"Недоступный мужчина" - читать интересную книгу автора (Пик Лилиан)

Глава 3

В субботу вечером Никол стоял на пороге, не зная, как его примут. — Привет, Розали. Впустишь меня?

— Ну конечно, Никол. Как дела?

Они прошли в гостиную, но вместо того, чтобы сесть рядом с ним на диван, Розали устроилась в кресле. Он похлопал по подушке рядом с собой, но она только покачала головой. Никол встал, наклонился к ней и попытался поцеловать, но она отвернулась от него.

— Что с тобой случилось? Неужели ты не можешь простить меня за то, что я совершил ошибку? — Он снова сел. — Это была… ошибка, Розали. Прости, я, как дурак, поддался на ее тактику.

— Тактику? Что ты имеешь в виду?

— Она, как и обещала, пригласила меня познакомиться с родителями. Только вот не предупредила меня, что ее жених тоже там будет!

Розали расхохоталась. Никол сидел с совершенно растерянным видом.

— Ну же, Розали, прекрати. Наконец ей удалось остановиться.

— Думаю, я знаю, зачем она это сделала. Чудесный способ раз и навсегда отбить у тебя охоту приставать к ней. Ты, наверное, надоел ей до смерти.

— Розали! Это на тебя совсем не похоже. Тем более, что это неправда. Я проявил… нормальный интерес, вот и все. Не понимаю, почему она сразу не сказала мне всю правду.

— А ты сам… хм… не сказал ей правду, что у тебя уже есть девушка?

Он густо покраснел:

— Прости, Розали. Слушай, я тебя умоляю, сядь рядом со мной. — Она согласилась, и он взял ее за руку. — Будь честна, милая, ты сама прекрасно знаешь, что между нами нет даже особого понимания, но скажи только слово, и я куплю тебе кольцо. Я теперь уверен в своих чувствах, и если ты того же мнения, то давай поженимся.

— Никол, ты делаешь мне предложение? Если да, то я…

Он издал возглас нетерпения и привлек ее к себе. Она стерпела его поцелуй, хотя ей хотелось, чтобы он поскорее закончился.

— В чем дело, дорогая? — Он выглядел обескураженным. — Неужели ты не простишь меня за один крохотный промах?

Она посмотрела на него и вдруг будто увидела его чужими глазами. Вспомнила тот вечер, когда он поспорил с Адрианом, и как Адриан раз за разом клал его на лопатки непогрешимыми аргументами, и как по-детски надулся Никол, понимая, что проиграл. Она словно впервые заметила его слабый подбородок и почти женский рот, его постоянно высокомерный вид, напомнила себе, что он все время волнуется только о себе и своих делах, не обращая внимания ни на кого больше.

— Простить тебя, Никол? Тут нечего прощать. Как ты обычно говоришь, мы не привязаны друг к другу. Мы просто друзья, так давай ими и останемся.

На его лице отчетливо читалось облегчение.

— Верно, именно друзья. Ну, может, сходим куда-нибудь? Давай сначала поужинаем, а потом пойдем потанцуем.

Она беспечно пожала плечами:

— Можно и так. Все равно больше делать нечего.

Они поужинали, сходили на танцы в гостиницу неподалеку, и Розали вздохнула с облегчением, когда Никол отвез ее домой, пообещав вскоре позвонить.

В преподавательской столовой Розали поначалу обедала с отцом. Иногда к ним присоединялся Адриан, и тогда разговор обычно переходил на математику, а она скучала. Поэтому, когда Марион предложила ей обедать с нею, Розали без колебаний согласилась.

Каждый день в обеденный перерыв она заходила за Марион, а через какое-то время к ним присоединялся Уоллес Мэйсон. Пару раз он приглашал Розали сходить с ним куда-нибудь вечером, но она постоянно отказывалась. Почему-то ей казалось, что ему нельзя доверять, хотя он ни разу не дал ей для этого повода.

Но однажды утром Марион объявила, что больше не будет обедать в колледже, потому что ее родители купили собаку, поручив ей днем ее выгуливать, так как она работает рядом с домом.

Но Уоллес Мэйсон, встретив Розали в коридоре, попросил:

— Розали, будьте добры, зайдите за мной в обед, как обычно, хорошо?

Она зашла, и они продолжали обедать вместе, обычно за столиком на двоих. Сначала она чувствовала себя несколько неуютно, когда другие преподаватели провожали их взглядами и наблюдали за ними практически все время обеда. Она не понимала, почему они вызывают такой интерес, но потом привыкла к этому и перестала обращать внимание.

Однажды Уоллес предложил ей сигарету.

— Я никогда не курила, — рассмеялась Розали. — Даже не знаю, как это делается.

И он показал ей, вложив в ее губы сигарету. Оба засмеялись, чем привлекли к себе еще больше внимания окружающих.

Когда она докурила сигарету, он накрыл ее руку ладонью и тихо спросил:

— Розали, вы сходите со мной куда-нибудь сегодня вечером? Пожалуйста.

Она слегка покраснела и хотела, как всегда, отказаться, но потом передумала. Почему она должна постоянно ему отказывать? Никола она больше не интересует, а Адриана вообще никогда не будет интересовать. И Розали согласилась:

— Спасибо, с удовольствием.

Когда они выходили из столовой, Уоллес взял ее под локоть. Она поймала на себе взгляд Адриана — тот смотрел на нее с отвращением. Возмущенная, Розали повернулась к Мэйсону и улыбнулась ему. Возле его кабинета они расстались.

— В семь тридцать, Розали? Я… не буду заезжать к вам домой, если вы не против. Встретимся в конце вашей улицы. Хорошо?

Вечером она надела свое разноцветное платье без рукавов, а сверху — ярко-красный пиджак, который абсолютно не гармонировал с ним, и, глянув на себя в большое зеркало, словно услышала голос Адриана: «Вы отвратительно подобрали цвета одежды». Но с какой стати ее должно заботить, что Адриан Крэифорд думает о ее вкусе?

Она сбежала вниз по лестнице и столкнулась с родителями.

— Куда ты собираешься, милая? — с легким удивлением спросила Сара.

— Ужинать и танцевать, — ответила она и поторопилась выскочить из Дома, прежде чем ей успели задать другие вопросы.

— С кем? — крикнул вдогонку отец.

Розали сделала вид, что не слышит. Что-то удерживало ее от того, чтобы сказать правду, хотя она не понимала почему. Разумеется, ее отец знал Уоллеса Мэйсона. Но почему-то ей казалось, что он не одобрит ее отношений с ним.

— Сегодня вечером придет Адриан, — это было последнее, что она разобрала, когда уже бежала по улице.

Спортивная машина Уоллеса стояла на углу. Он приветствовал Розали широкой улыбкой и, перегнувшись через переднее сиденье, открыл ей дверцу. Она скользнула в машину. Когда они отъезжали, мимо них в противоположном направлении проехала машина Адриана. Розали нарочно не смотрела в ту сторону, но поняла, что он не мог их не заметить. «Ну и что? — подумала она. — Пусть видит. Это не его ума дело».

Розали была намерена хорошо провести время и заставила себя настроиться на развлечения. В большом отеле недалеко от города они сначала поужинали, а потом пошли на танцы. Уоллес — он сам попросил называть его так — оказался отличным спутником, вежливым, заботливым и очаровательным. Она забыла все сомнения, терзавшие ее в прошлом на его счет. В его галантном поведении не к чему было придраться. Правда, он снова не довез ее до дома, остановившись в конце улицы. Это несколько ее озадачило, но она решила, что ему просто не хочется разворачивать машину на такой узкой улочке.

Уоллес взял ее лицо в ладони, повернул к себе.

— Повторим этот вечер, Розали? — Она кивнула. — Можно, я поцелую тебя на прощание? Всего один раз?

Она снова кивнула. Его губы оказались теплыми, нежными, и он не просил большего. Пока они целовались, мимо проехало несколько машин, но ее сердце стучало слишком быстро, чтобы она обращала внимание на то, что творится вокруг.

— Спасибо за чудесный вечер, Уоллес, — прошептала Розали.

— Привет, детка, — приветствовал ее отец на пороге. — Ты что-то рановато, мы думали, ты будешь позже. Адриан только что уехал, вы с ним разминулись.

На следующий день, открыв дверь отцовского кабинета, Розали обнаружила, что там пусто. Как обычно, опаздывает, подумала она. Положила сумочку на стол, поставила на пол портфель и направилась в комнату Джейн.

— Привет, — весело поздоровалась она и тут же отступила назад. — Извини. Я думала, ты одна.

Адриан стоял, склонившись над секретаршей. Одной рукой он опирался на стол, другой — на спинку ее стула и при этом наклонился к Джейн так близко, что его щека касалась ее светлых волос. Однако, услышав голос Розали, оглянулся через плечо и выпрямился.

— Привет, Розали. Чем мы можем вам помочь?

От нее не укрылось подчеркнутое «мы», и она поспешно ретировалась в кабинет отца. Джейн крикнула ей вслед:

— Розали, заходи же! У нас не происходит ничего личного, не так ли, доктор Крэйфорд?

— Тише-тише, не говорите ей об этом, Джейн, — попросил почти интимным голосом Крэйфорд. — Если мы притворимся, что между нами есть какие-то тайны, кто знает, может, вскоре так и будет на самом деле?

Они оба рассмеялись. Розали бесцветным голосом отозвалась из соседней комнаты:

— Все в порядке, Джейн. Я просто хотела поболтать, пока жду папу.

Она села в отцовское кресло и стала на нем кружиться, чтобы унять внезапно охватившую ее боль.

В кабинет вошел Адриан, закрыв за собой дверь в комнату Джейн. Розали не отрывала глаз от брошюры, которую взяла со стола отца, притворяясь, что увлечена чтением.

— Вы снова за старое, мисс Пархэм?

Она подняла глаза, увидела неодобрительное выражение его лица, швырнула брошюру на стол и воскликнула:

— Боже правый! Здесь нет ничего конфиденциального. Посмотрите сами. — И, поднявшись с кресла, отошла к окну. А когда обернулась, увидела, что он стоит у стола и листает брошенную ею брошюру.

Розали принялась беспокойно бродить по комнате, молясь, чтобы отец пришел поскорее.

— Я… хм… собирался спросить вас, — Адриан отложил брошюру, засунул руки в карманы и присел боком на угол стола, — удобно ли вам будет, если я приду ремонтировать ваш телевизор в эти выходные. Я купил запасные части и теперь могу закончить работу.

— Да, если хотите, — безразличным тоном ответила она. — В какой день вам удобнее — в субботу или в воскресенье?

— А когда вы свободны?

— Оба дня.

— Неужели? — Его поднятые брови выразили удивление. — Тогда я выбираю субботу.

— А, Розали! — влетел в кабинет отец. — Извини, я снова опоздал. Меня задержал один человек из правления. Привет, Адриан!

Адриан улыбнулся и выпрямился. Франклин посмотрел на него:

— Кстати, ты спросил Джейн насчет того, сможет ли она печатать для нас?

Крэйфорд щелкнул пальцами.

— Откровенно говоря, забыл. — И тут же подошел к двери Джейн: — Мисс Хейлвуд, не могли бы вы почтить нас своим присутствием? Зайдите к нам.

Розали подошла к столу отца, подняла брошюру, которую читала перед его приходом, и спросила:

— Пап, можно?

— Конечно, милая. Можешь брать на моем столе все, что угодно. У меня нет никаких секретов.

Глянув на Адриана, она усмехнулась. Его же лицо застыло словно маска. Розали устроилась на подоконнике и стала дальше листать брошюру, пока остальные разговаривали. Крэйфорд, сидя рядом с Джейн, весь подался в ее сторону, объясняя, что они от нее хотят. Он рассказал ей, что они пишут книгу, и спросил, не согласится ли она приходить по вечерам к Пархэмам печатать рукопись?

— С большим удовольствием помогу вам, — отозвалась девушка. — Но я никогда не делала такой работы, вам придется подробно объяснять мне, что от меня требуется.

— Доктор Крэйфорд тебе поможет, Джейн, — заверил ее Франклин. — Он очень терпеливый и умеет отлично объяснять. Разумеется, мы не ожидаем, что ты будешь заниматься этим даром.

Они обсудили условия оплаты и поднялись.

— Когда я должна начать, мистер Пархэм? За него ответил Адриан:

— Сегодня вечером. Конечно, если вы свободны.

Она оказалась свободна.

— Я подвезу вас домой, Джейн. — Рука Адриана лежала у нее на плече. — Мне по дороге. Вы ведь живете недалеко от меня, не так ли?

Он распахнул перед секретаршей дверь и вышел следом за ней в коридор, ни разу не оглянувшись. Розали с несчастным видом стояла у окна и наблюдала, как они удаляются, улыбаясь друг другу.

Вечером, сидя в своей комнате, Розали чувствовала себя одинокой и всеми брошенной. Чтобы окончательно не впасть в уныние, она порылась в сумочке, нашла пачку сигарет, купленных накануне, и закурила, пытаясь в перерывах между приступами кашля сконцентрироваться на работе. Только это никак не удавалось.

Как ни напрягала Розали слух, она не могла различить стука печатной машинки. Из кабинета до нее доносились только голоса и смех четверки — к ним присоединилась Сара. Они просто устроили там вечеринку, подумала она, проникаясь жалостью к себе.

Зазвонил телефон. Видимо, трубку поднял Адриан, потому что снизу донесся его голос:

— Розали, это Никол, ваш воздыхатель!

Она сердито затушила сигарету и спустилась вниз. Ей пришлось заткнуть второе ухо, чтобы не слышать шума в кабинете.

— Никол? Как дела? Кто взял трубку? Адриан. Нет, он не составляет мне компанию. Он помогает папе писать книгу. Да, вчера вечером меня не было дома. Нет, они не сказали мне, что ты звонил. Нет, ты его не знаешь. Совершенно точно не Адриан. Я никогда никуда с ним не хожу. Я не рассказываю сказки. Это секрет. В пятницу вечером я свободна. Увидимся в пятницу.

Положив трубку, она подскочила от неожиданности — Адриан стоял рядом с ней, почти касаясь ее руки, и сардонически улыбался.

— Да, мисс Пархэм, у вас действительно очень сложная и напряженная личная жизнь. Следите, чтобы ваши свидания не пересекались, хорошо? Помните, что в субботу приду я? И у меня нет ни малейшего желания делить ваше внимание с другим мужчиной.

Она раздраженно отвернулась:

— Вернулись бы вы лучше к моим родителям.

Он крепко ухватил пальцами ее подбородок, заставил посмотреть себе в глаза.

— Жалость к себе ни к чему не приводит, Розали. А ревность — тем более.

Она вырвалась и пошла вверх по ступеням.

— Сейчас же вернитесь, — скомандовал Крэйфорд. — Я еще не все вам сказал. Я вышел в коридор не для того, чтобы подслушивать, как вы обмениваетесь телячьими нежностями со своим воздыхателем.

Розали остановилась и пробормотала вполголоса: «Да заткнитесь вы!» Но ее грубость, похоже, пролетела мимо его ушей.

— Меня послали сказать вам — простите, попросить вас — сварить кофе. Пожалуйста.

Она тяжело вздохнула и стала спускаться обратно. Выражение лица Адриана смягчилось.

— Вам помочь?

— Спасибо, не надо.

Он пожал плечами и вернулся в кабинет. Розали приготовила кофе, положила печенье на тарелку и отнесла поднос остальным. Джейн сидела за пишущей машинкой, Адриан стоял рядом и что-то ей объяснял, а она смотрела на него с деланой детской наивностью.

— Привет, Джейн, — произнесла Розали. — Трудишься в поте лица?

Адриан поднял бровь, почувствовав в ее словах подтекст, но Джейн ничего не заметила и только самодовольно улыбнулась:

— Что ты, Розали, работа — проще не бывает.

Сара приняла поднос из рук дочери.

— Спасибо, детка. Мы очень благодарны за то, что ты все это делаешь. Правда.

Розали зарделась, довольная похвалой матери, и почувствовала, что Адриан наблюдает за ней.

— Не хочешь посидеть с нами, милая? — спросила мать.

Она поколебалась, посмотрела на Джейн, потом на Адриана и, решившись, ответила:

— У меня работа, мам, но все равно спасибо за приглашение.

В пятницу вечером Никол явился с коробкой дорогих шоколадных конфет и букетом в красивой упаковке.

— Никол, какая прелесть! Но зачем?

— А почему я не должен дарить любимой девушке подарки? Это знак того, как сильно я ее люблю.

Нет лучшего средства оживить интерес мужчины, чем появление соперника, цинично подумала Розали и чуть было не высказала эту мысль вслух.

Никол придвинулся ближе.

— Ты не собираешься поблагодарить меня?

— Большое спасибо тебе, Никол. Они чудесные.

— Не обижай меня мелкими похвалами. Поблагодари меня как следует.

Она аккуратно положила подарки на столик в холле и, обняв его за шею, поцеловала. Но Никол не был удовлетворен. Он закружил ее и принялся целовать с большей страстью, чем когда-либо за последние недели. Розали не вырывалась, потому что не хотела его расстраивать, хотя ей были неприятны его объятия. В этот момент за их спинами открылась дверь кабинета, и знакомый голос осведомился:

— Здесь очередь за благосклонностью этой дамы? Если да, то я присоединюсь.

Они неловко отпрянули друг от друга. Розали смущенно отвернулась, чтобы забрать свои подарки и спрятать лицо от Адриана.

— Пойдем в гостиную, Никол. Может, хоть там у нас будет возможность посидеть в уединении.

Адриан прошествовал мимо них на кухню и закрыл за собой дверь. Розали подивилась, что ему могло там понадобиться. Наверное, что-нибудь для ее матери. Они с Николом немного поболтали в гостиной, и тут она вспомнила про цветы, которые остались в холле. Извинившись перед Николом, она понесла их на кухню, но в дверях остановилась, потрясенная увиденным — Адриан готовил кофе. Он повернулся к ней, его глаза пылали.

— Что вам надо? Возвращайтесь к вашему томящемуся от любви лебедю. Сегодня можете не прерывать своих воркований. Вашу работу сделаю я.

С чего он так рассердился?

— Я вовсе и не собиралась вас заменить, — заметила Розали. — Я просто пришла поставить в воду эти чудесные цветы.

Она нашла вазу из граненого стекла, наполнила ее водой из-под крана, развернула цветы и осторожно поставила их в вазу. Он стоял, наблюдая за ней.

Розали, подняв вазу обеими руками, направилась к двери, но на пороге обернулась и мягко проговорила:

— Спасибо, Адриан, за вашу заботу обо мне. Я правда это ценю.

Но на него это не произвело впечатления. Глянув на ее обрамленное цветами лицо, он подчеркнуто повернулся к ней спиной и продолжил готовить кофе.

В субботу после обеда родители Розали уехали в Лондон. Часть времени после их отъезда она провела в бешеном вихре уборки, а потом стала готовиться к приходу Адриана.

Он должен был приехать около четырех, и она надеялась, что проведет с нею хотя бы пару часов. Она ужасно хотела угодить ему и поэтому с особой тщательностью выбирала одежду. Наконец остановилась на белой блузке и белой юбке, а на шею повесила массивный серебряный кулон на длинной цепочке. Когда, наконец, раздался звонок в дверь, ее сердце учащенно забилось. Она открыла, и одобрительное выражение его лица сполна наградило ее за все усилия.

— Простота всегда выигрывает, — заметил он, шагнув в холл.

На нем были легкий пиджак поверх рубашки с открытым воротом и обычные брюки. Он выглядел, как никогда, достижимым и спокойным. В руках у него была коробка с инструментом, а под мышкой — маленький пакет с новыми деталями.

— Я могу подняться?

— Да, конечно, идите, — отозвалась Розали, — а я пойду заварю чай. Думаю, вы не откажетесь?

— Пожалуй.

Он поднялся по лестнице, перешагивая через две ступеньки, а она включила чайник и расставила посуду на подносе. Розали слышала, как Адриан ходит по комнате у нее над головой, и ее захлестнула неожиданная волна счастья, от которой даже перехватило дыхание.

Когда она вошла в комнату с подносом, части телевизора были разложены по всему ковру. Розали в ужасе уставилась на них, а Адриан рассмеялся:

— Боитесь, что я не смогу собрать все это назад? Подождите, сами увидите. Я просто взмахну волшебной палочкой, и все эти детали сами запрыгнут обратно на свои места.

Она тоже засмеялась и, восхищаясь, стала наблюдать, с каким знанием дела он колдует над телевизором.

— Вы действительно считаете меня удивительным, да? — заметил он восторг в ее глазах.

— Да, — просто ответила Розали.

— Как же мне нравится ослеплять других своими знаниями! Но продолжайте превозносить меня до небес. Это очень льстит моему мужскому тщеславию. — Вставляя одну за другой детали обратно в телевизор, Адриан неожиданно задумчиво заявил: — Пожалуй, мне стоит завести девушку, хотя бы в качестве стимулятора моего эго. Нет лучшего средства заставить мужчину чувствовать себя королем вселенной, чем устремленный на него восхищенный взгляд красивой девушки. — Он покосился на собеседницу. — Но кого же выбрать на этот высокий пост? Вы по уши заняты парочкой приятелей, так что отпадаете. А вот Джейн — неплохой вариант. По-моему, она абсолютно свободна. Возможно, стоит ею заняться?

— Ваш чай остыл.

Розали встала, подошла к туалетному столику, провела расческой по волосам и, не зная, чем бы еще заняться, села за стол, стала просматривать свои записи.

— Работать, Розали, в субботу днем?

— Больше делать все равно нечего.

— Разве мое присутствие не вдохновляет вас на возвышенные мысли? — Судя по голосу, он улыбался.

— Не особенно.

— Ничего страшного. Я почти закончил — сейчас доделаю и смогу уделить вам все свое внимание, и вы не будете чувствовать себя заброшенной.

— Вы пришли посмотреть на мой телевизор, а не на меня.

— Вы правы.

Он поставил на место заднюю стенку, крепко прикрутил ее и спросил:

— А где ваши родители?

— Уехали в Лондон на спектакль. Сегодня их не будет допоздна.

Он поднял телевизор, перевернул в правильное положение, включил, отступил назад и стал ждать.

Они оба уставились на экран. Сначала раздался высокий свист, за ним появился звук. Когда темный экран сменился движущейся картинкой, Розали захлопала в ладоши.

— Огромное вам спасибо, Адриан. Как замечательно, что он снова работает! Он так долго был сломан.

Крэйфорд настроил каналы, добившись идеального изображения.

— Будете смотреть?

Она покачала головой. Он выключил телевизор, собрал инструменты и сложил их обратно в коробку. Пока Адриан пил чай, Розали спросила его, сколько должна ему за новые детали, которые ему пришлось купить.

— Ничего.

— О, но ведь…

Он только махнул рукой:

— Должен же я как-то отплатить вам и вашим родителям за ваше гостеприимство. — Он встал, отряхнул руки, потом поднял свой чемоданчик с инструментами.

Розали нахмурилась, сердце ее упало.

— Уже уходите?

— А что, вы не хотите, чтобы я уходил?

Она отрицательно покачала головой.

— Но если я останусь, что мы будем делать?

Она пожала плечами — у нее не было ответа на этот вопрос. Ей нечего было предложить ему, кроме того, что ему было определенно не надо. Ему же ни к чему женская любовь.

Адриан поставил чемоданчик на пол, подошел к ней.

— У меня есть предложение. Ваших родителей нет дома. Вам явно нечем заняться. Не хотите поехать ко мне на пару часов? Тогда вы услышите кое-что, чего я и сам еще не слышал. Я почти закончил собирать стереорадиоприемник. Мы можем вместе стать свидетелями его «рождения», и, если он заработает, вы будете считать меня не просто удивительным, а настоящим волшебником!

Никогда в жизни ей не было так трудно скрыть свои чувства, но, видимо, все же это удалось. Когда она выразила согласие, Адриан заметил:

— Могли бы отнестись к этому с большим интересом.

— Я же сказала, что с удовольствием поеду. Но что мы будем делать с едой? Уже пять часов.

— Об этом подумаем позже.

Она надела ярко-красный кардиган, нашла сумочку и была готова. Пока они ехали по залитым солнцем улицам, Розали подумала: «Ну вот, он собирается во второй раз пустить меня к себе в дом». И от этой мысли ей стало удивительно хорошо.

— Вы навели дома порядок, Адриан?

— Нет. Там стало еще хуже. Нельзя собрать сложное электронное устройство и сохранить при этом порядок в квартире. Это вас останавливает?

Она покачала головой. Ей хотелось сказать ему, что ее ничто не остановит. Войдя в его гостиную, она сразу же подошла к столику и взяла фотографию его матери — увеличенный моментальный снимок, сделанный в саду, и долго смотрела на него, пока Адриан не подошел и не встал рядом с ней.

— Интересно, а если бы это была моя фотография, вы бы так же на нее смотрели?

— Ваша? — Розали пожала плечами. — Вы не способны на такую любовь и привязанность, какую может дать эта женщина.

— Ну, если любовь и привязанность — это все, что вам нужно, выходите замуж за вашего приятеля. В роли мужа он, несомненно, утолит вашу жажду.

— О, но я не собираюсь выходить замуж…

— Продолжайте. Я внимательно вас слушаю.

— Я пока не собираюсь выходить замуж, — усмехнулась Розали. — Но когда соберусь, вы будете моим шафером?

Он отошел от нее.

— С удовольствием буду вашим шафером. Почему бы и не поприсутствовать на вашей свадьбе, ведь своей у меня никогда не будет.

Розали все не могла оторваться от фотографии; ей хотелось, чтобы она ожила, освободив все душевное тепло и бескорыстную любовь, которые удерживались под стеклом в рамке.

— Адриан, как вы думаете, вы когда-нибудь тоже станете таким… округлым, как ваша мама?

— Очень дипломатичное описание ее телосложения! Нет. Я позабочусь о том, чтобы не растолстеть. Во-первых, я достаточно подвижен. Во-вторых, не собираюсь жениться, а значит, у меня не будет жены, перекармливающей меня углеводами.

Она поставила фотографию на место.

Он ушел в спальню, но вскоре протиснулся обратно в гостиную с элегантным деревянным корпусом в руках.

— Вот он. Падите ниц перед этим произведением искусства. На его создание у меня ушло несколько месяцев.

Розали с трепетом смотрела, как он ставит приемник на обеденный стол.

— Он прекрасен, — наконец выговорила она. Казалось, ее слова позабавили Адриана.

— Откуда вы знаете, если мы его еще не слышали?

— Ну, выглядит он чудесно, а это уже полдела.

— Какое значение имеет внешность? Важно только то, что внутри.

— Неужели? — Она краем глаза заглянула в висящее на стене зеркало. — Тогда у меня еще есть шанс.

— Перестаньте напрашиваться на комплименты и ведите себя тихо, пока я буду вносить финальные штрихи в этот шедевр.

Он порылся в своих завалах и извлек оттуда два больших конусовидных динамика без корпусов. А пока возился, соединяя их проводами с приемником, Розали почувствовала, что проголодалась. Может, Адриан забыл про еду? Но он так погрузился в работу, что ей не хотелось напоминать ему про ужин. К тому же ей вдруг захотелось доказать ему, что женщины вовсе не так сильно мешают, как он утверждал. Поэтому она просто молча сидела, пока он не посмотрел на нее с притворным изумлением.

— Вы все еще здесь? Боже мой, а я-то думал, что вы уже ушли. Никогда не поверил бы, что женщина может вести себя так тихо.

Розали рассмеялась:

— Похоже, вам предстоит немало узнать о женщинах.

Он выпрямился, не ответив, поднял динамики и положил их на стулья на равном расстоянии от приемника.

— И вот, — торжественно произнес он, — настал момент, которого мы так ждали. — В последний раз быстро осмотрев все устройство, он выставил на шкале нужную волну. — Поехали.

Адриан включил питание, и комната наполнилась звуками музыки. Розали захотелось захлопать в ладоши.

Крэйфорд, гордый достигнутым успехом, подошел к ней, обнял ее за плечи. И они вместе прослушали симфонию Чайковского.

Когда отзвучали последние аккорды, они переглянулись, и Адриан неожиданно сказал:

— А знаете, вы очень похожи на вашу мать.

Розали удивленно посмотрела на него:

— Да что вы! С моими мышиными волосами и заурядными чертами лица? Моя мама красивая. А я — нет.

— Да, красивой вас не назовешь, но что-то в вас есть, что-то не поддающееся определению… Мне кажется, все дело в глазах. У нее глаза теплые и приветливые, а у вас умоляющие, призывные… А, не важно! — Адриан вернулся к своему приемнику и сосредоточил все внимание на нем. Неуловимый момент счастья прошел.

Наконец Розали отважилась потревожить его:

— Адриан, я… я проголодалась.

Он все бросил и с виноватым видом повернулся к ней:

— Простите, ради бога. Я ужасный хозяин. Совсем отвык развлекать юных дам. Ну, так что мы будем делать? Поедем в ресторан или устроим импровизированный ужин прямо здесь? Меня устроит любой вариант.

Она обдумала оба предложения.

— Если у вас найдутся хлеб, сыр или колбаса, я могу сделать бутерброды и мы поедим здесь.

Он вздохнул с явным облегчением:

— Я надеялся, что вы так скажете. Идите на кухню и посмотрите, что там есть. Не стесняйтесь.

— Вы… вы не возражаете? — Ей с трудом верилось, что он позволил ей распоряжаться на его кухне.

Заметив ее колебания, Адриан нетерпеливо махнул рукой:

— Беритесь же за дело! Если не сможете что-то найти, спросите у меня.

И Розали принялась за дело. Для начала она отыскала посуду, ножи, ложки, чайник. В груде грязной посуды нашла заварочный чайник. В хлебнице — половину маленькой булки. Понимая, что на двоих ее не хватит, сказала об этом Адриану. Он посмотрел на часы.

— В магазин ехать поздно. Думаю, моя хозяйка нас выручит. Пойдите спросите, не одолжит ли она нам немного хлеба? Кстати, в ее холодильнике мои ветчина и масло. И не забудьте молоко.

Розали вышла на лестницу, но вернулась.

— Адриан, а как зовут вашу хозяйку?

— Миссис Филдс.

«Он даже не возражает, чтобы я познакомилась с ней». Эта мысль грела ее, пока она спускалась по лестнице. Ей открыла женщина средних лет с приятным лицом. Она была изумлена, но тут же взяла себя в руки — возобладала вежливость.

— Да?

— Миссис Филдс? Я… мы с доктором Крэйфордом собрались выпить чая, но я обнаружила, что у него почти нет хлеба, а мне хотелось сделать бутерброды. Он сказал, что, может быть, вы нам поможете…

— Ну конечно, милочка. Заходите. — Женщина заглянула в хлебницу и нашла там нарезанную буханку. — Можете забрать все, милая. Я вчера купила слишком много. Скажите ему, пусть не торопится, вернет, когда сможет. А вот его ветчина. — Она открыла холодильник и достала оттуда пакет.

— Надеюсь, это не его воскресный ужин?

Миссис Филдс засмеялась:

— Нет, его мясо лежит вот здесь. Он не настолько забывчивый. — Она дала Розали масло и молоко. — Вам еще что-нибудь нужно?

— Спасибо большое, вы очень добры.

Розали собралась уходить, когда в дом из сада вошел мужчина.

— Джим, это… э… гостья доктора Крэйфорда. — Голос миссис Фидцс намекал, чтобы он как следует рассмотрел ту, о ком шла речь. — Это мисс…

— Меня зовут Розали Пархэм.

— Мисс Пархэм, это мой муж.

Розали кивнула и улыбнулась.

— Вы — подруга доктора Крэйфорда, милочка?

— Да, мы… вместе работаем в техническом колледже.

— Ах, так вы тоже преподаватель? — Миссис Филдс кивнула, словно этот факт все объяснял. — Что ж, приятного аппетита, детка. Скажите мне, если захотите еще чего-нибудь.

Розали улыбнулась им обоим и вернулась наверх. Очень милые люди, подумала она, расчищая место на кухонном столе. Оглядевшись, она пришла в ужас от царящего вокруг беспорядка и тут же приняла решение хоть немного прибраться. Прежде чем Адриан успел остановить ее, она, измазавшись по локоть в мыльной пене, перемыла всю скопившуюся посуду.

Но когда две руки опустились сзади ей на плечи, подпрыгнула и обернулась с виноватым видом.

— Что это? Вы взялись за уборку?

Розали взглянула в улыбающиеся глаза Адриана.

— Но вы же не против, правда? Мне понадобилось расчистить место для готовки.

— Хорошее оправдание. Нет, я против. Вы пришли сюда не для того, чтобы заниматься домашними делами. Вам этого дома хватает. — Он взял полотенце и принялся вытирать тарелки. — Похоже, мы обречены судьбой делать это почти при каждой нашей встрече. У меня есть сильное подозрение, что если в колледже устроят вечеринку, то мы с вами и там окажемся на кухне именно за этим занятием.

— Я познакомилась с вашими хозяевами, — сообщила Розали. — Очень милые люди. Они… подвергли меня тщательному осмотру.

— Угу. Я подозревал, что они это сделают.

Когда они покончили с посудой, Адриан вернулся к своему приемнику, а Розали сделала бутерброды. Затем прошла в гостиную, собираясь накрыть на стол, но остановилась, глядя на разбросанные по нему вещи.

— Вы… вы не смогли бы все это убрать?

— Нет, не смогу.

— Что ж, тогда единственный выход — устроить пикник на полу.

Он сказал, что если ее это устроит, то его и подавно. Чувствуя себя немного глупо, Розали расстелила скатерть на полу, аккуратно перешагивая через нее, чтобы распрямить края, а потом расставила на ней чашки, блюдца, тарелки. Они пили чай, сидя друг напротив друга — Адриан на скамеечке для ног, а Розали прямо на ковре.

Время от времени она тянулась к нему, чтобы передать бутерброд, и он рассеянно принимал еду, видимо продолжая мысленно возиться со своим приемником. Один раз Адриан отвлекся и посмотрел ей прямо в глаза — ей показалось, что он хочет что-то сказать. Она вопросительно глянула на него, но Адриан покачал головой и загадочно произнес:

— Это подождет.

Убрав остатки импровизированного пикника, они вымыли посуду и вернулись в гостиную. Он продолжил работать, а она устроилась рядом и наблюдала за ним. Розали любовалась его руками и гибкими пальцами, потом подняла глаза выше, рассматривая его профиль, и ею вдруг овладело непреодолимое желание дотронуться до него. В этот момент Адриан повернулся к ней и увидел выражение ее лица.

Он нарочито медленно положил отвертку и штепсель, которые держал в руках, на пол, затем подхватил ее под руки и притянул к себе, так что она оказалась лежащей у него на руках. Опустив голову, он крепко и властно ее поцеловал. Когда наконец они отпрянули друг от друга, Розали лежала в его объятиях и не могла пошевельнуться от потрясения и восторга. Он заглянул ей в глаза и нахмурился. То, что он там увидел, судя по всему, чрезвычайно его взволновало.

Адриан поднял ее, усадил на расстоянии от себя, снова взялся за отвертку и штепсель, продолжил работу.

— Извини, — наконец произнес он, тяжело дыша. — Но ты сама попросила об этом.

Она прижала ладони к пылающим щекам, пытаясь хоть немного их охладить. Ее сердце колотилось с пугающей быстротой, ей было трудно дышать.

— Я ничего не просила, Адриан, — наконец выговорила Розали. — Не просила!

— Нет, просила, моя прелесть. Повесь занавески на глаза. Когда-нибудь они впутают тебя в настоящие неприятности.

Розали поднялась на ноги и как во сне стала бродить по комнате. Интересно, что еще выдали ее глаза? Понял ли он, что она его любит?