"Еще один шанс" - читать интересную книгу автора (Кэри Сюзанна)

Глава пятая

Огонь был таким жарким. А воздух, по контрасту, таким холодным. Его же руки — таким надежным укрытием. Сама того не желая, Кира уснула, и снились ей миллиарды звезд, смотрящих вниз, и прадедушка Дэвида, вплетающий их названия в сочиняемую на ходу навахскую легенду.

Когда она проснулась, было уже светло. Где-то ржала лошадь. И работала какая-то машина — возможно, сенокосилка.

Вздрогнув, Кира обнаружила, что другая половина шезлонга, который они делили с Дэвидом, пуста. На Кире по-прежнему был одолженный у Дэвида халат, наброшенный на голое тело. Ее одежда, сумочка и ключи от машины были где-то в доме. Мы провели ночь вместе, подумала она, не веря. Отец будет вне себя!

Пока она набиралась мужества, чтобы войти в дом и забрать свои вещи, раздвинув одну из дверей, ведущих во внутренний дворик, вышел Дэвид с кофейником. В отличие от нее он был полностью одет — в чистые вылинявшие джинсы, черную хлопчатобумажную рубашку и ковбойские сапоги. Он явно принял душ, побрился и выглядел как человек, который уже успел поработать.

— Привет, соня, — сказал он, протягивая дымящуюся фарфоровую кружку и весело глядя на нее. — Я тактично воздержусь от шуток, пока ты не приведешь себя в порядок.

Она скорчила гримасу.

— Большое спасибо. Не могу выразить, как я признательна.

Кофе был крепкий, без молока и горячий — именно такой, как она любила. Она решила сделать несколько глотков, прежде чем приступить к восстановлению своих позиций, которые определенно должны были пошатнуться оттого, что она провела с ним ночь.

— Пришла моя экономка, она готовит завтрак, — продолжал он, прежде чем Кира успела что-нибудь сказать. — Как только ты окончательно проснешься, мы можем пойти в дом и поесть.

Кира подавила стон. Что подумает о ней эта женщина! Ведь она всю ночь провела с Дэвидом на улице и все еще одета в его халат! Правда, экономка могла уже привыкнуть к ночным визитершам. Возможно, подобное здесь считается обычным.

Не считая того, что они видели друг друга обнаженными, ничего неприличного не произошло. Они даже не целовались. Если не задумываться о том, как это выглядит со стороны, она вправе высоко держать голову.

— Я чувствую себя глуповато, потому что уснула, а не поехала домой, — пробормотала Кира, слишком поздно осознав, что ее слова звучат как попытка оправдаться.

— Забудь об этом, — ответил он. — Здешний воздух кого угодно свалит с ног, особенно с непривычки.

Может, Дэвид и прав, подумала она. Наверное, за последние годы я действительно слишком много времени провела, сидя над сводами законов и допрашивая свидетелей, и слишком редко бывала в том месте, которое люблю, если порции свежего воздуха Аризоны достаточно, чтобы развеять все мои страхи и сомнения. К сожалению, и разговора не может быть о том, чтобы переехать во Флагстафф, где рядом будет он.

Смешливое выражение в его глазах усилилось.

— Так ты намерена добровольно войти в дом и позавтракать со мной? — требовательно спросил он. — Или мне тебя отнести?

Каждый раз, соглашаясь на его предложения, она делала еще один шаг вниз по скользкому склону. И все же в данной ситуации выбора у нее почти не было.

— Спасибо, но я, пожалуй, сделаю это сама, — ответила она, вставая и плотнее запахивая халат.

Экономка Дэвида, женщина лет шестидесяти, которую он представил как Маргарет Яззи, являлась его дальней родственницей и обладала ярко выраженными чертами племени навахо. Она как раз перекладывала омлет с грибами, козьим сыром и перцем чили с потемневшей сковороды на глазурованное блюдо.

— Здравствуйте, — застенчиво поприветствовала женщина Киру и спросила: — Хотите дыню? Или апельсиновый сок?

Кира остановила свой выбор на дыне. Пока они ели, сидя на табуретах у стойки, Дэвид сделал первое из двух предложений, которые были у него на уме.

— Я понимаю, что это не совсем обычная просьба. Но я действительно хочу, чтобы ты поговорила с Полом Наминга, — произнес он без всякой подготовки и, прочитав на ее лице отказ, поторопился продолжить: — Я не жду, что ты перейдешь на другую сторону. Или сделаешь что-то, что скомпрометирует работу твоего отца. Просто я твердо убежден, что Пол невиновен.

Если это так, подумала Кира, то мой отец и Ред Майнер совершили колоссальную ошибку. Она помолчала с минуту.

— Ты хочешь сказать… что дашь мне поговорить с ним наедине?

Он покачал головой.

— Как его адвокат, я обязан присутствовать. Но я буду держаться в тени… вмешаюсь, только если решу, что он собирается сказать что-то противоречащее его интересам.

Это казалось достаточно разумным. Обязанностью адвоката Пола было помочь фельдшеру-хопи не утопить собственное дело. Кира сочла предложение Дэвида интересным и, возможно, полезным. Однако она сомневалась, что отец посмотрит на это так же. Насколько она его знала, он будет беспокоиться о том, чтобы не допустить нарушений закона, связанных с неправильным поведением стороны обвинения.

— Я должна это обдумать, — ответила она после паузы. — Я дам тебе знать.

Когда наконец они почувствовали, что не смогут больше проглотить ни куска, Дэвид выдвинул второе предложение — встретиться на месте убийства Бена для краткого осмотра, прежде чем разъехаться по делам.

— Я присутствовал на территории Музея во время фестиваля, но драки не видел, — сказал он. — Я был на зрительских местах и смотрел представление, длившееся уже минут десять, когда Ред Майнер взял микрофон и сделал объявление. Тут начался ад кромешный. Мне бы хотелось пройтись там и обдумать происшедшее без толпы зевак, заглядывающих тебе через плечо… проверить, сколько времени требуется, чтобы попасть из одной точки в другую. Поскольку тебя там не было… и ты даже не видела, как все было обустроено для фестиваля, тебе это тоже может пригодиться. Я с удовольствием покажу, где находились трейлеры, сцена и места для зрителей.

Он ведет себя так, словно мы — пара полицейских, расследующих убийство, еще не зная, кто преступник, подумала она. Разумеется, это его работа адвоката. Но не моя. Если я не буду осторожна, они с Джули Наминга заручатся моей лояльностью, так и не предложив мне ни единого доказательства невиновности Пола. А у папы появится еще один повод сердиться. И все же приходится признать, что ей тоже интересно побывать на месте событий, чтобы во всем разобраться.

Она сможет умыться в его ванной для гостей, рассуждала она. А принять хороший душ и переодеться — когда вернется в отцовский дом.

— Хорошо… я подъеду к Музею следом за тобой, — согласилась она в конце концов. — Но ненадолго. Может, мне и двадцать семь и я достаточно эмансипирована, но отцу так не кажется. Он по-прежнему обо мне беспокоится, как о подростке. Учитывая, что вчера я не вернулась домой, он будет в ярости.

На самом деле, как я ему все объясню, если даже себе не могу объяснить происшедшее, думала она, надевая брюки, которые накануне вечером, к счастью, аккуратно повесила на деревянную вешалку стенного шкафа в комнате для гостей.

К Музею Дэвид поехал на своем пикапе, которым он пользовался на ранчо, а Кира следовала за ним в «чероки». Дэвид вновь и вновь спрашивал себя, не слишком ли он ей доверился. Вся дальнейшая жизнь Пола Наминга поставлена на карту, и фельдшер-хопи рассчитывает на защиту со стороны своего адвоката. Он навсегда распрощается с профессиональной репутацией, если поможет Кире найти хоть единую зацепку, способную укрепить позиции обвинения.

Лучше всего, если бы мы объединились для совместных поисков истины, как уже пытались сделать раньше, и если бы она снова полюбила меня, думал он.

Правда, Дэвид сомневался, что это будет просто осуществить. Между ними стоял великий незаданный и оставшийся без ответа вопрос, почему он оставил ее без объяснений. Только интуиция удерживала его от того, чтобы попытаться заговорить об этом. Хотя она уже была не так напряжена, как тогда, появившись в кабинете своего отца, и не так враждебно настроена, как при его поцелуе в вестибюле здания суда, он понимал, что одного неверного движения может оказаться достаточно, чтобы разбить все его шансы.

Поцелуй тот был ошибкой, и с тех пор Дэвид пытался завоевать ее сдержанным, дружеским отношением, несмотря на более страстные аргументы, которые нашептывал инстинкт.

Подъехав к территории Музея, они оставили машины на стоянке и обошли здание, выйдя на начинавшееся за ним изрытое колесами поле, где проводился фестиваль танцев. Колышки с еще державшейся на них желтой ленточкой были вбиты в землю помощниками Реда Майнера и отмечали тогдашнее расположение зрительских трибун, сцены и трейлеров, служивших Полу и Бену костюмерными.

— Ведь Пол и Бен были не единственными, кто пользовался трейлерами? — спросила Кира, когда Дэвид закончил объяснять значение разных колышков.

Он отрицательно покачал головой.

— Просто они оказались последними. По словам Сьюзи Хорват, организовавшей праздник, выступать должно было не менее сорока пяти танцоров. Для переодевания было арендовано четыре трейлера. Значит, если явились все, то на каждый трейлер приходилось человек по одиннадцати-двенадцати. Как только тело Бена было обнаружено, Ред Майнер все перевернул в трейлере, где произошло убийство. На мой взгляд, это придает чуть больше веса неопознанным волоскам, найденным на месте преступления. Если прибавить это к тому, что волос, принадлежавших Полу или кому-то из других танцоров, и каких-либо отпечатков обнаружено не было… — Дэвид указал на территорию, где были установлены палатки для выставки ремесленных изделий, столы с едой и переносные туалеты. — В дальнем конце поля было отгорожено место для дополнительной стоянки, — сказал он.

— А где, предположительно, мальчишки нюхали клей? — спросила Кира.

Дэвид показал рощицу тополей с желтеющей листвой.

— По моим расчетам, мужчине в хорошей физической форме понадобилось бы около полутора минут, чтобы быстро добежать туда и обратно, лавируя среди машин, — сказал он, — плюс по крайней мере три-четыре минуты, чтобы привести в чувство потерявшего сознание парнишку… По грубым подсчетам — пять с половиной минут… достаточно, чтобы кто-то другой успел надеть костюм Пола и убить Бена, а затем, оставшись незамеченным, вернуть костюм в трейлер Пола.

— Возможно — если бы рядом никого не было, — возразила Кира. — К несчастью для твоей версии, вокруг находилось немало людей.

Дэвид отрицательно покачал головой.

— Ты забываешь, что они с Беном оба задержались с переодеванием. Сигнал, призывающий танцоров на сцену, а зрителей — на места, прозвучал еще до того, как несколько опоздавших остановили их драку.

Кира все еще была настроена скептически.

— Если Пол невиновен, то трудно поверить, что никто не видел ничего, что могло бы его оправдать, учитывая, что на территории находились буквально сотни людей.

— Кое-кто заметил, вспомни. Например, та девчушка… Потом, если мне удастся разыскать тех ребят и они назовут время и подтвердят рассказ Пола, твоему отцу придется искать другого подозреваемого. Я согласен, кто бы ни был убийцей — а я ни на минуту не поверю, что это Пол, — он должен быть сумасшедшим, чтобы решиться на подобное. Это невероятный риск.

Он очень старался внушить ей сомнения в деле, которым занимался ее отец. Может быть, в этом и состоит его план? — размышляла Кира. Вся эта сдержанность, деликатность и дружелюбие лишь затем, чтобы заполучить ее в союзницы. Когда прямая атака на ее здравый смысл не помогла, он решил применить более тонкий подход. Несмотря на зрелость, решила она, он все тот же прежний Дэвид, в своих интересах играющий на ее чувствах.

Но на этот раз не выйдет, поклялась она. У меня уже есть опыт. И несколько очень ярких воспоминаний о том, как его уход отразился на моих чувствах.

— Спасибо за экскурсию. И за ужин вчера вечером. Мне пора ехать, пока отец не снарядил на мои поиски отряд полицейских, — пошутила она, доставая ключи и поправляя на плече сумку.

Вместо ответа Дэвид проводил ее к «чероки».

— Когда я снова смогу тебя увидеть? — спросил он мягко, пока она устраивалась за рулем.

Воображать хотя бы нотку неуверенности в его хрипловатом глубоком голосе было бы совершенной глупостью. Неуверенным Дэвида никак не назовешь.

— Как ты знаешь, я приехала во Флагстафф, чтобы помочь отцу, — напомнила она, чуть пожав плечами. — Значит, большую часть времени я буду проводить с ним.

Дэвид не нашел, что ей ответить. Он не понимал, что сказал не так. Или сделал. Только что она казалась настроенной дружелюбно, может быть, лишь немного настороже, а через мгновение взбунтовалась, словно молодая кобылка, готовая встать на дыбы. В ее огромных зеленых глазах он вновь увидел недоверие и внезапное желание поскорее уехать. Надежда, что Кира простит и снова полюбит его, начала угасать.

Помахав ей на прощанье и возвращаясь туда, где в день фестиваля стояли трейлеры, он казался задумчивым и рассеянным. Подойдя к месту, где подрались Пол с Беном, он тихо постоял, склонив голову и опустив руки вдоль тела, стараясь отключиться от навязчивого крика кружащего над головой ястреба и отдаленного гула машин на шоссе, а заодно и от своего желания поправить отношения с женщиной, в которой он так нуждался.

На его взгляд, инструкции прадеда о проникновении в прошлое сквозь «окна» или «разрывы», возникающие там, где налицо сильные человеческие чувства, были одновременно и простыми и сложными. Чтобы достичь желаемого, необходимо забыть обо всех личных последствиях того, что тебе может открыться, помня только о желании узнать истину. А вступить в «разрыв» можно, только когда его мерцание поманит тебя. Если речь идет о деле, над которым он работает, то он должен думать об интересах своего подзащитного, а не о собственной репутации.

Эта незатейливая формула не раз срабатывала с тех пор, как он ее узнал, но этим утром, несмотря на упорные попытки, Дэвиду никак не удавалось добиться, чтобы в чистом утреннем свете забрезжила связь с прошлым.

Все дело в Кире, понял он, выходя из состояния концентрации. Я слишком сосредоточен на ней. Я хочу узнать имя настоящего убийцы не только потому, что правда может дать свободу Полу, хотя это действительно так, но и потому, что мне хочется доказать ей свою честность и свои способности. Именно в силу этих обстоятельств мне не удается достичь состояния внутренней отрешенности.

И Бог знает когда удастся.

С таким же успехом я могу позвонить сестре Маргарет, подумал он, вспомнив, что обещал проведать монахиню-католичку, которой однажды бесплатно помогал защищать одну из ее протеже. Может быть, у нее появились какие-нибудь новости.

По его просьбе примерно через неделю после убийства сестра Маргарет пообещала поспрашивать в школе для коренных американцев в резервации неподалеку от Каенты, где она преподавала, и попытаться узнать имя парнишки, позвавшего Пола на помощь к своему нанюхавшемуся клея приятелю, а заодно имена других негодников. Не исключалось, что тут замешаны ученики этой школы, поскольку на фестиваль их привезли целый автобус.

Все еще переживая из-за своей неудачи, Дэвид набрал ее номер по сотовому телефону. И попал в точку.

— Дэвид… я так рада, что вы позвонили! — воскликнула монахиня. — Я как раз собиралась просить разрешения позвонить вам. Мальчик, позвавший Пола на помощь в день убийства, возможно, один из наших учеников. Мне он не признается, но его одноклассники говорят, что он им в подробностях рассказывал об этом случае. Я знаю, путь сюда не близкий, но, может быть, если вы с ним поговорите…

К ужасу Киры, в это утро Большой Джим не поехал на работу, как обычно. Вместо этого, когда она через главный вход вошла в дом, где жила подростком, он расхаживал по гостиной, одним глазом поглядывая на настенные часы, а другим — на телефон.

— Кира, ради Бога! — заорал отец, когда она сдержанно ему кивнула. — Где ты была? Я боялся, что ты угодила в аварию или тебя убили и что твое тело обнаружат в канаве или еще где-нибудь. Черт побери, девочка… Я был на грани того, чтобы попросить Реда Майнера отправить своих помощников…

Я должна была понимать, что здесь мои личные дела не останутся личными, думала она, краснея до корней волос. Не важно, что мне двадцать семь лет. Пока мой отец жив, я буду для него маленькой дочкой, не способной позаботиться о себе. Или поступить по своему усмотрению.

— Я рада, что ты этого не сделал, папа, — ответила она, стараясь не выдать своего раздражения. — Потому что это было бы очень неловко для нас обоих. Видишь ли, я провела ночь в доме Дэвида Яззи…

Поток ругани заглушил в ней последнее желание давать какие-либо объяснения.

— Когда я звал тебя сюда за помощью, то и подумать не мог, что ты опять с ним свяжешься! — вопил Большой Джим, сверкая замутившимися от ярости карими глазами из-под очков в металлической оправе и запустив пухлую руку в свои редеющие песочного цвета волосы. — По правде говоря, я полагал, что в тебе больше здравомыслия. После того, как он…

— Оставил меня за десятитысячную взятку, которую ты же ему и положил в карман?

У ее отца хватило деликатности смутиться.

— Я думал, ты давно простила мне мою роль в этом неприятном деле, дорогая, — сказал он спустя минуту.

Она бросилась обнимать его.

— Я простила, папа. Простила. Тебя же заботили мои интересы. Но я не простила Дэвида… особенно за то, что он взял деньги. Тебе не стоит терять сон из-за того, что я осталась у него дома. Между нами не было близости. После того как он со мной так поступил, я бы не согласилась спать с ним, будь он даже последним мужчиной на свете.

По лицу отца, словно масло по блину, разлилось облегчение, хотя у нее и осталось престранное ощущение, что к его чувствам примешивалось еще что-то скрытое, чуть ли не укоры совести.

— Что ж, я рад слышать хотя бы это, — пробормотал он.

— Мне просто надо кое в чем разобраться… — добавила она, пытаясь найти какое-нибудь оправдание своему поведению, которое не могла толком объяснить даже себе.

Вроде бы успокоившись, отец вновь закипел обидой, когда она рассказала, что Дэвид предложил ей побеседовать с Полом и что она склоняется к тому, чтобы воспользоваться этим предложением.

— Он собирается незаметно склонить тебя к работе на стороне защиты, вот увидишь, — предрекал он, — а ведь я звал тебя для помощи, а не для того, чтобы мешать мне. Это словно повторение случая с Ленардом Наминга, когда вы с Дэвидом были на одной стороне, а я на другой. Ну ладно, не говори, что я тебя не предупреждал. Дэвиду Яззи известна только одна преданность — своим. Как только он добьется оправдания, он выбросит тебя, словно вчерашнюю газету.

То есть отец имел в виду, что Дэвид сделает все, чего бы это ни стоило, законно или нет, чтобы получить оправдательный приговор для своего соплеменника? Несмотря на либерализм Большого Джима, высоко превозносимый многими, когда десять лет назад он взял на работу Дэвида, глубоко в душе она всегда понимала, что ее отец не выносит мысли о зяте-навахо.

— Дэвид Яззи не сможет заставить меня сотрудничать с защитой без моего согласия, — настаивала она. — Но ты должен понять одно: я не буду помогать в обвинении Пола Наминга, если решу, что он невиновен. Я сказала Дэвиду, что ты думаешь так же… что истина для тебя важнее всего. По-моему, моя беседа с Полом может дать только положительные результаты. Виновен он или нет, я могла бы узнать что-нибудь новое.

В конце концов Кирин отец с ворчанием дал согласие. Вскоре он уехал на работу. А она, оставшись в доме одна, поскольку экономка отправилась в город за продуктами, решила принять душ.

Ее блаженство было внезапно нарушено телефонной трелью. Оставляя на коврике в ванной мокрые следы, Кира успела схватить трубку на третьем звонке.

— Привет! — загудел в ухо голос Дэвида. — Я вышел на след мальчика, в день убийства позвавшего Пола на помощь своему приятелю. По словам моего друга, который там преподает, он учится в благотворительной католической школе неподалеку от Каенты. Ты не хотела бы пообедать, встретиться с Полом, а потом съездить со мной в школу?

Все еще роняя капли воды, Кира туже затянула на теле прихваченное из ванной полотенце. Дэвид не давал ей передышки.

— Думаю, должен тебя предупредить, — добавил он, когда она ничего не ответила. — Поездка довольно дальняя. И мне не хотелось бы торопиться с возвращением, если появится возможность поговорить и с другими мальчишками.

Это прозвучало так, словно прогулка, которую он предлагал, могла обернуться еще одним ночным приключением. Если она согласится поехать и опять не вернется вечером, ее отца хватит удар.

На другой чаше весов было удовольствие, которое она испытывала, слушая голос Дэвида. Его предложение вместе проверить след, на который он напал, словно бальзамом пролилось на все раны в ее душе, по прежнему рвавшейся ему навстречу.

Ты сумасшедшая, если снова влюбишься в него, предупредила она себя. Твой отец прав… все это внимание с его стороны может оказаться лишь планом, призванным подорвать позиции обвинения.

Ей не хотелось в это верить. Та Кира, которая поклялась утверждать справедливость, грызла удила, в то время как отвергнутая девушка, которой она когда-то была, молила о возможности побыть в его обществе достаточно времени, чтобы добиться от него извинения. Разговор, состоявшийся у нее с отцом, особенно ощущение укоров совести, которое она в нем уловила, подталкивали ее в том же направлении.

— Ну что? — спросил наконец Дэвид, поскольку она все еще не ответила на его вопрос.

— Забудь об обеде, — ответила она решительно. — Я перекушу бутербродом здесь. Встретимся около часу дня. А дальше решим по обстоятельствам.

Она не особенно удивилась, когда в результате разговора с Полом Наминга не выяснилось ничего нового. Она рассудила, что если фельдшер невиновен, то ему, скорее всего, просто больше нечего рассказывать, в то время как человек, знающий за собой вину, нагнал бы тумана ложной информации. Немного осунувшийся от нескольких недель жизни за решеткой и раздумий о предстоящем тяжелом испытании, Пол в остальном казался таким, каким она и считала его, — честным, тихим человеком, для которого на первом месте были жена и семимесячный сынишка.

Хотя у нее не было никаких доказательств, после допроса Кира вышла почти убежденная в невиновности Пола. Если Дэвид добивался этого результата, то он его получил, подумала она. Несмотря на то, что я говорила отцу, я уже готова перейти на другую сторону, если мы найдем хотя бы малейшее подкрепляющее доказательство.

Ей пришло в голову, что если им придется провести ночь в резервации, то и для Большого Джима, и для Дэвида лучше, если это будет выглядеть случайностью.

— Послушай, — сказала она Дэвиду, когда они вышли из камеры. — Я доеду на «чероки» до торгового поста у Серой горы. Встретимся там, договорились?

Дэвид оценивающе поглядел на нее, чуть склонив голову набок.

— Как тебе удобнее, — ответил он через минуту. — Решим по обстоятельствам, как ты и предлагала.