"Огненные тени" - читать интересную книгу автора (Брендон Джоанна)

7

«Одно из преимуществ бессонницы, — подумала Элида, потянувшись, — это возможность отвлечься от всякой ерунды и прясть, прясть, прясть». Она улыбнулась и впервые за несколько дней почувствовала себя почти счастливой. Скоро она привезет своим старикам-соплеменникам самодельные одеяла, и то-то будет радости!

— Если б только ты могла соткать мне счастье в этой жизни, — со вздохом сказала она, задвигая прядильную машину в чулан.

Еще час она пролежала, не сомкнув глаз, в постели, потом пришла пора вставать, принимать ванну и одеваться перед уходом на работу. Но, присев на несколько минут с чашкой кофе в руке, Элида вдруг пришла к решению, маячившему на обочине ее сознания всю эту ночь.

Быстро, чтобы не осталось времени передумать, она подошла к телефону и набрала номер Логана. «Только бы он был дома!» — молила она, считая гудки. Пятнадцать… Пальцы у нее сжались… Двадцать.

— Алло?

— Это я, Элида, — проговорила она полушепотом. — Если ты еще не успел перекусить, я бы хотела пригласить тебя к себе на завтрак.

Лишь бы он не отклонил ее приглашение, лишь бы не отклонил!

— Хорошо, — ответил он. — Но я только что из-под душа и приехать смогу не раньше, чем через час.

— Приезжай через час. — Блаженно улыбаясь, она опустила трубку на рычаги. — Через час! — повторила она, медленно опустилась на диван, а потом, словно опомнившись, бросилась на кухню — готовить завтрак.

Выросшая в убеждении, что она никогда не выйдет замуж, Элида после встречи с Симоном обнаружила, что в семейной жизни она совершенная неумеха. Мэри Уэйд и другие женщины племени потратили немало сил, знакомя ее с элементарными обязанностями жены. Они научили ее и готовить — чтобы Симон, возвращаясь домой, не оставался голодным. За прошедшие годы она навострилась по кулинарной части и теперь при случае могла бы ублажить самый взыскательный желудок.

К приходу Логана в духовке у нее стояли готовые, с пылу с жару, маисовые лепешки, слоеные пирожки с яйцом и сыром, жареная картошка, а на плите дымился, источая благоухание, полный кофейник со свежим кофе.

С удовлетворением оглядев плоды своего труда, Элида поспешила в спальню, чтобы переодеться.

Логана она встретила в нарядном платье. Он стоял на пороге и держал букет прекрасных роз. Элида обомлела. Она уже свыклась с мыслью, что никто и никогда не подарит ей больше цветов.

— Мне? — выдохнула она изумленно.

— Как босс, я объявляю сегодняшний день праздником для всех судостроителей страны, имеющих в подчинении красивых и великодушных ассистенток, — сказал Логан и подал ей букет. — Я и в самом деле прощен?

Элида почувствовала, что у нее перехватило горло.

— И ты еще спрашиваешь? — выговорила она. — Ну, проходи же! Завтрак уже готов.

При упоминании о завтраке брови Логана чуть приподнялись, словно он забыл, для чего сюда приглашен. Элида за руку увлекла его на кухню, а там, усадив за стол, принесла вазу для цветов.

— Чем так восхитительно пахнет? — оживился Логан, выискивая источник наполнявших кухню ароматов.

Элида просияла — ей уже сто лет не говорили таких комплиментов.

— Сейчас подам на стол. Вот только налью воду, — проговорила она, но руки у нее так тряслись, что ваза, не подхвати ее Логан, упала бы на пол и разбилась.

— Посуда бьется к счастью, — сказал Логан, — но позволь с этим управиться мне. Я слышал, что, если бросить в воду таблетку аспирина, цветы стоят гораздо дольше.

— А что, попробуем?!

Ваза с цветами стала истинным украшением утреннего стола, и при каждом взгляде на свежие, благоухающие цветы Элида ощущала, как сжимается от восторга ее сердце.

Логан ел от души, а Элида подкладывала ему, снова и снова спрашивая себя, зачем, собственно, она пригласила его.

«Неужели для того, чтобы рассказать ему свою историю?» — спросила она себя, и у нее захватило дух от мысли, что сейчас, возможно, она откроет ему самую большую тайну своей жизни.

— Помыть посуду? — спросил Логан, дожевывая последнюю маисовую лепешку.

— Потом. Сейчас бери кофе и проходи в комнату… Я хочу тебе кое-что показать.

Деликатно воздержавшись от вопросов, Логан перебрался в гостиную.

Элида затворилась в спальне, а он встал у окна и задумчиво стоял, глядя на пейзаж за стеклом. Им вдруг овладела неуверенность, вроде той, что овладевает человеком, ступившим на тонкий, еще не окрепший осенний лед.

Воображение у него так разыгралось, что, решительно остановив себя, он торопливо присел на диван и попытался думать о чем-нибудь постороннем. Поднося к губам чашечку с кофе, он то и дело поглядывал на дверь спальни, откуда должна была появиться Элида.

И она появилась с возгласом:

— Это я — и вот кто я такая!

Логан вскочил, да так и застыл как вкопанный на месте, ошеломленно вглядываясь в стоявшую напротив женщину. Ему показалось, что он видит сон — или смотрит кинофильм на тему покорения Дикого Запада.

На ней было платье из оленьей кожи с бахромой на рукавах и по подолу. С выреза воротника свисали узенькие кожаные полоски с разноцветными бусинками на концах. Волосы были заплетены в две толстые косы — переплетенные кожаными шнурами, они падали на грудь. А завершали наряд коричнево-черная головная повязка и мягкие мокасины на меху.

Логан тряхнул головой и поморгал, не в силах поверить увиденному.

Гордо подняв голову, словно позируя для снимка, Элида ждала, когда Логан заговорит. Слишком много зависело от того, что скажет он сейчас. Внешне Элида казалась совершенно спокойной, хотя и неулыбчивой, но внутри — сплошной комок нервов.

«Не перестаралась ли я? — тревожно подумала Элида, потому что Логан молчал. — Неужели мне суждено потерять его, даже принеся эту жертву?»

А Логан недоверчиво и изумленно оглядывал ее с головы до ног, не в силах воспринять очевидное. Наконец рот у него искривился в полуулыбке.

— Ты удивительно красивая, — только и смог прошептать он.

Медленно, как во сне, он приблизился, и вот она уже ощущает его дыхание на своем лице.

— Я догадывался, что в тебе есть что-то особенное, но такого не сумел бы предположить ни за что. — Дрожащим пальцем он обвел лицо Элиды. — Мама, когда я рассказал о тебе, предположила, что ты, судя по имени, испанка или мексиканка, но что-то заставляло меня сомневаться в этом… Из какого ты племени?

Он отступил на шаг, вглядываясь в нее.

— Озетты.

Брови у него изумленно взмыли ввысь, и Элида спешно добавила:

— Нет-нет, мы не вымерли, что бы там ни утверждалось в книгах по истории.

Логан рассмеялся:

— Ты можешь говорить мне все, что считаешь нужным. О племени озеттов я не знаю ровным счетом ничего.

«Он что, насмехается?» — возмутилась Элида. Гордо выпрямившись, она вздернула подбородок, и лицо у нее сделалось величаво-непроницаемым.

— Согласно официальным данным, озетты вымерли в первой половине двадцатого века. На самом деле… — Она поколебалась, решая, может ли открыться до конца. — На самом деле племя озеттов существует и поныне.

— В твоем лице?

— Не только. У меня две сестры, одна из них замужем за озеттом. Мой покойный муж Симон был озеттом.

— Уже пять. И все равно слишком мало, чтобы этнографы и агентства по переписи населения могли интересоваться вами. Кому хочется выбиваться из сил, чтобы разыскивать и регистрировать горсточку вымерших индейцев? — пошутил Логан.

Элида тихо засмеялась. Что бы сказал Логан, узнай он о настырном агенте по переписи, долгие годы гоняющемся за ней, об агенте, по вине которого двенадцать ее соплеменников все это время вынуждены вести жизнь бродяг.

Пальцы Логана стиснули ей плечо, но сам он все еще стоял чуть поодаль, всматриваясь в нее.

— И эту тайну ты боялась мне открыть?

В глазах у него было удивление, а лоб перерезала недоверчивая морщинка.

— Нет. — Элида сейчас знала одно: она должна довериться этому человеку, иначе все на этом свете теряет смысл. Она взяла его за руку, подвела к пухлому дивану и усадила. — Подожди здесь, хорошо?

«Так это еще не все?» — озадаченно подумал Логан, провожая Элиду взглядом.

Поерзав, он снова устроился на диване. В любом случае, Элида хотела ему что-то сказать, и оставалось лишь ждать.

Элида вернулась с большим фотоальбомом в руках, примостилась рядом с Логаном на диване и раскрыла альбом.

— Вот так выглядел наш поселок незадолго до того, как мой народ вынужден был оставить его. — С пожелтевшего снимка на Логана смотрело причудливое поселение, словно бы сошедшее с гравюр из учебников истории.

— А почему пришлось уйти?

— Во-первых, были введены ограничения на морской промысел, а во-вторых, власти потребовали зарегистрировать всех наших детей для обязательного посещения средней школы.

Страницы альбома пестрели от газетных вырезок и цветных журнальных вкладышей. В них рассказывалось о судьбе племени, канувшего в безвестность сразу после того, как агент по переписи пожаловался властям, что они все еще живут в поселке, который им предписывалось покинуть. Перелистывая страницу, Элида пояснила, что человек, толкнувший шайку «бродяг» на акт неповиновения властям, был ее отцом и одновременно вождем племени.

— Он и этот человек, — ткнула она пальцем на фотографию молодого Барни Уэйда, — были большими друзьями и мечтали о тех днях, когда их народ сможет вернуться к старому, доброму, привычному образу жизни.

— С морским промыслом…

— … в просторечии именуемым браконьерством, — ухмыльнулась Элида, и в глазах ее сверкнуло озорство. — Агент по переписи сумел-таки отыскать наше новое поселение и, угрожая привлечь армию, призвал нас вернуться в предписанное властями место жительства. Тогда отец понял, что надежд на мирное решение спора нет, и увел племя прочь.

Логан взял у нее из рук альбом и начал листать его, то и дело хмыкая при виде интересной фотографии или занимательной газетной вырезки. Когда он дошел до парной фотографии, где двадцатилетняя Элида показывала кулак ошеломленному Фрэнку Мак-Адаму, он вскинул брови и присвистнул.

— И как я только забыл об этом! — воскликнул он. — Пока вы ссорились с властями и давали пищу для газетных сплетен, мы с друзьями тоже демонстрировали свою независимость и устраивали марши протеста.

— Против чего вы протестовали? — удивленно спросила Элида.

— Против намерения властей университета закрыть магазинчик, располагавшийся возле городка и торговавший предметами первой необходимости. Увы, нас даже не услышали!

— А-а, так ты радикал!

— Вероятно, поэтому мы так славно спелись, — с убийственной серьезностью заметил он. — Мы оба из породы бунтарей.

Он захлопнул альбом, положил его на пол и привлек Элиду ближе к себе.

— Я дико извиняюсь, — прошептал он, касаясь ее губ своими. — Мне и в самом деле стыдно. Я подозревал, что у тебя остался кто-то, с кем ты не можешь или не хочешь распрощаться. Ты вправе считать меня последним мерзавцем после всех этих сцен, которые я тебе закатил.

Элида смущенно глянула на него своими карими глазами и вместо ответа дотронулась ладонью до его щеки.

— Ты совершенно непредсказуем, Логан Теннер.

— И вовсе нет. — Он обхватил ее обеими руками и притянул совсем близко к себе. — Я просто человек, решающий свои жизненные задачи в порядке их важности… А сейчас… сейчас я убедился в том, что мы способны понимать друг друга. Ты мне открылась — должен же и я был открыться тебе. Дело сделано, и теперь…

Одним движением он обхватил ее за талию и усадил к себе на колени, так что Элида от неожиданности взвизгнула.

— Успокойся, — сказал он строго. — Это мне еще пару часов придется переваривать то, что ты мне продемонстрировала. А пока это произойдет, самое время подумать, чем нам заняться сейчас.

Он медленно и мягко поцеловал ее в губы, а когда приподнял голову, глаза у нее влажно поблескивали.

— Я люблю тебя, Элида, — прошептал он. — И если ты дашь мне хотя бы самый малюсенький шанс, я обещаю, что сделаю тебя самой счастливой женщиной на свете.

— Логан, Боже! — Внезапно зарыдав, она спрятала лицо у него на груди, и слезы заструились по щекам.

— Эй, что тут творится? — Логан, смеясь, начал осыпать поцелуями ее щеки, подбородок, рот, языком ощущая соленый привкус слез. — Тебе не положено плакать. И вообще, если один дурачок сказал «Я люблю тебя», другому полагается сказать то же самое.

— А то я тебе не говорила? — всхлипывая, спросила Элида.

— Погоди… Говорила? — На лбу у него прорезалась морщинка. — Это когда же? Когда я спал без задних ног или в какое-нибудь такое же время?

— Йа бисси кукс, — прошептала она, улыбаясь во весь рот. — Припоминаешь такие слова?

— Ну… Смутно.

— Это означает «Я тебя люблю». И я действительно люблю тебя, Логан, всем сердцем и душой.

Порывисто обвив его шею, Элида с жаром поцеловала его губы. Логан стиснул руки, отвечая, и Элида беспомощно повисла в его крепких объятиях, ощущая, как она тает, тает…

— Я вижу только один выход из ситуации, — пробормотал Логан, целуя ее в шею и плечи.

С губ Элиды слетел хриплый смешок.

— И ты собираешься к нему прибегнуть?

— Да. Я намерен во что бы то ни стало соблазнить тебя, — ответил Логан. Он овладел ее ртом, и Элида порывисто выгнулась в его руках, прося еще и еще.

— Я весь в огне, любовь моя, — прокладывая жаркую тропу из поцелуев от ее рта к уху, прошептал Логан, и рука его легла на прикрытую мягкой оленьей кожей грудь Элиды.

Рассмеявшись, Элида соскочила с колен Логана, взяла его за руку и провела в спальню. Одним быстрым движением она сняла с себя индейский наряд, но, когда собралась расстегнуть кружевной лифчик, рука Логана остановила ее.

Сам, не очень умело, но терпеливо, он расстегнул все застежки, снял лифчик и припал к ее полной груди губами. Описав языком круг, он ласково куснул сосок губами, и розовый бутончик напрягся. Руки его ласково и медленно снимали с нее шелковые трусики, и она, поднимая ноги, помогла ему в этом.

— Ты такая красавица, — пробормотал он, прижимая ее к себе. — Я самый счастливый, самый счастливый мужчина на свете.

Легко подхватив ее на руки, Логан уложил Элиду посредине кровати. Затем в два счета он сдернул с себя одежду и двинулся навстречу протянутым к нему рукам.

— Боже, Элида, — пробормотал он, осторожно вытягиваясь рядом с ней. Руки его лихорадочно ласкали ее тело, и Элида с изумлением ощущала, как оно начинает жить своей собственной жизнью, отзываясь на каждую его ласку, изгибаясь в сладкой судороге, устремляясь навстречу последней, крайней степени наслаждения.

— Ну же, Логан, пожалуйста! — хрипло закричала она, прижимая его к себе, чтобы он наполнил ее собой.

— Я люблю тебя, — прошептал он, медленно, несказанно нежно опускаясь на нее. Его руки скользнули к ее пышным бедрам, разводя их для долгожданного слияния, и, распаленный страстью, он впал в безумство, судорожными движениями тела вознося их обоих к вершине страсти.

— О-хо-хо! — Логан сладко потянулся, вскидывая руки вверх. — Не припомню, когда последний раз спал так сладко.

Повернув голову, он нежно посмотрел на прильнувшую к его груди Элиду.

Элида улыбнулась и откинула голову на подушку, беспечно-ленивая и беззаботная.

— С ума можно сойти, — сказал Логан, поворачиваясь на бок и подпирая голову рукой. — Я провел ночь с индейской вождиней!

— Твое счастье, что не с вождем, — насмешливо отозвалась она и, быстрым движением ухватив Логана за самую уязвимую часть тела, расхохоталась, когда он дико заорал с перепугу.

— Мошенница! — воскликнул он, перехватывая ее руку. — Как ты себя ведешь? Разве так полагается держаться воспитанным девочкам?.. Кстати, нам надо кое о чем поговорить.

— Не хочу ни о чем говорить.

— Зато я хочу. — Он перегнулся и навис над ней, лицом к лицу. — Я хочу быть в курсе всего, что ты делаешь.

Элида словно бы окаменела.

— Зачем? — спросила она настороженно.

— Потому что хочу помочь тебе. Ты слишком долго несла неподъемную ношу на своих хрупких плечах.

— Спасибо, но давай обойдемся без этого. Это моя война и мои обязанности.

— Но я хочу помочь тебе, Элида. Например, у меня возле Березовой бухты есть кусок земли, который все эти годы пропадает ни за что.

Элида отрицательно качнула головой.

— Давай оставим эту тему, Логан. Я ценю твою отзывчивость, но она излишняя. Это мой народ, и только я за него ответственна. Не обижайся, пожалуйста, но я не хочу, чтобы ты имел хоть какое-то отношение к этому.

Логан протестующе приоткрыл рот, и Элида воспользовалась единственным аргументом, который у нее оставался, — припечатала этот рот пламенным поцелуем, предлагая иную, не в пример более сладостную игру, нежели игра в вопросы и ответы.