"Жаба расправила крылья" - читать интересную книгу автора (Розов Александр)

1. Особенности французской колониальной кухни.


 Дата/Время: 31/30.12.24 - 01.01.25 года Хартии.

 Атолл Упаикиро (Хониара-Ост-Папуа, Западная Меганезия)

 Атолл Муруроа (архипелаг Туамоту, Восточная Меганезия)

 =======================================

 Три почти одинаковых 8-метровых авиа-тренера «Laz-14-Reef», отличающихся на вид только раскраской (зеленый, желтый и красный) разбежались веером от платформы на северо-востоке атолла Упаикиро, почти синхронно оторвались от воды, и ушли в светло- лазурное полуденное небо. Еще минуту можно было видеть, как они, выстроившись в треугольник, подобно маленькой стайке птиц, движутся на запад, а потом…   

 - Улетели мобиатлонить, - иронично констатировала Тиви. Юная утафоа-упаики очень скептически оценивала шансы скороспелых самолетиков на серьезных соревнованиях.

 - Главное, не приз, а участие, - заметил Эланг, «старейшина» упаики (почти на полгода старше Окедо, - второго по возрасту), и на год с лишним старше Тиви.

 - А что дают за участие? – спросила Штос (формально – тоже юниорка-упаики, но по происхождению - филиппинская атоота, или, говоря на австралийский манер - буньип).

 - За участие, - сказал Окедо, - фиг что дают. Но получается реклама, мотор продаж.

 - Тут главное: распушить хвост, - согласился с ним Поэтеоуа Тотакиа, третий принц Номуавау, - флайка пока не выигрышная, но у нее потенциал. Уже есть три версии с разными турбинами. Одна - на метане, вторая - на жидком водороде, ну, и третья, мы летели на ней с Туамоту - на спирте. Лианелла не даст соврать: флайка зачетная.

 14-летняя француженка (примерно ровесница Тиви и Штос) ответила уклончиво.

 - Plus probable qu improbable.

 - To be or not to be, that is the question… - в пародийном тоне отреагировала Тиви.

 - Хэх… - буркнул принц и произнес, - Var ekki flyja fra illu og geta oxi!?

 - Это перевод начала монолога Гамлета на какой-то язык? - спросила Лианелла.

 - Это вольный перевод всего монолога на исландский, - скромно ответил Тотакиа.

 - Э… Мне кажется, Поэте, что в том монологе вдвое больше строк, чем у тебя букв.

 - Перевод укороченный, - согласился он, - Зато, хорошо переводится на любой язык. Например, на японский. Aku kara nigeru matawa ono.

 Кияма Хотару заразительно рассмеялась и захлопала в ладоши.

 - Очень четко, - оценил Дземе Гэнки, экс- младший лейтенант флота Японии.

 - Ну, конечно, - иронично ответила дочь японского адмирала, - ничего лишнего.

 - Поэте, а что это значит дословно? – поинтересовалась француженка.

 - Ну, если дословно… Вот: смыться что ли от зла? А может, рубануть топором?

 - По ходу, - заметил Эланг, - древние датские викинги как и рассуждали.

 - Ты сам слышал? – ехидно спросил Окедо.

 - Кино смотреть надо, - похлопав его по плечу, парировал «старейшина».

 - Исландское кино? – уточнила Тиви, - Торверка Хникарсона, e-oe?

 - E-o, - подтвердил Эланг, - Там, в Исландии, есть только один большой сценарист.

 - Пф! – произнес Окедо, - если ты про кино «Вождь Монтесума, ты победил!», то это альтернативная история. У Хникарсона и «Scandia-Screen» в этом главная фишка!

 - История альтернативная, но викинги как настоящие, - сказал Эланг.

 - А я знаю Торверка Хникарсона! - сообщила Лианелла, - мы с ним познакомились в Хэллоуин, на атолле Фетиамити, где Анти-Мекка: дансинг аккеМ и кафе Анти-Кааба. Правда, я не смотрела его фильмы. В анонсах пишут: там море крови, и вообще…

 Штос скрестила руки над головой в знак солидарности.

 - Я тоже не смотрела!

 - Ну! – воскликнула Тиви, - Это неправильно! «Вождь Монтесума, ты победил!», это классное кино. Короткометражное, но забойное! И викинги там классные.

 - Монтесума, - возразил Дземе Гэнки, - был вождем ацтеков, а не викингов.

 - Так история же альтернативная, - напомнил Окедо, - Типа, могло бы быть так…

 - Как? - спросила Хотару.

 - Пошли в клуб, посмотрим кино, - предложил Эланг, - на большой экране это будет совсем круто, и мы посмотрим второй раз, за компанию.

 - Мм… - Лианелла повернулась к принцу, - Поэте, меня от этого фильма не вывернет?  

 - Я тебе буду сигналить, когда желательно закрыть глаза, - пообещал он.

 …

 За последнюю предновогоднюю неделю затонувший атолл Упаикиро изменился. Если раньше над водой не было ничего, то теперь на двух самых мелководных участках его южного кораллового барьера возникли бетапластовые платформы. В районе середины барьера – только одна платформа, пока с голой площадкой, а вот на северо-востоке, где мелководье с метровой глубиной простиралось примерно на милю, система из четырех платформ имела внушительный вид. На площади полгектара была электростанция с водоконденсатором, мини-клуб, мини-парк, мини-порт, мини-отель, мини-мэрия и два вполне полноценных fare (хаусхолд Упаики и японский хаусхолд). Разумеется, все это обошлось в кругленькую сумму, но, суд Хониары, сопоставив этот случай с Великой Хартией, решил: фонд реконструкции обязан покрыть значительную часть расходов по восстановлению Упаикиро – если люди Упаики займутся этим делом. Люди Упаики, а точнее – их взрослые друзья и дальние родичи – занялись очень активно. Мифический ореол атолла Первой кокосовой пальмы, под кроной которой прятались звезды, тоже сыграл немалую роль – бизнесменам Океании было интересно участвовать в проекте, поэтому, виртуальный образ, нарисованный Тиви декаду назад, начинал стремительно обрастать весомой объективной реальностью бетона, пластика, металла и биомассы…

 Вот, на этом фоне шестеро условно-постоянных обитателей Упаикиро и двое гостей готовились весело встретить Новый год, и конкретно сейчас двинулись в мини-клуб.

 ----------------------------------------------

 «Scandia-Screen» представляет

 Альтернативно-исторический боевик.

 «Вождь Монтесума, ты победил!»

 1519 год. Армия Кортеса переходит границы империи ацтеков (Ацтлана). Его силы: 500 испанских солдат с мушкетами и 10 пушками, и 15 тысяч индейцев. Ацтлан в тот период простирается через всю Мексику от Атлантики до Тихого океана, включает 400 городов, развитую систему дорог и коммуникации. Население Ацтлана - 10 миллионов, и жители готовы воевать против агрессоров. Но император Монтесума оказывается не готов…

 Значение фигуры императора так велико, что его безволие и приверженность нелепым предсказаниям о «белых богах» становится приговором Ацтлану и его жителям... Но, посмотрим, что произойдет, если всего один драккар с сотней исландских викингов окажется в атлантическом порту Мексики в нужный момент. Как повернется история?

 Возможно, Мадрид тысячу раз пожалеет, что послал в Мексику своих конкистадоров.

 Обо всем этом – смотрите в 45-минутном фильме  «Вождь Монтесума, ты победил!»

 ----------------------------------------------

 …

 Фильм возбудил море эмоций и, когда компания переместилась на циновку в центре мини-парка, под совсем юной телепальмой тема для флэйма была предопределена…

 - Зачем ацтеки повели себя в Европе так же, как реальные испанцы в Мексике? – резко заявила Лианелла, - И не говорите, что в XVI веке все так делали. Если это кино про альтернативу, то можно было показать что-то разумное. А там - тупое разрушение.  

 - А что было бы разумно? – спросил Дземе Гэнки.

 - Я не знаю. Но, если бы я делала фильм про альтернативную историю, то я бы точно поставила цель показать что-то хорошее. Какой-то человеческий подход к этому. Не виртуальную месть европейцам за ацтеков, а что-то, с чего можно брать пример.

 - Брать пример в сегодняшних делах? – уточнила Хотару.

 - Да. Ведь любой сюжет чему-то учит. А чему учит этот? В чем его смысл? Что как не поверни историю, все равно она придет к завоеваниям, грабежам и разрушениям. 

 - Хэх, - буркнул Эланг, - Вот, в Европе есть даже бонусы за антивоенное кино. И что на выходе? Посмотрели кино, и пошли бомбить Сомали и Магриб изонуклидом брома.

 - Я не знаю, - тихо сказала Лианелла, - Я думаю, это свинство. И люди, которые отдали такой приказ, знают, что это свинство. Свинство с точки зрения любого нормального человека. Потому, они не признаются, и кивают на выдуманных ниндзя-террористов.

 - Да, - согласился Дземе Гэнки, - Кортес бы наоборот, гордился этими бомбежками.

 Кияма Хотару налила всем еще чая, и покачала головой.

 - Так или иначе, история повторяется. Колесо сансары.

 - История повторяется лишь иногда, - возразил Поэтеоуа, - И то, не очень точно, иначе аналитики, которые копаются в аналогиях из прошлого, никогда не ошибались бы.

 - Но прошлое не проходит, - заметил Окедо, - так говорит наш тичер по экоистории в колледже. Типа: новая история на три четверти состоит из хвостов древней истории.

 - Прикольнее, - заметила Тиви, - когда история наоборот. Типа как в этом кино.

 - Кино красивое, - сказала Штос, - но я не понимаю, зачем они там все это делают?

 - Этого никто не понимает, - ответил Эланг, - но юро так делают уже тысячи лет.

 - Как бы ритуал? – спросила девушка-буньип, - Кто-то древний научил людей юро, а зачем - не сказал. Или, древний сказал, а люди юро забыли, и делают просто так?

 - Странно, - откликнулась Хотару, - но это очень похоже… Может, действительно?

 - Послушайте, - вмешалась Лианелла, - я не виновата, что я тут единственная юро.

 - Ты юро? – искренне удивилась Штос, - нет, ты шутишь, ты креолка с Туамоту. Ты прилетела с Туамоту вместе с arikitama Тотакиа на зеленой флайке для мобиатлона.

 Лианелла положила руку на плечо Штос.

 - Я не шучу. Я юро, европейка, француженка. Просто, я сейчас живу на Туамоту.

 - Так, - согласилась буньип, - много креолов получилось из французов. Ты тоже.

 - Мм… - растерялась Лианелла, - …но я гражданка Французской республики.

 - У тебя есть карточка – паспорт, и там так написано?

 - У меня есть документ о гражданстве, но это не главное.

 - Так, - опять согласилась Штос, - надо, чтобы это было в компе у полиции. Вот тогда карточка хорошо работает. А если в компе у полиции этого нет, то плохо работает.

 - Нет, это тоже не главное, - сказала француженка.

 - А что главное?

 - Мм… - Лианелла напряженно задумалась, подперев ладошкой подбородок и глядя на маленькие редкие кучевые облачка, медленно ползущие по лазурному небу.

 Штос внимательно посмотрела на нее, потом на облачка, а потом тихо отодвинулась в сторону, поближе к людям утафоа-упаики.

 - Что она делает? – шепнула Тиви.

 - Спрашивает духов дневного неба, - так же шепотом ответила девушка-буньип и, для ясности, быстро показала ладонью на несколько облачков.

 - О чем? – снова шепотом спросил юная утафоа.

 - Вопрос такой: что главное? Сложный вопрос. Может, духи скажут, если знают.

 - Да… - Тиви покивала головой, - может, они скажут, хотя, может, они тоже не знают.

 - Да, - Штос кивнула, - может, этого вообще никто не знает, вот.

 - Да, может и никто... А зачем Лианелла хочет это узнать?

 - Так, - девушка-буньип, чуть качнула плечами, - вдруг, стало интересно, и хочет.

 Окедо слегка толкнул Тиви плечом.

 - Хэй-хэй, вы секретничаете, а?

 - Тсс! – прошептала она, и быстро показала пальцем на Лианеллу, потом на облачка.

 - Хэх… - пробурчал Окедо и толкнул плечом Эланга. Еще через несколько секунд, обменявшись короткими сериями жестов, четверо юниоров переместились так, что образовали маленькую ширму между Лианеллой и троими взрослыми, которые уже сменили тему разговора, перескочив с киноискусства на технику.  

 Дземе Гэнки уже вооружился старомодным бумажным блокнотом и авторучкой, поскольку разговор мгновенно перерос во что-то вроде любительской дискуссии.

 - Поэте, - предложил он, – давай, мы  разберем эти разные виды водорода по порядку, потому, что когда ты скачешь мыслями туда-сюда, все путаются, и ты тоже.

 - Давай, - согласился принц, нехотя признавая обоснованность этого предложения.

 - Про обычный водород, - добавила Хотару, - Гэнки, ты просто пометь это в таблице.

 - Готово, - ответил экс - младший лейтенант, - При обычных условиях водород это газ с плотностью одна десятитысячная. При минус 253 Цельсия он становится жидкостью, и плотность семь сотых. При минус 260 Цельсия это лед, и плотность восемь сотых.  

 - Классно! - объявил Поэтеоуа, - Теперь мы делаем давление три миллиона атмосфер, и получается металлический водород. Плотность немного больше единицы. Дальше мы Увеличив давление до пяти миллионов, и получим более плотный сверхпроводящий металлический водород. Следующий шаг еще интереснее.

 - Я записал, - откликнулся Гэнки, - и какой шаг следующий?

 - Мы сбрасываем давление, а температуру поднимаем до минус 40 Цельсия.

 - …И все испаряется, - предположила Хотару.

 - А вот нет, - ответил принц, - Водород остается куском сверхпроводящего металла, который в сильном магнитном поле становится жидким сверхтекучим металлом. Это заумная физика. Про детали спросите дока Обо Ван Хорна, если интересно. Короче: существует металлический водород при не очень сильном холоде и самом обычном давлении. Метастабильное состояние, как говорят физики. Если это состояние вдруг разрушится, то выделится вся энергия, затраченная, чтобы это заморозить и сжать.

 - Взрывчатка? – спросил Гэнки.

 - Да. Как вариант. Взрывчатка почти в тысячу раз мощнее тротила. В мирной версии: ракетный фюэл. За счет сверхпроводимости можно накопить в кольце из М-водорода циркулирующий ток, и получится еще больший запас энергии. Кстати, физики все это предсказали в эпоху 1-й Холодной войны. В США этим занимался Эдвард Теллер, а в СССР Виталий Гинзбург. Потом, в конце прошлого века, они кое-что публиковали.

 - Но, они ведь занимались водородной бомбой, - заметил экс- младший лейтенант.

 - Ага. Я к этому и веду. В те времена физика потому и развивалась, что бомба…

 Кияма Хотару клопнула ладошкой по циновке.

 - Ну, почему, все всегда приходит к бомбе!?

 - Это политэкономия, - заметил  принц Тотакиа, - а мы сейчас про физику. Короче: если перевести в М-состояние не простой водород, а тяжелый, в смысле, дейтерий, то будет замечательная заготовка для… Ну, пусть, для термоядерного реактора. И последнее из области применений. Док Обо недавно ляпнул, что в М-водороде, как бы, теоретически могут возникать эффекты с пространством-временем. Типа, микро черных дыр.

 - Это уже слишком похоже на фантастику, - заметила японка.

 - Ну, я не знаю, - он пожал плечами, - просто док Обо ляпнул… Но это все было чисто умозрительно, потому что М-водород получался только в супердорогих установках и в количестве микрограммов, если не меньше. Но потом появился док Тсветан Желев. 

 - Мы добрались до того, - заметил Дземе Гэнки, - про что ты начал рассказывать.

 - Ага, - Поэтеоуа кивнул, - до этого было, типа, длинное предисловие. И вот, сейчас я объясняю, что придумал док Тсветан. Он придумал фокус, как при температуре около абсолютного нуля, сделать, такие, как бы, молекулярные тиски, которые работают от лазерных квантов и сжимают порции из нескольких атомов водорода до М-состояния. Оказывается, в атомарном масштабе, давление в миллионы атмосфер получить не так сложно. Потом, пылинки М-водорода слипаются, типа как шарики ртути... Упс.

 - И не нужны машины с запредельным давлением? – уточнила Хотару.

 Поэтеоуа снова кивнул и выразительно стукнул кулаком об кулак.

 - Вообще никакой экзотики… Точнее почти никакой. Док Обо говорит, что эти тиски работают в переохлажденном жидком водороде, намного ниже точки замерзания, но в лабораториях этот фокус давно освоили. И теперь можно делать М-водород тоннами.

 - Хэх, - вмешался Окедо (ему первому из юниоров надоело слушать молча), - Мне вот подозрительно это мета- как его -состояние. Вдруг водороду надоест в нем быть, и он бабахнет, как килотонна тротила? Ну, ты сам говорил про взрывчатку.     

 - Если по физике, - ответил принц, - то обычная взрывчатка тоже, как бы, существует в метастабильном состоянии, но, мы с ней работаем. Надо соблюдать правила техники безопасности, вот и все. И вообще, как говорит док Обо, основное производство М-водорода Антарктический газовый консорциум хочет сделать в космосе. Там холод на халяву: минус 269 градусов. Летает, типа,  спутник, и перерабатывает водород целыми танкерами. Производство автоматическое. Классный бизнес, e-oe?

 - По ходу так, - подал голос Эланг, - а зачем делать флайку «Laz-14-Reef» на водороде, причем, на обычном, жидком? Это как-то вообще не из той темы.

 - Типа, - сказал Поэтеоуа, - потом будет модель этой флайки на М-водороде.

 - Прикинь, - вмешалась Тиви, - док Тсветан – болгарин, а «Laz-14-Reef» - болгарская модель флайки. Простой финт, как в колледже учили по прикладной психологии.

 Лианелла Лескамп, которая оторвалась от созерцания облаков, и уже некоторое время прислушивалась к разговору, решила теперь вставить несколько слов.

 - Сразу после рождества у нас в гостях был док Гастон Дюги, и они с мамой часа два спорили про Q-водород, разновидность М-водорода. Вывалили на стол кучу книг по физике, начиная с древних лекций Фейнмана… Не то, что бы я все поняла, но…

 - Но…? – переспросил принц Тотакиа.

 - …Но Q-водород, это квантовая жидкость, только не совсем такая, как обычный сверхтекучий жидкий гелий, а намного интереснее…

 - Обычный сверхтекучий жидкий гелий, это классно сказано, - заметил Эланг.

 - Да, обычный, его ведь давно применяют, - пояснила Лионелла, - так вот, Q-водород интереснее, потому что там протон-электронная жидкость оказывается в равновесии с виртуальной нейтронной жидкостью, потому, что протон может захватить электрон и превратиться в нейтрон и наоборот, нейтрон может распадаться на электрон и протон. Квантовая механика это такая штука, что если что-то может быть, то оно всегда есть. 

 - Хэй, ты не перегрелась? – заботливо спросила Тиви, явно заподозрив, что разговор с «духами неба» в условиях полуденной жары мог вызвать легкий сдвиг рассудка.

 - Нет, я в порядке. Просто, квантовая механика… Мама всегда говорит, что это наука шизоидного типа. В смысле, что от нее может быть это…

 Юная француженка выразительно покрутила пальцем около виска.

 - …Так что, лучше я попробую сказать, как я это поняла. При каких-то условиях эти виртуальные нейтроны слипаются сначала с протонами, а потом это все это слипается дальше, в ядра гелия, в общем... Такой же процесс, как в звездах, только очень быстро. 

 - Зверски дешевая термоядерная бомба, точно? – предположил Окедо.

 - Опять бомба, - вздохнула Хотару.

 - Черт с ней с бомбой, - Лианелла махнула рукой, - знаете, мама и Гастон долго все это перемалывали за столом, а потом связались по видео с доктором Кватро Чинклом, это меганезиец с Киритимати. Они говорили втроем еще час, а потом док Чинкл пошутил: «Теперь ясно, как работает нейтронный драккар Гисли Оркварда». И они втроем долго ржали, хотя потом Гастон сказал, что это просто курьез, случайное совпадение слов.

 - Того Оркварда, который великий гренландский фантаст? – уточнил Дземе Гэнки.

 - Кто-то считает Оркварда великим, - ответила француженка, - а мама говорит, что он просто попал в мейнстрим, как в начале века Роулинг с «Гарри Поттером» или Браун с «Кодом Да Винчи». Угадал настроение. Сочинил то, чего ждали читатели.

 - По ходу, - заметил Тотакиа, - это и называется «великий писатель».

 - Вообще-то, - возразила она, - обычно считается, что великий, это тот, которого люди помнят и читают даже через сто лет, а иногда и через тысячу.

 - Значит, - серьезным тоном произнесла Тиви, - величие надо считать, как в колледже учили считать экоисторическую значимость товара. Берем интеграл числа читателей по времени за тысячу лет и получаем абсолютное величие. Делим на среднее значение по массовым товарам того года выхода на рынок и получаем относительное величие.

 - Что-что? – переспросила Лианелла.

 Тиви, под жизнерадостное ржание Элангпа и Окедо, гордо повторила эту фразу, явно выученную наизусть в процессе подготовки к какому-то экзамену, а теперь слегка переделанную (заменой «значимости» на «величие» и «потребителя» на «читателя»).

 - Все это очень-очень интересно, - сказала Кияма Хотару, - но мне кажется, что пора переходить от абстракций к новогоднему столу. Мне кажется, что у нас не все готово.

 - У нас ничего не готово, - конкретизировал Эланг.

 - Но у нас же есть еда, - возразил Дземе Гэнки.

 - Прикинь. кэп, - произнес Окедо. - У нас есть просто еда, а нужна праздничная еда.

 - Это логично, - согласился японец.

 - …Я где-то читал, - продолжил утафоа-упаики, - что во Франции есть специальное праздничное блюдо, которое называется «фуа-гра». Лианелла. ты не подумай, что я намекаю на что-то, но вдруг ты умеешь это готовить. Мало ли… 

 - Есть разные рецепты, - ответила француженка, - но я знаю только тот, по которому готовит мама. Правда она давно этого не делала, но… В общем, простой и быстрый рецепт, но нужна свежая утиная печень и виноград...

 - Эх-эх, - несколько разочаровано выдохнула Штос.

 Лианелла развела руками и нерешительным тоном добавила.

 - …Можно попробовать сделать из рыбной печени, но я не знаю, что получится. И непонятно, чем заменить виноград.

 - Если ты не уверена, - сказал Поэтеоуа, - то ничего ничем заменять не надо. Мы приготовим фуа-гра традиционно по-французски. Мне нужно двести литров спирта.

 - Легко, - Окедо кивнул.

 - Я не понимаю, - вмешалась Лианелла, - что вы собираетесь готовить из спирта?!

 - Фуа-гра, - ответил Поэтеоуа, - как ты сейчас объяснила, можно готовить только из утиной печени и винограда, а их здесь нет. Следовательно…

 - Следовательно? – спросила она.

 - …Следовательно, надо заправить спиртом флайку, и лететь на Большой Папуа.

 - А где твоя флайка? – поинтересовался Эланг.

 - В контейнере, который мы с тобой выгружали, когда я прилетел, - ответил принц.

 - В контейнере? Там мото-дельтаплан, e-oe?

 - Aita. Там другая штука. Я хотел на пробу слетать на ней до Хониары и обратно, но слетать на Большой Папуа даже интереснее. Вот. Надо ее собрать. Поможете, ага?

 - Ага, - ответила Тиви. – Но, успеть до Нового года и собрать, и метнуться? Хэх...

 - Успеем, - уверенно ответил Тотакиа, - Там только сцепить пять сегментов, и все.

 - Надо правильно выбрать печень, - сообщила Лианелла.

 - Ты объяснишь как, или полетишь со мной? – спросил он.

 - Лучше второе, - ответила она.

 …

 Через полчаса, в небе над Упаикиро по пути к Большому Папуа.

 Экзотический летательный аппарат (что-то вроде мотоциклетной коляски с двумя широкими крыльями, растущими из бортов, и прозрачным колпаком-полусферой, накрывающей пилота и пассажира), не взлетел, а скорее прыгнул... 

 - …Уф… - выдохнула Лианелла, когда атолл под ними резко провалился вниз.

 - Немного непривычно? – поинтересовался Поэтеоуа.

 - Черт! Я думала, это такая легкая авиетка с маленьким турбинным движком.

 - Нет. Это прототип ракетного такси для японских космических рудокопов.

 - Что? Космических..? Блин!

 - В космос оно не летает, - поспешил успокоить принц, - я же говорю: прототип.

 - Уф… А японские рудокопы? Они что, накопили денег на космический туризм?

 - Нет, это, типа, служебное такси. Доставка рудокопов к месту работы, на стянутый астероид Теногане-ичи. Кстати, твоя мама тоже в теме, ты в курсе?

 - Уф! - француженка тряхнула головой, - я начинаю соображать. Концерн «Itokawa Robotics – Tenogane Minerals». Транспортировка и утилизация железо-никелевых  астероидов малого размера. Понятно, почему у Хотару и Гэнки была такая… Гм....

 - …Эмоциональная реакция на эту флайку, - подсказал Поэтеоуа, - Но, вообще-то, они веселились не по этому. Я им даже не успел сказать про японских рудокопов. Фокус в другом. Эта флайка сделана по дизайну под гаджет из культового японского мультика - постапокалипсиса 1984-го года «Навсикая из долины ветров».  

 - Навсикая из долины ветров? – переспросила Лианелла, - Я смотрела этот мультик, но давно. Меня еще удивило имя. Навсикая, это ведь одна из подружек Одиссея.

 Третий принц Номуавау выразительно пожал плечами.

 - Была эллинская Навсикая, стала японская. Типа, глобализация. И вот, она летала на реактивной бочке с крыльями, названной «Mowe»…

 - Да, я хорошо помню. Но я как-то не сообразила… Эта твоя флайка похожа на ту, из мультика, по форме. Но в мультике Навсикая летала на слишком маленькой крылатой бочке, держась за контрольные ручки сверху, на манер руля «козерог» на мотороллере. Абсолютно нереальная штука.

 - Ну, - сказал он, - в мультике своя физика. А в начале века, один японец задумал в реале сделать такую крылатую летучую бочку. Этот парень ни разу не авиаинженер, но ему стало интересно, и он перечертил гаджет из мультика. Он сделал сначала некрупную авиамодель, а потом достаточно большую, пилотируемую…

 - И это смогло летать? – удивилась Лианалла.

 - Почти, - лаконично ответил принц.

 - Мм… Я всегда считала, что аэроплан или может летать, или не может.

 - Тогда, я поясню, что значит «почти». Как учит наука аэродинамика, любой предмет, имеющий поверхность, будет летать в достаточно сильном встречного потоке воздуха. Гаджет по чертежу из мультика – не исключение. Он летал, причем даже лучше, чем крышка от чемодана при штормовом ветре. При летных тестах его запускала толпа студентов с помощью резинового шнура, растянутого метров на двести. 

 - Минутку, Поэте, а как же реактивный двигатель?

 - А так, - сказал он, - в эту бочку вставили маленький движок, и с ним она каталась по шоссе, как мотороллер. Но крылья мешали: ее все время заносило.

 Юная француженка сосредоточилась, пытаясь найти логику в этом повествовании.

 - Так… Минутку… А зачем толпа людей возилась с этим авиа-абсурдом?

 - Мечта, - ответил Тотакиа, - Сказка, вырвавшаяся в реальность. Идея оказалась такой популярной, что эта штука не имела шансов остаться нелетающей. Так или иначе, ее научили бы летать. Моя заслуга перед мировой историей техники лишь в том…

 - От скромности ты не умрешь, - ехидно вставила Лианелла.

 - Ага! - он кивнул, - зачем так глупо умирать? Так вот, моя заслуга лишь в том, что я сообразил двигаться не от мультика к нормальной флайке, а наоборот. Я взял одну из надежных моделей типа «летающее крыло» без вертикального оперения и с предельно коротким фюзеляжем. Схема «бумеранг», похожая на спортивный дельтаплан. Это ты заметила. Дальше, я перерисовал фюзеляж – стилизовал его под сплюснутую бочку из мультика. А сверху я сделал такую прозрачную кабинку, Прикинь: летать, держась за контрольные ручки – это перебор. И последнее: я вставил в жопу «Zanderloetlamp».

 - Что-что в жопу? – переспросила она.

 - Ну, простейший ракетный движок на спирту и сжатом воздухе. Спирта нам хватит с запасом, а вот сжатый воздух через три минуты закончится. Движок расходует около килограмма воздуха в секунду, это основа реактивного рабочего тела, так что…

 - Эй! А как мы полетим дальше?!

 - Ничего такого, - ответил он, - у нас есть турбокомпрессор, он подкачает полтонны воздуха за несколько минут. А мы пока будем планировать. Заодно движок остынет. Прикинь: он простейший, и ему не рекомендуется долгая непрерывная работа. 

 - Ты хочешь сказать, что это нормально? – осторожно спросила Лианелла.

 - Ну конечно! Этот «Mowe» рассчитан как раз на такой полет со сменой режимов.


 …Через 3 минуты свистящее гудение ракетного движка оборвалось и осталось только слабое жужжание турбокомпрессора. «Mowe» заскользил с высоты 5000 метров, как с чрезвычайно пологой горки, снижаясь примерно на двести метров в минуту.

 - Все это очень странно, - тихо произнесла француженка.

 - Ничего такого, - возразил принц Тотакиа, - просто неплохой планер. Я его почти не испортил своими изменениями в дизайне. Это признак моего пока еще не раскрытого таланта авиаконструктора. Я уже говорил, что у меня потенциальный талант, ага? 

 - Я не про планер, - ответила она, - Я вообще. Меня уже несколько месяцев тревожит странное ощущение, что все вокруг не такое, как кажется. У тебя так бывало?

 - Да, бывало, - принц Тотакиа кивнул, - жизнь странная штука…

 - Жизнь странная штука, - подхватила Лианелла, - Я лечу на Большой Папуа за утиной печенкой на ракетном планере из японского мультика, а перед этим не могу объяснить девчонке, моей ровеснице, что я не океанийская креолка, а француженка.  

 - Это весело, – заметил он, - какой тут повод для тревоги?

 - Повод есть, - возразила она, - я не уверена, что понимаю людей, которые вокруг, я не уверена, что они понимают меня, и я не уверена, что сама себя понимаю. Мне даже не верится, что когда-то была простая понятная жизнь во Франции. В апреле мама улетела работать на космодром Муруроа, а в июне вокруг Парижа начались религиозные бои, и жизнь перевернулась. Мне стало страшно, и маме стало страшно за меня, и вот я здесь. Извини, что повторяюсь. Я тебе это уже рассказывала. Но, в начале я думала, что мы с мамой здесь временно. В феврале проект «Каравелла» будет завершен, и мы вернемся в Париж, где как раз все уляжется. Но чем дальше, тем яснее, что ничего не уляжется, а будет только хуже. Война в Северной Африке это надолго, и уже ходят слухи о войне в Карибском море, и что снова будет призыв в армию, отмененный в самом начале века. 

 - Эпоха долгих войн прошла, – сообщил Поэтеоуа, - Основные боевые действия теперь длятся обычно несколько дней, максимум – несколько недель. 

 - А не основные? – спросила юная француженка.

 Он неопределенно покрутил левой ладонью в воздухе.

 - Это зависит от решительности штаба при зачистке захваченных территорий. 

 - В смысле, - невесело уточнила она, - готов ли штаб убить там вообще всех?

 - Не то, чтобы вообще всех… Я могу объяснить детально, но это неприятная тема.

 - Не надо. Лучше скажи: по-твоему, у французского штаба хватит решительности?  

 - По ходу, нет, - ответил принц.

 - Я так и думала. Эта война будет тянуться, и тянуться. И по TV-ящику будут пачкать мозги про долг перед цивилизацией. Знаешь, я смотрела по национальному TV-каналу репортаж об отправке солдат в Марокко. С коллективной молитвой и капелланом при парадных золотых побрякушках. Потом я выключила этот канал. Навсегда. Я не хочу помнить свою страну такой. Лучше я буду смотреть довоенные видео-архивы. Если ты считаешь, что это глупо, что я, по-детски прячу голову под подушку, то скажи. 

 - Ну…  - Поэтеоуа качнул головой, - …это зависит от того, хочешь ли ты вернуться.

 - Я хочу, - ответила Лианелла, - понять, кто я здесь, в Океании. Я француженка, или я франко-креолка? Я хочу понять, где есть место для меня. Здесь? Там? Нигде? И я хочу понять, как здесь ко мне относятся. Как ты ко мне относишься?  

 - Я? – переспросил он.

 - Да.

 - Хэх… Как я к тебе отношусь? Просто: ты мне нравишься. Это понятно.

 - Это не очень понятно, - она вздохнула.

 На экране борт-компа что-то изменилось, и Поэтеоуа ткнул кнопку включения движка. Снова раздался гудящий свист, возникла ощутимая перегрузка, и «Mowe», разгоняясь, рванулся вперед и вверх.

 - Слова, - сообщил он, слегка корректируя полет плавным смещением штурвала, - это ненадежный метод коммуникации. И остальные методы тоже ненадежны. Проблема?  

 - Не знаю, - Лианалла передернула плечами.

 - Проблема, - констатировал принц, - мы, образно говоря, ходим по одному и тому же океану слов, но у нас разные паруса и в некоторых заливах они ловят разный ветер.  

 - И что? – спросила она.

 - Я придумал нечто, - продолжил он, играя пальцами на клавиатуре борт-компа. И из динамика зазвучала французская песенка, созданная три четверти века назад...

 Et si tu n’existais pas,

 Dis-moi pourquoi j’existerais?

 Pour trainer dans un monde sans toi,

 Sans espoir et sans regrets.

 Et si tu n’existais pas,

 J’essaierais d’inventer l’amour...

 Лианелла почувствовала, что стремительно краснеет. Оставалось лишь надеяться, что плотный экваториальный загар маскирует это явление. Получив четкий ответ на свой вопрос, она лихорадочно пыталась понять: что дальше? Примерно полгода жизни в  Меганезии (включая Элаусетстере) дали ей разносторонние знания в области физики отношений между женщиной и мужчиной. У нее на глазах происходили знакомства и флирт, часто сразу переходивший в эту самую физику. Товарищи по дистанционному классу на 1-м курсе Колледжа-Политехника тоже вносили познавательный вклад… Но личного опыта у Лианеллы не было. «Хэй, гло, как на счет камасутры после ужина?» (обычное у канаков-тинэйджеров предложение) - «Нет настроения, бро» (один из двух обычных ответов). Нет - значит, нет. Лишних вопросов никто не задает - таков один из базовых принципов Tiki… А сейчас в голове у Лианеллы прыгали обрывки мыслей.

 …Если Поэте спросит: «Как на счет камасутры после ужина?».

 …Если я отвечу «нет настроения», это будет по-идиотски…

 …Но он не будет спрашивать «почему?». Нет, и нет.

 …А просто решит, что я «ботаник».

 …Зачем я полезла с вопросами?

 …И влипла.

 Емкий студенческий термин «ботаник» (возникший, то ли в Западной Европе, то ли в Северной Америке) означал скучную персону, погруженную в зубрежку и абсолютно бесперспективную в смысле вечеринок, спорта и секса. «Ботаник» - это приговор.


 Обрывки мыслей продолжали метаться между нейронами коры головного мозга.

 …Надо просто сказать «да».

 …Только, лучше немного позже.

 …Потому что, тут нельзя торопиться.

 …Надо сначала лучше узнать друг друга.

 …О, черт, я сейчас рассуждаю, как «ботаник»…

 …Нет-нет, просто я не готова, и надо сменить тему…

 …Et si tu n'existais pas,

 Je crois que je l'aurais trouve,

 Le secret de la vie, le pourquoi,

 Simplement pour te creer

 Et pour te regarder.

 - Это… - прошептала она, - это ведь поет не Джо Дассен… И акцент... Необычный…

 - Акцент конголезский, – ответил Поэтеоуа, - Это канал «Mpulu-TiRa», у них на сайте альбом французских песен прошлого века в местной версии. Здорово, да?

 - Да, это… - она запнулась, - Это очень здорово. А… Ты бывал там?

 - Там – это на Великой Конго, или конкретно в Мпулу, или во Франции?

 - Мм… Я спросила про Конго, но… Про остальное тоже интересно.

 - Ответ «да» во всех трех случаях, - сказал принц, -  но условно, в зависимости от...

 - В зависимости от? – переспросила Лианелла.

 - От геополитических мнений, - пояснил он, - Я был на озере Бангвеу, это в верховьях Великой Конго, но географы говорят, что эта часть речной системы - еще не Конго, а Луапудо. По-любому я там купался, потому что, во-первых, хотелось поплавать, а во-вторых, надо было доказать местным ребятам эффективность «BMP».

 - А что такое «BMP»?

 - Это биопротект широкого спектра. Глотаешь таблетку и на две декады забываешь про любых макро-паразитов: насекомых, их личинок, и червячков, которых там до фига.

 - Брр… - Лианелла передернула плечами, - А крокодилы?

 - Ага! Мне показали традиционную охоту на крокодила. Я был приманкой.

 - Что? Приманкой?!

 - Ну, конголезцы говорили: «Шеф Поэте! Ты все равно лезешь в воду!»... Практичные ребята. Кстати, это не опасно. Наживка, в смысле я, выманивает крокодила, а местные парни сразу налетают толпой и вяжут репшнуром. За живого крокодила канадцы дают хорошие деньги. Это для искусственно-тропического эко-парка в Ванкувере. Был ли я в Мпулу, это вопрос политический. Есть мнение, что Мпулу оттяпало Бангвеу у Самбаи путем агрессивной войны, хотя в Мпулу говорят, что такова воля народа Бангвеулу.

 - Прав тот, у кого больше самолетов и бомб? – с легкой иронией спросила Лианелла.

 - Типа, да. А в Мпулу, после прошлогоднего авиа-перевооружения скопились тысячи легких фронтовых бомберов 22-го года. Я с этим работал. Мы прикинули, как все это использовать для авиакомпании «Mixin», которая принадлежит дочке президента Адэ Нгакве и ее faakane. Классные ребята, кстати. А авиакомпания формально на Цейлоне. Республика Шри-Ланка. Я там тоже отметился, мимолетом.   

 - А во Франции?

 - Аналогично. Я был на Корсике, в порту, транзитом, когда брал груз для французских колоний в Индийском океане. Первая заброска по воздушному мосту над Суэцем, типа, эксперимент. Я командовал сверхтяжелым ground-effect ultra-heavy planer «Hippo-Bat». Прикинь: Корсика - это условная Франция. Сепаратисты FLNC считают, что Корсика неправильно хапнута, и должна быть независимой, а в ЕС мнения разделились…

 Ракетный двигатель опять выключился, и «Mowe» перешел к планирующему полету. Поэтеоуа вытащил из-под сиденья объемистую флягу и протянул француженке.

 - Что здесь? - спросила она.

 - Высотный коктейль из фруктовых соков для гемоглобина. Рекомендуется экипажам, летающим в аппаратах с негерметичной кабиной в эшелоне 5000 метров и выше.

 - Мерси, - она сделала глоток, – вкусно... А почему кабина не герметичная?

 - Потому, что так проще и дешевле. 

 - Так, а космические японские рудокопы будут летать в скафандрах?

 - Нет, у них будет герметичная модель. А это прототип, чтобы заключить контракт.

 - Мм… Чтобы распушить хвост, как ты обычно выражаешься?

 - Точно! Кстати, это первый полет нашего «Mowe-X-glider» вне программы тестов.

 - Первый? – переспросила она.

 - Ага. Но ты не беспокойся, до этого было налетано полтораста тестовых часов.

 - Нет, я не беспокоюсь. Просто… Есть клевая идея, как распушить хвост…

 …

 Несколько позже. Муруроа, аэрокосмический городок.

 (С учетом часового пояса – вечер 30 декабря)

 У 36-летней инженера-астронавта Доминики Лескамп сохранилась вполне юниорская привычка громко напевать что-нибудь веселое и жизнеутверждающее, принимая душ после хорошего секса. Но, даже сквозь шум воды и собственное пение, она достаточно четко услышала звонок своего мобайла. Звонки знакомых абонентов Доминика всегда выставляла характерными звуками. Конкретно эта квакающая мелодия на саксофоне означала звонок Иватомо Таданари президента концерна «Itokawa Robotics - Tenogane Minerals» с Хоккайдо. Надо бы ответить, но не выскакивать же из ванной…

 Доминика набрала воздуха в легкие и крикнула.

 - Гастон! Если тебе не трудно…!

 - Я варю кофе! - так же громко откликнулся доктор Гастон Дюги, - Ты знаешь, у меня твердые принципы: варить любимой женщине кофе по-турецки!

 - Гастон! Это прекрасно! Но, пожалуйста, ответь по моему мобайлу!

 - Никаких проблем! А где он?!

 - Я не помню! Наверное, я его куда-то бросила, когда раздевалась! Поищи по звуку! Понимаешь, это мистер Иватомо, и неприлично не ответить!

 - А это ничего, что отвечу я, а не ты!?

 - Гастон! Это не важно! Главное, ответить…

 - Ладно! Я сейчас…!

 …Когда она вышла из ванной, накинув тонкий халатик, Дюги, одетый в полотенце, обернутое вокруг бедер, уже закончил разговор и отложил трубку и авторучку.

 - Ничего такого, - сообщил он, - это звонил референт мистера Иватомо, он просил тебе передать бочку восторга от своего шефа. Я конспективно записал, так что ты можешь прочесть это, пока я сполоснусь под душем. За это время в объеме кофе как раз успеет произойти седиментация и флотация частиц, необходимая для качества вкуса.

 - Бочка восторга? – переспросила она.

 - Да, - ответил он, направляясь в душ, и по дороге чмокнул Доминику в щеку, - бочка восторга. Ты же не только самая красивая и сексуальная женщина, но и самая умная.   

 - Я сейчас покраснею и задрожу от смущения, - весело пообещала она.

 - Можешь сделать это если хочешь, - ответил Дюги уже из ванной и включил воду.

 - … Бочка восторга. Мм… - пробурчала Доминика, глядя на конспективную запись.

 -----------------------------------------------------------

 М-р И.Т. восхищен семьей д-р Л., глубоко знающей японский арт. (повтор 5 раз). И.Т. смотрел MOWE (?) мисс Л. по TV-PNG, и эта блестящая (еще эпитеты доп.) акция PR определила/подтвердила решение/выбор комиссии по концепту SMT.

 -----------------------------------------------------------

 Просмотрев этот содержательный текст вдоль и поперек, Доминика крикнула.

 - Гастон! А что такое «M – O – W - E»?

 - Референт так продиктовал по буквам, - крикнул он в ответ, - Я думал, ты знаешь! 

 - Странно-странно, - произнесла она, - Гастон! А почему «мисс Л»?!

 - Не знаю! Он так сказал. В начале «доктор Лескамп», а в середине «мисс Лескамп».

 - Странно-странно, - повторила Доминика, - а TV-PNG, это что?!

 - Он сказал просто «папуасское TV»!

 - Мм… Просто папуасское TV. Хотела бы я знать, о чем вообще речь…

 Доминика подвинула к себе ноутбук и набрала «MOWE Papua TV» в окне «News». Пару минут она созерцала разнообразные анонсы экологических новостей про морских птиц, потом вспомнила, что «mowe» по-немецки «чайка», и поставила логический фильтр. На следующем цикле она убрала рекламу рейсов «Fak-Fak Hitivao – Mowe Bay Namibia», и приглашения к регистрации в радиосети «Mowe Woki-Toki», после чего нашла…

 ---------------------------------------------------- 

 31 декабря. Papoose Fri-Union Sat-Vision-1

 Online конкурс любительских новогодних шоу.

 ---------------------------------------------------- 

 До полудня лидерство приколов удерживала 30-метровая акула-молот, героически застреленная из пулемета береговой охраной в районе дельты реки Сепик. Правда, пластиковая природа этой акулы (установленная оперативно созванной флотской комиссией), несколько снизила отрыв от бродячего тираннозавра в долине Балием, стоявшего на втором месте. А сейчас первое место уверенно занимает Навсикая из Долины Ветров, появившаяся в провинции Кокода. Принцесса Навсикая на своем всемирно-известном реактивном глайдере «mowe» приводнилась у причала маркета в Бунагона, под прицелом видеокамер местных и туристов, предупрежденных кем-то примерно за полчаса. Перед лэндингом «mowe» выполнил несколько петель на малой высоте, и зрители выпали в аут: многим показалось, что принцесса Навсикая реально пилотирует свою машину, держась за поручни на бочке - фюзеляже. Затем публика разглядела, что девушка находится внутри прозрачной кабины, приподнявшись над сидением, а пилотирует кто-то другой. Наличие кабины, и еще некоторые отличия от «всемирно-известного образца» практически не уменьшили ажиотажа. Правда, пилот сразу после лэндинга попал в руки локальных копов, и получил штраф 200 юнитов за потенциально-опасные маневры, зато принцесса дала интервью для «Kokoda-LTV».

 Мисс Навсикая сообщила, что в Долине Ветров все ОК, а в Бунагона она прилетела за экзотическими продуктами: папуасским виноградом, лучшим на планете французским шампанским, и печенкой птицы Бэ (известной, как гигантская ново-гвинейская утка). Кроме этого, принцесса приобрела 200 литров топливного самогона (и теперь мы знаем, что «mowe» летает на самогоне, как и наши машины). Мисс Навсикая поздравила всех с Новым годом (3-м Фриюниона и 25-м Хартии), и нарисовала на воротах маркета симпатичное существо (ушастое, рыже-полосатое зеленоглазое, известное по мультику).

 Публика, в свою очередь, оставила автографы фломастером на плоскостях глайдера.

 «Навсикая, прилетай в Сидней - самый красивый город мира! Croco Dundee club».

 «Навсикая, привози гигантских омов в Мберамо, это круто! Студенты из Морсби».

 «Навсикая, если на Долину опять нападут - звони, разберемся! 4-й авиа-полк Hybird». 

 Авиа-полк в своем репертуаре. Кстати, пилотом «mowe» оказался Поэтеоуа Тотакиа, младший брат Хенаиофо Тотакиа (Офо Акиа), командира Западной бригады Hybird, которая освобождала Хитивао – Западное Папуа… Полный видеорепортаж – ТУТ.

 ---------------------------------------------------- 

 Доминика щелкнула мышкой «ТУТ» и на экране появилось «летающее крыло» очень грамотно выполняющее маневр «боевой разворот» над берегом моря. В еле заметной кабине - прозрачной полусфере, артистично растопырившись, позировала… 

 - …Полный пиздец! – ошарашено произнесла Доминика.

 - Что стряслось? – спросил Гастон Дюги, выходя из ванной и вытираясь полотенцем.

 - Я поняла, почему референт сказал: «мисс Лескамп», - ответила она.

 - И почему же?

 - Посмотри сюда, - Доминика ткнула пальцем в экран.

 - Смотрю… Так… Черт!... Это ведь Лианелла. Что она там делает?

 - Она делает то, что я категорически запретила: улетает непонятно куда и катается на любительских самолетах, непонятно с кем. Она совершенно отбилась от рук.

 - Понятно, куда, - возразил Дюги, мягко положив руку ей на плечо, - Это Папуа…

 - Да! Это Папуа! Почти десять тысяч километров отсюда! Этот чертов авиа-ковбой, он вообще без тормозов, я это заподозрила еще на гидроаэродроме Наканотори. 

 - Одну минуты, Доми. Ты хочешь сказать, что знакома с этим пилотом?

 - Конечно, знакома! Это третий сын короля Тотакиа, он пилот-инженер, испытатель.  

 Гастон Дюги успокаивающе погладил ее руку.

 - Тогда, формально нельзя сказать, что Лианелла нарушила запрет. Ведь она полетела понятно куда, и понятно с кем… Подожди, не напрягайся. Я ведь не говорю, что она поступила хорошо. Просто, может быть, все не так ужасно, как тебе кажется. В таком возрасте подростки всегда ищут приключений. Обрати внимание, что у твоей дочери чрезвычайно довольный вид. Значит, приключение получилось интересным, и…

 - Гастон! - перебила она, - Ты говоришь так спокойно, как будто Лианелла съездила на вечеринку из Парижа куда-нибудь в пригород…

 - Как раз в этом случае, - заметил он, - я бы не говорил спокойно.

 - Черт… - уныло произнесла Доминика.

 - Черт, или не черт, или три черта, - продолжил Дюги, - но в данном случае риск был значительно ниже, чем если бы она сделала какую-нибудь из тех обычных глупостей, которые, как правило, делают подростки у нас на родине.

 - Знаешь, Гастон, это все выглядит очень логично, но если моя дочь будет продолжать делать глупости в таком стиле, то … Стоп! А где она вообще? – и Доминика, схватив мобайл, ткнула на экранчике значок в виде рыжего улыбающегося солнышка.


 …

 Через полчаса. Атолл Упаикиро.

 (С учетом часового пояса – ранний вечер 31 декабря)

 Лианелла убрала коммуникатор в карман, и громко выдохнула.

 - Уф!

 - Ну, как? – полюбопытствовала Тиви, - Обошлось, а?

 - Я боялась, что будет хуже, - ответила юная француженка, вытирая пот со лба, - но к счастью, у мамы сегодня просто замечательное настроение, и еще, я вовремя перевела разговор на утиную печень фуа-гра. Теперь я точно знаю, как надо это готовить.

 - А так не знала? – уточнил Эланг.

 - В принципе я, конечно, знала, но не была уверена в некоторых тонкостях.

 - Но, теперь ты уверена, значит можно готовить, - встрял Окедо, - Реально, пузо уже прилипает к позвоночнику. Прикинь: сколько часов мы уже ждем обеда.

 - Не так много, - заметил Дземе Гэнки, - и, иногда полезно делать перерывы в еде.

 - Иногда, но не сегодня, - уверенно возразила Тиви.

 - Тогда, - вмешалась Хотару, - давай мы с тобой вместе поможем Лианелле сделать это странное блюдо. Мне кажется, в одиночку трудно приготовить столько печенки.

 - Поэте слегка погорячился с количеством, - пояснила Лианелла, - Понимаете, я давала интервью для TV в качестве принцессы Навсикаи и попросила его купить на маркете несколько целых штук свежих утиных печенок. Я не знала НАСКОЛЬКО большие эти папуасские утки. Кто мог подумать, что у них печень больше, чем у свиньи?

 Окедо посмотрел в сторону центра лагуны, куда уплыл Поэтеоуа, в процессе снятия полетного напряжения (рекомендуемая процедура после долгого пилотирования).

 - Я думаю, arikitama забыл, что здесь не авиаотряд, а маленькая компания.

 - Много хавчика по-любому лучше, чем мало хавчика, - философски заметил Эланг.

 - А я думаю, - сказала Тиви, - что у нас есть джедайские мечи.

 - Это ты к чему? – спросил Окедо.

 - Это понятно, – вмешалась Штос, - нам их подарил суперкарго Аркадио.

 - Ага. И что дальше?

 - Хэх… - Эланг почесал в затылке, - Надо подумать.

 - Вот, вы и подумайте, пока мы делаем хавчик. – подвела итог Тиви.

 …

 Несколько позже. Муруроа, аэрокосмический городок.

 (С учетом часового пояса – вечер 30 декабря)

 Снова зазвонил телефон – на этот раз, стилизованный под глубокое ретро аппарат, подключенный к локальной сети  аэрокосмического городка.

 - Я только начала пробовать кофе, - вздохнула Доминика, и подняла трубку, - Да, это Лескамп… Привет, Клод… Просто отдыхаю. Что-то случилось?… Святого кого?... А, конечно, да, поняла. Тебя тоже с наступающим Сильвестром и Новым годом. Так, что случилось?… Просто поздравить? Замечательно!.. Что? Гастон? А у тебя к нему что-то срочное?... Клод, я же не сказала, что он здесь. Я спросила, есть ли у тебя к нему что-то срочное… Срочное, Клод, это то, что нельзя отложить до утреннего совещания… Кто? Анри-Жак?... Ну, не знаю. Пусть попробует позвонить позже… Нет, я не делаю тайн… Слушай, не надо дуться. Мы одна команда, у нас огромный общий проект, но вне этого замечательного проекта у каждого есть капелька личной жизни, понимаешь?...  Вот и прекрасно… На Сильвестра? Я еще не думала об этом. Как говорят канаки: «где я, и где завтрашний вечер?»… Собраться там вместе? Неплохая идея. Конечно, я подойду, но не обещаю, что надолго… Что Лианелла?.. Ну, это она сама решит… До завтра, Клод.  

 - Мсье Филибер… - с легким сарказмом произнес Дюги, дождавшись, пока Доминика повесит трубку, - …использует Новый год, чтобы обратить своих соотечественников и потенциальных единоверцев к святому Сильвестру. Как это трогательно.

 - Пошел он к черту, - буркнула она, - Клод хороший парень, но зачем совать нос…

 - Ты абсолютно права. Ты могла бы дать мне трубку, и сказал бы ему это прямо. 

 - Я не хотела, чтобы ты бы его обидел. Да, кстати, ты помнишь, что ты выключил свою трубку, а тебе, кстати, звонил из ESA вице-президент Марне.

 - Я уже понял. Кажется, милейший Анри-Жак тоже полюбил святого Сильвестра.

 Доминика сделала еще глоток кофе и пожала плечами.

 - Эти умники из администрации ESA были на Муруроа всего несколько раз, и вообще ничего не поняли. А Клод… По-моему, он просто не хочет понимать. 

 - У него есть свои резоны, - все так же саркастически ответил Дюги, - Клод верит, что Католическая Европа это пуп Земли, причем единственный. Хотя, как сообщают нам альтернативные источники, у Земли есть, как минимум, еще один пуп: Рапа-Нуи.

 - Да, - Доминика улыбнулась, - Я знаю эту легенду. Только не говори Клоду. 

 - Увы, - Дюги развел руками, - Я это ляпнул ему после Рождества. Честно говоря, я не удержался. Мне надо было утром решать проблему с колебаниями электростатики в системе первого отделяемого модуля, а Клод устроил дурацкий «серьезный мужской разговор» о нашей роли в судьбах Франции, Европы и окружающей галактики… 

 - Я представляю, - сказала она, - Очередная речь в стиле: Мы французы, и должны оставаться французами, вопреки культурному давлению, которое… Которое...

 - …Которое стремится растворить нашу европейскую идентичность, - торжественно продолжил Дюги, - Мы, французы, должны следовать нашим вековым традициям, на которых возведен величественный храм европейской науки...

 - Он, правда, так говорил? – перебила Доминика.

 - Нет! В его спиче было еще в N раз больше пафоса. N по моей оценке лежит где-то в интервале от десяти до ста. Парадокс! Клод, светлая голова, он сделал один из лучших курсов лекций по нестационарной газовой динамике, а здесь не смог решить простую задачу на сообразительность, на уровне старшего школьника.

 - Теперь уже я не понимаю, - сообщила Доминика.  

 Гастон Дюги подмигнул ей и разлил по чашечкам остатки кофе.

 - Ты все  понимаешь, но у тебя не было потребности формулировать это вербально.

 - Мм… Очень интересно. И что же я понимаю?

 - Ты понимаешь, что культура канаков это, своего рода культурное зазеркалье. Как в одноименной сказке Кэрролла про Алису. Она сказала Льву: «Ничего не понимаю! Я отрезала несколько кусков, а они опять срослись!». Единорог заметил: «Ты не умеешь обращаться с Зазеркальным пирогом, Сперва раздай всем пирог, а потом разрежь его».

 - А какое отношение… - начала Доминика.

 - Капля терпения, прекрасная королева! – Дюги постучал чашечкой по столу, - сейчас аналогия станет ясна. Пирог - это культура. Видишь ли, в Европе, в античные времена изобрели унификацию культур. Сначала какой-то субъект сказал: «мир должен стать римским». Позже другой субъект сказал: «Мир должен стать христианским». Прошло некоторое время, и это стало традицией. Европа начала унифицировать свои колонии. Потом, Америка, начала унифицировать Европу. Европейские патриоты были глубоко возмущены: янки нас завоевывают через культурную глобализацию. В смысле - через американизацию. Культура стала считаться особым оружием массового поражения. Сначала противника бомбят культурой, а потом бросают в атаку пехоту и танки. Это выглядит абсурдно, но уже сто лет культура почти не используется в мирных целях.

 - Как ты сказал? – переспросила она, - культура - оружие массового поражения?

 - Я сказал, что именно так госчиновники подают ее лояльному обществу, к которому принадлежат, в частности Анри-Жак Марне в руководстве ESA во Франции, и Клод Филибер здесь, на Муруроа. С самого начала все говорили красивые слова о дружбе и космическом партнерстве Франция - Меганезия, но никто не собирался играть честно. Каждый думал, как облапошить партнера, и знал, что партнер думает о том же. Мне с первого дня хотелось разобраться, и теперь я вижу ошибки Марне и Филибера.

 Доминика поставила в раковину опустевшие чашки, и прислонилась спиной к стене, внимательно глядя на Дюги.

 - Очень интересно, Гастон. Я, кажется, понимаю, о чем ты. Но я не уверена…

 - Все просто, Доми, - сказал он, - многие люди уверены, что противник это зеркальная копия их самих. Они сражаются за истинную веру. Противник тоже сражается за веру, только за ложную. Но Меганезия, это не зеркало Европы. Меганезия это зазеркалье, а Филибера готовили не к этому. Он отрабатывает программу: то спорит с разнородными приверженцами полихромной «культуры Tiki» - язычниками, марксистами и радикал -гуманистами, то бросается защищать нас, французов, от их влияния...    

 - Вряд ли Клода специально готовили, - возразила она.

 - Его готовили, - ответил Дюги, - Или ориентировали. Или накачивали. Назови это, как угодно. Так или иначе, Филибер и Марне, как Дон Кихот и Санчо Панса, вооружились Европейскими Ценностями с Католическими Корнями, и поскакали сражаться против Огромной Ветряной Мельницы, которая выглядит в их неадекватном восприятии, как многоголовое чудовище Tiki. Они не понимают, что эти ценности с корешками просто сырье для Мельницы. Шелуха улетит, а остальное попадет в Зазеркальный пирог.

 - Ты считаешь, что это правильно? – спросила Доминика.

 - Правильно для кого? Для тебя? Для меня? Для госчиновников Евросоюза?

 - Ого! – она сделала круглые глаза, - Гастон, ты уже рассуждаешь как меганезиец.

 Доктор Дюги улыбнулся и выразительно пожал плечами.

 - Я просто стараюсь рассуждать последовательно. Если в обществе что-то происходит, значит, это кому-то выгодно. Остается понять: кому и почему. 

 - Ну их к черту, - Доминика махнула рукой, - Лично мне хватает напряжения мозгов на работе, которая мне нравится. Я не намерена ломать голову над проблемами оффи.

 - Кто-кто рассуждает, как меганезиец? – с веселой иронией спросил он.

 - Мм… Я, кажется, сказала слово «оффи»… Это не иначе, как влияние Лианеллы. Она постоянно таскает в дом меганезийские словечки.

 - Ладно, - Дюги махнул рукой, - действительно, к черту политику. Давай лучше я тебя приглашу в ночной клуб, бар, или что-нибудь такое.

 - В восемь утра совещание, - напомнила она,

 - Я помню, и обещаю, что мы не будем куролесить всю ночь. Ну, как?

 - На таких условиях – отлично! Только еще одно…

 - Что?

 - Включи свой мобайл. Марне мечтает дозвониться тебе про святого Сильвестра.

 …

 Через несколько часов. Атолл Упаикиро.

 Чуть слышно щелкнул электрический разряд. Принц Тотакиа резко прижал ладонь к пораженному боку и выдохнул:

 - Joder allez.

 - Чистый выигрыш, - констатировал Эланг, игравший роль арбитра.

 - Кияма Хотару коротко поклонилась и нажала кнопку на рукоятке джедайского меча. «Лезвие», светившееся алым, погасло. Поэтеоуа Тотакиа тоже поклонился (хотя не так изящно) и выключил свое лазурное «лезвие». Теперь площадка «рыцарского турнира» освещалась только нежно-салатным мерцанием люминесцирующей телепальмы.

 - Слушай, Хотару, как у тебя это так здорово получается?

 - Просто, получается, - ответила она, - Понимаешь, мой папа очень традиционный. Он отправил меня заниматься кэндо, когда мне исполнилось 9 лет. Это очень рано.

 - Он хотел, чтобы ты, типа, фехтовала в большом спорте? – предположил Окедо.

 - Нет, - японка покачала головой, - Но, он считал, что ребенок в семье самурая должен чувствовать... Душу меча… Принцип… Ken no shin no tamashi. Это трудно перевести с японского. Или даже невозможно.

 - Я попробую, - откликнулся Дземе Гэнки, вооружаясь блокнотом и фломастером.

 - Кто выиграл турнир, тот называет наш стадион, - напомнила Штос, каким-то образом оказавшаяся за спиной Хотару. Еще секунду назад ее там точно не было, хотя… Очень сложно утверждать что-то о местонахождении буньипа, особенно, после заката.

 - Да, - Хотару кивнула, - я помню.

 - Ну, так какое название? – азартно спросила Тиви.

 - Мне надо подумать. Это ответственное дело, правда?

 - Чтобы лучше думалось, надо сожрать еще по кусочку фуа-гра, - сказала юная утафоа.

 - Подождите, - вмешалась Лианелла, -  я подогрею! Фуа-гра требует температуры.

 Успех этой упрощенной версии традиционно-французского блюда Лианелла (честно и объективно) относила в меньшей степени на счет своего кулинарного таланта, и в значительно большей - на хороший аппетит команды, а также на качество и свежесть исходных продуктов. Но все равно, было приятно слышать комплименты. Новогоднее гульбище на Упаикиро хаотически развивалось, по мере рождения внезапных идей и всплесков фантазии участников. Взять тот же рыцарский турнир на джедайских мечах, «древние правила и традиции» которого были изобретены за четверть часа.

 Где-то с полудня, у Лианеллы все чаще появлялось чувство сказочной нереальности происходящего. Все это, начиная от выступления в качестве принцессы Навсикаи (с пилотом - принцем канаков) и до феерических вечерних сражений на световых мечах посреди мини-стадиона на почти мифическом атолле… Яркий запутанный клубок длящихся впечатлений, зажигательных эмоций. Внезапных догадок… Опасение быть непонятой, или быть понятой неправильно, куда-то испарились. Теперь француженке казалось, что ее мысли находят прямой отклик в мыслях человека, который… Здесь красовался изящно-изогнутый вопросительный знак, огромный, как Эйфелева башня. Лианелла опасалась слишком доверять сказочности и думать о Поэтеоуа Тотакиа в книжно-романтических терминах вроде: «я люблю его» и «он любит меня». Лучше (полагала она) оставить это в легком тумане. Пусть оно будет понятно без слов…

 Экс – младший лейтенант ВМС Японии отложил фломастер и предъявил всем очень аккуратный столбик из дюжины иероглифов.

 - Э… Хэх… - произнес Окедо, - кэп Гэнки, а давай ты сам прочтешь?

 - Хорошо, - Дземе кивнул и прочел:

 Hikaru yashi

 Omisoka

 Yuko ni naru.

 Поэтеоуа подвигал кожей на лбу, демонстрируя крайнее напряжение ума. 

 - Так… Блестящие ладони… Э… в Новый год… Э… станут эффективными…

 - Chi! – весело воскликнула Хотару, хлопнув себя ладонями по коленям, - Ты хорошо переводишь, даже очень хорошо, но видно, что ты имел дело только с техническими текстами. Это другое.

 - Я понимаю, - он кивнул. – Но я, как бы, действительно...

 - Все равно, очень хороший перевод, - перебил Дземе Гэнки, - Но если точнее, то:

 Под светящейся пальмой

 В новогоднюю ночь

 Обретаем силу.

 - Классно! – объявила Тиви, - Вот это по-джедайски!

 - А можно, - спросила Хотару, - назвать стадион полностью этим хокку, или так будет слишком длинно?

 - Называешь ты, - заметила Штос, - так договорились.

 - Но, - осторожно заметила японка, - обычно такие длинные названия не используют. 

 - Здесь мы обычай, - твердо сказал Эланг, - И будет так, как мы хотим. Этот стадион называется: Hikaru yashi - Omisoka - Yuko ni naru.

 - Мауи и Пеле слышали, – добавила Тиви традиционный финал правильного lipo.

 …

 Несколько позже. Муруроа, северо-восточный угол.

 Гастон Дюги припарковал трицикл около нескольких колесных машин разных типов и, повернувшись к Доминике, с некоторой гордостью сообщил:

 - Вот это место! Я его открыл случайно, около недели назад. Правда, я тогда видел его только из лагуны. Логика подсказала, что от нашего городка досюда ведет достаточно широкая тропа по барьеру рифа.

 - А что здесь? – поинтересовалась она.

 - Стойбище deltiki, диких моторных дельтапланерных туристов.

 - Мм, - произнесла она и прочла надпись, кривовато выполненную фосфоресцирующей краской на огромном навесе в форме наполовину сложенного крыла дельтаплана.

 «Паб реальных космических пиратов: ЛЕТУЧИЙ ГРЕНЛАНДЕЦ»

 - Заводное название, как ты считаешь? – спросил он.

 - Заводное… - согласилась Доминика, глядя на инсталляцию из бамбуковых скамеек и столов под навесом, группирующихся вокруг стойки бара, сделанной из носовой части фюзеляжа какой-то отлетавшего свое авиетки, - а мы сойдем за реальных космических пиратов? Может, тут какой-то dress-code, или что-то подобное…?

 - Доми, какой dress-code в Меганезии? Посмотри, там половина публики голая, если не считать картинных галерей на коже, а вторая половина одета во что попало.

 - Ладно, - решительно сказала она, - Главное: музыка мне нравится. Кажется, румба, а может быть, сальса… в общем, что-то латиноамериканская. Пошли!

 …Помимо скамеек, в пабе, около самой стойки имелось несколько пластиковых бочек, служивших табуретами. На две из них приземлились Дюги и Лескамп.

 - Amigo, а есть тут мохито с ромом? - обратился Дюги к бармену, одетому в армейские штаны-бриджи и в сине-красную роспись по обнаженной верхней половине тела.

 - Легко, бро, - прогудел тот, - главное скажи: чего лить больше, рома или остального?

 - Рома примерно по унции в каждый стакан, - сказал француз, - нам утром на работу.

 - Сочувствую, - откликнулся бармен и ловко наполнил два стакана, - Вот, готово!

 - Faafe, - поблагодарила Доминика.

 - Faamo! Вы из Кирибати, ага?

 - Нет, - Дюги отрицательно покрутил головой, - мы из пуэбло Каравелла.

 - Ага! – бармен подмигнул, - астронавтика! Релаксируем после зверской работы, это понятно. А я прикинул, типа, словечки кирибатийские, значит вы тамошние креолы.  

 - Лкук, включи мозг, - посоветовал ему парень, одетый в жилетку с репродукциями географических карт - Это франки с Франции, группа научной поддержки. 

 - Ха! – бармен хлопнул себя по ладонью по лбу, - Точно! Ну, как там во Франции?

 - Не знаю, - ответил Дюги, - мы с апреля не были на Континенте.

 - Во как… Ясно. Ваши comrades, которые вот за тем столиком, тоже с апреля...

 - Наши comrades? – переспросила Доминика.

 Бармен кивнул и вторично махнул рукой в сторону одного из столиков, где имелась компания из двух девчонок - креолок, и двух персон мужского пола. Француженка посмотрела в ту сторону…

 - Так. Юлис и Винк из отдела оперативного компьютерного моделирования. Я ведь не ошибусь, если скажу, что они тут часто бывают.

 - Не очень часто, - ответил бармен, - пару раза в неделю. Они классно пляшут самбу.

 - Кажется, - сказал Дюги, - мне не удалось найти совсем секретное место.

 - Не ты один искал, - заметила Доминика и приветливо помахала коллегам ладошкой. Коллеги на несколько секунд застыли, от удивления, но потом помахали в ответ.

 - Тут не секретное место, - сообщил бармен, - а наоборот, знаменитое место. В октябре здесь побывал Гисли Орквард, поэтому паб теперь называется «Летучий Гренландец».

 …

 Через половину суток. Небо над Тихим океаном.

 Борт «Kongo-Bee» авиа-партнерства «Kiribati-Concorde».

 «Aloha foa! Вас снова приветствует пилот Джон-Джон. Если кто-то забыл, то я еще раз сообщаю, что мы летим с Гуадалканал Хониара на Таити Папаеэте. Высота 30 тысяч  метров, скоростью 1250 узлов. Если вы посмотрите в иллюминатор, то увидите справа Большой Фиджи. Это значит: мы сейчас пересекаем 180-й меридиан, и оказываемся в Условно-Западном полушарии, где еще 31 декабря 24 года Хартии. Те, кому это важно, могут выставить точный год сейчас – по геофизической линии перемены дат или чуть позже по международной конвенциональной линии, на границе Токелау. Для тех, кто пользуется Папуасскими или Гавайскими датами, ничего не меняется, но я по-любому поздравляю всех с временным возвращением в международный прошлый год. Кстати, прибытие в аэропорт Папаеэте через полтора часа, в 16:30 по локальному поясу Таити. Поясное смещение между Хониара и Папаеэте: плюс два часа. Такие дела, ага!».

 Лианелла сменила на своем palmtop текущую дату с 24 MC на 25 MC, и вернулась к чтению электронного документа, за несколько минут до этого найденного по сети.

 -----------------------------------------------------------

 Гипертекст-справочник Департамента иностранных дел Французской республики.

 Официальное издание. Раздел: Политические персоналии Океании. Литера «Т»

 Тотакиа, Поэтеоуа. Год рождения: 4-й MC (по океанийскому летоисчислению).

 Образование: Университет Факаофо-Токелау (бакалавр прикладной физики).

 Профессия: Инженер-конструктор аэромобильных аппаратов, пилот-тренер.

 Деятельность: венчурная авиационно-морская агротехника и логистика.

 Регион действий: Океания, Конго, «Желтые моря», Средиземное и Красное море.

 Вероисповедание: мараэре (океанийский язычник).

 Отец: Фуопалеле Тотакиа, правитель атолла Номуавау и ряда др. островов.

 Мать: Пунпаи Ратемоту.

 Семейное положение: single.

 Дети (возможно): Конг Туэ-Тотакиа, Нейя Раро-Тотакиа (арх. Элаусестере).

 Формальный статус: президент «Vela-Ole Aeronautic Consortium», Палау.

 Награды во Франции: L'Ordre du Merite agricole.

 Особые отметки: Обвинение по делу о геноциде на Борнео (Гаагский трибунал).

 -----------------------------------------------------------

 Ознакомившись с этой краткой справкой, Лианелла подумала, что лучше бы ей было не проявлять любопытства к деталям биографии Поэтеоуа. Не знать, что у него, возможно, двое детей (интересно, что значит «возможно» в таком контексте?), что он обвиняется в геноциде (что за бред?), и что он награжден «L'Ordre du Merite agricole». Тоже бред. Из каких соображений можно дать океанийскому пилоту, видевшему во Франции только Корсику, и то мимоходом, орден сельскохозяйственных заслуг?!.. Потом француженка сообразила, что при репродуктивных обычаях мини-архипелага Элаусестере было бы странно, если бы у Поэтеоуа Тотакиа (прилетавшего туда весьма часто) не появилось сколько-то детей. Симпатичный парень с перспективными генами... Кстати, совсем не обязательно это только дети, указанные в справочнике, как «вероятные». Девчонки на Элаусестере могли черкнуть ребенку маркер фамилии био-папы, а могли не черкнуть. Лианелла задумалась на тему ревности, и через пару минут поняла, что в вероятных отношениях Поэте с девчонками с «островов канаков-комми» отсутствовал какой-то ключевой фактор, без которого ревновать не получается… И это очень удачно, ведь ревность (как говорят в Океании) - глупый способ без толку портить себе настроение.

 На этой фазе размышлений, Лианелла пришла к выводу, что ревновать в этом случае вдвойне глупо. Она ведь так и не переспала с Поэтеоуа. Остальная компания на атолле Упаикиро в эту новогоднюю ночь бросилась в секс, что называется, с разбега. А она и принц Тотакиа полулежали в надувном шезлонге под зеленой мерцающей телепальмой, слушали то шорох кроны над головой на слабом ветерке, то характерный набор звуков, сопровождающих «make-love», изобретали смешные коктейли, вроде шампанского с кокосовым молоком и какао, и хихикали. И сочиняли смешные песенки - кричалки. 

 Лианелла, улыбнулась, вспомнив, как научила принца сочинять лимерики. В начале он путался в правилах этого экзотического жанра, но потом, у него стало получаться, и он мгновенно выдал серию мини-произведений, героиней которых оказалась Лианелла…

 One Princess from Valley of Wind

 Have fun to jet-flying in blind.

 She turned up-down

 Some Papua town

 Brave Princess from Valley of the Wind

 …Все веселее и веселее. И ветер в кроне пальмы. И шорох волн, набегающих на берег искусственного моту на коралловом барьере. И звезды на черном бархате неба…

 «Wow! Новый год начался классно, - подумала Лианелла, - Но откуда у Поэте орден сельскохозяйственных заслуг Франции и обвинение в геноциде от Международного трибунала в Гааге?». И, ругая себя за лишнее любопытство, она полезла в интернет.

 ---------------------------------------------------- 

 Архив «L'Humanite» за 28 декабря.

 Тайные аграрные подвиги принца Тотакиа.

 ---------------------------------------------------- 

 Операция «Winter solstice», проведенная французским, итальянским и испанским  контингентом в Сомали и странах Магриба перед Рождеством, вызывает все больше вопросов. Нас убеждают, что военный контингент введен в гуманитарных целях, для предотвращения хаоса, вызванного атаками «изонуклидных террористов», никак не связанных с правительствами Франции, Испании и Италии. Но оказывается, что за несколько дней до терактов, «корпус мира» уже готовился к вторжению в Сомали.

 Наше Министерство сельского хозяйства (!) зафрахтовало сверхтяжелый экраноплан «Hippo-Bat» океанийской фирмы «Vela-Ole» для срочной переброски агротехники на Реюньон и Французские Коморские острова в условиях закрытия Суэцкого канала. «Hippo-Bat» загрузил в порту Корсики агротехнику, полетел в Джибути, и разгрузил на военной базе. Что мешало доставить все эти тракторы и комбайны прямо на Коморы и Реюньон? И почему после этого рейса у итало-французских сил в Джибути появилась новенькая бронетехника, укомплектованная по нормам военного времени?

 Министерство сельского хозяйства почувствовало, что аграрная версия не очень-то достоверно выглядит, и (для убедительности) решило: вручить L'Ordre du Merite agricole капитану экраноплана - Поэтеоуа Тотакиа, третьему принцу Номуавау. В октябре принц Тотакиа помогал филиппинским ультра на севере Борнео, и Гаагский трибунал считает принца соучастником военных преступлений и геноцида мусульман. Материал о короле Тотакиа и о «подвигах» шестерых его старших детей подробнее смотрите ЗДЕСЬ.  В хорошую компанию попали наши государственные мужи в ходе пламенной борьбы за возрождение «старой доброй Франции» и возврат к христианским корням Европы!

 ----------------------------------------------------

 Лианелла успела досмотреть почти всю подборку материала (текстов с фото и видео-клипами) до посадки в аэропорту Таити. Остался только один, самый длинный клип (скорее, короткометражный фильм), и его пришлось отложить на перелет до Муруроа.

 Пересадка на Таити не составляла проблемы. Просто, выйти из зоны магистрального аэропорта Фааа, а дальше - проехать на троллейбусе на северо-восток вдоль берега до Причалов «Кокосовая Мельница». Когда-то, до революции здесь действительно были причалы колониальной плантации, расположенные на заливе, отгороженном от моря естественным коралловым молом. Потом – база военной авиации Народного флота, а теперь – терминалы для гидропланов-этажерок локальных авиалиний. Для человека, незнакомого с незийскими принципами организации транспорта, это выглядело, как хаотическое скопление разноцветных крылатых катеров, припаркованных к гребенке пирсов у берега, заросшего пальмами и кустарником, над всем этим поднимались во множестве яркие таблички и воздушные шары с надписями и значками. Казалось бы, отыскать тут нужный транспорт совершенно невозможно. Но – простейший запрос с карманного коммуникатора в локальную info-net и пожалуйста: «Апиа – Таити -Херехеретуэ - Муруроа – Мангарева, вылет 17:45 с терминала 8-D-3» И тут же схема – как пройти.

 Устроившись в правом ряду впереди (откуда обзор лучше, если захочется поглазеть на океан), Лианелла переключила свой палмтоп с режима «подсказка маршрута» в режим «медиа-файлы», и погрузилась в просмотр, еще до того, как этажерка взлетела.

 ---------------------------------------------------- 

 Видео-архив «L'Humanite» за 26 декабря.

 «Звезда антарктического газа» на отдыхе.

 Журналистское расследование на месте.

 ---------------------------------------------------- 

 Салют всем любителям интриг. С вами Ален Эклен, рисковый парень по призванию, спецкор «L'Humanite» на Реюньоне. Вы видите, сейчас я в открытом море, на нашем  скоростном редакционном катере. Вчера вечером мы вышли из Сен-Дени в немножко рискованное плавание на север, через акваторию Маврикия. Не подумайте, что здесь продолжаются военные действия. Нет. Просто, цель нашего расследования сопряжена с риском, всегда существующим, когда мы касаемся тайн гигантских корпораций.

 Внимание: в объективе на максимальном увеличении - мини-яхта, метров 6 в длину. Страшновато за людей, которые выходят на такой скорлупке в открытое море. А вот   команда, состоящая всего из двух человек… Кстати, напоминаю: передача только для взрослых… Кто они, эти двое любителей мини-яхтинга и натуралистической эротики? Симпатичную даму вы, конечно, узнали. Это Десембер Крузо, главный PR-менеджер Австрало-новозеландского Антарктического газового консорциума. Ее темнокожий кавалер выглядит очень крепким, но очень юным. Ему очевидно, меньше 18-ти лет, а  возможно даже меньше 16-ти, и тогда происходящее не вполне законно. 

 Сразу хочу сказать: приближаясь к этой мини-яхте на расстояние несколько метров, а именно это мы сейчас намерены сделать, мы не нарушаем никаких законов. Мы ни при каких обстоятельствах не дотронемся до имущества мисс Крузо без ее разрешения, но находиться в море недалеко от чужой яхты – это не криминал, это наше право.

 ПАУЗА.

 Мини-яхта, лежащая в дрейфе, приближается. На экране хорошо видны оба персонажа: отлично сложенная загорелая новозеландка лет 30 с плюсом, и темнокожий юноша. Они плещутся в океане у сброшенного плавучего якоря, а затем, увидев катер, вылезают на палубу мини-яхты. Новозеландка заворачивается в пляжную накидку, а ее кавалер остается, как есть (в смысле, голым), но в руках у него возникает десантно-штурмовой автомат. А катер тормозит метрах в пяти от борта мини-яхты. 

 Ален Эклен: Мисс Крузо! Добрый день! Вы можете уделить мне несколько минут? Я Ален Эклен, репортер «L'Humanite»...

 Десембер Крузо: А я думала, вы или папарацци, или агент журнала «Playboy». Вы так пристально целились в меня видеокамерой. Так и напрашивается заголовок в первом случае: «Диззи Крузо ныряет голая в океане», во втором: «Диззи Крузо эксклюзивно позирует для нашего журнала». Или, может, у вашего «L'Humanite» диверсификация бизнеса? Широкий охват: от политики и аналитики до спорта и эротики? 

 Ален Эклен: Нет-нет, я просто делаю репортаж об известных фигурах на отдыхе.

 Крузо: Ну, и как вам моя фигура?

 Эклен: У вас прекрасная фигура, мисс Крузо! А нельзя ли попросить вашего друга не целиться в нас из автомата?

 Крузо: Действительно, Кеа, лучше отложи свою пушку, а то у водителя катера что-то странное с лицом. Мне кажется, он боится, что ты его застрелишь.

 Чернокожий юноша (вешает автомат на крючок над дверью-люком маленькой каюты, улыбается и машет рукой): Amigo, расслабься, все хорошо, я не буду тебя убивать.

 Эклен: Большое спасибо! Мисс Крузо, позвольте пригласить вас на студийный катер на чашечку кофе с ромом «Charette» с Реюньона. Вашему другу не о чем беспокоиться. Я клянусь, что мы будем вести себя, как джентльмены.

 Крузо (хихикнув): Это вам надо беспокоиться, чтобы мой друг Кеа не подумал, что вы ведете себя не по-джентельменски. Вы поняли, что я имею в виду? Отлично! Тогда, вы можете подогнать свой катер поближе, и я к вам перепрыгну.

 ПАУЗА.

 Когда дистанция между бортами сокращается до метра, Крузо перепрыгивает на катер. Затем, она и Алан Эклен садятся за столик под навесом, а кок приносит кофе и ром.

 Эклен: Спасибо, что приняли мое приглашение.

 Крузо: Никаких проблем. Это даже забавно. Где у вас тут спрятана видеокамера? Я бы хотела смотреть на зрителя, чтобы не показаться невежливой.

 Эклен: Видеокамера вон там, в углу навеса. Но я включу ее, только если вы разрешите.

 Крузо: Разрешаю. Но мое условие: прямой эфир. Поток прямо на сайт. Договорились?

 Эклен: Отлично (включает камеру). Мы в эфире. Как на счет острых вопросов?

 Крузо (делая глоточек кофе): Нормально. И, называйте меня просто: «Диззи». 

 Эклен: Отлично. Просто Диззи и просто Ален. Скажи, Диззи, почему ты выбрала такой корабль? Обычно люди из крупного бизнеса предпочитают другие модели.

 Крузо: Ты имеешь в виду мега-яхты ценой от пяти миллионов баксов? А зачем? Я не страдаю комплексом неполноценности, и мне не нужны такие дурацкие покупки.

 Эклен: Но, я полагаю, что 40-метровая яхта комфортабельнее, чем эта 6-метровая.

 Крузо: Чушь собачья. Комфорт определяется концепцией. Если я хочу прокатиться по океану в плавучем отеле, то я закажу круиз у морской туристической фирмы. Покупать ради этого 40-метровый корабль с экипажем - глупость. Если я хочу сама кататься по океану, то куплю маленький кораблик, где сама буду и капитаном, и экипажем, либо разделю эту роль с человеком, который мне нравится. Эту «Galion-bento», я купила у отличного австралийского яхтсмена Калеба Роллинга. Я доверяю его квалификации.

 Эклен: Ты хочешь сказать, что это мини-яхта second-hand?!

 Крузо: Эту «Galion-bento» Роллинг построил сам, и прошел на ней не менее дюжины экстремальных маршрутов. Но сейчас он слегка меняет образ жизни. Его подруга, Берилл Коллинз, замечательная девушка, и я за них рада… Короче говоря, Калеб продал свой мини-крейсер в хорошие руки. А Кеа согласился быть морским инструктором в моем первом персональном круизе от Агалега до Каргадос и обратно.

 Эклен: А он не слишком молод для инструктора?

 ПАУЗА. 

 Крузо: Слишком молод для инструктора или для сексуального партнера?

 Эклен: Диззи, ты не могла бы просто сказать, сколько лет этому парню? 

 Крузо: Ты хочешь знать, достаточно ли Кеа взрослый, чтобы заниматься сексом? Так?

 Эклен: В общем, да.

 Крузо: Ясно. Я отвечу на твой вопрос, как обещала. Ему 17 лет, и он капрал спецназа «Hybird». Ты можешь проверить эту info по его полному имени: Лаилакеа Тотакиа.

 Эклен: Вот как? Тотакиа? Значит, он из Меганезии, а не из Сомали?

 Крузо: Да. Он четвертый принц Номуавау. Кстати, Алан, ты умеешь биться на ножах?

 Эклен: Что-что?

 Крузо: Ты публично усомнился, что Кеа - взрослый мужчина. Это проблема.

 Эклен: Но ведь вопрос исчерпан. Ему больше 16-ти лет, значит: никаких проблем.

 Курузо: Мне очень жаль, Алан, но древний закон Аранарики требует боя на ножах.    

 Эклен: Черт возьми, Диззи, мы же цивилизованные люди...

 Крузо: Твой источник соврал и подставил тебя. Лучше, если за это ответит он, а не ты. 

 Эклен: Да, ты права. Источник: Жак-Никола Массене из «Лиги за права человека».

 Крузо: Что конкретно он наплел?

 Эклен: Что Поэтеоуа Тотакиа захватывает в Сомали рабов-подростков для гаремов, и продает на Агалега, а одного мальчишку ты купила у него для круиза на мини-яхте. 

 Крузо: Так-так. А ты не хочешь поговорить с Кеа на эту тему?

 Эклен: Проклятье! Чертов Массене... Конечно, надо пригласить мистера Тотакиа.

 ОБМЕН ЖЕСТАМИ.

 Кеа перепрыгивает на катер и присоединяется к Алану и Диззи. На нем надето нечто  болотного цвета, вроде туники с широким ремнем и полудюжиной емких карманов.

 Эклен: Мистер Тотакиа, вы хотите кофе?

 Кеа: С удовольствием. И давайте по имени, а то куча лишних слов...

 Эклен: Да, конечно…  (наливает принцу  кофе) …Я прошу прощения за инцидент.

 Кеа: Aita pe-a. Я смотрел online. Классный прикол про древний закон Аранарики. Iri!

 Эклен: Прикол?

 Крузо (смеется): Алан, я пошутила. Аранарики – это король селедок из океанийских анекдотов. У него дворец из рыбьей чешуи и корона из донышка битой бутылки.

 Кеа: Если от пива сильная икота, то так и знай: пивоварня в ссоре с Аранарики. E-o!

 Эклен: И про битву на ножах тоже шутка?

 Кеа: Ага. Расслабься, amigo. Я не буду резать человека из-за дурацкого флейма.

 Эклен (вздыхает): Ладно, Диззи меня успешно разыграла. Но очень грубо.

 Крузо: Это маленькая месть за то, что ты влез на своем катере в такой момент... Ты понимаешь. Но, чтоб ты не дулся, я тебе подскажу, откуда растут ноги у того слуха.

 Эклен: Крайне интересно? И откуда?

 Крузо: Нашивки на униформе Кеа. Посмотри внимательно.

 Эклен: Нашивки? Так. «Hybird», это понятно. Дальше ромбик, видимо, ранг капрала. Дальше «Sumale». Это ведь то же, что и Somali, не так ли?  

 Кеа: Как бы, совпадение. «Sumale» - это Submarine Legion. Такая аббревиатура.

 Эклен: Иначе говоря, ты капрал подводного флота?

 Кеа: Ага. А какой-то болван увидел на Агалега моего брата и меня с этой нашивкой, и подумал, что Поэте привез для Диззи сексуального раба из Сомали…

 Крузо: Очень сексуального.

 Кеа: Ну, со стороны виднее. Вот. Европейские правозащитники просто идиоты. Я не понимаю, как они у вас там школу закончили. Про их ученые звания я вообще молчу.

 Крузо: Следы их логики найти можно. Поэтеоуа нас познакомил, ты моложе 18-ти, я примерно вдвое старше тебя, и делается вывод: отношения не добровольные…

 Кеа (перебивает): Диззи, это херня. Вывод в логике делается по правилам, а не так.

 Эклен: Извините, если я задам не совсем тактичный вопрос. А как это получилось?

 Кеа: Просто. Наш экипаж вернулся с патрулирования, у меня отпуск. Я прилетаю на Агалега, пообщаться с братом. Типа, удачно пересеклись. И я, понятное дело, сразу спрашиваю: «Как тут на счет секса?» А он говорит: «Есть классная девчонка…».

 Крузо: …Девчонка, это я.

 ПАУЗА.

 Эклен: Вы хотите сказать, что инициатива исходила от…

 Кеа: Ну! Я в отпуске из патруля. А тут девчонка, которая хочет того, чего и я хочу. 

 Эклен: Понятно. Логика железная. Моряк пришел в порт и… Скажи, Кеа, если это не военная тайна, где патрулировал ваш экипаж?

 Кеа: Там же, где и международные миротворцы. К северо-западу отсюда.

 Эклен: Значит, у берегов Сомали, верно?

 Кеа: Ага. Ваши евро-форсы, извини, насвинячили. В акватории теперь полно всякого непонятного. Где-то беженцы, где-то пираты, а кто-то просто потерялся. Как-то так. 

 Эклен: Ты считаешь, что итало-французская операция в Сомали идет неудачно?

 Кеа: Через жопу, если точнее. Ясно, что юро-оффи решили снова хапнуть свои старые африканские колонии. Сейчас удобный момент. Но надо было делать по-человечески, точечно и быстро: зачистить всю верхушку, потом отстрелять бандитский элемент, и управлять страной. Или, допустим, ваши генералы решили убить там всех. Тогда, по логике, надо было продолжать бомбить изонуклидами. А они притащили своих плохо подготовленных оккупантов на не совсем очищенную территорию. Они учились где-нибудь, или им генеральские нашивки дали за римско-католическую лояльность?

 Эклен: Откуда у тебя такая уверенность, что ты прав? Вдруг ты чего-то не знаешь?

 Кеа: Я чего-то не знаю, но я сказал элементарные вещи, это написано в учебнике.

 Эклен: А ты обсуждал это с братом, в смысле, с Поэтеоуа?

 Кеа: Конечно. Хотя, Поэте гражданский бизнесмен. Войной он почти не занимается.

 Эклен: Но он ведь воевал на Борнео. Я читал протоколы Гаагского трибунала.

 ПАУЗА.

 Кеа: Поэте там вообще краями. Он работал инструктором-тренером на новых боевых флайках. Он не планировал сам участвовать в огневых контактах, но из-за бардака у филиппинских римских католиков, ему пришлось. А теперь на брата вешают тысячу вагонов белого фосфора и еще всякого дерьма, которое сбросили тамошние римские католики на тамошних арабских мусульман. Типа, нашли крайнего, ага. Я ему сказал: смотри, брат, сейчас на тебя повесят французские изонуклиды в Сомали и Магрибе.

 Эклен: Я слышал, что Поэтеоуа привез три тысячи тонн груза из Океании на Корсику, выгрузил это и взял груз для заброски в Джибути. А что было выгружено на Корсике?

 Кеа: Он привез несколько малых самоходных судов с грузами для японского отеля «Тамагочи» на Антикитере, недалеко от Крита. К изонуклидам это никаким боком.

 Эклен: Но отель оказался военной базой конголезских морских коммандос.

 Кеа: Ну, и что? Это была хитрость для защиты островов, честно купленных у греков.

 Эклен: А твой брат намерен как-то оправдываться перед Гаагским трибуналом?

 Кеа: Нет смысла. Там уже расписано. Оффи, нах. Обосрали своим крестовым походом классный бизнес-проект, шлепнули кучу нонкомбатантов, а теперь трибунал, нах…

 Эклен: Минутку! Какой бизнес-проект?

 Кеа: Стоп. Репортер не я, а ты. Раскапывать политику, это по твоему курсу.

 ПАУЗА.

 Эклен: Диззи, мне кажется, этот мяч к тебе. Ходят упорные слухи, что серия странных военных конфликтов в афро-азиатском регионе имела целью пробить магистраль для антарктического газа в Средиземноморье и Западную Европу.

 Диззи: С начала прошлого века ходят еще более упорные слухи о всемирном заговоре лидеров Фонда Карнеги - банкиров, партийных политиков, медиа-магнатов. И что?

 Эклен: Твой ответ можно перевести, как «no comments»?

 Диззи: Алан, ты же сейчас работаешь по теме светской хроники, так что давай лучше поговорим про секс. Телезрителям это интереснее, чем надоевшие теории заговора.

 ---------------------------------------------------- 

 Видеоклип (или короткометражный фильм) закончился. Лианелла тряхнула головой, возвращаясь в реальный мир. Летучая этажерка снижалась над атоллом Хэрехеретуэ-Элаусестере. До Муруроа отсюда немного больше трехсот миль. Пора звонить маме.

 …

 Муруроа.

 Аэрокосмический городок.

 Таверна «Галлия».

 Доминика Лескамп договорила последнюю фразу, сказала «salute», убрала мобайл в карман и пояснила.

 - Это Лианелла. Она на Херехеретуэ, и будет здесь часа через полтора.

 - Ты не боишься вот так отпускать ее одну? – спросил Клод Филибер.

 - Боюсь, и что? Девочка растет. Нельзя постоянно держать ее под крылышком. Такова вечная дилемма, и не я первая переживаю об этом. Так что, давайте вернемся к теме.

 - Время ожидания, - сказал Гастон Дюги, - Я предлагаю дать ребятам 7 часов 40 минут. Один оборот вместе с Фобосом вокруг Марса. Так в исходном графике. Лично я очень сомневаюсь в целесообразности увеличения этого времени вдвое.

 - Ребята нервничают, - возразил доктор Кантоле, - им надо дать больше времени на то, чтобы успокоиться. Я, как врач, дал бы им максимум возможного времени.

 - Извини Оноре, - сказала Доминика, - но я, как астронавт могу сказать: от увеличения времени они только сильнее занервничают. Есть график, и это единственная опора. Я хорошо помню, с каким напряжением воспринимались отклонения даже на полчаса. 

 - График, это святое, – поддержал ее Юлис из группы оперативного компьютерного моделирования. Его напарник Винк несколько раз кивнул в знак согласия.

 - Док Оноре, а что конкретно вас беспокоит? – спросила Рокки Митиата.

 - Уровень тревожности, - ответил французский врач.

 - А меня бы тревожило, - произнесла меганезийка, - …Если бы они не тревожились.

 - Хороший афоризм, - заметил ее faakane Квинт Аптус.

 - Афоризм не доказательство, - проворчал сидящий рядом колоритный бородач.

 Квинт сделал сокрушенное лицо и развел руками.

 - Мсье Даниэль Барбю математик, и если речь о доказательствах, ему лучше знать…

 - …И нечего говорить обо мне в третьем лице, - перебил тот.

 - Извини, Дан, это у меня такие шутки тяжеловесные. Я слегка древний римлянин.

 - Самый древний тут я, - отрезал 62-летний Ематуа Тетиэво.

 - Но ты не римлянин, в смысле, не латино-креол, - ответил Квинт.

 - Да, я утафоа, и не претендую на италийское наследство. Но, у меня было несколько недавних суборбитальных полетов в качестве пилота экспериментальных dicks.  

 - Ну, и? – спросила Рокки.

 - …И я согласен с тобой и Доминикой. Но я бы еще послушал мнение Селины Нэф.

 Поэле Ваэохо Гоген и Теанкеноэ Алингело (по прозвищу Танк) переглянулись.

 - Дядя Ематуа считает, что женщины намного умнее мужчин, - шепнул Танк.

 - Еще скажи, что это не так, - весело отреагировал Тетиэво.

 - В большинстве случаев, но не всегда, - сообщил свое мнение Гоген.

 - Ты еще маленький, у тебя статистика не набралась… Так, что скажешь, Селина? 

 - Я не уверена, - ответила очень худощавая француженка средних лет. – А, раз я не уверена, то я не считаю, что следует менять продуманный график.

 - Коллеги, вы меня не вполне убедили, - со вздохом произнес доктор Кантоле.

 - Послушайте, друзья! – вмешался Клод Филибер, - мы тут собрались на вечеринку по случаю дня святого Сильвестра и Нового года. Отложим совещание на рабочий день.

 - Корпоративная вечеринка, - тихо сказал Винк, - есть продолжение трудового дня, но другими, более изощренными средствами.

 - Лучший способ прекратить деловые разговоры, - заметил Аптус, - это налить всем по стакану бужоле, и быстро хлопнуть.

 - Интересная идея, - согласился Дюги, и взял в руки пластиковую канистру, - что мне нравится в самоанском бужоле, так это его наличие круглый год. Во Франции бывало обидно, что бужоле есть, фактически, только в конце ноября.

 Филибер взял в руку наполненный стакан, встал и произнес:

 - Позвольте сказать несколько слов. Спич, или тост, как получится. По традиции в конце года подводятся итоги. Я попробую сделать это, хотя главные события нашего проекта «Каравелла» еще впереди. Когда я оглядываюсь назад, в самое начало проекта, в апрель месяц, то вижу, что мы с вами выполнили огромную работу в фантастически короткие сроки. Год назад я бы не поверил, что это вообще возможно. Тогда, год назад я не мог представить, что в условиях, когда на планете все так сложно и неспокойно, мы сможем собрать коллектив из таких людей. Я имею в виду и великолепную четверку – Виктора Марго, Комо и Текс, которые сейчас приближается к Марсу, и тех, кто собрался за этим столом, и конечно, те группы, которые сейчас в других точках планеты. Команду дока Фрэдди Макграта в Канаде, дока Энди Роквелла в Новой Зеландии, эксперта Райвена Андерса в Антарктике на Маунт-Сипл, дока Джерри Винсмарта в Ист-Кирибати, дока Иватомо Таданари на Хоккайдо, и дока Анри-Жака Марне у нас во Франции. И я хочу поднять этот… Гм… Пусть будет кубок. Этот кубок за взаимопонимание!

 - Классно! – констатировала Роки Митиата.

 Зазвенели кубки (в смысле, стаканы и кружки). Самоанское бужоле полилось рекой (в частности, на стол, поскольку Дюги наполнил посуду до краев), в общем стало весело. Некоторое время публика галдела, отпивая по нескольку глотков, заедая закусками и перебрасывая друг другу тарелки. Потом, Тетиэво помахал рукой поясняя, что просит предоставить ему слово. Дюги вторично наполнил условные кубки.

 - Я тут старший за столом, - произнес 62-летний утафоа, - Позади столько, что все не вспомнишь… Хэх… Кое-что лучше и не вспоминать. И, раз у нас на носу Новый год, хочется чуть-чуть заглянуть в будущее. Знаете, мне бы очень хотелось увидеть через некоторое время… пусть не в наступающем году, пусть через год… первого ребенка, родившегося на другой планете. Вот за это великое дело я хочу выпить! Iri! 

 …

 К моменту появления Лианеллы Лескамп, было сказано еще несколько тостов, и даже сделана попытка (более-менее удачная) спеть французскую новогоднюю песенку:

 Vive le vent, vive le vent, vive le vent d’hiver

 Qui s’en va sifflant, soufflant, dans les grands sapins verts…

 (Слава ветру, слава ветру, слава зимнему ветру,

 Который свистит и дует в больших зеленых елях).

 Зима, правда, была условная (плюс 25 Цельсия). Роль елки в таверне, сделанной во французском деревенском стиле, играла араукария в огромной бадье с грунтом. Что касается такого «классического» атрибута, как снег – он был еще впереди.

 Лианелла на несколько секунд оказалась в центре внимания, затем подверглась не слишком длинной воспитательной беседе с мамой, а затем получила возможность отскочить в «условно-молодежный» угол к Гогену, Танку, Юлису и Винку.

 - Ну, что, японская принцесса? - Юлис подмигнул ей, - Получила по ушам?

 - Тьфу на тебя, - буркнула она, хватая из блюда с салатом кусок курицы.

 - Надулась, - констатировал он повернувшись к напарнику, - Скажи, Винк, если она продолжит дуться, то мы не расскажем ей страшную тайну.

 - Не расскажем, - грозно согласился Винк, отхлебывая бужоле.

 - Нагнали тумана на ровный берег, - охарактеризовал их поведение Танк.

 - Не мешай нам выпендриваться, - сказал Юлис.

 - А какой масти тайна? – спросил Гоген.

 - Ты еще не знаешь, что было прошлой ночью? – поразился Винк.

 - Откуда? Прикинь, у меня теперь две vahine и пятеро tama, из них четырем неполная декада от роду. Я прыгаю, как авиа-лягушка с Тепе-Элаусестере сюда, и обратно.

 - Да, это я не сообразил…

 - Тайну сюда! - встряла Лианелла, - А то я лопну от любопытства, и вас заест совесть.

 - В общем, - прошептал Юлис, - пошли мы вчера вечером в «Летучего Гренландца».

 - Вчетвером, - уточнил Винк, - в смысле, с девчонками. Либби и Соли, ты их знаешь.

 - Ну. И дальше?

 - Дальше, хлопнули по стакану пальмового пива. Поплясали. Посмотрели по TV твои подвиги в Папуа. Круто! Твой принц реальный бэтмен.

 - Поэте Тотакиа очень профессионально пилотирует, - заметил Гоген.

 - А «Mowe», - заметил Танк, - Это переделанный «Aeriane Swift», Бельгия, 2002 год.

 - Нет, - возразил Гоген, - это переделанный «Mitchell U-2 Superwing», США, 1977-й.

 - Может, так. Но, по-любому, это слегка переделанный старый любительский wingfly.  

 - Пфф! – Гоген фыркнул, - Ну, тогда Space-Shuttle - это слегка переделанный самолет братьев Райт 1903-го. Новый движок, заклепки, модная краска, всякий тюнинг…

 - Обещали тайну! – перебила Люси.

 Винк понизил голос до шепота и произнес:

 - В общем, мы взяли еще какой-то болтушки, вроде коктейля, и вдруг смотрим: около стойки бара две чертовски знакомые фигуры.

 - Кто? – также шепотом спросила она.

 - Во-первых, твоя мама.

 - Ну…

 - …А во-вторых, доктор Дюги. Чтоб мне провалиться, если вру.

 - Про банджо расскажи, - встрял Юлис.

 - Банджо было потом, - напомнил Винк, - а сначала они просто немножко выпили и поплясали salsa.

 - Немножко? Как же! Они хлопнули по полстакана рома, не меньше.

 - Нет, Юлис, они выпили совсем немножко!

 - Да? А почему они такое вытворяли?

 - Потому, блин, что это любовь, ты понял? – Винк для убедительности пихнул своего напарника плечом и продолжил, - Значит, там на стене висело банджо, и доктор Дюги арендовал это банджо за один фунтик. Ну, в «Летучем Гренландце» такое правило… 

 - Знаю, - перебила Лианелла, - И что дальше?

 - Он классно шпарит на банджо, вот что дальше. Ты не знала? Вот, и мы не знали. Для начала он выдал что-то такое вроде баллады. И еще одной баллады. А народ оценил, и ребята притащили ему funnel. Такой усилитель для морского сигнала, ватт на сто.  

 - Круто!

 - Еще круче, - поправил Юлис, - Усилитель, это ладно, но когда твоя мама арендовала половину стойки бара… Там стойка основательная, отпиленный кусок фюзеляжа…

 - Знаю. Так, зачем мама это арендовала?

 - Чтобы плясать, зачем же еще? Слушай, она что, когда-то занималась гимнастикой? 

 - Да, - Лианелла кивнула, - У нее даже медаль универсиады. Но это было до меня.

 - Вот! - Винк хлопнул ладонью по столу, - Я сразу сказал: Доминика профи. Любитель технически не может так вертеться на руках. Шлепнется, и все. 

 - Мама плясала на стойке бара? – недоверчиво уточнила Лианелла.

 - Еще как! – подтвердил Юлис, - Ты можешь посмотреть в i-net. Там дельтапланерные туристы не зевали. Сняли это на свои карманные гаджеты для истории астронавтики.

 Теанкеноэ Алингело толкнул Лианелле свой palmtop.

 - Глянь. Экран, как бы, маленький, но для общего впечатление.

 - Мерси, Танк… - она ткнула значок «play» и пару минут молча созерцала, а потом резюмировала, - …Блин! И после этого мама запрещает мне летать на глайдере!

 - Мир полон мелких несправедливостей, - трагическим тоном ответил Винк.

 - Сейчас тебе расскажут про несправедливость, - пообещал ему Юлис, - Вот, святой Сильвестр идет. Сейчас опять пристанет к доку Тетиэво про Папскую академию.

 Винк глянул на вошедшего в таверну Пьера Арше, доктора физхимии и астрофизики (неофициально известного, как падре Пьер), и покачал головой.  

 - Не будет он приставать с этим под Новый год.

 - Будет, как видишь, - проворчал Юлис, глядя, как падре Пьер (одетый, разумеется, в обычный европейский тропический костюм без «римско-католической символики») целенаправленно движется к той точке стола, где устроился 62-летний утафоа. 

 - Что за история? – поинтересовалась Лианелла.

 - Предложение Папы Климента XV, - пояснил Винк, - построить на Таити маленький филиал Папской академии наук. За счет Ватикана, конечно. И падре Пьер пытается агитировать за это дока Тетиэво, потому что тот верховный судья.

 - Что? – удивленно переспросила она, - Какой еще верховный судья?

 - А ты не знала? – он сделал большие глаза, - Хотя, понятно. У тебя принц, и это…

 - …Блин! Винк! Я сейчас ткну тебя вилкой куда-нибудь.

 - Все-все, я молчу. Гоген, скажи сердитой мадмуазель, что я не вру. 

 Поэле Ваэохо Гоген утвердительно кивнул

 - Дядя Ематуа один из верховных судей по рейтингу на год. По ходу, ты в курсе: у нас ежегодно выбирается шесть судей: три по жребию, три по рейтингу. 

 - Да, я знаю. Но я не думала, что док Тетиэво участвовал в выборах.

 - Просто у нас такие выборы, - пояснил Гоген, - foa 18 декабря отправили на сервер сообщения с именами канаков, которым они больше всего доверяют, и все. А в конце декабря была полу-научная тусовка на Гваделупе, и там Папа Римский передал доку Кватро Чинклу, математику с Киритимати, предложения про филиал академии.

 - И что теперь? – спросила она.

 - Теперь это читает Верховный суд, и в первой декаде января будет вердикт. Типа, или разрешить с какими-то ограничениями, или послать на… В смысле, не разрешить.

 - Второй ответ правильный, - сказала Лианелла, выдергивая из салата помидорчик.

 - Почему? - удивился Танк.

 - Потому, - ответила она, - посмотри, что из-за этих поповских штучек творится во Франции и окрестностях. Вам здесь такое надо?

 - Такое, нам, конечно, не надо, - ответил канак, - Но, можно разрешить гетто, как в буферной Папуа-Малайской зоне для гастарбайтеров-мусульман.  

 - Хэй, бро! – возмутился Гоген, - Ты сам-то понял, что залепил? Гетто на Таити, в ста милях от Раиатеа, где maraeroa te Mauna-Oro arikiroa te Aku-Hiva y proa te tupuna-foa? 

 - Хэх. Joder… - Танк почесал в затылке, - Да, это я какую-то херню сказал…

 - Чего-чего? – переспросил Юлис.

 Лианелла похлопала французского программиста по плечу.

 - Меньше играй в «Doom-shooter», и больше интересуйся культурой.

 - Кто бы меня учил жизни, только не некоторые принцессы...

 - Ладно, - перебила она, - Объясняю, слушай. Таити недалеко от Раиатеа, а на Раиатеа древний marae, храм, построенный великим королем Мауна Оро, который привел foa - канаков из страны предков, на первом каноэ-проа, и объединил Гавайику, Океанию. И поэтому, рядом с Раиатеа нельзя делать такой дерьмовой штуки, как гетто.

 - Нельзя, - спросил Винк, - потому что духи предков обидятся?

 - Нельзя, потому что это позор, - ответила Лианелла, - Потому что в paruu-i-hoe, законе Мауна-Оро, сказано: Гавайика – страна свободных людей в свободном море.  

 Юлис глотнул чего-то из рюмки, шумно выдохнул и покачал головой.

 - Обалдеть, какие здесь мифы! Черт! Я боюсь, падре Пьер сейчас что-нибудь ляпнет и нарушит какое-нибудь табу. Его депортируют на хрен, а кто будет мне объяснять, как переделать глючный софтвер для поляризационного газоанализатора? 

 - Там не глючиный софтвер, - возразил Винк, - а китайский. В принципе-то работает…

 - Да, так и скажи доку Марне: «зачем переделывать? В принципе-то работает».

 - Черт… - уныло произнес Винк, - Так, конечно, не скажешь.

 - Спокойно, товарищ, - Юлис хлопнул его по плечу, - Глянь: до главного умника уже дошло, что падре Пьер рискует получить в зубы билет в Париж на ближайший рейс.

 Клод Филибер, с некоторой с заметной поспешностью, поднялся, держа в руке кубок (точнее, стакан), наполненный самоанским бужоле.

 - Друзья! Коллеги! Я прошу вас отвлечься от деловых разговоров! У нас праздник, и я должен вам сказать, что у меня родился тост. Или даже спич. Я подумал о том, как это здорово, что мы, такие разные по этническому происхождению, по религии, и даже по культуре, можем не только работать вместе, но и вместе собираться на праздники. Мы остаемся при этом каждый самим собой. Меганезийцы – меганезийцами, французы – французами. Мне кажется, у нас  настоящее мультикультурное сообщество, а не тот суррогат, который в начале века пытались построить в Европе горячие головы. Мне кажется, что гораздо правильнее, когда люди дружат, не забывая свои корни.

 - Да! – воскликнул Пьер Арше, - Я очень рад, дорогой коллега, что наши мысли тут сходятся. Мы дружим, но у каждого из нас сохраняются свои корни, своя культура, и, разумеется, своя религия. Я знаю Меганезию, как страну, где с огромным уважением относятся к личному религиозному выбору человека. Выбору, связанному, конечно, с выбором его предков. Я только что говорил коллеге Тетиэво, что мы, французы, очень ценим ту дружескую атмосферу, которая создана вокруг нашей маленькой общины… 

 Гоген и Танк переглянулись, синхронно пожав плечами, Юлис прошептал:

 - Вот, осел! Его оттаскивают за хвост, а он упорно ползет к аэродрому.

 - Надо его тянуть вместе, - заметил Винк, - Ну, как великую репку из русской сказки.

 - Так, вы не болтайте, а тяните! – прошипела Лианелла.

 Тем временем, падре Пьер продолжал.

 - …Но, чтобы сохранять самоидентичность, общине необходимы некоторые символы. Видимые символы. Если говорить о французской общине, которая, я надеюсь, будет увеличиваться, как и меганезийская община на французских тропических островах в Индийском океане и Карибском море… Так вот, есть символические постройки… 

 - Слушайте! - встрял Юлис, вскакивая с рюмкой в руке, - Нам нужна Эйфелева башня. Вообще, самый лучший символ французского прогресса. Высота триста метров!

 - На Таити это будет смотреться, - поддержал Гоген.

 - И конструкция простая, - заметил Танк, - типовые ажурные элементы.

 - Мне нравится эта идея, - сообщила Рокки Митиата, - А сколько нужно металла?

 - 7300 тонн стали, - ответила Лианелла, - В сети есть полный исходный проект, и есть проект 2001 года: такая же стальная башни, но без лишних штучек. Она втрое легче.

 - Вот как? Это совсем немного. Квинт, как ты думаешь, «Flametron» за это возьмется?

 - Ну… - Аптус задумался, - Если взять втрое облегченный проект и заменить сталь на антикоррозионный магниевый сплав… Делим вес на три, и умножаем на соотношение плотностей магний/сталь. Выходит 550 тонн. Знаешь, это окажется совсем недорого. 

 - Отлично! – Рокки потерла руки, - Я прикину место и договорюсь кое с кем.

 Филибер поставил стакан на стол, повернулся к Арше и громко похлопал в ладоши.

 - Браво, коллега Пьер! Блестящая идея. Вы удивительно точно направили ход мысли в сторону, я бы сказал, объединяющих символов Франции и Французской Полинезии. Я надеюсь, наши друзья – меганезийцы не обидятся…

 - Пф, - фыркнул Тетиэво, - Название двести лет, как вошло в обычай. Никаких обид.

 - Я… - неуверенно произнес падре Пьер, - имел в виду не совсем это. Конечно, будет прекрасно, если на Таити появится привычная для парижан Эйфелева башня, но мне кажется, что необходим элемент не только технического, а и культурного значения...

 - Точно! - воскликнула Лианелла, - Я придумала! Можно, я расскажу про культуру?

 - О! Наша молодежь! – Филибер снова похлопал в ладоши, - Конечно, рассказывай!

 - Рассказываю! Вчера мы встречали Новый год с запада от Линии перемены дат, на Упаикиро. Это красивый подводный атолл, и на нем платформы… Короче, когда мы прикидывали на счет ужина, хозяева платформ вспомнили про фуа-гра.  

 - Wow! – воскликнул Винк, - А я смотрел репортаж про твой полет в Папуа и не мог сообразить: зачем тебе печенка гигантской папуасской утки!

 - Вот затем. Хозяева этих платформ мне сказали: «Лианелла, ты франко-креолка, ты, конечно, знаешь секрет фуа-гра». Правда, я не очень помнила, и позвонила маме.

 - …И, - заметила Доминика, - морочила мне голову, что ты тут рядом, на Тематанги.

 - Ну, извини, мама. Я немного шифровалась, чтобы ты не нервничала. А рецепт мне обязательно был нужен. Ведь, если франко-креолка не умеет готовить фуа-гра…

 - Франко-креолка? – переспросил Филибер.

 - Да, док Клод. Там все знали, что я франко-креолка из Каравелла-пуэбло. И выбор шампанского тоже был на мне. В Папуа на маркете можно выбрать реально хорошее французское шампанское. На маркете виноделы дают попробовать.

 - …Надеюсь, - снова вмешалась Доминика, - ты там не очень много дегустировала?

 - Что ты, мама. Я пробовала только то, которое в фирменных литровых бутылках из зеленого пластика. Заведомо-паленый moon-shine я даже не нюхала. Честное слово!  

 Пьер Арше недоуменно развел руками.

 - Лианелла, почему ты называешь себя франко-креолкой?

 - Так правильнее, док Пьер. Я живу тут в kanaka-fenua уже полгода, я не какая-нибудь заезжая юро, которая ни фига не понимает, и хлопает ушами, как слон в планетарии. Вообще, я куда-то сползла, а начала говорить про культуру. Знаете, фуа-гра всем тут понравилось, и я думаю: просто Эйфелева башня это не зачетно. Надо сделать, как в Париже: ресторан «Жюль Верн» на первом ярусе, на высоте 90 метров. И там можно продвигать нашу франко-креольскую кухню. Культура начинается с вкусной еды, это очевидно. Вот, вы приезжаете в любую страну, и сразу что: кафе, или бистро, или…

 - А кино, музыка, танцы? – перебил Юлис, - Сделать на втором ярусе кинозал-ретро. 

 - Классно! - согласилась Лианелла, - А танцы и музыка… Если ресторан с кабаре…

 - Лианелла, - мягко сказал Клод Филибер, - давай, все-таки, будем помнить, что мы не франко-креолы, а настоящие французы.

 - Ну, я не знаю… - она пожала плечами, - а чем франко-креолы не настоящие?

 - Между прочим, - громко произнес Гастон Дюги, – это очень интересный и довольно сложный вопрос. Мне кажется, коллега Клод, и коллега Пьер, что мы должны сначала ответить на этот вопрос себе самим, и только потом объяснять это молодым людям.

 - Мне кажется, коллега Гастон, что это несложный вопрос, - заметил Пьер Арше.

 - Вот, как? – с некоторым сарказмом переспросил доктор Дюги, выбрался из-за стола и вышел на середину зала.

 Сейчас он выглядел весьма импозантно: в пестрых папуасских шортах и снежно-белой рубашке с оранжево-красным силуэтом парусника-каравеллы (неформальной эмблемы научно-технической группы марсианской миссии). В одной руке Дюги держал стакан с самоанским бужоле, а в другой – дымящуюся сигару из «кукурузного табака». Обычно Гастон Дюги не курил, а в праздники дымил просто для настроения.

 - Вы сказали «несложный вопрос», так, коллега Пьер? В таком случае, вас, видимо, не затруднит ответить: являюсь ли я французом? 

 - Разумеется, да. Вы гражданин Франции, как и я.

 - Иначе говоря, - с еще большим сарказмом сказал Дюги, - вы полагаете, что француза делает французом некий бюрократ, выдающий документы о гражданстве?

 - Конечно, нет! – ответил Арше, - Я имел в виду неформальные признаки гражданина. 

 - Отлично! Какие именно признаки?

 - Очевидные, коллега Гастон, - вмешался Клод Филибер, - В первую очередь, язык на котором мы общаемся. Это французский язык, не так ли?

 - О, да, - Дюги кивнул, - Это четкий признак. А вы помните, когда и где планируется завершение миссии экипажа «Каравеллы»?

 - Странный вопрос. Конечно, я помню. В первых числах февраля, на Гваделупе.

 - О, да! На французском острове Гваделупа, населенном гражданами Франции, но не французами по вашему определению. Они говорят на антильском креольском языке.

 - Но я не сказал, что это единственный возможный признак, - возразил Филибер, - вы француз по признаку языка, а например, жители Гваделупы - французы по признаку религии. Там почти все жители - католики, и они пользуются французской библией. 

 - Это, - добавил Арше, - Лувенская Библия 1550 года, памятник нашей культуры.

 - Как интересно… - Дюги вынул из кармана palmtop, - Лувенская библия… 

 Он пощелкал стилосом по экрану и через полминуты задумчиво произнес.

 - Лувенская французская Римско-католическая Библия. Это полное название. Но вот проблема: Рим не во Франции, а в Италии, а Лувен не во Франции, а в Бельгии.

 - Но, - заметил Арше, - исторически Рим это центр Вселенского Католицизма.

 - Отлично, коллега Пьер, - Дюги изобразил ослепительную улыбку и повернулся к Филиберу, - коллега Клод, сейчас я задам вам длинный содержательный вопрос.  

 - Задавайте, я весь внимание.

 - Вот вопрос. Существует церковь, основанная в Израиле, базирующаяся в Италии, возглавляемая сейчас бразильцем и имеющая главную священную книгу на мертвом латинском языке, переведенную на бельгийский валлонский язык, который, в общем, понятен французу. Это очень интересный пример того, что культурная глобализация началась не в прошлом веке, а гораздо раньше… Но применима ли данная книга для определения принадлежности человека к множеству «граждане Франции»?

 - Э… - Филибер покачал головой и развел руками, - Вы сейчас совершили настолько стремительный экскурс в древнюю историю, что у меня закружилась голова. Но, мне кажется, не надо так глубоко копать историю. Сейчас эта библия – памятник именно французской культуры, как справедливо сказал коллега Пьер.

 - Ну! – Дюги тоже развел руками, - не будем ставить нашего коллегу Пьера в сложное положение! Представим, что я копну историю неглубоко, всего на сто лет...

 - Послушайте… - начал Пьер Арше.

 Гастон Дюги выразительно выпучил глаза, и прижал палец к губам.

 - Тс! Иногда лучше молчать, чем говорить, как учит нас Лао Цзы. Я сделал оговорку: «представим». Представим, а не обсудим, это разница. Я не стремлюсь к спору о роли католицизма в истории Франции. Я атеист, но я отношусь с симпатией к католическим обрядам и праздникам. И мне становится так неуютно, когда эти милые трогательные праздники соприкасаются с политикой. Политика, как известно, грязное дело и очень прилипчивое. Если кто-то объясняет разницу между французом и франко-креолом, и привлекает для этого католицизм, то мне становится неспокойно, вы понимаете?

 - Понимаю, - Арше с готовностью кивнул, - Это действительно сложная тема и…

 - …Очень многогранная, - добавил Филибер, - я понял вашу мысль, коллега Гастон.

 - Да, - подхватил Арше, - Слишком многогранная для Новогоднего вечера.

 - Коллега Гастон показал, - продолжил Филибер, - что блестяще владеет риторикой и философией, но сейчас, по-моему, важнее, что он также блестяще владеет банджо.

 - Вам уже наябедничали? – весело поинтересовался Дюги.

 - Нет, просто прошел слух… Так, вы сыграете?

 - Я могу попробовать, если здесь найдется банджо…

 …

 Короткая ироничная пикировка перешла в обсуждение музыкальной программы, и до самой полуночи, а потом еще примерно час, в Таверне «Галлия» царило искреннее, не замутненное серьезными темами, веселье. Около часа ночи все начали расходиться.

 Уже на улице, Лианелла, поймав момент, вклинилась между Доминикой и Гастоном и громким шепотом объявила.

 - Я, кстати, догадывалась, а сегодня вы спалились. Нет больше смысла шифроваться.

 - Ну, ты совсем отбилась от рук… - начала Доминика.

 - Мама, я же хочу, как лучше. Мы бы могли все пойти к нам, Новогодняя ночь…

 - Мм… - Доминика повернулась к Дюги, - Ты как?

 - С удовольствием, - ответил он, - Я даже могу сварить кофе.

 - Я отползу спать в мансарду, - добавила Лианелла, - так что вы можете легко…

 - Черт! – Доминика хлопнула себя ладонями по бедрам. - Ты точно отбилась от рук.

 - Но мама, я просто собираюсь поспать сегодня в мансарде. Можно?

 - Можно. Только не надо давать советы и комментарии, договорились?

 - Договорились! Я вообще буду белой и пушистой, как ангорский кролик-альбинос.

 Играть кролика-альбиноса у Лианеллы не очень получалось. Когда все трое пришли домой, и Доминика отправилась под душ сполоснуться, а Дюги занялся варкой кофе, девушка тут же использовала возможность пообщаться.

 - Гастон, а ты классно меня отмазал на счет французов и франко-креолов! Мерси!

 - Никаких проблем, принцесса. Это долг каждого странствующего рыцаря.

 - Ты тоже прикалываешься на счет принцессы? – спросила она.

 - Справедливо прикалываюсь, - уточнил Дюги, - Между прочим, мы с твоей мамой перенервничали, увидев по TV твое папуасское шоу из японского мультфильма.

 - Ну, ладно… - она вздохнула, - я не обижаюсь. А расскажи, как ты так лихо заткнул Филибера и Арше? Я вообще не поняла, как это получилось.

 - Есть в риторике такая хитрость, - ответил он, - Когда против тебя двое оппонентов, обязательно найдется что-то, в чем они расходятся. Вот в эту точку и надо бить.

 - Но они же оба католические фанаты, - заметила Лианелла.

 - Верно. Но, Клод Филибер играет за французских католических ура-патриотов, а Пьер Арше работает и на ESA и на Папскую академию, поэтому, играет не за ура-патриотов французского католицизма, а за агрессивную команду Ватикана. Дальше все просто: я намекнул, что могу откопать топор войны между ними, закопанный не так глубоко.

 Лианелла задумчиво почесала кончик носа.

 - Это что-то, что было сто лет назад? 

 - Правильно. И если ты хорошо учила историю, то легко найдешь этот топор.

 - Гастон, так не честно! Ты обещал мне рассказать, а вместо этого спрашиваешь, как я учусь! И мама так делает! Мир полон несправедливости! Знаешь, как тяжело учиться? Я после 7-го класса парижской школы попала тут в подготовительный класс Колледжа-Политехника, где все по-другому! Все предметы другие!! А истории вообще нет!!!

 - Что за плач Кримгильды из саги о нибелунгах? – вмешалась Доминика, появляясь из ванной в тонком золотистом халатике, - опять жалобы на загруженность в колледже?

 - Мама! Я просто объясняю Гастону, что тут в колледже нет истории.

 - Но есть экоистория, не правда ли? А почему, кстати, разговор именно об истории?

 - Это я виноват, - сообщил Дюги, - я начал рассказывать, что произошло около ста лет назад между французскими католиками-патриотами и римской штаб-квартирой.

 - В смысле, во время Второй мировой войны? – уточнила Доминика.

 - А! - воскликнула Лианелла, - Во Франции католики были за национал-социалистов, а Римский Папа тогда был за английских пуритан и исламских фундаменталистов!

 Доминика тихо застонала и медленно опустилась на табуретку.

 - О, Боже! О, боги Галлии, Олимпа и Океании! Где ты этого нахваталась?

 - Мама, я что, очень сильно перепутала?

 - Хм… - произнес Дюги, снимая с плитки джезву, и разливая кофе в чашечки, - Я не исключаю, что можно было перепутать еще сильнее… хотя, я не уверен. Давай, мы вспомним классическую версию истории. В начале 30-х годов у власти в Германии оказались фашисты, а в Италии это произошло даже раньше. В 1939 году Германские войска вторглись во Францию. Папа Рисский, Пий XII поддерживал в этой ситуации фашистское германское правительство, оккупантов. Он был в официальном союзе и с итальянскими фашистами. А в 1945-м, после разгрома фашистов в Европе, он за счет тайных политических сделок, избежал обвинения в пособничестве их преступлениям. Участники французского Резистанса возмущались. Они считали, что Пий XII, должен угодить под суд в Нюрнберге и на виселицу. Само папство, по их мнению, подлежало ликвидации, наравне с фашистскими партиями. Это выглядело бы логично, но…

 - …Пий XII откупился, да? – перебила Лианелла, -  дал денег оффи - победителям?

 - Хм… Нет, вряд ли. Правительства стран-победителей и так могли бы конфисковать богатства Ватикана. Скорее, победители вывели папство из-под удара потому, что они хотели сами использовать его контроль над сотнями миллионов католиков. Время от времени, об этой грязной сделке вспоминают, и прогрессивная общественность, если можно так выразиться, требует, так сказать, разобраться с Ватиканом…

 - А! – снова перебила девушка, - Филибер и Арши, испугались, что ты потребуешь?

 Доктор Дюги улыбнулся и покачал головой.

 - Нет. Помнишь, с чего мы начали? Первый работает на французских националистов, а второй - на римских, бразильских или ново-испанских империалистов. Интересы этих группировок не всегда совпадают, но сейчас они жизненно необходимы друг другу. И эмиссары испугались, что сейчас им придется как-то обозначать свои позиции по этому вопросу, а у них, как на зло, нет на эту тему свежих инструкций из Парижа и Рима.

 - Подожди! - вмешалась Доминика, - Ты все это знаешь, и ты дал им возможность так запросто обратить все в шутку? Сделать вид, будто тут ничего не серьезного?

 - Мама, ты не понимаешь! – воскликнула Лианелла, - Гастон просто отмазывал меня, потому что я сказала, что мы – франко-креолы, а Арши и Филибер на меня наехали…

 - …В общем, - договорил Дюги, - Я просто не хотел, чтобы эти два политизированных обормота испортили праздник нашей лучшей в мире марсианской команде.

 - ОК, - сказала Доминика, - тогда пошли они к черту со своей политикой, и не будем портить наш домашний праздник. Я думаю, мы можем сотворить быстрый фруктовый десерт, и успеть его съесть за болтовней о чем-нибудь хорошем и сказочном.

 - Отлично, мама! А я еще могу сделать коктейль из фреш-джуса и какао. Меня научил Поэте Тотакио, это вообще их фамильный рецепт, представляешь?

 - Мм… - Доминика потерла ладонями щеки, - Раз об этом зашла речь… Дочка, скажи пожалуйста, насколько это серьезно? Не хочется, чтобы ты устроила себе проблемы.

 - Никаких проблем, мама! У нас пока все чисто по-приятельски, даже без секса!

 - Пока? - переспросила Доминика.

 - Ну… - Лианелла подняла глаза к потолку, - Это ведь жизнь, так? И ты по-любому не беспокойся, нам в колледже каждый месяц рассылают новые обзоры про безвредные contraceptives. И про «до», и про «после»… А у вас с Гастоном вообще какие планы? 

 - Ты обещала быть ангорским кроликом, - строго напомнила Доминика.

 - Мама, я же не просто так спрашиваю! Я тут знаешь, что нашла? Вот!

 Она вытащила свой палмтоп, поиграла пальцами на экране и протянула маме.

 - …Смотрите картинки. А я пока сделаю фрукты и коктейль. Я хорошая, правда?

 - Ты в двух шагах от надранных ушей. Займись-ка действительно десертом.

 - А что это такое? – поинтересовался Дюги, глядя на картинку.

 - Это, - ответила Лианелла, вываливая фрукты из корзины в раковину, - называется «conversion vente». Типа, распродажа лишнего военного имущества. Этот домик на Ванавана продается вообще дешево, и с арендой участка, правда, маленького, но с четырьмя пальмами, и пирсом. Там была казарма на чертову дюжину резервистов, а теперь она устарела. Отсюда сто километров на север. На Континенте у нас от дома примерно столько было до центра Парижа, и ничего, ездили. Тот дом на континенте, наверное, надо будет продавать, так? А этот на Ванавана лучше купить сейчас…

 - Ну, дочка, ты размахнулась…

 - А что не так, мама?

 - Доминика, - сказал Дюги, - глянь на цену. Это, конечно, не главный фактор, но…

 …