"Теплый мир" - читать интересную книгу автора (Свиридова Наталья Владимировна)

Глава 1 Ученицы Ведуньи

После двух часов сна, когда солнце поднялось над верхушками деревьев едва ли больше, чем на полметра, Ведунья, которую все звали тетушка Мухомор, стуча сосновым посохом по стенам избушки-шалаша, будила своих учениц.

Учениц у колдуньи было три, а Беляночка — самая младшая из них. Вообще, девочек отдавали колдуньям редко, но если уж и отдавали, то обычно в возрасте 10–12 лет, когда их ум уже немного окреп. С Белей же все получилось по-другому и к тетушке Мухомор она попала в семь, когда отпустила свою мать Туда, а старший брат Ловкий, которому только исполнилось четырнадцать, пошел в охотники. Ее отец-рыбак был человеком в возрасте, и заботиться о маленькой дочке просто не мог из-за нехватки времени и сил. Вот так и получилась, что Беля поселилась в избушке на холме, которая, кстати, была единственным строением во всей деревне. Маленький народ предпочитал жилища естественного происхождения, но иногда встречались исключения, чаще всего среди колдуний.

В тот год Ведунья взяла в ученицы еще одну девочку из семьи Боровиковых, которую все звали Ласка, то ли за ее острые черные глаза, то ли за шелковистые смоляные волосы, отливающие на солнце золотом, то ли за мягкий, почти приторный нрав. Ласка родилась на три Лета раньше Бели, кроме того, как девочка из самой состоятельной семьи деревни, она была очень самоуверенна и знала себе цену. Поселила девочек тетушка Мухомор на одном травяном матрасе у восточного окна избушки, что у Ласки вызвало жгучую обиду и неприкрытую неприязнь к соседке. Впрочем, нужно отдать должное колдунье, она усмирила ее одним коротким щелчком по носу. Беля, и без того скромная и молчаливая девушка, стала от этого еще тише, боясь вызвать гнев их учительницы.

Третья ученица колдуньи была родом из соседней деревни и носила странное прозвище Горлица. Высокая сероглазая девушка лет шестнадцати, была всегда сдержанна и спокойна, молчалива и загадочна. Никто не знал, что скрывают ее дымчатые глаза, но все были уверены, что скрывают они многое. По деревне даже ходили слухи о неимоверной колдовской силе Горлицы, которая чуть ли не превосходила силу самой тетушки Мухомор…

С тех пор минуло уже два лета.

Так вот, на первое же утро после проводов Серого колдунья подняла своих учениц. Им предстоял длинный день, и спать было некогда. После скорого завтрака, состоящего из ягод и пшеничной лепешки с козьим молоком, Ласка и Беляночка отправились на правый берег реки, который был более пологий и где располагались заливные луга. Там, на этих лугах, деревенские устроили огород, где выращивали все необходимое, а по соседству с ним, ближе к опушке леса, пасли немногочисленный скот. Рядом был и немалый участок необработанной земли, благоухающий первозданным разнотравьем и дарующий тетушке Мухомор и ее ученицам основную массу сырья для их работы: лечебные, волшебные или просто душистые травы. Конечно, иногда им приходилось забираться в лес, или даже к Дальнему Озеру, чтобы собрать особо редкие и ценные растения, но туда девочек колдунья одних пока не пускала. К озеру сегодня направилась она сама вместе с Горлицей. Они вообще часто бродили вдвоем по лесам и чащобам, проводили немало времени у озера, которое, пользовалось в народе дурной славой, и только разве что Леший с Русалками знал, чем они там занимаются.

К полудню, после того, как плетеные корзины девочек были уже полны зелеными травами и цветами, они пришли на луг, где пастушок по кличке Русак, присматривал за скотом, лежа в тени одиноко стоящего черноклена. В глиняном кувшине они принесли для животных воду. Общественные обязанности жителей деревни, состоявшие в работе на огороде и помощи по выпасу скота, равномерно распределялись между всеми, и подопечные Ведуньи не была в этом случае исключением. Русак побаивался всего, что связано с колдовством, поэтому, взяв кувшин с водой, поспешно ушел поить животных. Девочки, уставшие на жаре собирать травы, с радостью присели в тени дерева и пообедали взятыми с собой пшеничными лепешками с сыром, запивая их речной водой. После еды они растянулись на траве и посматривали на золотистое солнце сквозь густую листву.

— Белка! — спросила Ласка, лукаво поглядывая на подругу. — Как ты думаешь, когда тетушка Мухомор станет нас учить?

— Что значит "когда"? — улыбнулась Белка. — Она уже нас учит! Мы знаем названья множества трав, знаем, какие недуги с их помощью лечить, умеем отвести порчу от скотины… Пройдет еще лето-другое, мы сможем, как и Горлица, призывать и отгонять дождь и ветер, беседовать с Хранителями: Лешими, Русалками, Древнями… — девочка непонимающе на нее смотрела.

— Это все ерунда, травки мы выучили, потом с духами бестелесными болтать научимся. Это многие умеют. Для этого магии никакой не нужно! Ты что же, не слышала, что бывает настоящее искусство? Что можно мысли других читать, можно заставить человека делать все, что хочешь, можно заставить его поверить во что угодно, увидать то, чего нет на самом деле. Неужто не знаешь?

— А зачем? — спросила Беля. — Для чего это нужно?

— Странная ты какая-то! То ли мала еще, то ли дура. Да с этими знаниями можно куда угодно! Всего на свете добиться! А еще есть боевая магия, которая помогает призывать огонь и молнию, останавливать время…

— И?.. Я вот слышала, что лечить людей можно своим теплом, своим светом, лучше, чем с помощью трав. И рана прямо на глазах закрывается! Это да, этому бы я хотела научится. А еще можно с животными говорить, прямо как с людьми, и они понимать тебя будут.

Ласка улыбнулась то ли загадочно, то ли насмешливо:

— На свете столько всего интересного, а ты все твердишь, что тебе старая знахарка талдычит. А ты знаешь, что можно любовный напиток сварить, и кто угодно, кто тебе люб, будь это сам принц, будет у твоих ног!

— Глупости какие! Это же против воли его будет!

— Вот именно! — Ласка отправила в рот ягоду земляники, которая росла неподалеку.

Вернулся Русак и, боязливо поглядывая на будущих ведьмочек, спросил:

— А вы очень хотите тут до вечера сидеть?

— Да нет, а что? — спросила Ласка, потому что была посмелее.

— Ну, просто мне это… помощь-то особо не нужна… я сам справлюсь! — в его глазах читался откровенный страх, кричащий: "Уж лучше я один тут посижу, чем вы меня в жабу превратите!"

Ласка усмехнулась и махнула рукой вдоль реки вверх по течению:

— Пойдем, Бель, нам с тобой подарили полдня отдыха!

Беля чуть поколебалась, размышляя, правильно ли будет уйти гулять, если тетушка Мухомор попросила их посидеть с пастушком. Но тот с такой надеждой на нее смотрел, что ей стало неудобно, она криво улыбнулась, и девочки, не спеша, побрели вдоль берега, туда, где лес подходит к самой кромке воды, и их деревня почти уж и не видна, поскольку река делает поворот к югу.

Ласка сидела на ветке, низко свисающей над водой, а Беля купалась в быстрой реке:

— Иди сюда! Вода такая теплая! — Беляночка отправила в ее сторону несколько брызг.

— Не хочу… — задумчиво ответила Ласка.

— Да ладно тебе! — девочка выпрыгнула из воды почти по пояс и схватилась за край ветки, на которой сидела Ласка, та не удержалась и свалилась в воду прямо в одежде.

Девочки долго купались и смеялись, хотя черноглазая Ласка затаила на Белю обиду. Через некоторое время они устали, замерзли и вылезли на берег. Огромная старая Ива склонила свои ветви прямо над самой водой, которая быстро утекала на запад. Солнце уже начинало скатываться к горизонту, спеша закончить свой дневной путь, спеша вслед за водой.

— Наверное, эта Ива очень старая… — почти шепотом произнесла Беля.

— Наверное… — равнодушно ответила Ласка и кинула в воду камешек.

— Она много-много раз видела, как на запад уходит солнце, как на запад уходит вода, как на запад уходим мы.

— Ну я, положим, пока Туда не собираюсь!

— Что ты! Я ничего такого и не хотела сказать! — Беля постучала три раза по стволу старой Ивы, чтобы отвести дурное.

Ствол оказался теплым и шершавым, на какое-то время ей показалось, что он гудит. Гудит в такт листве. Она встала и прижалась к нему щекой. Ласка посмотрела на нее, фыркнула и отломила веточку.

— Зачем? — удивилась Беля. — Ей же больно!

— Больно? Ты думаешь, Древни что-нибудь чувствуют? Это же духи! Хранители!

— Ну да, духи, а деверья — их тела. Твое же тело чувствует боль! Ласка, а как ты думаешь, каждое дерево имеет душу?

— Тетушка Мухомор говорит, что каждое… Только одни из них умнее, старше… Может быть, они прожили до этого много жизней, да и в этой повидали немало. А другие — маленькие, глупые и даже разговаривать-то не умеют! Только я вообще не понимаю, зачем людям с деревьями трепаться? — Ласка выкинула прутик и откинулась на спину.

Беля осторожно погладила ствол и подумала, что эта Ива наверняка очень мудрая.

— Белка, а что наша старуха тебе приказала сегодня выучить или сделать?

Каждый день ученицам давалось отдельное задание, не такое, как у остальных.

— Она меня просила принести сухой травы, выжженной солнцем, — девочка указала в корзинку.

— Странное задание, а меня просила веточек разных деревьев принести… По-моему, она специально нас заставляет ерунду всякую делать, только бы секреты магии не выдавать! Все ходит по лесам, да со своей Горлицей шепчется!

Белянка ничего не ответила. Солнце уже было почти у реки, собираясь нырнуть в ее теплые воды. Близился вечер. Ласка встала:

— Нам пора! — и пошла домой.

Беля пошла следом. По дороге Ласка выкинула из ее корзины пучок сухой травы. Для чего она это сделала, она и сама бы не ответила. Просто так, в отместку за то, что та свалила ее в воду.

После плотного ужина тетушка Мухомор посадила учениц перед собой полукругом и зажгла три свечи из пчелиного воска.

— Белянка, где то, что я просила принести?

Девочка полезла в свою корзинку и подняла на нее большие удивленные глаза, не обнаружив там трех пучков сухой травы.

— Ну что ты будешь с ними делать? И эти растеряши хотят научиться магии! — хлопнула руками колдунья, подходя к одному из своих сундуков и доставая прошлогоднюю траву, невесть откуда там взявшуюся.

Беля смотрела растерянно и испуганно. Но Ведунья была в хорошем настроении и ругаться не стала, молча взяла протянутые Лаской палочки и пропела, протягивая девочкам по пучку травы:

Пусть трава сгорит в пламени свечи,

Дымом пусть ответ в небеса уйдет,

Пепел на ладонь, мысли излечи,

И узнай судьбу, и узнай что ждет!

Худенькие сухие травинки, источая приятный горько-терпкий запах, почти мгновенно скорчились в огне в пепел, который девочки растерли в ладонях. Тетушка Мухомор подошла к Горлице и стала внимательно вглядываться в черные линии:

— Ты проживешь длинную и трудную жизнь. Быть колдуньей тебе на роду написано. Скорее всего, ты будешь Ведуньей в какой-то деревне. Но времена тебе выпадут нелегкие! Смутные и темные. И, хотя сила в тебе скрыта немалая — крепись и мужайся!

Ласка услышала такую отповедь:

— Ты судьбу свою еще не выбрала. У тебя два пути. Что-то гложет твое сердце. Запомни, пока мала запомни: не делай плохо другим без нужды. Зря я тебя в ученицы взяла! Тебя сила и поглотить может!

Темные глаза девочки вспыхнули каким-то недобрым огнем, но колкое слово так и застыло на губах.

В ладони Бели Ведунья вглядывалась долго, очень долго, так, что свечи почти догорели, и, наконец, изрекла:

— А тебе НИЧЕГО на роду не написано.

— Как это?

— А вот так! Не будет в твоей жизни ориентиров: что хорошо, что плохо! Не сможешь ты идти по проторенной дороге, не у кого будет тебе спросить совета, туда ли ты идешь, потому что нет для тебя ни дорожки, ни тропинки.

— Слишком ветвится? Слишком много вариантов? — спросила со знанием дела Горлица.

— Нет! — Ведунья почти закричала. — Ее просто нет! Нашу Белю отправили в этот мир просто так, без какого-то умысла, ни в награду, ни в наказание. Может, она сама судьбу себе найдет, а может, и заблудится.

После этого был еще какой-то ритуал, где Ведунья помогла найти ученицам родственные деревья. Белянка и без того знала, что ее дерево — это береза, поэтому не особо вслушивалась. Перед глазами стояло строго-удивленное лицо ведуньи, говорившей, будто приговор: "А тебе НИЧЕГО на роду не написано" Ей и страшно было и радостно. Она абсолютно свободна. И в случае беды винить никого, кроме себя, не сможет.