"Плен" - читать интересную книгу автора (Гумилевский Лев Иванович)Глава вторая У ЧугуновыхДевочка заснула с невысохшими слезами на глазах. Сверкавшие капли их долго стыли под длинными ресницами и скатились на горячие щеки, когда Аля вздрогнула от какого-то страшного сна. Наталья Егоровна тихонько задернула занавеси на окнах. Комната погрузилась во мрак и тишину. Иван Архипович на цыпочках собрался на фабрику и исчез. Он пришел днем обедать. Аля еще спала. Крепкий сон заливал теплым румянцем ее лицо. Губы ее перестали вздрагивать от готовых сорваться рыданий. Отец и мать перемолвились едва слышным шепотом. Наталья Егоровна сидела перед кроваткой дочери, не шевелясь и со страхом ждала ее пробуждения. — Где, в самом деле, этот скверный мальчишка, который ее привел домой? Иван Архипович пожал плечами. — Не понимаю. — Она вспомнит о нем, как проснется! — Найдем его, я думаю, как-нибудь. Аля пошевелилась и, замерев на мгновение, Чугунов проворно и опять на цыпочках снова ушел. — Утро вечера мудренее! — шепнул он в дверях. Странная история, однако, заинтересовала его настолько, что вечером, возвращаясь с работы, он несколько раз прошелся по набережной, мимо бескрышей башни, выдержавшей накануне памятную ему осаду, затем прошел под стеной по Мокринскому переулку, долго стоял у шатровой башни. Пролом в стене, служивший лазейкой, теперь был наглухо заложен кирпичами. Бородатый мужичонка торопливо кончал работу, заплескивая известью кирпичные щели. Он не похож был на привычного к работе каменщика. Чугунов, повертевшись возле него с видом прохожего, ожидающего у трамвайной остановки, обернулся к нему. — Замазал? — спросил он. — Велено и замазал. — Кто велел? — Из милиции приходили… — А ты откуда? — Дворник на аппретурной. А того не понимают, — грубо заговорил он вдруг, — что каждый должен свое дело справлять. Что я за печник? Ну замазал, а долго ли тут разобрать. Гляди, вот, утром — опять будет по-старому… Они, как крысы — везде пролезут! — Кто? — Ребяты же. Иван Архипович подошел поближе. — А где они теперь? — Разбежались все до единого. А ночью, гляди, опять сойдутся… Дворник кончил работу, забрал лопатку и ведро с известкой. Чугунов спросил: — А верно, что они тут девочку держали? Мужик покачал головой, поднял ленивые, бесцветные глаза на любопытного прохожего и ответил с уверенностью: — Слыхал я про это. Врут все. Иван Архипович улыбнулся. — Почему же врут? Может быть и правда! — Не может того быть. Брешут на ребят этих много. Конечно, заступиться за них некому, коли родителев нету. А сказать по совести — ребяты, как ребяты, хорошие парнишки есть, только что с пути сбившись… По голодному времени много народу по миру пошло. Дитев растеряли. А им что? Разум у них маленький. Иван Архипович со вниманием оглядел своего словоохотливого собеседника. — Ты может быть знаешь кого из ребят? — Как не знать, коли их тут кишмя кишит в стенах. Деваться некуда. И то приют. — А такого не знаешь парнишку — Пыляем его звать? — По прозвищам не знаю. Да они, чай, и сами-то свои имячки позабыли. Другой родитель и ищет может своего, а как его найти, коли он и имячка не знает, под новым прозвищем ходит и места родные забыл! Нет, милый, что с возу упало — то пропало! А ты что, ищешь паренька? — Ищу, да. — А в лицо его знаешь? — В лицо не видывал. — Ну где же найти! — махнул рукой дворник и, перекидывая ведерко из уставшей руки в другую, решительно заключил, — никак не найти. Он подвигал шапку на голове в знак прощания и тихонько поплелся прочь. Иван Архипович проводил его взглядом и задумчиво пошел вдоль стены, приглядываясь к встречным мальчишкам. Он и сам понимал, что поиски будут напрасными, и если еще думал о том, чтобы найти, то больше рассчитывал на случай. Случая однако не было. Разгромленная с вечера бескрышая башня была пуста. Ребята исчезли или скрывались в каких-то им одним доступных тайниках Китай-города. Иван Архипович настойчиво прошелся несколько раз под стеной, подежурил напротив у чугунной решетки набережной и, махнув рукой, пошел домой. Он вернулся позднее, чем всегда. Аля сидела на кровати, точно держалась за одеяло, чтобы не сбежать тотчас куда-то. Она взглянула на отца свежими от сна; блестящими от света и влажными от невыпавших слез голубыми глазами, но не двинулась к нему навстречу. Иван Архипович подошел к ней. — Надо его найти, — тотчас же вскрикнула она, — надо его найти, папа. Убьют его мальчишки! Надо сейчас искать! Зачем вы позволили мне спать? Наталья Егоровна посмотрела на мужа и бессильно развела руками. Он сел рядом с дочерью и улыбнулся: — Может быть, я искал уже его? — Искал! — Ну? Она выслушала его рассказ, не шевельнувшись, не двинувшись. — Как же теперь? — вцепилась она в руки отца, едва лишь он кончил, — где его искать? Куда он девался? — Найдем, — решительно прервал ее Иван Архипович, — найдем. Мальчишка не иголка — найдется. Сам придет — не маленький. Аля кивала головой печально. Возвращение домой и самый дом и явившиеся вечером школьные девчонки-подружки — ничто не могло стереть сумрачных теней с ее лица. Один за другим забегали в комнату Чугунова соседи, жильцы огромного дома, взглянуть на девочку, услышать от нее новую подробность странного происшествия. И все так же невесело глядела она на приходивших и уходивших. Она отвечала на вопросы, подтверждала кивком головы то, что о ней рассказывали другие, но еще долго не могла она улыбнуться в ответ на веселый смех подруг. Позже зашел и дворник. Он уже снарядился в ночное дежурство: на нем была шапка с медной бляхой и огромный тулуп, из высокого овчинного воротника которого выглядывало все поросшее волосами его лицо. Он был похож на одетого мужиком ручного медведя, которому только недоставало поводыря. Аля улыбнулась, всплеснула руками, чуть не сказала об этом вслух. Дворник долго рассматривал ее и качал головой. — Гляди, что делает! — проворчал он наконец, — не ребята, а сущие разбойники. Что из них вырастет! — Они не все такие! — вступилась Аля. — Не все? А по-моему все одинаковы. Один шут на дьяволе. — Не все. Есть хорошие! — спорила Аля. — Откуда там хорошему быть? Все одинакие. Ноне на рассвете я одного упустил, жалко, а прописать ему следовало бы… На самом нашем парадном… Аля вздрогнула. Иван Архипович насторожился. — Как раз у нашего крыльца сидит такой бродяжка и притворившись, что дремлет. Знаю их повадку, меня не проведешь. Подкрался к нему и цапнул… — Зачем? — взвизгнула Аля, — где он? — Чтоб по кухням не ходили, не выглядывали, что плохо лежит. У меня, намеднись, новехонький примус такой-то стащил. Думаю, не тот ли… Опять пришел. Встряхнул я его, поволок к фонарю поглядеть, а он так и закрутился… Вижу, что совесть нечиста, и потащил его в милицию… — Где он? В милиции? Папа, папа, пойдем скорее… — Сбежал, окаянный. Вывернулся, как уж, из рук и ушел. Вот оно что… Аля закрыла руками лицо, как от стыда. — Да что же он подумал! Ведь он мог подумать, что это мы… мы… — А уж не знаю, что он там думал! — смущаясь обратностью впечатления, производимого его рассказом, проворчал непреклонный блюститель ночного порядка, — не знаю… А вот бегает он прытко, это верно! Никто его не слушал. Сконфузившись, он умолк и попятился к дверям. Иван Архипович подлетел к нему: — Как вы смеете хватать всякого, не разобравшись в чем дело! Вы бы могли спросить его… — А без спросу я не вижу, что за птица ночью на крыльце торчит! — Да ведь этот мальчик девочку привел домой! А вы что наделали! Поняв в чем дело, бородатый мужчина смутился еще более. Он недоуменно кивал головой каждому из присутствующих, кто обрушивался на него с упреками, к каждому оборачиваясь напряженным от внимания лицом. Когда все смолкли, он допятился до самого порога и вышел за дверь, пробормотав в приоткрывшуюся щель: — А вам бы, хорошим жильцам, лучше бы не связываться с всякой рванью. Прощения просим! Иван Архипович бросился к дочери. Но утешения его ее не успокаивали. Теперь она понимала все, что произошло и, дрожа от стыда, шептала как заклинание: — Только бы он не подумал… Только бы он не подумал, что это мы… Нарочно послали… Иван Архипович убеждал: — Все равно. Мы найдем во что бы то ни стало этого несчастного мальчишку! Найдем, я тебе говорю! Он в самом деле переполнялся решимостью заняться поисками мальчишки, без чего, казалось, Аля не сможет успокоиться никогда. |
|
|