"Еще один шанс" - читать интересную книгу автора (Кэри Сюзанна)

Глава шестая

Пока Кира парковала «чероки» рядом с пикапом Дэвида у торгового поста у Серой горы с примыкавшим к нему маленьким почтовым отделением, поднялся сильный ветер.

— Забирайся быстрее! Вот-вот нагрянет «пыльный дьявол», — предупредил Дэвид, открывая дверцу со стороны пассажирского сиденья.

Прихватив свою большую сумку и закрыв автоматические замки на «чероки», спустя мгновение она уже сидела рядом с ним. Их колени на секунду соприкоснулись, когда она захлопывала дверь, а он перекладывал ее сумку на заднее сиденье. Оба ощутили витавшую в воздухе зародившуюся возможность поцелуя.

Усилием воли Дэвиду удалось подавить свой порыв. Через несколько секунд налетел «пыльный дьявол» — небольшой смерч из гравия, песка и обломков веток, которые хоть и не нанесли бы серьезного вреда, но исцарапали бы ей лицо и руки, если бы она вовремя не нашла убежища. Окружив их, словно торнадо в миниатюре, он вихрем вился у самых окон, выбивая татуировку на металлическом покрытии пикапа.

Несколько секунд спустя смерч исчез, унеся с собой и часть напряжения, вызванного его атакой.

— Поехали, — пробормотал Дэвид, включая задний ход. — Нам предстоит дальний путь.

До Каенты было примерно сто миль. Они добрались туда около четырех часов пополудни.

Игравшие в футбол во дворе школы младшие школьники буквально застыли на месте, наблюдая, как Дэвид и Кира выходят из пикапа и направляются в кабинет администратора.

Директор школы отец Эндрю Уорд ожидал их.

— Проходите, проходите, — пригласил он, морща лицо в улыбке и снимая очки в металлической оправе. — Вам здесь всегда рады, мистер Яззи. Знаете, мы очень благодарны за спортивный инвентарь, который вы передали в дар школе в прошлом месяце, не говоря уже об учебниках по математике и истории…

Умоляющим жестом прервав предстоящий длинный перечень благодарностей, Дэвид представил Киру как своего «друга и коллегу».

— Насколько я понимаю, сестра Маргарет рассказала вам о цели нашего приезда, — произнес он, пододвигая стул Кире, прежде чем сесть самому.

— Да, конечно. — Сняв трубку с телефона на своем видавшем виды столе, директор школы набрал какой-то внутренний номер и произнес несколько слов. — Через минуту она подойдет вместе с Томом Цоси, — сказал директор. — Думаю, я должен предупредить вас… До сих пор мальчик отказывался вымолвить хоть слово о том происшествии. Или даже признать, что оно имело место.

Дэвид и Кира переглянулись. По дороге из Флагстаффа в школу он именно так и предсказывал.

Мгновение спустя появилась сестра Маргарет со своим подопечным. Худой и долговязый, в поношенных тренировочных брюках, с падавшими на лицо непослушными прядями жестких темных волос, Том Цоси сразу же признал Дэвида.

— А это кто? — спросил он, кивнув в сторону Киры.

Голос Дэвида звучал успокаивающе и без всякого осуждения:

— Друг, заинтересованный в справедливости, — ответил он. — Я представляю Пола Наминга, фельдшера из племени хопи, который участвовал в фестивале во Флагстаффе. Как ты, наверное, знаешь, он обвиняется в том, что зарезал другого танцора. У меня есть причины думать, что ты мог бы сообщить, как он провел определенный отрезок времени в тот день… чтобы подтвердить его алиби.

Во взгляде мальчика сверкнула воинственность.

— Чего ради я стану делать это… ради какого-то хопи? Моему дяде пришлось перевести овец на худшее пастбище, когда правительство расширило их земли. Да и не знаю я ничего.

Хотя Дэвид предпринял еще несколько попыток, терпеливо подчеркивая, что без свидетельских показаний Тома невиновный человек может провести несколько лет в тюрьме, где попадет в руки убийц и извращенцев, ответ был прежним. Мальчик не искал Пола и не просил его о помощи. Они с друзьями выкурили несколько сигарет. И все. Нет, он не назовет адвокату их имен. Это значило бы предать их.

Наконец отец Уорд беспомощно пожал плечами.

— Мне очень неприятно признавать, что у некоторых наших учеников недостаточно развито чувство христианского и гражданского долга, — с сожалением произнес он.

Взглянув на него, сестра Маргарет шепнула что-то на ухо Дэвиду.

— Сестра предлагает, чтобы мы с Томом поговорили наедине во дворе у часовни, — сказал Дэвид. — Как мужчина с мужчиной.

Хотя директор явно не верил, что такой эксперимент принесет пользу, он легко дал свое согласие. Наблюдая из окна кабинета, как Дэвид бродит с дерзким мальчишкой между пыльных тополей и нескольких чахлых розовых кустов, посаженных возле глиняного фонтана, Кира заметила, что паренек вроде бы ведет себя уже не так непримиримо.

Судя по всему, Дэвиду удалось добиться от него некоторых ответов. Минут через двадцать Дэвид явно с выражением благодарности пожал мальчику руку. После нескольких слов признательности отцу Уорду и сестре Маргарет они были готовы к отъезду.

— Похоже, он рассказал тебе все, что ты хотел услышать, — сказала Кира, когда они вернулись к его пикапу. — Как тебе это удалось?

Дэвид посмотрел на нее.

— Я немного рассказал ему о Ленарде и о том, что случилось с ним за решеткой, — ответил он. — Сказал, что он не пострадал бы так жестоко, если бы в его защиту выступил свидетель. Обдумав все это и поборовшись с голосом совести, Том подтвердил рассказ Пола.

Она ничего не ответила, и какое-то время его сильные, красивые руки в нерешительности лежали на руле.

— Мальчик, потерявший сознание, — его хороший друг, — продолжил Дэвид наконец. — Он живет с бабушкой в отдаленном поселке между скалой Раф-Рок и каньоном Чайнл-Уош. Это довольно уединенное место. На последних милях дороги почти нет. И, уж конечно, у них отсутствует телефон. Мы не сможем предупредить их заранее.

Хотя через час должно было стемнеть, он надеялся, что она согласится поехать с ним.

— Чего же мы ждем? — спросила Кира.

С признательностью обняв ее, Дэвид завел двигатель. От этого объятия ей захотелось большего, но она приказала себе быть благоразумной.

К тому времени, когда они заметили струйку дыма, поднимавшуюся над хоганом Руби Нез, угнездившимся под хмурой горой, опустилась ночь. Чувствуя себя усталой и разбитой после мучительной проселочной дороги, по которой им пришлось добираться до места назначения, Кира не могла понять, почему Дэвид не выйдет из пикапа, не постучит или не крикнет, чтобы предупредить хозяйку об их прибытии.

— Когда живешь в месте, где такая тишина, то слышишь приближающихся гостей за много миль, — объяснил он, отвечая на ее молчаливый вопрос. — К тому же этикет навахо запрещает столь беспардонные поступки, как вторжение в чье-то жилище без приглашения. Руби Нез знает, что мы здесь. Если она захочет с нами встретиться, то даст нам знать.

После ожидания, длившегося, казалось, минут шесть или семь, а на самом деле всего две или три, на пороге хогана появилась худощавая седоволосая женщина с жидкими косами, кольцами закрепленными по обеим сторонам лица на традиционный для взрослых индейцев-навахо манер, и подала им знак.

Показав, чтобы Кира следовала за ним, Дэвид вышел из пикапа и направился к женщине.

— Простите наше вторжение, миссис Нез, — произнес он почтительно. — Меня зовут Дэвид Яззи, я адвокат Пола Наминга. Это мой друг Кира Мартин. Я думаю, что не ошибусь, предположив, что вы слышали об убийстве, случившемся на фестивале танцев во Флагстаффе?

Руби Нез кивнула, при этом на ее немолодом лице не отразилось ни единой эмоции.

— Мой внук Вилсон в доме, — сказала она. — Идите поговорите с ним.

Она знает, подумала Кира в изумлении, входя вслед за Дэвидом в однокомнатное жилище, согреваемое костром из хвороста и веток, устроенным посередине в углублении. Когда он сел, она опустилась рядом с ним на ворох одеял и скрестила ноги.

Спустя минуту из темноты появился тринадцатилетний Вилсон Нез, явно расстроенный тем, что его загнали в угол, и в то же время, без единого слова понявший, чего ждет от него бабушка. Видимо, врожденное уважение к старшим возобладало над страхом наказания за его поведение на фестивале во Флагстаффе и нежеланием ввязываться в историю. После первоначальной демонстрации нежелания разговаривать, заставившей ее неодобрительно нахмуриться, правда полилась ручьем. Кира записала основные пункты его свидетельских показаний в карманный блокнот.

Все случилось в точности так, как заявлял Пол Наминга. Вилсон, Том Цоси и несколько их приятелей нюхали клей, пытаясь «улететь», пока взрослые смотрели выступления танцоров. Внезапно у Вилсона закружилась голова, и он потерял сознание, ударившись головой о выступающий корень дерева. Когда он пришел в себя, то увидел фельдшера, склонившегося над ним.

— Он посоветовал тебе обратиться к врачу? Или зайти в травмпункт для обследования? — поинтересовался Дэвид.

Мальчик кивнул.

— Но ты этого, конечно, не сделал?

— Я не хотел неприятностей.

— Можешь хотя бы примерно сказать, когда Пол ушел от тебя?

— Не-а. У меня нет часов.

Без точного отчета о времени событий, подтверждающего рассказ Пола, невозможно его полностью реабилитировать. Это прекрасно понимали и Дэвид и Кира.

Между тем было уже 20.17. Они еще не ужинали. И находились за много миль от Флагстаффа, в одной из самых отдаленных точек резервации.

— У меня поблизости живут дальние родственники, у которых мы сможем поужинать и остаться на ночь, — предложил Дэвид, вставляя ключ зажигания, но не поворачивая его.

Кире не хотелось одалживаться у него или его родни. Однако оба они явно слишком устали, чтобы добираться обратно во Флагстафф.

— Если ты не против, я бы предпочла не утруждать твоих родственников, — сказала она, начиная думать о разочаровании и раздражении, с которыми ее отец, скорее всего, воспримет отчет об их дневной работе. — Ты не знаешь какое-нибудь место, где мы могли бы перекусить… и, может быть, снять две комнаты в мотеле на ночь?

Дэвид помолчал, обдумывая ее предложение.

— Есть довольно приличный мотель милях в сорока отсюда, — сказал он минуту спустя. — Когда я заезжал туда в последний раз, по соседству было кафе. Если оно работает допоздна, мы сможем там перекусить.

Не дождавшись ответа, он включил зажигание.

Пока машина подпрыгивала и виляла из стороны в сторону на неровной проселочной дороге, Кира унеслась мыслями в прошлое.

Она была глубоко подавлена, когда после вынесения приговора Ленарду Наминга Дэвид без единого слова исчез из ее жизни. Если бы не гнев, заглушивший причиненную предательством боль, она, пожалуй, бросила бы юридический факультет. Только настоящее мужество и энергия, а также почти маниакальная решимость доказать Дэвиду Яззи, что она прекрасно без него обойдется, помогли ей закончить учебу, причем с оценками достаточно впечатляющими, чтобы обеспечить ей место в федеральной прокуратуре штата.

И вот я снова с ним связалась, думала она. А зачем? Я обманываю себя, утверждая, что только ради того, чтобы помочь Полу и добиться его оправдания.

Пусть ее и преследует один и тот же эротический сон, но теперь она ни за что не выйдет за него замуж. И не хочет близости с ним. Она не может ему по-настоящему доверять, не получив от него извинений и объяснения его поступка.

Ее желудок уже начал недовольно ворчать к тому времени, когда они наконец добрались до мотеля, стоявшего по соседству с заправочной станцией и небольшим кафе, о котором говорил Дэвид. К ее ужасу, хотя в мотеле горела вывеска «Есть номера», старомодный призыв «Еда» на кафе уже погас. Двери и окна были плотно закрыты.

— Что будем делать? — обвиняющим тоном спросила Кира. — Я хочу есть.

Дэвид ругал себя, что не остановился купить что-нибудь поесть раньше, хотя у них было время. Или он мог настоять, чтобы они остановились у его родственников. Но теперь было уже поздно об этом думать. Быстро пересчитав машины, стоявшие перед несколькими однокомнатными бунгало мотеля, он понял, что им стоит поторопиться, если они хотят найти место, где можно приклонить голову.

— Наверное, нам лучше зарегистрироваться, пока не подъехал кто-нибудь еще и не захватил последние оставшиеся комнаты, — предложил он. — А потом я раздобуду нам что-нибудь перекусить и принесу содовой из автомата на заправке.

Ничего другого не оставалось. Выйдя из пикапа, Кира пошла за ним в мотель.

— Нам нужно две комнаты на ночь, если можно, — сказал Дэвид администратору, со скучающим видом жующему жирное, разогретое в микроволновой печи буррито и следившему за напряженным спортивным матчем на заснеженном экране древнего телевизора.

— Есть только одна, — ответил мужчина. — С двумя кроватями. Двадцать долларов за ночь. Я собираюсь закрываться. Так что соглашайтесь или уезжайте.

Взглянув на Киру, выразившую согласие слабым изумленным кивком, Дэвид заполнил бланк регистрации и протянул руку за ключом.

Остро ощущая его близость и понимая, что они вместе проведут ночь, Кира смущенно держалась позади, пока он открывал дверь их временного пристанища. Оно оказалось весьма спартанским, с обстановкой в виде старого стола и стула, сломанного телевизора и двух бугристых двухместных кроватей, которые разделяло расстояние фута в четыре.

— Можешь принять душ, пока я сбегаю на заправку за «ужином», — предложил Дэвид, пытаясь снять напряжение, которое она явственно ощущала. — Только оставь мне полотенце.

Кира не предполагала, что им предстоит еще одна ночь вместе, поэтому сознательно не стала укладывать в свою вместительную сумку пижаму или ночную рубашку. Судя по всему, придется спать в футболке, подумала она, со смущением осознав, как дразняще будет выглядеть ее короткая маечка. Может, удастся скользнуть под одеяло до его возвращения…

Вытирая волосы, она услышала, как вошел Дэвид. Сняв рубашку, он сидел по пояс обнаженный на кровати у окна и стягивал ковбойские сапоги. Мышцы на его руках и груди, перекатывавшиеся под медной кожей, представляли собой волнующее зрелище.

— Вся моя добыча на столе, — сказал он, небрежно кивнув на пакет чипсов, конфеты и банки содовой, выложенные на ее обозрение.

В действительности его внимание, словно лазерный луч, было сосредоточено на том, как аппетитно она выглядит в своих кружевных трусиках и хлопчатобумажной маечке. Он всегда был неравнодушен к ее маленькой кругленькой попке, словно специально созданной для мужского прикосновения. Просвечивающие же очертания ее сосков напомнили ему о том, как они набухали от одного прикосновения его пальцев.

Взяв со стола банку лимонно-лаймовой содовой и пакетик орешков, она не стала открывать ни то, ни другое. Вместо этого сняла трубку с телефона, стоявшего на единственной в комнате тумбочке.

— Гудков нет, — объявила она.

— Хочешь позвонить отцу… и сообщить, где мы находимся? — спросил Дэвид, вставая и вынимая из кармана брюк свой сотовый телефон.

Они стояли очень близко в маленьком помещении. Помедлив минуту, Кира отказалась от звонка. Несмотря на хорошо развитое умение заговаривать собеседника, она не могла придумать ни одной приемлемой для отца причины, по которой застряла с Дэвидом Яззи в мотеле навахской резервации.

— Спасибо. Но я передумала, — сказала она. — Я взрослая женщина и ни перед кем не обязана отчитываться.

Его взгляд затуманился.

— Если ты действительно так считаешь… — сказал он.

Он с силой притянул ее к себе, и она не сопротивлялась, сдавшись на волю самых естественных потребностей, все глубже и глубже проваливаясь в эротический водоворот его объятий.