужу ли я о тебе так же справедливо… Ты тоже стремишься стать виго, недиджи Каирд, – сказал Пери. – Но твоя конечная цель не в том, чтобы стать теневым королем «Черного солнца». На самом деле цель твоя лежит далеко на краю одного из спиральных рукавов галактики.

Повинуясь его очередному жесту, панорама за окном резко сменилась видом галактики. В следующий миг Каирд едва подавил изумленный возглас: казалось, будто весь орбитальный дворец рванулся с места и на невероятной скорости помчался в сторону ослепительного галактического Ядра.

Конечно, понял Каирд, весь полет был только имитацией, генерируемой мощным сервером где–то в Полночном чертоге. И все же реализм был полным. Они промчались сквозь Ядро за несколько секунд, беззвучно проносясь между близко расположенными звездами, порой разделенными лишь парой световых месяцев пути. На миг они зависли, балансируя на краю бешено кружащегося водоворота в центре – ненасытной черной дыры, затягивающей целые звезды в свои неведомые глубины – и вот уже они миновали ее, и снова неслись сквозь ослепительные завесы туманностей. Плотные скопления звезд, наконец, начали становиться разреженней.

Они вырвались из Ядра и продолжали путь, не сбавляя скорости; напротив, понял Каирд, они лишь набирали ход, покрывая тысячи световых лет в секунду. По сравнению с этим самый быстрый полет сквозь гиперпространство показался бы поездкой на дряхлом хромом рососпиннике. Но, наконец, имитация начала замедляться. Они вошли в какую–то систему, пролетели мимо газового гиганта, опоясанного кольцами, затем мимо еще одного – поменьше и без колец… и, наконец остановились перед сине–белой планетой, кружащей по узкому тору между точками кипения и замерзания воды.

Пораженный Каирд узнал ее.

Недидж. Его родина.

За его спиной теневой король негромко сказал:

– Ты просто хочешь домой, не так ли, Каирд?