"Перемещенное лицо. 2. Квадра" - читать интересную книгу автора (Воронина Тамара)* * *Когда они убегали с поля боя, их не преследовали. Интересовал нападавших только Дан, а уж по какой причине: потому что именно Дан был нужен или потому что был ранен и захватить его было легко – сказать нельзя. Квадра считала, что нужен был именно Дан, особенно после того как он сказал им о порыве ветра, бросившем его на меч уже убитого им человека. Почему послушались? так он же сам приказал, а выхода и правда не было, Гай стал небоеспособен, Дан ранен, Аль тоже, хоть и не тяжело, а Ларе с Шариком не справиться было с такой толпой. Ясно же, что не убить хотели, а живым взять, это страшно, хотя они и не предполагали насколько, но появляется возможность найти и выручить. И прокололись. Гай был совершенно нетранспортабелен, потому Аль уговорил Шарика послужить лошадью и нести Гая, и дракон вроде бы даже и понял, даже рысь старался держать поровнее и крылья топырил так, чтобы Гай не свалился. Вампир был в полубессознательном состоянии, никак не мог трансформироваться, в общем, встретились бы люди – убили бы на месте и разговаривать не стали… потому они свернули к эльфам. Эмоционального разговора Алира с сородичами они не поняли, Гай, зачаточно владевший эльфийским, все равно ничего не соображал, но эмоций, по словам Лары, было много. Однако удалось уговорить послать гонца к вампирам. Какую бы ненависть эльфы не испытывали ко всем на свете, черно-белый браслет и на них должное воздействие оказывал, а вампир был нужен по двум причинам: Гая лечить и гонца к властителю послать, никто ж, кроме кровососов, летать не умеет, а ангел по дороге забудет, зачем и куда летит, на цветочки с ягодками отвлечется. Все равно потеряли три дня, и когда прибыл властитель, следы Дана уже были потеряны, даже Шарик не мог его найти, да что там Шарик – властитель не мог. Они с Ларой рыскали расширяющимися кругами, потом, кое-как залечив рану, к ним присоединился и Аль, но поиски увенчались полным пшиком. Властитель даже покойников допрашивал, хотя тех уж вороны поклевали изрядно и вообще. Даже Аль ежился, вспоминая. А покойники ничего не знали, кроме того, что нанял их дядька, но ни тонкого голоса они не помнили, ни бороды, видели перед собой бритого и черноволосого с басом. Ну вот как они сами в свое время видели рыжего гиганта Руда. Властитель его продолжал искать, а остатки Квадры в замок отправил. Ну да, если это можно назвать недовольством, был недоволен, Ларе чуть голову не оторвал, Гаю – крылья, а Алиру – мужские органы. Сух был, холоден, гневен, Алю за вопрос так по шее дал, что больше они вопросов не задавали. На что был сердит – что Дана бросили или что вообще в засаду попали, непонятно, так ведь и не сказал. Гай болел долго, от крыльев избавился через несколько дней, но пластом лежал чуть не месяц, похоже, кроме серебра там магия была, потому что не может быть такой тяжелой реакции на порванное крыло, первый раз вампирам крылья рвут, что ли… К тому же (версия Аля) Гай был страшно подавлен из-за этой неизвестности, больше, чем они с Ларой, видеть никого не хотел, властителя некультурно послал очень далеко, а ведь Гай как раз был самым, что называется, светским, властитель, так обалдел, что даже забыл Гая за хамство наказать, ни по морде не дал, ни даже не выговорил. «Плохо ему было без тебя, – дополнила Лара, – так плохо, словно ему душу на части разорвали и одну часть спрятали». Гай опустил глаза, но не возразил. Дан откармливался, отпаивался и отлеживался. Кашель возвращался только по утрам, не сравнимый с тем, что душил его в темнице, слабость проходила. Он уже охотно вставал, начинал делать простые упражнения, выходил на улицу. А там уже выпал снег. Озеро не замерзало, так что красоты были слепящие и однообразные: снизу и сверху синева воды и неба, посередке белизна зимней земли. Властитель уехал, оставив их, и они ничуточки не опечалились, радуясь тому, что наконец вместе. Подавленность Гая как рукой сняло, хотя он признался Дану, что его гнетет одна вещь: он не сумел его спасти, даже удержать не мог, уронил, оказывается, так легко вывести из строя высшего вампира. Так разрушается самонадеянность. Дан не стал с ним спорить. Гай воспринял это событие как урок и уже сделал свои выводы, слава богу, вполне нормальные: не стоит переоценивать свои природные возможности, крылья подрезают не только птичкам. Они расположились, конечно, в комнате Дана. Лара валялась на кровати, Дан и Гай расселись по креслам, Аль на животе лежал перед камином и смотрел в огонь. Его тоже изменило происшедшее. Он стал еще молчаливее, ушел в себя, не то чтоб замкнулся, но откровенных разговоров избегал, в нем шла какая-то внутренняя работа. Дану казалось, что Аль боролся с собой. С чем именно? С юношеским максимализмом, с юношеской же самоуверенностью? Кто ж его знает. Захочет – скажет. Пили они горячее вино с пряностями и ягодами, местный вариант глинтвейна, даже возле Алира стоял почти полупустой стакан. Гай рассказывал забавную историю о своем первом пациенте, конечно, мама подстраховывала, однако ему все равно было не по себе и он едва не выдал человеку с желудочными коликами средство от болей в горле. – Так странно, – сказала Лара, – что ты именно лекарь. Вампиры же не только лекари. А ты – как по заказу. Мог бы, например, в банке работать, а из банка как раз Дан. – А ты чем-нибудь занималась до Квадры? – Конечно. Шила. Ох, мальчики, если бы вы знали как я ненавижу шитье! Но что-то же надо было делать – или замуж выходить. А замуж мне не хотелось. Ни за человека, ни за своего… Так что прежнее свое занятие я не люблю. – Мне нравилось, – пожал плечами Гай. – Не столько, правда, лечить. Я ж надеялся, что смогу придумывать свои лекарства. – А почему не придумывал? – Лара, – укоризненно протянул Гай, – этому еще лет двадцать надо учиться. Хорошим лекарем в моем возрасте быть можно, но фармацевтом – нет. Лара посмотрела на них поочередно, и черти запрыгали в ее переливающихся глазах. Жирные такие чертяки, раскормленные. – А чем ты занимался раньше, Аль? Ну вот, вопрос задан. Никто не спрашивал, а сам Алир молчал. Может, он, конечно, просто в средней школе учился, потому что действительно молод, а может… Аль не отвечал, словно и не слышал. Лара хотела было повторить, но Гай остановил ее жестом. – Я учился, – глухо и безжизненно произнес наконец Аль, когда никто уже не ждал ответа. – Чему? – осторожно поинтересовался Гай. Аль опять долго боролся с собой и победил. – Магии. Лара свистнула. Дан обалдел, да и Гай выглядел очень удивленным. Аль, не отрывая взгляда от огня, продолжил: – Потому я изгой среди своих, что прервал обучение. Когда люди забрали мою сестру, уже не выдержал… Понимаю, что это было глупо, я бы ее просто уже и не нашел, но не мог я оставаться там, где так спокойно смотрели… – Спокойно? – уточнил Гай. – Нет, конечно. Мне так казалось. Это сейчас я такой умный, а был такой дурак… Я… я просто – Знаешь, – ласково произнесла Лара, – наверное, красивых мальчиков забирают с той же целью. – Ну и что? Пусть бы лучше меня забрали. Сестра… знаете, она такая была… ангел. Ее забрали, а жизнь продолжалась, будто ничего и не произошло. Об этом даже и не говорили. Словно ее не было никогда. Я и сорвался. Просил разрешения, но мне, конечно, не дали, и я ушел сам. Так что… в общем, особенных вариантов у меня и не было. – Погоди, ты же говорил, что тебя повесили бы за нарушение люди… – Потому что у людей больше прав. – Не понял, – удивился Гай, – неужели и эльфы… – Ну, не повесили бы, у нас не принято убивать своих. Хуже. Я был бы… В общем, лучше виселица. И то… Там, на холме, были только люди, им эльфа убить в радость или в развлечение, а дома… в общем, эльфы бы поддержали людей и не без одобрения смотрели бы, как меня вешают. Это куда хуже… – Я все равно не понял. Ну, ты не послушался, прервал обучение, в конце концов есть преступления и пострашнее. Эльфы не могут быть так неразумны. – Я прервал обучение – Так ты маг? – тупо спросил Дан. – Нет. Если бы я был магом, мне б просто по шее надавали. – Ничего не понимаю, – помотала головой Лара. – Зачем тебя учили магии, если ты не маг? – У меня потенциал… большой. Очень большой. Только я не могу им пользоваться. Не знаю, как объяснить. – Это как раз ясно. Но почему… – Потому что ты не представляешь себе, что может случиться, если вдруг произойдет неконтролируемый выброс магии! – выпалил Аль. – А я вспыльчив, мне вообще среди людей лучше не появляться. – А властитель знает? – А то! Когда он меня догнал, сразу так и сказал: у тебя выбор невелик – петля с полного одобрения твоих же друзей или мой браслет, и может быть, я научу тебя контролировать твою силу. Он сел и залпом допил вино. Гай осуждающе покачал головой. – Я ничего в магии не понимаю, – начал Дан, – так что если глупости говорить стану, не обижайся. Она у тебя вообще никак не проявляется? Аль покачал головой. – Никак. Пока никак. Меня от нее будто стекло отделяет. Вижу ее, но не чувствую. Я знаю, что она есть, вот, рядом, только дотянуться не могу. И ее стало больше. Она стала сильнее. Властитель считает, что… неважно. – Важно, – строго произнес Гай, и Аль покорно продолжил: – Властитель считает, что мне очень помогает Квадра. Что я стал уравновешеннее, потому что вы придаете мне равновесие. И может статься, что я все-таки сумею… – И это была твоя страшная тайна? – улыбнулся Дан. – Аль, как ты думаешь, не пофиг ли мне, маг ты или не маг? Ты мой друг, разве этого мало? Эльф улыбнулся в ответ по-детски робко. – Ты не понимаешь… Гай… – Гай понял, – кивнул вампир, – и если не хочешь говорить, не надо, я объясню Дану потом. – Нет. Я должен сам… – Да чего там, – отмахнулся Дан. – Тебе было неприятно признавать, что повел себя как подросток, вот и все. Плюнь и разотри. Это мелочи. К тому же когда это было… Кто из нас глупостей не делал? – Ты. Ты же не пошел мстить за ту девушку… – Тьфу ты, бестолочь эльфийская, – засмеялся Дан. – Я Аль скользнул по ним взглядом. – Вы не сердитесь? За то, что я ничего не говорил? Властитель считает… – А плевать мне, что считает властитель, – бросил Дан. – Тоже мне, общество анонимных алкоголиков… ну это я вам потом объясню. Если тебе так уж не хотелось об этом говорить, мог бы и сейчас промолчать. Ничего страшного. Мне кажется, что каждый имеет право… ну пусть не на тайны. Но зачем всю душу-то обнажать? – Но ты говорил нам о том, о чем хотел бы забыть навсегда, ты говорил об унижении… – Он взрослый, – повторил Гай. – К тому же другой, не такой, как ты. Он же лидер. Первый. – Я-то, ясное дело, Четвертая, – сообщила Лара, – а вас, мальчики, как поделить? – А что нас делить? – удивился Аль. – Вроде понятно, что Гай – Второй, а я, стало быть, Третий. – Повзрослел, – удовлетворенно подтвердила Лара. – Или пять лет назад вы тут не мерились, кто выше на стенку писает? Они промолчали, вызвав довольный смешок Лары. Аль потер виски и пожаловался: – Пьянею. Ну почему мы такие, совсем пить не можем? Я пойду к себе, а? Сейчас ведь язык начнет заплетаться и вообще… – Я провожу, – спрыгнула с кровати Лара. – Да не переживай ты, Аль, мы же тебя все равно любим. Эльф посмотрел на них разъезжающимися глазами и грустно проговорил: – Только вы… Больше ведь никто… только сестра. – А родители? – удивился Гай. Аль покачал головой. – Нет. То есть нет у меня родителей, умерли, когда я маленький был. То есть мама умерла, а отец… отцу до меня дела не было. Я и правда… Лара, может, я сам? – Не бойся, я тебе просто лечь помогу. Да и сама пойду, я сегодня приустала… Загоняли они меня, Дан, такие уж шустрые… Она увела эльфа, обнимая его за талию и приговаривая ласковые глупости. Гай потрясенно покачал головой. – Как отец может не любить сына? Знаешь, Дан, я начинаю верить, что мне невероятно повезло с родителями. Ты же их знаешь, они такие замечательные. – Замечательные, – согласился Дан. – Твои родители – нечто. Но это редкость, Гай. Наверное, даже среди вампиров. Не понимаю, правда, почему ты с такими родителями – и так одинок был. Гай печально на него посмотрел. – Не знаю. Не ладилось у меня со сверстниками. Не получалось. Я, наверное, не гожусь для дружбы… То есть не годился, пока не появился ты. – Как ты обходился без моей крови? – Ничего. Нет, плохо. Только не предлагай, не стану, тебе пока нельзя. Полгода терпел, потерплю еще месяц. Властитель мне позволил… в общем, я без крови не оставался, старался, конечно, чтобы люди сразу забывали… Но все равно все поняли и теперь от меня не то чтобы шарахаются, но стороной обходят. Это ничего, это привычно и понятно, меня ничуть не расстраивает. Я хотел спросить… Как ты выдержал все это, Дан? Не физически, это как раз не самое странное. Как ты не сломался? – Не знаю. Времени не хватило, наверное. Отвлекался. Ходил часами, прыгал, упражнения делал. Медитировал… ну то есть концентрацией занимался. Знаешь, стало очень хорошо получаться. Гниющий мертвец рядом – неплохой стимул. – Властителю не говори, – поежился Гай, – с него станется нас стимулировать. Мне кажется, я бы не выдержал… Впрочем, я бы просто без крови не выдержал. Ведь ты же мог рассказать все, никаких тайн властителя ты не знаешь… Почему не рассказал? Ведь не потому, что тогда тебя убили бы сразу, ты это уже потом понял. – Не хотел. Вот понимаешь – просто не хотел. Он так был уверен, что я расколюсь, что я подумал: а выкуси… Правда, когда он на мне магию использовал, я б все сказал, но он не спрашивал. В общем… Гай, ты меня знаешь лучше. Что, Лара? – Аль зовет. Хочет что-то еще сообщить, пока не передумал. Пошли, а то он просто уснет. Аль сидел на кровати очень прямо и изо всех сил держал глаза на одной линии. – Вот еще что, – едва увидев их, трезво сказал он, – вы ничего не заметили на последнем задании, но заметил я. Там разлита сильнейшая магия. Я не знаю, что это может означать. Вероятно, рождение еще одного властителя. Или их врага. Он посидел еще секунду и рухнул на спину. – Готов, – констатировала Лара, ловко развернула эльфа, накрыла его одеялом. – Бедный мальчик… Из-за такой чепухи столько лет мучился. Это не гордость, а глупость. – Гордыня, – сказал Гай. – Тщеславие. Маг… Надо же. Дан, как ты думаешь, стоит задать властителю пару вопросов, когда он вернется? – Может, и не стоит, – пожал плечами Дан, – но я спрошу. Гай только головой покачал. Никакое долгое общение с нахальным пришельцем не уничтожило его врожденного пиетета перед властителями. Он, конечно, не старался брать с Дана пример в отношении дерзости, и слава богу. Дану казалось, что ему многое сходит с рук именно из-за его чужеродности, но вряд ли властитель будет так же мягок с местными. Ну и стоит признать, что хозяин и правда выделял его в Квадре, то есть гонял столь же немилосердно, но вот беседовал и охотнее, и откровеннее. Впрочем, это опять же было палкой о двух концах: Гай и Аль не провоцировали его на откровенность и довольствовались любым его ответом. Дан, как правило, тоже не возражал и даже демонстративно вопросов не задавал, так именно что демонстративно. Почему-то властителя это задевало… или он изображал, что задевало. Но вот за что Дан готов был поручиться: Нирут был действительно рад, когда увидел его живого и почти невредимого. Не за свою Квадру рад. Персонально за Дана. Лара мягко улыбнулась, помахала им рукой и отправилась к себе. Они вышли из комнаты и, не сговариваясь, отправились на верхнюю галерею. Любоваться звездным небом. Было там помещеньице, предоставлявшее такую возможность: часть галереи выдавалась за ее пределы на манер балкона и была основательно застеклена. Было там, конечно, весьма прохладно, но намного теплее, чем на улице. Гай заскочил в комнату за плащом для Дана: «Ты еще не совсем здоров, не стоит рисковать». Он облокотился на перила и тихо сказал: – Не видел ничего красивее. Я вообще люблю ночь, сам понимаешь, это естественно, мы ночные создания. И ценю красоту ночи. Но такого никогда не встречал. Здесь послезакатное небо – как глаза Лары. Нет, я не ошибся. Нарочно так сказал. У меня появилась глупая привычка сравнивать природу с вами, а не наоборот. Почему бы так? – А что в природе можно сравнить со мной? – удивился Дан. – Горчик. Он похож на тебя. Дан припомнил: горчик был цветочком редким, неказистым вроде, но страшно ценимым всеми на свете за его целебные свойства и обалденный аромат, женщины засушивали его, чтобы перекладывать белье, фармацевты дрались с парфюмерами за право первыми скупить партии горчика. Цветочек и правда был серовато-синий, крупный, но самое забавное, что стебель и листья были не зеленые, а такие… желтовато-белые с серым. Или беловато-серые с желтым. В общем, и правда похожими на цвет волос Дана. Красиво было сказочно. Было полное новолуние, оба месяца, обращенные друг к другу почему-то лицами, не мешали любоваться звездами: огромными, яркими, цветными. Небо действительно было фиолетовое, но словно присыпанное серой пылью. И снег казался серо-голубым. А вот вода – черной, и в ней отражались звезды. Если смотреть прямо перед собой и вообще забыть о замке за спиной, можно предположить, что ты висишь между небом и землей. Они часто здесь бывали вдвоем: Лару природа не восхищала, а Аль, как казалось Дану, все еще изо всех сил старался казаться взрослым и потому делал вид, что его тоже не восхищает. – Значит, он все-таки маг, – тихо сказал Гай. – Все-таки? Ты подозревал? – Предполагал. – А эльфам можно быть магами? – Тогда их придется перерезать почти всех, – усмехнулся Гай. – Им почти всем свойственна магия в той или иной степени. Вот великих магов среди них давно не было. Уже больше трехсот лет, если ты меня понимаешь. А ты понимаешь. – А Алир? Гай покачал головой. – Не знаю. Но если эльфийские маги говорили о большом потенциале… Если вырвется неконтролируемо, на самом деле может доставить много хлопот. Он слишком эмоционален для мага, мне кажется. Насколько я знаю, чтобы воспользоваться магией, нужно отрешиться от всего на свете… и постепенно это входит в привычку. Представляешь себе равнодушного Аля? Я не очень… – А среди вампиров есть маги? – Есть. Очень мало. Нам как раз нельзя. У нас особая магия, не похожая на человеческую или эльфийскую… В общем, человеку не справиться с вампиром. Разве ж люди это потерпят? И если только слух идет о том, что какой-то вампир – маг… Убивают без предисловий. И без доказательств. – А вы? – А мы проглатываем, разумеется. Нам приходится идти на жертвы, чтобы выжить. Понимаешь, эльфы без людей выживут, а мы – нет. – А как же было раньше? Вон говорят, что человек появился в этом мире последним, а вот древняя кровь и так далее… – Говорят много что. Только ведь никто не знает, как оно было на самом деле. И о нас никогда не говорят «древняя кровь». Это эльфы… И я предполагаю, что это они для себя придумали. Для самоуспокоения. – А что пишут в серьезных исторических трудах? Гай покосился на него, и глаза его тоже смахивали на звезды, потому что светились. – А кто ж читал серьезные исторические труды? Это закрытая информация, Дан. Вот властители разве что… – Я спрошу… – Зачем? Дан, разве это настолько принципиально, кто появился первым, кто пришел потом, если это было тысячи лет назад? Есть непреложные факты: вас подавляющее большинство, и если мы хотим выжить, мы должны под вас подстраиваться так или иначе. Нам это удалось, эльфам нет, но мне кажется, это вопрос времени. – Ты будто и не понимаешь отношения эльфов к людям. Я – понимаю, а ты нет. – Думаешь, нас не стремились уничтожить? – усмехнулся Гай. – Можно, конечно, встать в позу, как эльфы, и подождать, пока изведут под корень. А можно приспособиться, стать если не незаменимыми, то необходимыми. Знаешь, было такое: с нас вдруг потребовали открыть все секреты. Вроде как – почему это вам все, а нам ничего, почему это мы должны платить вампирам… Мы, конечно, секреты сохранили, зато снизили цены. И к вашим лекарям перестали обращаться. Это давно было… – Мне это все равно кажется диким, Гай. Вырезать половину расы, позволять безнаказанно убивать своих магов… – Безнаказанно? – усомнился Гай. – Ну-ну… Наказание необязательно должно следовать непосредственно за преступлением. А у нас есть существенное преимущество: мы живем намного дольше. Вырезать половину расы, позволять убивать своих магов, паразитически существовать за счет другой расы. Почему ты об этом не сказал? – Потому что вы не можете иначе. – А не будь я твоим другом? Сложись ситуация так, что ты близко не знаком ни с одним вампиром и для тебя наша потребность в крови – чистая абстракция? Клопы да блохи ведь тоже не могут существовать без крови, так вы не особенно с ними церемонитесь. – Не сравнивай. Вы разумны. – Кого это вообще интересует, разумны мы или нет… Видишь ли, обыватель так не рассуждает. Обывателю важно, что некий упырь покушается на его полную и абсолютную, а иногда и единственную собственность – тело. И я его понимаю. Мне бы это тоже не нравилось. И знаешь, как нас резали одно время? В истории это туманно называется Темные времена. В общедоступной истории. А на самом деле это были темные времена вампирских войн. Столько крови было пролито… и выпито, пока не решили все-таки договариваться. Появился человек действительно разумный, понял, что от нас – До того было удовольствие? – Да. Мы не ангелы, Дан. Мы вампиры. Мне твоя кровь вкуснее любого изысканного вина. Но война не могла быть бесконечной. Пожалуй, со временем вам удалось бы истребить нас, но вот какой ценой? Меня учили лечить людей, а тогда учили убивать. – Он задумался и вдруг улыбнулся. – Правда, сейчас я больше похож на вампира прежних времен. – Ты не любишь убивать. – Как и ты. Но приходится иногда. Мне интереснее лечить. Или просто книжки читать. По большому счету, я лентяй. А что касается межрасовых отношений… Мы сумели забыть давние обиды, да и вы тоже. А эльфам это не удается. – Упускаешь одну деталь, – помотал головой Дан. Господи, как же приятно иметь вымытые волосы! Удивительно, но самым неприятным воспоминанием времени заключения была грязь. – Триста тридцать лет назад эльфов всего лишь недолюбливали, а теперь ненавидят, хотя они почти не появляются среди людей. Кому это надо – разогревать ненависть к расе? – Не знаю. Могу только предполагать. Но ты об этом и без меня догадываешься. Конечно. Кто тут еще оказывает такое влияние на политику, историю и даже искусство и моду… Только зачем властителям это нужно? |
|
|