"Убийца из Квартала красных фонарей" - читать интересную книгу автора (Баантье А. К.)

3

У Декока страшно болели ноги.

Лениво откинувшись на спинку своего удобного старого кресла, он разминал затекшие ступни. Весь день пришлось мотаться с женой по магазинам. Когда супруга инспектора отправлялась за покупками, в ней словно бы открывался источник неиссякаемой энергии — тем более если речь заходила о покупке нового платья.

Несмотря на почтенный возраст, ей удалось сохранить стройную фигуру, чем Декок необычайно гордился. Правда, его слегка раздражало, что, отправившись на охоту за очередной обновкой, жена имела обыкновение совершенно забывать, сколько ей лет. В первую очередь дражайшую половину Декока привлекали модели, явно рассчитанные на молодых женщин, и убедить ее в том, что следовало бы подобрать что-нибудь спокойнее и строже, стоило адских трудов.

Инспектор до сих пор не вполне понимал, почему он столь безропотно несет свой крест, таскаясь с женой по супермаркетам и бутикам. После двадцати с лишним лет супружества он по-прежнему не мог взять в толк чего ради он всякий раз терпит эти муки. Однако со временем Декок пришел к выводу, что это очередная загадка женской души, и разгадать ее не в силах даже гений сыска, будь у него хоть семь пядей во лбу. Обычно жена заявляла, что для нее очень важно его мнение. Но, судя по всему, это было лишь предлогом, чтобы не мотаться повсюду одной. В действительности же на советы мужа госпожа Декок никогда не обращала особого внимания и интересовалась его мнением, лишь сделав окончательный выбор. А уставший и вымотанный до предела инспектор всегда бормотал что-нибудь одобрительное, радуясь, что этот изнурительный поход за тряпками близится к концу.

Декок, с наслаждением потянувшись, придвинул ноги поближе к каминной решетке — вечер выдался довольно прохладным. Жена поставила у его локтя чашку кофе и напомнила:

— Не забудь — тебе скоро выгуливать Флипа.

Декок кивнул и подумал о своих натруженных ногах. Тем не менее, верный Флип, шумно принюхиваясь, уже нетерпеливо вертелся вокруг кресла. Казалось, в этом псе работают какие-то вечные часы, созданные с одной-единственной целью напоминать инспектору о важнейших событиях собачьей жизни: о прогулках с хозяином и кормежке. Вот Флип, положив морщинистую морду на подлокотник кресла, с мольбой посмотрел на Декока…

Машинально потрепав любимца по загривку, тот пробормотал:

— Подожди капельку. Немножко терпения — дай мне допить кофе.

Кое-кто из его знакомых считал, что четвероногий друг Декока похож на хозяина, другие категорически с этим не соглашались. Разумеется, это была шутка, но все же в ней была толика истины. Некоторое сходство, несомненно, имело место.

— Мы в этом году вернемся за город?

Декок пожал плечами.

— Все зависит от того, сколько времени займет расследование дела.

— А что-нибудь уже выяснилось?

Инспектор с грустью покачал головой.

— Не слишком-то. Убийства проституток очень трудно раскрыть из-за их профессии — пойди отыщи свидетелей. — Декок неопределенно помахал рукой. — В конце концов, что делает средняя проститутка вроде убитой? Просто сидит и ждет. В рассеянном свете розового или красного фонаря она выставляет себя на витрине своей комнаты в ожидании покупателя. — Декок на мгновение закрыл глаза, вновь погладил пса и будничным тоном добавил: — А затем появляется мужчина. Он крадучись проходит вдоль скудно освещенных фасадов домов со стороны канала и быстро проскальзывает в ту или иную дверь. Его никто не видит, не отпускает в его адрес никаких замечаний… Проститутка задергивает штору. Что происходит потом, не знает и не видит никто. Всем известно только одно: пока штора задернута — она с клиентом. Время не ограничено. Некоторые клиенты выходят буквально через пять минут, другие задерживаются более чем на час. Все зависит от цены. Лишь когда штора не поднимается слишком долго, кто-нибудь из товарок может полюбопытствовать, в чем дело. Но и это вилами на воде писано — далеко не каждая рискнет помешать чужой работе. В конце концов рано или поздно труп находят, но убийца получает грандиозную фору по времени и успевает раствориться в огромной армии безымянных, одиноких и похотливых завсегдатаев Квартала. — Декок потер ладонями лицо, допил кофе и аккуратно поставил чашку. — В принципе возможно, что некто, прогулявшись по нескольким адресам, убьет четырех, пятерых, а то и больше проституток за одну ночь. Прежде чем станет известно о первом убийстве, он уже может быть дома, где угодно — хоть за городом, хоть в Роттердаме. Глядя на завсегдатаев Квартала, в такое трудно поверить, но исключать подобную возможность я бы не рискнул. — Он глубоко вздохнул. — Когда рабочая комната проститутки не убирается в течение трех-четырех дней, — а это происходит чаще, чем кажется, — то там можно обнаружить отпечатки пальцев пятидесяти-шестидесяти человек. Учитывая, что у каждого по десять пальцев, начинаешь понимать, что дактилоскопическая лаборатория далеко не всегда в состоянии помочь и дать пригодные результаты. — Он вновь вздохнул. — Так что убийство проститутки — это самое сложное, запутанное и утомительное дело, которое только может выпасть на долю полицейского.

Его жена ласково улыбнулась.

— И поэтому тебя отозвали из отпуска?

Декок заглянул в кофейную чашку и, убедившись, что она пуста, поставил ее на место.

— О-хо-хо! — Инспектор потер усталые ноги, смиряясь с неизбежным. — Возможно, комиссар был прав. У молодого поколения детективов мало шансов чего-либо добиться. Что есть, то есть. В области всяческих технологий они настоящие асы, но в людских отношениях жизни Квартала не смыслят ни черта. Меж тем Квартал красных фонарей — совершенно особый мир, и эти юнцы не представляют, как туда вписаться, не чувствуют, как бьется сердце Старого города. И возможно, благодаря прошлому опыту, позволившему мне познакомиться с обитателями Квартала поближе, я смогу что-нибудь раскопать, продвинуться немного дальше…

С сожалением глянув на пустую чашку, Декок встал с кресла и повернулся к Флипу.

— Собирайся, дружок. Пойдем проверим, сумеешь ли ты присмотреть себе деревце посимпатичнее.

— Я ложусь спать, — предупредила его жена. — Уже за полночь.

— Что ж, согреешь мне постель, — с улыбкой отозвался Декок и, выйдя в коридор, снял с вешалки у двери собачий поводок. Флип покорно подставил ему шею.

Не успел Декок вернуться с прогулки, как зазвонил телефон. Войдя в гостиную, инспектор взглянул на старинные часы с маятником. Почти час ночи. Он медленно протянул руку и снял трубку.

— Это вы, Декок? — Он узнал голос Фледдера. Судя по тону, молодой детектив нервничал и торопился. — Приезжайте в участок как можно быстрее!

— А в чем дело?

— Убита еще одна проститутка.

Старый сыщик выругался.

— Ничего не предпринимайте, пока я не появлюсь, — предупредил он. — Сейчас выезжаю.

— Что-нибудь случилось? — послышался голос жены.

Декок подошел к двери супружеской спальни.

— Мне греть постель уже не надо, — сказал он. — Надо снова бежать по делам.

Жена спросила о чем-то еще, но инспектор не расслышал. Схватив на ходу дождевик и шляпу, он торопливо вышел из дому. Маленький, далеко не всегда послушный хозяину автомобильчик на сей раз завелся сразу. Декок с решительным видом переключил передачу и по пустынным улицам понесся к участку.

В здании полиции царила полная неразбериха. Деятельность кипела вовсю. Рядом с телексом, выпендриваясь друг перед другом, крутились несколько старших офицеров. Седеющий опытный сержант Дядюшка Джек, с незапамятных времен руководивший всеми ночными сменами, тихо зверел от всей этой суеты, особенно когда давал указания патрульным. Те от почтения к посетившим участок офицерам высокого ранга стояли навытяжку за стойкой, отделявшей кабинет для дежурных от приемной.

За спинами исполненных рвения патрульных Декок попытался незаметно проскользнуть по лестнице наверх, где его ждал Фледдер. Он всегда старался по возможности держаться подальше от высокого начальства, которое, стоило совершиться убийству, слеталось, как мухи на сахар. Пользы это не приносило никакой: высокие чины только мешали.

Но хитрость инспектора не удалась: прежде чем он успел добраться до шеренги патрульных, его засек старый комиссар.

— Декок!

Патрульные, оглянувшись, тут же расступились, выставив инспектора на обозрение собравшейся у телекса группе начальства. Старый сыщик, словно мальчишка, пойманный с засунутой в банку варенья рукой, застыл на месте и сконфуженно улыбнулся:

— Да, шеф?

Инспектор шагнул к перегородке. Зная, что все шишки сейчас наблюдают за ним, Декок с трудом воздержался от насмешливого замечания.

— Вот вас-то мы и ждали, — заявил Роос. — Эти господа решили последовать вашему совету и не посещать место преступления, пока вы его не осмотрите. Они не хотят, чтобы из-за них были упущены какие-нибудь важные улики.

— Превосходно, — отозвался Декок, — просто превосходно! Очень разумное решение.

— Мы, конечно, поставили вокруг кордон, — продолжал комиссар, — и в комнате никто ничего не трогал. Молодой человек, обнаруживший труп, сейчас в приемной. Его надо бы допросить потщательнее. Если вы соблаговолите взглянуть на место преступления, мы вскоре к вам присоединимся. А пока ждем представителя прокуратуры.

Инспектор кивнул. Выражение его лица оставалось каменно безмятежным, хотя сложившееся положение изрядно его забавляло: ох и паршиво приходится комиссару, когда все эти представители власти то и дело заглядывают через плечо! В подобных случаях старик переходил на официальный тон, что бесконечно веселило инспектора. Поэтому он весьма охотно подыгрывал начальству.

— К вашим услугам, шеф. Будут ли еще какие-либо указания, господин комиссар?

Вопрос Декока звучал как насмешка, но это мог понять только тот, кто очень хорошо знал инспектора. Комиссар незаметно ему подмигнул.

— Нет, Декок, приступайте к делу. — Дядюшка Джек широко улыбнулся.

Декок торопливо направился в дежурку. Его младший напарник нетерпеливо расхаживал по комнате, от волнения не зная, куда девать руки.

— О! — с облегчением воскликнул он при виде инспектора. — Наконец-то вы здесь!

Декок внимательно посмотрел на юного детектива.

— В чем дело, парень? — поинтересовался он. — Ты бледен как мел. Тебе нехорошо?

— Черт возьми! — пробормотал Фледдер. — Еще одно убийство! Мы и предыдущего не раскрыли… а тут на руках второй труп.

Декок по-отечески похлопал молодого человека по плечу.

— Не унывай, парень. Никогда нельзя показывать, что ты неуверен в себе. И не давай понять, что потерял след. Растерянный детектив никому не внушает почтения. Всегда делай вид, что ты точно знаешь, кто подозреваемый. Прикидывайся, будто схватить убийцу за шиворот и доставить в участок — это только вопрос времени. Поверь старику: как минимум восемьдесят процентов нашей работы — самое настоящее представление. Просто театр. Между прочим, — Декок в задумчивости нахмурился, — никогда не стоит использовать грубые выражения. — Фледдер удивленно посмотрел на инспектора, когда тот взял его за руку. — Пойдем, — сказал Декок, — время не терпит. Скоро нам предстоит иметь дело с Могучими Пустозвонами.

Фледдер знал, что таким образом Декок окрестил целую армию специалистов — от коронера и его помощников до самых разнообразных спецов: фотографов, дактилоскопистов, экспертов по ядам и так далее, всегда собирающихся на месте убийства. На сей раз на них наверняка насядет еще и начальство из числа поджидавших внизу.

Детективы отправились в путь пешком по знакомым переулкам и вдоль каналов, — в конце концов, участок располагался прямо на границе Квартала красных фонарей, а до места преступления было рукой подать. По дороге они встретили группу любопытных репортеров.

— У вас есть подозреваемый? — поинтересовался один из них.

Декок моментально сбавил шаг.

— Ареста убийцы можно ожидать самое позднее через неделю, — отчеканил инспектор.

Репортер вытаращил на него глаза.

— Через неделю? Как, уже?

— Да, но за более подробными сведениями вам придется обратиться к моему шефу, комиссару Роосу. Вы же понимаете, что на этой стадии расследования… — Декок взмахнул рукой и зашагал дальше. Фледдер заметил на его лице улыбку.

Перед борделем Тетушки Дины они увидели несколько патрульных, с трудом сдерживавших напор зевак. Для такого позднего часа толпа собралась довольно внушительная. Чего же еще ожидать, если Квартал никогда по-настоящему не засыпает?!

— Это внизу, — сообщил Декоку один из патрульных. — Жертва — Белянка Голди. Она задушена, как и первая. Как ее бишь звали? Толстая…

— Толстуха Соня, — подсказал Декок.

— Точно, Толстуха! Ну так вот, здесь то же самое. Но на Соне был хотя бы корсет, а на этой вообще ничего.

— Медэксперта вызвали? Или только нас?

— Вызвали, конечно. Скоро должен быть.

Декок и Фледдер, стараясь ничего не касаться, переступили порог указанной им комнаты. Это был крохотный закуток — не более десяти на двенадцать футов. Обстановку его составляли лишь широкий диван, два низких кресла и между ними — столик. У стены слева от двери был маленький рукомойник, а под ним больничное ведро с педалью — для использованных презервативов. Справа от двери на диване лежало распростертое тело Голди. Ее светлые волосы в беспорядке рассыпались по подушке. Бледное лицо, из-за которого Голди и получила кличку Белянка, теперь казалось серым.

Декоку, за долгие годы службы повидавшему сотни трупов, сразу было видно, что девушка мертва. Причину смерти долго искать не пришлось — на тонкой шее явственно проступали следы удушения.

Подойдя к дивану, инспектор приложил тыльную сторону ладони к щеке мертвой девушки. Тело было еще теплым. Декок внимательно оглядел жалкую обнаженную фигурку, однако, кроме синяков, на шее ничего подозрительного не заметил. Правда, чуть пониже правого колена была маленькая ранка, но явно полученная раньше, поскольку успела покрыться подсохшей корочкой.

Он вновь окинул взглядом комнату. Как будто бы все в полном порядке. Ничто не привлекало внимания. Ничего такого, что могло бы послужить зацепкой для установления личности убийцы. Комната как комната — обычное рабочее место бордельной проститутки. По долгу службы Декок повидал великое множество таких — все, на удивление, одинаковые.

Аккуратно сложенная одежда Голди лежала на одном из кресел. Внимание Декока привлекли тонкие ажурные нейлоновые чулки в сеточку. Осторожно сунув руку в один из них, инспектор растопырил пальцы. На ткани-паутинке не оказалось никаких повреждений — ни дыр, ни спущенных петель. В целости и сохранности остался и весьма легкомысленного вида бюстгальтер: бретельки целы, соединяющая чашечки лямка не растянута.

— Что вы об этом думаете? — спросил Фледдер, торопливо набрасывая в блокноте план комнаты.

Старый сыщик пожал плечами.

— Видишь какие-нибудь различия между этим убийством и первым?

Фледдер медленно покачал головой.

— Разве что корсет на теле жертвы.

Декок одобрительно кивнул.

— Что-нибудь еще?

— Нет. По-моему, это единственное отличие. Никаких следов борьбы, ни намека на грабеж… И вообще, не будь столь очевидно то, что обнаженная барышня на диване мертва, можно было бы подумать, будто ничего не произошло.

Декок грустно вздохнул.

— Эта Голди даже не сопротивлялась. Я осмотрел ее ногти — стерильно чистые. Ни единого следа крови, а значит, убийца не получил ни царапины.

— Опять ни единой зацепки, — уныло подытожил Фледдер. — Сплошное невезение.

— А чего ты хотел? — пожал плечами инспектор. — Госпожа Фортуна — особа капризная. Ведь она, в конце концов, женского рода.

Тут вошли медэксперт с фотографом, а на пороге замаячил спец по отпечаткам пальцев. В комнатенке Голди сразу стало тесно.

— Как только прискачут все остальные пустозвоны, нам придется хуже, чем селедкам в бочке, — проворчал Декок.

— Что вы имеете в виду? — тут же насторожился медэксперт.

— Да так… пытался определить, жива ли она, — солгал инспектор.

— Понятно, — буркнул тот, смерив его колючим взглядом. — Что ж, сейчас и проверим. — Достав стетоскоп, он склонился над трупом, но почти сразу же выпрямился и объявил: — Мертва.

Декок и Фледдер с умным видом кивнули. По голландским законам только теперь девушка официально считалась умершей.

Едва медэксперт вышел, за дело принялся фотограф по фамилии Брем. Пока он исполнял свой «обрядовый танец» вокруг трупа, то и дело сверкая фотовспышкой, дактилоскопист Крюгер успел приготовить свое снаряжение.

— Я могу начать?

— Приступайте, — кивнул Декок. — Постарайтесь как следует. Если мы не сможем раскрыть и это убийство, в управлении поднимется настоящая буря. Так что вы бы лучше… э… нам всем лучше бы приготовиться заранее.

— Если здесь только смазанные отпечатки, то и результат будет такой же, — возразил Крюгер. — А если вам позарез нужны четкие, так у меня их целый архив. Если угодно, можете взять хоть мои.

— Да какой же из вас убийца! — рассмеялся Декок, качая головой. — Ваша жена рассказывала, что индейка, купленная к Рождеству, до сих пор разгуливает у вас по саду.

Услышав это, Фледдер от смеха согнулся пополам, а Крюгер с каменной физиономией приступил к своей кропотливой работе.

Детективам лишь усилием воли удалось вернуть лицам серьезное выражение — как раз к моменту прибытия остальных Могучих Пустозвонов в сопровождении группы начальства, превышающей их по численности как минимум вдвое. Боязливо столпившись на пороге комнаты, старшие чины молча уставились на труп.

— Расследование в надежных руках, — завел привычную пластинку Роос. — У инспектора Декока огромный опыт в таких делах.

«Давай-давай, запудри им мозги, — подумал Декок. — Мы ведь с тобой оба знаем, что раскрыть это дело нам поможет разве что чудо».

К счастью, начальство решило надолго не задерживаться и минут через двадцать отбыло восвояси.

— Как же я рад, что все это кончилось, — облегченно вздохнул Роос. — Слава богу, они наконец убрались.

— Как я вас понимаю, — ухмыляясь, поддержал его Декок.

Комиссар улыбнулся, однако комментировать столь щекотливую тему не рискнул и оглядел комнату.

— Ну как, есть какие-нибудь успехи?

Декок помотал головой.

— Нет, шеф. Не знаю даже, что и думать. Логика отсутствует напрочь. — Помолчав, инспектор добавил: — Я имею в виду, что это убийство настолько… бессмысленное, что его невозможно классифицировать.

— Может быть, тут замешана ревность или какие-нибудь другие страсти? — высказал предположение комиссар.

Декок вытянул губы трубочкой.

— Что ж, не исключено, — осторожно признал он. — Но, по-моему, здесь не хватает некоторых весьма существенных факторов. Для начала, все произошло слишком тихо.

— Тихо? — переспросил Фледдер.

— Вот именно. Никаких следов кипения страстей. Взгляни на тело — ни единой царапины, только синяки на шее. Посмотри на комнату. Как ты сам справедливо заметил, все буднично и заурядно, не считая наличие погибшей. Мы не нашли никаких следов любовных игр.

— Игр?

Декок назидательно поднял палец.

— Да, игр. Иначе это не назовешь. А при такой работе, как у Голди, они бывают всегда. Преступление, совершенное на сексуальной почве или в порыве страсти, спровоцированное порочными наклонностями, — все это указывает на то, что убийца страстно желает добиться оргазма. Во всяком случае, преступнику необходимо нечто, способное возбудить его настолько, чтобы он смог отбросить всякую сдержанность и поддаться инстинкту убийцы. В подобных играх всегда есть элемент насилия. Конечно, иногда всякие дразнящие сценки прокручиваются только в воображении мужчины, но такое бывает довольно редко. В любом случае к убийству должно было что-то подтолкнуть, но здесь картина совершенно иная. Так какие же мотивы двигали преступником? — Декок указал на кресло, где лежала одежда Голди. — Ты только посмотри! Все сложено так аккуратно, что сразу ясно: раздевалась девушка сама, чувствуя себя в полной безопасности. Когда женщину раздевает распаленный страстью мужчина, о подобной аккуратности и речи быть не может. Как правило, вещи кое-как раскиданы по всей комнате. Но тут даже тонкие чулки-паутинки и капроновый лифчик не пострадали. Похоже, Белянка Голди и впрямь спокойно и неторопливо проделала стриптиз, а убийца наблюдал за ней с расстояния.

— И тем не менее ее задушили, — подытожил Фледдер.

— Верно, сынок, но это произошло после того, как Голди в соблазнительной позе разлеглась на диване. Декок взъерошил седые волосы. — И найти убийцу будет весьма нелегко. Это будет даже труднее обычного, поскольку он не вызывает недоверия у проституток.

— Что?!

— Да-да, — невозмутимо подтвердил Декок. — Это будет невероятно сложно. Видишь ли, у проституток перед нами есть как минимум одно преимущество: они знают мужчин гораздо лучше кого бы то ни было. Иными словами, они превосходно разбираются в мужской психологии, а потому способны как разгадать намерения клиента, так и предвосхитить его желания. Меж тем обе жертвы даже не попытались защититься от убийцы. Помнишь, мы только что говорили об отсутствии царапин? Ни Толстуха Соня, ни Белянка Голди не заподозрили ничего худого. Обе доверяли этому типу, считая его абсолютно безобидным.

Некоторое время все трое, словно сговорившись, разглядывали мертвую девушку.

— Наверное, стоит ее отсюда убрать, — наконец проворчал Декок.

Двое санитаров из судебного морга положили труп на носилки и вынесли из комнаты. Инспектор проводил их суровым взглядом.