"Волшебный дар цыганки" - читать интересную книгу автора (Конрад Линда)

Глава шестая

Следующие два дня и две ночи пролетели как один миг. Словно эротический роман и реальная жизнь волшебным образом переплелись, чтобы сделать Энни счастливее всех на свете.

Пока Ник работал с бригадой из деревни над расчисткой взлетно-посадочной полосы и восстановлением на острове электричества, она помогала в лагуне и вела для него записи. Никто пока еще не смог вернуться на остров, и чудесное ощущение общности сложилось среди небольшой группы переживших ураган.

— Достаточно, — сказала она Нику, когда он закончил свои упражнения с гантелями. — Давай перекусим чего-нибудь. — Она бросила ему полотенце, засмеявшись, когда оно попало ему в голову.

Прежде чем она успела отскочить, Ник схватил ее в охапку и начал покрывать поцелуями лицо, шею, плечи.

— Ник! Мы же потные. Перестань!

Застонав, Ник обеими руками ухватил ее за ягодицы и прижал к своему паху.

— Секс лучше, когда он спонтанный, — прошептал он ей на ухо.

Энни прильнула к нему, ее дыхание сделалось прерывистым, и звезды, которые не так давно исчезли с утреннего неба, внезапно засветили снова. Но на этот раз в ее глазах.

— Похоже, я просто не могу удержаться, чтобы не дотрагиваться до тебя, — пробормотал Ник. Но минуту спустя отстранился и опустил руки, убедившись, что она твердо стоит на ногах. — Думаю, нам лучше сейчас остановиться. Идем на кухню.

После того как они позавтракали фруктами, хлебом и кофе, Ник попросил ее пройти с ним в его кабинет. Энни отметила, каким серьезным он стал за время завтрака. А когда она улыбнулась и многозначительно повела бровями в сторону спальни, он только покачал головой.

— Боюсь, этим утром у нас нет времени, Энни. Нам надо поговорить.

Да поможет ей небо! Энни все гадала, когда же случится этот разговор, но еще не чувствовала, что готова к нему. Ей нужен хотя бы еще один день, еще один час, еще несколько минут в его объятиях.

Ник был сама деловитость, когда вел ее в свой кабинет. Он жестом указал ей сесть за его стол, а не на диван, а сам пристроился на краю стола рядом с ней. Слишком близко, чтобы игнорировать, но слишком далеко, чтобы дотронуться.

— Мы уже расчистили взлетную полосу, поэтому первая партия работников может вернуться из Штатов уже сегодня утром, — мягко сказал он. — Я намереваюсь улететь этим же рейсом, когда самолет отправится в обратный путь.

Возможно, таким образом он дает ей понять, что увольняет ее и отсылает обратно в Штаты. Если это конец, она намерена уйти достойно. Энни сделала вдох и спросила:

— Ты хочешь, чтобы я полетела с тобой?

— Напротив, ты должна остаться здесь.

Обнаружив, что затаила дыхание в ожидании его ответа, Энни сделала еще один глубокий вдох и выпрямила спину. Она не заплачет, черт побери!

— Я бы хотел, чтобы ты приняла на себя мои обязанности в исследовательском центре, — небрежно произнес Ник. — Чтобы продолжила работу с учеными в лагуне и ведение записей. То есть делала то же самое, чем тебе приходилось заниматься последние несколько дней. Ты не возражаешь?

Потрясенная, она постаралась, чтобы голос не выдал ее волнения.

— Возражаю? Вовсе нет. Но почему ты не хочешь выполнять эту работу сам?

Ник тоже перевел дыхание, словно боялся услышать отрицательный ответ.

— Когда я вернусь на остров, то привезу с собой строительные бригады и материалы. Ураган оставил так много разрушений. Деревня в руинах. Дома, учреждения, даже больница частично разрушены. Потребуется пара месяцев, чтобы привести все в порядок. — Ник прищурился, глядя на нее. — И еще. Нам надо кое-что обсудить…

Ну, наконец! Сейчас последует то, к чему, она знала, они так или иначе придут. Энни закусила губу, чтобы сдержать крик, который грозился вырваться наружу. Но внезапно упрямая гордость взыграла в ней, и слова сами собой потекли сплошным потоком:

— Твое колено зажило, Ник. Я все думала, как сообщить тебе, что ты уже не нуждаешься в услугах тренера. Твое решение даст нам прекрасную возможность сделать перерыв и в то же время позволит мне продолжать помогать тебе на острове, который я полюбила.

Угрюмая складка прорезала его лоб, но он скрестил руки на груди и ничего не сказал.

Внутри Энни исходила слезами, но старательно делала вид, что все это в порядке вещей. Закусив удила, она понеслась дальше:

— Я крайне признательна тебе за все и уверена, что мы навсегда останемся друзьями. Ты был совершенно прав, когда сказал, что все очень просто. Наши гормоны взыграли из-за урагана. — Она болтала без умолку, боясь, что если остановится, то разревется. — Если ты поможешь собрать мои вещи из руин моей комнаты, я переберусь в бунгало у бассейна, пока ты будешь в Штатах. Я знаю, что твоя мать любит жить там, когда приезжает сюда, но в бунгало две спальни, и нам обеим хватит места. К тому же, так будет намного… приличнее, когда вернется персонал. — Она направилась к выходу из кабинета. — Давай примем душ и… — Господи, что она несет! — Я имела в виду… мы примем душ… по отдельности, а через час встретимся здесь.

Ник не шелохнулся и не издал ни звука. Она повернулась и пулей выскочила из кабинета.

Пассионата заволновалась, вглядываясь в хрустальный шар. Пелена времени туманила ее зрение, когда она отвернулась, качая головой и ругаясь себе под нос.

— Неверное направление, юный Сковил. Все не так. — Скрестив руки под грудью, она нахмурилась. — Упрямый человек. Что ж, ладно. Самое время подмешать трудностей, заставить тебя искать решений. Посмотрим, насколько неблагоприятными мы можем сделать твои обстоятельства, прежде чем ты сдашься на волю волшебства. — Она взмахнула рукой над своим кристаллом. — Теперь всевозможные препоны будут вставать на твоем пути, Сковил. Вспомни о волшебстве. Воспользуйся же им наконец.

Как-то утром Нику позвонила мать. Завершая разговор, она спросила:

— Значит, основные восстановительные работы уже завершены?

После урагана прошло шесть недель, и Ник работал по восемнадцать часов в день, стараясь восстановить деревню. Он нисколько не возражал против тяжелого физического труда, поскольку это хотя бы на время отвлекало его от мыслей об Энни.

Ник перенес свой кабинет в строительный барак возле деревни, а кабинет в большом доме передал Энни, чтобы она могла вести записи научных исследований. Их короткие встречи дважды в неделю для обсуждения работы центра были официальными и чересчур натянутыми, оставляя в душе Ника боль, тоску и неудовлетворенность.

Иногда он тайком, чтобы никто не увидел, пробирался к лагуне понаблюдать за Энни, считая, что, держась от нее подальше, действует правильно. Когда Энни переселилась из Большого дома, он пообещал себе, что всегда будет ставить ее интересы на первое место.

— Николас? — прервал его размышления материнский голос. — Ты хорошо себя чувствуешь? Уверена, что ты не слишком сильно переутомляешься, поскольку Энни никогда бы не допустила этого.

— Со мной все в порядке, мама. А Энни занята с дельфинами, — сказал он, не подумав. — После урагана мы почти не видимся.

Мать тяжко вздохнула и стала убеждать его уделять больше внимания Энни и ее предписаниям. Слова матери ужасно раздражали Ника. Ей нет нужды рассказывать ему, какая Энни замечательная. Он лучше чем кто бы то ни было знает это.

— Почему ты позвонила в такую несусветную рань, мама? — резко спросил Ник, но тут же раскаялся и начал было извиняться за грубость, но мать не дала ему шанса.

— Я направляюсь к тебе, сынок. Пилот говорит, что мы прилетим сразу после ланча. Надеюсь, ты встретишь меня.

Ник вздохнул:

— Мама, нет необходимости…

— Ерунда. Я хочу увидеть тебя.

— Но Энни живет в бунгало. Если и ты там поселишься, вам вдвоем будет тесно.

— Ее комнаты еще не отремонтировали?

— Нет, было много других, более срочных дел. — Ник откладывал ремонт комнаты Энни на самый последний момент. Он не был до конца уверен, что сможет устоять и не поддаться искушению, зная, что она спит с ним в одном доме.

— Ничего страшного, — сказала его мать. — Мы с Энни замечательно поладим.

— Но…

Мать торопливо попрощалась с ним, и Ник тихо выругался, услышав в трубке короткие гудки.

Энни тоже позвонила мама.

— Ну, как идут восстановительные работы, девонька? — поинтересовалась она.

За шесть недель, прошедших после урагана, Энни начали утомлять бесконечные лазурные небеса, зной, висящий в воздухе, и удушающая влажность, которая смыкалась вокруг нее и затрудняла дыхание. Она предполагала, что именно эта духота, да еще депрессия были причинами, по которым она постоянно чувствовала усталость.

Чтобы не бередить душу, Энни старалась не видеться с Ником чаше, чем это было необходимо. Когда она не работала, то оставалась одна в бунгало, читала или отвечала на письма. Правда, в последнее время она едва успевала прочесть одну страницу, как тут же засыпала.

— Я не разбудила тебя, милая? — забеспокоилась мама, не дождавшись ответа на свой первый вопрос. — Сколько у вас там времени?

Словно ей плеснули в лицо холодной воды, Энни резко села и посмотрела на часы — девять утра. Она уже на полчаса опаздывает на встречу с командой в лагуне.

— Мы только на полчаса впереди вас, ма, — сказала она в мобильный телефон, вскакивая с кровати. — И я сейчас не могу говорить, мне надо бежать на работу.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Отлично. Но эта жара просто убивает меня.

— У нас в Южном Бостоне тоже жарко. Почему бы тебе просто не окунуться в океан?

— Мне пора, ма. Я потом тебе позвоню.

Энни бросилась в душ и выскочила из него в рекордное время. Стянув волосы на затылке в хвост и заколов выбивающиеся пряди, она схватила купальник. Но когда натянула его до бедер, то к своему удивлению обнаружила, что чертова штуковина слишком узка.

Неужели купальник сел? Это казалось маловероятным, поскольку она надевала его через день уже несколько недель. Наоборот, от такой частой носки он должен был растянуться.

Взглянув на напольные весы, Энни решила взвеситься. В последнее время она ела чуть больше обычного, но списывала свой волчий аппетит на меланхолию и жару.

Боже милостивый! Она набрала восемь фунтов за последние шесть недель!

От этой мысли ее слегка затошнило, но все же она взяла пару конфет и несколько сырных крекеров по пути к шкафу. Шорты и футболка тоже показались слегка тесноватыми, но в целом были впору.

Энни побежала к двери и едва не сбила Ника с ног, когда они столкнулись друг с другом прямо за дверью.

Он поддержал ее за локоть, чтобы она не упала.

— С тобой все в порядке?

— Ты второй человек, который спрашивает меня об этом сегодня, — сказала она, отстраняясь от него. — Все нормально, просто я опаздываю.

Ник вгляделся в ее лицо.

— Я бы так не сказал. У тебя утомленный вид. Слишком много работаешь?

При одном лишь взгляде на него у нее подвело живот, и она почувствовала, как сердце подпрыгнуло и забилось в удвоенном ритме.

Он так хорошо выглядел в утреннем свете — высокий, красивый и загорелый от работы на воздухе, — что у нее чуть слюнки не потекли.

— Энни?

Внезапно у Энни свело желудок, а к горлу подкатила тошнота.

— Извини, Ник. — Она повернулась и шагнула обратно в дом.

— Но я хотел…

— Потом, пожалуйста, — взмолилась Энни. Она захлопнула за собой дверь и стремглав бросилась в ванную, добежав до нее как раз в тот момент, когда содержимое желудка выплеснулось наружу. Ну, надо же, какая неловкость.

Прополаскивая рот водой, Энни гадала, не подхватила ли она какой-то вирус. Но температуры не было. И теперь, когда желудок был пуст, она чувствовала себя прекрасно.

Возможно, это вызвано тем, что она питается полуфабрикатами. Именно по этой причине, вероятно, и вес набрала.

Она подняла голову и посмотрела на себя в зеркало. Глаза немного впали, но в остальном это было ее лицо. Только немного круглее и мягче. Опустив взгляд на вырез своей футболки, Энни вдруг обнаружила, что ее грудь стала, что называется, пышной.

Странно. Ни у кого из женщин в их семье не было большой груди, если только они не…

Ахнув, Энни узрела правду в зеркале. Ей приходилось видеть, как ее сестры, Келли и Колин, округлялись и светились во время беременности.

Потрясенная, Энни зажала рот ладонью, затем положила другую руку на живот. О, боже!

Сегодня днем она попросит кого-нибудь из исследовательского центра отвезти ее в деревенский магазин, где она купит тест для определения беременности. Но в действительности ей не нужен никакой тест, потому что все и так уже ясно.

У нее будет ребенок. И, несмотря на то, что говорил ей Ник о своем бесплодии, это его ребенок.

И что теперь?

Ник попятился от двери, после того как Энни захлопнула ее у него перед носом. Он намеревался сказать девушке о том, что сегодня приезжает его мать, но вид Энни ослепил его — особенно нежное лицо, которое как будто светилось изнутри и было еще прекраснее, чем раньше.

Он должен уйти от нее сейчас же, пока еще в состоянии побороть безумное желание. Печальный факт заключался в том, что только себя он должен винить за то, что не может контролировать собственные порывы.

Злясь на себя, Ник запрыгнул в джип и направился в сторону деревни, туда, где сейчас шло, строительство.

Когда он передавал Энни свои обязанности по исследовательскому центру, ему представлялось, что это будет самым лучшим решением для них обоих. Однако не было ли эгоистичным с его стороны стремление держать Энни достаточно близко от себя, чтобы видеть, и, в то же время, достаточно далеко, чтобы не иметь возможности вернуть ее в свою жизнь?

Едва ли для нее хорошо оставаться на этом изолированном острове и не иметь возможности выходить в люди, чтобы заводить друзей и, быть может, найти мужчину, который ее полюбит.

Эта беспокойная мысль заставила его замедлить скорость и изо всех сил сжать руль.

Энни как-то сказала, что он представляется ей заколдованным принцем, ожидающим принцессу, которая развеет злые чары. Она ошиблась. Ему нет нужды читать эту чертову цыганскую книжку, чтобы понять, что он вел себя как злодей. Как чудовище из сказки, запиравшее красивых женщин в своем замке и не выпускавшее их.

Что ж, после отъезда матери Ник примет решение, и оно будет единственно верным.

— Остров выглядит не так уж плохо, — сказала его мать, когда они подъезжали к бунгало. — В целом все гораздо лучше, чем я представляла. Ты, должно быть, трудился день и ночь, чтобы проделать такую работу.

Он покачал головой.

— Жители острова здорово помогали мне. Они просто молодцы.

Мать улыбнулась:

— Твой прапрадедушка тоже всегда так думал.

Время от времени Ник забывал, что семья матери владела островом в течение уже нескольких поколений. Отец занимал такое огромное место в его жизни, что он всякий раз поражался, вспоминая, что именно мама унаследовала все деньги от своих богатых американских предков.

— Вот мы и приехали, — сказал он ей, припарковав джип возле бунгало. — Сомневаюсь, что Энни сейчас дома. После обеда она обычно бывает в лагуне, работает с дельфинами.

Мать бросила на него странный взгляд, затем пожала плечами и выбралась из машины.

— Ничего страшного, дорогой. Зато у меня будет время как следует устроиться. А вечером я с удовольствием поужинаю в ней.

Ник подхватил мамины чемоданы и последовал за ней, когда она открыла дверь и вошла в дом. Едва его глаза привыкли к прохладному полумраку трехкомнатного бунгало, как Энни выбежала из ванной и едва не налетела на них.

На какую-то долю секунды она замерла в замешательстве, по потом она улыбнулась и обняла маму Ника.

— О, миссис Сковил! Здравствуйте!

Пожилая женщина поцеловала Энни в щеку и отстранила на расстояние вытянутой руки, чтобы поглядеть на нее.

— Как чудесно снова видеть тебя, моя дорогая. Мне не терпится поболтать с тобой. Выпьешь со мной чашку чая?

— Э, можно попозже? Сейчас мне нужно вернуться на работу. — Энни отстранилась, кивнула Нику и выбежала из дома.

Ник побросал материнские чемоданы и выскочил на улицу вслед за Энни.

— Погоди секунду, — произнес он, хватая ее за руку. — Что за срочность такая, что ты даже не можешь задержаться на несколько минут, чтобы поговорить с моей матерью?

— Ник, пожалуйста. Я должна идти. Извини.

Вглядевшись в ее глаза, он заметил, что они как-то подозрительно блестят, а ресницы мокрые от недавних слез.

— Что случилось? Может, я могу что-то сделать.

— Ты уже сделал.

Он уставился на нее, отчаянно желая заключить Энни в объятия и прогнать все ее тревоги.

— Ты о чем? Постой спокойно хотя бы секунду и поговори со мной. Ты больна?

Она рассмеялась, но смех больше походил на сдавленный всхлип.

— Третий раз за сегодняшний день говорю, что я в порядке, черт побери. — Вырвав у него свою руку, она откинула на спину распушенные волосы. — Я не больна — просто беременна.

Потребовалось несколько секунд, чтобы ее слова проникли в его сознание.

— Что? Этого не может быть!

Снова рассмеявшись, она провела ладонью по лицу, стирая одинокую слезинку.

— Только что сделала тест. Все подтвердилось. Полагаю, твои врачи ошибались, когда уверяли тебя, что ты не можешь иметь детей.

Он стоял, оглушенный, онемевший, ошарашенный. И вдруг увидел, как неприятие и боль наполнили ее глаза.

— Извини, что вот так вывалила на тебя это, Ник, но ты настаивал. А теперь мне действительно пора. — Она повернулась и бросилась в сторону лагуны.