"Кафе «Мимоза»" - читать интересную книгу автора (Лейн Румелия)

Глава 1

Пузатый глиняный кувшин цвета мокрого песка словно присел на корточки под ярким солнцем на уставленной кактусами стене рядом с единственным лимонным деревом. Ниже над ступенями и вдоль двух уровней патио тянулась в живописном беспорядке череда пустых горшков с различными сомнительными ростками, а на фоне безоблачно-чистого синего неба вырисовывался замысловато закрученный ствол дерева.

Линни счастливо потянулась и обернулась полюбоваться на местность, простиравшуюся до увенчанных золотистыми вершинами гор вдалеке. И хотя теперь она любовалась этим пейзажем каждое утро, он неизменно вызывал у нее бурный, льющийся через край восторг. Она слышала, как Хелен напевала что-то на длинной, вытянутой вдоль всего патио кухне с каменным полом, и догадалась, что сестра чувствует то же самое. Будучи на пятнадцать лет старше Линни, она знала, что приняли они очень смелое решение, но решение принято, и теперь жизнь обеих невозможно представить без того, что произошло.

Полковник томился в своих оглоблях, и, когда девушка крепко ухватилась за поводья, намереваясь вывести его на дорогу, им навстречу вышла Хелен.

— Поменьше хлеба на сегодня, Линни, — напутствовала она сестру. — И скажи Мигелю, что вина у нас хватит на целый год, если только сюда не нагрянут туристы, которые помогут нам прикончить его.

Линни уловила легкий блеск в спокойных серых глазах сестры и, улыбнувшись в ответ, мечтательно спросила:

— А когда, как ты думаешь, они нагрянут? Сейчас февраль. Весна на Майорке.

— Куда спешить. — Хелен окинула неторопливым взглядом живописный беспорядок патио. — Нам еще многое предстоит сделать, и, не забывай, мы не собираемся содержать шикарное местечко. С нас и полдюжины туристов будет довольно.

Линни молча кивнула, соглашаясь, и любовно глянула на обшарпанные, персикового цвета стены с кривобокими красными ставнями под низкой черепичной крышей.

Попрощавшись с Хелен, которая уже нашла себе новую заботу во дворе, она повела ослика через широкие белые ворота к дороге.

С того места, где девушка взобралась на сиденье, ей была видна полоска пляжа, белая и гладкая сквозь ряд сосновых деревьев, отгораживавших дорогу. Море у берега было совсем прозрачным, солнечные блики на поверхности ослепительно сверкали.

Рывок поводьев, и они двинулись с места. Полковник лениво цокал копытами. Невозможно было себе представить нечто более невоенное, чем его лениво покачивающаяся поступь. Когда они впервые увидели ослика, он с важным видом жевал полоску влажной газеты, концы которой свисали на манер усов по краям морды. С тех пор эта кличка и пристала к нему.

Линни не смогла сдержать улыбки. Ленивый, лохматый ослик и маленькая, свежевыкрашенная повозка никак не походили на ту быструю, комфортную машину, на которой она носилась в Англии. Но кому какое дело? Тут настоящая жизнь! Это было все равно что первыми обживать лишенный суеты новорожденный мир.

Прислушавшись к мягкому шуршанию шин по пустынной бетонированной дороге, она глубоко втянула в себя запах цветущего миндаля, доносившийся с полей. Неужели все началось только прошлым летом?

Линни мысленно вернулась к тому первому отпуску, проведенному ею и Хелен на Майорке.

Снятая у самой кромки гор вилла, тишина безлюдного пляжа и теплые ночи под высокими звездами. Возвращение в Англию стало жестоким, горестным пробуждением от чудесного сна. Шум гудящих машин их старого и чопорного, беспорядочно застроенного города с растущими как грибы новыми магазинами, офисами и бетонными кварталами. И самое неприятное — холодный, задиристый ветер и дождь, который всегда удавался английскому августу. О, где же пустынная жара их прекрасного острова!

Линни не могла бы сказать, кто первым высказал вслух идею о том, чтобы полностью изменить их жизнь, но в тот же вечер после ужина они проговорили до глубокой ночи. В Англии ничто не держало их. На Майорке они вполне могли обойтись и без работы. Но купить небольшое дело, просто для того, чтобы занять себя, — это была хорошая идея.

К концу недели на участке перед их домом появилась табличка «Продается», а в ноябре сестры заказали два билета в одну сторону на самолет до Майорки.

Вступив в теплый воздух и суматоху Пальмы, девушки почувствовали себя так, словно вернулись домой. Они остановились в городе в маленьком пансионе и каждый день посещали очередное агентство по продаже недвижимости.

Поначалу они были разочарованы. Все, что им предлагалось, было либо слишком большим для того, чтобы они могли справиться собственными усилиями, либо располагалось в центре туристической зоны, где им досаждали бы посетители и шум.

Но потом им случайно подвернулась фотография кафе «Мимоза».

Расположенная в дикой части острова, где над тихим заливом возвышались лишь покрытые соснами горы, бирюзовая бухта, по всей видимости, упала с небес. Там был пляж, деревья и дорога, а по соседству с полем, за которым начиналась длинная, расширявшаяся к горам вдалеке долина, стояло кафе «Мимоза». Просторная жилая часть дома была обставлена старинной испанской мебелью, и, хотя ни Линни, ни Хелен не имели опыта по части ресторанного дела, что могло бы быть проще, чем подать простые испанские блюда или стакан вина небольшой группе туристов, забредших в эти места. Таким образом, кафе «Мимоза» обрело двух новых, восторженных владелиц.

В течение следующих нескольких недель девушкам казалось, что они просто лопнут от нетерпения, но при совершении покупки необходимо было соблюсти все формальности, согласно испанским законам, так что им не оставалось ничего другого, кроме как любоваться достопримечательностями Пальмы.

Высокие, богатые кварталы здесь поднимались повсюду, слишком живо напоминая то, что они оставили у себя дома в Англии. Но к счастью, это был лишь взрыв туристического бума. И он присутствовал лишь в специально отведенных для этого местах вдоль побережья, где новые здания разрастались с невероятной быстротой. Дальняя часть острова оставалась точно такой же, как и сотни лет назад, и, возможно, еще долго останется такой же.

С такими мыслями можно было спокойно улыбаться при виде каркасов недостроенных зданий и груды бетона в красивейших частях города.

И вот наступил день, когда представитель агентства предоставил им подписанные документы на новый дом, галантно поцеловав ручки. Сгорая от нетерпения, девушки взяли такси и, прибыв на место, принялись весело кружить по всему дому, раскрывать ставни, распахивать настежь окна и с восхищением нюхать каждый цветок во дворе, словно они только что высадились на другую планету.

Оглядываясь на все это, Линни не могла не улыбнуться, вспоминая, как восторженно восклицали они, бегая по пляжу, а потом разглядывали из окон верхнего этажа долину, убегавшую вдаль меж изогнутых холмов.

Как чудесно было ощущать себя единственными обитателями этого райского уголка!

Когда повозка подкатила к повороту, Линни дернула вожжи, не давая Полковнику дремать, и обернулась, дабы с удовлетворением полюбоваться на предмет своих мыслей. Ей была видна рыжевато-оранжевая черепичная крыша, низко нависавшая над патио. Деревья мимозы, дававшие название кафе, развесили вокруг входа свои цветущие кисти, словно занавеси, и с этого расстояния в пятнах света и тени на передней террасе мерцали столики.

Линни почувствовала, как ее распирает гордость собственницы. Она была счастлива за себя и за Хелен, которая заслуживала этого счастья еще больше, чем она. Ее взгляд смягчился, когда она представила себе сестру, радостно хлопочущую в комнатах кафе «Мимоза», затем вожжи в руках неожиданно ослабли, и повозка со скрипом резко остановилась.

Автомобиль с правым рулем со скрежетом прокатил вдоль стены, изгибавшейся вместе с дорогой, и когда Линни снова опустилась на сиденье, то обнаружила, что ее повозка загородила путь блестящему хромированному носу длинного автомобиля, явно намеревавшегося сделать крутой поворот.

Резкого скипа тормозов несущейся на всей скорости машины, который мог бы прервать ее мысли, не последовало, поэтому ее лицо хранило прежнее мечтательное выражение; но пару секунд спустя Линни словно облили холодной водой, когда ее рассеянный, задумчивый взгляд наткнулся на пару ледяных голубых глаз, раздраженный голос нетерпеливо потребовал:

— Уберите эту чертову штуковину с дороги!

Линни почувствовала, как ее улыбка исчезла, губы натянулись и в зеленых глазах, которые только что светились мечтательностью, вспыхнуло раздражение. Выпрямившись на сиденье, она с сарказмом бросила:

— С удовольствием! Только сначала вы подвиньте назад вашу колымагу, — и добавила, глядя на крепко стиснутые челюсти незнакомца: — И чем дальше, тем лучше!

Каменные челюсти и не подумали разжиматься, хромированный нос машины остался на месте, и Линни упрямо тряхнула рыжеватой гривой волос. Ни та ни другая сторона не желала уступать. Ситуация зашла в тупик.

Она понимала, что проще всего ей было бы уступить, чем позволить машине рискнуть зацепить противоположную стену узкого въезда, но что-то в широкоплечем незнакомце, восседавшем на роскошном сиденье, не дало ей двинуться с места даже на дюйм.

Тут она впервые заметила импозантного вида мужчину постарше, сидевшего рядом с широкоплечим. Он насмешливо наблюдал за происходящим.

Сидя на высоком сиденье, Линни ощущала себя так, словно была выставлена напоказ в своей белой блузке с открытым воротом и потертых джинсах. Она, поспешно дернув поводья, сердито бросила:

— Если не возражаете, мне надо ехать.

Мужчина ловко повернул руль, и сверкающая хромом красавица подала назад, не коснувшись противоположной стены.

К своему полному удовлетворению, Линни увидела, что ей хватит места, чтобы спокойно проехать, и, оторвав Полковника от мирного поедания травы, направила его вперед. Проезжая мимо, она успела заметить, как крепко сжаты руки неуступчивого типа, напряженно лежавшие на руле, но если она решила, что проедет без проблем, то ошибалась. Когда девушка поравнялась с машиной, то последовал комментарий человека, не привыкшего лезть за словом в карман:

— В другой раз не впадайте в мечтательность прямо посреди дороги. Не все же тут деревенские.

— И слава богу! — в свою очередь уколола его Линни. Ужасный тип! Может, она и виновата, что не видела, куда едет, но она ни за что на свете не согласилась бы в этом признаться.

Обернувшись через плечо, она сердитым взглядом проводила машину, которая, выровнявшись, продолжила свой путь, после чего беззаботно тряхнула вожжами, возобновляя иноходь Полковника. Мог бы и посигналить, сказала она сама себе, пытаясь оправдать собственную строптивость. Откуда ей было знать, что такой шикарной машине вздумается проехать по узкой дороге, ведущей в обыкновенную рыбацкую деревушку?

Она выехала на главное шоссе и снова погрузилась в мысли о живописном кафе «Мимоза», но, как ни старалась, не могла вернуть себе прежнего безмятежного настроения. Проезжая мимо волнистых полей с зеленым клевером и купами рожковых деревьев, она не могла прогнать из памяти обветренное, загорелое лицо с саркастически сжатым ртом.

Честно слово, это просто смешно. Она тряхнула плечами, словно пыталась сбросить с себя этот досадный инцидент. Почему она должна продолжать думать об этом типе, которому вздумалось проехать на широкой машине по узкой дороге? Да еще о таком отвратительном.

Опьяненная утренним воздухом и пейзажем вокруг, она устремила взгляд на серую, каменную деревушку, словно стекавшую со склона горы вдалеке, и продолжила свой путь.

Эскуэль представлял собой лабиринт узеньких, вымощенных булыжником улочек с высокими домами, со ставнями и чугунными балконами, на которых красовались ряды зеленых растений и клетки с поющими птицами. В тень улиц выходили женщины с пластиковыми ведрами, склонявшиеся над кранами с водой в каменных фонтанчиках в конце каждой улочки, а старики со сморщенными словно печеное яблоко лицами сидели праздно на шатких стульчиках или за столиками на тротуарах напротив кафе.

После месяца закупок провизии Линни привыкла к необычному приветствию в крошечных лавках и теперь была на дружеской ноге с их белозубыми владельцами.

Это было ласковое «Buenos dias, senorita»[1]* в panaderia[2]**, где были выставлены хрустящие булочки разных видов, и бодрое «О1а!»[3]*** в verdulera[4]****, где продавалась цветная капуста размером с большую тыкву и помидоры самых немыслимых видов.

Девушка зашла повидаться с Мигелем, с которым взялась объясняться на ломаном испанском. Они долго стояли у ряда его огромных, опоясанных медными обручами винных бочек с каменными канавками под ними. Затем, покончив с утренними делами, она ласково уговорила Полковника ехать домой. Миновав мощенные булыжником улочки и площадь с деревьями, они выбрались на дорогу, ведущую к гладкому шоссе.

Через широкую полосу поблескивающей на солнце бетонированной площадки вдалеке шла прямая трасса из Пальмы в центральные города на севере острова, машин почти не было. Единственное беспокойство ей мог бы доставить обшарпанный автобус, курсирующий между деревнями, который вряд ли двигался быстрее тридцати миль в час.

Повозка шуршала шинами под безоблачно-голубым небом, и сердце девушки, успокоенное неторопливой прогулкой по деревне и дружелюбием ее обитателей, вновь наполнилось покоем и счастьем. Тепло февральского солнца было под стать теплу июньских дней в Англии, а вдоль дороги покачивались на ветру желтые, похожие на колокольчики, цветы. Далеко над линией горизонта над морем плыли пушистые облака, и горы сквозь синюю дымку казались темно-фиолетовыми.

Какой чудесный день! И какое чудесное утро для начала трудового дня! Восхищенно вздохнув, Линни нетерпеливо дернула поводья, подгоняя лениво плетущегося серого ослика, все ее мысли занимали идеи по усовершенствованию кафе «Мимоза».

Прошлым летом она видела виноград, увивавший лоджии деревенских домов. Представьте себе, как будет здорово сидеть в прохладной тени шелестящих зеленых листьев на их собственной террасе; бледно-зеленые ветви, свисающие прямо над столиками! И цветные шторы из деревянных бус, настоящие испанские. Их можно будет повесить при входе для сохранности прохлады и придания таинственности кафе. Она видела продававшиеся отдельно бусины. Как увлекательно будет выбирать цвет и нанизывать их самой, веревочка за веревочкой, пока не получится целая штора. У нее было множество задумок, которые можно было бы осуществить, и теперь, когда все комнаты были начисто вымыты и выскоблены, можно было начинать думать о том, чтобы привнести в них нечто свое. Линни не могла дождаться, когда она вернется домой и примется за дело. Девушка понукала Полковника, не давая ему сбиваться с пути. Они миновали высокие копья кактусов, растущих вдоль дороги, и ее любимое старое оливковое дерево с шишкастым, причудливо искривленным и хитро закрученным стволом и наконец добрались до широко распахнутых ворот кафе.

Въехав в патио, она распрягла своего усталого друга и отвела его на поле завтракать, затем сняла пакеты с провизией с повозки и весело позвала:

— Хелен! Я вернулась!

Она осмотрелась по сторонам, надеясь найти сестру, как всегда поджидающую ее у дверей кухни, но Хелен нигде не было видно. Линни недоуменно пожала плечами и, схватив в охапку несколько пакетов, вошла в дом. Она глянула на глиняный кувшин с цветами, стоявший на выскобленном добела столе, и снова позвала:

— Хелен! Я на кухне. Где ты?

Тишина. Наверняка она где-то во дворе, потому что в любой из комнат и на первом этаже она бы ее услышала.

Разобрав пакеты, она прошла через дверь туда, где блики солнечного света падали на грубоватые деревянные столы и стулья. Центральная дверь стояла открытой на террасу со столиками, и арочный вход выводил на дорогу, а другая открытая дверь вела в патио, окружавшее кафе со всех сторон. Линни вышла в патио. Поскольку она не видела Хелен со стороны кухни и перед домом, когда проезжала мимо, то сестра должна была быть где-то здесь. Удивляясь, куда же она подевалась, Линни поспешила в патио, с трудом сдерживая смех. Патио с этой стороны было усажено деревьями и кустарниками, слегка сбрызнутыми зеленью листьев или густо задрапированными ими в зависимости от сезона. Может, Хелен обнаружила тут нечто и вправду экзотическое, вроде банановой пальмы или чего-то еще.

Она глянула в оба конца и, к своему удивлению, увидела фигуру в фартуке, уронившую голову на перевернутый кверху дном большой глиняный кувшин рядом со столиками.

Вот те на! С этого места она должна была слышать, как повозка с осликом вернулась из деревни.

— Драгоценная сестрица! — начала Линни, делая шаг к ней. — Я едва не сорвала себе голос, пытаясь тебя дозваться. Если бы я знала, что ты сидишь здесь повесив нос, я бы и не подумала таскать на себе все эти пакеты. — Она замолчала, заметив, что серо-зеленые глаза сестры уставились перед собой невидящим взглядом. — Что случилось? Только не говори мне, что ты забыла включить в список покупок какую-нибудь мелочь вроде спичек.

Светлые ресницы не мигнули, ни единый мускул не дрогнул на застывшем лице. Сердце Линни сжалось от дурного предчувствия, и она снова заботливо спросила:

— Что случилось? Ведь что-то же случилось.

Хелен, наконец, шевельнулась, как если бы попыталась стряхнуть с себя невидимую тяжесть. Казалось, она никак не могла обрести голос. Когда она его все же обрела, он прозвучал хрипло:

— Как далеко мы находимся от Пальмы?

— Больше сорока миль. — Линни пожала плечами.

— А насколько близко мы от оживленных туристических мест и развитого центра острова?

— Мы от них далеко! — Линни недоуменно усмехнулась. Им обеим хорошо было известно, что это был совершенно нетронутый участок побережья. — Здесь нет никого, кроме проезжающих мимо случайных туристов, — добавила она, продолжая улыбаться. — В этом-то и была вся идея!

— Да. Но как бы не так!

Воздух, казалось, стал горячим. Теряясь в догадках причин испорченного настроения сестры, Линни стояла перед ней молча. Хелен продолжала, не мигая, смотреть в пространство, затем, вскочив со своего места и став лицом к бухте, спросила с наигранным оживлением:

— Как бы тебе понравился роскошный большой отель вот на этом месте? — Она указала через дорогу. — Этажей эдак в двадцать… во всю длину пляжа, разумеется, с теннисными кортами, бассейнами, ночными клубами…

Линни поморщилась, глядя на нее.

— Послушай, мне не нравятся твои шуточки, — сухо заметила она.

— Они не мои, детка. — И снова повисло молчание, затем Хелен повернулась и закончила, как если бы булавку приколола: — А тех, кто вынашивает этот план!

— Вынашивает этот план? — Линни потребовалось пару секунд, чтобы понять, о чем она говорит. — Ты же не хочешь сказать, — одним рывком она очутилась рядом с сестрой, — что кто-то на самом деле думает об этом?

— И не только думает, — кивнула Хелен. — Мне только что обрисовали картину, как все здесь будет выглядеть примерно через год.

— Кто? — Взгляд Линни стал таким же отстраненным, как до это у ее сестры.

— Люди, которые в данный момент приехали сюда осматривать берег, — неохотно ответила она. — Они специализируются в строительстве и содержании гигантских отелей.

Линни уставилась на сестру, чувствуя, как ее охватило безнадежное отчаяние, затем резко развернулась и сердито принялась расхаживать по террасе.

— Это неправда! Я в это не верю. Что они сказали? Как они выглядели?

— Как обыкновенные бизнесмены, — вздохнула сестра. — Они прикатили сюда на большой машине и припарковали ее у стены патио. Обошли тут все вокруг. Один, с виду англичанин, зашел в кафе, потому что увидел открытую дверь и…

— Подожди! — прервала ее Линни. Ее мозг принялся лихорадочно работать. — Большая машина, ты сказала? Вроде как… бледно-золотистая? И мужчина? — холодно продолжила она, когда Хелен кивнула. — У него одно из тех лиц, какое бывает у англичан за границей? И смотрел он так, как если бы пронизывал тебя насквозь? — Не дождавшись утвердительного ответа, Линни причмокнула. — М-да!

Когда она принялась расхаживать между столиками, Хелен опустилась на стул и с удивлением спросила:

— Ты их видела?

— Мельком. — Линни сердито тряхнула рыжеватой гривой волос. — Только мельком. — Она села на стол, забарабанила по нему пальцами, потом снова вскочила. — Но я подумываю о возобновлении знакомства.

Она прошла под увитой листвой аркой на дорогу, и Хелен, глядя ей вслед, спросила:

— Ты куда?

— Я хочу узнать, — гневно выдохнула Линни, — почему из всех бухт и пляжей на острове они должны были начать уродовать именно эту?

— Это бесполезно, — прозвучало ей вслед. — Я им уже объяснила, что их отель нам здесь не нужен.

Линни обернулась и мгновенно смягчилась при виде доброго, спокойного лица сестры.

— Извини, дорогая, но твои возражения не остановят даже перышко на ветру. — Она снова повернулась к дороге и решительно зашагала в сторону пляжа.

До моря было минут пять хорошим шагом по участку земли, покрытому соснами и твердыми, поросшими травой буграми, но она преодолела это расстояние быстрее чем за половину этого времени. Подгоняемая негодованием, она с жаром повторяла про себя все, что намеревалась сказать насчет бессердечия и бесчеловечности строительства отелей финансовыми магнатами, которые привыкли думать только о себе, пока ее ноги не ступили на мягкий песок. И затем ее настроение мгновенно переменилось.

Оказавшись перед мужчиной в дорогом, плотно облегающем широкие плечи светлом костюме, с темной шевелюрой вьющихся волос над загорелой шеей, она испытала желание обдать его высокомерием и невозмутимостью.

Спрятав свой гнев за бесстрастным взглядом, девушка тряхнула шевелюрой, таким образом приводя в порядок растрепавшиеся волосы. Пока она пыталась отдышаться, мужчина обернулся. Взгляд голубых глаз сначала лениво скользнул по ней, потом задержался со скрытой насмешкой на всей ее фигурке.

— О, неужели это сама леди Макбет! Где же ваш боевой конь!

Она слышала этот энергичный, пренебрежительный тон всего лишь раз, но узнала бы его где угодно. И высокомерие широкоплечего ей было уже не в новинку.

Мужчина резко приказал ей:

— С моего пути, детка.

Детка! Вы только посмотрите на него! Все мысли о том, чтобы изображать из себя снежную королеву, мгновенно улетучились, и она метнулась к нему, гневно сверкнув зелеными глазами.

— С вашего? С каких это пор бухта стала вашей собственностью?

— С этого самого момента, — последовал короткий ответ, в то время как инструмент был установлен на ближайшем выходе каменистой породы.

— Как интересно, — съязвила Линни. — Мы всегда считали, что это наша законная собственность.

Он обернулся и снова посмотрел на нее, холодные голубые глаза цинично оценивали ее золотисто-рыжие волосы до плеч, выступавшие под белой блузкой округлости и ноги в потертых джинсах.

— Так, значит, вы совладелица кафе «Мимоза»? — лениво обронил он, затем вернулся к своему занятию. — Очень жаль, что вы не подождали несколько недель, прежде чем решились приобрести его в собственность.

Линни почувствовала, что сейчас взорвется от гнева, он с таким безразличием подвел итог предмету, который был для нее вопросом жизни и смерти.

— С какой стати мы должны были ждать? — возмущенно спросила она. — Нам понравилось это кафе, и мы его купили. — И с тонкой улыбкой добавила: — Вот такие мы странные.

Он отмел в сторону ее саму и ее гневные объяснения презрительным взглядом и, сложив измерительный инструмент, с подчеркнутой медлительностью сказал:

— Нечто подобное я и ожидал услышать от девушки, которая не способна уступить дорогу, когда она не права.

Линни едва не задохнулась от возмущения.

— О, разумеется, вам непременно нужно было вспомнить еще и об этом! — Она вздрогнула, потом вдохновенно добавила: — А что касается вопроса о том, кто не прав, может, вы построите свой чертов отель где-нибудь в другом месте?

— Это невозможно. — Он оценивающим взглядом профессионала окинул полоску земли, отделявшую пляж от дороги. — Он будет стоять здесь.

— А как же мы? — Линни глянула на твердые челюсти. — Кафе «Мимоза» будет полностью поглощено тенью вашего гигантского монстра. А мы приехали сюда именно ради солнца.

— Я уже все сказал. — Он помахал рукой своему ассистенту. — Скверно, что вы поторопились с покупкой.

И это все. Должно быть, он воспринимал Линни чем-то вроде сосны, поскольку преспокойно закурил сигарету и погрузился в изучение карстового образования.

— Ну что ж, спасибо за участие, — вспыхнула она, поворачиваясь, чтобы уйти, затем обернулась и посмотрела на него ядовитым взглядом. — Если нам доведется еще раз встретиться на дороге, не ждите, что я вам ее уступлю!

Она бросилась обратно сквозь деревья и заросли кустов, несколько раз теряя дорогу, так что, когда она выбралась на шоссе, двое мужчин появились почти сразу за ней.

Она повернулась и метнулась к кафе «Мимоза», с растрепанными волосами, шлепая босоножками по асфальту и игнорируя размашистые уверенные шаги за собой.

Когда она добралась до арочного входа в кафе, Хелен занималась тем, что вытирала яркие клеенчатые скатерти. Не обращая внимания на фигуры сзади, Линни выпалила:

— Он и в самом деле собирается построить свой чудовищный отель прямо перед нами!

Она вошла и встала рядом с Хелен, когда двое мужчин приблизились к ним. Они разговаривали между собой, оглядывались по сторонам, поглощенные собственными мыслями, пока не подошли к арке, и тип с бесчувственным взглядом не вошел внутрь. Линни обратила внимание на то, что его внушительная фигура почти заслонила собой проход. Оттолкнув в сторону торчавшую над ним виноградную лозу, мужчина начал деловым тоном:

— Пожалуй, будет неплохо нам всем познакомиться, поскольку, как оказалось, мы будем соседями. Меня зовут Стив Риленд. А это мой партнер, дон Рамон Эррерас.

— Buenos dias, senora. — Мужчина лет сорока-сорока пяти со светившимися юмором карими глазами вежливо поздоровался с Хелен и затем, заметив, что у нее на пальце правой руки нет кольца, с легким поклоном поправился: — Seniorita.

Он слегка подмигнул Линни, но та оставила это без внимания, так же как и насмешливый взгляд его напарника.

— Я Хелен Мэйфилд. А это моя сестра Линни.

Англичанин коротко пожал руку Хелен, а испанец галантно ее поцеловал. Увидев, что Линни не собирается следовать ее примеру, Хелен посмотрела на расстроенную сестру и, улыбнувшись, пояснила:

— Видимо, сегодня вы не самые популярные мужчины на острове.

Стив Риленд пожал плечами и направился к выходу.

— Нам всем нужно заниматься своим делом, — сказал он. Потом обернулся и добавил: — В ближайшие несколько дней мы будем здесь все осматривать, так что нам придется парковать возле вас машину, вы не возражаете?

— Да, пожалуйста, — вежливо ответила Хелен. Широкоплечий удалился через арку, испанец, учтиво поклонившись, последовал за ним.

Под их ногами заскрипел гравий, когда они прошли мимо окружавшей кафе стены. Хлопнув дверцами, светлая машина двинулась вверх по дороге с громким, свистящим звуком, какой способны издавать лишь дорогие машины.

Когда длинный корпус исчез за поворотом, Линни резко повернулась к сестре и спросила:

— С какой стати ты решила расстилаться перед этими. Они — самые отвратительные типы в мире!

Хелен подняла плечи и, невозмутимо улыбнувшись, резонно заметила:

— Они еще не сделали нам ничего плохого.

Линни задумалась над ее словами, но не пожелала согласиться. Это правда: Стив Риленд не сделал ей ничего плохого, кроме того, что повел себя бесцеремонно, но почему-то она ощущала себя так, словно пробивалась сквозь бурю.