"Огненные тени" - читать интересную книгу автора (Брендон Джоанна)13Логан с головой ушел в работу — она стала для него панацеей от дурных мыслей. До следующей субботы оставалась целая вечность, и он боялся, что если не займет себя чем-нибудь, то сойдет с ума. Он стремился к Элиде двадцать четыре часа в сутки, но, поскольку ничего сделать не мог, старался не думать о ней вообще. К середине недели желание услышать родной и любимый голос сделалось настолько неодолимым, что он решил позвонить матери и по голосам на заднем фоне понял, что сестры с семьями приехали в Сиэтл, чтобы встретить здесь Новый год. Им овладели смешанные чувства: зависти — к этой шумной и веселой жизни, ревности — к счастливому замужеству сестер и радости, что все их большое семейство на Рождество соберется вместе. — Логан! Погрузившись в свои мысли, Логан отключился от разговора с матерью, и она это, разумеется, моментально поняла. — Извини, мама, — пробормотал он. — Я вспомнил, как мы отмечали Рождество в детстве, и на секунду перестал тебя слушать. Извини еще раз. Что ты говорила? — Я спрашивала, собираешься ли ты позвать Элиду в наш дом на рождественский ужин. «О Господи, только этого мне не хватало», — подумал Логан и насупился. Он ничего не рассказывал матери о событиях прошедших недель, а врать, как запутавшемуся в своих поступках ребенку, ему не хотелось. — Вообще-то у меня и мысли такой не было. Понимаешь, Рождество — это не ее праздник. Они верят в других богов. — И тем не менее надо было спросить ее, — твердо сказала Кэрола. Логан буквально видел, как она нервно постукивает пальцами по столу, и усмехнулся: — Такова воля вашего величества? — спросил он галантно и рассмеялся, когда мать громко фыркнула в трубку. — Прости, я совсем забылся, — сказал он со смехом, в душе надеясь, что мать займется его воспитанием и забудет о том, что сказала раньше. Но мать не так-то просто было сбить с цели. С методичностью автоответчика Кэрола вернулась к своему вопросу, не снизойдя даже до того, чтобы отчитать своего непутевого сына. — Уж не стесняешься ли ты ее, Логан? — спросила она тоном прокурора. — Поэтому прячешь от посторонних глаз в своем Сиэтле? Довольно странное поведение для человека, имеющего в своем роду принцессу из племени кайова. «Час от часу не легче», — подумал Логан, начиная жалеть, что позвонил матери. — Не говори ерунды, мама. Я люблю Элиду, души в ней не чаю. Просто есть пара пустяков, с которыми нам нужно разобраться… — Без году неделя, а уже проблемы? Так, что ли, Логан? Логан вспомнил, что мать приезжала к нему в то уже далекое время, когда от него ушла Лора, и ему стало еще хуже. — Обещаю, что при первой же возможности передам ей твое приглашение, — сказал он мрачно и, даже не поговорив с сестрами, повесил трубку. «Лора Конуэй, Лора Конуэй», — подумал он угрюмо. Он был тогда уверен в чувствах той женщины, как в своих собственных, и, приглашая мать на торжественную помолвку, похвастал, что через год она станет бабушкой. Лора позвонила в последнюю минуту, чтобы сообщить об отмене церемонии, и времени на то, чтобы предупредить мать, не оставалось. Празднично разодетая, счастливая, Кэрола приехала на праздник, а попала на финал трагедии. С трудом отогнав от себя мрачные мысли, Логан снова погрузился в работу, а когда разогнулся и приподнял голову, было время собираться и уходить домой. Открывая двери дома, Логан услышал звонок телефона. Он подумал, что это Элида, и метнулся к аппарату. — Алло! Все его надежды рассыпались в пух и прах, когда скрипучий мужской голос поинтересовался: — Могу я поговорить с Логаном Теннером? — Это вы! — Логан стиснул зубы, потому что звонил ни кто иной, как агент Фрэнк Мак-Адам. — У меня убедительная просьба не бросать трубку, пока я не скажу вам буквально несколько слов, мистер Теннер, — умоляюще сказал Мак-Адам. Любопытство взяло верх, и Логан, поколебавшись, сказал: — Слушаю вас. — Не могли бы мы встретиться где-нибудь за чашечкой кофе? Через полчаса они сидели в кафе на окраине города и испытующе глядели друг на друга. Логан не терял надежды самому разобраться в причинах, которые заставляли пожилого агента преследовать по всей стране горсточку несчастных индейцев, от которой агентству по переписи, по большому счету, ни жарко ни холодно. Логана ставил в тупик мистический ужас Элиды перед этим человеком, и он решил, что, если подворачивается повод разрешить загадку, грех этот повод упустить. — Я признателен вам за ваше согласие встретиться со мной, мистер Теннер, — вполголоса произнес Мак-Адам, вращая на блюдечке чашку с кофе. — Признаться, я долго колебался, прежде чем решился позвонить вам. Уже во время той встречи в ресторане я понял, насколько вы друг другу близки и дороги. И я себе сказал: «А почему бы и нет?» Если вы оказываете влияние на миссис де Леон — а это несомненно! — вы именно тот человек, который мне нужен. Тон агента был приторно любезным, и говорил он, не поднимая глаз на собеседника. Откинувшись в кресле, Логан внимательно изучал человека, превратившего жизнь Элиды в кошмарную гонку с преследованием. — Что вы хотите от меня? — спросил Логан и пригубил кофе. — Ну-у… — Мак-Адам подозрительно покосился на парочку, с шумом прошедшую мимо их столика к выходу, и продолжил: — Вы, как я уже говорил, оказывая свое влияние, могли бы попытаться уговорить леди, чтобы она прекратила глупую и бессмысленную игру в кошки-мышки с законом — в моем лице. — Не думаю, что к миссис де Леон применимы слова, которыми вы только что воспользовались, Мак-Адам, — повысил голос Логан. Агент поморгал глазами и вжал голову в плечи. — Да, конечно, я выразился не вполне корректно и приношу свои извинения, — заговорил он вкрадчиво. — И все же я бы очень хотел, чтобы вы объяснили вашей даме… неправильность, скажем так, ее поведения. Напомните ей, что я вполне мог бы подать на нее в суд за покушение на честь и достоинство личности, и если не сделал этого до сих пор, то только из-за того, что понимаю мотивы необдуманного поступка. Логан чуть расширил глаза, а затем лукаво улыбнулся. «Надо поинтересоваться у Элиды, что за инцидент был у нее с агентом», — подумал он. Его так и подмывало сказать, что озетты обратились к макахам с просьбой зачислить их в состав своего племени, а значит, конфликт скоро будет разрешен. Но не он затеял эту свару, и не ему ставить точку в затянувшемся конфликте. Единственное, что он мог сделать, это подготовить почву для переговоров между враждующими сторонами. Задумчиво потерев подбородок, он спросил Мак-Адама прямо: — Если я сумею уговорить миссис де Леон встретиться с вами, вы гарантируете полную конфиденциальность? — Вам известно, где она прячет своих людей? — Могу я обещать ей, что ни один журналист не проведает о результатах встречи? — еще раз спросил Логан, и в голосе у него прорезалось нетерпение. — Все, что я желаю, — это сделать мою работу, мистер Теннер, — бесцветным голосом объявил Мак-Адам. — Я не вышел до сих пор на пенсию исключительно из-за того, что не могу оставить службу, не доведя какое-то дело до конца. Я уже стар, и очень устал, мистер Теннер, и давно мечтаю о том, чтобы уйти на заслуженный покой и передать свои обязанности более молодому и работоспособному преемнику. Он поглядел в глаза Логану, и во взгляде его сквозила мольба. — Помогите мне, мистер Теннер. Организуйте встречу с миссис де Леон, чтобы я мог лично сказать ей: все, что мне надо — это опросить ее людей. — Мак-Адам кисло улыбнулся. — Что касается славы человека, раскрывшего тайну пропавшего племени, и все такое прочее — мне это не нужно. Обещаю хранить молчание. Логан отвернулся от его просительных глаз и, увидев официантку, подозвал ее к столику, чтобы рассчитаться. — Позвольте мне, мистер Теннер, — сказал агент, перехватывая счет. — Встреча проведена по моей инициативе, я за все заплачу. И столько в его суетливости было собачьей преданности, что Логан торопливо и неловко распрощался и вышел из ресторана. На улице было свежо, но ясно; лишь несколько тучек виднелись на холодной лазури зимнего неба. Вернувшись домой, Логан по-спартански просто поужинал и, решив, что никто больше его не потревожит, остаток вечера работал над музыкальной шкатулкой — подарком для одной из своих племянниц. На следующее утро он позволил себе понежиться в постели после семи, и только чувство голода заставило его в конце концов подняться с кровати. Вздрогнув от холода, он пробежал на кухню и быстро сделал себе кофе. После этого он принял душ, побрился, переоделся в джинсы и черный свитер, еще более подчеркивающий его темные волосы и темные, ироничные глаза. Надев на ноги теплые шерстяные носки и мокасины на меху, сшитые для него Элидой, Логан вернулся на кухню и выпил еще чашку кофе. Он попытался читать утреннюю газету, но мысли никак не желали собраться вместе, и газета полетела в сторону. — Господи, какая чушь! — пробормотал он, откидывая голову и воскрешая в памяти вчерашнюю встречу с Мак-Адамом, разговор с матерью… Логан попытался представить реакцию Элиды на предложение встретиться со своим преследователем. — Она оторвет мне голову, — предположил он вслух и ухмыльнулся, представив себе эту картину. — А потом успокоится и… И может быть, мне удастся ее уговорить. Резкий запах неприятно ударил в ноздри. Логан вскочил на ноги и уже на ходу сообразил, что это горит ветчина, которую он забыл вынуть из микроволновой печи. «Просто чудо, что я до сих пор не сжег весь этот чертов дом», — подумал Логан, выключая печь и отыскивая ухватку. Мясо шипело и брызгало жиром, и к тому моменту, когда Логан управился со сгоревшим продуктом и отчистил печь, сам он весь был в жиру и саже. Стоя в душе, он за шумом воды не расслышал быстрых шагов в коридоре, и когда хрипловатый, взволнованный голос с порога ванной провозгласил: «Логан!», он чуть не поскользнулся. Сияющие глаза Элиды жадно пробегали по его стройному, гладкому, мускулистому телу, сверкавшему в неоновом освещении, по его волосам, прилипшим к большому, красивой формы лбу, по островкам волос на груди и ногах. Все тот же — только лицо чуть осунулось. — Ты вернулась домой, — пробормотал он. — Только на один день, — виновато сказала она, не спуская с него взгляда. — Я рад, что ты здесь. — Я тоже. — Мне тебя так не хватало. Логан выбрался из ванной, подошел к Элиде и прижал к себе. Веки Элиды затрепетали, а на щеках лукаво заиграли ямочки. — А уж как я по тебе соскучилась, — сказала она и со вздохом прижалась лицом к его груди. — Но ждать осталось уже недолго. Скоро мы снова будем вместе. — Как-то не очень уверенно ты это говоришь, — сказал Логан, ласково приподнимая ее подбородок пальцами. — Могут и отказать, так? Элида оторвала голову от его груди и подняла глаза, в которых мешались воедино боль и раздражение. — Пожалуйста, не надо об этом! — с отчаянием сказала она, боясь даже думать о том, что будет делать при таком исходе. Логан ободряюще улыбнулся. — Будем думать о хорошем, — один за другим целуя ее пальчики, сказал он. Элида, дрожа всем телом, приложила ладонь к его щеке. — Мне тебя так не хватало, Логан, — пробормотала она, первым попавшимся под руку полотенцем утирая ему лицо. Она поцеловала его в губы и прильнула поближе. — Черт! — пробормотал Логан, отпрянув и протирая глаза. — Мыло попало в глаза. Знаешь что? Я сварил кофе. Выпей, согрейся, пока я закончу мыться. Бурча что-то себе под нос, Логан залез обратно под водяные струи, а Элида, широко открыв глаза, смотрела ему вслед. Было в этом будничном молчании что-то прочное и теплое — истинно семейное. Все еще улыбаясь, Элида вышла на кухню. Слово «кофе» магически подействовало на нее. Рассеянно листая газету, она с наслаждением выпила две чашки, когда в дверях появился Логан. — Я уж начала беспокоиться, не заснул ли ты в ванной, — шутливо сказала Элида. — Зря надеялась, — парировал Логан. Он подошел к ней и поцеловал так, как она могла только мечтать — страстно, порывисто, властно. — У меня к тебе поручение от матери, — сказал он, заново наливая две чашки. Потом поставил кофейник на плиту и сел, подвинув стул к ней. — Она хотела бы видеть тебя в своем доме на Рождество. Там соберется все наше семейство. Словно тень пробежала по липу Элиды… А впрочем, возможно, это ему только показалось. Элида помолчала, потом широко улыбнулась. — Если тебе это приятно, я обязательно приду, — сказала она в ответ. Отвернувшись к окну, она украдкой смахнула со щеки слезу. Она все еще не могла привыкнуть к тому, что жизнь для нее начинается сначала. — Вот и прекрасно! — воскликнул Логан и вскочил на ноги так быстро, что опрокинул стул. Не обращая на это внимания, он подхватил Элиду на руки и закружил по кухне. У него словно камень свалился с плеч. Во-первых, он сможет сообщить матери, что Элида приняла ее приглашение, а во-вторых… У Элиды забурчало в животе. Она чуть смутилась, зато Логан развеселился еще больше. — Какой же я дубина, однако, — сказал он вдруг, хлопнув себя по лбу, опустил ее на пол и виновато пояснил: — Ты чуть свет на ногах, а я кормлю тебя баснями. Садись, — сказал он властно и провел ее к стулу. — Хочу доказать тебе, что на кухне я так же хорош, как и в постели. — Какой ты добрый, Логан Теннер, — покачала головой Элида, глядя, как он достает из посудного шкафа чугунную кастрюльку с длинной ручкой. — Не мужчина, а клад! — Просто я люблю тебя, — резонно заметил Логан, посмотрел на нее и встал перед Элидой на одно колено, прижав ее руку к своей груди. — Ты слышишь, как бьется мое сердце? Ради тебя оно готово снести все, и даже больше того! — Я доставляю тебе много хлопот? — с мягким сочувствием спросила Элида. — Ты лишила меня спокойствия в этой жизни! — патетически воскликнул Логан. Элида мысленно вспомнила все месяцы, прошедшие со времени их первой встречи, и подумала, что жизнь Логана из-за нее и в самом деле пошла вверх тормашками. — Я с первой нашей встречи только и делала, что мешала тебе спокойно жить! — сказала она с изумлением ребенка, обнаружившего, что солнце каждый день всходит и заходит. — Именно, — важно кивнул Логан. — Я потерял покой в ту минуту, когда впервые увидел напротив себя эти прекрасные карие глаза. И ты, воспользовавшись моим замешательством, заставила меня принять тебя на работу. — Маленькая поправочка, — подняла указательный палец Элида. — Ты тогда не желал иметь дело с женским полом вообще, а не со мной конкретно. — Но дело мне пришлось иметь не с женщинами вообще, а с тобой, — запальчиво возразил Логан. — Вошли в клинч, — засмеялась Элида, встала и отобрала у Логана его кастрюльку. — Покажешь свои кулинарные способности потом, хорошо? А пока не мог бы ты дать мне молока, яиц и масла? Я была бы признательна тебе в высшей степени. — А что я за это получу? — спросил Логан, сверля Элиду темными глазами. — Омлет, — не задумываясь ответила она. — А если я попрошу еще кое-что? — Яичницу-болтунью с ветчиной? — предположила Элида. Логан оскорбленно нахмурился, но тут же в глазах его загорелся азарт. — Предлагаю следующее: я ем все, что бы ты ни приготовила, а ты в обмен оказываешь мне одну небольшую услугу. — Скажи, и я сделаю, — рассеянно сказала Элида, хозяйничая на плите. Логан приподнял брови. — Ты не имеешь ни малейшего представления о том, что я собираюсь просить, и тем не менее готова согласиться? Элида пожала плечами и нагнулась за веником. — Я тебе доверяю, Логан. Ты же не станешь просить меня о чем-то плохом или неприятном? Логан поскреб в затылке. «Теперь выкручивайся», — сказал он себе с досадой. Как ни хотелось ему поскорее решить вопрос с Мак-Адамом, произнести сейчас это имя вслух он не смел. — Я прошу тебя, чтобы ты снова приступила к работе на будущей неделе. Удивленная и счастливая, Элида во все глаза смотрела на него. — Я согласна, — сказала она, улыбаясь во весь рот, отбросила веник и, подбежав, обняла Логана. — Сколько церемоний, и все ради того, чтобы я снова вышла на работу. Она не стала говорить, что одной из целей ее приезда и было выяснить, считает ли Логан ее по-прежнему своей работницей или нет. — А я боялась, что ты не захочешь иметь и дальше такого непутевого помощника, — сказала она, заглядывая ему в глаза. — Боялась? — спросил он недоверчиво и, обняв Элиду за талию, прижал к себе. — Как тебе в голову могла прийти такая мысль? Без тебя в мастерской пусто и неуютно. Бывает, бросишь от стола взгляд вниз, на недостроенные лодки, и не по себе становится. Когда раньше я видел внизу тебя, мне казалось, что работы не так уж много и мы вполне управимся, а сейчас у меня волосы дыбом становятся — работы море, а я один. Сочувственно потрепав его по голове, Элида вернулась к плите и через несколько минут раскладывала по тарелкам омлет и поджаренные ломтики белого хлеба с изюмом. — Восхитительно, — пробормотал Логан, жуя омлет. Глаза Элиды сверкнули озорством. — Ты сообщаешь об этом с таким видом, будто это для тебя полная неожиданность, — чуть сварливо сказала она. Логан никак не прореагировал на ее укол. — Поскольку мне предстоит стать главным поклонником твоего кулинарного искусства, не могла бы ты поделиться своими соображениями о том, чем ты собираешься кормить меня и впредь? Глаза Элиды мстительно загорелись. — У меня отлично получается тушеная белка, — кротко сообщила она. Логан чуть не подавился, а когда откашлялся, то хладнокровно ответил: — Я не большой любитель дичи. Обманутая его тоном, Элида украдкой посмотрела на Логана и с негодованием увидела на его лице улыбку от уха до уха. «Ах ты, чудовище!» — подумала она и объявила: — Кроме того, я знаю прекрасный рецепт приготовления либи ту! Логан раскрыл рот, но ничего не смог сказать в ответ. — Но и это не все, — беззаботно продолжила она. — Есть еще несколько совершенно бесподобных способов его приготовления: в белом вине, с пряностями, в духовке. Впрочем, то же самое относится к бу збус — здесь тоже неограниченные возможности. — Сдаюсь! — закричал Логан и поднял вверх руки. — Можешь весь день сидеть и говорить на смеси английского с индейским, я все равно ровным счетом ничего не пойму. Выкурим трубку мира, и ты не спеша пояснишь, что значат эти ужасные слова. — По рукам! — охотно откликнулась Элида. — Либи ту — это молодой барашек на диалекте макахов, а бу збус — говядина. — А как у вас именуют молодого, цветущего, полного страсти мужчину? — многозначительно поинтересовался Логан. Элида залилась краской и решила, что в ее положении высшим геройством будет просто промолчать. Она предалась удовольствиям гастрономическим, но каждой клеточкой ощущала присутствие рядом «молодого, цветущего, полного страсти» Логана. — Я сейчас вернусь, — нарушил Логан молчание, когда она отнесла посуду в раковину. Он исчез, а через минуту кухню заполнили мягкие, волнующие звуки музыки — это он включил в гостиной стереопроигрыватель. Почти тут же Логан снова появился и кивком пригласил ее на танец. Элида растерялась, но он вывел ее на середину помещения и, положив руку на талию, начал танцевать. С каждым па рука его опускалась все ниже к изящному изгибу ее бедра, а дистанция между ними становилась все короче и короче, пока он не прижался к ней совсем. — Мы так исключительно подходим друг другу, что я решил посмотреть, как обстоит дело с танцами, — вполголоса объяснил он Элиде. — Прости мне этот каприз. — Не извиняйся, — тихо сказала Элида. — Ты превосходный танцор. — А ты просто бесподобна. — Он поколебался, а потом спросил: — Кто тебя учил танцевать? Симон? Элида оторвала голову от груди Логана и взглянула ему в глаза. — Симон не любил танцев. Он говорил, что у него две левые ноги, и обе — толчковые. Меня научил танцевать парень, живший по соседству с супружеской парой, что приютила меня на время учебы в школе. Звали его Бобби Несбит, и был он на три года старше меня. Это был исключительно сексапильный, если пользоваться современным языком, парнишка, с красивыми голубыми глазами, высокий, стройный… Блондин, кстати… А какие у него были мускулы! Я сейчас опишу… Логан оборвал ее насмешливую тираду единственным способом, на который мог положиться: его губы запечатали зловредный и бесконечно сладкий рот Элиды. Она сначала замерла, а потом привстала на цыпочки, чтобы насладиться поцелуем в полной мере. — Урок усвоен, — сказал Логан, отрываясь от нее и переводя дыхание. — Что касается посуды, то она подождет, как ты считаешь? — Конечно, — тяжело дыша и только-только открывая подернутые поволокой глаза, ответила Элида. — Какая посуда, мы не виделись целых три дня! |
||
|