"Недоступный мужчина" - читать интересную книгу автора (Пик Лилиан)

Глава 9

Казалось, прошло всего несколько минут с тех пор, как она закрыла глаза, а в дверь уже кто-то стучал. На самом деле настало утро, а она крепко проспала всю ночь.

— Розали, можно я войду? — Не дожидаясь ответа, Адриан открыл дверь. Он был в халате и вошел в комнату с двумя чашками чая.

Розали поспешно села, взяла у него одну. Он оглядел ее с ног до головы.

— Даже рано утром ты в первую очередь умудряешься выглядеть привлекательно. Как тебе это удается?

— Такое ощущение, что ты меня в чем-то обвиняешь. Ты так говоришь, будто это тебя раздражает.

— Правда? Извини. — Он подошел к окну, раздвинул шторы, выпил чай, глядя в сад. — День чудесный. Тебе повезло с погодой. Ты увидишь Хайфорс во всем его великолепии.

Она с усмешкой осведомилась:

— А твоя мама не будет волноваться по поводу того, что ты тут со мной?

Он полуобернулся:

— Ты имеешь в виду приличия и тому подобное? Боже мой, нет, конечно. Она мечтает, чтобы я женился, разве ты не догадалась? — Он цинично рассмеялся. — Возможно, мама считает, что все это — прелюдия перед помолвкой. — Он поставил пустую чашку. — Думаю, рано или поздно мне все-таки придется жениться, хотя бы для того, чтобы дать ей внуков, о которых она так мечтает.

Розали так больно ранил его цинизм, что ей захотелось ему отплатить. Ей было все равно, что говорить, лишь бы это причинило ему такую же боль, какую он только что причинил ей.

— Да, — заявила она, поставив свою чашку, — тебе обязательно надо жениться. Найти себе милую, маленькую, во всем с тобой согласную жену, которая будет исполнять все твои прихоти и потворствовать твоему самолюбию. Такую, с которой можно обращаться как с тряпкой, которая не будет против твоих ужасных манер, твоей бездушности и расчетливого математического ума.

Он медленно подошел к кровати, буквально прожигая ее взглядом.

— Пожалуйста, продолжай перечислять лучшие стороны моего характера. Это приносит кучу пользы моему эго.

— Но твое эго и так чуть не лопается от чувства собственного умственного превосходства и от твоих научных достижений. Вряд ли тебе нужно, чтобы я напоминала, как ты потрясающе красив и умен…

Она хотела спрятаться под одеялом, но он оказался быстрее — рухнул на кровать, схватил ее за запястья и, несмотря на ее сопротивление, уложил ей руки за голову, на подушки. Розали беспомощно лежала перед ним, а его пылающие глаза мучительно медленно окинули ее взглядом.

— Ты прекрасно знаешь, на что напрашиваешься, не так ли? — съязвил он. Его голова опустилась, губы нашли ее рот. Его руки скользнули вниз, обнимая ее, она чувствовала, как его крепкие пальцы впиваются в ее спину. Его поцелуй был долгим, грубым и безжалостным. Он требовал полного подчинения и получил его. Наконец медленно поднял голову, тяжело дыша.

— И я чертовски твердо намерен дать тебе то, чего ты просишь.

Теперь она испугалась — ее пугала буря эмоций, которую он в ней пробудил, его холодная страсть, но больше всего то, что он мог вот так откровенно рассматривать ее и при этом не любить. Розали закрыла глаза, чтобы не встречаться с ним взглядом, и потерла запястья.

— Хотя, если хорошо подумать, — протянул он, вставая, — обстоятельства, пожалуй, не самые благоприятные. Лучше отложим это на потом.

Она открыла глаза, влажные от слез.

— Адриан, почему ты меня ненавидишь?

Он улыбнулся, глядя на нее сверху вниз:

— Так я ненавижу тебя? Боже, неужели мои чувства так очевидны? Но, без сомнения, это чувство взаимно, Розали? Или я не прав?

Она снова закрыла глаза. Если бы он сейчас заглянул в них, то прочел бы там ответ на свой вопрос.

— Адриан, — раздался снизу голос его матери, — у тебя слишком много времени ушло на то, чтобы пожелать Розали доброго утра. Лучше спускайся обратно и дай ей одеться. Ты ей еще не муж, если ты забыл…

Он поднял брови и улыбнулся.

— Видишь, о чем я говорил? — Адриан направился к двери. — Лучше вставай поскорее. Не забывай, ты лежишь на моей кровати. Я могу решить вернуть ее себе без предварительного предупреждения и прежде, чем ты успеешь ее освободить.

Не обращая внимания на ее возмущение, он вышел из комнаты и закрыл дверь.

После завтрака Розали поднялась наверх собрать вещи. В спальне оказался Адриан, и она извинилась за вторжение. Она скатала ночную рубашку и запихнула ее обратно в рюкзак. Потом сняла постельное белье, сложила его, нашла простыни Адриана и снова заправила постель, чтобы избавить миссис Крэйфорд от лишних хлопот. Когда она накрывала постель пледом, Адриан пробормотал что-то похожее на благодарность. Розали развернулась и несколько секунд смотрела на него. Он поднял голову и заметил ее взгляд.

— Ну же, спроси меня, что я делаю?

— Ну хорошо. Что ты делаешь?

— Переделываю транзисторный радиоприемник, который когда-то сам же собрал. Хочу его улучшить.

Она изобразила вежливый интерес.

— А у тебя есть такой? — спросил он.

— Радиоприемник? Есть, но такой старый, что разваливается на части. Даже пришлось скрепить его изолентой.

Он поморщился.

— Святотатство! — И, подумав, предложил: — Когда я доделаю этот, хочешь, отдам его тебе?

— Я… я с удовольствием приму его, Адриан. Но… но будет ли он работать, и сколько…

— Еще оскорбления будут? Разумеется, он будет работать. И я тебе его подарю. С любовью. — Он насмешливо улыбнулся, а Розали сделала вид, что не заметила насмешки, и поблагодарила его.

— А когда ты его доделаешь?

— Через несколько дней. Либо пошлю тебе его по почте, либо отдам, когда мы увидимся в колледже.

— Это уж на твое усмотрение.

Розали подняла рюкзак, закинула его на плечо.

— Ты еще долго? Твоя мама уже приготовила бутерброды и термос с чаем, тебе осталось их взять.

— Сколько сейчас времени? Почти одиннадцать? Можем выпить кофе и ехать.

Розали кивнула, спустилась вниз и понаблюдала, как мама Адриана двигается по кухне, где удивительно чувствовалась аура материнской любви, которую излучало не только ее лицо, так похожее на лицо Адриана, но и вся полная фигура миссис Крэй-форд. Розали думала, что все произошло именно так, как она и представляла себе встречу с ней. Казалось, фотография в серебряной рамке, стоящая на столе у Адриана, наконец ожила, и обещание, которое она хранила в себе столько недель, наконец исполнилось.

— Дорогая, позовите, пожалуйста, Адриана. Вам пора пить кофе и ехать.

Адриан присоединился к ним. Поверх рубашки с открытым воротом он надел толстую твидовую куртку.

— Куда ты повезешь Розали сначала? — поинтересовалась миссис Крэйфорд.

— Поедем в Уинч-Бридж, пообедаем там, а потом — на Хайфорс.

— Попейте чаю в гостинице, хорошо? Сынок, проследи, чтобы Розали как следует поела, прежде чем ты повезешь ее в Дарлингтон.

— Ты собираешься отвезти меня в Дарлингтон, Адриан? Пожалуйста, не утруждайся, я поеду на автобусе. Ведь для тебя это довольно дальний путь.

— Для него это пустяк, Розали. Я настаиваю, чтобы он отвез вас.

— Это не так уж далеко, как ты думаешь, — заметил он. — Я мог бы доехать туда с завязанными глазами, эту дорогу я знаю наизусть.

— Собираетесь заехать еще куда-нибудь? — спросила миссис Крэйфорд.

— На это не будет времени. Нельзя осмотреть все за один день.

— Значит, Розали надо будет навестить нас еще разок, верно, Адриан?

— Возможно.

Миссис Крэйфорд нахмурилась и с обреченным видом покачала головой. Он проглотил последние капли кофе и встал.

— Пора ехать. Где эти бутерброды?

Он ушел на кухню, а Розали проговорила:

— Вы так добры ко мне, миссис Крэйфорд. Честное слово, мне кажется, что простого «спасибо» здесь мало.

— Это мне надо благодарить вас за то, что развлекли меня своим приездом, дорогая. — Пожилая женщина грустно улыбнулась. — Где-то внутри меня есть пустота, которую может заполнить только девушка вроде вас.

Розали импульсивно ее обняла.

— Мой сын упрям как осел, — продолжила миссис Крэйфорд. — Он так медлит в делах, которые на самом деле важны, и иногда… иногда ведет себя просто как дурак. Лучшие годы жизни пройдут мимо него, и когда-нибудь, когда он уже будет слишком стар, он наконец поймет, чего лишился.

Адриан вышел из кухни и стоял в дверях, наблюдая, как его мать расцеловывает Розали в обе щеки. Розали поцеловала ее в ответ, и на глаза женщины навернулись слезы.

— Я была так рада познакомиться с вами, миссис Крэйфорд. Это так много для меня значило!

Миссис Крэйфорд пожала Розали руку:

— Хорошего вам обоим дня.

Она долго махала им вслед, когда они, наконец, поехали.

Некоторое время в машине царила напряженная тишина. Розали решила, что должна хотя бы попытаться наладить разговор с Адрианом.

— Твоя мама оказалась точь-в-точь такой, какой я ее себе представляла, Адриан.

Он бесстрастно ответил:

— По-моему, она того же мнения о тебе.

— Ты можешь высадить меня, где тебе удобно, Адриан. — Розали чуть не подавилась этими словами. — Тебе не обязательно тратить на меня весь день. Это была не моя идея.

Он преувеличенно тяжело вздохнул, глянул в зеркало заднего вида и свернул на обочину. Остановился, выключил двигатель, повернулся к ней.

— Давай разберемся сразу, прежде чем ехать дальше. Если ты так хочешь, мы можем пойти каждый своей дорогой.

Она твердо посмотрела на него:

— А ты этого хочешь?

— Я спрашиваю тебя. Если я тебе настолько неприятен, что ты не можешь пробыть со мной несколько часов, — что ж, хорошо, давай расстанемся сейчас. Если нет, я пока тебе подыграю. Меня устроит любой вариант, но ты должна сделать выбор. Мы расстаемся сейчас или едем вместе?

— Мы… мы едем вместе.

— Отлично. Это все, что я хотел знать. — Он опять завел мотор, снял машину с ручного тормоза, и они поехали дальше.

Розали заставила себя переключить внимание на пейзажи за окном. Сельская местность простиралась вокруг зелеными полями, вдалеке виднелись холмы. Дорога ползла вверх, и ей то и дело удавалось заметить дразнящую, сверкающую поверхность реки Тис, извивающейся где-то внизу.

— Как красиво, — выдохнула Розали. Ее настроение постепенно улучшалось. — Я и не думала, что в этой части Англии столько прекрасных видов.

— Значит, тебе еще многое предстоит узнать, верно? — поддразнил он ее. — Согласен, здесь красиво, но, чтобы все увидеть, тебе нужно поймать мою маму на слове и приехать сюда еще не раз. Только я не гарантирую, что буду здесь, чтобы развлекать тебя.

Она прикусила губу, надеясь этим заглушить боль, шевельнувшуюся в ее груди.

Они въехали в маленькую деревушку под названием Ньюбиггин, и Адриан поставил машину на обочину.

— Вот и наша первая остановка. Придется немного пройтись.

Он достал с заднего сиденья их рюкзаки, и они выбрались из машины.

— Сюда, — бросил он и пошел вперед, указывая дорогу.

Они пересекли поле, перелезли стену из обветренного камня по врезанным в ней маленьким ступенькам и гуськом прошли по тропинке, ведущей к реке. Потом почти бегом спустились по заросшему травой берегу, и перед ними возник миниатюрный висячий мост через Тис. Вправо по реке находился каскад маленьких водопадов, покрытых белой искрящейся пеной.

Розали прочитала надпись на доске. В ней говорилось, что по мосту может идти не больше одного человека за раз. Мост выглядел очень шатким; и, как раз когда она посмотрела на него, он качнулся под порывом ветра. Она с тревогой взглянула на Адриана.

— А это не опасно? Он рассмеялся:

— Ну конечно. Говорят, это — самый первый висячий мост в Европе. Его снесло во время большого наводнения, но потом мост восстановили. Да, чтобы тебя подбодрить, стоит вспомнить, что в начале девятнадцатого века однажды оборвалась несущая цепь, когда на мосту были люди. Один юноша утонул. Но все это было очень давно. Ну что, пойдешь первой? — Он усмехнулся, видя, как она нервничает.

— Нет уж, пожалуйста, иди ты первым.

— Ну хорошо, но, когда я перейду, ты окажешься сама по себе.

Он спустился к мосту и начал осторожно переходить реку. На середине остановился и, дразня ее, крикнул через плечо: «Всего лишь проверка!» Мост качался под его тяжестью, и Розали прижала руку к губам.

— Теперь ты, — позвал он с другого берега. Она поколебалась, поставила для пробы на мост сначала одну ногу, потом обе и, наконец, пошла. Под ней неслись воды реки, мост качался при каждом ее движении. Розали вцепилась в гибкие перила и не сводила глаз с хохочущего Адриана.

Когда девушка снова ступила на твердую землю, он сказал:

— Вот это приключение для маленькой испуганной девочки, правда?

— Да уж, я точно не хотела бы переходить по нему реку в половодье.

— Здесь я с тобой согласен. Но когда я был маленьким, мы с мамой приходили сюда на пикники; я забегал на мост и дергал его, пока он не начинал раскачиваться почти как качели. Я делал так, чтобы напугать ее, и у меня это отлично получалось!

— Похоже, в детстве ты был весьма озорным ребенком.

— Точно. Но теперь я хороший мальчик. — Его глаза оглядели ее. — Иногда даже слишком хороший. — Он осмотрелся. — Вон там поляна, где мы можем устроиться и закусить.

Он скинул с плеч рюкзак, снял куртку и расстелил ее на земле, чтобы они могли сесть. Поскольку было тепло, Розали тоже сняла ветровку и бросила ее на землю. Адриан устроился на траве, вытянув длинные ноги и опершись на локоть, а она взяла фотоаппарат и сбежала с ним к реке. Там полюбовалась водопадами, послушала, как они шумят и грохочут среди валунов. Потом сделала несколько снимков с разными ракурсами и полезла обратно, по дороге заметив, что Адриан за ней наблюдает. Без всякого предупреждения она щелкнула и его.

— За это тебя следовало бы отшлепать, — проворчал он. — Я тоже как-нибудь тебя сфотографирую, когда ты будешь меньше всего этого ожидать.

Розали наклонилась, убрала фотоаппарат в свой рюкзак и направилась к рюкзаку Адриана, чтобы достать еду, но по дороге ее нога запуталась в лямках рюкзака. Она споткнулась, потеряла равновесие и упала лицом вниз поперек его ног, хоть он и успел в последний момент ее подхватить.

— Клянусь богом, — пробормотал он, — жаль упускать такую отличную возможность. Отшлепать ее или нет? Искушение очень велико.

Она задергалась, но он удержал ее на месте.

— Хотя, если подумать, может, и не стоит.

И все-таки он отвесил ей один звучный шлепок, затем перевернул на спину, лицом к себе.

Она попыталась встать, но он не отпустил ее.

— Ты знаешь, — мягко произнес Адриан, — каждый раз, когда ты смотришь на меня, твои глаза просят меня поцеловать тебя.

— Это неправда…

— Еще какая правда, сладкая моя! Ты просто не видишь их выражения. Что ж, я всегда рад услужить даме губами, если не сердцем. — Адриан перекатился, оказавшись над Розали, и принялся целовать ее, пока она не взмолилась о пощаде. Когда он наконец оторвался от ее губ и поднял голову, она еле дышала.

Издалека доносился шум водопадов, сглаживая тишину, окружавшую их. Никого, кроме них, не было видно. Розали отыскала термос, плеснула в пластиковые чашки молока и налила чая.

— Не могу найти сахар, — пожаловалась ему она.

Он порылся в глубине своего рюкзака, ничего не нашел и раздраженно прищелкнул языком.

— Наверное, мама забыла положить.

— По-моему, у меня где-то осталось немножко. — Она нырнула в свой рюкзак и начала доставать оттуда вещи одну за другой. — Должно быть, он на самом дне.

Адриан сел и быстрым движением дотянулся до кучки одежды, образовавшейся рядом с ней. Его пальцы сомкнулись на чем-то мягком, и он высоко поднял свою добычу.

— А вот это называют ночной рубашкой, — поддразнил он, лукаво улыбаясь. — Сегодня утром я заметил, какая на тебе была толстая ночная рубашка.

Розали попыталась отнять ее, но он отвел руку.

— Это очень хитрая конструкция! Суть заключается не в том, что она демонстрирует, а в том, что приоткрывает. — Он пропустил прозрачную ткань между пальцами и вызывающе посмотрел на нее. — Сегодня утром я понял, насколько эти рубашки… сильнодействующие. — Дразня Розали, он высоко поднял рубашку одной рукой, а другой мешал ей дотянуться до нее. — Даже пейзаж сквозь нее кажется привлекательнее. Окрашен в розовые тона.

Он наконец отпустил рубашку, и она горкой, легкой как паутинка, упала на землю. Розали поспешно схватила ее, сунула обратно в рюкзак.

— В любом случае, — задумчиво протянул он, — не вижу особого смысла в том, чтобы носить такое соблазнительное белье, если спишь одна.

Розали отвела глаза, не желая видеть циничного выражения его лица. Она поняла, на что он намекает, и не хотела отвечать на его язвительное замечание. Они доели бутерброды, упаковали коробки, термос и растянулись рядышком на траве; Адриан молчал, так что Розали даже подумала, что он уснул.

В мирной тишине его следующие слова раскатились как гром среди ясного неба.

— Так, значит, Уоллес Мэйсон наконец получил то, чего добивался?

Она резко села:

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что он все-таки добился от тебя того, чего хотел.

— Извини. — Ее голос источал лед. — Может, я бестолковая, но все еще не понимаю, о чем ты говоришь.

Он приподнялся на локте и раздельно, отчетливо произнес:

— О том, что он наконец преодолел твои колебания, твои принципы, твои внутренние возражения, называй их как хочешь, смысл у них один и тот же — твое сопротивление, и получил от тебя то, чего хотел. — Его глаза были холоднее льда. — Теперь поняла? Или мне объяснить более грубым, но доступным языком?

Она смотрела на него, не веря своим ушам.

— И об этом ты думал все те часы, что я провела с тобой и твоей матерью?

— Ты бы удивилась, узнав, о чем я думал. Но разве ты можешь винить меня? Если верить твоей маме, после того происшествия на вечеринке ты все равно поехала к нему домой сначала в пятницу вечером, а потом и на следующий день тоже. Для меня совершенно очевидно, что ты так очарована этим человеком, что не можешь прожить без него ни минуты. И как ты пошла на то, чтобы расстаться с ним на целых две недели каникул? — Он воспринял ее ошеломленное молчание как признание вины и с еще большей горечью продолжил: — И вижу, ты этого не отрицаешь. Допускаю, что ты даже была возмущена тем, что я вытащил тебя из его объятий в тот вечер, несмотря даже на то, что он так по-свински с тобой обращался.

Гнев переполнил Розали. Под пристальным взглядом Адриана она собрала свои вещи, надела рюкзак и пошла от него прочь.

— Далеко не уйдешь! — бросил он ей вслед. — До ближайшего автобуса надо идти несколько часов…

Она перешла мост, стараясь не обращать внимания на подступивший к горлу комок, и решительно направилась дальше. Розали не знала, куда идет, да ее это и не волновало. Ей просто надо было уйти от насмешек и оскорблений Адриана, от страданий, которые он ей причинял своими словами. Она перелезла через ступеньки и только тут остановилась, осознав, насколько безнадежна ее попытка сбежать от него. Ей придется рассчитывать на его машину, чтобы добраться до Дарлингтона.

Розали стащила с плеч рюкзак, легла на траву возле стены, уткнулась лицом в ладони и дала волю слезам. Она не знала, сколько времени так провела. Наконец в перерывах между всхлипами почувствовала, что над ней склонился Адриан. Он тронул ее за плечо.

— Розали, если я не прав, то забираю все свои слова назад.

Она лежала неподвижно.

— Розали, — ласково позвал он, — скажи мне. Я забираю свои слова обратно?

Она чуть приподняла голову и кивнула.

— Значит, я был не прав. — Он нежно перевернул ее, и она села. Затем достал свой носовой платок и протянул ей. — Возьми, тебе пригодится. Вернешь как-нибудь потом. — Взяв ее за подбородок, Адриан заглянул ей в глаза. — Скажи мне, я должен знать. Ты не будешь больше с ним встречаться?

Розали покачала головой:

— Адриан, есть еще Мелани. Из-за нее мне не так просто уйти.

— Понятно, — мрачно буркнул он. Но потом взял ее руку и проговорил: — Розали, этот день — сам по себе. Давай обо всем забудем и будем просто им наслаждаться. Это — часть твоего отдыха, и я не хочу его портить.

Она кивнула, вынула из сумки расческу и пудреницу с зеркалом. Закончив приводить себя в порядок, почувствовала себя лучше, но все еще была подавлена. Адриан помог ей надеть рюкзак, взял за руку и повел через поле к машине. Там закинул рюкзаки в багажник.

— На следующей остановке они нам не понадобятся.

Они быстро миновали несколько миль, и Адриан поставил машину на стоянку при гостинице. Они перешли дорогу, прошли в небольшую арку и заплатили за вход билетеру в деревянной будке. Адриан сказал:

— Если хочешь, на обратном пути можно купить открытки.

Они пошли по извивающейся лесистой тропке, с одной стороны огороженной перилами, которые не пускали пешеходов на крутой, поросший лесом склон, спадающий к реке Тис, которая текла далеко внизу, потом завернули за угол, и у Розали перехватило дыхание. Там, вдалеке, во всей своей блистающей каскадной красе был Хайфорс. Адриан улыбнулся и сжал ее руку.

— Я ждал этого момента. Я точно знал, как ты отреагируешь, увидев его впервые. Когда подойдем поближе, ты его еще и услышишь. А рядом с ним шум превращается в настоящий рев. — Они двинулись дальше. — Я отведу тебя на его вершину, оттуда лучше всего виден сам водопад.

Розали была потрясена.

— А что, действительно можно забраться на вершину?

— Да, а иногда, когда река сильно мелеет, наверху можно по камням перейти на другой берег.

По дороге они встречали других людей, возвращающихся с водопада. И наконец дошли до него.

— Теперь ты его слышишь, — обратил внимание Розали на шум Адриан.

Они стояли, смотрели и слушали. Она, затаив дыхание, наблюдала, как окутанная брызгами стена воды обрушивается с обрыва на валуны семьюдесятью футами ниже. Огромный полосатый камень разделял водопад на два потока.

— Видишь, — Адриан указал на вершину каменной стены посреди водопада, — мы пойдем туда. Если приглядишься, там можно разглядеть людей.

— А это не опасно?

— Если будешь вести себя разумно и не делать глупостей, то не опасно.

Ступеньки к вершине водопадов оказались крутыми. С одной стороны их огораживали деревянные перила. Адриан пошел вперед, легко взбираясь все выше, Розали пыхтела за его спиной. Когда она наконец добралась до верха, он встретил ее, смеясь, и обнял за талию.

Поблизости бродили еще несколько человек. Адриан предупредил ее, чтобы она смотрела под ноги, потому что в углублениях неровных, неустойчивых камней собрались лужицы. Розали то и дело поскальзывалась. Он взял ее за руку, чтобы помочь пробраться ближе к краю, откуда можно было посмотреть вниз на сам водопад. Розали опустила глаза, и у нее захватило дух.

Стоял непрерывный, оглушительный грохот, ни о каких разговорах не могло быть и речи. Даже крик вряд ли перекрыл бы этот мощный рев. Глядя на это великолепное и столь же пугающее зрелище, Розали вдруг подумала: «Если я поплыву вместе с водой, обрушусь вниз и полечу в эту бурлящую пену, очистит ли это меня от вины, которой я не чувствую, но которую, по мнению остальных, должна чувствовать? Освободит ли это меня от затруднительного положения с ребенком, который поработил всю мою силу воли и лишил всякой возможности расстаться с ним?»

Она посмотрела на быструю реку, набиравшую все больше скорости по мере приближения к краю обрыва, и почувствовала, что вода и шум гипнотизируют ее. Теперь она видела там, внизу, решение всех своих проблем. Розали качнулась вперед и инстинктивно взмахнула руками, в поисках, за что бы ухватиться. Над гремящими водами раздался отчаянный вопль Адриана: «Розали!»

Он схватил ее за плечи, оттащил назад; она повернулась, уткнулась лицом в его широкую, крепкую грудь и изо всех сил вцепилась в него. Он отвел ее на безопасное расстояние, нашел плоский камень, усадил на него и сам упал рядом. Затем протянул руку, чтобы пригладить ей волосы, и она заметила, что его рука дрожит.

— Извини меня, прости меня, пожалуйста, — пробормотала она, — я не знаю, что со мной случилось.

Он отозвался не сразу.

— Ничего не случилось, любовь моя, ничего страшного не случилось. — И держал ее так крепко, словно не хотел больше отпускать. Адриан обнимал ее, пока они оба не успокоились, не посмотрели друг на друга и не улыбнулись. Потом они поцеловались, и в этом поцелуе они были равны и едины. А потом оба тихонько сидели, обнявшись, в полной гармонии, и любовались открывавшимся видом.

Спустя какое-то время Розали тронула Адриана за руку.

— Вон там двое, они все время на нас смотрят.

— Знаю, я их видел. Это мамины соседи. Джим Гилл и его жена, они живут через дом от нас.

— Это у них телефон?

Адриан кивнул.

— Тогда, наверное, это я с ним говорила, когда звонила твоей маме во время твоей болезни.

— Скорее всего. Хочешь, я вас познакомлю? — Он встал и потянул ее за собой.

— Нет, нам пора ехать.

Они зашагали обратно к дороге и Розали купила у билетера в будке открытки с видами водопада.

Потом они пошли обедать в гостиницу. Когда обед подошел к концу, Розали заявила, что если бы съела еще хоть что-нибудь, то ей пришлось бы расстегнуть ремень, если бы, конечно, он у нее был!

— Как просила моя мама, — заметил Адриан, потом посмотрел на часы и нахмурился. — Нам пора.

Он оплатил счет, они вышли, сели в машину.

— Адриан, спасибо тебе за чудесный день. Я никогда-никогда его не забуду.

Они были совсем одни. Он испытующе посмотрел на нее, потом обнял и привлек к себе.

— Я хочу попрощаться с тобой сейчас, Розали.

Слившись в поцелуе, они, казалось, растворились друг в друге и соединились с чем-то высшим, непостижимым. Наконец она положила голову ему на плечо.

— Когда ты приедешь обратно на юг?

— Я рассчитывал остаться здесь до начала следующего семестра.

Она в ужасе села прямо.

— Еще целых пять недель?

Он кивнул и потянулся к ключу зажигания. Как она проживет эти недели? — забеспокоилась Розали. И что потом? Ничего. Ничего, кроме того, что у нее было до этого, — ее любовь к нему. Ведь она отлично помнила его слова: «Женщины? Я исключил их полностью. Я женонепроницаем». Что ж, ее предупреждали.

Всю дорогу до Дарлингтона они молчали. Погрузившись в свои мысли, Адриан явно не желал ни о чем разговаривать. Они въехали в город, и он остановился на стоянке недалеко от центра.

— Мы приехали чуть раньше, чем я рассчитывал. Где ты встречаешься с Марион?

— Возле гостиницы, в которой мы остановимся на ночь.

— А куда поедете завтра?

— В Дарем, побродить по городу. Проведем там пару дней. Потом отправимся на юг, в Йорк, на сутки остановимся там. Поздно вечером в понедельник будем дома.

— А что потом?

Розали пожала плечами, избегая его взгляда.

— Не знаю. Есть кое-какие… дела, которыми я должна заняться.

— Должна? — Его глаза потемнели. — Про обязанность речи не идет, верно? Это проблемы другого человека, а не твои.

Ее охватило чувство безнадежности и уныния.

— Адриан, это обязательство, которое я должна выполнить. Я не могу подвести ребенка. Я… мне не следовало бы рассказывать тебе это, но Уоллес связался со своим адвокатом и попросил отыскать его жену.

— Это просто дымовая завеса, Розали, чтобы заставить тебя поверить, что он не врет.

— Но я уверена, он серьезно намерен ее вернуть, не ради себя, судя по тому, что он мне рассказывал, а ради дочери.

Адриан поджал губы.

— Так он зашел настолько далеко, что начал обсуждать с тобой жену, да?

Розали промолчала. Она не могла рассказать ему про несчастный брак Уоллеса, это значило бы предать доверие этого человека.

— Полагаю, — с циничной улыбкой не отставал Адриан, — он рассказал тебе, что жена его «не понимала», выражаясь приличным, старомодным языком.

Розали бросила на него быстрый взгляд, выдав себя удивлением.

— Так я и думал. И ты этому поверила? — Он печально покачал головой. — Я умываю руки.

— Бесполезно, Адриан. — У нее пересохло горло, губы одеревенели. — Повторяю, я не могу, просто не могу подвести ребенка. — Она протянула к нему руку, которую он проигнорировал.

— Не забудь свои вещи, — только и буркнул он.

Она выбралась из машины, рассеянно оглядываясь по сторонам, чувствуя себя потерянной.

— До свидания, Адриан, — повторила Розали.

— До свидания, — откликнулся он.

Она пошла прочь, вышла со стоянки и направилась по улице. Розали не оборачивалась, и ей было все равно, куда идти. Ей казалось, что она все-таки прыгнула в Хайфорс, в это бурлящее ущелье, и теперь барахтается, борясь за свою жизнь. В ее в ушах снова прозвенел тот отчаянный крик, который она слышала абсолютно отчетливо: «Розали!»

Наконец, она повернула голову, отчаянно высматривая машину Адриана. Но он уже уехал. Вода сомкнулась у нее над головой, и ее наконец утянуло на дно.