"Никогда не уступай" - читать интересную книгу автора (Брендон Джоанна)

Глава 5

Эбби провела ужасную ночь. Спала она урывками, часто просыпалась, и в единственном запомнившемся ей сне главная роль принадлежала Майку Саммерсу. Она прошла в ванную за аспирином, надеясь, что спасительные таблетки утихомирят боль, сдавившую ее виски.

Поняв, что поспать ей больше не удастся, Эбби поплелась на кухню, заварила крепкого кофе и с чашечкой в руках пошла в гостиную. Не обращая внимания на головную боль, Эбби вытащила из сумочки банковскую декларацию. Удостоверившись в том, что она не сделала в ней никаких ошибок, Эбби откинулась на подушки и посмотрела в окно. Перед ее мысленным взором тотчас же возникло улыбающееся лицо Майка. Он такой симпатичный, подумала с нежностью Эбби. Она почувствовала, что от одних лишь мыслей о нем по всему телу разливается какое-то особое тепло. Даже тогда, когда она вела себя с ним непозволительно грубо, он был сама любезность и предупредительность. Чего только не придумывал Майк, чтобы развеселить и подбодрить ее, особенно когда ей приходилось уж очень туго. Эбби сделала еще один глоток и с отвращением отставила чашку.

Ей пришлось согласиться, что все, что делал, как поступал Майк, нравилось ей. И другие мужчины дарили ей цветы и конфеты, галантно ухаживая за ней. Но то, как это делал Майк Саммерс, было иначе. Чем это объяснить? Эбби загадочно прищурилась.

«О, нет, только не это! — взмолилась она. — Я не должна влюбляться в него! У нас нет ничего общего! Но все же влюбилась!» — заключила Эбби, больше не сомневаясь в своих чувствах к Майку.

Все это нахлынуло на Эбби так внезапно! Эбби не хотелось наспех размышлять о своей интимной жизни, и, решительно оставив мысли о Майке Саммерсе, Эбби отправилась на кухню готовить завтрак. Невзирая ни на что, она проголодалась.

Эбби разбила на сковородку два яйца, обильно смазала гренки маминым ежевичным джемом и уселась с утренней газетой, надеясь что-нибудь узнать интересное о происходящем в мире. Самое главное отвлечься от мыслей о Майке. Когда раздался знакомый стук в дверь, Эбби стояла у раковины, ополаскивая посуду. Она прислонилась к кухонному столу, раздумывая, открывать ли дверь.

Все же она решила открыть, ведь подсознательно она ждала этого визита.

На лестничной площадке стоял Майк. В руках у него был пакет, обернутый в яркую бумагу.

«Ну почему он всегда так замечательно выглядит?» — раздраженно подумала Эбби. Сердце, обрадованное появлением Майка, готово было выскочить из груди.

— Можно войти? — спросил он. — Или ты так и будешь стоять, не отводя от меня глаз?

Возмущенная его самонадеянностью, Эбби отступила в глубь прихожей. Майк вручил ей очередной презент и с напускной важностью прошествовал мимо нее. Эбби насилу сдержалась, чтобы не выпроводить его обратно.

— Зачем ты пришел?

— Хотел тебя увидеть. — Он повел носом. — О, кажется, пахнет кофе! Могу я попросить чашечку?

Эбби прошла на кухню, по пути разворачивая сверток. Она вынула из шкафа чашку и подала ее Майку.

— Налей себе сам.

— А ты разве не составишь мне компанию?

— Я уже и так выпила больше чем достаточно.

Эбби, помедлив, возвратилась из кухни. Пористый шоколад. Как он угадал?! Это лакомство — самая большая ее слабость.

— Спасибо тебе, — спохватилась она, с жадностью откусывая изрядный кусок от плитки. — Угощайся, пожалуйста. — Эбби протянула Майку коробку, однако он вежливо отказался. — Не любишь сладкого, да?

Едва вымолвив это, Эбби пожалела о сказанном. Но слово — не воробей, вылетит — не поймаешь. По иронии, выражавшейся в глазах Майка, она разгадала ход его невысказанных мыслей.

«Я люблю только один вид сладкого», — прозвучало в ее ушах так ясно, как если бы Майк произнес это вслух.

— Почему мужчины почти всегда в самых невинных фразах ищут скрытый смысл? И, как правило, думают, что речь идет обязательно о спальне?

— Прости, не понял? — Брови Майка поползли вверх, выражая крайнее удивление. — Кто сказал хоть слово о спальне? Только не я!

— Тебе и не надо говорить!

Майк самодовольно улыбнулся.

— Когда ты сердишься на меня, то становишься еще красивее, — сказал он и подошел поближе к Эбби, — твои глаза горят, словно пылающие угольки, а щеки становятся пунцовыми.

Только когда руки Майка обвились вокруг талии Эбби, она осознала, что он вовсе не должен был здесь находиться.

Она вопросительно посмотрела на него. Глаза ее потускнели; они были холодны.

— И вообще, что ты здесь делаешь? Разве тебе не нужно работать?

— Если бы я не знал того, что точно знаю, то подумал бы: ты пытаешься избавиться от меня, Абигайль. Да, у меня сейчас нет работы. Пока корабль не будет готов к отплытию, я вряд ли смогу быть чем-нибудь полезен капитану. Так что, — и он как всегда усмехнулся, — я могу посвятить тебе все свое время.

«И почему я так удачлива?» — недоумевала Эбби, высвободившись из его объятий. Она избегала его прикосновений. Она не хотела, чтобы он сейчас находился здесь. У нее не было ни времени, ни желания серьезно подумать о своем открытии, которое она сделала. И она слабо надеялась, хоть ненадолго, если не навсегда, сохранить свою тайну от Майка. Эбби казалось, что она не должна лишаться свободы.

— Не отталкивай меня, Эбби, — просил Майк, целуя ее, но в этот раз поцелуй его был бережным и осторожным, лишенным властности. — Дай себе волю, Эбби. Я не причиню тебе никакой боли, — пообещал он.

С одной стороны, Эбби очень хотелось исполнить просьбу Майка, с другой — она боялась и себя и его. Колебания ее быстро иссякли, она перестала сопротивляться и прикрыла глаза, не в силах выдержать его пристального завораживающего взгляда. Эбби застыла в ожидании его нового поцелуя. Майк грустно улыбнулся. Он понял ее тайные намерения. Она не будет сопротивляться, но останется пассивной, готовой лишь «подставлять щеку». Нет, такое поведение его не устраивает. Она ему слишком дорога и желанна. Майк дал себе слово: он будет любить ее только тогда, когда она захочет этого не меньше его, когда в Эбби проснется настоящая страсть к мужчине, к нему, к Майку Саммерсу.

Приняв это бесповоротное решение, Майк опустил руки и спокойно взглянул на разочарованную такой неожиданной переменой Эбби.

— Может, оденешься и поедешь со мной? Мне надо заехать кое-куда по делам.

Эбби озадаченно взглянула на него.

— Хорошо, — согласилась она, ноги ее не слушались, когда она пошла в спальню.

«Следует благодарить Бога за то, что Майк не воспользовался моей слабостью», — подумала Эбби. Сейчас ему ничего не стоило, презрев все ее уловки, легко добиться желаемого. Эбби ощутила разочарование и досаду. Она была недовольна собой, ибо проявила малодушие.

— Надо будет пополнить твою музыкальную коллекцию, — заметил Майк, когда через несколько минут в комнату вошла одетая в черную тунику и белые брюки Эбби. Он просмотрел ее магнитофонные записи и удивился, что у нее — только классическая музыка.

— Я довольна тем, что у меня есть, — ответила ничего не подозревающая Эбби.

— Да? Вообще-то я тоже, если подумать, — с особой многозначительностью подтвердил Майк, лукаво взглянув на Эбби.

— Черт возьми, я совсем не то имела в виду, и ты отлично знаешь это! — рассердилась она.

— Конечно, не то, и я просто мерзавец, что дразню тебя. Но мне так нравится, когда из твоих глаз сыплются искры.

Майк счастливо улыбался, ощутив прилив надежды. Затравленное выражение все реже и реже появлялось теперь в глазах Эбби, и если он проявит характер, то никогда больше не увидит во взгляде любимой женщины тоску.

Через несколько минут Майк подвел Эбби к длинному сверкающему лимузину.

— А что случилось с твоим фургоном? — спросила Эбби.

— Моя сестра с мужем взяли у меня его напрокат, чтобы поехать за город, а взамен оставили мне эту роскошную машину.

Эбби недоверчиво посмотрела на Майка. Похоже, ему не нравился этот респектабельный лимузин, в то время как она и мечтать не могла о таком. Сев в машину, Эбби с наслаждением откинулась на мягкую кожаную спинку и блаженно прикрыла глаза.

— И что же именно тебе надо сделать? — спросила она, не открывая глаз.

— Поговорить с одной леди о самолете и еще с одним джентльменом, который занимается планером Тодда и Эбби. А потом я повезу тебя обедать в один замечательный ресторанчик, который обнаружил на пляже.

Эбби растревожилась. Она догадалась, что самолет, вероятно, предназначался для прыжков с парашютом. И что если его браться занимаются дельтапланеризмом, то и он тоже скорее всего увлекается им. Ей пришла в голову мысль, что сестра и зять Майка — не единственные, кто пользуется его фургоном, выезжая за город.

«Что же я делаю с таким человеком?» — спросила себя Эбби, незаметно бросив взгляд на Майка. Между ними действительно нет ничего общего. Он — баловень судьбы, свободный и беззаботный. Эти качества распространяются, очевидно, и на его отношение к собственной безопасности. Так что же ему надо от нее — человека опустошенного, обремененного житейскими заботами?

Хотя по дороге Эбби продолжала непринужденно болтать с Майком, она ни на секунду не забывала о существующей между ними разнице в положении. Так что, когда Майк остановил красную сверкающую машину у подъезда здания, в котором занимались тренировочными полетами, Эбби решила, что не имеет права любить Майка Саммерса, поскольку жизнь с таким избалованным и пресыщенным человеком не сулит им с Джейми ничего хорошего.

«Нет, нет и еще раз нет, — с отчаянием подумала про себя Эбби. — Я не могу связать свою жизнь с Майком. Это будет опрометчиво по отношению к Джейми». Майк слишком легковерен, слишком не надежен. Совсем не такого отца желала она для своего сына. И не такого мужа для самой себя. Приняв Майка таким, каков он есть, она все равно не сможет войти в его семью. Без сомнения, все Саммерсы — люди странные, для которых домашний уют не имеет значения, а жизнь где-нибудь в мотеле, без телефона и телевизора ей не по душе.

— О чем думаешь? — спросил Майк, встревоженный суровым выражением ее лица.

— Ни о чем, — отмахнулась она, — просто у меня затекла шея.

Майк промолчал, хотя понял, что Эбби не сказала ему правды.

— Останешься в машине или пойдешь со мной?

— Лучше выйду и погуляю где-нибудь поблизости. Если, конечно, никто против этого не возражает.

— Только не уходи слишком далеко.

И он помог Эбби выйти из машины. «Что-то мучает ее», — подумал Майк, глядя на то, как она идет. Плечи ее были напряжены, а движения порывисты. «Ах, Эбби, — сокрушался Майк, — что же мне с тобой делать?» Задумчивый и погрустневший, он скрылся в здании, где занимались спортом.

Через сорок пять минут Майк и Эбби уже входили в прибрежный ресторанчик. Майк предупредил ее, что не отвезет домой, пока она как следует не пообедает.

— Ну да, ты привык к тому, что твои мальчики сметают все, что только можно жевать, — пошутила Эбби.

В том, что Майку понравился этот ресторанчик, не было ничего удивительного. С виду «Сахарная Лачуга» был, конечно же, не более чем обычной забегаловкой. Но отсутствие респектабельности искупалось превосходной едой и прекрасным видом на океан.

— Океан, видно, так и манит тебя, — заметил Майк, удобно расположившись в кресле.

— Люблю смотреть на него, — отозвалась Эбби. — Когда я росла, мы жили неподалеку от пляжа, так что я вряд ли когда-нибудь смогу привыкнуть к жизни вдали от океана.

— Тогда, может, тебе понравится жить на плоту?

— Плот слишком маленький. У меня, по-моему, нечто вроде клаустрофобии.

— Тогда мы просто переоборудуем один из моих судов. Корабля тебе будет достаточно?

Эбби насторожилась. Ну как она могла ответить на это вряд ли серьезное предложение? Чтобы выиграть время, она медленно цедила кофе. По тому, как она нервничала, Майк понял, что опять сказал что-то такое, что вывело ее из равновесия. Господи, какая же она красивая! Стараясь скрыть свою печаль, он, как и Эбби, занялся спасительным кофе. До чего же ему не терпелось признаться ей в любви! Как хотелось сказать, что если она ему позволит, он докажет ей, что отнюдь не все мужчины — грубые и неблагодарные твари. Но момент был явно неподходящим для объяснений в любви.

Майк бросил взгляд на ее левую руку, где красовался синяк, его зеленые глаза потемнели от гнева. Какой-то подонок осмелился здорово ей навредить.

— Ты не против десерта? — прервал затянувшееся молчание Майк.

— Нет, спасибо. Вряд ли я способна еще что-нибудь съесть.

Улыбка любящего мужчины осветила загорелое лицо Майка, и Эбби охватило страстное желание наклониться и прижать свой рот к его улыбающимся губам. Она с трудом подавила в себе этот порыв и без всякой надобности потянулась к стакану с водой.

— Ну, тогда пойдем? — осторожно спросил Майк.

У Эбби было такое странное выражение лица, что ему захотелось узнать, о чем она думает. Но расспрашивать ее об этом он не решился. А когда его рука коснулась ее локтя, он мгновенно забыл о своем намерении.

Они вернулись к ней домой уже в сумерки.

— Сегодня вечером я, наверное, тебя не увижу, — сказал Майк, — на одном из кораблей что-то вышло из строя, и если ребята сделали все так, как я им велел, то к этому времени должны быть подобраны все необходимые для починки детали. Придется работать всю ночь, чтобы корабль смог завтра выйти в рейс по расписанию.

Услышав, что сегодня вечером Майк не придет в бар, она почувствовала одновременно и облегчение и разочарование.

— Надеюсь, все у вас все отлично получится с починкой, — сказала она, поднимаясь по лестнице.

— И я тоже на это надеюсь.

Когда они очутились на площадке перед ее квартирой, Майк взял у нее ключ и сам открыл дверь.

— Спасибо, — поблагодарила Эбби, входя в прихожую.

Майк быстро вошел вслед за ней, так что, когда Эбби повернулась, она оказалась чуть ли не вплотную прижатой к нему. Эбби поспешно отодвинулась.

— Ты доставил мне удовольствие, показав залив и накормив вкусным обедом.

— Мне кажется, ты собираешься побыстрее меня выпроводить, — мягко упрекнул ее Майк.

— Разве ты только что не говорил, что у тебя много срочной работы на судне?

Майк согласился, но лицо его стало печальным.

— К сожалению, это так.

Он подошел к Эбби поближе и уже привычным для нее жестом взял за подбородок.

— Я буду скучать по тебе, — сказал Майк, прижимаясь к ней. — Скажи же, что тоже будешь скучать по мне, Эбби.

— Я буду слишком занята для того, чтобы скучать по кому бы то ни было, — не задумываясь, ответила она, опасливо отступая.

Вот только он, к сожалению, все еще держал ее за подбородок.

— Когда-нибудь, Абигайль, ты познаешь свои истинные чувства. — Сказав это, Майк коснулся губами ее губ.

Эбби затаила дыхание, испытывая наслаждение от его близости.

— Ради Бога, дыши же, Эбби!

В следующее мгновение он уже крепко прижимал ее к себе, покрывая лицо, шею и веки быстрыми поцелуями. И каждый раз, когда его губы касались ее губ, она замирала от счастья.

— Скоро увидимся. — Майк с большой неохотой отпустил Эбби.

Эбби, разгоряченной поцелуями, безумно захотелось попросить его остаться. Глаза ее сомкнулись — она чуть не заплакала. Что, черт возьми, с ней творится? То она убеждает себя, что не может и не будет связывать с ним жизнь, то всерьез собирается сказать ему о своих чувствах.

— Пока, Майк, — опомнилась Эбби, когда дверь за ним закрылась.

— Не пока, Абигайль, а до встречи, — возразил из-за двери Майк. Голос у него был ласковый и веселый.

Проснувшись утром в воскресенье, Эбби поняла, что молитвы ее услышаны не были. Она чувствовала себя на удивление хорошо. И, несмотря на свое желание под благовидным предлогом отказаться от поездки, была совершенно готова, когда ровно в девять за ней заехал Майк.

— Это тебе от мальчиков, — сказал Майк, подавая ей коробку с конфетами.

«Вероятно, хотят меня умилостивить», — подумала Эбби. Впрочем, она призналась себе, что в последнее время и сама вела себя с ними не лучшим образом. Она вежливо поблагодарила за подарок. Эбби решила во что бы то ни стало хорошо отдохнуть и повеселиться… даже если это и будет иметь для нее пагубные последствия.

К ее искреннему удивлению, чем дальше, тем больше она убеждалась в том, что мальчики ей определенно нравятся. Тодд, Эдди и Лис из кожи вон лезли, чтобы она чувствовала себя прекрасно. Эбби и в самом деле нравилось то, как они проводят воскресенье. Все было как-то особенно празднично и непринужденно. Мальчики по очереди стояли у руля, и каждый из них ненадолго уступал ей свое место. Иногда она бывала неуклюжей, и они поддразнивали ее, но как-то удивительно по-доброму.

Что касается Майка, то он по-отечески следил за тем, как мальчики наперегонки старались услужить ей, и нисколько не возражал против этого, даже радовался.

— Вода холодная! — воскликнула Эбби, в третий раз нырнув в ледяной океан.

Она быстро растерлась полотенцем, которое ей бросил Майк.

— Надень это.

Майк подал ей теплый белый свитер.

— По-моему, нам надо отвезти Эбби домой, Майк, — заметил Тодд, видя, как она дрожит. — Не думаю, что она успела привыкнуть к нашему климату.

— Все со мной будет хорошо, — возразила Эбби, хотя зубы ее выбивали чечетку.

— Конечно. — Майк полез в плетеную корзинку и извлек серебряную фляжку. — Вот, выпей это. — Он подал ей фляжку и, когда Эбби отказалась, велел Тодду принять на себя управление катером.

Подойдя к Эбби, Майк заставил ее глотнуть бренди. Казалось, что спиртное обожгло ей все внутри, но зато по телу разлилась приятная теплота.

— Как это бренди, ужасное на вкус, может быть столь живительно? — удивилась Эбби.

— Ну что, согрелась теперь? — спросил Майк и, не дожидаясь ее ответа, таинственно заметил: — Но я мог бы согреть тебя и своим еще более эффективным способом.

Особенная дрожь, которая пронизала Эбби, когда она услышала эти слова Майка, не имела ничего общего с той, которая исходила от холодного ветра и мокрого купальника.

— Как я рад, что ты поехала с нами, Эбби, — сказал Майк, садясь рядом с ней.

— И я рада, — прошептала она, кладя голову ему на плечо.

«Ну вот мы и продвигаемся вперед», — подумал Майк, гладя ее волосы. Теперь она не была такой ершистой, а в глазах ее больше не появлялось выражения затравленности, которое огорчало его когда-то. Майк не ожидал большего. Пока он довольствовался тем, что она не оттолкнула его и была рядом.

Когда Майк привез Эбби домой, была уже почти полночь. Они стояли на площадке, желая друг другу спокойного сна. Дверь в ее квартиру была приоткрыта, но Майк не делал ни малейшей попытки войти внутрь.

— Я заеду за тобой в полдень, — сказал он, целуя ее.

Эбби смутилась. Она не помнила, чтобы они договаривались о свидании.

— Я повезу тебя на пикник, — сказал Майк, проведя рукой по ее спине, отчего по ее коже поползли уже привычные мурашки.

Мысли Эбби сосредоточились только на ощущениях, вызванных ласковыми прикосновениями Майка, поэтому слова заменил кивок согласия.

— Отлично. — Он прижал ее к себе, а после — медленно, очень медленно наклонился, чтобы вновь сомкнулись их губы.

У Эбби опять перехватило дыхание. Голова закружилась, и чем страстнее становились его поцелуи, тем сильнее кружилась голова. Перед ней разверзлась пропасть, в которую ее безудержно влекло.

Вдруг все встало на место. Майк освободил ее из своих жарких объятий. Сердце его пело — ведь Эбби даже и не пыталась оттолкнуть его! Судя по выражению ее лица, она готова была просить Майка остаться. Но он не станет торопить события. Эбби еще легко спугнуть. И если он проявит нетерпение, то погубит все.

— Спокойной ночи, Эбби. Увидимся завтра. И надень что-нибудь теплое, а то в горах бывает прохладно. — И, не устояв перед соблазном, Майк провел пальцем по очаровательному изгибу ее губ. Потом резко отвернулся и побежал вниз по лестнице, понимая, что если замешкается хоть на минуту, то не сможет уйти.

— Спокойной ночи, Майк, — повторила Эбби, глядя ему вслед…

С его уходом она почувствовала себя очень одинокой.

Слушая, как тетя Мег на все лады расхваливает Майка, Эбби кляла про себя Триш за длинный язык. Ведь это она — кто же еще? — рассказала тете о Майке. Эбби поднесла трубку к другому уху. Слушать о том, что подростком Майк нагонял страх на всю округу, а теперь стал солидным уважаемым человеком, занимающим положение в обществе, ей было неинтересно. А то, что он был богат и ему принадлежало процветающее корабельное дело, ее и вовсе не волновало.

«Да, он состоятельный бизнесмен и скорее всего не мучает бедных животных», — пошутила Эбби. И очень может быть, что он даже помогает старушкам переходить улицу…

— Да, вероятно, так и будет, — прошептала Эбби, когда тетя Мег заявила, что из Майка выйдет прекрасный муж и отец.

Довольная улыбка появилась на ее губах, когда она представила себе Майка и Джейми, играющих в парке на лужайке… или Джейми, сидящего на плечах Майка, и себя рядом с ними. И Майка, наклонившегося к ней, лежащей в постели в своей любимой розовой ночнушке. Она представила себе, как будет улыбаться Майк, развязывая многочисленные бантики, украшающие рубашку, и то, какими теплыми и нежными будут при этом его руки, и как будут дрожать его длинные, загорелые пальцы, когда доберутся наконец до ее груди.

— Что? — переспросила она, услышав резкое «Абигайль», — извини, тетя Мег, просто я мало спала сегодня.

— Ничего удивительного, ты ведь весь день проводишь с Джейми, потом работаешь до середины ночи, а потом встречаешься с Майком. Ты должна сказать ему, чтобы он иногда давал тебе поспать.

Как будто она могла хоть в чем-то убедить Майка Саммерса! Эбби скорчила забавную гримасу. Он был поистине безнадежен. Если она говорила ему, что больше не хочет его видеть, он отвечал: «Ты постоянно говоришь мне это», а после делал, что хотел. Он удивительно легко умел опровергать все ее доводы, какими бы убедительными они ни казались!

Мысли Эбби нарушил бесцеремонный тетушкин голос.

— Я была несколько удивлена, когда узнала, что ты не рассказала Майку о Джейми, дорогая. — Эбби похолодела, боясь, что ее тайну раскроют.

— Но ты не сказала ему о нем?

Так Майк сам говорил с ее тетушкой!

— Нет, дорогая, не сказала, — продолжала тетушка Маг. — Но ты должна это сделать. И, думаю, лучше всего сказать об этом на пикнике в горах. Непорядочно с твоей стороны, что Майк все еще не знает о Джейми.

«Непорядочно по отношению к Майку?» Эбби захотелось кричать от обиды. А почему никто никогда не заботится о том, справедлива ли жизнь по отношению к ней? В горле у Эбби защипало. Она готова была расплакаться.

— Спасибо, что не раскрыла мою тайну.

В уголках ее глаз выступили слезы, но она не стала смахивать их. Если дело касалось Джейми, ее личные чувства едва ли что-нибудь значили.

— Когда я решу, что Майку нужно узнать о Джейми, я сама скажу ему.

«Если вообще когда-либо решусь на это», — добавила она про себя, чувствуя, что ее охватывает панический страх. Когда же она расскажет Майку о Джейми, то раскроет перед ним всю свою душу и окажется в его власти. Нет, она определенно не может себе этого позволить. Но ничего подобного Эбби не сказала тетушке, чтобы не оскорбить ее своим упрямством и независимостью.

— Спасибо, что заботишься обо мне, тетя, я люблю тебя.

Немного помолчав, Мег ответила:

— Мы тоже любим тебя, милая, потому-то и беспокоимся о тебе и о Джейми.

— Благодарю. — Эбби постаралась, чтобы в голосе ее чувствовалась теплота. — У нас с Джейми все будет прекрасно, пока мы есть друг у друга.

Мег начала было что-то говорить, но потом передумала.

— Ну, желаю тебе хорошо провести время с Майком, милая, — сказала она и повесила трубку.

Эбби устало откинулась на подушки. Она чувствовала себя так, будто только что пришла к финишу после марафонской дистанции.

«Сколько же с тобой хлопот, Майк Саммерс», — подумала она и пошла в спальню, чтобы переодеться для пикника, о котором знали уже, по-видимому, все родственники. Эбби поедет с ним, но только по одной причине. Чтобы довести наконец до его сознания: она не хочет впредь иметь с ним ничего общего.