"Яблоко Евы" - читать интересную книгу автора (Морленд Пегги)

Глава седьмая

Лучи солнца, пробиваясь через цветные стекла церковных окон, освещали собравшихся вокруг алтаря золотисто-розовым светом. Сесил, держа на руках Мэдисон, стояла по одну сторону от Джека и Мелинды, а Рэнд — по другую, держа Лилу. Позади выстроились сыновья Брэннанов, выглядевшие в своих праздничных костюмах весьма элегантно.

Церковь заполняли прихожане, но родственников Джека и Мелинды было раз-два и обчелся. Родители Мелинды отсутствовали. Они прислали из Саудовской Аравии поздравление, а двойняшкам — чек на оплату образования. Как мило с их стороны, подумала Сесил без умиления, и как для них типично.

Она вздохнула и посмотрела на своих собственных родителей, которые сидели на первой скамье, между Дентоном и Горди, а Сисиль восседала на коленях у бабушки, сложив ручки, как ангелочек.

Какая я счастливая, подумала Сесил, — мои родители любят своих детей и внуков. Эти мысли напомнили ей то, что рассказывал Рэнд о своем детстве. Заглянув в его прошлое, она стала лучше его понимать. Расти в приюте — это же черт знает что такое для ребенка, и, конечно, это оставило свой след в его душе. Что касается Джека, то он, создав свою семью, постарался обеспечить детей всем, чего сам был лишен в детстве.

А на Рэнда его прошлое оказало совсем другое воздействие. Он не создал свою семью, предпочитая жить в одиночестве. Его умение держать себя в руках, самоконтроль и, в отличие от большинства американцев, равнодушное отношение к спорту указывали на то, что ни мать, ни отец не занимались его развитием, он, можно сказать, сам себя воспитал.

Думая обо всем этом, Сесил посмотрела на Рэнда. Он стоял рядом с Джеком в темном костюме, высокий, красивый, невозмутимый, держа Лилу на руках. Внешне он совсем не производил впечатления человека, обделенного заботой родных в детстве и юности. Однако Сесил теперь знала правду, которую он искусно умел скрывать.

Рэнд был сосредоточен и внимательно слушал каждое слово священника. Он воспринимал все очень серьезно. Сесил была уверена, что он сможет пересказать всю церемонию слово в слово.

При этой мысли она чуть было не фыркнула, но сделала вид, что закашлялась. Рэнд покосился в ее сторону. Одна его бровь была приподнята чуть выше другой, что придавало ему слегка надменный вид.

Она вспомнила, как увидела его впервые в больнице возле койки Мелинды. У него тогда было точно такое же выражение лица. И она подумала, что он эгоист и плейбой. Позднее в тот же день она обнаружила в его глазах кое-что еще: сочувствие. Соблазн принять это сочувствие был так велик, что она не сумела вовремя себя остановить. Но ей удалось не сразу поддаться этому соблазну. Жизнь научила ее рассчитывать только на себя, и она старалась никому не доверять.

Позднее она поняла, что его сочувствие было не только на словах, оно таилось в глубине его души. Вместе с сочувствием он предложил ей понимание, поддержку и все самое лучшее, чем обладал.

Заглянув в его добрые карие глаза, Сесил замерла. Лучи солнца, проникающие сквозь цветные стекла, создавали сияние вокруг его головы, придавая ему почти божественно-прекрасный вид. Он выглядел спокойным, уравновешенным, зовущим к себе, словно оазис в пустыне.

Странное, необычное чувство теплой растроганности охватило ее.

Она хотела улыбнуться ему, но губы как будто онемели. Она их облизнула, но улыбка все равно получилась какая-то несмелая. Он ответил ей тоже улыбкой, а затем перевел взгляд на священника. Сесил почувствовала слабость в ногах.

Хотя она держала на руках ребенка, взгляд ее был прикован к Рэнду. Да и как им не любоваться? Он выглядел потрясающе красивым, мог ослепить какую угодно женщину. Мужественный овал лица, высокие скулы, ямочка на подбородке. И не только внешность, но и все другие его достоинства могли покорить любую женщину.

К счастью — или к несчастью, у Сесил были основания так судить о нем. Его широкие плечи, казалось, были предназначены для того, чтобы склонить на них голову. А грудь… О Боже! Мускулистая грудь, покрытая черными волосами, притягивала к себе точно магнит. И эти сильные, стройные ноги…

Нет слов, Рэнд чертовски хорош: нежный, но не робкий, мужественный, но не грубый.

Вздохнув, Сесил постаралась взять себя в руки. Не уподобляться же влюбленной девчонке. Нет! — проговорила она про себя, ощущая стеснение в груди. Все что угодно — восхищение, уважение, только не любовь. Рэнд Кёрси просто добрый, благородный, умный человек; она ценит такие качества, особенно у мужчины. А что он ласковый и нежный, так это лишь бесплатное приложение.

Она заставила себя сделать глубокий вдох и медленно выдохнула. Признавать в ком-либо достоинства и восхищаться ими еще не значит любить.

У них чисто физическая связь, продолжала она внушать себе. Физическое влечение, и больше ничего. Она решительно поджала губы и перевела взгляд с Рэнда на священника.

Постепенно стеснение в груди прошло, и она задышала свободнее. Ей стало легче оттого, что она сумела взять под контроль свои чувства, и она улыбнулась. Ну и пусть физическая связь, и прекрасно… Она насладится ею в полной мере.

— Похоже, что завтрак у тебя получился на славу.

Дыхание Рэнда защекотало ей ухо. Сесил обернулась и плечом прикоснулась к его груди. Поймав себя на том, что она может смотреть на него, прикасаться к нему, говорить с ним, не испытывая при этом головокружения, какое она ощущала в церкви, она обрадовалась.

— Получился, не правда ли? Но ничего бы не вышло без тебя. — Она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. — Спасибо.

И она снова взялась за уборку посуды, но Рэнд обнял ее за талию и привлек к себе.

— Прикоснись ко мне еще раз, только левее и пониже, — прошептал он.

— Ишь ты. — Сесил шутливо оттолкнула его, но он притянул ее еще ближе к себе. Выражение его глаз показалось ей сначала шутливым, однако в глубине зрачков она уловила страсть. Сесил вызывающе вскинула голову, но при этом невольно потупилась. — Сдается мне, доктор Кёрси, вы пытаетесь меня соблазнить.

— С каких это пор тебя надо соблазнять?

Прежде чем она успела ответить, он наклонился и поцеловал ее. Сначала его губы показались ей прохладными, а затем их тепло разлилось по всему телу. Ее руки легли ему на грудь, а пальцы сжали накрахмаленную рубашку.

Все это — чисто физическое влечение, уговаривала она себя. Чисто физическое.

Но никакие уговоры не могли унять волнения, разливавшегося в ее душе. Ни один мужчина так быстро не овладевал ее сердцем.

— Мама?

Голос Сисиль прозвучал будто издалека.

— Что такое? — пробормотала Сесил, не успев оторваться от губ Рэнда.

— Мелинда говорит, что я могу подержать на руках одну из двойняшек, если кто-нибудь из взрослых мне поможет.

Сесил положила голову Рэнду на грудь.

— Погоди, Сисиль, — сказала она, переводя дыхание.

— Пожалуйста, мама, Мелинда собирается их кормить, а потом они заснут.

— Сейчас не могу, дорогая, мне нужно убрать со стола, чтобы подать десерт. — Наконец она нашла в себе силы поднять голову.

— А я сойду за взрослого? — Рэнд глядел на Сесил с улыбкой. — Я уже взрослый, к тому же имею солидный опыт общения с малышами.

Вот и еще пример его доброты и отзывчивости. Сесил отступила на шаг, не в силах сдержать улыбку.

— Прекрасно, я думаю, за взрослого ты вполне сойдешь.

Рэнд перевел взгляд на Сисиль, которая подошла и встала рядом с ним, излучая нетерпеливое ожидание. Он протянул ей руку.

— Меня признали взрослым, Сисиль, так что я к твоим услугам.

Хихикая, девочка схватила его за руку и потащила в гостиную к Мелинде и ее двойняшкам.

Сесил покачала головой и, усмехаясь про себя, стала убирать посуду. Трудно поверить, что такие люди встречаются в жизни.

Ей пришлось четыре раза бегать туда-сюда, пока она не убрала все со стола, и еще дважды, чтобы принести десерт, который Рэнд приготовил ночью. Старания его были не напрасны. Каждая порция представляла собой маленькое произведение искусства. А вкус десерта не уступал внешнему виду.

Она смахнула крошку с льняной скатерти, той самой, которую Рэнд требовал прогладить, и с усмешкой вспомнила их спор по этому поводу. Однако Рэнд умеет быть настойчивым.

Покачивая головой, Сесил стала раскладывать приборы рядом с хрустальной посудой. Услышав смех Сисиль, она подняла голову. Ее дочь сидела на диване в гостиной, держа на руках одну из двойняшек, а Рэнд, пристроившись рядом, поддерживал малютке головку. С улыбкой наклонившись к Сисиль, он слушал ее веселую болтовню.

Сесил почувствовала знакомое стеснение в груди и ком в горле. Руки стали липкими, и она обтерла их о бока платья. О Боже, подумала она в отчаянии. Неужели снова? Стеснение в груди, спазм в горле, влажные руки… То же самое, что было в церкви. Должно быть, я заболела, решила она и машинально закусила ноготь большого пальца. Интересно, о чем они говорят и над чем смеются? И почему ее дочь сразу подружилась с Рэндом? Никто, кроме Сесил, не знал, каким твердым орешком была Сисиль в общении с мужчинами, разумеется исключая дедушку. А теперь с улыбкой до ушей болтает не закрывая рта. Никому из посторонних она не оказывала столько доверия. Почему именно Рэнд?

Вот вопрос.

— Такое прекрасное угощение, а ты грызешь ноготь.

Сесил сконфуженно убрала руку ото рта и взглянула на Мелинду, нахмурившись.

Мелинда улыбалась.

— Посмотри, до чего же славная парочка!

Не показывая виду, что она догадалась, о ком речь, Сесил продолжала расставлять приборы.

— Какая славная парочка?

Мелинда кивнула головой в сторону дивана.

— Рэнд и Сисиль.

Сесил пришлось посмотреть в их сторону.

— Малышка не сводит с него глаз, как только он появился. Я думаю, она тоже очарована.

— Да, — сухо бросила Сесил, — ты же знаешь, она любит взрослых мужчин.

— Неужели? А я-то думала, что ее сердце принадлежит только дедушке. — Мелинда усмехнулась, глядя, как Рэнд отбросил с глаз малышки челку. — По-моему, Рэнд тоже к Сисиль неравнодушен.

— А кто может быть к ней равнодушен? — произнесла Сесил, уронив вилку на тарелку. — Когда Сисиль пускает в ход свои чары, устоять невозможно.

— Это правда, — проговорила Мелинда, задумавшись. — Но мне кажется, что она искренне привязалась к Рэнду. Может быть, она увидела в нем папу или кого-то в этом роде.

Папу? Сесил прищурилась, пытаясь обнаружить то, что заметила Мелинда.

Посмеиваясь, Мелинда похлопала Сесил по руке.

— Послушай, я вещаю, точно заправский психоаналитик. — Она махнула рукой, как бы желая покончить с этой темой, и занялась дегустацией клубничного пирожного со взбитыми сливками, жмурясь от удовольствия. — Ммм… какой аромат, а я собираюсь сбросить десять фунтов. — Обняв Сесил за плечи, она добавила: — Честно говоря, когда ты пригласила всех на завтрак, я была несколько встревожена.

— Спасибо.

Мелинда притянула ее к себе.

— Надо смотреть правде в глаза, Сесил. Кулинария — не твоя стихия. Но сегодня все необыкновенно вкусно! Ты на этот раз превзошла саму себя.

Сесил еще больше нахмурилась, она хотела солгать, но не смогла.

— Не я превзошла, а Рэнд.

— То есть?

— Рэнд сам все приготовил. — Она показала на арбуз в виде люльки, стоявший посередине стола и наполненный фруктами. — И это тоже его работа. — Смахнув крошку пирожного со скатерти, она добавила: — И даже скатерть он прогладил.

— Похоже, что он хозяин в этом доме.

Сесил сделала большие глаза, хотя ее сердце сладко заныло.

— Не придумывай, пожалуйста.

— И придумывать нечего, когда вы на пару так здорово со всем справились. — Мелинда сняла ягоду с пирожного и деликатно надкусила.

Придя в ужас от слов подруги, Сесил возмущенно взглянула на нее.

— Что ты имеешь в виду?

— Я заметила, как он на тебя поглядывал в церкви.

Сесил ничего такого не заметила.

— Я также видела, как вы целовались, когда к вам прибежала Сисиль. — Мелинда выгнула бровь и с удовлетворенным видом сложила губы. — Да вы и не нуждаетесь в помощи старой свахи. — Она взяла еще одну ягоду и слизнула с нее крем. — Хотя, конечно, это странно, ведь Рэнд врач, и все такое прочее. — Решив, что о калориях она подумает потом, Мелинда отправила ягоду в рот. — Но ведь никто и предположить не мог, что я полюблю Джека.

— Любовь? — проговорила Сесил со странным выражением лица. — Кто говорит о любви?

Но прежде чем Мелинда успела ответить, Мэдисон, которую Сисиль держала на руках, начала плакать. Обернувшись к Мелинде, Рэнд заявил:

— Я думаю, она проголодалась.

— Мой долг меня призывает. — С этими словами Мелинда поспешила к дочери.

Сесил наблюдала, как Мелинда взяла девочку, а затем Рэнд встал с дивана и поднял Сисиль на руки. Ее дочь терпеть не могла, когда с ней обращались как с маленьким ребенком, но тут она обняла Рэнда за шею и прижалась к нему щекой.

Образ отца? Нет, сказала Сесил про себя и отвернулась. Не может быть, чтобы Сисиль видела в нем отца, просто она хорошо к нему относится. Ведь Рэнд очень обаятелен.

Сесил закрыла дверь за последним гостем и прислонилась к косяку. Наконец все обязанности хозяйки выполнены.

— Устала?

Сесил и не пыталась отрицать.

— Вымоталась. А как ты? — спросила она, отходя от двери. Она обняла Рэнда за талию, и они вместе пошли в гостиную.

— Немножко.

Тарелки и чашки стояли где попало, на полу валялись ленты и оберточная бумага. Взглянув на все это, Сесил застонала.

Рэнд потрепал ее по плечу.

— Не волнуйся, я тебе помогу.

— Давай не будем мыть посуду, а пойдем и подремлем на солнышке у бассейна, пока дети плавают.

Рэнд щелкнул языком.

— А я предлагаю сначала убрать и вымыть посуду, а потом пойдем и отдохнем у бассейна.

— Мы с тобой уже заслужили отдых.

— Ребята могут помочь.

— Ребята? — протянула она с сомнением, зная, как ее дети относятся к работе по дому.

— Конечно. — Вставив два пальца в рот, Рэнд издал такой свист, что все собаки в округе должны были бы сбежаться. Но вместо собак, к удивлению Сесил, в гостиную влетели трое ее детей.

Первым был Дент.

— Что тут происходит?

— Уборка помещения.

Дент взглянул на Рэнда так, словно у того поехала крыша.

— Вот как!

— Вот так: бери пылесос и начинай. — Затем, повернувшись к Горди, Рэнд приказал: — А ты отнеси всю грязную посуду на кухню.

Сисиль повисла у Рэнда на рукаве.

— А мне что делать?

— А ты, мой ангел, — сказал он, подхватив ее на руки и подбросив вверх, — собери с пола ленты и оберточную бумагу. Возьми на кухне пустой пакет и сложи в него весь этот мусор.

Сисиль со всех ног бросилась выполнять поручение Рэнда, зато Дент и Горди не двинулись с места.

— Вы что, ребята, не хотите плавать?

— Хотим, — дружно ответили братья.

— Разве не нужно, чтоб кто-нибудь из взрослых присутствовал?

— Нужно.

— Тогда уж лучше приступайте, а то сегодня никакого плаванья не будет.

Сесил тем временем стояла молча и слушала, не веря своим ушам. Никто никогда не давал указаний ее детям, кроме нее самой. Такие, как Джош, пытались, но неизменно наталкивались на сопротивление. И потом ей приходилось долго налаживать с ребятами нормальные отношения. Поэтому она никому не разрешала командовать детьми и никогда не перекладывала свои родительские обязанности на других.

Мальчики посмотрели на нее, ожидая, что она вмешается и скажет, что все это шутка и никакой от них помощи не требуется. На языке у Сесил вертелись эти слова, но тут Горди взял одну тарелку, за ней другую и понес на кухню.

Она еще больше удивилась, когда Дент, тяжело вздохнув, проворчал:

— А где пылесос?

И Сесил словно язык проглотила.

Вскоре общими усилиями дом привели в порядок. Лежа в шезлонге у бассейна, Сесил размышляла об этом нововведении, наблюдая за тем, как Рэнд играет с ребятами в водное поло.

Это была их любимая игра, в которую она сама частенько с ними играла. Она даже как-то уговорила Джоша присоединиться к ним, но он не пожелал делать скидку на разницу в годах и этим испортил всю игру.

Рэнд охотно проигрывал ребятам и разделял их восторг, когда они побеждали.

Разумеется, сравнение было неуместным, и все же готовность Рэнда уступить победу делала его настоящим победителем.

Придя к такому заключению, она поискала Рэнда глазами и нашла уже сидящим на ступеньках бассейна. Капли воды на его плечах и груди сверкали под лучами солнца. Он пригладил влажные волосы, затем вскинул руки вверх и потянулся. Игра мускулов на его теле вызвала у Сесил приятную дрожь.

Обернувшись, Рэнд поймал ее взгляд, и улыбка тронула его губы. Затем он встал и, направившись к ней, подхватил полотенце со спинки шезлонга и вытер волосы и грудь. Подойдя поближе, он остановился, продолжая улыбаться.

— Ты поспала?

Подавив чувства, которые он вызывал в ней, она пробормотала:

— Да. — И подвинулась, освобождая ему место рядом. — А ты?

— Не смог поспать.

— Очень жаль, — сказала она с сочувствием. — Ребята шумели?

— Нет, они так весело играли, что мне захотелось присоединиться. — Он сел на шезлонг и, облокотившись на ее колени, сказал, заглядывая в лицо: — Я, кажется, влюбился.

Глаза у Сесил панически расширились.

— Что такое?

Рэнд махнул головой в сторону ребят, которые плескались в бассейне, и с усмешкой, приложив руку к груди, добавил:

— Влюбился в Сисиль, она просто ангелочек.

Сесил тоже положила руку на сердце — так он ее напугал. Она, разумеется, подумала, что он влюбился в нее, и тогда пришлось бы указать ему на дверь.

— Она тебе не рассказывала, что я прошлой ночью прогнал чудовище из ее комнаты?

Сесил посмотрела на него с удивлением.

— Нет, но ведь у нас и времени не было для разговоров. Мы торопились в церковь.

Рэнд опять усмехнулся.

— Она была такая милая: стоит в дверях кладовки с куклой в руках. Я пытался уговорить ее вернуться в комнату и лечь в постель. Уверял, что чудовище уже ушло. Но она твердила, что, пока ты не выгонишь его из-под кровати, оно не уйдет. — Он повернул голову и встретил взгляд Сесил. — Мне пришлось долго ее улещивать и доказывать, что я достаточно злой, чтобы заменить тебя в этом деле.

Сесил невольно улыбнулась. Рэнд злой? Она сомневалась в этом не меньше дочери и не могла себе представить, как Рэнд злится.

— Ну, и удалось тебе быть злым?

— Сисиль будила тебя по этому поводу?

— Нет.

— Тогда, значит, я был достаточно злой.

Сесил ласково встрепала ему волосы, а потом не удержалась и поцеловала в лоб.

— Хорошо, что я знаю об этом. В следующий раз, когда Сисиль станет будить меня в три часа утра, я пошлю тебя сражаться с чудовищем.

— Я — победитель чудовищ, — протянул он, с самым серьезным видом глядя на нее, и, подняв руку, прикоснулся к ее щеке.

— А что я получу в награду за мой труд?

Сесил снова улыбнулась, и Рэнд потрогал ямочку на ее щеке.

— Может быть, что-нибудь и получишь, — сказала она застенчиво. — А что бы ты хотел?

— Тебя.

Сесил взглянула на дочь и твердо сказала:

— Не проси меня об этом.

— Ну, мама, он такой хороший.

Повернувшись спиной к дочери и мохнатому существу на четырех лапах, Сесил стала укладывать бейсбольный инвентарь в сумку. Ее не трогали печальные глаза девочки и жалобное выражение на ее личике.

— Щенки все хорошенькие, а сколько с ними хлопот! — проговорила Сесил, не испытывая ни малейшего сочувствия.

— Но я буду его кормить, выводить на прогулку, купать. Тебе ничего не придется делать, я обещаю.

— Я уже все это слышала, — сухо ответила Сесил.

— Пожалуйста, мама. Большое, большое пожалуйста!

Закрыв сумку, Сесил выпрямилась и вздохнула. Хорошо бы иметь каменное сердце. Когда дочь просит, ей невозможно отказать.

Но Сесил еще ничего не успела ответить, как холодный мокрый нос ткнулся в ее колено.

— Мама, посмотри, он тебя любит!

Поморщившись, Сесил повернулась к барбосу.

— Он совсем меня не любит, просто, наверное, голодный. — Она махнула рукой. — Ты только взгляни, какой огромный зверь.

Вероятно, пес принял ее жест за ласку — встав на задние лапы, он уперся передними ей в грудь. От неожиданности Сесил села на землю, а пес стал облизывать ей лицо.

— Пошел вон, болван! — закричала она, отворачиваясь. — Сисиль, ради Бога, угомони эту дворнягу!

— Шегги, назад! Ко мне!

— Что случилось?

Через голову пса Сесил увидела откуда-то возникшего Рэнда.

— Убери этого зверя! — взмолилась она.

Рэнд схватил собаку за загривок и оттащил в сторону. Сисиль тут же метнулась за ним и, встав на коленки, обняла пса за шею.

— Ладно, Шегги, — прошептала она. — Мама не хотела тебя пугать.

— Его пугать! — негодующе воскликнула Сесил.

Рэнд помог Сесил встать на ноги.

— Я не знал, что у вас есть собака.

— У нас нет никакой собаки, — сердито заявила Сесил, отряхивая платье. — Этот пес появился, когда мы тренировались, и Сисиль стала с ним играть. А теперь она хочет взять этого зверя домой. — Отряхнув грязь и пыль с платья, она решила выместить свое плохое настроение на Рэнде. — Где ты пропадал? Забыл, что у нас дополнительная тренировка перед игрой?

— Нет, не забыл, но в больнице были срочные роды. Я пытался тебе дозвониться, но тебя уже не было дома. — Он обнял ее за шею. — Ты соскучилась?

— Нисколько, — проворчала она, пытаясь удержать злость. Но успокаивающее прикосновение его руки смягчило ей сердце. — Знала бы, пригласила бы кого-нибудь еще на тренировку.

— Трудно тебе пришлось с мальчишками?

Она закрыла глаза и откинула голову на его руку.

— Нет, не очень. Ребята настроены по-бойцовски. Мы будем играть с «Королями», до сих пор они считались непобедимыми. Мальчишки хотят разгромить их в пух и прах.

— И мы их разгромим.

Сесил открыла глаза и нахмурилась.

— С чего такая уверенность?

Рэнд подмигнул ей и таинственно улыбнулся.

— С того, что сегодня, я чувствую, счастье мне сопутствует. — С этими словами он поднял сумку со спортивным инвентарем. — Пошли, Сисиль. Пса можешь взять с собой. Он будет членом семьи и талисманом команды, приносящим счастье. — И они направились на игровое поле, а собака побежала за ними.

Сесил смотрела им вслед. Член семьи! Что происходит, она ведь не разрешила Сисиль взять собаку в дом!

— Эй! Минуточку! — крикнула она. — Мы не собираемся брать этого пса.

— Собираетесь, собираетесь, — ответил Рэнд не оборачиваясь. — Из него выйдет прекрасный сторож.

Глядя ему в спину, Сесил сжала кулаки. Она чувствовала себя одураченной. Никому еще не удавалось одурачить Сесил Кингсли. Она пошла за ними; настроение ее опять упало.

К шестому метанию настроение у Сесил исправилось самым невероятным путем. Она забыла о собаке, о своем решении не брать пса в дом, о раздражении, которое вызвал у нее Рэнд, заронив в головку Сисиль надежду на то, что четвероногий ее приятель будет принят в члены семьи.

Все это случилось потому, что «Белые носки» обошли «Королей» в четырех периодах. Игроки уже не сомневались, что Шегги — официальный талисман команды — приносит счастье, и каждый перед выходом на поле гладил собаку по голове.

Сесил не верила в талисманы, приносящие счастье. В ее жизни не было подобных примеров. Но ее отношение к собаке стало постепенно смягчаться. Даже когда она чуть было не упала, споткнувшись о животное, Сесил сдержала себя. Если мальчишки считают, что пес приносит счастье, кто она такая, чтобы с ними спорить? В этот день они играли лучше, чем когда-либо прежде, и похоже было на то, что победа у них уже в кармане.

Победа «Белых носков», размышляла она, этой скромной маленькой лиги, и над кем же? Над «Королями»!

Казалось, зрители разделяют ликование Сесил. Родственники и друзья игроков, теснясь на скамейках, грызли воздушную кукурузу и потягивали содовую воду, шумно одобряя любимую команду. Особо ярые поклонники устроились вдоль забора на складных стульях или прямо на земле, на подстилках.

Сесил почувствовала материнскую гордость, увидев бегущего Дента. Сейчас очки возрастут, она не сомневалась в этом, увидев блеск решимости в глазах сына.

Первое метание оказалось вне игры. Дент проследил за полетом мяча не моргнув глазом. Мой сын! — подумала она с гордостью. Пусть подают как надо. Следующее метание было точно для Дента. Он резко повернулся, встретив мяч, и отбил его высоко-высоко… Но не чисто. Зрители закричали, как всегда: «Головы, головы!»

Две молодые мамаши, сидевшие на складных стульчиках у самой изгороди, были заняты беседой и не следили за ходом игры на поле. Они не обратили внимания на предупреждающие крики и продолжали болтать.

Наблюдавший за мячом Рэнд понял, что тот угодит как раз в сидевших рядом женщин. Он перепрыгнул через изгородь и перехватил мяч голыми руками, спасая их головы.

Зрители ликовали, но громче всех выражала свое восхищение Сесил. Держа мяч так, чтобы Сесил могла его видеть, Рэнд поклонился. Сесил смеялась и хлопала в ладоши. Когда публика успокоилась, послышался женский голос:

— Рэнд, не уходи, ты все еще мой герой!

Сесил обернулась. Молодая женщина, очень молодая и красивая, стоя махала рукой Рэнду. Сесил почувствовала, как внутри у нее все перевернулось. «Ты все еще мой герой!» Неужели она так сказала? Сесил окинула ее внимательным взглядом: девушка носила форму медсестры. Продолжая улыбаться и помахивая рукой, она стала пробираться между зрителями.

И вот Рэнд уже рядом с ней. Он обнимает ее и прижимает к груди.

Затем он целует ее.

Сесил закрыла глаза и отвернулась. Ей захотелось тут же уйти домой и спрятаться ото всех, но увы — надо было закончить игру. Мальчишки рассчитывали на нее.

Да пусть он целуется хоть со всеми женщинами подряд, какое это имеет значение? Ведь она же в него не влюблена. У них чисто физическая связь. Она сама установила это правило.

Глубоко вздохнув, Сесил открыла глаза. Еще один глубокий вдох, и она нашла в себе силы подать сигнал к продолжению игры.

Нет, ей все равно, с кем Рэнд Кёрси целуется, произнесла она про себя и сосредоточила внимание на Денте, который готовился к следующему метанию. Но если даже ей не все равно, Рэнд Кёрси никогда об этом не узнает. Никогда!