"Опыт любви" - читать интересную книгу автора (Кэссиди Гвендолин)8Вид из окна спальни открывался прелестный — ни дать ни взять рождественская открытка: заснеженные холмы, пушистые от инея деревья. Сонная Стефани улыбнулась, вспомнив, как скучала в городе по этим просторам… Затем, памятуя просьбу Честера, достала сверток из ящика тумбочки, надорвала красивую, красную с золотом бумагу — и ахнула. На ладони у нее лежал изящный футляр из темно-синей кожи. Стефани не сразу открыла его, чего-то страшась… Но вот ее взгляду предстали изящные часики из белого золота. Даже не видя клейма известной фирмы, можно было понять, что изысканная вещица стоит немалых денег. Нет, я не могу это принять, в смятении подумала Стефани. Неужели Честер хочет меня купить? Ах, как похоже на него… Не вынимая часы из футляра, Стефани торопливо завернула подарок в бумагу и засунула назад в ящик. Несомненно, магазин примет их назад, ведь Честер Сэквилл из числа уважаемых клиентов. Сколько же раз он уже покупал там прелестные украшения для своих подруг!.. Надев синие эластичные брюки и голубой свитер из тонкой шерсти, Стефани сошла вниз, чтобы убрать остатки вчерашнего пиршества. Когда появилась мать, она уже накрыла на стол, а на плите аппетитно скворчали ломтики бекона. — Отец отказывается вставать. Слегка… гмм… перевеселился вчера, — сказала мать. — Ах, как же я рада, что нынче не моя очередь стряпать праздничный обед! По давней семейной традиции мать Стефани и две ее сестры по очереди готовили угощение для всей семьи в первый день Рождества. Обычно за столом собиралась уйма народу, и в прошлом году Стефани смертельно устала, поэтому вполне разделяла настроение матери. — Пожалуй, мы успеем в церковь на десятичасовую службу, — заметила она, заливая яичной смесью поджаренные кусочки бекона. — Мы-то успеем, а вот отец определенно с нами не пойдет. — Магда Росс надела фартук, и дочь залюбовалась все еще необыкновенно стройной фигурой матери. — А из церкви мы отправимся прямиком к Мэгги. Отец придет прямо туда, если, конечно, к тому времени протрезвеет. Ох, не следовало ему так увлекаться виски! — Да ведь он выпил всего пару порций, — улыбнулась Стефани. — Наверное, просто вымотался, когда вчера вечером рубил дрова для камина. — Ты тоже какая-то странная нынче, — пристально посмотрела на дочь Магда. — Часом не заболеваешь? — Я прекрасно себя чувствую! — Вчера я не спросила тебя, детка, как продвигается работа над книгой. — Все замечательно, мамочка, хотя конца пока не видно. — Надеюсь, тебе нравится твое занятие. Кристэл Фицпатрик — знаменитость, и дом ее наверняка как картинка… — Мать многозначительно помолчала и вдруг спросила: — Ты ни словом не обмолвилась о ее сыне. Вы видитесь с ним? — Большую часть дня он на работе. — Стефани не отрываясь глядела на сковороду с яичницей. — Но ведь вы успели познакомиться? Что он за человек? — Ну, в общем, нормальный. — И это все? Стефани неопределенно хмыкнула, желая, чтобы этот допрос с пристрастием как можно скорее прекратился. — А что еще ты хочешь услышать? — Просто я подумала… И тут зазвонил телефон. Магда покинула кухню, а Стефани с облегчением вздохнула. — Алло? — послышалось из гостиной. — Благодарю вас. И вам того же… — Небольшая пауза — и вдруг: — Стефани? Да, она тут. Сейчас позову. Стефани вздрогнула при виде ошеломленного лица матери. — Это Честер Сэквилл. Сердце ее на мгновение остановилось. Сняв с огня сковороду, Стефани на ватных ногах направилась к телефону. — Алло? — не своим голосом произнесла она. — Просто хотел пожелать тебе счастливого Рождества, — сказала Честер. — Ты это уже сделал. На том конце провода послышался бархатный смешок. — А мне захотелось сделать это еще раз… Как тебе подарок? — Изумительный, — холодно ответила Стефани. — Разумеется, я не могу его принять, но все равно очень признательна. — Что значит — не можешь принять? — Это… ну… чересчур… — Хочешь сказать, чересчур экстравагантно? — Вовсе нет. Я же сказала: часы просто великолепны… — Стефани запнулась, поймав изумленный взгляд матери. — Можем, обсудить это, когда я вернусь? — Я предпочел бы поставить все точки над i сейчас! — В голосе Честера зазвенели стальные нотки. — Ты что, решила, что это плата за определенные услуги? Стефани поморщилась: трудно было отрицать, что именно так она поначалу и подумала. — Ну, я бы так резко не выражалась… — Однако я угодил в яблочко, так? — Теперь растерялся Честер. Мгновение спустя он заговорил уже спокойнее: — Ты права: это не телефонный разговор. — И в трубке зазвучали короткие гудки. Стефани отошла от телефона. Может, зря она подняла столько шума? К тому же ей жалко было расставаться с изящной вещицей… — И что все это значит? — спросила мать. — Не успела ты объявить, что едва знакома с Сэквиллом, как он звонит сюда и требует тебя к телефону! Стефани нервно хихикнула. — Не преувеличивай… — Меня не проведешь! Мужчина, находясь в здравом уме, вряд ли станет звонить в другой город из Лондона ради того, чтобы поздравить с Рождеством мамочку секретарши своей матери. — Мы с Честером… пару раз встречались, — выдавила Стефани. — Ничего серьезного… — Однако, похоже, для него это серьезно ровно настолько, чтобы сделать тебе дорогой рождественский подарок. Или я ошибаюсь? — Я иного мнения. — Отчего же? — Для него это просто блажь, которая скоро пройдет. Именно поэтому я и не хочу ничего от него принимать. — Стефани вымученно улыбнулась. — Давай забудем об этом, ладно? Одно дело — сказать, другое — сделать. Однако два следующих дня в кругу шумного и многочисленного семейства пролетели быстро. Порой Стефани даже забывала о своих проблемах. До Нового года оставалось совсем немного, когда время вдруг словно замедлило ход. Стефани затосковала. Она навещала подружек, но те либо повыходили замуж и сюсюкали над своими младенцами, либо выясняли отношения с дружками, стремясь последовать примеру первых… В каком-то смысле Стефани завидовала и тем, и другим. В четверг, надев теплые башмаки и стеганую куртку с капюшоном, она отправилась на послеобеденную прогулку, прихватив с собой соседскую собаку. В компании веселого и общительного пса Стефани не замечала, как летело время. Вернулись они затемно. Завидев силуэт машины у ворот дома родителей, Стефани остановилась как вкопанная. Не может быть… Однако это был не сон: из автомобиля вылез Честер Сэквилл собственной персоной. В уже знакомый ей светлой куртке он шел к ней — высокий, широкоплечий, темноволосый. Собака утробно зарычала при виде незнакомца, затем заскулила, заглядывая в глаза Стефани, словно чуя неладное. — Господи, что ты тут делаешь? — обрела наконец Стефани дар речи. — А как ты думаешь? Глупо делать вид, что я просто проезжал мимо. Я сижу в машине уже полчаса — мне никто не открывает. — Папа отправился к приятелю, мама у сестры, а я гуляла со Спотом, — принялась оправдываться ошеломленной Стефани. — Мне надо отвести собаку хозяевам. Это тут, рядом… — Давай. Я подожду. Она дернула пса за ошейник, и оба потрусили к соседнему дому. Там Стефани перекинулась парой слов с хозяйкой Спота, знавшей девушку еще с пеленок, и вернулась к поджидавшему ее Честеру. Она мельком отметила, что обут он явно не по погоде. — Я знал, что будет холодно, но не подозревал, что настолько, — подтвердил он ее догадку. — Однако тут необыкновенно красиво. — Ты впервые в наших краях? — Впервые… Мы беседуем, словно двое незнакомцев, подумала Стефани, силясь попасть ключом в замочную скважину. В ее душе царило полнейшее смятение. Зачем он приехал? Что ему надо от меня? В прихожей Стефани скинула куртку, тяжелые ботинки и протянула руку за курткой Честера. — Гостиная вон там, — указала она на дверь. — Устраивайся, а я пока приготовлю тебе чаю. Или ты хочешь кофе? — Горячий чай — как раз то, что мне сейчас нужно. В гостиную он не пошел, а стоял и смотрел, как она вешает на крючки их одежду, как надевает смешные тапочки с красными помпонами… Потом как ни в чем не бывало направился за нею в кухню. Похоже, он вовсе не ощущал неловкости — в отличие от Стефани, которая вдруг мучительно застеснялась своего ненакрашенного лица, неуложенных волос, стареньких джинсов и свитера… Конечно, он видел ее еще и не такой, но обстоятельства были, мягко говоря, несколько иными. — Мы обычно ужинаем в половине седьмого, но если ты проголодался, могу приготовить сандвич. — Если это официальное приглашение на ужин, то вполне могу пару часиков потерпеть, — насмешливо прищурился Честер. — Но сначала… Когда он обнял ее, Стефани оцепенела, но длилось это лишь мгновение. И вот она уже страстно отвечала на поцелуй. — Теперь с полным правом могу сказать, что ехал сюда не напрасно! — произнес Честер, оторвавшись от ее губ. — Все еще не могу поверить, что ты здесь, — пробормотала Стефани. — Тебе нужны еще доказательства? — Да это так, к слову… — деланно рассмеялась Стефани. — Ты вовсе не похож на привидение. — Смею надеяться. — Честер пристально всмотрелся в ее бледное лицо. — Кстати, о птичках. Почему ты отвергла мой рождественский подарок? Стефани замялась, подбирая подходящие слова. — Понимаешь, будь это что-нибудь простенькое… — Хочешь сказать, подарок чересчур дорогой? — Н-ну… в общем-то, да. — Другая на твоем месте оскорбилась бы до глубины души, получив дешевенький сувенир. — Я не другая! Я — это я. — Начинаю понимать. — Честер долгим взглядом посмотрел ей прямо в глаза, отчего щеки Стефани зарделись. — Ты действительно хочешь вернуть мне часы? — В магазине их наверняка примут назад. — Почему бы и нет? — Похоже, на это ему было совершенно наплевать. Взяв в ладони ее пылающее лицо, Честер продолжал глядеть ей в глаза. — Я скучал по тебе. Сильнее, чем ожидал… — Чайник кипит… — хрипло пробормотала Стефани. — Он не отключается автоматически. — В этом он, к несчастью, не одинок… Что ж, иди заваривай чай. У Стефани дрожали колени, когда она шла к плите. Черного кобеля не отмоешь добела, твердила она себе. Скорее всего Честер не привык быть отвергнутым — вот и попытался соблазнить ее дорогой безделушкой. Его мужская гордость была уязвлена, только и всего. Стефани поклялась себе, что устоит, чего бы это ей ни стоило и что бы ни предпринял этот ловелас. Тем временем Честер сам отнес поднос с чашками в гостиную. И она невольно вспомнила его первый визит в их с Дороти квартирку. Господи, как давно это было! Хотя на самом деле прошло всего-навсего две недели… В гостиной занавески были задернуты, в камине приветливо горел огонь — обстановка самая что ни на есть интимная. Глядя на его лицо, в отблесках пламени казавшееся бронзовым, Стефани испытывала чувство сильное и мучительное, которому не было названия в ее словаре… — А Кристэл знает, что ты здесь? — спросила она, не придумав ничего лучшего. Честер отрицательно покачал головой. — Она думает, что я в Хартфорде. Собственно, туда и собирался, но проехал мимо… — А как ты меня нашел? — Подумаешь, фокус! Заехал к Дороти в канун Рождества… — Хочешь сказать, ты уже тогда решил?.. — Я намеревался только позвонить. Твоя подруга по собственному почину сообщила мне адрес. А нынче утром я выехал из дому, собираясь навестить друзей — по крайней мере, я искренне так считал. Но по дороге остановился, позвонил им и предупредил, чтобы меня не ждали. Стараясь взглянуть на вещи трезво, Стефани тряхнула головой. Честер, вне всякого сомнения, человек неимпульсивный, он тщательно продумывает каждый свой шаг. Значит, он явился, чтобы заполучить ее! А когда добьется своего, приобретет еще и право порвать с нею, когда ему вздумается. Он всегда так поступает. Только вот с Голди у него вышла осечка… — Так ты звонил сюда от Тревисов? — догадалась она. На редкость проницательный Честер на этот раз, казалось, не уловил направления ее тайных мыслей. — Именно так. Мы с мамой пробыли там три дня. — И Голди задала настоящий бал? — Разумеется, хотя Марку этого меньше всего хотелось… К тому же среди слуг началась повальная эпидемия гриппа, поэтому новогоднее празднество пришлось отменить. — Какая жалость! У нее наверняка были грандиозные планы! — Несомненно. — Честер помолчал и вдруг тихо произнес: — Иди сюда… пока не появились твои родители. — Папа придет минут через двадцать, — пробормотала Стефани, чудовищным усилием воли преодолевая желание подчиниться. — А мама может войти в любую минуту. — Я не предлагаю устраивать оргию. Просто мне нравится тебя целовать. Это для начала, с ехидцей подумала Стефани, а потом… — Но ведь ты явился сюда не только для того, чтобы поцеловать меня, верно? — Слова прозвучали неожиданно резко. Серые глаза загорелись в ответ странным огнем, но голос остался ровным: — Да, верно. Я намерен прояснить наши отношения. — Для чего? — Ради нашего общего будущего, — спокойно ответил Честер, — которое, надеюсь, будет долгим. Очень долгим, Стефани. Господи, да он ни перед чем не остановится, чтобы добиться своего! Неужели он считает меня такой дурой? — промелькнуло у нее в голове. — Ах, да! Конечно! Ради чего же еще? И сейчас ты сделаешь мне официальное предложение руки и сердца! — Я уже говорил, что на свете всякое бывает, — улыбнулся Честер. — Бывает, и медведь летает! — Стефани напряглась как струна, глаза ее засверкали, словно два изумруда. — Ну же, рискни! Однако Честер молча смотрел на нее. И от взгляда этих серых глаз Стефани захотелось разрыдаться. Вдруг он решительно поднялся из кресла и в два шага преодолел разделявшее их расстояние. Объятие его было властным, почти грубым, а губы — горячими и безжалостными. И Стефани с ужасом поняла, что не в силах бороться… — А теперь скажи, что не хочешь меня! — хрипло прошептал он, еще крепче прижимая ее к себе. С трудом вспомнив, где находится, Стефани затрясла головой. — Отпусти меня, Честер! Пожалуйста! — Отпущу, когда сочту нужным! — Запустив пальцы в спутанные каштановые кудри, он слегка отстранил ее от себя. В нем бушевала неприкрытая злость. — Я вовсе не затем тащился сюда, чтобы получить от ворот поворот! Я приехал потому, что полагаю, нам есть что терять! Очередная ложь? — недоумевала Стефани, глядя на Честера беспомощно, словно ребенок на сложную головоломку. — Хочешь сказать, что не натешился мной? Пальцы, запутавшиеся в ее волосах, судорожно сжались, и Стефани стало больно. Но по взгляду Честера она поняла, что, если не уймется, ей будет еще больнее… — Тебе не идет цинизм! Если бы я захотел просто переспать с женщиной, то нашел бы кого-нибудь куда ближе к дому! Тут послышался звук поворачиваемого в замке ключа, и ответные слова застряли у Стефани в горле. В следующее мгновение Честер почти оттолкнул ее. — После договорим! — бросил он тоном, не допускающим возражений. Магда Росс, безусловно, заметила автомобиль у ворот и была готова к встрече гостя. Не скрывая любопытства, она смотрела на красивого незнакомца. — Мама, это Честер Сэквилл, — спохватилась Стефани. — А мы уже познакомились, правда, по телефону, — непринужденно улыбнулся Честер. — Рад видеть вас, миссис Росс. Смущенная женщина пожала протянутую руку. — Приятный сюрприз, мистер Сэквилл… — Зовите меня просто Честер, — попросил он. — Глядя на вас, понимаю, в кого удалась дочка. — Стефани больше похожа на одну из моих сестер, — расцвела польщенная Магда, затем повернулась к дочери: — Ты успела приготовить что-нибудь на ужин? — Фирменное рагу Россов в духовке, а утром я испекла ежевичный пирог, его остается только разогреть. — Стефани искоса взглянула на гостя: — Но, может быть, ты привык к более изысканной кухне? — С удовольствием отужинаю, — заявил Честер, ничуть не смутившись. — К тому же фирменное рагу Россов… это звучит интригующе… — Просто тушеное мясо с картошкой. Вкусно и сытно. Особенно хорошо зимними вечерами… Пойду-ка переоденусь, пока отец не вернулся. В спальне Стефани быстро поменяла джинсы и свитер на широкую синюю юбку и кремовый джемпер. Взглянув в зеркало, раздумала краситься — на скулах алел румянец, зеленые глаза ярко блестели. Честер назвал ее циничной. Но разве не он сам дал ей право быть такой? Разве не он заморочил голову Айрин, заставив бедняжку поверить в серьезность своих намерений? И что из этого вышло? И на ней жениться он определенно не намеревается. Да и ни одна женщина, будучи в здравом уме, не согласится связать свою жизнь с таким ненадежным человеком! Отец появился в дверях, когда Стефани спускалась по лестнице. Этот крепко сложенный мужчина со слегка наметившейся лысиной и суровым лицом выглядел старше своих пятидесяти пяти лет. Дочери казалось, что отец всегда был таким, хоть мать утверждала, что в молодости он слыл тем еще проказником по части женских юбок… — Чья это машина у ворот? — прямо с порога поинтересовался отец. — Честер Сэквилл заехал меня проведать, — сказала Стефани, не видя смысла увиливать от прямого ответа. — Пойдем, я тебя с ним познакомлю. В гостиной ее мать, обычно молчаливая, оживленно болтала с гостем. Увидев вошедших, молодой человек тотчас поднялся и протянул руку хозяину дома, которую тот небрежно пожал. — Вы приехали по делу? — грубовато спросил он. — Отнюдь нет. Между Рождеством и Новым годом обычно нечего делать, — как ни в чем не бывало ответил Честер. — В нашем захолустье круглый год делать нечего. Только собакам тут раздолье! — Пойду накрывать на стол, — вскочила Стефани, не желая слушать разглагольствования папочки на его любимейшую тему. Расставляя тарелки на столе в небольшой, но уютной столовой, она через стену слышала гулкий отцовский бас и искренне сочувствовала Честеру, вынужденному терпеливо выслушивать всю эту чепуху. Правда, тот время от времени отвечал отцу, но, что именно, разобрать было невозможно. Тут в столовую вошла Магда с озабоченным выражением на лице. — Не знаешь, сколько он намерен у нас пробыть? — Я как-то об этом не задумывалась… — Во всяком случае, вряд ли благоразумно пускаться в дальний путь на ночь глядя. Я постелю ему наверху. — Если он собирается остаться, то наверняка предпочтет номер в отеле, — поспешно ответила Стефани. — Поживем — увидим. Иди-ка позови мужчин, а я достану рагу из духовки. Отец и гость появились в столовой с таким видом, будто знакомы целую вечность. Честер принюхался и объявил: — Только сейчас я понял, как проголодался! Пахнет потрясающе! — Дочка с детства великолепно готовит, — не без гордости сообщила Магда. — Вот погодите, попробуете ее печенье — пальчики оближете! Взгляды Стефани и Честера скрестились. — Ваша дочь — особа разносторонне одаренная, — сказал он. — Не знаю, что бы моя мама без нее делала!" — Писать под диктовку смогла бы любая стенографистка, — спокойно возразила Стефани. — Но далеко не любая делала бы это с таким искренним интересом. Мама сдалась бы в первую же неделю, если бы ты не убедила ее, что стоит продолжать. — Просто мне не хотелось терять такую великолепную работу. — Что ж, тебе виднее. Глядя на молодых людей, Джон Росс раскрыл было рот, но так ничего и не сказал. И тут Стефани с неудовольствием отметила, что этот домосед и бука необычайно расположен к непрошеному гостю. Надо же такому случиться! А Честер тем временем с легкостью одолел две порции рагу, потом с аппетитом прикончил два увесистых ломтя пирога, а после во всеуслышание объявил, что сто лет так вкусно не ел. Но когда отец пригласил Честера в ближайший кабачок, он на мгновение растерялся и вопросительно взглянул на Стефани. Та с мстительной улыбкой отвернулась, и Честеру ничего не оставалось, как согласиться. — Вы ведь не собираетесь нынче же и уехать? — спросила вдруг Магда. — У нас есть свободная комната. — Очень мило с вашей стороны, — склонил голову Честер. — Только теперь я понял, что такое настоящее гостеприимство! — Вот и замечательно! Если у вас с собой нет пижамы, у Джона найдется… Стефани с трудом удержалась от смеха, представив рослого Сэквилла в полосатой пижаме отца. Да спит ли этот тип вообще в пижамах?.. — Благодарю, но у меня все есть, — ответил Честер. — Вообще-то, я собирался переночевать в отеле… Мужчины отправились одеваться, а Стефани принялась собирать со стола тарелки. Если отец не изменит своим привычкам, то сыграет не одну партию в дартс, а это означало, что до закрытия кабачка они оттуда не выберутся. Честер Сэквилл вряд ли привычен к такого рода досугу, но ничего переживет. Она же тем временем соберется с мыслями, а заодно и с силами… Стефани отнесла посуду в кухню, сложила ее в раковину, включила горячую воду и застыла, занятая своими мыслями. — Надеюсь, ты не расстроена тем, что отец похитил у тебя Честера? — с удивлением глядя на дочь, спросила Магда. — Скорее удивлена, — очнулась Стефани. — Отец обычно не жалует незнакомцев. — Да, это и меня поразило… Было уже около одиннадцати, когда мужчины наконец возвратились. Глядя на сияющее лицо отца, Стефани изумилась еще больше. — Он играет в дартс, как черт! — восклицал то и дело Джон. — Мы разделали соперников в пух и в прах! — Мне просто везло, — скромно улыбался Честер. — Не пора ли баиньки? — вскоре заявил отец. — Мать уже легла? — Да, минут десять назад, — кивнула Стефани. — Ну, тогда всем спокойной ночи. Когда за Джоном закрылась дверь, в гостиной воцарилась напряженная тишина. Нарушила ее Стефани: — Похоже, ты произвел на отца неизгладимое впечатление. — Знаешь, он вовсе не так суров, каким выглядит. Мы с ним славно провели время, поболтали. — О чем же? — О нас с тобой в частности. Он был вправе поинтересоваться моими намерениями в отношении тебя. — Уверена, ты все ему выложил начистоту. Честер кивнул. — Да, сказал, что нам нужно время. Похоже, он прекрасно меня понял. Даже посоветовал: «Сперва узнайте друг друга получше, как в свое время мы с ее матерью». — Убирайся к черту! — зашипела Стефани, уловив в его словах скрытую насмешку. — Я не шучу, Честер! — Чуть попозже, детка. Послушай, кто-нибудь говорил тебе, что в гневе ты необыкновенно хороша? Просто неотразима… Когда он шагнул к ней. Стефани вся напряглась, кровь бросилась ей в лицо. — Не смей! Оставь меня в покое! — Однако тебе хочется этого не больше, чем мне, — возразил Честер, — поэтому прекрати спектакль. С этими словами он легко, словно пушинку, подхватил ее на руки и уложил прямо на ковер, тут же в гостиной перед камином. И тотчас же сам оказался рядом. В лице его, озаренном пламенем, было что-то дьявольское. Стефани собралась вонзить ноготки в это лицо, но Честер, словно угадав ее намерение, стиснул ее запястья одной рукой. И властно скомандовал: — Ну, говори! — Что говорить? — Скажи: «Я хочу тебя. Честер! Хочу сильнее, чем кого-либо хотела в жизни!». Рука его скользнула ей под юбку, легла на обнаженное бедро. Стефани вздрогнула, когда пальцы коснулись резинки крошечных трусиков. Где-то глубоко внутри мгновенно проснулся жар желания… — Я хочу тебя, Честер… — прошептала она, не в силах сопротивляться. — Говори еще! Еще! — Я хочу тебя! — проговорила она сквозь стиснутые зубы, силясь унять дрожь, охватившую все тело. — Знаешь, что хочу! Знаешь, как хочу! Я хочу тебя, Честер… — Голос ее стал нежным, почти умоляющим. — Но, увы, ты меня не получишь, — тоном сожаления произнес он. — По крайней мере, сейчас. Было бы неблагородно так злоупотребить гостеприимством твоих родителей. — Ах ты, ублюдок! — В этот момент Стефани была готова совершить убийство. — Ну-ну, не шуми так! Хочешь, чтобы родители спустились узнать, что тут творится? Эта мысль отрезвила бы кого угодно, и Стефани беспомощно уставилась на мучителя. — Уже лучше, — одобрительно сказал Честер. — Много лучше… И, быстро склонившись, впился губами в ее полураскрытый рот. Вырваться она не могла, а спустя мгновение уже и не желала. — Полагаю, на сегодня довольно, — ласково произнес он через пару минут. Я получила именно то, что заслужила! — в отчаянии подумала Стефани, кляня себя за слабость. Этот сердцеед обнаружил мое слабое место — и поделом мне! — Отпусти меня… Ты мне все уже доказал. — Что именно? — спросил Честер, не выпуская ее из объятий. — Что я такая же шлюшка, как и все прочие. Что, когда дело доходит до постели, я… Честер аж зубами скрипнул от злости. — Я не для того проехал две сотни миль, чтобы это тебе доказать! Что еще мне сделать, чтобы тебя убедить? Стефани так хотела ему верить! Но как забыть историю Айрин? Ведь и ее ждет то же самое… — Я… я не знаю, — вымолвила наконец она. — Ничего не знаю… пока. — Маленькая ладонь легла на его лоб, словно желая разгладить морщинки. — Я все еще не пришла в себя после твоего появления здесь. — Можно сказать, меня вел неумолимый рок. — Честер не отрываясь смотрел в ее затуманенные слезами глаза, и выражение его лица постепенно смягчалось. — Поедешь со мной завтра в Лондон? — Зачем? — Хочу встретить Новый год с тобой. — А как же твоя мама? — Собралась в гости к друзьям. Все ясно! Вопрос о том, где и как они проведут новогоднюю ночь, отпадал сам собой. Кристэл не будет, и… — Думаю, у тебя тоже нет недостатка в друзьях. Тебе есть куда пойти… — Прекрати молоть чушь! Я задал вопрос и хочу получить ответ! Ты едешь со мной? И Стефани сдалась. — Наверное… — Сколько энтузиазма! — прищурился Честер, но в голосе его не было прежнего раздражения. Он поднялся на ноги, подал руку Стефани и помог ей встать, но отпустил не сразу. — Давши слово — держись! Если передумаешь, пеняй на себя. Кстати, по поводу реакции родителей не волнуйся — отцу я уже обо всем сообщил. Он не возражает. — А если бы я отказалась? — Отказа я не принял бы. — Увидев выражение ее лица, Честер улыбнулся. — Однако пора спать. Завтра нам рано вставать. Покажи мне мою комнату… |
||
|