"Чудо двух континентов" - читать интересную книгу автора (Леннокс Марион)ГЛАВА ДЕСЯТАЯСледующие пять дней прошли в невероятном напряжении. — Вы что, ребята, больше не любите друг друга? — спрашивал Гарри. — Нет, мы любим друг друга, — отвечал ему Маркус. Он готовил мясную запеканку с грибами в красном вине. Гарри будет ужинать вместе с ним, а потом отнесет порцию домой для Петы, чтобы она поужинала после возвращения с фермы. Она отказалась есть вместе с ним, целиком погрузившись в работу. Сердцу было больно, но умом Маркус понимал, что Пета права. Он предложил ей стать его настоящей женой, она отказалась. Ничего другого он и не ожидал, потому что любить женщину невозможно. Любить кого-то вообще невозможно. Но Маркус очень привязался к Гарри и даже будет скучать не только по Пете. — Я ей не нравлюсь, — сказал он Гарри, шинкуя лук и плача над ним. — Конечно, ты ей нравишься! И, может быть, даже больше, чем нравлюсь, подумал Маркус. Эта мысль пугала его. — Я и Пета — мы очень разные, — объяснил он Гарри, — моя жизнь — в Нью-Йорке, а жизнь Петы — здесь. И если мы полюбим... — Это было бы здорово! ... — Что было бы здорово? — Ты мог бы жить здесь постоянно и оставить себе этот отличный «морган». Ты бы мог даже возить меня в школу на нем. Все эти планы надо пресечь как можно скорее! — Моя жизнь — в Нью-Йорке. — Но почему? Ты же работаешь и здесь — у тебя телефон и компьютер. Тебе не надо доить коров, чтобы заработать на жизнь. — Нет, дело не в этом. — А в чем? — Ты даже не представляешь себе, что у меня за жизнь. — Могу поспорить, что жизнь здесь гораздо лучше, — с уверенностью заявил Гарри. — В Нью-Йорке у меня есть «порше», — сказал ему Маркус, пытаясь объяснить Гарри свое решение в понятных для мальчика выражениях. Но понимал ли он их сам? — Но здесь у тебя уже есть «морган», а у нас есть классный трактор. Или ты хочешь, — Гарри вопросительно склонил голову на плечо, — чтобы Пета вернулась с тобой в Нью-Йорк и там ездила на твоем «порше»? — Пета останется здесь, — Маркус начал резать мясо, — а я вернусь в Нью-Йорк. Я очень привязан к своему «порше», а она — к своему трактору. — Пета тоже сказала, что не хочет влюбляться в тебя, — внезапно рассердился Гарри, — мне кажется, что вы оба чокнутые. Пета пробыла на ферме гораздо дольше, чем было нужно. Скоро ей придется возвращаться домой. В духовке она найдет тарелку с чем-нибудь вкусным, приготовленным Маркусом. И будет есть в одиночестве. Ее брат считает ее дурой. Он прав — она просто дура! То, что случилось, ужасно. Она влюбилась в Маркуса. А почему бы и нет? — спрашивала она себя с горечью. Он спас ее мир, одел словно принцессу, поднял ее с колен, а теперь предлагал ей... свой мир. Он предлагал ей весь мир, но не свое сердце. Как же с этим справилась Золушка? — задала себе вопрос Пета. Была благодарна, осознавая, что вся ее жизнь принадлежит одному человеку? А ведь ночью она могла спать в его объятиях... — Все это так глупо, — сказала она Теду, когда пес потерся седой головой о ее руку, проявляя заботу, — он мечтатель, все играет в сказки, но один из нас двоих должен быть разумным. Погладив собаку, Пета поднялась и пошла за шлангом. Она сейчас не спеша вымоет коровник. Потом вернется домой, поужинает и отправится спать — в одиночестве. Время уже клонилось к вечеру, когда она увидела машину, съехавшую с шоссе. Наверно, ей лучше вернуться в дом и перехватить этих посетителей, пока они не помешали Маркусу. Она вытерла лицо тыльной стороной ладони. Кто же к ним приехал? Маркус смотрел на экран компьютера невидящими глазами. Его обычно острый, как лезвие, ум, казалось, отупел. Вместо того чтобы сконцентрироваться на работе, Маркус смотрел в окно. Иногда он видел Пету, в ее рабочей одежде и резиновых сапогах, с волосами, собранными в пучок. Ее лицо было запачкано. Ее лицо всегда будет измазано грязью, пока она будет выполнять какую-нибудь тяжелую работу, например носить тяжелые ведра, или управляться с трактором, или... Делать все то, от чего он хотел избавить ее. Она не должна этим заниматься! — Вы здесь, мистер Маркус? — Совещание в Нью-Йорке было в полном разгаре, он должен сконцентрироваться. Но Пета... — Да, я здесь, — ему стоило больших усилий снова взглянуть на экран компьютера. А потом он услышал звук машины, свернувшей с шоссе. Здорово! Надо как можно скорее покончить с этим совещанием, ведь Пета слишком далеко, чтобы успеть встретить гостей. — Нам надо прервать совещание, джентльмены, — сказал он экрану, не заботясь о том, что проблемы, которые они обсуждали, так и остались нерешенными. У него здесь много проблем, которые совершенно не связаны с Нью-Йорком. Маркус вышел во двор, машина остановилась перед домом Петы. Маркус с удивлением увидел Даррелла, выходившего из нее и махавшего ему рукой. Потом появилась Руби. — Из Нью-Йорка это было слишком сложно сделать. Они все сидели на краю веранды. Пета принесла лимонад, подав его как заправская хозяйка. Она сняла свои сапоги и теперь сидела, болтая ногами. На одном из носков была дырка, из которой выглядывал палец. Маркус пытался сконцентрироваться на двух вещах — на том, что говорит Руби, и на пальце Петы. Если кто-нибудь раньше сказал бы ему, что женский палец может выглядеть эротичным, он бы посчитал этого человека сумасшедшим. Сейчас этот палец сводил его с ума! — Так что было сложно сделать из Нью-Йорка? — наконец спросил он, и Руби просияла в ответ. Она выглядела чрезвычайно довольной собой, а Даррелл, сидевший рядом с ней, выглядел как кот, поймавший канарейку. — Это касается завещания тети Хетти, — сказала ему Руби. — Второго ее завещания. — А что там с ним? — Перед своим отъездом ты поручил мне разобраться с этим делом. У нас было мало времени для расследования перед вашей свадьбой, но мы сделали это потом. — Она повернулась к Пете. — Ты говорила Маркусу, что у твоей тети был повышенный уровень кальция в организме и что она была не в себе в последние недели жизни? — Я... да, — Пета нахмурилась. — Ты знала о том, что врач брал у нее анализ крови за две недели до ее отъезда в США? — Она постоянно сдавала кровь на анализ. — А вот теперь начинается самое интересное, — голосом триумфатора объявила Руби. — Догадайтесь, что мы обнаружили? Медицинские анализы Хетти. Тесты показывают, что уровень кальция значительно превышал норму перед ее отъездом в Штаты. Там она тоже прошла медицинское обследование, и с тем же результатом. Такой уровень кальция заставит любого судью признать, что она была недееспособна в течение как минимум шести недель до своей смерти. Мы с Дарреллом здесь уже два дня и успели многое сделать. У нас есть заключения нью-йоркских и австралийских юристов — они совпадают. Новое завещание недействительно, так что ферма — твоя, Пета. Не важно, замужем ты или нет, Чарлз не может ничего тебе предъявить. Пета смотрела на них, не совсем понимая, что происходит. — Значит, ферма — моя? — Твоя, — улыбаясь сказала Руби. Она бросила взгляд на Маркуса, ожидая увидеть радость на его лице. — Маркус велел мне сделать все возможное, чтобы опровергнуть завещание. Он уже тогда подозревал... — И теперь вам можно аннулировать ваш брак, — сказал Даррелл, улыбаясь, — хотя, конечно, если вы не желаете... — Мы не желаем, — неслышно буркнул себе под нос Маркус. — Ну, вот это мы и хотели вам сообщить. — Руби отставила стакан с лимонадом. — Вчера вечером Адам и Глория ознакомили Чарлза с доказательствами, свидетельствующими о том, что новое завещание недействительно. Пета, ферма твоя безо всяких условий. Так что вам теперь нет необходимости сохранять ваш брак. Я привезла с собой бланки документов для развода. Если вы оба подпишете их, то можете быть свободны. Маркус, тебе не надо здесь больше оставаться. — Помедлив, она добавила: — Если хочешь, можешь пожить здесь до конца отпуска. — Только вот отпуск как-то не получается, — сказал он ей. Пета покраснела. — Да, у нас не пятизвездочный отель, — пробормотала она и повернулась к Маркусу: — Значит, ты едешь домой? — Да, — ему больше нечего было ей сказать. — Мне надо поблагодарить тебя. Я очень... — Не стоит. — Нет, стоит. Я не могу... Я не знаю, как отплатить тебе. Если бы я могла что-нибудь придумать... — Мое предложение остается в силе, — сказал ей Маркус. Руби и Даррелл молча наблюдали за ними. — Какое — чтобы наш брак продолжался? Руби громко вздохнула, но Маркус даже не взглянул в ее сторону, его глаза смотрели лишь на Пету. — Да, именно это. — Брак, в котором я всегда буду на последних ролях? — Мы можем попробовать, если ты готова дать мне шанс... — Нет никаких шансов! — У чего нет никаких шансов? — требовательно спросила Руби. — Он хочет построить мне дворец, прямо здесь, вместо моей веранды, чтобы приезжать сюда на пару недель в году, а на все остальное время он хочет поместить меня в свою квартиру из черного мрамора, чтобы я согревала его постель минут на двадцать в день, когда у него найдется свободное время. — Это неправда, — резко ответил Маркус. — А что еще ты предлагаешь? — Пета, я управляю финансовой империей, сказал он, — и я еще никогда никого не просил выйти за меня замуж... — И поэтому мне надо быть бесконечно тебе благодарной? Может, Золушка поступила бы именно так, но только не я. — Так что же тебе еще нужно? — Они оба уже не обращали внимания на Даррелла и Руби, которые смотрели на них в напряженном ожидании. — Ты. — Я не знаю, о чем ты говоришь. — Тогда додумайся до этого! — фыркнула Пета. Она вздохнула, ее плечи поникли, как будто вся тяжесть мира обрушилась на них. — Простите меня, — повернулась она к Дарреллу и Руби. — Вы были так добры ко мне. Могу я попросить вас погостить у меня пару дней? Конечно, мой дом далек от совершенства... — А мне он нравится, — сказал Даррелл, мимоходом взглянув на Маркуса, — я провел месяцы на полях сражений, и Маркус тоже. Мраморные плиты мне ни к чему. — Ты поедешь прямо домой? — спросила Руби Маркуса, который пытался привести в порядок свои мысли. Он может поехать домой. Как все глупо получилось. А чего ожидала Пета — что он разделит с ней резиновые сапоги? Не для этого он так много работал всю свою жизнь. — Да, поеду домой. — А у меня уже тысячу лет не было отпуска, сказала Руби, просительно глядя на него. — Ты не будешь возражать, если я останусь? — Ради бога, пока тебе не надоест розовый цвет. В розовом цвете нет ничего плохого, — вспыхнула Пета, — если ты счастлив, то не замечаешь его. — Очень даже замечаешь. Как ты — мой черный мрамор. — Если ты думаешь, что в этом причина моего отказа, тогда у тебя вместо мозгов солома, — взвилась Пета. — Я отказываюсь потому, что ты не видишь действительно важных вещей. Я предложила тебе самое главное, свою любовь, но тебе этого не надо. Он уехал через полчаса после того, как Гарри вернулся из школы. — Я думал, что вы, ребята, будете вместе долго-долго, — сказал Гарри, стараясь изо всех сил, чтобы его подбородок не дрожал, — мне так нравилось готовить, я думал, ты будешь помогать мне с моими уроками и разными проектами. — Твои братья скоро вернутся домой. — Да, но они не останутся, и их с тобой не сравнить. А еще ты заставлял Пету улыбаться... — Только вначале. — Верно, но у тебя бы всегда это получалось, если бы ты захотел, — проницательно сказал Гарри, — ведь правда? Маркус не ответил ему. — Я должен ехать. — Ты попрощался с Петой? — Она доит коров. — Это подло с твоей стороны. — Гарри обошел вокруг машины Маркуса, пнув ногой по колесам. — Я думал, что ты друг. — Гарри... — Пока, — он поднял свой рюкзак и побежал в дом. Даррелла и Руби нигде не было видно, Пета была в коровнике. Никто не видел, как он уехал. — Ты собираешься рассказать мне, что здесь происходит? Было уже поздно. Даррелл и Гарри отправились спать. Пета и Руби остались одни. Они сидели на веранде и смотрели на луну над океаном. — Ты говоришь, он просил тебя остаться его женой? — спросила Руби. — Ты же сама слышала. — Не хочешь мне все объяснить? — Он не сказал, что любит меня. Просто... Ему нравилось играть в доброго джинна, волшебника. Он хотел построить здесь дворец, чтобы приезжать на пару недель в году. Хотел видеть нашу благодарность. А я могла бы навещать его в Нью-Йорке, да, он именно так сказал — навещать, — и сидеть в этом ужасном мавзолее, его квартире, ожидая, когда он появится там ненадолго между своими важными корпоративными делами. — Да, совсем не похоже на романтическое предложение руки и сердца, — немного неуверенно сказала Руби. Пета подозрительно посмотрела на нее. — Ты смеешься надо мной? — О нет, моя дорогая. — Руби помедлила, а потом протянула к ней руку. — Ты все правильно сделала. Он должен увидеть... — Он никогда не увидит. — Иногда чудеса случаются, — мягко сказала Руби. На мгновение воцарилось молчание, а потом она продолжала: — Например, я и Даррелл... Вся эта история с вашей свадьбой... Наверно, я позволила себе расслабиться. После свадьбы Даррелл отвез меня домой, мы разговорились. Мы говорили, говорили, и с тех пор мы вместе, — она улыбнулась. Так просто. — Ты любишь Маркуса? — спросила Руби. — Конечно, люблю. — Ты сказала ему об этом? — Угу. — И он сбежал. — Нет, он предложил мне брак — на определенных условиях. — Да, для миллиардера он действительно тупица, — сказала Руби. Снова воцарилась тишина. — Ну, — наконец проговорила Руби, — что нам нужно, девочка, так это выработать план. — План? — Маркус мастер в этом деле — в разработке корпоративных планов, стратегий. Он потратил восемь лет, чтобы научить меня этому. Так что давай приниматься за работу. — Руби... — Ты хочешь сказать, что я сую нос не в свое дело? — Нет, — ответила Пета со смехом, — нет, Руби, я буду рада любой помощи. — Говоришь как настоящая Бенсон, — заявила Руби, — мы же еще не аннулировали этот брак! — И какой у нас план? — Молчание. — И все? — Он впервые столкнулся с чем-то неизвестным ему, чего еще никогда не было в его жизни, — объяснила Руби, — так что оставим его одного, чтобы он все хорошенько обдумал. |
||
|