"Очарованная горцем" - читать интересную книгу автора (Куин Пола)

Глава 14

Джон Генри Фрэзьер с ухмылкой подставил жене щеку для поцелуя, после чего вновь принялся пересчитывать лежавшие на ладони медяки.

— Тридцать три… — Он озадаченно сдвинул густые брови. — Или тридцать четыре?

— Двадцать девять, — развязывая фартук перед тем, как подняться в спальню, невозмутимо бросила через плечо жена.

— Двадцать девять? — переспросил он, потом с тяжелым вздохом покачал седой головой. — Еще один день прошел впустую. Похоже, люди просто забыли дорогу в наш трактир.

— Знаю. Ничего, скоро празднества закончатся, и они вернутся, вот увидишь.

Оторвавшись от созерцания жалкой кучки монет, Джон с удовольствием смотрел, как жена, покачивая пышными бедрами, поднимается по лестнице в их супружескую спальню. Что бы он делал без своей Милли, покачал он головой. Всегда знает, как поднять настроение. Повезло ему с женой, ничего не скажешь.

— Пошли спать, Джон. Уже поздно.

— Сейчас, любовь моя. Дай поплакать немного над нашей бедностью.

Со второго этажа, где была их супружеская спальня, донесся смех Милли.

— Ты же никогда не плачешь, Джон! Хорошо, только не забудь запереть входную дверь! — добавила она.

— Угу. Итак, на чем я остановился? — Ухватив пухлыми, как сосиски, пальцами очередную монетку, трактирщик задумчиво поднес ее к глазам. — Тридцать четыре, тридцать… — запнулся он.

Порыв ледяного ветра, ворвавшись в комнату, взъерошил ему волосы, и они встали дыбом, образовав вокруг его головы нечто вроде серебряного нимба.

— Прошу прощения, — пробормотал он, обернувшись к двери. — Мы уже закрыты.

При виде фигуры, закрывшей собой дверной пролет, по спине у трактирщика поползли мурашки. Трудно было сказать, слышал ли он — мужчина стоял молча. Так прошло несколько минут, показавшихся Джону вечностью. Потом незнакомец все так же молча посторонился, пропуская в комнату четверых мужчин.

Поспешно ссыпав монетки в карман фартука, трактирщик поднялся со стула.

— Если вы явились грабить, то нам сегодня удалось заработать всего несколько медяков…

Он осекся, услышав низкий, хриплый смешок. Темная фигура у двери слегка шевельнулась так, что свет свечи выхватил из темноты лицо незнакомца. Джон прищурился, стараясь получше разглядеть его. На мужчине были бриджи и длинный, почти до щиколоток, плащ. Шляпа с низко опущенными полями бросала тень на его лицо, но глаза незнакомца в свете свечи казались светло-серыми, словно холодное зимнее небо.

— Разве я похож на грабителя, добрый человек? — Низкий, звучный голос исходил как будто из самой глубины широченной, бочкообразной груди. — Мы с моими друзьями много дней провели в пути. Мы продрогли, и в горле у нас пересохло. Подай нам доброго эля, чтобы согреть кашу кровь.

Джон окинул подозрительным взглядом четверых спутников говорившего. Оставалось надеяться, что незнакомец сказал правду. С четверыми сразу ему не сладить, мрачно подумал он, тут не поможет даже увесистая дубинка, которую Джон предусмотрительно держал в углу.

Мелодичное позвякивание монет вернуло мысли трактирщика в более приятное русло. Вытащив из кармана небольшой кошелек, незнакомец многозначительно взвесил его в руке, после чего швырнул его сразу повеселевшему Джону.

— Пять кружек твоего лучшего эля, трактирщик, — велел он. — Или нет… лучше виски. Всегда хотел попробовать местное виски — говорят, лучше того, что варят в здешних местах, не найдешь во всех трех королевствах.

Мужчина, прикрыв за собой дверь, вошел в комнату и сел, отбросив ногой полу плаща. Потом внимательно оглядел Джона, и по тонким губам его скользнула недобрая усмешка.

— Итак, надеюсь, ты ничего не имеешь против моего золота?

— Золота?!

Глаза Джона полезли на лоб, в горле вдруг что-то пискнуло. Опомнившись, он заискивающе улыбнулся.

— Помилуйте, сэр! Разве я могу отказать людям, у которых пересохло в горле?! Садитесь, господа, прошу вас! — Он радушно указал им на стулья. — Сейчас принесу. У меня есть как раз то, что подойдет таким высокородным господам! Сам варил! — залебезил Джон.

Пригладив вставшие дыбом седые волосы, он поспешно смахнул с фартука невидимую пылинку.

— Устраивайтесь поудобнее и будьте как дома, господа. Сейчас принесу виски.

Вот повезло! То-то обрадуется Милли, когда узнает! Джон, умильно поцеловав пухлый кошелек, торопливо сунул его в карман фартука, куда незадолго до этого спрятал медные монетки.

Не прошло и нескольких минут, как трактирщик вернулся с подносом, на котором стояли пять кубков и пузатая бутылка его лучшего виски. Поставив все это на стол, Джон торопливо наполнил кубки.

— Вот, джентльмены, готов побиться об заклад, что лучшего виски вам еще не доводилось пробовать, — с поклоном объявил он.

Улыбаясь во весь рот, Джон смотрел, как незнакомец, бросивший ему кошелек с золотом, стащил с головы шляпу и поднял кубок, салютуя своим молчаливым спутникам.

— За принца!

— Вы хотите сказать, за короля, верно? — ухмыляясь, вмешался Джон.

— Нет, за принца, — бросил мужчина, поднося кубок к губам. Сделав большой глоток, он повернулся к Джону. — А ты не обманул, трактирщик. Лучшего виски мне и впрямь не доводилось пробовать.

Обрадованный Джон принялся торопливо кланяться, бессвязно благодаря за оказанную ему честь, золото в кармане фартука мелодично позвякивало, и Джон едва удерживался, чтобы не пуститься в пляс.

— Пейте, пейте, джентльмены! Этого добра у меня много!

— С нас хватит и этого.

Джон украдкой оглядел его спутников. Все четверо до сих пор не проронили не звука и даже, казалось, избегали встречаться с ним глазами. Сунув поднос под мышку, Джон озадаченно почесал в затылке.

— Сдается мне, джентльмены, вы не здешние, — пробормотал он.

Взгляд холодных серых глаз, казалось, ощупывает его лицо.

— Почему ты так решил?

— По тому, как вы говорите… малость не по-нашему. В жизни не слыхал такого странного говора, как у вас, сэр.

— Скажи мне, старик. — Отставив в сторону кубок, мужчина посмотрел Джону в глаза. — Не останавливалась ли тут леди, которой требовался ночлег на пару дней? Она — супруга моего хозяина, удрала от него. Возможно, эта дама была одна. Не исключено, что она могла быть одета в платье послушницы, — добавил он. — Или монахини.

— Так вы ищете монашку? Да еще путешествующую одну? — Негромко хмыкнув, Джон сложил руки на животе, подумал немного, потом нерешительно поскреб в затылке. — Не… монашки не было, — помотал он головой, — зато проезжали несколько человек, все верхом. Я тогда ничего такого не подумал — в конце концов, за последние две недели в сторону Англии проехало много народу, но вот теперь, когда вы упомянули о монашке…

— Да?

Забыв о виски, незнакомец впился взглядом в Джона.

— Ну… был тут еще один отряд, да только ехали они в другую сторону, к аббатству.

Вскочив на ноги, незнакомец метнулся к нему, словно коршун, почуявший добычу.

— В сторону аббатства, говоришь? Куда?

Почувствовав, как у него мигом вспотели ладони, Джон утер фартуком лоб. Ему вдруг показалось, что в жарко натопленной комнате стало зябко. На миг в комнате повисла напряженная тишина.

— Думаю, они ехали в Курлохкрейг, это поблизости от Эршира, — запинаясь, пробормотал Джон.

Взгляд его невольно метнулся к лестнице. Нет причины бояться, твердил он себе. Ему и раньше доводилось сталкиваться с наемниками, и не раз. Сейчас они допьют свое виски, он расскажет им все, что знает, а после выпроводит их за дверь.

Незнакомец придвинулся ближе. На губах его снова играла добродушная улыбка.

— Ты здорово помог нам, старик, — кивнул он. Потом повернулся к одному из своих спутников. — Маартен, скачи на юг, собери остальных наших людей, которые остались в лагере. Скажи им, чтобы бросили поиски, и приведи их сюда, в Эршир. Я буду ждать вас тут.

Джон, приободрившись, снова обрел способность нормально дышать. И тут вдруг взгляд незнакомца метнулся к лестнице, которая вела наверх.

— Там, наверху, есть еще комнаты? — отрывисто спросил он.

— Только моя, добрый сэр. А сейчас, боюсь, я очень устал. Просто с ног валюсь, так что если вы не возражаете…

— Ты ведь не станешь обманывать меня, друг мой? — Мужчина, шагнув к Джону, положил руку ему на плечо. Горячее дыхание обожгло старику щеку, и ему вдруг непонятно отчего стало страшно. — Особенно после того, как я хорошо заплатил тебе?

— Конечно, нет.

— Кто еще там, наверху?

— Только… только моя жена, Милли, добрый сэр.

— Я тебе верю, — шепнул незнакомец Джону на ухо.

Старик трактирщик не успел заметить, как зловеще сверкнул кинжал, зато хорошо почувствовал острую боль, когда острое лезвие по самую рукоять вошло в его тело. Беззвучно открыв рот, он молча смотрел на хлынувшую кровь, которая моментально пропитала фартук и кошелек с золотом, так и оставшийся лежать в кармане. Джон хотел закричать… ему даже показалось, что он сделал это. Мужчина, не сводя со старика глаз, молча следил за тем, как с губ Джона слетел последний вздох.

Адмирал Джиллс, выдернув кинжал из тела трактирщика, перевел взгляд на лестницу. Тело Джона с глухим стуком рухнуло к его ногам. Небрежно отпихнув его сапогом, адмирал приказал Хендрику забрать золото и вместе с остальными подождать его снаружи, пока он обыщет комнаты наверху.

— Милли? — негромко промурлыкал он, направляясь к лестнице. В руке его тускло блеснул кинжал. — Милли, ты одна?

— Не думаю, что она до конца понимает всю глубину зла, которое таится в душе Джиллса.

Эшер, стоя рядом с Колином и Робом на берегу Лох-Эйва, разглядывал высившийся на юге замок Килдун. Внизу, у самой кромки воды, зазвенел серебристый смех, и капитан, вздрогнув, растерянно провел рукой по волосам.

Роб не смог удержаться от улыбки, увидев, как Давина, присев на корточки возле Финна, чтобы помыть руки, вместо этого шутливо плеснула юноше в лицо водой. Похоже, чем больше они удалялись от Англии, тем легче становилось у нее на душе… впрочем, и у самого Роба тоже. Каждый день она возносила небесам благодарственные молитвы, и каждое утро ее звонкий смех, словно музыка, звучал среди холмов и долин, через которые они проезжали. Роб обожал слушать, как она смеется, ему никогда не надоедало смотреть, как сияют при этом глаза Давины. Однако при этом случались и такие дни, когда Давина надолго погружалась в молчание — казалось, ее мысли бродят где-то далеко, в тех местах, откуда ей по-прежнему угрожает опасность.

— Нет, Эшер, она прекрасно понимает, что такое зло, — пробормотал Роб, не отрывая глаз от Давины. — Готов поспорить, резня, которую учинили в аббатстве Святого Христофора, до сих пор преследует ее по ночам.

— Нет-нет, она понемногу начинает забывать. К тому же она ведь даже не была знакома с ним.

— А вы? Вы знали адмирала? — обернувшись к Эшеру, спросил Роб.

Он втайне злился на себя за то, что этот человек вызывал в нем такой жгучий интерес. Помилуй Бог, этот парень трясется, словно старая дева, обнаружившая у себя под кроватью мужчину, возмущался он про себя. И при этом по какой-то причине этот человек явно набивается ему в друзья — как сильно подозревал Роб, это опять-таки делалось исключительно ради того, чтобы доставить удовольствие Давине.

— Достаточно хорошо. Ради всего святого, вы хоть знаете, какое прозвище ему дали в Англии? Дьявол!

— Ну, моего собственного отца тоже много лет называли Дьяволом, — пожал плечами Роб. — Так что у вас есть все основания его бояться.

— Это верно, — подтвердил Колин. И вдруг, обернувшись к Давине, пронзительно завопил: — Берегитесь!

Она расхохоталась — Уилл, незаметно подкравшись сзади, обхватил ее руками, и оба со смехом свалились в воду. Брызги веером полетели в разные стороны.

— Богом клянусь, я вышибу из него дух! — прорычал Роб.

Впрочем без особого гнева.

— Хорошая трепка ему не помешает, — подмигнув, ухмыльнулся Колин.

И тут же снова забыл о Робе, привлеченный взрывами смеха, доносившимися с берега.

— Кстати… — Эдвард с тревогой окинул взглядом жидкую полоску леса у них за спиной, — вы в курсе, что мы на землях Кемпбеллов? А они, насколько я слышал, не слишком жалуют горцев.

Роб, стиснув зубы, сосчитал до десяти. Иисусе сладчайший, пошли ему терпения, промелькнуло у него в голове.

— Не бойтесь, Эшер. Моя мать — она из рода Кемпбеллов. Нам тут ничего не грозит.

Однако капитан, похоже, не слушал.

— Господи, спаси и помилуй нас, — прошептал он, с ужасом глядя, как Колин тузит Финна. — Этот шум и мертвого поднимет на ноги!

Окончательно потеряв терпение, Роб уже открыл было рот, чтобы поинтересоваться, каким образом он, черт побери, дослужился до капитана, если самый обычный смех заставляет его щелкать зубами от страха, но не успел. Как раз в этот момент Давина, улучив момент, ускользнула от своих преследователей и бегом бросилась к Робу. Естественно, все мысли о капитане моментально вылетели у него из головы.

Роб машинально раскинул руки, немало польщенный тем, что она ищет защиты у него, а не у Эшера. Подхватив ее одной рукой, Роб молниеносным жестом выбросил вторую ладонью вперед. Этого оказалось достаточно, чтобы остановить Уилла, который, не видя и не слыша ничего вокруг, с топотом ринулся в погоню — кузен рухнул, как подрубленное дерево. Удар оказался так силен, что Уилл, завопив от боли, схватился за нос. Мгновенно хлынувшая кровь, просочившись между пальцами, закапала на землю.

Роб, не раздумывая, кинулся к кузену. Он вовсе не планировал непременно расквасить Уиллу нос, хотел лишь остановить его, по несчастной случайности Уилл сам ткнулся лицом в выставленную Робом ладонь.

— О черт… неужели сломал?! — с тревогой спросил он, помогая кузену подняться на ноги.

И тут же твердый кулачок Давины впечатался ему под ребра.

— Как вы посмели?! За что вы ударили его?

Роб, склонив голову, с любопытством разглядывал разъяренную Дави ну.

— Мы же просто играли!

Если ей хотелось пристыдить его, то она добилась прямо противоположного эффекта.

Выдернув руку, Давина бросилась к Уиллу.

— Ох, бедняжка! — проворковала она — точь-в-точь заботливая жена, встречающая израненного мужа после битвы. — Присядь скорей и запрокинь голову повыше!

Роб изумленно вытаращил глаза. Дьявольщина, он ведь всего лишь расквасил парню нос! Когда они упражнялись на мечах, Уиллу доставалось и похуже! Он поднял голову и наткнулся на свирепый взгляд Давины.

— Какая муха вас укусила?! — сжав кулаки, закричала она, обращаясь к Робу. — Сначала вы рычите на всех, а теперь уже и кидаться стали? Сами не умеете радоваться жизни и другим не даете! Да вы вообще не знаете, что такое радость!

Не дав ему даже слова сказать, она повернулась и сбежала к воде.

Роб бросился за ней.

— Давина, я…

— Что стряслось с Уиллом?

Отшвырнув от себя Колина, Финн с недоумением смотрел на кузена. Проклятие, мужчина, а хнычет, как девчонка!

— Роберт ударил его кулаком в лицо, когда тот бросился в погоню за леди, — бесстрастно сообщил Эдвард.

Разъяренный Роб покосился на него через плечо.

— Я не бил его, черт возьми! — рявкнул он. — Какого дьявола вы вообще тут делаете?!

— Ну вот, теперь он примется за Эдварда, — прошипела Давина, выловив из воды пригоршню мокрых водорослей.

— Ну, надеюсь, теперь наш распутный кузен немного очухается, не так ли, братишка?

Перехватив понимающий взгляд Колина, Роб со стоном закрыл глаза. Он не мог не понимать, как это выглядит со стороны. Нет, конечно, ему не нравилось, что Эшер с Уиллом постоянно вьются вокруг Давины, но это вовсе не значило, что он собирался причинить боль лучшему другу. Или собирался? Проклятие… что с ним происходит?! Конечно, во всем виновата Давина… бесстыжая соблазнительница, сводящая мужчин с ума! Роб повернулся, чтобы уйти, и едва не столкнулся с Давиной, которая бегом возвращалась к Уиллу.

— Мне кажется, тебе следует…

— Заткнись, Финн, — буркнул Роб, вновь кинувшись за Давиной.

Он терпеливо ждал, пока она заботливо обтирала окровавленное лицо Уилла мокрыми водорослями. У него хватило выдержки промолчать, даже когда его кузен, улучив удобный момент, ехидно улыбнулся ему окровавленными губами.

— Бедняжка Уилл! — причитала Давина, с тревогой разглядывая нос Уилла. — Мне кажется, он не сломан.

— А даже если бы и сломан? Подумаешь, большое дело! Можно подумать, в первый раз, — буркнул у нее за спиной Роб.

Вообще говоря, он хотел ее успокоить, но слишком поздно понял, что совершил роковую ошибку.

— Тоже вы постарались?

Распрямившись, Давина вытерла мокрые руки об юбку и со злостью уставилась на Роба.

— Нет, не я. Проклятие, я только хотел…

Роб стиснул зубы. Чертовщина какая-то, с чего он вдруг начал заикаться? Роб умел признавать, когда был не прав — благо такое случалось нечасто. В основном когда он терял голову. Роб привык действовать хладнокровно, рассчитывая каждый свой шаг. Он редко выходил из себя. Но с того дня, как он встретил Давину, все встало с ног на голову. Кровь Христова… он догадывался, что все последние дни ведет себя как полный идиот, но разве он в этом виноват? Конечно, нет! А все из-за нее! Роб сходил с ума, до такой степени он хотел ее. Хотел, несмотря на опасность, которую ее появление могло навлечь на его клан… несмотря на то, что она обещана Господу — хотел до такой степени, что муки, которые он испытывал, зная, что она не может принадлежать ему, терзали его куда сильнее, чем рана в плече. Роб сам не узнавал себя, и это ему очень не нравилось. Вздохнув, он посмотрел в глаза кузену.

— Я не хотел ударить тебя, — неловко пробормотал он. — Это вышло случайно.

Все еще прижимая ладонь к носу, Уилл испустил дрожащий вздох.

— Я все понимаю, кузен. Мне ли не знать, как тебе не нравятся подобные игры.

Оставив наконец в покое свой нос, Уилл поднялся на ноги — целый и невредимый.

— Но может, тут дело в ней, а?

Ехидно подмигнув, он бросился наутек.

Роб, сжав кулаки, с трудом справился с желанием собственноручно утопить несносного кузена в реке.

— Вам действительно не нравится играть? — Казалось, Давина потрясена этим открытием куда больше, чем видом крови, хлынувшей из носа Уилла. — Но при чем тут я? Неужели вы беситесь из-за того, что я счастлива?

Ад и все дьяволы! Робу вовсе не хотелось, чтобы она так думала. Видя, что она собирается уйти, он решительно преградил ей дорогу. И даже для верности схватил ее за руку.

— Давина, я…

Подняв глаза, Роб недовольно поморщился — Финн с Эшером, стоя в двух шагах, с откровенным любопытством глазели на них, явно стараясь не упустить ни слова из этой интересной сцены.

— Мне нужно поговорить с вами. Наедине.

Вскинув руку, он жестом дал понять уже собиравшемуся присоединиться к ним капитану, что не стоит этого делать. Эшер, отлично усвоив урок, предусмотрительно замер, не желая повторить ошибку Уилла.

— Оставайтесь здесь.

Роб постарался, чтобы его слова прозвучали как можно мягче. Против его воли в душе его шевельнулось нечто вроде сочувствия к капитану, ведь он не мог не понимать, что заставляет Эшера держаться поближе к Давине, и сейчас искренне жалел его.

— Со мной она в безопасности.

Эдвард, поколебавшись, молча кивнул. Не сказав ни слова, он смотрел, как Роб усадил девушку в седло, уселся сам и, ударив шпорами коня, направился к лесу.